Ещё об ангелах

                "Кто верит в случайность, тот не верит в Бога"
               
                (Юзеф Алешковский)

Много раз убеждалась – есть они, незримые хранители у нас. Есть! И иногда они даже являются во плоти – чтоб спасти своих беспечных-подопечных. И никакими словами не выразить благодарности им за то, что уберегают нас на самом краешке страшной гибели, на самом обрыве...

Нас с сестрой вели убивать. Причем убивать жестоко, с хладнокровным насилием отпетых зэков, нелюдей, умолять которых бесполезно так же, как падающий на тебя монолит.
Таких жутких моментов в жизни не бывает много. Ну раз, ну два... Как и почему они случаются – отдельная тема. Но до сих пор у меня начинает бешено колотиться пульс и одновременно обмирать нутро при этих воспоминаниях тридцатилетней давности.

Нас вели четверо нелюдей. С двух сторон. Вели на мученическую смерть (не скрывая своих намерений и даже не вступая в переговоры с нами)среди бела дня в городе-миллионнике, в самом его сердце. И мы ничего не могли изменить – ни сбежать, ни позвать на помощь. Это необъяснимо – почему нам не попался на глаза ни один советский милиционер, и ни одна пара глаз не обратила внимания на эту более чем странную группу: две белые от ужаса девчонки с искаженными от него же лицами и четыре бритых отморозка, цепко держащие этих бедолаг за предплечья? Помню – и до смерти не забуду – этот леденящий, нечеловеческий страх, но так же четко помню ощущение абсолютного вакуума вокруг себя. Нелюди БЫЛИ – вцепившиеся в нас и ведущие нас к полуразрушенному нежилому дому (так следовало из их переговоров меж собой), а вот людей ... людей вокруг НЕ БЫЛО! В три часа дня, на центральных улицах! Была только безглазая и глухая масса, протекающая сквозь нас. Но не зрячие люди.

Нет, конечно, мы пытались замедлить этот смертный путь – пытались спастись или по крайней мере оттянуть свой конец. Например, уцепиться за перила набережной у почти пересохшей речки. Нас быстро оторвали.  Или зайти в телефонную будку, но куда мы могли позвонить? Город был чужим - здесь училась на первом курсе моя сестра. А я приехала к ней в гости. Набрать милицию - невозможно, за этим отморозки пристально следили. Белыми, без зрачков глазами-прорезями.

Пытались крикнуть "На помощь", но моментально, лишь только раскрыв рот, получили под дых синим от татуировки кулаком. Жгуче больно. До слёз – которые только раззадорили "нелюдей".

Пытались улизнуть – под предлогом необходимости зайти в аптеку – она была в подворотне. А потом побежать – в неё же, дворами, на деревянных ногах, судорожно, как в кошмарном сне... Днём. И уже думали, что удалось. Как бы не так: на конце подворотни, уже на другой улице нас ожидали – они же, только вдвоём. Два там, два сям. От их победно-циничного вида мы задохнулись и однозначно поняли - это всё. Нам не уйти...
 
И тогда мы смирились. То есть, сломались. И после этого уже ничего не чувствовали. Отключились. Смерть сознания, видимо, наступает несколько раньше, чем смерть тела. Единственное, что билось в гудящей голове - жалко родителей, как они переживут (и переживут ли?!) наше бесследное исчезновение? Или еще более невыносимую картину – нахождения истерзанных останков своих юных дочерей...

Молиться мы не умели. Тогда... И крестиков не носили – не было их у нас.

Еще немного, несколько шагов и будет поворот к этим серо-рыжим руинам довоенной двухэтажки, где  уж тем более никто не увидит и не услышит нашего писка, стонов и хрипов.

И вдруг!... О, да, это ВДРУГ – оно всё же произошло. Уже на повороте, прямо перед нами во встречной толпе возникло смутно знакомое мужское лицо. И это лицо было молодым и живым, первым живым из всех прохожих – с глазами, обращёнными прямо на нас с сестрой. О том, КАК мы взглянули на него, с какой мольбой, можно только догадываться. И он догадался. И не прошел мимо, как все остальные. Он с улыбкой поздоровался с нами – Привет! – и приостановился.

Хватка нелюдей ослабла – на секунды. Но они продолжали стоять в полутора метрах за нашими взмокшими спинами и отнюдь не собирались упускать свою добычу. Всё произошло мгновенно: наш спаситель глазами показал на противоположную сторону улицы – магазин "Синтетика" (Кто сказал, что синтетика – это плохо? Это чудесное название, означавшее для нас "Жизнь!"), а сам сделав шаг вперед, немного перегородил пространство между четверкой и нами, давая нам тем самым маленькую фору. Мы ринулись на проезжую часть, рискуя попасть под колеса – это же сущая ерунда! – и влетели, задыхаясь, внутрь, а там сразу – под прилавок.
Нас уже трясло вовсю, связно говорить не получалось, но продавщицы успели затолкать двух несчастных, обезумевших от страха девчонок в подсобку, под какие-то коробки и тряпки. Ворвавшимся через несколько мгновений "нелюдям" они сказали, что в магазине есть задние двери, и девочки вышли через них. Было видно, что им, этим бойким харьковчанкам, тоже стало жутко от эманаций наших потенциальных убийц. А те еще долго дежурили у магазина...

Милицейская машина приехала по вызову довольно быстро. И после расспросов – почти бесполезных, так как мы просто стучали зубами и больше ничего путного объяснить не могли – довезла нас до вокзала, сопроводив до самого вагона. И еще убедились, что двери захлопнулись, и поезд пошёл. Так мы отправились домой, и через два часа уже обнимали маму с папой. Правда, спазм страха у нас не проходил еще долго, но это уже неинтересно.   

Так кто же оказался нашим ангелом-спасителем? Сын хозяев флигеля, который наша семья снимала пару месяцев после переезда из Сибири – мы с сестричкой тогда еще в школу не ходили. Само собой - общение наше в то время со студентом Алексеем (так его, кажется, звали, а похож, кстати, на актера Евгения Миронова) ограничивалось минимумом. В тот злополучный для нас день Алексей по чистой случайности оказался проездом в этом огромном городе. И "чисто случайно" наткнулся на нас. И узнал! После стольких лет...
И самое главное – не испугался.

Невероятность этого события и стечения обстоятельств – явно зашкаливает. И когда мы с сестрой вспоминаем о том дне нашего второго рождения, мы, не сговариваясь, видим у Алексея белые большие крылья за не слишком широкой спиной и светящийся нимб над русым ёжиком волос...