Cosa Nostra

Немного о семинарской медицине. В армии, универсальным средством от всех болезней считается фурацилин, обычно, большая бутыль с мутновато-желтой жидкостью, по-разному употребляемая, в зависимости от диагноза. В нашей семинарии о фурацилине не знали, а об антибиотиках и прочих инновациях современной фармацевтики никто и не мечтал. Единственное, что можно было выпросить у дежпома –бинт, йод и вата. Вся остальная медицинская помощь, заключалась в вызове скорой помощи или направлении в поликлинику.
Понимая, специфику положения, многие привозили лекарства из дома. Гомеопатия, народная медицина , самолечение «проверенными методами», были в «почете» . Я жалею, что тогда, не перенимал бесценный опыт поколений, по лечению различных заболеваний. Сколько полезных рекомендаций , рецептов порошков, смесей, микстур, эликсиров, я мог бы безвозмездно вручить современному Парацельсу и Авиценне-Геннадию Петровичу Малахову. Но, поезд, как говорится, ушел, Малахов мелькает по ТВ, ведя передачу имени себя, дает людям советы, как прожить до ста лет, а я, глядя на его алопецию, вспоминаю эту историю врачевания.
Спецом по конвенциональной и альтернативной медицине, был у нас Санек, он знал, какую таблетку «от чего» принимать, какая доза положена при заболевании, какие есть противопоказания. За свои знания, он получил достойную кличку, с приятным фармацевтическим оттенком - «Пилюлькин».
Доктор «семинарского тела», выручал всех, у него были таблетки от всех возможных пандемий, эпидемий, хворей и простого сезонного гриппа и все сезонного поноса. Старшие курсы держали его за друга, ведь , даже в те времена, у него был чудесный препарат «Алкозелцер», спасший многих бедолаг-бурсаков от похмельного синдрома.
Саня-"Пилюлькин", однако, имел одну своеобразную привычку, перед тем, как выдать положенную таблетку, призывал, обязательно воздать положенное молитвословие святому (тропарь, кондак, величание), который излечивает определенную Александром болезнь.
-А, ну да, заявлял он с видом знающего эскулапа- это брат у тебя дырка, там, в зубе, молись святому мученику Антипе.
После этого, вручался «Баралгин» или другое обезболивающее, страдающий благодарил и кряхтя от боли, покидал Саню.
Но, слава человеческая, недолговечна. Так произошло и с Пилюлькиным.
В тот тихий зимний вечер, Женька, наш однокурсник, начал жаловался на боль в руке и непонятный прыщик, который как-то уж неприятно подергивал. Я, особо не разбираясь в медицине ,понял, что это фурункул и посоветовал ему, сходить с утра в больницу. Женька отшучивался, а потом побрел к Сане.
Тот долго рассматривал его руку , крутил, вертел, потом в соответствующей ему манере заявил:
-Ну, пошли в душевую.
-Зачем?-засуетился Женек.
-Вскрывать будем, это у тебя чирей.
После недолгого возмущения Сани, что в системе нет спирта, для стерильности операции, был принесен одеколон со звучным названием - «Cosa nostra», а также бинт, выпрошенный у инспектора.
Крики Жени, были слышны на всю семинарию, пытки средневековых инквизиторов, наверняка имели с этим увлекательным занятием что- то общее. Чирей, был вскрыт, а Саня, как заядлый хирург, выдавливал, как он успел выразиться, всю «грязь».
Минут через 20, Женька вышел бледный. Ладонь, перемотана бинтом, а флер «Cosa Nostrы», как обеззараживающего средства, распространялся по всей нашей кельи.
Женя всю ночь плохо спал. С утра, у него поднялась температура под сорок, рука дико болела. Иного выхода не было, Женя пошел в поликлинику. Хирург, на чем свет стоял, крыл Пилюлькина-матюками, оперируя женину руку. Саня же, на всех парах икал, говоря, что кто-то его вспоминает.
Уже под вечер, Женя пришел из больницы, посмотрел Саше в глаза и сказал:
-Вот, такая брат , «Cosa Nostra».
После этого случая, слава Пилюлькина, как великого семинарского лекаря и молитвенника, прошла навсегда.