Там, где цветут алые маки ч. 1

Я всегда любила цветы. Не помню, как и когда из простого увлечения это переросло во вполне взрослую страсть. Однако и в шесть, и двадцать шесть лет для меня не было ничего красивее нежных, нераспустившихся бутонов в едва заметных капельках росы.
Не малую роль сыграло и то, что в нашем доме никакие растения не водились. Мамина аллергия не позволяла приносить домой даже ромашки, а квартиру украшали искусственными цветами, вызывавшими приступ меланхолии. А вот у бабушки я могла часами разглядывать подоконник с фиалками – она собирала их по соседям, украдкой воруя бархатистые листочки. Во всех горшках фиалки были разного цвета – фиолетовые, розовые, голубоватые, двуцветные, с волнистыми краями и желтыми тычинками. Бабушка учила меня , как ухаживать за ними – мы вместе пересаживали разросшиеся кусты в новые горшки, удобряли, лечили от червецов и красного паутинного клеща.
Лето я полюбила не только за возможность избавиться от ненужного слоя теплой одежды, но и за время, проведенное на даче. Поля, расстилавшиеся за забором, стали моим вторым домом. Однако и туда мы ездили крайне редко – участок достался отцу в наследство, сам он не привык возиться с землей, а маме не давала все та же аллергия. Работающая даже на пенсии бабушка выбиралась туда на выходные, и я всегда просилась вместе с ней.
Зимой я лепила цветы из пластилина, рисовала их в альбомах и на краях школьных тетрадок. Даже имя мне досталось цветочное – Ландыш.
В десятом классе я записалась на флористические курсы. Предстоящие выпускные экзамены мало трогали, а вот цветочные композиции даже снились ночами. К тому времени я научилась обращаться не только с живыми растениями, но и начала лепить их из полимерной глины. Материал этот был новым и малоизвестным, подсмотреть где-то технику или попасть на мастер-класс почти не удавалось. Все заработанные составлением букетов деньги я тратила на дорогостоящую литературу. Поневоле пришлось выучить и английский язык – в школе я мало придавала ему внимания, но теперь, когда он стал нужен, оценки по предмету резко пошли вверх.
Так было во всем: что интересовало меня, то я изучало досконально, все прочее – проходило мимо внимания серым размытым пятном.
К концу первого курса я уже была первой помощницей ведущего флориста-дизайнера в самой известной студии города. Круг хороших специалистов был довольно узким, но мне, на удивление, легко удалось в него попасть.
Тогда же пришлось переехать к бабушке с дедом: как только я возвращалась домой с работы, мама тут же начинала чихать. От своего дела отказаться я не могла, и переезд был единственным компромиссом в сложившей ситуации.
Жизнь от этого свободнее не стала, зато комнату, выделенную мне, я быстро превратила в оранжерею. Лучше всего здесь жилось моей любимице гортензии, которая в период цветения пахла жасмином. От аромата слегка кружилась голова, но я готова была часами стоять над цветком, вдыхая пьянящий запах.
В плане работы проблем тоже не было. Если по началу моя робость и алеющие щеки придавали вид неопытной и начинающей мастерицы, что порой стоило потерянных заказов, то со временем это стало своеобразной фишкой. Я часто видела на разнообразных форумах лестные отзывы о себе как о весьма деликатном и приятном в общении человеке - и от таких слов румянец лишь больше расползался по лицу.
В середине апреля к нам обратилось event-агенство, организовавшее элитные мероприятия города. От такого предложения грех было отказаться - оплачивались услуги весьма щедро. Наша семья никогда не бедствовала, но с учетом такой летней работы мои доходы переплюнули родительские вместе взятые. Первая крупная зарплата ушла на взятки преподавателям в институте - у меня категорически не хватало времени, чтобы сдавать экзамены. Многие из них пошли на встречу за обещание украсить их личные праздники - а мне разве жалко? От того, что я целыми днями работа с цветами, любить их меньше не стала - и они это чувствовали. Можно смеяться, но так и было - если день начинался с хорошего настроения, букеты выходили шедевральными, а вот стоило загрустить - и композиции будто тоже становились печальнее.
Помимо прочего, теперь мы начали тесно общаться со всей тусовкой, организовывающей свадебные мероприятия - распорядители, фотографы, видеографы, конферансье, кейтеринговые агенства, участники концертных программ. По началу казалось, что список этих людей бесконечно долгий, но через четыре-пять крупных мероприятий мы уже по-свойски болтали, встречаясь где-нибудь в городе.
Раньше сфера праздников интересовала меня только на уровне собственной работы, а все остальное казалось дремучим лесом. Но после первого опыта оформления шикарной свадьбы сына мэра города, я узнала, что услуги у нас оказывались ничуть не хуже уровня Европы или Америки. Видеоклипы не уступали тем, что крутят по музыкальным каналам, каждое оформление - начиная с арки выездной регистрации и заканчивая приглашениями - казалось произведением искусства, а фотографии...
Больше всего меня занимали они. Когда я в первый раз увидела работы Ивана, то сразу поняла, почему именно он - самый дорогой фотограф нашего края. Его снимки... Это волшебство, не иначе. Портретные фотографии у него выходили на отлично, но те, которые он снимал на фоне просто потрясающих пейзажей на лоне природы, вызывали только восхищение. Так, незаметно для себя, я стала поклонницей его творчества, но подойти в открытую и признаться в этом было сложно - да и ни к чему.