Глава 4. Случайности?

Глава 4.

С Л У Ч А Й Н О С Т И?

«Знание только тогда знание, когда оно приобретено
усилиями своей мысли, а не памятью».
                Л. Толстой, (1828-1910), русский писатель   

«Берегись также, чтобы люди, заметив твое
непочтение к родителям, не стали сообща
презирать тебя, и чтобы тебе не остаться вовсе
без друзей, потому, что как только они заметят
твою неблагодарность к родителям, никто не
может быть уверен, что, сделав тебе доброе дело,
получит благодарность».
                Сократ, (469-399 гг до н.э.), древнегреческий философ

     Читатель, ты как относишься к собственному «Я», к факту своего рождения? Уточняю: речь идет не о смысле жизни. Пока не о смысле. О чем? Понимаешь, ты же мог вообще не появиться на свет. Ведь мог? Не задумывался над этим? А я задумывался и не раз.
     Почему выбор пал на меня, чего ради и надобности кому предстал таким, как есть? Кто меня выбрал? Родители? Но ведь они не знали и не могли знать меня до тех пор, пока своим криком я не заявил о своем появлении. Но даже тогда они меньше всего думали над тем, кто я, каким и кем стану. Они просто радовались счастью рождения дитя их любви. Впрочем, не могу с полной уверенностью утверждать, что они радовались. Не знаю.
     Неужели жизнь, данная счастливчику, мне в том числе, отцу, матери, – это всего лишь лотерея? Или в этой удаче есть все же какая-то закономерность? Начать хотя бы  с того, что и папа, и мама могли не появиться на свет, оба и по отдельности. Да и родившись, могли не встретиться, могли не дожить до совершеннолетия, как это часто бывает с другими. И тогда у меня вообще не было бы никаких шансов. Однако обстоятельства так уж сложились, цепь случайностей замкнулась, и настал миг удачи: именно мой живчик оказался проворней тысяч других в забеге на короткую, но жестокую дистанцию, где на финише лишь один получал право на жизнь, он один успел и смог оплодотворить матку. И все!
     И все? Но почему удача так выборочна? И так разборчива? И кто они, из числа тех многих менее прытких, из того неудачливого большинства, кому не довелось познать прелести и горести бытия, добиться заветной цели? Кто и кем они могли стать? Этого никто никогда не узнает. А жаль. Впрочем, нет, это мы живущие и наделенные разумом рассусоливаем, могли – не могли появиться на свет, хотя и представить себе не можем, что не повезло именно нам - такое допущение для нас просто немыслимо. А те, «неудачники», слава богу, не стенают в обиде, их не гложет зависть, потому что ни о чем не догадываются. Этого им не дано.
     Стоп! Пока не забыл, пара фраз не в тему. Почему там, еще во чреве, борьба идет под диктовку  единиц, меньшинства, а здесь в этом грешном мире добившийся победы находится под жестким влиянием большинства, вынужден не только учитывать мнение окружающих, а и подчиняться выработанным ими правилам? Это правильно?
     Вопросы, вопросы, простые и неразрешимые. Они следуют за нами по жизни. Всякий ли раз мы обращаем на них должное внимание? Ну, скажем, если уж ты есть, благодаря чуду или чему-то другому появился на свет, должен ли ты задумываться над тем, каким тебе быть сейчас, кем стать в будущем? Наверное, должен. Повторю, наверное, потому что не знаю, закономерно или случайно рождение каждого из нас. Если все же случайно, можем ли мы творить себя сами? Одно дело хотеть быть кем-то и совсем другое мочь им быть. Ой, как не часто наши желания находятся в гармонии с нашими возможностями. Впрочем, хотеть чего-то уже само по себе означает думать, сравнивать с чем-то, возможно, даже завидовать. Дело осталось за малым: не останавливаться на примитивных «хотелках», не подражать кому-то, не гнаться за скоропортящейся модой, не хвататься за чужие мысли, как единственно верные, а пытаться понять прежде всего самого себя, понять, кто ты есть, кому нужен. А мы…
     А мы живем и о многом, что так или иначе связано с нашей духовной сущностью, не задумываемся даже. Живем и живем, коптим, что называется, свет белый. Создаем материальные блага для  себя, потребляем эти блага, грешим. Иногда, правда, пытаемся говорить о смысле жизни  в кругу друзей или себе подобных умников, глубокомысленно разглагольствуем на эту тему, пряча за риторический слог и менторский тон ограниченность своих познаний.
     Смысл жизни. Постичь сию суть почти также трудно, как постичь бесконечность Пространства и Времени. И, наверное, не стоит так высоко подниматься в своих философских «поисках». Резонно обратить сначала внимание на очевидные явления, кои не замечаем порой, потому что они, как сами собой разумеющиеся, даны нам в «придачу» к естеству дарованной жизнью. Мы же не удивляемся, например, почему видим окружающий нас мир, почему слышим и различаем голоса.  Принимая это как данность, мы не задаемся вопросами обыденности и не пытаемся понять многое, кажущееся простым, в том числе, что есть такое «память»?
     Память. Она дана от природы, как зрение, слух, обоняние. Трудно представить, как можно жить, ничего не помня из того, что случилось годом раньше, вчера, пять минут назад. Опять же она бывает разной: на события, на лица – зрительная, на звуки -  музыкальная память, на запахи. Где, по каким каналам  происходит разделение «дорожек» памяти? Почему у одних людей хорошо развита зрительная память, у других она никакая? Почему так неустойчива событийная память? Почему какие-то важные, судьбоносные моменты жизни забываются, а отдельные незначительные «пустяки» из прошлой жизни застревают в памяти как заноза. Например, я хорошо помню шестидесятилетней давности афишу кинотеатра «Москва», что в г. Кемерово. На ней значилось, что в одном зале идет фильм «Венские девушки», в другом – «Во власти золота». Зачем-то сложил эти два названия, получалось: «Венские девушки во власти золота». Почему я это запомнил?  Прошло, как никак, более полувека с тех пор. Зачем? Не знаю. А вот ходил ли я в кино, смотрел хотя бы один из этих фильмов, - не помню.
     Задумался. Не потому ли память носит отрывочный, выборочный характер, что  наш мозг лучше фиксирует аналитическое движение собственной мысли,  и хуже – внешние раздражители, носящие статичный информативный характер, которые побуждают нас к действию, но не к обобщенным выводам.
     Не сегодня, получается, что и не вчера – уже несколько месяцев назад мне исполнилось семьдесят лет. Не верил раньше, но дотянул-таки  до юбилея. Кажется, у барда Клячкина в одной из его песен есть такие слова: «… А потом начинается спускаться, каждый раз осторожненько взвесив: пятьдесят – это также, как двадцать, ну а семьдесят также, как десять». Будем считать, что мне сейчас десять, я впадаю в детство, и хочу вспомнить свое детство. Вспомнить то, чего не забыл, что подспудно заставляло меня думать и о частном, то есть о том, что способствовало формированию моих представлений, каким человеку следует быть, и делало меня тем, кем я стал, и о вечном – мироздании, богах, о Творце.
     В тему данной книги вспоминается один эпизод.
     Пионерский лагерь в сосновом бору. Мне тринадцать лет, первый отряд «старичков». Первая палата мальчишечьего корпуса: как заходишь в корпус, - первая дверь налево. Кстати, в то время даже школы делились на мужские и женские. Нас, одногодков, в палате было шестеро. Перед сном мы рассказывали сказки, по очереди. Всех известных нам сказок на всех и все длинные ночи лагерного сезона не хватало, потому сами сочиняли их на ходу. Никогда не забуду одну такую сказку. Кто ее сочинил и рассказывал, уже не помню, да это и неважно. Важна и не сама сказка, а то, чем закончился ее рассказ.
     Вот эта сказка, коротко: жила-была красавица принцесса, ее похитил страшный злодей и заточил в замке. Один добрый молодец решил освободить принцессу. Добрые звери подсказали, где находится этот замок. Молодцу пришлось преодолеть разные препятствия, прежде чем он добрался до него. Замок, как крепость, казался неприступным. Но на удивление двери его были открыты. Добрый молодец вошел. Перед ним открылся ярко освещенный пустой зал. В конце зала была еще одна дверь. Она открылась, когда молодец подошел к ней. Там оказался еще один пустой зал, но уже не ярко освещенный. Стены зала светились тусклым голубым светом. Потом был еще один зал – синий. И, наконец, молодец попал в темную, как ночь комнату, где не было видно ничего. Молодец хотел вернуться, но дверь за ним закрылась. И тогда он увидел, как из дальнего угла комнаты поднимается, видимо, из гроба светящийся скелет. Молодец замер в страхе. Скелет стал медленно к нему приближаться. Каждый шаг его отзывался гулким грохотом пустого пространства. Скелет близко подошел к онемевшему молодцу и стал медленно протягивать к нему костлявую длань. Все ближе и ближе… Костяшки приблизились к горлу… И…
      В этот момент резко открылась дверь палаты, в проеме ее появилась темный силуэт пионервожатой. Сетки наших кроватей предательски и отчаянно заскрипели – это мы все вздрогнули, а кто-то из нас даже вскрикнул.
     Прошло много лет с тех пор. Я вспомнил эту историю, когда нечто подобное случилось с моим сыном и его друзьями на даче. Была теплая ночь. Мы сидели на штабелях строительных материалов. Нас было несколько человек, взрослых и детей. Мой друг, словоохотливый балагур, рассказывал ребятам какую-то страшную историю, не помню уже про что, потому что слушал вполуха, о чем-то думал своем. И вот в кульминационный момент повествования в воротах нашей улицы появляется, как приведение, женщина в белом. В этот же момент почему-то заскрежетали еще и ворота,  от ветра, видимо. Пацаны с визгом кинулись кто куда. Они долго потом смеялись над собой, когда женщина увела своего сына, «храбреца», домой.
     Астроном Николай Александрович Козырев считает, что Время – думающая субстанция. К этому утверждению я бы добавил: и с чувством юмора. И это меня радует. Было бы прискорбно, если бы Он только наказывал нас за наши прегрешения. Да, безобидно и красиво Творец подловил нас, любителей страшных сказок, оставив добрую зарубку в памяти моей о далеком послевоенном детстве! С улыбкой вспоминает и мой сын  ту теплую ночь на даче. Поражает, как в том и другом случае сошлись в один миг - ни секундой позже, ни секундой раньше, - достигший своего пика напряженный трепет от воображаемой страшной концовки затаивших дыхание слушателей, и явление этой концовки в виде «реальной» опасности.
     Случайность, скажете? Совпадение? Повторяющиеся события случайными не бывают.
     Тогда, если идти от обратного, мы появились на свет по воле случая - дважды человек не рождается. Такое сравнение, мягко говоря, некорректно. Рождение человека – не событие. Рождение – венец, счастливо завершившийся финал, замкнувший цепь событий. А вот предопределены ли эти события, или спонтанны, можно проследить на примере наших родителей, а для тех, кто имеет собственных детей, пожалуй, лучше вспомнить все, что предшествовало их рождению.
     Лично я не могу ничего сказать о своих родителях. Война ворвалась в нашу семью, лишила меня отца, а мою мать мужа. Мама не посвящала в тайны своей личной жизни.   Зато я точно могу сказать, случайно или нет появились на свет мои дети – два сына и дочь. Я был женат дважды. И оба раза женитьба была сопряжена с «фатальными» случайностями. О том, как встретился со своей будущей первой супругой, как появились дети, рассказывать не стану, поскольку жизнь наша складывалась не лучшим образом, что следовало ожидать. Еще до женитьбы было ясно, что нашей «любви» надолго не хватит, но деваться было некуда – так складывались обстоятельства. Плохое ворошить не хочется. Думаю, и не надо, хотя бы потому, что я должен быть благодарен своей  первой супруге за то, что она подарила мне двух замечательных детей, дочь и сына, которых я очень сильно любил. Отцовская любовь эта, хоть и изменилась с годами, но кровоточит и по сей день – не пишут детки и не звонят.
     Моя встреча с моей будущей второй супругой не перестает удивлять меня до сих пор. Расскажу подробно, поскольку это очень важно для понимания того, насколько неизбежна а, значит, и закономерна была наша встреча.
     После того, как я ушел из семьи, а ушел очень просто – в чем был одет, вышел на улицу и больше не вернулся, прошло немного времени, всего месяца три. Я сменил место работы, устроился в одно наладочное управление, которое занималось наладкой приборов и оборудования электростанций. Работа была связана с командировками. Для меня это было спасением. Я получал так называемые командировочные, из которых не высчитывались 33 процента алиментов на детей, и жилье – койку в общежитиях или в гостинице, если повезет.
     Нашей встрече с будущей женой предшествовал целый ряд случайностей.
     Случайность первая. В тот день я случайно оказался в Кемерове. Работал и жил тогда в Назарово, что в Красноярском крае. Там готовился к пуску мощный энергоблок. Случайность заключалась в том, что у меня оставалось еще дня три до окончания срока командировки. И мне совсем необязательно было возвращаться в Кемерово в тот самый день для переоформления документов.
     Случайность вторая. Мой непосредственный начальник, руководитель наладочной группы, попросил меня купить ему ружье и патроны к нему. Для этого, во-первых, совсем необязательно было ехать в Кемерово. Ружье и патроны можно было купить и в Назарово. Кстати сказать, в те времена никаких запретов на покупку охотничьего оружия не было, как сейчас, и регистрировать их в милиции не надо было. Во-вторых, начальник мог сам купить то, что ему надо было. Лично я никогда бы не доверил покупку оружия кому-то.
     Случайность третья. Купив ружье и патроны, я понес все это в контору управления, а не в камеру хранения вокзала. Абаканский поезд отправлялся из Кемерово глубокой ночью. С поклажей пошел не по обычному маршруту, которым всегда придерживался (по улице Кирова, потом по Советскому  до Кузнецкого проспекта, где находилось управление), а направился по улице Ноградской в сторону КЭМЗа (Кемеровского электромеханического завода). Надо сказать, эта часть улицы не пользовалась популярностью у горожан. Она проходит мимо северной трибуны стадиона «Химик», считай, на задворках его. Людям здесь ходить нет особой надобности. Было запрещено здесь и движение автомобилей. Но я пошел именно по этой пустынной улице. Думаю, руководствовался тем, что не хотел демонстрировать свою покупку всем подряд.
     Случайность четвертая. В этот день в пионерском лагере КЭМЗа должен был состояться банкет по случаю окончания летнего оздоровительного сезона. Моя сестра работала в этом лагере художественным руководителем и принимала активное участие в организации банкета. О банкете я ничего не знал. О своем приезде сестре не сообщал, так как не собирался задерживаться в Кемерово. Одного дня мне на все хватало: и на оформление командировки, и на выполнение заказа начальника.
     Случайность пятая. Когда подошел к перекрестку, я обратил внимание на автобус, стоящий у проходной завода, и на женщину, которая возилась с какими-то коробками, свертками. Издалека я не узнал ее. А она узнала меня и окликнула. Это была моя сестра. Я подошел к ней, разговорились. К автобусу с пакетами подошла рыжеволосая девушка, чем-то озабоченная, усталая. Сестра говорит мне:
      - Познакомься, это наша старшая пионервожатая.
   Сестра представила и меня. Ни я, ни эта девушка не придали какого-то значения этому формальному акту знакомства. Обычное дело, когда встречаются два незнакомых человека в присутствии общего знакомого или родственника одного из них. Девушка положила пакеты в салон автобуса и вернулась на территорию завода.
     Случайность шестая. Я поддался уговорам сестры, согласившись поехать с ней в пионерлагерь на банкет. Я не любитель шумных застолий, особенно среди незнакомых мне людей. А в то время вообще спиртного в рот не брал. Спрашивается, чего поехал, зачем? Оказалось, за будущей женой.
     Так замкнулась цепь случайностей. Хотя бы одна из них не состоялась, не появился бы на свет наш сын. Но что примечательно. Они не могли не состояться. Начиная с момента переговоров моих с начальником по поводу покупки ружья и патронов, у меня как бы не было выбора. Мой маршрут будто кто-то определил заранее, рассчитал все до минуты.
     Уверен, если каждый (каждая) попробует вспомнить, как он (она) встретились со своей (своим) будущей супругой (супругом), то непременно обнаружит, что встреча эта как бы была уже предопределена сложившимися на тот момент обстоятельствами, иначе говоря, судьбой. В таком случае невольно возникает вопрос: «Зачем?». А он в свою очередь подводит нас к другому вопросу, к вопросу о смысле жизни – темы для отдельного разговора.
     Мы часто сокрушаемся, жалуясь на плохую память. Да, многое из прошлого нашей жизни уходит как бы в никуда. Забываются что-то из приобретенных ранее знаний, какие-то встречи, знакомства, имена друзей, хронология событий. Наверное, это нормально. Нельзя, наверное, осуждать себя за то, что мы сами что-то пытаемся забыть: какие-то проступки, промахи, воспоминания о которых приносят нам огорчения. Травмировать психику этим, пожалуй, не стоит, если раскаиваемся, казним себя о содеянном. Худо, если мы забываем своих предков, которые подарили нам жизнь. Их нельзя винить за наши неудачи, которые преследуют нас как раз потому, что мы не достаточно внимательны к своим родителям.
   Надо знать и помнить, что каждый из нас не является чем-то единым и неделимым и, как нередко приходится слышать, самодостаточным, надо помнить, что мы не есть целое и неделимое, мы лишь часть общего, на сегодняшний день его продолжение, продолжение начала, которое уходит вглубь прошлого к питающим нас корням. Мы промежуток - «один миг между прошлым и будущим». В ветви генеалогического дерева нашего сначала перестанут питать листы,  те завянут и опадут, потом засохнет и ствол, если мы не будем делиться влагой, омывающей крону, если в «засушливую» пору беспамятства не омоем своими слезами покаяния землю, не поделимся росой. Основание определяет все: и суть продолжения, и завершающий венец. Надо это помнить всегда.
     Так сложилась жизнь у моих родителей, что не довелось мне увидеть живыми дедов и бабушек как со стороны отца, так и со стороны матери. Не помню, сидел ли я на коленях и у отца. Он ушел на фронт, когда мне едва исполнилось три года. Свиделись с ним лишь шестнадцать лет спустя. Встречались потом накоротке еще раза три-четыре. Всякий раз при встрече я спрашивал его о его родителях. И каждый раз он умудрялся заболтать этот вопрос, уводил разговор в сторону. Лишь однажды, после того как в театрах страны прошла его пьеса «Покушение на Прометея» о В.И. Ленине он так ответил на мой вопрос: «Если я скажу, кто твой отец, ты сочтешь меня сумасшедшим». Я догадался, кого он имел ввиду, но сделал вид, что не понял. Мне не хотелось ставить отца в неловкое положение. Закружилась у старика голова от успехов. Что поделаешь? Бывает. Больше я не заводил разговора о наших предках. Тема эта стала закрытой.
     Теперь вот меня гложет нечто большее, чем просто совесть. Я ощущаю себя тем самым листиком, который упал с дерева, сорванный ветром войны. Другие ветры носили меня по свету белому. Так и прожил жизнь неприкаянным. Пустил все же корни сам, дал жизнь свежей поросли. Но это уже другое «деревце». Будет ли оно жизнеспособно в отрыве от матерых корней? Вот в чем вопрос?