Рассказы дедушки Альберта

 МАЙМАКСА

Сейчас все мои прежние товарищи – рыбаки – любители построили садовые домики.   Летом живут в них, трудятся по мере сил и здоровья, а зимой уже не пускаются в те дальние походы, в которые ходили в своей молодости.
 Но сколько бывает рассказов и воспоминаний, когда мы встречаемся вместе.
И не удивительно. Есть что вспомнить, не только про рыбалку или охоту, но и про необычные случаи на работе. Недавно случай свел меня с моим прежним знакомым  Александром. Разговорились о том, о  сем, о прежней работе, о состоянии реки и морского порта. В частности разговор пошел о Маймаксе.
Чтобы понять, что такое Маймакса, надо вначале сказать вообще про устье Северной Двины.
Для моряков и речников  тут нет ничего нового. А если спросить иного горожанина про географию нашего города, он ничего про него не знает.
Он не поверит, что весь Архангельск , в том числе и его центр, находится на островах. На отдельных островах находятся : Соломбала,  Маймакса, Исакогорский район, Цигломень , Зеленец, Кегостров, Маймаксанский лесной порт и лесозаводы , район первых пятилеток.
Северная Двина в устье разделяется на пять крупных рукавов, каждый из которых делится еще на множество проток и речек. За этими протоками полно поселков и деревень.
Если бы все эти протоки облагородить и соединить мостами  острова, Архангельск  ни в чем бы не уступил Петербургу и его смело  можно было назвать Северной Венецией.
 Разговор с Александром пошел  больше о Маймаксе, а именно о главном судовом ходе, где он много лет плавал капитаном пассажирского теплохода и возил пассажиров.

Работать на Маймаксанской линии – рассказывал капитан, было очень трудно.
Сейчас все изменилось. Проложена отличная дорога до Экономии, мост через рукав Кузнечиха. Автобус ходит даже на 29 лесозавод.
А когда я работал, ничего этого не было. Через Кузнечиху был наплавной пешеходный переход. Автобусы вообще не ходили. Был только трамвай.
Поэтому все пассажиры с лесозаводов стремились попасть на наши теплоходы. Вы не можете представить, что это были за люди. Там я полностью испытал на себе, что такое неуправляемая толпа людей.
Их невозможно было ничем остановить. Никакие уговоры, предупреждения
не помогали. Теплоход мог принять не более 145 человек, а набивалось иногда до четыреста.
Чтобы не допускать перегрузок, у причала Маймаксанского порта был поставлен дебаркадер. Высокое ограждение на нем было специально измазано смолой и натянута колючая проволока, но даже это не помогало.
Мы, капитаны, из-за этого постоянно рисковали, так как теплоход из-за перегрузки терял остойчивость. А в городе нас встречали иногда инспектора и наказывали за перегрузку – лишали премии, обьявляли выговоры и тому подобное.
Трудность этой линии – продолжал рассказывать Александр, была еще в том, что на ней было много остановок – причалов. Представляете, что значит за один рейс до Лапоминки и обратно надо было пришвартоваться
пятьдесят раз? А весь рейс длился пять часов. На каждый подход – отход
отводилось менее пяти минут. На причалах нигде не было матросов, которые могли бы принять швартовую. Надо было так рассчитать маневр, чтобы теплоход точно своей срединой коснулся причала и чтобы мой матрос мог выйти на причал и закрепить швартовую. А теплоход ведь не автобус. И с землей не связан. Его несет течение, отдирает от причала ветер, надо подходить быстро и вовремя погасить инерцию, иначе причал разобьешь.
Можно сказать -  это целое искусство. Не все  с этим могли справляться. У меня получалось, но тоже было всякое.
 Много можно вспоминать об этой работе. Приходилось и усмирять пьяниц,
разбираться и как то останавливать драки, которые возникали между пассажирами , вылавливать и утопающих.
Расскажу тебе про один случай, когда мне пришлось спасать одного английского моряка.
 - Откуда  он взялся ? Наверное, упал с какого нибудь парохода.? В то время их полно заходило в Архангельск за досками. – спросил я.
- Нет, он сам , на виду у всех, спрыгнул с моего теплохода.

Дело было так. В то время наших судов было мало и пиломатериалы с лесозаводов отправляли за границу на иностранных судах.
Пока суда стояли под погрузкой, моряки приезжали отдохнуть и развлечься в Интерклубе. Так мы называли клуб для иностранных моряков. Он был рядом с пригородной пристанью. Обычно вечером в сопровождении гида – переводчика они появлялись на наших судах и мы везли их в Маймаксу и по другим линиям, где стояли их суда. Как правило, они всегда были сильно пьяны. Иногда устраивали драки между собой. Но с нашими людьми вели себя прилично.
Однажды, в конце навигации, днем,  две переводчицы сопровождали английского моряка. Они сидели на носовой открытой палубе и мирно разговаривали. Наши девушки чем - то поддразнивали подвыпившего морячка, а он показывал на воду и размахивал руками, показывая как он может хорошо плавать.
Через открытое окно в рубке я их видел.
Вдруг он вскочил на фальшборт и прямо, как с бассейновой вышки, нырнул в воду. Это было на самой ширине реки, примерно напротив захода в Кузнечиху. Я, конечно, сразу развернул теплоход, но по инерции нас далеко отнесло вниз. Вода  уже была холодная и морячок закричал. Стал звать на помощь. Пока мы подошли и вытащили его на палубу, прошло не менее пятнадцати минут. Весь хмель у морячка пропал. К тому же оказалось, что он вез какие то книги. Целую связку. Пока он отогревался, ко мне в рубку зашел сотрудник КГБ. Книги он забрал, а моряка высадили в Соломбале.
Хорошо, что он не утонул. У меня из – за него могли быть  большие неприятности   К счастью, все для меня закончилось благополучно.

А вообще, сложных ситуаций было много. Все и не припомнишь.
Ты, наверное, не раз слышал о том, что в шестидесятых годах на Новой земле была взорвана водородная бомба?. При этом ударная волна от взрыва три раза обошла земной шар. Тогда все было засекречено у нас, никто об этом не говорил, но эту волну мы на себе испытали.
В то время я уже плавал капитаном на озерном пассажирском теплоходе и тоже по Маймаксе.
И вот иду я с ночной стоянки у двадцать девятого лесозавода по Маймаксе
Подхожу к дебаркадеру у Маймаксанского лесного порта, на выходе из Маймаксы, и вдруг ударил сильнейший шторм с северного направления.
На берегу стояли высокие тополя. Тополя буквально согнулись, крупные ветки летят во все стороны до самого теплохода. Никакого штормового предупреждения не было и я подумал, что это порывы ветра перед грозой.
Пассажиры, как всегда, настойчиво требуют, чтобы я вез их в город или до Соломбалы.
- Надо  было тебе стоять. Зачем рисковать? Или связаться с диспетчером.
- Как связаться? Это не сейчас, когда на каждом судне имеется по две радиостанции, есть мобильная связь. А тогда даже раций не было. Телефон тут же оборвало  Принимать решения приходилось самому.
- Я прикинул для себя, что ветер попутный, теплоход озерного типа, что порыв ветра прекратится и я спокойно дойду до города. И пошел.
Только вышел из Маймаксы , понял, что зря пошел. Но поворачивать назад было опасно, так как теплоход  надо было подставлять бортом к ветру и я мог бы не справиться с маневром. При боковом ветре теплоход плохо слушается руля. Поэтому пришлось с попутным ветром и волной идти до захода в Городской ковш, где уже стояли наши суда. Дошел я благополучно, но капитан – наставник пообещал мне много неприятностей за этот рейс.
В этот день ветер наделал много бед. У нас утонуло два дебаркадера, которые от ветра и волны разбились о причалы.
А мне пришлось писать обьяснение капитану порта. К моему удивлению, меня не наказали. Видимо, кое кто знал истинную причину этого шторма и подымать шум по этому случаю не хотели.
Только значительно позже я понял, откуда возник этот внезапный и грозный шторм.