Немного паранойи к восьмому марта

НЕМНОГО ПАРАНОЙИ К ВОСЬМОМУ МАРТА

Сначала Алексу шагалось совсем легко, даже здорово и радостно. Каждый шаг отзывался приятным снежным хрустом. Солнце ещё не совсем скрылось за горизонтом, видимости пока достаточно хватало на ближайшие пятьдесят метров утрамбованной лесной дороги, покрытой твёрдым, крепко промёрзшим слоем снега недельной давности. Дальний пейзаж уже полностью растворялся в мутной, туманной белизне векового, соснового леса, опухшего от снежного покрова. Поток беспорядочных обрывков мыслей беззаботно струился в сознании молодого человека:         
- Скоро совсем стемнеет,  но это ведь совсем не страшно. На Куршской косе существует всего одна автомобильная дорога. Если держаться точно средины дороги, то заблудиться невозможно, так как при случайном заносе тела в сторону можно легко вернуться обратно наощупь – просто нужно будет осторожно, понемногу сдвинуться в противоположную сторону, пока опять не появится твёрдое покрытие под ногами. Я правильно поступил - у меня не было другого выхода. Мне по зарез необходимо, во чтобы это ни стало, как можно скорее добраться до своей любимой женщины. Завтра женский праздник – Восьмое марта...

      Автобус, который перевозил Алекса с самого западного города России в литовский городок-порт, этим мартовским днём отправился точно по расписанию, ровно в час после полудня. Пассажиров оказалось совсем немного, человек двадцать. Большинство из них составляли местные жители – обитатели ближайших приморских посёлков на морской косе. Аборигены конечно не задержатся в автобусе дальнего следования до самого конца пути. Возбуждённые удачной поездкой в город, загруженные своими громадными сумками с покупками они обязательно сойдут в течение первых двух часов езды. На глаз, грубо, лишь четвёртую часть контингента можно было бы считать дальнобойными пассажирами четырёхчасового рейса автобуса из России в соседнюю республику. По мнению Алекса, к дальнобойщикам следовало отнести троих модно и дорого одетых парней, видимо, торговых моряков, полную женщину-челнока среднего возраста и его самого – молодого инженера, командированного в другую республику наладчика компьютерных систем.
Как Алекс и предполагал, за первые три часа пути из брюха «Икаруса» постепенно, остановка за остановкой, высыпалось абсолютное большинство пассажиров. Но вопреки  его аналитическим выводам, в числе путешественников полного маршрута сохранилась неучтённая им парочка непрерывно милующихся юных влюблённых, с самого начала поездки уютно устроившихся в наиболее тёмном углу транспортного средства, на широком и безлюдном заднем сидении автобуса. 
Внезапно, на последнем отрезке пути, из глубинных внутренностей  автобуса стал раздаваться неприятный металлический скрежет. Водитель по инерции ещё продолжал движение машины, видимо рассчитывая на временную случайность проблемы или на какое-нибудь чудо. Увы, чуда не произошло... Скрежет из нутра стального монстра вдруг резко усилился и перешёл в тяжёлый гул, сопровождающийся непрерывными глухими ударами каких-то металлических частей в нижней части кузова. Водитель немедленно остановил автобус на обочине зимней дороги, открыл переднюю дверь и тотчас выскочил наружу для проведения технической инспекции. Следом за шофёром посыпались на свободу оставшиеся пассажиры рейса, дружно и одновременно принявшие решение использовать вынужденную остановку для разминки сомлевших ног, глотка свежего воздуха или справления малой нужды. Матёрый сосновый лес, тесно обступивший зимнюю дорогу с обоих сторон, и чистейший морозный воздух открывали самые широкие возможности для исполнения всех неприхотливых намерений уставших путешественников. Водитель, недолго повозившись, открыл капот с переднего фронта машины и два стальных, боковых крыла с обоих сторон «Икаруса». После короткого осмотра он громко позвал своих семерых, самых стойких пассажиров на совет.               

- Моя машина наглухо здохла – сломалась коробка передач. Продолжать поездку совершенно невозможно, хотя ехать нам осталось всего ничего - километров двенадцать до Ниды,  а после остаётся всего тридцать минут пути. Через час в этом лесу станет совсем темно, да и мороз ночью обязательно усилится. У нас с вами остаётся один выход из сложившейся грустной ситуации: в двух километрах отсюда находится последний жилой посёлок на российской стороне Куршской косы. Вещи бросаем в автобусе, пешком возвращаемся в посёлок, где попробуем устроиться на ночлег в частных домах. Завтра утром я позвоню в автопарк, диспетчер вышлет для нас автобус на замену. Все, кто согласны с моим предложением, сейчас отправляются со мной. Выход в путь через пять минут. Пожалуйста, не забудьте в салоне свои деньги и ценные вещи.

- Слышь, шеф, а существует какая-нибудь другая альтернатива твоему решению проблемы? Мы ведь на своё судно, к отходу опаздываем! - подал недовольную реплику самый борзый из моряков.

- Ну, это ведь не заброшенная дорога, обычно, она бывает достаточно активной. Вот только завтра праздник и выходной день – Восьмое марта. Поэтому все водилы с самого утра поспешили поскорее закончить свои перевозки, чтобы на выходные дни у себя дома оказаться. Сегодня, перед праздником, я не могу точно поручиться за успех, но скорее всего на этой дороге можно будет поймать попутную машину.

Пошептавшись с товарищами, лидер моряков твёрдо заявил: - Мы останемся. Попробуем поймать попутку. Нам никак нельзя опоздать на отход судна.

- Я тоже остаюсь, шеф, -  уверенно сказал Алекс.

- Хозяин – барин! - спокойно заметил водитель.

Компания стойких пассажиров тут же разделилась на две части. Тётка-челнок и сладкая парочка юных любовников покорно побрели за водителем в сторону, обратную направлению движения автобуса. Трое моряков и Алекс остались стоять на лесной дороге, позади застывшего автобуса в твёрдой надежде скоро услышать звуки какого-нибудь приближающегося автотранспорта.

- Это хорошо, что нас осталось лишь четверо на дороге, больше вероятность того, что случайная попутка сумеет подобрать всех нас в один заход, - подумал Алекс. - Нам должно повезти. 

Мало помалу, от скуки, завязалась ленивая, мужская беседа. Моряки поделились с Алексом впечатлениями от своего последнего захода в порт Амстердам и прогулки по кварталу красных фонарей. Алекс, не желая оставаться в долгу, поведал случайным товарищам, что он молодой специалист и только недавно приехал в Литву после окончания института, рассказал о своей командировке, похвастался, что в портовом, литовском городе его ждёт невеста – учительница музыки, для которой он везёт подарок к женскому празднику. Потом пошли в ход армейские рассказы, несколько моряцких любовных историй с клубничкой, а горячо желанный звук автомобильного мотора всё никак не раздавался. Через сорок минут ожидания Алекс спросил у своих коллег по несчастью:
- Парни, кто знает, какова скорость пешехода по зимней дороге?

С ответом сразу выступил самый активный собеседник – лидер моряцкой группы: 
- В армии у нас была норма на пешие переходы: летом, по хорошей дороге, с полной выкладкой – восемь километров в час. В зимней одежде, по скользкой дороге, с сумкой – километров пять, пожалуй, сделать можно.
 
- Так может пойдём пешком, парни? Сейчас половина пятого, значит мы пройдём двенадцать километров примерно за два с половиной часа. Часов в семь вечера будем в Ниде, а там уже местный транспорт надёжно ходит.

- Ты, что совсем здурел студент? Городской житель, поэтому не понимаешь, что такое ночной лес. Да через час в этом лесу будет стоять полная темень. Тут, наверняка,  водятся дикие звери. Идти зимой, по неосвещённой дороге, в такой мороз, ночью, через глухой лес – полнейшая глупость, никому не нужный риск. Мы – пас!   

- Ладно, парни, вы, как хотите. Я пойду пешком. Если попадётся попутка, пожалуйста, подберите меня с дороги.

- Если останется, что подбирать – мы подберём. Ты очень сильно рискуешь, парень. Ты уверен?

- Уверен...   
 
  Кромешная тьма. Твёрдое, обледеневшее покрытие дороги едва различимо наощупь через толстую  подошву. Ноги сильно замёрзли, несмотря на быструю ходьбу и меховое утепление сапожек. Уже сотню раз Алекс сбивался на обочину дороги и тут же получал хлёсткий удар веткой по телу или лицу. Ночной зимний лес действительно оказался наполненным какой-то активной и таинственной жизнью. Громкие скрипы, неожиданные трески и шорохи, вой каких-то животных или птиц полностью заполнили окружающее пространство. Алекс постепенно свыкся с непрерывно изменяющимся жуткими звуками в окружающей абсолютной тьме, но ужасно боялся пронзительных, острых огоньков, которые упорно держались неподалёку, по периметру окружая отчаянного, одинокого пешехода.
Мир сузился до размеров предстоящего пути, сознание мобилизовалось и замкнулось только на текущих обстоятельствах.
       – Я её люблю... Я дойду, я должен быть с ней на Восьмое марта. Она – совершенно удивительная девушка, не похожая на всех других библейскими чертами лица, достаточно редким сочетанием изящной хрупкости тела с большой грудью, необыкновенной бархатистостью кожи и фантастическим запахом...

Полтора часа в пути:
- Чёрт! Я совсем даже не представлял, что будет настолько тяжело и страшно. Скорее всего, жёлтые огоньки – это чьи-то глаза. Я в пути около двух часов, а конца этому ужасу пока не предвидится. Зачем я решился идти пешком? Зачем, зачем... А затем – мне  диабет от своей сладкой невесты нетерпелось получить... Теперь мне больше ничего не хочется, только бы весь этот ужас поскорее закончился...

Два часа в пути:
- Всё, мои ноги отказываются идти дальше. Мне больше не нужна невеста, если я выживу – останусь холостяком. Пронзительные огоньки – это, наверняка, глаза волков. Они  окружили и только ждут, пока у меня совсем не останется сил. Совсем скоро хищники набросятся на меня... Будет мучительно больно...


Два с половиной часа в пути:
- Я должен был уже давно дойти. Скорее всего я сбился с пути, когда в очередной раз выбирался с обочины дороги. Идиот, кажется, я всё понял... Я, видимо, не заметил, как случайно, в страхе, сменил направление движения... Я двигаюсь совершенно в противоположную сторону, я попросту возвращаюсь назад... Нет, этого не может быть – ближняя кромка леса ведь по-прежнему справа от меня, как и в самом начале пути... Сил идти совсем не осталось, присесть отдохнуть невозможно – кругом волки... Мне нужно продолжать идти... Сотни волков... Какая ужасная смерть меня ждёт... 

Два часа, пятьдесят минут в пути:
- Да на кой чёрт мне вообще нужна постоянная баба. От них все проблемы. Восьмое марта – вообще идиотский праздник... Я замерзаю, я сдаюсь, я способен только ещё на пару шагов. Мама была права – нужно всегда принимать решения только головой, а не другим местом...

Бабах!!! Искры посыпались из глаз Алекса – его голова со всего маху ударилась в какую-то указательную металлическую планку с правой стороны дороги. Путник поднял вверх руку с часами, нажал кнопку подсветки циферблата. Удалось нащупать и разобрать выпуклую, блестящую надпись на дорожном указателе: - Литовская... республика... Чёрт! Значит, всё-таки я двигаюсь в правильном направлении. Мне осталось всего полкилометра до Ниды...

Ровно через секунду в морозном воздухе раздался привычный звук цивилизации - гул автомобильного мотора. Сплошную тьму зимнего, ночного леса резко пробивают два сфокусированных луча света от передних фар легковой машины. Автомобиль подъехал и остановился – «Волга», ГАЗ-24, такси. Знакомые морячки ехидно гогочут в настеж распахнутые двери машины:
- Ну, ты и даёшь, парень. Весь в снегу, на лбу огромная шишка, куртка порвана, устал и намучился. Приключений на свою голову захотелось? Оно тебе было надо? Стоило духариться? У тебя, что, последняя баба в жизни? Ты молодой, будут ещё  другие... Мы ведь всё равно тебя нагнали! Ты, конечно, – молодец, настоящий мужик. Давай, студент, втискивайся третьим на заднее сиденье. Через полчаса мы уже будем на месте...

- Тепло... Очень тесно... Моряки – молодцы, подобрали... Совсем скоро приедем... Завтра праздник, я успел к своей любимой с подарком к Восьмому марта... Жизнь прекрасна!

Нью-Йорк, 2012