Время суда

ВРЕМЯ СУДА
(Из цикла сны и сказки)

Се, гряду скоро, и возмездие
Мое со Мною, чтобы воздать
Каждому по делам его.
                Откровение святого Иоанна Богослова


   - Что ты сделал? – закричал он громовым голосом и ткнул в меня указательным пальцем.
   - Я… я… - залепетал я судорожно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Не уплатил за квартиру… в магазин за картошкой… нет… место в трамвае не уступил?.. нет… не то.. господи…
   - Н-н-ни чего, - сказал я, наконец.
   - Ага, - вновь загремело сверху.
   Он взмахнул руками, посыпались молнии и я полетел куда-то вниз… А-а-а-а…

   … Я сидел на полу рядом с кроватью, запутавшись в одеяле, потирая ушибленное плечо, и прислушивался к звукам за окном. Там бухало и громыхало так, как будто кто-то выбивал пыль… из металлического ковра трамвайной рельсой. Что за чертовщина, подумал я выбираясь из одеяла. Неожиданно звук оборвался. Я облегченно вздохнул, и тут же забухало с новой силой. Я швырнул одеяло на кровать и вышел на балкон.
   Угол нашего дома до уровня второго этажа был обшит большими металлическими листами. Несколько человек в черных комбинезонах, приставив очередной лист, лупили по нему кувалдами (вероятно, приклепывали).
   - Эй, что вы делаете? – закричал я.
   - Не старайтесь, все равно не услышат, - сказал кто-то сзади.
   - Да уж, в таком грохоте.., - начал было я, и тут до меня дошло. Я резко обернулся. На балконе стоял человек в белой простыне со светящимся обручем над головой.
  - Да, да, - сказал он, грустно кивая головой. Голос был мягкий и ласковый. – Я оттуда.
  Он сложил руки ладонями друг к другу и закатил глаза. Получилось точь в точь, как ангел на картинке.
   - Я знаю все ваши мысли, сомнения, вопросы. Слушайте. Срок пришел, а вы до сих пор ничего не сделали, и поэтому вы должны отправиться туда. – Он показал рукой вниз и замолчал, сочувственно глядя на меня.
   Я выглянул за балкон. Все было по-прежнему.
   Не понял, - сказал я.
   - Это не доступно человеческому глазу, - незнакомец в белом горестно вздохнул и продолжил: - Вас будут жарить на медленном огне… Да, да, именно там. Время пришло… Прощайте.
   Он опять сложил руки, закатил глаза.
   - Правда, у вас есть надежда, - добавил он совсем безнадежным голосом. – Если вы успеете что-нибудь сделать до полуночи, мы заберем вас к себе. Прощайте.
   И он, взмахнув крыльями за спиной, стал быстро подниматься вверх.
   Вот тут я очнулся. Тут я понял, точнее нет – не понял, конечно, ничего, а просто поверил полностью каждому слову.
   - Стойте! Что я должен сделать? – закричал я что было мочи…
   Внизу грохотало железо, а белая точка вверху растворялась в синеве бездонного неба.

   Боже мой! Как же так… Я метался по комнате, хватая все, что попадалось под руки, но тут же оставлял. Неужели все? Неужели конец, а я так ничего и не сделал. Позвольте, родился, ах, это не я… Что там – школа, институт, завод… Я вытащил тощую папку с черновиками – полсотни машинописных листов, тетради, исписанные мелким корявым почерком, дневник… Господи, неужели это все?.. И ни одной законченной вещи. Неужели я так ничего и не сделал? Не может быть. Вот, ведь с завода ушел. И горжусь этим. А кому лучше стало? Подождите, чего же я стою? Ведь надо же делать что-то! Время идет. Я бросился к окну. Рабочие в черном перекуривали, сидя на стопке металлических листов. Курите, курите, милые, а я сейчас сотворю чего-нибудь…
   Я оглядел комнату. Стол, книги, картины, плакаты, карты, диван, шкаф, окно, книги,.. Что же делать?.. «Что ты сделал для Перестройки?» - зазвучало у меня в голове. Но тут же все заслонил громадный красный человек в буденновке и ткнул в меня указательным пальцем (точно как тот, другой, во сне). «Ты записался добровольцем?» - закричал он, не раскрывая рта. Я похолодел. Видение исчезло. Неужели придется записываться?..
   В дверь позвонили. Я вздрогнул и побежал открывать. Там стояла семейная пара с восьмого этажа.
   - Здравствуйте…
   - Здравствуйте, - я застыл у двери, ожидая продолжения, но они молча топтались и заглядывали в комнату. Тогда я посторонился. – Заходите.
   Они вошли. Мужчина как-то странно потер линолеум ногой и сказал:
   - Э-э, а пол-то у вас того.
   - Чего? – не понял я.
   - Помыть бы надо.
   - Ах да, господи, закрутился. Конечно, помою…
   - А давайте я, - вступила женщина. - Я это быстренько, а вы идите, посмотрите там, может прибить чего-нибудь надо, отремонтировать. – Женщина подталкивала нас в комнату. – Он у меня на все руки мастер…
   - Позвольте, что вы делаете, я вцепился в тряпку, которую женщина уже успела вытащить из ванной. – Я сам помою. Это мой пол!
   - Идемте, я вам чего-нибудь помогу, - влез с боку мужчина и начал отдирать меня от тряпки.
   Мы стали толкаться в узком коридоре, ругаясь и крича, и вскоре все оказались на полу. И снова прозвенел звонок. Дверь медленно открылась. На пороге стоял совсем незнакомый мужчина.
   - Что это у вас, дверь не заперта, - сказал он вместо приветствия, разглядывая нас и, конечно же, грязную тряпку в центре. По-видимому, он ничуть не удивился и продолжил: - Я, вообще-то, могу автомобиль починить, или посуду вымыть, или с ребенком посидеть…
   Я выпустил тряпку, медленно поднялся, набирая воздух в легкие, и закричал:
   - У меня нет автомобиля, у меня нет ребенка, у меня нет посуды! Я люблю грязный пол, черт подери!.. Что вам всем надо?..
   Мужчина хмыкнул и сказал:
   - Так ведь надо делать что-нибудь. Вот я и решил, в качестве добровольной помощи, так сказать, безвозмездно… может, зачтется…

   Я вытолкал всех за дверь, но все никак не мог успокоиться. Это ж надо! Ишь, пионеры нашлись, тимуровцы,.. вспомнили про своего ближнего… «Может, зачтется»… как же. Тут нужен порыв души, бескорыстный, а не так, когда к стенке приперли. Где вы раньше все были?.. А ты? А что я. Я полов, конечно, раньше тоже не мыл по чужим квартирам, но если где помочь просили, то не отказывался. И все-таки «ничего не сделал». Значит, этого недостаточно, значит надо не только «не отказывать», но и предлагать?.. Жить с открытыми глазами… Вот сосед – зашел, увидел пол грязный и говорит6 давай помогу. Все правильно. А я его взашей… Правда, делает он это не для того, чтоб у меня в квартире чисто было, а потому что «может, зачтется». Вот в чем беда. Но все равно, не надо лишать человека шанса. Он хоть что-то делает, а я?.. Что я могу сделать для людей? Чтобы они стали веселей, счастливей. Чтобы снять с них заботы, печали… Заставить думать, размышлять, анализировать. Хоть что-нибудь… Что я могу? Я опять раскрыл папку на столе. Черновики… одни лишь черновики. Вечно чего-то ждал. Десять лет школы: учителя, домашние задания… Скорей бы на свободу! Наконец-то, дождался – институт. Как бы не так. То же самое, еще шесть лет. Ну, уж на работе буду сам себе хозяин… Дудки. Там вообще три года тюрьмы. Вот так. А в результате – «ничего не сделал».
   С улицы, в перерывах между грохотом железа, доносились какие-то крики. Я выглянул в окно. Весь двор был запружен людьми. Что-то продают, мелькнуло у меня в голове. Однако, не было видно ни машин-фургонов, ни прилавков. Присмотревшись, я заметил несколько человек, возвышавшихся над толпой в разных местах. Похоже на митинг Это уже интересно. Я собрался и пошел вниз. Дверь оставил открытой. Пусть моют…
   По лестнице сновали люди с тряпками и швабрами, с различными инструментами. Срочно обивались двери, ремонтировались полы, белились потолки. Несколько человек стеклили балконы и вешали карнизы. На первом этаже, окна одной квартиры были распахнуты настежь. Оттуда выглядывал человек с багровым лицом и кричал во двор:
   - Бесплатные обеды, бесплатные обеды. Свежее мясо, черная икра,.. Вино и водка. Заходите…
   Рядом группа людей стояли на коленях и, затаив дыхание, слушали высокого бородатого мужчину, который читал:
  - И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днем ни ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят Господи Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет. И когда…
   - Товарищи, товарищи! – кричал чуть поодаль какой-то студент. – Я знаю, что мы можем сделать! Надо посадить дерево. Да, да, чтобы каждый посадил дерево. Нас так в школе учили. Все великие сажали деревья…
   - Правильно!
   - Давай сажать!
   - Всех не пересажаешь. Да здравствует свобода!
   - А где деревья взять?
   - В соседнем районе…
   С боку нахлынула волна самогонно-чесночных запахов.
   - Вот я и говорю, - раздалось оттуда. – Петро, ты чего-нибудь зделав?
   - Ну.
   - Ни, говорит. Я тильки пол-пляшки з утра поднял. А что ж делать то будем, говорю. А он мне – не знаю. Ну, допили мы с ним. Сидим. Тут меня и стукнуло в голову. Давай, говорю, посуду сдадим. Ты - мою, а я твою. А… как, здорово! И дело сделали, и еще взяли.
   - Голова…
   Меня закружило, понесло куда-то к центру двора. Там тоже кричали, размахивая разноцветными знаменами. Наконец, я расслышал.
   - …нам нужно сделать что-то такое, чтобы запомнилось на века, чтобы потомки вспоминали с благодарностью. А что мы можем сделать, если мы простые бесправные граждане? Хватит ждать милостей у правителей. Надо брать власть в свои руки. Долой коммунистов-капиталистов! Нам нужно свободное общество…
   Повинуясь какому-то необъяснимому порывы, я полез на детского слона-горку. Все плыло, перед глазами прыгали желтые круги. Но я все-таки, собрался с духом и крикнул:
   - Товарищи,.. друзья,.. люди… давайте будем любить друг друга.
   - Давайте, давайте, - закричали снизу и, словно бы только этого и ждали, несколько человек начали раздеваться.
  - Ура! Любовь спасет мир!
Завизжала какая-то женщина. В толпе появились обнаженные фигуры.
   - Постойте, - недоумевал я, - ведь я же не это…
Меня стащили с «трибуны», подхватили на руки и понесли, скандирую : «Ол ю  нидж из лов!».
  Когда я вырвался от них, на мне оставались только трусы и один носок на правой ноге.
   - Где ваша лопата? – наскочил на мен6я пожилой мужчина. - У вас нет лопаты? Возьмите мою. А я найду еще одну.
   Он сунул мне лопату и побежал.
   - Подождите, зачем мне лопата?
   - Деревья сажать, - крикнул он издалека.
   Тьфу… Я бросил лопату и побрел к своему подъезду. Там по-прежнему стояли люди на коленях и слушали бородатого дядьку. Я тихонько подошел сзади и опустился на колени.
   - … увидел я мертвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими. Тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим. И смерть и ад повержены в озеро огненное. Это смерть вторая. И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное.

   Я поднялся к себе. Запер дверь. Обрезал звонок, отключил телефон. Сел за стол и придвинул свою коричневую папку. «И судимы был каждый по делам своим», - стучало у меня в голове. Я достал чистый лист бумаги и написал:
                ВРЕМЯ СУДА.

М.Югов (Юрий Газизов) Киев июнь 1989г.