Закон о половом вопросе на веселой ферме

Автор: Юлия "Раздвоение Личности"


Леля прогуливалась по залитому солнцем квадрату  лужайки,   обходя по периметру невысокую ограду. На горизонте низко летела красная девятка с добрым Незнакомцем внутри, он почти на ходу протянул Леле чупа-чупс , она повторила мамин завет слово в слово, взяла конфету и села машину в ту же секунду как под гипнозом. Больше ее никто не видел. Но весь скотный двор за неимением новостей обсуждает это происшествие уже который год. Многодетная,  дородная как корова, мать Лели уже и забыла о чем идет речь, только смиренно пожевывала траву, иногда гневно  подергивая рогатой головой, выкрикивая: «мерзавец… извращенец… кастрировать…» Но на эти выкрики уже никто не обращал внимания, даже сочувствовать перестали за давностью лет, только ее верная подруга с мышиным хвостом пищит на ухо успокоительные речи: «одумайся! Ведь не просто так уехала, целый чупс получила, им ж неделю жить можно, да еще в какую карету села, как королевна! А тот небось женится, в своей хрущевке пропишет, лучше чем в сарае-то жить, ой  как заживет телка! Тут спасибо говорить надо!». Мамаша притихла, вспоминая те необозримые поля, которые дарил ей Пастух, когда она была такой же Телкой как Леля, поля эти ему не принадлежали, и, наверное, она могла б получить их и без него, а то и больше, если б не привыкла так к его рукам, эту часть она вспоминает с особенным трепетом каждое утро, так было и сейчас, пока циничный смех не вернул ее обратно в хлев. Это залилась смехом кобыла, страшно скаля зубы и приподымаясь на каблуках: «Фи! телега, конфета! У меня уже пятый мотоцикл с коляской и особняк возле скотобойни в Париже! Да он ее на руках должен носить что с ним поехала, у нее фигурка минимум мерина  стоила!». «Вот все вы бабы такие!»- начал кучерявый мальчик с витыми рогами - «Я вон ради Ляльки забор рогами сломал, а ей плевать! Серенады по ночам блеял – ни в какую! Траву жевать перестал, страдал - ей плевать! Небось давно уж этого своего Незнакомца поджидала!». «Пральна, чувачелла!»- поддержал его тучный как боров друг - «Взяла конфету - садись в машину и нечего тут базар разводить! Не хочет ехать – пусть сама се сосачки покупает, а то торгуется тут еще, никто больше и не даст за такое вымя!». Лошадь в ответ залилась смехом, Мышь начала креститься и поминать усатого кота, при котором такого не было, да и вообще ничего не было, а Корова смотрела в небо, словно видела там свою ляльку и причитала: "Но ведь она же еще ребенок!". «Ей уже восемнадцать, она не ребенок, и имеет право садиться в любую машину»- с авторитетным видом произнесла губастая Утка, а Осел как главный вершитель правосудия выдернул из утиного зада перо и начал записывать аккуратным почерком: «Закон Фермы «о половом вопросе»: Малнеькая девочка или иная скотина  имеет право садиться в машину по решению водителя, имеет право ехать в направлении определяемом водителем, покидать машину с согласия водителя, имеет право вынести половину имущества из автомобиля с согласия водителя, взымать с водителя конфету адекватную размерам рогов или вымени; водитель имеет право доcрочно расторгнуть сделку по собственному желанию». Животные дивились и превозносили справедливость закона, некоторые даже завидовали таким необъятным правам, но в воздухе завитал запах крови: это вернулась Леля, без правой ноги, с клеймом на ягодице и пищащим свертком в руках. В свертке извивался детеныш с козлиными рогами.