Пятницы

     Страстная неделя, день пятый. Вечер. И распятый некогда Сын Божий тут не причём.  Попросту страданиями была полна неделя.
     Великая пятница – время утопить в христовой крови греховную скверну, даровав возможность спасения. Опустошив Грааля чашу на местной лавке, подле которой  таких артефактов было великое множество, я отправился на зону комфорта, домой. Вдоль влажной стены закоулка, мимо хранившихся в нём запахов и залежей их испускающих, в направлении электрического света дорожного фонаря. Свет сопровождал меня некоторое время, пока не ослаб и более не мог освещать путь. Я шёл по своим же следам, оставленным в прежние великие пятницы. Как же всё привычно  и  без изменений. И от того тлетворность бытия стала обыденным явлением, в котором умирают три добродетели. В этом кривом, тесном переулке я привычно по пятницам убиваю веру, надежду и любовь. Меня вынуждают идти на преступление.
     Сегодня  надежда явилась одна, была тучной, наверно,  двух других мучениц она съела. Только я и она. На дне. На дне ящика, открытого любопытной Пандорой, и навлекшей тем самым  на его обитателей неисчислимые беды.
Надежда вступила в конфликт с ангедонией, с утопическими настроениями, в общем, со всем тем, чем я был полон. Мне стало не по себе и ужасно тесно. И позитивно окрашенную, наивно раздутую эмоцию пришлось убить.
     Привычно, без изменений, я заснул дома на пороге нового дня. В комфортном ящике.