Демоны. Последние минуты царствования

Я смотрела сквозь тонкое стекло, а с той стороны наружу рвались страшные, ужасающие демоны. Их кожа, покрытая глубокими ранами, кровоточила и кричала о помощи. Пальцы царапали преграду, пытались разломать ее, перебраться сюда, но ничего не получалось. Стекло оказалось прочнее.

Прекрасные лица превратились в звериные морды, жаждущие расправы. Волосы, опаленные огнем, растрепанные, сбившиеся в комки, источали пыльный прощальный свет.

Казалось, это персонажи из страшного сна, от которого и хочется проснуться, но не можешь. Я смотрела на них и не могла даже двинуться с места. Настоящие монстры. От прежнего великолепия, статности не осталось совершенно ничего, только по синим глазам можно было разгадать, кто именно стоит передо мной.

На них практически не осталось одежды, только обожженные лохмотья свисали с израненных тел.

И только по-прежнему нежный взгляд Алоиса ни с чем нельзя было спутать.
Ленточка в его черных волосах так и осталась нетронутой, густые локоны обрамляли потемневшее лицо. Он стоял отдельно от всех и просто смотрел на меня. Сухие губы чуть растянулись в улыбке.

От боли мне захотелось крикнуть, взорвав пустоту, которая отныне принадлежала только мне. Сердце спешило разорвать мою грудь. Список потерь пополнился сразу на чертову дюжину.
Я чувствовала на себе страдания Алоиса, он медленно умирал, просто исчезал, превращался в пепел, смешанный с пылью.

А за окном пели птицы, и шорох растущей травы заполнял собой пространство уходящего времени. Жаркое солнце стало лишь ярким пятном.

Он не чувствовал боли ран, хотел поскорее увидеть все, что прежде называлось мечтой. Глубину его души сложно было измерить, она разрослась в километры пустоты. Каждый ее миллиметр кровоточил. Алоис ненавидел свой мир, отвратительно жестокий мир, он просто выжирал его душу.

Теперь его мир состоял лишь из истлевших существ, которые называли себя его семьей, только родными так и не успели стать. Вечно серое небо роняло обломки медных звезд из своих холодных рук. Усыпанный звездами пол вбирал в себя пески несуществующих тел, перемешивал их с грязью, а ворвавшийся в окна ветер, разравнивал, плавно разнося по всему периметру комнаты, что стала для всех и тюрьмой и могилой.

Размеры ее разрослись до вселенских, напоминая больше огромную черную дыру, которая проглатывала сейчас все, что было мне дорого. В голове пульсировали последние мысли Алоиса, которые он направил ко мне.

Он твердил о каком-то свете, но слова были настолько сбивчивыми, что я не могла сложить их в одно целое.

Я знала только об одном свете, который горел в его душе, и ни на минуту не затухал. Что бы ни случилось. В нем было столько противоречий! В нем шла постоянная борьба прекрасного и безобразного.

Алоис подобно крохотному росточку пробивался через крепкий панцирь прессованного асфальта, цеплялся за жизнь, был тверд и решителен в своих намерениях.

Он настаивал на своем существовании, и вот, в один миг его что-то сломало. Тонкий неокрепший росточек сломали, так и не дав в полной мере раскрыться. Только он оказался куда более проворным, вместе с собой погубил и грубую силу мерзких монстров.

 
В комнату пробивался свет, но от него уже не было никакого толку. Там повисла тишина и мрак, вечный мрак, подобно могильному. Воздух кислотой разъедал стены и все, что попадалось на пути.

Глупые и уже бессмысленные границы кривляли исчезающие тени. Насмехались над ними, издевались и искажали оттиски фигур на бело-голубых стенах. Они принуждали встать сущностей на стертые жизнью колени, попросить прощения за все, что натворили и сократить количество непрощенных грехов.

Страшная, застывшая картина. И дюжина восковых фигур таяла на глазах. Капли, обращенные в пепел, катились вниз, преодолевая плавные линии прекрасных тел.

Не осталось ничего… Только пустота.