Александр и София

Пролог
Приходилось ли вам когда-нибудь наблюдать, как нежное утреннее солнце пробивается сквозь хмурые тяжелые тучи?  Сонное небо было затянуто дымчатой пленкой, однако это никак не мешало лучам яркого света биться в окна унылых домов еще не проснувшегося городка.
Молодой человек по имени Джастин Фокс, с видом недовольного жизнью путешественника, стоял на главной площади небольшого поселения и скептически разглядывал раскрывшуюся перед ним панораму. Студент одного из лучших университетов  Лондона пытался найти хотя бы одну весомую причину, по которой здесь оказался.
Тема его диссертации была самой, что ни на есть, обыкновенной. Она носила неприхотливое название «Религии мира», что отталкивало убежденных в своей правоте атеистов и притягивало немыслимое количество снобов.
Однако, не смотря на все это, она была довольно сложной и интересной, именно поэтому Джастин и выбрал ее. Он не искал легких путей и, в отличие от своих сверстников, ухватившихся за темы куда легче и проще, имел больше шансов на успех. Как говорил кто-то из знаменитых: «На трудном пути врагов не найти»...
И вот сейчас, он надеялся найти здесь то, о чем еще никогда не слышали. Книги, фильмы, журналы и даже Википедия говорили о том, что у народа, жившего в этом городке, была своя особая вера.
Своими открытиями он мечтал произвести фурор. Хоть на источниках и говорилось о неординарности этого народа, никто в подробности не вдавался, а если и вдавался, то, по какой-то неведомой окружающим причине, раскрывать тайну не собирался.
Поглощенный эмоциями к своей работе, юноша поддался искушению и, купив билет  в один конец, отправился в это богом забытое местечко.
Дорожная сумка все время оттягивала плечо, и, неуклюже поправив ее, молодой человек двинулся вперед.
Несмотря на столь отталкивающую неизвестность поселения, здания, окружавшие путешественника, были построены с любовью и бросающимся в глаза чувством вкуса.
Своеобразная копия Лондона. Где – то даже виднелась невысокая башенка с большими часами, невольно напоминавшими старый добрый Биг – Бен. Джастин улыбнулся – скучать здесь явно не придется.
Аккуратные улочки были чисто выметены,  и молодому человеку вдруг стало неудобно. Мало того, что юноша имел наглость пылить своим присутствием асфальт, так он еще и жаловался на что – то.
Джастин достал телефон. Встроенный GPS – навигатор говорил о том, что совсем недалеко находилось здание отеля, в котором уже более трех суток висел заказ на один из лучших номеров, однако погода, воцарившаяся высоко над городом, будто бы приглашала прогуляться и подышать свежим воздухом. 
Он не спешил отказываться от подобного предложения, но, дабы не жаловаться самому себе, поспешил  в гостиницу – сдать обременяющие вещи. Удостоверившись, что все соответствует его заказу, (полотенца на месте, а постельное белье  чистое и выглаженное), он вышел и сделал глубокий глоток воздуха.
Серьезное лицо студента впервые за долгое время озарилось ясной и доброй улыбкой, предвещавшей как минимум хороший и беззаботный день.
Улицы постепенно оживали. Открывались скромно обставленные магазины с одеждой; витрины сияли в лучах теплого солнца. Изредка встречалась молодежь, возвращавшаяся домой  с очередных вечеринок и ночных похождений.
Вдали виднелось некое подобие парка, естественно, искусственного происхождения. Украшением ему служили маленькие озерца, небольшие кусты с неизвестными Джастину ягодами и, конечно же, удобные скамейки, предназначавшиеся либо для путников, уставших после долгой и утомительной прогулки, либо для обычных ценителей покоя и тишины...
Сидячие места были пустынны  - даже здесь большая часть населения предпочитала проводить воскресные утра в постели: кто занимаясь любовью, а кто пересматривая все те же сериалы и передачи.
Неожиданно, взору юноши раскрылась прекрасная картина: чуть вдалеке, находясь всего в паре метров от небольшого искусственного озерца, возвышалась статуя, издалека не походившая ни на что вразумительное. Но, вопреки всему, он заранее подготовил фотокамеру – а вдруг что интересное? В лучах утреннего солнца камень светился, и Джастин понял: мрамор. Вокруг причудливого памятника ютились пустые лавочки, всем своим видом приглашавшие занесенных неведомым ветром туристов присесть и вдоволь налюбоваться произведением искусства.
Вдали зазвенели колокола...
«Храм» - подумал Джастин и, вздохнув, направился к изваянию. Очертания становились все отчетливее и отчетливее: это были определенно люди.
Фундаментом памятника служило нечто походившее на мраморный островок, на котором росли цветы необычных форм и размеров. Буквально каждый лепесток выглядел настоящим и поражал своей красотой и правдоподобностью.
Подойдя ближе, Джастин смог разглядеть произведение искусства в полном его великолепии. На каменной «земле» стояла обнаженная девушка, взгляд которой был устремлен вниз, на двух сидевших у ее ног людей. Мужчина и женщина. Тоже обнажены. Прекрасная девушка застыла с протянутыми руками, в которых было определенно что – то зажато, но Джастин не стал вдаваться в подробности. Вместо этого он сделал несколько удачных снимков и с довольной улыбкой присел на лавочку. Статуя действительно вписывалась в окружающую атмосферу. В ней не было ничего лишнего – всего по чуть – чуть, и это не могло не радовать.
Джастин выключил фотоаппарат и убрал его в специально предназначавшийся футляр. Пошарил в карманах легкой ветровки защитного цвета и достал пачку сигарет в надежде уподобиться интеллигентам нынешнего света. Но стоило ему только преподнести сигарету к губам, как за спиной послышался  мужской голос, до боли напоминавший скрежет наждака.
- Не смейте осквернять это место!
Молодой человек сглотнул и вовремя осознал тот факт, что являлся всего лишь гостем в этом чуждом и забытом всеми мирке.
- Простите... – промямлил он, убирая курительные принадлежности куда подальше... – Я и не думал вас оскорблять...
Обладатель противного голоса являлся ни кем иным как простым дряхлым старичком – он имел абсолютно все для того, чтобы называться именно так. Хрупкое тело, казалось, было готово вот – вот развалиться, а скрюченная спина ассоциировалась с огромным знаком вопроса. Однако, несмотря на весь свой противоречивый вид, он внушал доверие и что-то сильно похожее на уют.
Старик демонстративно вздохнул и присел рядом со студентом, который в свою очередь пытался отделаться от искушения спросить, не имел ли тот за спиной актерского опыта.
 - Я вижу, вы не местный... – сказал он и окинул Джастина оценивающим взглядом, от чего ему стало слегка не по себе.
- Нет...я... – начал молодой человек и молча указал на возвышавшуюся перед ними статую...
- О! – воскликнул старик. – Александр и София! Вы абсолютно правы, здесь есть чем любоваться!
Почувствовав в словах собеседника нечто особенное, студент достал блокнот и ручку и приготовился слушать.
- Простите, но я ничего не знаю об Александре и Софии... Кто они и в честь чего были удостоены такой...чести?
Старик окинул взглядом памятник и вновь театрально вздохнул...
- Я не уверен, что являюсь именно тем, кто вправе об этом рассказывать, но если вам действительно интересно...
Недолго думая, Джастин кивнул, на что старик загадочно улыбнулся и начал свой рассказ:
- Дело было так:...
Глава первая
Он сидел в самом дальнем углу тронного зала и прятался от солнца. В последнее время оно действовало на него слишком пагубно для того, чтобы свободно расхаживать под его яркими лучами.
Помещение, по своему обыкновению, было величественным, волшебным и незабываемым. К сожалению, мужчина не мог наслаждаться этой красотой, у него не было на это ни малейшего права.
Торжественная церемония длилась уже на протяжении нескольких часов, однако присутствующие не выглядели утомленными. Наоборот,  в их  глазах играл живой огонек, впервые появившийся после долгой Зимы.
- София! – разнесся женский голос над головами страждущих. – Пришло время твоего царствования!
Сара сняла с себя изящную корону, волшебные узоры которой были выполнены с аккуратностью и точностью, присущей только настоящему мастеру.
София грациозно восседала на вновь приобретенном троне и с улыбкой озирала всех, кто решил почтить ее своим присутствием...
Музы, нимфы и вдохновение – были единственными разумными обитателями этого чудесного и замечательного поселения... Каждый занимал свое место в жизни и довольствовался лишь тем, что было дано.
Главный замок, с четырьмя прилегающими к нему постройками, находился в центре величественного Сада, раскинувшегося на тысячи километров вокруг.
Сара с улыбкой приблизилась к ожидавшей на троне Весне и передала свою корону ей.
- Спасибо, Зима... – кивнула София и начала пропитываться той энергией, что исходила из символа власти.
Девушка была облачена в легкое струящееся платье кремового цвета, которое слегка просвечивало ее юное и нежное тело, пахнущее цветами, жимолостью и утренней росой...Она была прекрасной, невероятной и волшебной. Ее нежные карие глаза могли оживить, а теплое прикосновение руки – дать надежду любому отчаявшемуся сердцу. Темные волосы сыпались на плечи и были украшены шелковыми лентами, что дополняло столь женственный и чувственный образ...
В огромные витражные окна ударил пронзительный луч света, и Весна зарделась, почувствовав, как природа склонилась перед ней, уступая дорогу. Отныне, ей предстояло  вдохнуть жизнь во все окружающее и подготовить к приходу Алексия, мальчика – Лета.
У мужчины в углу перехватило дыхание, и на секунду он закрыл глаза, тщательно стараясь изгнать образ прекрасной Весны из головы. Эта красота предназначалась явно не для него.
Александр смотрел и видел, как счастье искрилось в глазах чистой девушки. Бог Осени расплылся в улыбке и, собравшись с силами, вышел прямо на середину зала.
- Дорогая Весна, - начал он, стараясь не замечать взглядов, полных презрения. – Я хочу поздравить тебя с тем, что это место вновь озарилось светом и теплом.
Девушка молчала и с любопытством смотрела на мужчину.
- С твоим появлением все расцветает, буквально каждый начинает чувствовать себя нужным и особенным. Ты согреваешь сердца, София. Это твой день.
Ответа не последовало. Вместо этого, в зале повисла неловкая тишина. Все смотрели на незваного гостя как на сумасшедшего и всем своим видом показывали, что ему здесь не место.
Тогда Александр еще раз отвесил поклон и, взмахнув черной плащом, полы которого доходили до мраморного пола, поспешил удалиться.
Свежий воздух пронзил его легкие. Да, Весна действительно вступала  в свои права. В памяти постоянно всплывало застывшее в недоумении лицо. О да, быть изгоем – это так романтично! Один лишь Алексий его понимал, несмотря на все запреты и глупые предупреждение ни о чем.
Откуда вообще пошел этот стереотип? Только потому, что Осень представляла собой бесконечные  проливные дожди, все сторонились ее, имея необоснованное и предвзятое мнение.
Бывало, Александр всерьез задумывался о том, чтобы уйти. Может быть, тогда все осознают то, как многое зависело от его чар?
Мужчина относился к своему призванию с некоторым презрением и халатностью, возникшей, в большей степени, из-за отношения окружающих к нему.
«Он суров и холоден, он – камень» - вот, что говорилось в простонародье, однако Александр, не спешил меняться. Ему было вполне достаточно Алексия. Если бы только...
- София... – прошептал он и медленно побрел к небольшому озерцу, в котором всегда находил успокоение.
Да, картина и впрямь была более чем странная. Взрослый мужчина, имевший грубые черты лица, был облачен в темное величественное одеяние. Бесконечный поток серебристых волос падал ему на плечи и придавал некий оттенок загадочности. Прижавшись спиной к мастистому дереву, он грустно сидел и кидался камушками в озеро.
Его грудь мерно вздымалась в такт легкому ветерку. Он откинул голову и прищурил глаза – солнце слепило, что радовало всех вокруг, но только не его. Мужчина не имел на это ни малейшего права...
Чувства к молодой красавице переполняли его, заставляли просыпаться каждый день с улыбкой на лице, но это ощущение быстро испарялось. Александр понимал, что у него не было ни единого шанса на взаимность, поэтому ему оставалось лишь молча прятаться и, подобно одинокому зверю, из тени наблюдать за своей недосягаемой жертвой...
- Как долго? – послышалось за спиной. Александр обернулся и увидел перед собой мальчишку. Бог Лета присел рядом с ним и с детской непосредственностью уставился на него. Тот, в свою очередь, окинул друга взглядом и усмехнулся. Шелковая набедренная повязка являлась, скорее, символом приличия, нежели действительно желанием носителя прикрыть свое тело.
Его кожа светилась, а глаза горели ярким неподдельным огнем, присущим только беззаботному и жизнерадостному ребенку. Светлые волосы, по своему обыкновению, были слегка взъерошены.
- Что «как долго»? – вскинул брови Александр и вновь устремил свой взор в самую глубь бездонных небес.
- Ты любишь ее... Я чувствую...
Бог Осени удивился и внимательно посмотрел на Алексия. Тот определенно нравился ему своей прямотой.
- Я не считал... – ответил он, мерно растягивая слова.
Мальчишка кивнул, решив не продолжать допрос.
- Ты не должен был сюда приходить.
Бог Лета безразлично махнул рукой.
- Они сжирают себя своими же рамками. Никогда не задумывался, почему не менее холодная Зима, а именно ты?
Мужчина отрицательно качнул головой.
- На белом снегу, пусть он и несет собой холод, все видно. А темнота, хоть и скрывает в себе много хорошего, слишком сложна для привычного понимания.
 - Откуда ты, черт возьми, знаешь?
Алексий пожал плечами и загадочно улыбнулся.
- Просто знаю и все.
Еще долгое время Лето и Осень молча наблюдали за преображением окружающей природы. Жалкие остатки снега постепенно таяли, уступая место первым  и юным подснежникам.
День превращался в теплый и чудесный вечер. Солнце медленно клонилось к закату и стремилось укрыться в толще пушистых облаков, беззаботно витавших на небе.
Александр закрыл глаза и представил, как его возлюбленная величественно расхаживает между деревьями и шепчет  что – то на непонятном ему языке.
Сладостная улыбка исчезла с его лица так же быстро, как и появилась: мальчишка дрожал от холода. Он ухмыльнулся и медленно встал.
- Давай, малыш, пора по домам.
- Ненавижу, когда ты так меня называешь... – буркнул Алексий, но, дабы не обижать друга своим упрямством, послушался.
Сквозь хмурое очертание небес виднелся старинный Замок и, недолго думая, друзья направились именно к нему. Их прогулка проходила в полном молчании, однако, оно не было давящим и совсем не угнетало.
- Я пойду... – шепнул Бог Лета и поплелся к небольшой башенке, находившейся с левой стороны Замка. К сожалению, Александру нужно было в другую сторону, поэтому, распрощавшись, он направился к себе.
Окрестности постройки встретили его родным домашним запахом.
Парочка нимф оживленно суетилась у фонтана и что – то бурно обсуждала. Лишь после того, как в их лица ударил холодный порыв ветра, они замолчали и покорно склонили головы.
- Убирайтесь прочь... – процедил Бог, на что они кивнули и поспешно удалились.
Несмотря на предвзятость общественного мнения, дом у Александра выглядел не таким уж и мрачным: маленькие кусты были ровно обстрижены; по обе стороны от выложенной мрамором дорожки росли душистые цветы причудливых форм и размеров. Сбоку от башни ютилась скромная беседка, украшенная золотисто – оранжевой листвой. Именно таким представлял себе мужчина царство Осени...
Александр чувствовал усталость, однако сама мысль о крепком сне внушала скорее отвращение, нежели желание, поэтому, все тщательно обдумав, он решил уединиться и оказаться как можно дальше от надоедливой прислуги.
Неподалеку от главного Замка находилась конюшня с молодыми жеребцами, готовыми в любой момент быть оседланными своими хозяевами.
В отличие от других Времен Года, предпочитавших пеший ход, Александр любил лошадей и их скромное общество. Возможно, именно поэтому он туда и направился, в надежде поскорее  высвободить Порфирия. Так звали иссиня черного коня, принадлежавшего ему.
Животное встретило хозяина тихим ржанием и, стуча копытами, показывало свое нетерпение.
Мужчина выпустил коня и залез на него, с любовью похлопав по шее.
- Ну что, Порфирий. Ты ведь не прочь прогуляться, не правда ли?
Конь заржал еще громче и Александр невольно улыбнулся, предвкушая замечательный вечер.
- Скачи, родной, скачи... – прошептал он ему на ухо и ухватился за поводья.
Словно радуясь неожиданной свободе, конь встал на дыбы и издал какой- то странный, похожий на победный клич звук, после чего помчался вперед, в самую глубь раскинувшегося причудливым ковром Сада.
Глава вторая
Он увидел ее на вершине невысокого холма, видневшегося вдали. Остатки полуденного солнца хмуро освещали раскрывшийся пейзаж, но было ясно – дело идет к ночи.
Вокруг Софии пылало яркое свечение, благодаря которому она походила на чудо, сошедшее с небес.
Александр прищурился и тихо вздохнул. Порфирий нервно застучал копытами.
- Тише, мой друг.  Она не должна нас увидеть, - сказал он и увел коня подальше, спрятавшись с ним между деревьев.
Самым обидным было то, что Времена Года отличались редкой капризностью: им все не нравилось, они предпочитали роскошь и изыск, их не привлекала красота обычная, природная. Хоть Алексий и считался самым близким другом Александра, тот частенько замечал в нем то, что всегда отличало Бога от простонародья. И вот, любуясь красотою Весны, мужчина гадал, какой она была на самом деле. Неужели под маской женственности и грациозности скрывались такие качества как упрямство, наглость и глупость?
Александр невольно поежился, припоминая, каким взглядом его одарили на церемонии.
В любом случае, он не собирался игнорировать своих чувств. Бог Осени частенько наблюдал за тем, как прочая живность в Саду добывает себе пищу, постепенно размножается, тем самым создавая пусть и не осознанные, но все – таки семьи... Неужели ими двигало нечто большее, чем простые инстинкты?
Он не хотел этому верить и был свято убежден в том, что лишь чувства отличают разумных от животных.
Порой мужчина замечал, как непохож был Алексий на Богов, и это наталкивало на определенные мысли. Бог Лета мечтал и радовался жизни, подобно ребенку, поэтому Александр безропотно брал у него пример. Что может быть лучше взрослого разума и детской души?
- Ты следил за мной? – раздалось позади, на что Александр и Порфирий невольно подпрыгнули.
Бог Осени растерялся, но, тем не менее, нашел, что ответить:
- Прости, я не хотел тебя напугать.
София по-доброму улыбнулась и приблизилась к жеребцу.
- А получилось совсем наоборот... – со вздохом произнесла она и погладила животное по голове.
- Да уж... – замялся Александр, чувствуя, как от его грозности и мужественности не оставалось и следа. Он лишь молча наблюдал за тем, как конь ласкается о маленькую ручку девушки и довольно фырчит.
Неожиданно для себя самого он почувствовал укол жгучей ревности и обиды и, схватившись за поводья, повернул Порфирия в противоположную от Софии сторону. Она удивилась, но решила промолчать. И тогда Александр спросил:
- Неужели никто не предупреждал тебя о том, что я опасен, скрытен, и от меня можно ожидать чего угодно?
На секунду вокруг воцарилась неловкая тишина, и, в тот момент, когда мужчина хотел было попросить прощения за свою дерзость, Весна тихо прошептала:
- А неужели ты думаешь, я буду прислушиваться чьего – либо мнения?
Александр пожалел о том, что не обладал способностью исчезать.
«Надо бы спросить у вдохновений, как им это удается» - небрежно подумал он, но, вовремя остановившись, решил исправить ситуацию.
- Не волнуйся, - отмахнулась Весна, - Я не склонна держать обиду.
Несмотря на сказанное, мужчине страсть как хотелось попросить прощения, но он прекрасно понимал, что в данном случае это могло выставить его не с самой лучшей стороны. Вместо этого, он непринужденно спросил:
- Как продвигаются дела?
София пожала плечами и улыбнулась.
- Некоторым животным нужно еще немного времени, а остальные, вроде бы, слушаются.
- Почему – то со мной этого не происходит, - буркнул Александр себе, но, не рассчитав уровень громкости, оказался услышанным.
- Они, как дети, не понимают того, что им действительно нужно. Ты не замечал, как ведут себя дети нимф?
Бог Осени отрицательно покачал головой. Девушка продолжила:
- Они упрямы и не всегда слушаются своих родителей. Их балуют стихами, музыкой и чудом, но, помимо всего прочего, им нужно учиться создавать Гармонию, которая, в свою очередь, очень сложна для детского восприятия. Однако без нее мир, в котором мы живем, разрушится...
Александр задумался и с благодарностью посмотрел на девушку.
- Ты считаешь, Весна и Лето балуют, а Осень с Зимой занимаются воспитанием?
Девушка кивнула в ответ и кокетливо произнесла:
- Да, ты все правильно понял.
Мужчина замолчал и посмотрел на Софию. Она еще что-то говорила, однако он ее не слушал, любуясь красотой, оказавшейся так близко. Ее нежные черты лица заставляли каменное сердце Бога учащенно биться, рождая в голове прекрасные мысли о любви...
Александр встрепенулся и поспешил нарушить  слегка затянувшуюся тишину.
- Уже темно... – произнес он и спешился. – Ты не боишься?
Весна безразлично махнула рукой.
- У меня есть проводник, знающий о тьме все и даже больше.
Александр смутился, приняв сказанное за комплимент, и почувствовал, как настроение начинало улучшаться.
- Если ты не против... – произнес он и предложил девушке свою руку. Та лишь молча приняла этот жест и вместе, Весна и Осень побрели по слабо освещенной тропинке.
Долгое время они просто молчали: каждый думал о чем-то своем. Александр, например, пытался отгадать, какие мысли витали в маленькой головкее его очаровательной спутницы.
По ней невозможно было определить, рада ли она его обществу или вынуждена носить маску приличия. Но, что бы там ни было, Александр решил отогнать от себя скверные мысли и просто порадоваться выпавшему на его долю счастью. В конце концов, это была их первая прогулка, которая, при неверном стечении обстоятельств, могла быть последней.
София скорчила уставшую рожицу.
- Целый день на ногах.
Бог снисходительно улыбнулся.
- Порфирий к твоим услугам.
Девушка кивнула и с помощью мужчины залезла на коня. В ответ тот лишь презрительно фыркнул.
- Что – то не так? – нахмурилась София и слегка покраснела.
- Нет-нет! – поспешил уверить ее Александр. – Все в порядке.
- Тогда почему он сердится? – в голосе девушки послышалось неподдельное удивление и, дабы поскорее замять эту историю, Бог Осени произнес:
- Просто у него никогда еще не было столь прекрасного наездника.
Весна промолчала.  По ее опущенной голове стало понятно – она смущена.
Немного по-другому Бог представлял себе их первую встречу. Ему казалось, он и двух слов связать не сможет в присутствии очаровательной Богини, однако все складывалось не по заранее подготовленному сценарию. Мужчина радовался этому обществу, и ему не приходилось тщательно обдумывать каждое слово. Александр говорил все, что мог, и не пытался утаить каких-то мельчайших с виду подробностей.
Весна часто смеялась над очередной шуткой, высказывала свое индивидуальное мнение по поводу тем, посвященных возвышенности, и с удовольствием отвечала на высказанные ей комплименты.
В кои то веки, одичавший мужчина почувствовал себя нужным и каким-то особенным...
Неожиданно София напряглась и быстро спешилась.
-Что случилось? – удивился Александр и поспешил за расстроенной девушкой.
Она упала на колени перед огромным величественным дубом и начала что-то внимательно рассматривать.
Александр склонился над ней и увидел, как Весна оплакивает непривычный для этого времени года ярко-красный цветок, стебель которого был безнадежно сломан. Конечно, для грозной суровой Осени это казалось сущим пустяком, но он прекрасно понимал, как расстраивал его очаровательную спутницу тот факт, что ее родное «дитя» погибло, не успев распуститься...
- Наверное, какой-нибудь зверь, - прошептал он и почувствовал долю своей вины в этом. Все, что касалось смертей, увядания и безжизненности имело прямое отношение к нему. Александр растерялся, так как не имел ни малейшего понятия, как следует поступить в данной ситуации.
- Я могу чем-то помочь?
Девушка молча кивнула и отодвинулась в сторону.
- Он еще жив. Озолоти его, чтобы не мучился.
Александр кивнул и провел рукой над прекрасным цветком.
Буквально за несколько секунд тот превратился в засохший кусочек золота, рассыпавшийся сказочной пыльцой.
- Вот видишь, всему свое время, – произнесла девушка. -  Стоит лишь немного подождать, пока наступит подходящий момент...
Дальше Александр не слушал. В его голове звенели только что произнесенные слова. Неужели в них было что – то, касающееся его самого? Слишком много вопросов, и ни одного ответа.
- Возможно... – ответил он, и на миг просиял. – У меня есть идея...
Глаза Софии загорелись азартом.
-  Дождь сможет помочь другим цветам быстрее распуститься...
Девушка кивнула и одарила Бога одной из своих самых обворожительных улыбок.
Мужчина посадил ее на коня и уселся спереди, после чего прошептал что – то Порфирию на ухо. Тот встрепенулся и с громким ржанием устремился вперед.
- Куда мы едем? – спросила София, крепко ухватившись за Александра.
- Увидишь... – загадочно произнес он в ответ, и следующие полчаса прошли в приятной красноречивой тишине.
Вскоре они приблизились к подножию небольшой горы, где Бог Осени частенько проводил свое время. Отсюда раскрывался прекрасный вид на окрестности, что позволяло ему направить поток своих мыслей в любое существующее русло. В такие моменты никто не мог помешать ему своим надоедливым присутствием. Даже Алексий не решался подходить к этому месту: настолько святым оно было для Осени.
Вершина встретила ночных путников тихим и спокойным ветром, едва колышущим кроны просыпающихся деревьев.
- Как здесь красиво... – шепнула София, посмотрев вдаль: огни главного Замка с четырьмя постройками, предназначавшимся для Времен Года, ярко светились в полуночной тьме.
- Ты еще не бывала здесь днем. Весь Сад расстилается как на ладони...
- Тут прохладно, - шепнула Весна. Сетуя на свою забывчивость, Александр снял с себя плащ и накинул его на плечи девушки. Она – то была одета в легкое платьице, подчеркивающее всю нежность ее юного тела.
- Ты прекрасна... – завороженно прошептал Бог Осени и только по прошествии нескольких секунд осознал, какую глупость только что сморозил.
Взгляд девушки застыл на серых глазах Александра. Она почувствовала, этот комплимент не был обычным признаком вежливости и уважения. Здесь определенно скрывалось нечто другое. Однако, выйдя из транса, она просто поблагодарила и приблизилась к самому краю небольшого уступа.
Александр остался позади, однако это никак не помешало ему собраться с мыслями и сосредоточиться. Он поднял руки вверх и почувствовал, как его силы ничтожны по сравнению с могуществом Весны...
- Отойди... – приказал он и,  набрав в легкие побольше воздуха, испустил его.
Повсюду закружилась листва, оставшаяся еще с прошлого года. Ветер будоражил слух своим приглушенным свистом и, пока София тихо дрожала в сторонке, Александр набирался сил.
Он упал на колени и начал что-то тихо бормотать. Внезапно ночную мглу прорезал оглушающий раскат грома, пробудивший всю живность, дремавшую в Саду. Одинокие стайки птиц поспешили оставить свои насесты и укрыться от нарастающей бури.
Дождь хлынул неиссякаемым потоком, и мужчина с удовольствием подставил лицо под тяжелые струи. Александр поднялся и чуть ли не со счастливой улыбкой приблизился к девушке.
- Готово. Дождь будет идти всю ночь.
Очаровательная Богиня выдавила из себя нечто похожее на смешок, и тут Александр спохватился.
- Прости меня! – воскликнул он и слегка присвистнул. – Порфирий!
Конь послушно приблизился и подождал, пока хозяин водрузит на него насквозь промокшую девушку.
- Отвези Софию домой и возвращайся.
Конь неодобрительно фыркнул.
- Это не обсуждается, - посерьезнел он. – Я пойду пешком.
Бог хотел было отвернуться, как вдруг почувствовал прикосновение нежной руки...
- Мы еще увидимся? – спросила Весна, даже не догадываясь о том, как много счастья приносят ее слова.
- Когда пожелаешь... – ответил мужчина и, слегка задержав свой взгляд, канул во тьму нескончаемых деревьев...
Ну что, мой верный друг! – произнесла София, когда Александр удалился. – Остались мы с тобой одни.
Конь заржал и галопом направился в сторону Замка.
Глава третья
Александр поднял голову и хмуро осмотрел потолок, украшенный мыслимыми и немыслимыми цветами. В воздухе витала некоторая напряженность, заглушаемая лишь тихой трелью музыки. Она лилась отовсюду: из окон, пышных ухоженных арок и всего, что находилось вокруг.
Мужчина сидел за трапезным столом  у Алексия и думал о том, что произошло прошлой ночью. Единственное, что мешало ему сосредоточиться – это громкое чавканье мальчишки.
- Александр, друг мой, - обратился он к нему с набитым ртом, – не буду же я есть один. Угощайся, пожалуйста.
Мужчина ухмыльнулся и обвел взглядом изящную вазу перед ним. Спелые разрумяненные фрукты выглядели весьма аппетитно, однако Александр не мог позволить себе эту роскошь.  Его мысли были заняты совершенно другим. Он не знал, как реагировать на поведение своей возлюбленной. Все говорило о том, что она не питала к нему неприязни, а видела хорошего собеседника, если же, конечно, он ничего не путал.
- Послушай, что с тобой такое? – спросил Алексий, приказав слугам убрать грязную посуду.
- Не знаю... – ответил Александр и посмотрел на друга. – Она вроде бы дала мне надежду, но, тем не менее, не сказала ничего для того, чтобы строить воздушные замки и прочее...
- Я думаю, не стоит омрачать этот день всякими догадками и недомолвками. Лучше выпей-ка со мной.
Алексий взял бутылку с янтарно - желтой жидкостью и разлил ее по бокалам.
Еще раз отметив, как умен был его друг, Александр принял это необычное предложение. Напиток приятно обжег горло.
- А не рановато ли тебе пить? – спросил он, слегка морщась.
Алексий безразлично махнул рукой.
-То, что я выгляжу младше, еще не говорит о развитости ума.
Бог Осени решил не спорить, вовремя вспомнив, чем обычно заканчиваются дискуссии с мальчишкой.
В чем-то он был прав. Александр всегда придавал всему слишком большое значение, что ничуть себя не оправдывало. Его дружба не ценилась, а доверие было предметом позора. В итоге, он оказывался один на обочине жизни, всеми забытый и всеми покинутый.
- Намного легче просто любить, чем быть отвергнутым человеком, которого ты любишь, - задумчиво изрек он.
Бог Лета кивнул и снисходительно улыбнулся.
- Ты схватываешь на лету.
Друзья чокнулись и продолжили начало прекрасного дня за жгучей выпивкой и скромной беседой...
***
Совсем скоро трапезная наполнилась различными обитателями Сада. Александр совсем забыл об этой традиции: в обязанности Лета входило не только греть в буквальном смысле этого слова, но и заботиться о том, чтобы каждому существу было тепло и уютно в душевном плане. Именно поэтому, несмотря на Время Года, царившее вокруг, каждый день Алексий созывал к себе всех, кто хотел прийти.
Бывало, встречались существа, еще ни разу не посещавшие подобные мероприятия, но их смущение и растерянность быстро сменялись радостью и счастьем. Во многом благодаря детской доброте и наивности, обитавшей в сердце мальчишки.
Несмотря на очень тесную дружбу, Александру еще ни разу не приходилось видеть это воочию.
Повсюду светились яркие огоньки, радовавшие глаз после скудных оттенков Зимы. Гости были наряжены, облачены во все самое лучшее, даже музы, не признававшие никакого лоска, были одеты с шиком и со вкусом.
Зал был готов к торжеству. Праздничные столы буквально ломились от яств, поданных в надежде утолить даже самый сильный голод. Стены были украшены венками из самых красивых цветов. Повсюду витал легкий аромат сочных фруктов. Потолок превратился в некое подобие звездного неба, хотя снаружи еще только начинало темнеть. Александр понимал замысел виновника торжества: это было очень атмосферно и внушало гостям чувство необъяснимого спокойствия. Каждый, кто приходил сюда, забывал обо всех своих заботах и оказывался в объятиях жаркого томного Лета.
По многочисленным просьбам Алексия, Александру пришлось сменить свой каждодневный облик и облачиться в парадный костюм. Он состоял из двух частей: черная тога, подчеркивающая всю мужественную натуру Осени и легкие сандалии, которые не должны были стеснять движения в танце.
Но сколько бы мужчина не пытался объяснить юному другу, что этот праздник предназначался явно не для него – тот был неумолим и попросту поражал своим упрямством.
- Я буду здесь лишним, -  возражал Александр, на что мальчишка лишь отмахивался и отвечал:
- Слышать ничего не хочу.
- Ты помнишь, что было на коронации. Я буду всем только мешать, - вздохнул он и посмотрел куда-то в сторону.
Алексий подошел ближе и положил руки на плечи друга.
- Каждый, кто хочет тепла, непременно получит его, вне зависимости от того, Бог ты или одичавший зверь. Я буду с тобой и поддержу, если понадобится.
Александр посмотрел в глаза Лета и увидел в них нечто похожее на заботу. Улыбка украсила его губы.
- Хорошо, - согласился он.
К ним приблизилась пожилая дама, облаченная в  одеяние, подчеркивающее всю глубину ее холодных глаз.
- Здравствуй, Сара! – воскликнул Алексий и поцеловал руку женщине.
Та улыбнулась и обвела зал скептическим взглядом.
- Красиво... – произнесла она своим зычным голосом. – Ты превзошел самого себя...
Мальчик улыбнулся.
- Я рад, что тебе нравится.
Зима небрежно перевела свой взгляд на Александра. Тот, в свою очередь, молча поклонился, не став целовать ей руку, что не прошло незамеченным.
- А ты, как всегда, в своем репертуаре, - процедила женщина, вперившись  в глаза мужчины, однако он гордо выдержал это испытание и, кисло улыбнувшись, отошел в сторону.
Сара расценила это как окончание разговора и вернулась к собеседникам, являвшимся в своем большинстве музами с самых дальних краев Сада.
- Вот видишь. Не все так плохо... – шепнул Алексий и с улыбкой покинул своего друга.
***
Он сидел и наблюдал за тем, как гости танцуют и веселятся под звуки изящной свирели. Музыка была действительно ангельской. Она ласкала слух и, несмотря на шум, царивший вокруг, Александр мог спокойно поразмыслить над чем-то высоким и недоступным общественному мнению.
Каким же счастьем являлось для Бога умение мыслить. Оно принадлежало Александру, было его сокровищем, увлечением и тем, что давало смысл жить дальше. Буквально каждое чувство поддавалось тщательному «обследованию»; буквально каждое чувство мужчина вертел в голове, рассматривая его с любого ракурса.
Он вздохнул. От переполнявших эмоций хотелось петь и танцевать вместе с остальными, однако он не мог. Попросту не хватало сил.
Любовь, сама по себе, окрыляла и дарила счастье, поэтому Бог не хотел думать о том, как относилась к нему София. Самым главным было то, что он мог представлять ее обнаженное тело, любить, во всех смыслах этого слова. Остальное не имело абсолютно никакого значения...
Из транса Александра вывели громкие возгласы: где-то в углу красиво наряженная нимфа лишилась чувств и, сейчас,  над ней склонилось около пятидесяти голов в надежде помочь или попросту узнать, что произошло.
Неожиданно несчастная очнулась и испустила судорожный вздох, в шуме которого послушалось слабое:
- Воды...
Кто – то быстро подбежал к столу и схватил кувшин.
Нимфа сделала небольшой глоток и уставилась на Осень.
- Это все он! – закричала она, тыча пальцем в Бога.
Все разом обернулись и одарили мужчину взглядом, полным презрения. Тот снисходительно улыбнулся и покачал головой:
- Я тут не при чем.
Собравшиеся расступились, пропуская вперед даму в сером одеянии...
- И вправду, - начала она, с ухмылкой посмотрев на Александра. – Ты здесь впервые, не так ли?
Мужчина смущенно кивнул, осознавая свою неправоту.
Сара развернулась к гостям и произнесла:
- Вот видите, дорогие друзья. Такого еще никогда не случалось, пока в этот зал не ступила нога Осени – символа горя и печали.
Александр попятился к выходу, стараясь не обращать внимания на осуждающие взгляды. Вдруг он почувствовал, как что – то теплое коснулось его спины.
- Это ложь, - послышалось позади, и в душе Бога все затрепетало.
- Не стоило... – прошептал он, однако ответа не последовало. Вместо этого София, прошелестев юбками нежно-фиолетового платья, вышла вперед и встала прямо перед Сарой.
- Это ложь, - повторила она и обратилась к гостям. – Я – весна, я – символ счастья и любви. Наверняка, Бог Осени должен подействовать на меня намного сильнее, чем на всех вас вместе взятых.
В зале воцарилась тревожная тишина, нарушаемая лишь судорожным дыханием пострадавшей.
Мужчина чертыхнулся. Всем собравшимся нужно было всего лишь представление, главными героями которого являлись не какие – то там музы и нимфы, а сами Боги, Времена Года, вроде бы не имевшие ни единого изъяна. Им было все равно, кого осуждать, главное, чтоб было захватывающе и интересно...
- Музыку, пожалуйста! – воскликнула Весна и вновь обратила внимание на Бога Осени, подобно подростку жавшегося в углу.
-  Я с ним станцую... – тихо  сказала она. – И если за это время со мной ничего не случится, вы будете винить ее.
Она взмахнула рукой и указала на Сару, во взгляде которой показалось явное волнение и страх оказаться отвергнутой.
Девушка приблизилась к Александру и положила ему руки на плечи. Сглотнув, мужчина обнял ее за талию и впервые за долгие годы смог почувствовать тепло любимого тела. Прикосновение обожгло руки и, не удержавшись, он прижал ее, постаравшись сделать это как можно нежнее.
Во взгляде Софии было видно, что она все поняла, однако излишняя учтивость мешала высказать ей то, что крутилось на языке.
- Спасибо... – только и мог вымолвить мужчина, после того, как чудесная музыка коснулась их слуха...
Девушка не отрывала взгляда от Александра, в глазах которого появились слабые лучи надежды и счастья.
София изгибалась, кружилась, поражая собравшихся своей красотой и обаянием, и внезапно мужчина почувствовал стремительный порыв нежности. Его душа воспарила, и он начал вести себя более уверенно.
Весна почувствовала это и слегка наклонилась вперед. Александр поднял ее на руки и, сделав головокружительный оборот, поставил на место.
- Красавица... – прошептал он, на что девушка лишь отмахнулась и увела Бога чуть в сторону.
Летящим вихрем они пронеслись мимо ошеломленной их поведением Зимы и, зажав ручку Софии в своей, Александр задорно ей подмигнул.
Весна слегка отстранилась и шумно выдохнула. Звездное небо расчистилось, и вместо этого над головами собравшихся выступила солнечная синева. Александр не заставил себя ждать: сосредоточившись, он взмахнул рукой, и небо рассыпалась в золотых листьях, снова вернувшись в свой первоначальный облик.
Танец закончился... София выждала момент и под громкие аплодисменты поклонилась своему партнеру. Тот, в знак благодарности и глубочайшего уважения, поцеловал маленькую ручку своей дамы и отступил назад.
Зима учтиво прохлопала  вместе с остальными, однако, держа в памяти недавно сказанные Весною слова, поспешила удалиться.
- За тобою должок! – рассмеялась София и чуть ли не с нежностью посмотрела на мужчину.
- Я всегда буду рядом... – ответил он и на секунду задержал свой взгляд на девушке. – Если, конечно, позволишь.
Богиня Весны ничего не ответила и, еще раз поклонившись, вышла на небольшую веранду, прилегавшую к трапезной.
Высокие мраморные колонны служили прекрасным украшением для постройки. Рядом с ними ютились несколько изящных скамеек, которые уже были заняты влюбленными парочками. При виде Богов, они сразу же покинули свои места и, отчеканив приветственную речь, вернулись к остальным.
Прохладный ветерок остудил разгорячившуюся пару и заставил их сердца смягчить обороты.
Переведя дыхание, Осень с улыбкой произнес:
- Я даже не знаю, как тебя благодарить. За один вечер ты смогла доказать всем то, что мне не удавалось на протяжении нескольких лет.
София лишь развела руками в ответ:
- Мне кажется, ты заслуживаешь того, чтобы тебя любили...
Александр кивнул и устремил свой взор на небо. Было совсем темно.
- Ты никогда не думала, что на самом деле скрывают звезды?
Девушка пожала плечами:
- Приятно осознавать, что мы не одни.
- Ты имеешь в виду, где – то есть такие же Боги, как и мы? – удивился Александр.
- А почему бы и нет? Все может быть.
Спустя несколько секунд, проведенных в молчании, София сказала:
- Мне, наверное, пора...
Александр почувствовал, как что-то глубоко в душе ухнуло на самое дно, однако противиться не стал.
- Мы еще увидимся? – поинтересовался он, на что девушка лишь звонко рассмеялась и прошептала в ответ:
- Когда пожелаешь...
Он так и остался стоять на веранде, провожая взглядом полным любви девушку своей мечты.
Глава четвертая
Погода была самая, что ни на есть, чудесная. Высунувшись в окно, Александр увидел маленькую девочку лет одиннадцати, до боли напоминавшую ту, что уже долгие годы преследовала его в кошмарах. Он протер и глаза убедился – это был не сон.
Кто ты, прекрасная незнакомка? – спросил он, выйдя к ней.
Малышка подбежала и вручила Богу венок из только что сплетенных подснежников. Тот, в свою очередь, водрузил его на голову и улыбнулся, представив, как это выглядит со стороны.
Девочка молча указала на тяжелые двери, ведущие в башню.
- Ты хочешь посмотреть, как я живу?
Она кивнула и, взяв за ручку, Александр провел ее внутрь. Вдохновение радостно захлопало в ладоши.
- Тебе здесь нравится? – спросил мужчина и увидел, как гостья поспешно закивала головой.
Малышка  с удовольствием осматривала золотые листья, подвешенные на мраморных стенах.  Музы, решившие  приукрасить скромную обитель Бога, разрисовали полностью потолок, и теперь, каждый день на Александра смотрели румяные детские лица, заряжавшие бодростью и энергией.
Девочка остановилась и крохотным пальчиком указала на проем, занавешенный струящимся лоскутом ткани.
Мужчина пожал плечами и приоткрыл занавес. Комната была пустынна. В ней не было ни единого окошка, в который мог бы проникнуть луч яркого солнца.
Не спрашивая разрешения, кроха вошла внутрь, и Александру показалось, будто от нее исходит странное излучение.
Пройдя за ней, мужчина остановился и понял, что ее заинтересовало:  пыльный и всеми забытый монохорд*.
Он провел пальцами по туго натянутым струнам. Что – то в его груди затрепетало, призывая к дальнейшим действиям. Сердце Бога екнуло.
- Ты хочешь, чтобы я сыграл?
Девочка загадочно улыбнулась и...испарилась.
«Я так и не успел спросить, как исчезает вдохновение»...

* Монохорд – древний предок пианино.
Любовь жгла сердце изнутри и, подобно старой ране, не давала свободно вздохнуть.
Когда – то мужчина играл. Музы приходили на его выступления и с удовольствием слушали ангельские звуки, исходившие из-под его пальцев. Они творили чудеса, бегло перемещаясь от одной ноты к другой. Но, после того случая, все начали относиться к нему с недоверием, и желание творить отпало. Стоило ли радовать общество музыкой, исходившей от души, если же в эту самую душу и гадили, не зная ни стыда, ни совести, ни правды... Инструмент остался в тени, а пальцы уже давно отвыкли от движений, сводивших с ума миллионы сердец.
Уже несколько вечеров подряд Александр чувствовал, как его тело горело, а эмоции отчаянно пытались вырваться наружу. И вот сейчас, мужчина понял смысл своих мучений. Ему стоит снова вернуться к тому, что делало его особенным...
Хоть музыка нимф и будоражила воображение своим трепетным звучанием, она все равно не могла дать хотя бы половину того, что давал Бог Осени. Он был рожден с музыкой в сердце, она была его единственным проводником, а он просто взял и отказался от своего предназначения.
Мужчина мысленно поблагодарил девочку – вдохновение, оказавшуюся рядом в нужный момент, и, с трудом сохраняя спокойствие, сел за инструмент.
В отличие от всего живого, это незамысловатое изобретение было куда надежнее и преданнее. Оно впитывало в себя весь негатив и выпускало самое настоящее счастье.
И сейчас, когда все начало более ли менее налаживаться, суровый Бог решил взяться за старое и забыть про все, что было раньше. Его пальцы заскользили по инструменту, рождая в подсознании уже знакомую мелодию...
- Что за чудо... – прошептал он, завороженно глядя на пронесенный через время монохорд. Он приветствовал хозяина как старого друга, который исчез в виду непреодолимых обстоятельств.
Глаза Александра вмиг наполнились слезами. Он вспомнил ту самую девочку, из-за которой все перевернулось вверх дном...
Я не при чем! – кричал он в далеком прошлом под оглушающие крики.
Вина прокралась в самую глубину его чистого сердца, и он постарался выплеснуть все то, что накопилось на струны монохорда.
Комната расплылась перед глазами, и в Александре раскрылось нечто наподобие внутреннего зрения, недоступное другим.  Он чувствовал, как с каждой проигранной нотой ему становилось все лучше и лучше.
- Мой хороший... – прошептал мужчина, не переставая удивляться преданности старого друга.
Прекрасная мелодия лилась бесконечным потоком, и через несколько долгих минут игры Александр почувствовал, что ни за что не сможет сейчас остановиться – это будет  слишком пагубно.
В его голове витал образ любимой девушки, трель монохорда нежно звучала, буквально каждой нотой описывая ее внутреннюю и внешнюю красоту.
Бог осени чувствовал себя сумасшедшим, и, казалось, был готовым провести бессонную ночь за волшебным инструментом, излучавшим столь сильную положительную энергию...
Вокруг послышался шепот. Краем глаза, Александр увидел, как нимфы молча смотрели на картину, раскрывшуюся перед ними.
Сколько лет обитель Осени была пустынна и молчалива, но сейчас, холодные стены вновь начали отражать божественную мелодию, разнося ее по темным коридорам и лабиринтам бесконечных комнат.
Александр закончил свою виртуозную игру и с задорной улыбкой воззрился на своих прислужников. Те лишь молча стояли и завороженно смотрели в ответ.
Прозвучали тихие аплодисменты, имевшие такой уровень громкости не потому, что музыка была недостаточно красивой, а из-за того, что сил на большее практически не оставалось – существа были слишком смущены и обрадованы неожиданным сюрпризом...
- Приведите монохорд в должное состояние, - распорядился Бог, на что нимфы поспешно закивали и принялись за исполнение своих обязанностей.
- Куда направляетесь, мой Господин? – произнесла еще совсем молоденькая девушка.
Александр снисходительно улыбнулся и направился к выходу.
- Пришло время возвратиться к жизни, - ответил он, - Слишком долго я пребывал в прозябании.
С этими словами он накинул дорожный плащ и вышел в Сад.
Глава пятая
По пути он встретился с Алексием и вкратце обрисовал ему то, что произошло.
Мальчик покачал головой.
- Я безумно рад за тебя. Может, мне еще доведется услышать эти волшебные звуки.
Бог рассмеялся.
- Не хвали меня раньше времени, а то ничего не получится, сам знаешь...
- Прости... – ответил Бог Лета. – Какие планы на будущее?
- Скорее всего, дам концерт, - пожал плечами Александр. – А вдруг мне удастся произвести должное впечатление?
- Это было бы просто замечательно, - задумчиво изрек Алексий. – Ты идешь к ней?
Мужчина загадочно улыбнулся.
- Я смотрю, у тебя все налаживается! – воскликнул Бог Лета и в порыве чувств обнял друга. Тот лишь лаконично кивнул в ответ.
- Чтобы чего-то добиться, нужно побороть самого себя, переступить  через то, что заставляет останавливаться на твоем пути...
Алексий вздохнул.
- И правильно. Забудь про все, что было раньше. Теперь это не имеет значения.
Он отошел в сторону и развел руками.
- Что бы там не говорили, ты – не проклят. Ты – Осень.
Александр поклонился и, прослезившись, прошептал:
- Спасибо тебе.
- Да не за что... – ответил мальчишка.
На этой ноте друзья и разминулись.
***
- Доложите Софии, что прибыл Александр. – Сказал мужчина музе, прислуживающей в доме Весны.
Изящные ворота были украшены яркими красками нежных цветов, передающих всю сущность Богини как нельзя лучше. Легкий аромат доносился до Осени, рождал в нем чувства покоя и уюта. Хотелось примкнуть к вездесущей природе и слиться с ней в единое целое.
- Признаться, я несколько удивлена столь поздним визитом... – послышался сзади нежный голосок и, окинув взглядом окрестности, Александр отметил – вечерело.
- Прошу прощения, - поклонился он и, помедлив, спросил, - Можно войти?
Весна кивнула и жестом пригласила следовать за ней, предоставляя гостю возможность самому насладиться этим прекрасным местом.
Под ногами шуршала листва. В низких деревьях стрекотали птицы, создававшие своим пением особую атмосферу.
София не стала заходить в башню. Вместо этого она предложила Александру присесть за изящный столик на веранде, прилегающей к зданию.
Слабые оттенки заката придавали месту свое очарование. Все вокруг искрилось и было похожим на нечто волшебное и непостижимое для всех остальных.
Мужчина позволил себе сесть лишь после того, как его возлюбленная расположилась сама. Она подозвала служанку и что – то тихо ей прошептала. Та лишь кротко кивнула и поспешно удалилась.
Буквально через несколько секунд она вернулась с подносом на руках. Из двух красиво выполненных чаш струилась легкая завеса пара, и Александр заметно оживился: было достаточно прохладно для того, чтобы горячий напиток оказался как нельзя кстати.
Боги просто молчали и наслаждались вкусом пряного напитка.
Наконец, София решила нарушить слегка затянувшуюся тишину и негромко спросила:
- Чем обязана?
В ее голосе послышалось некое подобие лукавства.
Александр улыбнулся и поставил чашу на стол.
Я хотел бы преподнести тебе подарок.
Весна вскинула бровь и уставилась на мужчину взглядом не лишенным любопытства.
- Подарок?
- Да...
- Ну что же, - откинулась она в удобном кресла. – Я вся во внимании.
Струящаяся ткань бирюзового оттенка была ей очень к лицу. Несмотря на всю холодность этого цвета, он выглядел весьма уютно, во многом благодаря теплым глазам девушки.
- Дорогая София... Я надеюсь, в твоей обители все же  найдется инструмент, к которому с совсем недавних пор я начал испытывать особенную страсть...
Девушка ничего не ответила, однако в ее взгляде было видно, как сильно она хотела услышать продолжение.
- Монохорд... – пояснил Бог. – Я требую монохорд.
- Тебе повезло, - улыбнулась девушка и приказала музам подготовить все для ожидавшего ее сюрприза.
Уже через несколько минут Александр сидел за инструментом и пытался воспроизвести все то, что звучало несколько часов назад. Краем глаза он видел, какой отпечаток оставляла музыка на нежном лице девушки. Оно выражало и восхищение, и нотки испуга.  Этот взгляд мужчина воспринимал как высшую похвалу, даже рядом не стоявшую с пустыми и безыскусными речами.
Пальцы бегло перемещались по струнам, захватывая волнами звучания своего единственного слушателя  и унося его в незыблемые просторы чувств и подсознания.
Все вдруг стало таким незначительным, что Александру показалось, будто на свете нет ничего невозможного. Только он и она, никого больше...
Когда мелодия окончательно стихла, София вскочила со своего места и завороженно прохлопала. Одинокие овации эхом разнеслись по пустующей веранде. Музыкант лишь скромно поклонился в ответ.
Девушка подбежала к нему и заглянула в глаза, а точнее, в самое сердце...
Бог Осени невольно поежился.
- Ты снова играешь... – прошептала она и взяла руки мужчины в свои. – И это после того, что тогда произошло...
Он вздохнул и снова отошел к столику.
Девушка осеклась, увидев, как неприятны были для Бога разговоры о прошлом. Она медленно подошла и села в свободное кресло напротив.
- Все говорили, будто ты специально убил ее. И все это потому, что ты – Осень.
Александр усмехнулся и потянулся за оставленным напитком.
- Но это неправда!
София кивнула.
- Я верю тебе. И тогда тоже поверила. Мне показалось, ты не тот, кто способен на убийство.
Бог выдавил из себя некое подобие улыбки.
И поэтому, я бы хотела услышать, что произошло на самом деле... – попросила Весна, грациозно откинувшись в кресле.  -  Из первых уст, так сказать.
Поскольку Александр являлся всего лишь гостем, было бы крайне неуважительным ослушаться хозяйки. Поэтому, поставив холодную чашу обратно, он вздохнул, собираясь с мыслями, и начал свой рассказ:
- Дело было так. Как тебе уже известно, каждый Бог обладал некими способностями, дающими начало всему искусству.
Лето, например, было рождено для того, чтобы радовать наш глаз замысловатыми картинами. Тот, кому посчастливилось увидеть его произведения, считался самым счастливым на свете...
Зима. Своей кротостью и терпением она возводила ледяные скульптуры, украшавшие своей правдоподобностью фасады Замка...
Весна... – Александр слегка замедлил ход событий... – Ее пению могли бы позавидовать даже самые талантливые нимфы...
А вот музыка стала предназначением Осени. Он был рожден для того, чтобы волновать ею тысячи сердец. Его игра не могла оставить равнодушным никого из ныне живущих...
Но, помимо этого, Боги обладали проводниками. Скромные дети – вдохновения способствовали эмоциональному и духовному развитию Времен Года...
Возможно, в виду своей бесчувственности или попросту божественного происхождения, Алексий, Сара и София относились к своим вдохновителям с некоторой предвзятостью. По крайней мере, эти детишки являлись для них кем-то наподобие прислуги. Однако Александр всегда несколько отличался от других. Питая некоторую слабость к малышам, он привязался к девочке, а она – к нему. Они подружились и начали вместе создавать то, что другим было неподвластно...
Но все мы знаем, что  самое лучшее всегда приходит к концу... Александр почувствовал это на себе, когда узнал, что с его вдохновителем произошло нечто плохое...
Поначалу, малышка не могла  заставить Осень сотворить что – то новое, но дальше – больше...
Девочка перестала появляться вообще, и тогда Александр узнал, что жизнь постепенно покидала ее. Она растворялась, становилась прозрачной. Через невероятно хрупкое тельце можно было увидеть маленькое сердечко, замедлявшее свой ход...
Богу казалось, будто он погибает вместе с ней – так сильно он ее любил. Одновременно в его голову прокрадывалась мысль, что именно любовь отравляла ни в чем не повинное создание. Бог попросту не имел права любить, потому что Осень была символом увядания всего живого, и ему было суждено остаться одному, без заботы, нежности и ласки...
Малышка исчезла, растворилась подобно сладостному сну поутру. Все обвинения пошли в адрес Александра, несмотря на его оправдания, доводы и извинения. Это было невыносимым, и он оставил монохорд, радовавший всех своим волшебным звучанием. Ему не оставалось ничего, как попросту кануть в бездну и постараться забыть этот ужасный инцидент.
По сей день, Александр не позволяет себе любить. А вдруг с тем, кому не повезет стать предметом его обожания, что-нибудь случится? А вдруг он снова почувствует ту боль?..
Мужчина прервал свой рассказ и направился к выходу. София осталась сидеть.
- Я не должен был приходить... – шепнул он... – Я боюсь причинить тебе вред.
Он обернулся и увидел, как девушка медленно шла к нему.
- Я всегда буду с тобой... Если, конечно, позволишь...
Александр приблизился к Софии... Ее теплое дыхание обжигало, а изящные губы были слишком соблазнительны для того, чтобы устоять...
Его руки сами нашли осиную талию Весны. Девушка не возразила, а наоборот, обняла Осень за шею и мягко коснулась губами его губ, тем самым дразня и играясь со своими чувствами...
Душа Бога воспарила над всем живым и обратилась к небу... Блаженство было неописуемым, необыкновенным... Не сдержав своего порыва, он прижал возлюбленную к груди и впился страстным поцелуем, больше не ведая ни стыда, ни смущения... Разум отключился и принял окончательно решения отправиться в отпуск... Нежность переполняла Александра, а сердце билось в бешеном ритме любви...
Девушка испустила судорожный вздох и слегка улыбнулась... мужчина провел носом по ее нежной щеке... Та лишь прижалась покрепче в ответ...
Александру хотелось застыть в таком положении навсегда... Слабый ветерок мягко ласкал их обнявшиеся тела...
Глава шестая
Они шли по слабо освещенной тропинке. Этот замечательный вечер плавно перетекал в теплую звездную ночь. Насекомые тихо стрекотали, затаившись в кустах.
- Ты был великолепен... – произнесла София.
- Спасибо... – ответил Александр и сжал маленькую ручку своей очаровательной спутницы. – Все это время ты не выходила у меня из головы.
Девушка прижалась к груди своего проводника и слабо улыбнулась.
- Как же хорошо, что ты вернулся к музыке...
- Возможно...- задумчиво изрек мужчина и взглянул на Весну. Та будто сияла от счастья, заражая им все живое.
Концерт прошел на ура. Поначалу, все отнеслись с недоверием к объявлению о предстоявшем выступлении, однако после того, как по огромному залу разнеслись первые звуки, гости оживились, и на их лицах засияла особенная улыбка, появлявшаяся лишь в подобных случаях.
И вот сейчас, парочка скромно прогуливалась между рядами расцветающих деревьев и тихо ворковала обо всем на свете...
Снега почти не оставалось, за исключением нескольких окаменевших сугробов, под которыми ютилась прошлогодняя трава. Сад постепенно готовился к приходу Алексия, и это не могло не радовать: дни становились длиннее, однако ночи по – прежнему оставались холодными.
- Уже поздно... – шепнула София и прикусила губу.
Мужчина сжал ее руку.
- Если хочешь, я могу тебя проводить...
- Нет – нет, - прервала его девушка, - Я бы хотела нанести тебе ответный визит...
- С удовольствием.
Бог присвистнул. Порфирий и Араксия, (так звали белоснежную лошадь Софии), не заставили себя ждать.
Отказавшись от помощи, она вскочила на животное и с задорной улыбкой устремилась обратно к Замку.
- Кто быстрее? – прикрикнула она, и, подгоняемый желанием выиграть, Александр помчался за ней.
- Давай, Порфирий. Не подведи меня!
***
Башня Осени встретила их запахом жженой листвы и сырости: окрестности еще не пришли в себя после грозы, устроенной Богом задолго до начала своего выступления. Почки деревьев заметно набухли, а  Сад начал благоухал постепенно оживающей растительностью.
Приглашенные на концерт прислужницы еще не вернулись, однако Александр не спешил их в этом винить. В конце то концов, он сам был хорош: буквально за один вечер смог поставить на уши весь Сад.
Бог провел свою очаровательную спутницу в гостиную и увидел, как на ее лице появились некие искорки восхищения: стены комнаты были украшены ничем иным как красиво вырезанными свечами, создававшими свою особую атмосферу и уют.
- Ты не боишься пожара? – спросила София, разглядываю свою причудливую тень, отбрасываемую тусклым светом.
- Моя прислуга хорошо знает свою работу...
Александр подошел к маленькому столику и, взяв графин, заполненный вином, разлил его по бокалам.
Девушка с удовольствием приняла сей чудный напиток и сделала небольшой глоток.
- Вкусно...
Мужчина пригласил гостью присесть на одно из шикарных кресел, служивших прекрасным дополнением комнаты.
- Спой...мне... – попросил он, чувствуя, как сладкий напиток начал таяять во рту...
Весна подошла и присела на подлокотник кресла, в котором расположился ее единственный слушатель.
Ее губы раскрылись и испустили звук, чем – то напоминавший трель утреннего соловья. Александр сжал бокал и блаженно закрыл глаза. Та, о которой он столько мечтал, сидела рядом и пела лишь для него самого...
Мужчина вновь очутился на берегу любимого озерца, однако одиночество больше не сжигало его сердце своим однообразием. Это была веселая грусть, которую нельзя было понять – только почувствовать... Мурашки волною пробежались по коже...
Александр не выдержал... Божественная мощь слишком долго находилась в заточении, и сейчас требовала выпустить ее наружу...
Рука мужчины медленно заскользила по шелковым одеяниям Софии, раскрывая часть пленительно-нежного тела...
Волшебное пение оборвалось, однако во взгляде девушки не было видно и доли презрения. Наоборот, ее глаза сверкали огнем; пламенем, сжигавшим изнутри...
Она склонилась и  случайно соскользнула с подлокотника, тем самым оказавшись на коленях  разгорячившегося Бога... Он провел своей широкой ладонью по ее животу, а позже плавно захватил нежную грудь. Вовремя извернувшись, мужчина успел поймать поцелуем стон, сорвавшийся с губ девушки.
- Тшш... – прошипел он скорее самому себе, нежели возлюбленной, которая, в свою очередь, попросту утопала в его ласке...
- Александр... – произнесла она и медленно поползла пальчиками по перевязкам рубахи, неестественно сдавливавшей грудь томящегося Бога...
Он высвободился из пут надоевшей одежды и позволил невинному созданию дотронуться до своей обнаженной кожи... Ее легкие прикосновения эхом разносились в душе, подталкивая к дальнейшим действиям...
Он усадил Софию перед собой и теперь мог вдоволь налюбоваться ее телом. Оно благоухала юностью, свежестью и тем, что заставляло Бога буквально дрожать от переполняющей страсти.
Весна слегка изогнулась, будто демонстрируя свои прелести... Мужчина мягко провел по изгибам ее талии, плавно перетекавшим в соблазнительные бедра.
Ноющая боль в чреслах была невыносимой, и Александру не терпелось раскрыть для себя завесу, служившую единственной преградой на пути к окончательному познанию девушки...
- Аах... – промычала она и поддалась вперед. Каждой частичкой своего тела Бог чувствовал некие импульсы, исходившие от нее. Она улыбалась, растворялась в сильных руках возлюбленного и нежилась, как только могла...
Мужчина издал звук, чем-то походивший на рычание зверя. Схватив Софию за бедра, он встал и, удерживая ее на уровне  лица, понес в опочивальню...
Сердце верещало от радости и было готово вырваться из груди... Жгучая любовь  била по вискам; душа парила и попросту жаждала слиться в единое целое со своей второй половинкой...
Красный шелк встретил их тела мягкой пеленой спокойствия... Полуобнаженная Весна лежала под Богом и просто пылала от переполняющей страсти. Нежными касаниями он обнажил себе то, к чему так долго стремился. Юное тело Софии соблазняло своими формами, и мужчине не терпелось исследовать буквально каждый закоулок... Длинные волосы рассыпались по подушке, раскрывая изящную лебединую шею... Недолго думая, Александр склонился и оставил на ключице обжигающее клеймо поцелуя... Стройные ножки обхватили его за поясницу, и ему невольно пришлось прижаться к излучающему тепло любимому телу... Бог осень чувствовал себя огнедышащим драконом. Ему казалось, еще чуть – чуть и он буквально испепелит невинное создание своим жаром. Любовь затуманивала глаза, ослепляла разум и обостряла чувства...
- Моя родная... – прошептал он ей на ухо и ласково погладил по волосам.
Все это время он отчаянно добивался своей цели, провожал ее взглядом изголодавшегося хищника... И вот сейчас, он возымел полное право  на счастье, нежность и ласку...
 Александр был намного крупнее : она чувствовала, какой крохотной и беззащитной была, однако это совсем не пугало. Наоборот, ей было приятно осознавать, что он обволакивал ее своей властью и могуществом. Ей хотелось забыться, раствориться в его объятиях, однако вместо этого она оказалась в томной божественной ловушке. Он дразнил ее, игрался, не давая вдоволь насладиться собой...
София чувствовала, как что – то в ней парило, вздымало всю ее суть на дыбы. Александр волновал ее, спокойная жизнь закончилась, и настало время счастья и любви...
Бог и не думал останавливаться. Его губы мучали тело девушки, которая, в свою очередь, изгибалась подобно изящной тигрице, попавшей в неволю. Юная кожа слегка содрогалась от поцелуев...
Александр спускался все ниже и ниже, волнуя любимую буквально каждым своим движением... Его руки, тем временем, нежно ласкали округлые плечи, вгоняя Софию в экстаз, затуманивающий разум...
- Нет... – простонала она, крепко зажмурив глаза... – Не надо...
Бог загадочно улыбнулся в ответ и поднял свой хищный взгляд.
- Ни за что...
Его губы были пропитаны терпким ароматом любимого тела, и всеми силами он пытался сохранить этот божественный вкус.
- Любимый мой... – прошептала она, в то время,  как мужчина попросту задыхался от переполняющих чувств...
Он приподнял ее за спину, поставив в вертикальное положение, и шумным дыханием ворвался  в ее губы...
- Я полюбил тебя с тех самых пор, как впервые увидел... Ты помнишь?
- Да... – ответила Весна. – Ты тогда был еще совсем молодым...
Девушка мягко улыбнулась и обняла Александра за плечи. Бог засиял и придвинулся поближе.
-  Я не могу поверить в свое счастье, - ответил он, ласково проведя кончиками пальцев по изгибу шеи. – Сколько лет я мечтал об этом... Сколько лет я наблюдал за каждым твоим шагом, и вот сейчас ты передо мной. Раскрылась подобно душистому весеннему цветку... Но нет, я не прав... Ты и есть Весна... В моей душе...
Земля ушла у них из – под ног, а сердца -  учащенно забились в бешеном ритме. Мужчина не понимал, что делает, к чему стремится – в его мыслях сияло лишь жаждущее его присутствия тело...
В помещении воцарилась красноречивая тишина, однако она продолжалась не слишком долго. Повалив возлюбленную на шелковые подушки, Бог Осени склонился над ней и, не переставая поражать ласками, медленно слился с ней воедино...
Сладкое спокойствие вмиг нарушилось божественным возгласом, сошедшим с изящных губ девушки... Нежными прикосновениями она поползла по могучей груди Бога и ласково приобняла за шею. Раскаленные тела соприкоснулись в нескончаемом порыве, и, казалось, были готовы разразиться вулканом изнутри...
Их движения стали похожими на своеобразный танец... Они были певцами, художниками и мастерами искусства. Их тени плясали на стене подобно языкам пламени, вырвавшимся из огненного плена.
В памяти то и дело всплывали яркие картинки прошлого. Первый концерт и первые овации... Тот самый танец в доме Лета...
В какой-то момент мужчине показалось, будто он умирает от переполняющего наслаждения, однако жизнь наоборот, стремилась показать все свои прелести.
Сладкая нега обволакивала влюбленных и дарила то, что, к счастью, было недоступным для других. София и Александр являлись Богами этого мира, они чувствовали то, о чем говорилось в сказаниях, песнях, сходивших с уст нимф и вдохновений.
Мужчина владел Софией, ее душой и телом одновременно. Он был единственным, кто мог понять ее до конца, однако это не мешало ему твердо знать, как следует поступить с возложенной на него ответственностью...
Грудь Весны мерно вздымалась, передавая тепло раскаленному Богу.
- Я люблю тебя... Люблю... – шептала она сквозь сбивчивое дыхание...
Сплетенные любовью тела слегка приостановились и позволили друг другу насладиться воцарившимся молчанием, однако эта пауза длилась не так долго, как это можно было бы себе представить...
Мужчина прижал девушку к себе в надежде дать ей прочувствовать всем телом, тот взрыв, что прошелся по его любящей душе... Она крепко прижалась и испустила томный стон, добравшийся до самого сердца Осени... Тот,  в свою очередь, цеплялся за всплески наслаждения, всеми силами пытаясь продлить это незабываемое мгновение и позволить Весне вдоволь насладиться этим волшебством...
Влюбленные разом повалились на мягкие подушки...
Умение мыслить постепенно к ним возвращалось, а чувства стали настолько сильными, что им показалось, будто за спинами появились широкие крылья, способные унести их самую глубь чистых небес... Их пальцы так и остались сплетенными, а лица – прижатыми друг к другу...
Именно в таком положении застало их следующее утро, ворвавшееся в окно опочивальни свежим дождем и ярким солнцем...
Глава седьмая
Осень вступила в свои права. Весь Сад, раскинувшийся в тысяче километрах от Замка, озарился волшебными красками. Деревья раскрыли свою истинную сущность: их пышные кроны превратились в сгустки разнообразных цветов. Где – то в глаза бросался красный, а где – то и вовсе, оранжевый...
Проливные дожди изредка докучали обитателям своей свежестью, однако, в общем и целом, все были довольны.
Нимфы начали собирать урожай: поспели яблоки и груши, отличавшиеся своим горьковатым вкусом.
Жизнь шла своим чередом, и мало кого интересовало то, что происходило между Осенью и Весной. Их счастью, конечно же, завидовали, но, к удивлению влюбленных, оно не стало темой для сплетен и пересудов.
Бывало, хмурые тучи развевались ослепительно яркими лучами, и в округе сразу же понимали – «сладкая парочка» решила вновь порадовать друг друга своим незаменимым обществом.
День выдался чудесным и, недолго думая, Александр направился к башне Весны, дабы пригласить свою очаровательную подругу на пешую прогулку. Он был почти уверен в том, что она согласиться, однако вчера вечером ее мучила мигрень. Мужчина  ссылался на перемену погоды и невольно чувствовал в этом долю и своей вины, однако София отчаянно пыталась уверить любимого в том, что он здесь не при чем.
Где – то вдалеке послышался гул открываемых ворот, и через секунду Александр увидел, как Весна, прощаясь со служанками, медленно приближалась к нему...
- Добрый день! – воскликнула она.
Мужчина улыбнулся в ответ и, подхватив девушку за талию, коснулся ее губ...
- Родная... – шепнул он. – Как самочувствие?
София безразлично махнула рукой.
- Все в порядке. Я же говорила, ты не виноват.
Мужчина с нежностью посмотрел ей в глаза. От вчерашней усталости не осталось и следа, однако что – то в ней определенно изменилось...
Неожиданно руки, обнимавшие его шею, ослабли и, не успей он вовремя ее подхватить, - она бы непременно упала...
София смотрела на Бога остекленевшими глазами, и стало ясно – девушка лишилась чувств...
***
Алексий сидел рядом с Александром и молча наблюдал за тем, как он рыдал. Это зрелище, честно говоря, было невыносимым, однако  друг нуждался в помощи, и он попросту не мог его оставить.
Небольшое озеро, служившее местом покоя и тишины, превратилось в обитель скорби и печали... Прижавшись спиной к раскидистому дубу, Александр молча наблюдал за тем, как ветер разгоняет рябь по водной глади.
- Послушай, - начал Алексий, и, приблизившись, положил руку  ему на плечо. – Не вини себя.
Бог Осени стиснул зубы и стряхнул с себя его ладонь.
- ТЫ СЧИТАЕШЬ, Я НЕ ВИНОВАТ? – завопил он, на что мальчишка невольно подпрыгнул и отпрянул в сторону.
-  ВСЕ ПОВТОРЯЕТСЯ! Я УБИЛ ТОГДА И УБЬЮ СЕЙЧАС! НИКТО НЕ СМОЖЕТ МНЕ ПОМОЧЬ! – продолжал он кричать, тыкая себя в грудь. -  Я – ОСЕНЬ! Я ОБРЕЧЕН НА ОДИНОЧЕСТВО!
Алексий испуганно воззрился на Бога. Его лицо исказилось злостью на самого себя. В принципе, его можно было понять – он медленно терял ту, ради которой был готов пожертвовать жизнью, однако самым обидным было то, что никто не имел ни малейшего понятия, как помочь.
Управившись с порывом бешенства, мужчина рухнул на землю и прижался  щекой к траве. Его тело содрогалось  в безудержных рыданиях. Он пытался держать себя в руках, однако все было бесполезным.
Когда нимфы, заботящиеся о своей хозяйке, разрешили Александру войти, он обомлел. Увиденное было слишком похожим на то, что произошло годами ранее. Он пытался сохранить спокойствие, однако дыхание каждый раз учащалось при виде полупрозрачного тела... София больше не могла говорить – слишком сильно ослабла за эти несколько дней...
Чувства, переполнявшие Бога были слишком ужасны для того, чтобы просто смириться...
Александр больше не мог видеть в Софии живое... В его подсознании она была уже мертва. Ночные кошмары неустанно мучили своей правдоподобностью... Мужчина бежал к ней, в надежде взять ее за руку, однако она исчезала прежде, чем он успевал захватить воздух, где только что лежала  ее маленькая ручка...
Мужчина вздохнул, устремив свой взор в синеву чистых небес. Буквально каждое дуновение ветра напоминало о частых прогулках, поцелуях и объятиях...
- Прости меня... – молвил он, осознавая, как груб был со своим другом.
Тот лишь безразлично махнул рукой и выдавил из себя некое подобие улыбки.
- Ничего страшного. Я понимаю, как тебе тяжело... – произнес он в ответ и привстал, отряхиваясь от прилипшей травы. – Оставляю тебя одного. Ты должен побыть один и собраться с мыслями... Мы...обязательно что-нибудь придумаем...
Последнее было сказано, скорее, в свой адрес, нежели Александру. Тот, в свою очередь, постарался отогнать нарастающее чувство безысходности.
-  Я справлюсь, не переживай... – прошептал он и проводил мальчишку взглядом, полным печали. Мужчина расправил плечи и прижал колени к себе.
Вечер был превосходным. Осеннее солнце спешило скрыться за толщей облаков. Александру не надо было прилагать никаких усилий для того, чтобы готовить природу к Зиме. Его настроение было лучшим ветром, дождем и слякотью...
- За что мне все это... – обратился он к самому себе.
Вдруг за его спиной что – то пошевелилось. Мужчина вскочил на ноги и осмотрелся вокруг.
- Кто здесь? – шепнул он в пустоту, однако ответа не последовала. Похоже, эту ночь ему стоило провести в теплой и уютной постели: усталость давала о себе знать, проявляясь в каких – то безумных видениях.
Бог безучастно вздохнул и собрался было возвращаться к себе, как вдруг шорох вновь повторился. Он резко обернулся и понял, что на этот раз ему не показалось....
- Дерево... – удивленно прошептал он и медленно подошел к нему. Ствол, казалось, был заполнен крохотными светлячками, однако это мнение оказалось ошибочным. Величественный дуб светился сам по себе, украшая воцарившуюся темноту искристым сиянием... Кора дерева пришла в движение, и от удивления мужчина замер на месте. В какой – то момент ему почудилось, будто все это было лишь плодом его воображения, однако, протерев глаза, он убедился в обратном.
Кора местами потрескалась, образовав нечто наподобие углубления, которое сразу же заполнилось чем – то сильно напоминавшим...лицо. Оно было постаревшим, если не сказать, дряхлым, однако сверкающие во мгле глаза внушили доверие.
Александр пошатнулся, не желая верить тому, что увидел, однако дерево смотрело прямо на него, и уйти было бы крайне невежливо.
- Кто вы? – спросил он. Растение заговорило женским голосом:
- Ну здравствуй, Осень, я тебя ждала!
Вернулся сын сквозь столько лет печальных.
Когда пришел ты – сразу поняла,
Что наша встреча станет не случайной.
Ты звал на помощь, и явилась я,
Чтоб дать ответ на все твои вопросы.
Ну здравствуй, Осень, я ждала тебя!
На деле, обещаю, будет просто...

Александр удивился, но, дабы не обидеть дерево, покорно склонил перед ним голову. Стихотворения были очень красивыми, однако в данный момент показались ему,  мягко говоря, неуместными.
- Скажи мне,  - начал он, - Что мне делать? Моя возлюбленная погибает, а я – Осень, ничем не могу ей помочь.
Последовало неловкое молчание, после чего женщина поразила своего гостя новой порцией поэзии:
- О славный Бог, в том нет твоей вины...
И пусть покрыта тьмой твоя душа,
Она по-прежнему желает лишь любви,
Она по-прежнему красива и чиста.
Рожденный с целью счастье погубить
Ты хочешь силою своею оживлять,
Однако не способен ты любить -
С тобой живое будет погибать.

Давным давно росла я здесь малышкой,
Мне было грустно, одиноко и тоскливо,
Но расцвела я солнечною вспышкою
И выросли на мне плоды красиво...
То было счастье, тишь и благодать:
Две дочери и два прекрасных сына...
Я научила вас погоду колдовать,
Но вскоре вы совсем меня забыли.
Твоя сестра – владычица стихии,
Мороз несет шальной – не описать.
Весна и Лето для тебя совсем чужие,
С тобою начинают увядать.

Ты полюбил ее тепло и ее нежность,
Она – твою суровость, мощь и силу...
Прости мою жестокость и небрежность,
Но все же зря тебя к себе она пустила.
Пойми, мой сын, ты соткан звездной ночью.
Она – лучами сладостного солнца.
Не суждено тебе спасти ее, помочь ей.
Она умрет с восходом Зимнего морозца...
Александр замер, пытаясь до конца осмыслить услышанное.  Судя по сказанному, женщина являлась фактическим родителем Времен Года, что немало удивило Александра, однако и порадовало тоже: теперь – то он понял, почему это место так привлекало его.
«Слава Богу, София мне не сестра...» - с облегчением подумал он, однако после этого сразу же почувствовал, как что – то в душе оборвалось: дерево сказало, что Весну нельзя было спасти,  и это вмиг стало основной темой его рассуждений...
Волнение полностью охватило его, и, приблизившись к стволу, он ласково его погладил. По щекам заструились горькие и отчаянные слезы.
- Неужели ничего нельзя изменить? – прошептал он, чувствуя, как голос дрожит.
Легкий ветер прошелся по желтеющим листьям дуба. Тишина нарушилась не скоро – дерево думало...
- Мой сын родной, а выход все же есть!
Прости, вначале не смогла его припомнить,
Прошу тебя поближе ко мне сесть,
Чтобы услышать все и мигом все запомнить.

Ответь мне, Осень, сильно ль ты влюблен?
А может, все же прячутся сомнения
В твоей душе? Тревожат они сон?
Или ты тонешь в сладостных виденьях?
На что готов ты ради юной девы,
Что своим взглядом может оживить?
Насколько ль твоя нежность к ней заветна?
И сколько сможешь с нею ты прожить?..
Александр склонил голову и ударился в размышления. Кем являлась для него София? Вдохновением? Страстью? Или все же любовью?
При воспоминаниях о поцелуях душа начинала парить, и в этом не могло быть никаких сомнений... Да, это была крепкая и сильная любовь, но была ли она достойна того, чтобы жертвовать жизнью? Бог чувствовал отвагу, силу и был готов даже на смерть, лишь бы любимая смогла еще раз прогуляться по раскинувшемуся Саду и наполнить свои легкие свежим воздухом.
Он собрался с мыслями и, закрыв глаза, произнес:
- Я люблю ее. И готов пожертвовать всем, что имею.
Женщина наградила Бога одобрительным кивком и продолжила:
- Тебе придется бросить свою власть,
Ты станешь смертным, как и все другие,
Но лучше так: прожить с любимой всласть,
Чем быть бессмертным, но одним навеки.
Однако дело обстоит куда сложнее,
Тебе придется вопросить Софию,
Любовь иль власть, что будет ей важнее,
Готова позабыть свою стихию?
И если скажет «да» сей чудной ночью,
Пущу я вас туда, где нас не будет,
Но коль откажет, не смогу помочь я,
И ты умрешь, Весна тебя забудет
И сможет жить спокойно, как и было,
Пока не появился ты в ее сознанье...
Прости за все, что я тебе открыла,
Уж если боль я принесла с этим познаньем...
Александр невольно задумался. Кем он станет, когда отречется от своего предназначения? Музой? Нимфой? Бесспорно, он был готов на это, лишь бы Весна жила и радовалась жизни, однако его пугал странный ультиматум, поставленный перед ним.
Судя по тому, что было сказано, ему предстояло спросить Софию, готова ли она пожертвовать своей силой ради их любви, и тогда они отправятся в какое – то другое место... Но только куда? И почему, в случае отказа, ему придется умереть?
Задав эти вопросы, Александр вновь услышал весьма расплывчатые объяснения:
- Скажи мне, Осень, что узнаешь ты,
Когда в ответ получишь лишь изгнанье?
Я думаю, в ответе нет нужды -
Ты сам умрешь в печали и страданье.

Мужчина кивнул, поняв все, что хотело донести ему дерево, однако один вопрос так и остался проигнорированным: куда они отправятся в том случае, если София все-таки осчастливит его своим согласием? Но спрашивать было уже слишком поздно: лицо испарилось, и Бог остался в полном одиночестве. Женщина была права: лучше прожить одну смертную жизнь с любимой, чем тысячи – не зная любви.
Александр почувствовал неимоверную усталость, однако делать было нечего: пришлось встать и, собравшись с мыслями, отправиться к умирающей девушке.
Мужчина присвистнул, и буквально через несколько секунд в толще темноты показалась блестящая в лунном свете грива Порфирия. Конь пронзительно заржал, приблизившись к хозяину, и ткнулся влажной мордой ему в шею.
- Ну, ну... – сказал он и погладил животное по голове. – Возможно, совсем скоро нам придется расстаться...
Порфирий издал недовольный звук, чем – то напоминавший кваканье лягушки, однако покидать мужчину не стал: слишком боялся его гнева. Тот, в свою очередь, запрыгнул на коня и позволил себе  в последний раз насладиться теплом, исходившим от его тела... Животное встало на дыбы и, не требуя никаких указаний, помчался в сторону Замка...
Глава восьмая
- Проходите... – скорбно произнесла нимфа, впуская Бога в комнату, где София доживала свой век... Слезы хлынули у нее из глаз при виде возлюбленного, и Александр как можно быстрее подбежал к ней, в надежде хоть как - то ее успокоить... Ему стало жутко: он не смог взять ее за руку – она стала настолько прозрачной, что потеряла свою материальность. Несмотря на недавний разговор с деревом, в предложении которого был явный шанс на спасение, ему все равно было тяжело видеть ее в таком состоянии...
Однако он ясно понимал, что своим отчаянием подарит ей ничего, кроме уничтожающего чувства безысходности, поэтому, успокоившись, он выдавил из себя некое подобие улыбки. Весна встрепенулась и наградила Осень изумленным взглядом. Тот, в свою очередь, помедлил и заговорил:
- Не спрашивай ни о чем. Просто кивай или качай головой на вопросы, которые я тебе задам.
Девушка удивилась еще больше, однако виду не подала. Вместо этого в ее глазах появился неподдельный страх и беспокойство. Александр развел руками:
- Не бойся... Верь мне... Я желаю тебе только добра...
София кивнула и, поерзав на шелковой постели, приготовилась слушать.
- Я понимаю, этот вопрос покажется странным, но... Ты любишь меня?
София не спешила отвечать, и в сердце Александра прокрался вполне естественный страх за себя самого, однако, к великому облечению, девушка едва заметно кивнула...

Мужчина молча посмотрел на ту, кого любил больше всего на свете, и попытался справиться с желанием впиться в ее губы. Ему оставалось лишь проклинать то, что он не мог хотя бы коснуться ее...
- Следующий вопрос... – прошептал он, с трудом удерживая новый поток слез... – Готова ли ты отречься от своей божественности ради того, чтобы мы всегда были вместе?
Александр зажмурился, пытаясь представить, что с ним произойдет, если София откажется.
«Наконец-то я узнаю, как исчезает вдохновение...» - подумал он и улыбнулся собственной находчивости. Если ему и предстояло умереть, то, по крайней мере, он мог быть уверенным в том, что София останется жива... Ведь настоящая любовь – это когда ты заботишься о предмете своего обожания больше, чем о себе самом...
Александр медленно раскрыл глаза и увидел, как София со слезами на глазах согласно кивает в ответ...
Мужчина облегченно вздохнул и прижался к любимой настолько, насколько это было возможным ввиду ее нематериальности...
В этот момент все поплыло перед глазами, а пол пришел в движение... Мужчине показалось, будто он взлетел, однако ощущение было не из приятных: голова закружилась, а сердце замедлило свой ход...
И вдруг, произошел взрыв. Гигантский, всепоглощающий...
Их тела расщепились на маленькие светящиеся частицы, и упали ярким искристым дождем.
София и Александр испарились, а нимфы, ухаживающие за больной, пронзительно завизжали, нарушив воцарившуюся тишину...
***
Собрав в кулак все мужество, оставшееся в утомленном «путешествием» теле, мужчина привстал и еле устоял на ногах.
Глаза открылись не сразу – веки будто наполнились свинцом.
Песок... Небо было желтоватого окраса, что оттеняло испепеляющее солнце еще больше.
Александр прищурился в надежде отыскать взглядом хоть какие-то признаки жизни, однако не увидел ни одного дерева или кустика...
Во рту все пересохло.
«Пустыня...» - пронеслось у него в голове и, слегка пошатываясь, он побрел, сам не зная куда...
Александр чувствовал, как ослабло его тело, однако дело было не только в усталости... Он стал смертным, божественная сила испарилась вместе с благоухающим Садом.
- Где я?.. – спросил он сам себя, утопая ногами в песке... На лбу выступили капельки пота.
Что случилось с Софией? Куда она пропала, и почему ее нет рядом?..
Солнце и не думало щадить отчаявшегося путника. Александр не знал, сколько часов уже прошло - он брел, не останавливаясь... Оголенные ступни получили массу ожогов... Вокруг стояла зловещая тишина, безумно хотелось пить, однако в этом проклятом месте не было и намека на живительную влагу...
По наработанной с годами привычке, он каждый раз вздымал руку вверх, однако с огорчением вспоминал, что дождь больше не был ему подвластен.
Его движения становились все слабее и слабее, а голову напекло настолько, что ему сильно хотелось пасть и умереть в этом всеми забытом месте. Но пока в его душе обитала крохотная надежда на то, чтобы найти любимую, он не позволит себе сдаться...
Вдруг на безграничных волнах песка он увидел нечто выходящее из золотистой цветовой гаммы... То было обнаженное женское тело, опасно порозовевшее под беспощадным солнцем, и, забыв про свою усталость, Александр прибавил ходу и направился к нему. По мере того, как он приближался, все его мольбы были обращены на то, чтобы это не оказалось всего лишь сладостным видением.
Но это была действительно София, жадно хватающая губами раскаленный воздух...
- Это я... Все будет хорошо... – судорожно прошептал он, прижимая горячее тело девушки к своей не менее горячей груди...
С трудом раскрыв глаза, она приобняла любимого за шею...
- Я больше не умираю, - начала она. – Ты спас меня, но...
- Что?! – испугался мужчина и прижал девушку еще крепче. Он уже представлял, что она ответит, поэтому мысленно готовился к худшему...
- Мы не сможем выжить без воды... – сказала София, облизывая пересохшие губы...– Но лучше несколько часов провести с любимым, чувствуя его прикосновения, нежели умирать в Саду и без него...
Александр молча кивнул, в то время как душа разрывалась от боли. Как бы он не старался, он никогда не сможет спасти дорогое ему существо...
Вдруг на его обнаженную спину приземлилась холодная капля... Он медленно поднял голову и увидел, как затуманенное небо начало затягивать хмурыми тучами...
Вскоре на их разгоряченные тела хлынул ливень, подобно которому они еще никогда не встречали... То был водопад, сорвавшийся с небес...
Забыв про все, что было раньше, Александр и София вскочили и, подобно детям, начали прыгать и радовать дождю, подставляя счастливые лица под его тяжелые капли...
Песок медленно превращался в грязь, но влюбленных это мало не волновало -единственной мыслью в их насквозь промокших головах было: « Мы будем жить...»
Эпилог
Джастин выслушал историю до конца, и, не обращая никакого внимания на угрозы старика, все же позволил себе закурить...
В его голове царил беспорядок, а рука очень сильно болела после того, что он успел записать в блокнот.
Да... Его диссертация и в самом деле произведет фурор...Однако юноша не мог отрицать тот факт, что некоторые вопросы все же остались не отвеченными, поэтому, потушив сигарету, он воззрился на своего собеседника.
- Так во что же вы верите?..
Старик вздохнул и демонстративно покачал головой.
- Все это время вы внимательно слушали и не смогли уловить самую суть? – возмутился он. – Господи, чему же вас учат в университетах?
Он окинул юношу презрительным взглядом , на что тот невольно смутился.
Ему стало жаль старичка. Тот пытался произвести на него должное впечатление своим рассказом, а он не удосужился понять весь смысл его пылких речей.
С Джастином такое случалось неоднократно. Однокурсники порой не проявляли к его выступлениям ни капельки уважения, поэтому, собравшись с мыслями, он извинился перед стариком и повторил свой вопрос.
- Мы верим в Любовь, мой мальчик, в Любовь... – ответил он снисходительным тоном...
Сердце Джастина екнуло, и он вновь обратил свой взгляд на возвышавшуюся скульптуру... Так вот кем являлась та девушка, подле которой сидели Александр и София... Это была Любовь...
Студент поблагодарил собеседника за оказанную помощь и, встав с насиженного места, отправился в гостиницу.
История не выходила у него из головы. Пускай, это была всего лишь легенда или чья – то нелепая шутка, она все равно оставалась правдоподобной. Юноша  и сам поймал себя на мысли о том, что поверил... Нет, не в Любовь. Она существовала в его сердце и до того, как он приехал в это странное местечко...
Он поверил в то, что именно Александр и София стали первыми людьми на Земле...