В армии-2

У меня созрела настойчивая мысль – сравнить, как лечили солдат в Первую мировую войну, как солдаты пытались увильнуть от военной службы, и что изменилось во времена социализма в Советской Армии, а после распада СССР – в Российской: какими стали методы лечения, что из себя представляли военные врачи, как солдаты пытались увильнуть от нарядов, военной службы и работ.

Итак: Первая мировая война. Чтобы было веселее читать, да и с точки зрения банальной эрудиции (весело это описано в повести Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»), вспомним это бессмертное творение и перечитаем строки повести… Дано с некоторыми сокращениями…

«В эту великую эпоху врачи из кожи вон лезли, чтобы изгнать из симулянтов беса саботажа и вернуть их в лоно армии. Была установлена целая лестница мучений для симулянтов и для людей, подозреваемых в том, что они симулируют, а именно — чахоточных, ревматиков, страдающих грыжей, воспалением почек, тифом, сахарной болезнью, воспалением лёгких и прочими болезнями.

Пытки, которым подвергались симулянты, были систематизированы и делились на следующие виды:

1. Строгая диета: утром и вечером по чашке чая в течение трёх дней; кроме того, всем, независимо от того, на что они жалуются, давали аспирин, чтобы симулянты пропотели.
2. Хинин в порошке в лошадиных дозах, чтобы не думали, будто военная служба — мёд. Это называлось: «Лизнуть хины».
3. Промывание желудка литром тёплой воды два раза в день.
4. Клистир из мыльной воды и глицерина.
5. Обёртывание в мокрую холодную простыню.

Были герои, которые стойко перенесли все пять ступеней пыток и добились того, что их отвезли в простых гробах на военное кладбище. Но попадались и малодушные, которые, лишь только дело доходило до клистира, заявляли, что они здоровы и ни о чём другом не мечтают, как с ближайшим маршевым батальоном отправиться в окопы…

Швейка поместили в больничный барак при гарнизонной тюрьме именно среди таких малодушных симулянтов…

— Больше не выдержу, — сказал его сосед по койке, которого только что привели из амбулатории, где ему уже во второй раз промывали желудок. Человек этот симулировал близорукость.
— Завтра же еду в полк, — объявил ему сосед слева, которому только что ставили клистир. Этот больной симулировал, что он глух, как тетерев.

На койке у двери умирал чахоточный, обёрнутый в мокрую холодную простыню.
— Это уже третий на этой неделе, — заметил сосед справа…

— А ты чем болен? — спросили Швейка.
— У меня ревматизм, — ответил Швейк, на что окружающие разразились откровенным смехом. Смеялся даже умирающий чахоточный, «симулирующий» туберкулёз.
— С ревматизмом ты сюда лучше не лезь, — серьёзно предупредил Швейка толстый господин. — С ревматизмом здесь считаются так же, как с мозолями.

- У меня малокровие, недостаёт половины желудка и пяти рёбер, и никто этому не верит.

А недавно был здесь глухонемой. Четырнадцать дней его обёртывали каждые полчаса в мокрую холодную простыню. Каждый день ему ставили клистир и выкачивали желудок. Даже санитары думали, что дело его в шляпе и что его отпустят домой, а доктор возьми да пропиши ему рвотное. Эта штука вывернула бы его наизнанку. И тут он смалодушничал. «Не могу, говорит, больше притворяться глухонемым. Вернулись ко мне и речь и слух». Все больные его уговаривали, чтобы он не губил себя, а он стоял на своём: он, мол, всё слышит и говорит, как всякий другой. Так и доложил об этом утром при обходе…

— Да, долго держался, — заметил один, симулирующий, будто у него одна нога короче другой на целых десять сантиметров…

— Не чета тому, с параличом. Тому достаточно было только трёх порошков хинина, одного клистира и денька без жратвы. Признался ещё даже до выкачивания желудка. Весь паралич как рукой сняло…

— Дольше всех держался тут искусанный бешеной собакой. Кусался, выл, действительно всё замечательно проделывал. Но никак он не мог добиться пены у рта. Помогали мы ему как могли, сколько, бывало, щекотали его перед обходом, иногда по целому часу, доводили его до судорог, до синевы — и всё-таки пена у рта не выступала: нет да и только. Это было ужасно! И когда он во время утреннего обхода сдался, уж как нам его было жалко! Стал возле койки во фронт, как свечка, отдал честь и говорит: «Осмелюсь доложить, господин старший врач, пёс, который меня укусил, оказался не бешеным». Старший врач окинул его таким взглядом, что искусанный затрясся всем телом и тут же прибавил: «Осмелюсь доложить, господин старший врач, меня вообще никакая собака не кусала. Я сам себя укусил - в руку». После этого признания его обвинили в членовредительстве, дескать, хотел прокусить себе руку, чтобы не попасть на фронт…
Все болезни, при которых требуется пена у рта, очень трудно симулировать…

— Все болезни, при которых требуется пена у рта, очень трудно симулировать, — сказал толстый симулянт. — Вот, к примеру, падучая. Был тут один эпилептик. Тот всегда нам говорил, что ему лишний припадок устроить ничего не стоит. Падал он этак раз десять в день, извивался в корчах, сжимал кулаки, выкатывал глаза под самый лоб, бился о землю, высовывал язык. Короче говоря, это была прекрасная эпилепсия, эпилепсия — первый сорт, самая что ни на есть настоящая. Но неожиданно вскочили у него два чирья на шее и два на спине, и тут пришёл конец его корчам и битью об пол. Головы даже не мог повернуть. Ни сесть, ни лечь. Напала на него лихорадка, и во время обхода врача, в бреду, он сознался во всём. Да и нам всем от этих чирьев солоно пришлось. Из-за них он пролежал с нами ещё три дня, и ему была назначена другая диета: утром кофе с булочкой, к обеду — суп,  кнедлик с соусом, вечером — каша или суп, и нам, с голодными выкачанными желудка, да на строгой диете, пришлось глядеть, как этот парень жрёт, чавкает и, пережравши, отдувается и рыгает. Этим он подвёл трёх других, с пороком сердца. Те тоже признались…

— Легче всего, — сказал один из симулянтов, — симулировать сумасшествие. Рядом в палате номер два есть двое учителей. Один без устали кричит днём и ночью: «Костёр Джордано Бруно ещё дымится! Возобновите процесс Галилея!».
А другой лает: сначала три раза медленно «гав, гав, гав», потом пять раз быстро: «гав-гав-гав-гав-гав», а потом опять медленно, — и так без передышки. Оба уже выдержали больше трёх недель…
Я сначала тоже хотел разыграть сумасшедшего, помешанного на религиозной почве, и проповедовать о непогрешимости папы. Но, в конце концов, у одного парикмахера на Малой Стране приобрёл себе за пятнадцать крон рак желудка.

— Я знаю одного трубочиста из Бржевнова, — заметил другой больной, — он вам за десять крон сделает такую горячку, что из окна выскочите…

— Это всё пустяки, — сказал третий. — В Вршовицах есть одна повивальная бабка, которая за двадцать крон так ловко вывихнет вам ногу, что останетесь калекой на всю жизнь.
— Мне вывихнули ногу за пятёрку, — раздался голос с постели у окна. — За пять крон наличными и за три кружки пива в придачу…

— Мне моя болезнь стоит уже больше двухсот крон, — заявил его сосед, высохший, как жердь. — Назовите мне хоть один яд, которого бы я не испробовал, — не найдёте. Я живой склад всяких ядов. Я пил сулему, вдыхал ртутные пары, грыз мышьяк, курил опиум, пил настойку опия, посыпал хлеб морфием, глотал стрихнин, пил раствор фосфора в сероуглероде и пикриновую кислоту. Я испортил себе печень, лёгкие, почки, жёлчный пузырь, мозг, сердце и кишки. Никто не может понять, чем я болен…

— Лучше всего, — заметил кто-то около дверей, — впрыснуть себе под кожу в руку керосин. Моему двоюродному брату повезло: ему отрезали руку по локоть, и теперь ему никакая военная служба не страшна…

— Вот видите, — сказал Швейк. — Всё это каждый должен претерпеть ради государя императора. И выкачивание желудка и клистир. Когда несколько лет тому назад я отбывал военную службу, в нашем полку случалось ещё хуже. Больного связывали «в козлы» и бросали в каталажку, чтобы он вылечился. Там не было коек с матрацем, как здесь, или плевательниц. Одни голые нары, и на них больные…
Раз лежал там один с самым настоящим сыпным тифом, а другой рядом с ним в чёрной оспе. Оба были связаны «в козлы», а полковой врач пинал их ногой в брюхо - за то, что, дескать, симулируют. Но когда оба солдата померли, дело дошло до парламента, и всё это попало в газеты. Тут нам сразу запретили читать эти газеты и даже обыскали наши сундучки, нет ли у кого газет. А мне ведь никогда не везёт. В целом полку ни у кого не нашли, только у меня. Ну, повели к командиру полка. А наш полковник был такой осёл, — царствие ему небесное! — заорал на меня, чтобы я стоял смирно и сказал, кто писал в газеты, не то он мне всю морду разворотит и сгноит в тюрьме. Потом пришёл полковой врач, тыкал мне в нос кулаком и кричал: «Sie verfluchter Hund, Sie schabiges Wesen, Sie ungluckliches Mistvieh! (Вы - проклятая собака, вы - паршивая тварь, вы -скотина несчастная! (нем.). А я смотрю им прямо в глаза, глазом не моргну и молчу. Правую руку под козырёк, а левую — по шву. Бегали они вокруг меня, как собаки, лаяли на меня, а я ни гугу, молчу и всё тут, отдаю им честь, а левая рука по шву. Бегали они этак с полчасика. Потом полковник подбежал ко мне и как заревёт: «Идиот ты или не идиот?» — «Точно так, господин полковник, идиот». — «На двадцать один день под строгий арест за идиотизм! По два постных дня в неделю, месяц без отпуска, на сорок восемь часов в козлы! Запереть немедленно и не давать ему жрать! Связать его! Показать ему, что государству идиотов не нужно. Мы тебе, сукину сыну, выбьем из башки газеты!».                На этом господин полковник закончил свои разглагольствования. А пока я сидел под арестом, в казарме прямо-таки чудеса творились. Наш полковник вообще запретил солдатам читать даже «Пражскую официальную газету». В солдатской лавке запрещено было даже завёртывать в газеты сосиски и сыр. И вот с этого-то времени солдаты принялись читать. Наш полк сразу стал самым начитанным. Мы читали всё подряд, в каждой роте сочинялись стишки и песенки про полковника. А когда что-нибудь случалось в полку, всегда находился какой-нибудь благожелатель, который пускал в газету статейку под заголовком «Истязание солдат». Мало того: писали депутатам в Вену, чтобы они заступились за нас, и те начали подавать в парламент запрос за запросом, известно ли, мол, правительству, что наш полковник — зверь, и тому подобное. Министр послал к нам комиссию, чтобы расследовать это, и в результате некий Франта Генчл из Глубокой был посажен на два года, — это он обратился в Вену к депутатам парламента, жалуясь, что во время занятий на учебном плацу получил оплеуху от полковника. Когда комиссия уехала, полковник выстроил всех нас, весь полк, и заявил, что солдат есть солдат, должен держать язык за зубами и служить, а если кому не нравится, то это нарушение дисциплины. «А вы, мерзавцы, думали, что вам комиссия поможет? — сказал полковник. — Ни хрена она вам не помогла! Ну, а теперь пусть каждая рота промарширует передо мною и пусть громогласно повторит то, что я сказал». И мы, рота за ротой, шагали, равнение направо, на полковника, рука на ремне ружья, и орали что есть мочи: «Мы, мерзавцы, думали, что нам эта комиссия поможет. Ни хрена она нам не помогла!» Господин полковник хохотал до упаду, прямо живот надорвал...

Приближался час послеобеденного обхода. Военный врач Грюнштейн ходил от койки к койке, а за ним — фельдшер с книгой…

— Клистир и аспирин.

— Промывание желудка и хинин.

И так всех подряд — механически, грубо и безжалостно…

— Осмелюсь доложить, у меня ревматизм.
 — Это действительно тяжёлая болезнь. Ведь и приключится этакая штука — заболеть ревматизмом как раз во время мировой войны, как раз когда человек должен идти на фронт! Я полагаю, это вас страшно огорчает?
— Осмелюсь доложить, господин старший врач, страшно огорчает.
— А-а, вот как, его это огорчает? Очень мило с вашей стороны, что вам пришло в голову обратиться к нам с этим ревматизмом именно теперь. В мирное время прыгает, бедняга, как козлёнок, а разразится война, сразу у него появляется ревматизм и колени отказываются служить. Не болят ли у вас колени?
— Осмелюсь доложить, болят.
— И всю ночь напролёт не можете заснуть? Не правда ли? Ревматизм очень опасная, мучительная и тяжёлая болезнь. У нас в этом отношении большой опыт: строгая диета и другие наши способы лечения дают очень хорошие результаты. Выздоровеете у нас… и так замаршируете на фронт, что только пыль столбом поднимется.
И, обращаясь к фельдшеру, старший врач сказал: — Пишите: «Швейк, строгая диета, два раза в день промывание желудка и раз в день клистир». А там — увидим. Пока что отведите его в амбулаторию, промойте желудок и поставьте, когда очухается, клистир, но, знаете, настоящий клистир, чтобы всех святых вспомнил и чтобы его ревматизм сразу испугался и улетучился…

— Не думайте, что перед вами осёл, которого можно провести за нос. Меня вы своими штучками не тронете. Я-то прекрасно знаю, что все вы симулянты и хотите дезертировать с военной службы, поэтому я и обращаюсь с вами, как вы того заслуживаете. Я в своей жизни видел сотни таких вояк, как вы. На этих койках валялась уйма таких, которые ничем другим не страдали, только отсутствием боевого духа. В то время как их товарищи сражались на фронте, они воображали, что будут валяться в постели, получать больничное питание и ждать, пока кончится война. Но они ошиблись, прохвосты! И вы ошибётесь, сукины дети! Через двадцать лет будете криком кричать, когда вам приснится, как вы у меня тут симулировали…

— Осмелюсь доложить, господин старший врач, — послышался тихий голос с койки у окна, — я уже выздоровел. Я уже ночью заметил, что у меня прошла одышка.
Осмелюсь доложить, мне был прописан клистир.
— Хорошо, клистир вам ещё поставят на дорогу, — распорядился доктор, — чтобы вы потом не жаловались, будто мы вас здесь не лечили…

Ну-с, а теперь больные, которых я перечислил, отправляйтесь за фельдшером и получите, кому что полагается…
Каждый получил предписанную ему солидную порцию. Некоторые пытались воздействовать на исполнителя докторского приказания просьбами или угрозами: дескать, они сами запишутся в санитары, и, может, когда-нибудь нынешние санитары попадут к ним в руки…

Что касается Швейка, то он держался геройски.
— Не щади меня, — подбадривал он палача, ставившего ему клистир. — Помни о присяге. Даже если бы здесь лежал твой отец или родной брат, поставь ему клистир — и никаких. Помни, на этих клистирах держится Австрия. Мы победим!
На другой день во время обхода доктор Грюнштейн осведомился у Швейка, как ему нравится в госпитале. Швейк ответил, что это учреждение благоустроенное и весьма почтенное. В награду он получил то же, что и вчера, и в придачу ещё аспирин и три порошка хинина, всё это ему всыпали в воду, а потом приказали немедленно выпить.
Сам Сократ не пил свою чашу с ядом так спокойно, как Швейк пил хинин, на котором доктор Грюнштейн испробовал все виды пыток.
Когда Швейка в присутствии врача завёртывали в холодную мокрую простыню, он на вопрос доктора Грюнштейна, как ему это нравится, отвечал:
— Осмелюсь доложить, господин старший врач, чувствую себя словно в купальне на морском курорте.
— Ревматизм ещё не прошёл?
— Осмелюсь доложить, господин старший врач, никак не проходит.
Швейк был подвергнут новым пыткам…

Швейк только что вернулся после обычного, ежедневного тура, предписанного доктором Грюнштейном, и сидел на койке, окружённый толпой исхудавших и изголодавшихся симулянтов, которые до сих пор не сдавались и упорно продолжали состязаться со строгой диетой доктора Грюнштейна…

Пока доктор Грюнштейн провожал баронессу, Швейк роздал цыплят, которые были проглочены с молниеносной быстротой. Возвратясь, доктор нашёл только кучу костей, обглоданных так здорово, будто цыплята живьём попали в гнездо коршунов, и их кости несколько месяцев палило солнце.
Исчезли и военный ликёр и три бутылки вина. Исчезли в желудках пациентов плитки шоколада и пачка сухарей. Кто-то даже выпил флакон лака для ногтей из маникюрного набора, другой надкусил приложенную к зубной щётке зубную пасту…

Почувствовав, что гроза миновала, доктор Грюнштейн опять принял боевую позу и произнёс длинную речь. Куча обглоданных костей утвердила его в мысли, что все пациенты неисправимые симулянты.
— Солдаты, — сказал он, — если бы у вас голова была на плечах, то вы бы до всего этого не дотронулись, а подумали: «Если мы это слопаем, старший врач не поверит, будто мы тяжело больны». А теперь вы как нельзя лучше доказали, что ни в грош не ставите мою доброту. Я вам выкачиваю желудки, ставлю клистиры, стараюсь держать на полной диете, а вы так перегружаете желудок! Хотите нажить себе катар желудка, что ли? Нет, ребята, ошибаетесь! Прежде, чем ваши желудки успеют это переварить, я прочищу их так основательно, что вы будете помнить об этом до самой смерти и детям своим расскажете, как однажды вы нажрались цыплят, и других вкусных вещей, и как это не удержалось у вас в желудке и четверти часа, потому что вам всё своевременно выкачали. Ну-ка, марш за мной! Не думайте, что я такой же осёл, как вы. Я немножко поумней, чем вы все, вместе взятые. Кроме того, объявляю во всеуслышание, что завтра пошлю к вам комиссию. Слишком долго вы здесь валяетесь, и никто из вас не болен, раз вы можете в пять минут так засорить желудок, как это вам только что удалось сделать… Шагом марш!

Мрачно было вечером на койках. Всего несколько часов тому назад в желудках у всех были разные хорошие, вкусные вещи, а теперь там переливался жиденький чай с коркой хлеба.
Номер двадцать один у окна робко произнёс:
— Хотите верьте, ребята, хотите нет, а жареных цыплят я люблю больше, чем печёных.
Кто-то проворчал:
— Сделайте ему тёмную!
Но все так ослабели после неудачного угощения, что никто не тронулся с места...

Доктор Грюнштейн сдержал слово. Днём явилось несколько военных врачей из пресловутой врачебной комиссии. С важным видом обходили они ряды коек, слышны были только два слова: «Покажи язык!» Швейк высунул язык, как только мог далеко; его лицо от натуги сморщилось в глупую гримасу, и он зажмурил глаза.
— Осмелюсь доложить, господин штабной врач, дальше язык не высовывается.
Тут между Швейком и комиссией разгорелись интересные дебаты. Швейк утверждал, что сделал это замечание, боясь, как бы врачи не подумали, будто он прячет от них язык.
Члены комиссии резко разошлись во мнениях о Швейке. Половина из них утверждала, что Швейк — «ein bloder Kerl» (Идиот (нем.)), в то время как другая половина настаивала на том, что он прохвост и издевается над военной службой.
— Чёрт побери! — закричал на Швейка председатель комиссии. — Мы вас выведем на чистую воду!
Швейк глядел на всю комиссию с божественным спокойствием невинного ребёнка.
Старший штабной врач вплотную подступил к нему.
— Хотел бы я знать, о чём вы, морская свинья, думаете сейчас?
— Осмелюсь доложить, не думаю ни о чём.
— Himmeldonnerwetter! (Чёрт побери! (нем.)) — заорал один из членов комиссии, бряцая саблей. — Он таки вообще ни о чём не думает! Почему же вы, сиамский слон, не думаете?
— Осмелюсь доложить, потому, что на военной службе этого не полагается. Когда я несколько лет назад служил в Девяносто первом полку, наш капитан всегда нам говорил: «Солдат не должен думать, за него думает его начальство. Как только солдат начинает думать, это уже не солдат, а так, вшивая дрянь, шляпа. Размышления никогда не доводят…»
— Молчать! — злобно прервал Швейка председатель комиссии.
— У нас уже имеются о вас сведения. Der Keri meint: man wird glauben, er sei ein wirklicher Idiot… (Этот молодчик думает, что ему поверят, будто он действительно идиот… (нем.)). Вы вовсе не идиот, Швейк, вы хитрая бестия и пройдоха, вы жулик, хулиган, сволочь! Понимаете?
— Так точно, понимаю.
— Сказано вам молчать? Слышали?
— Так точно, слышал, «молчать».
— Himmelhergott! Ну так и молчите, если вам приказано! Ведь вы отлично знаете, что не смеете болтать.
— Так точно, знаю, что не смею болтать.
Господа военные переглянулись и вызвали фельдфебеля.
— Отведите этого субъекта вниз, в канцелярию, — указывая на Швейка, приказал старший штабной врач, — и ждите нашего распоряжения. В гарнизонной тюрьме ему выбьют из головы эту болтливость. Парень здоров как бык, симулирует да к тому же болтает и издевается над своим начальством. Он думает, что мы здесь только для потехи, что военная служба — шутка, комедия… В гарнизонной тюрьме вам покажут, Швейк, что военная служба — не балаган…

В то время как в канцелярии дежурный офицер орал на Швейка, что таких молодчиков надо-де расстреливать, наверху, в больничных палатах, комиссия истребляла симулянтов. Из семидесяти пациентов уцелело только двое. Один — у которого нога была оторвана гранатой, а другой — с настоящей костоедой. Только эти двое не услышали слова «tauglich» (годен (нем.)). Все остальные, в том числе и трое умирающих чахоточных, были признаны годными для фронта. Старший штабной врач по этому случаю не преминул произнести приличествующую моменту речь. Она была сдобрена самыми разнообразными ругательствами и достаточно лаконична. Все скоты, дерьмо, и только в том случае, если будут храбро сражаться за государя императора, снова станут равноправными членами общества. Тогда после войны им даже простят то, что они пытались уклониться от военной службы и симулировали. Однако он лично в это не верит и убеждён, что всех их рано или поздно ждёт петля…

Последним убежищем для не желавших идти на войну, была гарнизонная тюрьма…

В гарнизонной тюрьме многие сидели за кражу или мошенничество. Идеалисты и не идеалисты. Люди, считавшие военную службу источником личных доходов: различные бухгалтеры интендантства, тыловые и фронтовые, совершившие всевозможные мошенничества с провиантом и солдатским жалованием, и затем мелкие воры, которые были в тысячу раз честнее тех молодчиков, которые их сюда послали.
Кроме того, в гарнизонной тюрьме сидели солдаты за преступления чисто воинского характера, как-то: нарушение дисциплины, попытки поднять мятеж, дезертирство. Особую группу составляли политические, из которых восемьдесят процентов были совершенно невинны; девяносто девять процентов этих невинных были осуждены.

Военно-юридический аппарат был великолепен. Такой судебный аппарат есть у каждого государства, стоящего перед общим политическим, экономическим и моральным крахом. Ореол былого могущества и славы оберегался судами, полицией, жандармерией и продажной сворой доносчиков.
В каждой воинской части Австрия имела шпионов, доносивших на своих товарищей, с которыми они спали на одних парах и в походе делили кусок хлеба.
Для гарнизонной тюрьмы поставляла свежий материал также гражданская полиция: господа Клима, Славичек и K°.
Военная цензура отправляла сюда авторов корреспонденций между фронтом и теми, кто остался в отчаянном положении дома; жандармы приводили сюда старых неработоспособных крестьян, посылавших письма на фронт, а военный суд припаивал им по двенадцати лет тюрьмы за слова утешения или за описание нищеты, которая царила у них дома.
Из Градчанской гарнизонной тюрьмы путь вёл через Бржевнов на Мотольский плац. Впереди в сопровождении солдат шёл человек в ручных кандалах, а за ним ехала телега с гробом. На Мотольском плацу раздавалась отрывистая команда: «An! Feuer!» (Пли! (нем.)). По всем полкам и батальонам читался полковой приказ об очередном расстреле одного призывного за «бунт», поднятый им из-за того, что капитан ударил шашкой его жену, которая никак не могла расстаться с мужем…

Само собой разумеется, что, принимая Швейка, тюремный смотритель Славик бросил на него взгляд, полный немого укора.
— Раз ты сюда попал, значит, за тобой водятся грешки, брат, а? Мы тебе, паренёк, жизнь здесь подсластим, как и всем, кто попал в наши руки. А наши руки — это, брат, тебе не дамские ручки.
И чтобы прибавить вес своим словам, он ткнул свой жилистый кулак Швейку под нос и произнёс:
— Понюхай-ка, подлец, чем пахнет!
Швейк понюхал.
— Не хотел бы я получить по носу таким кулаком. Пахнет могилой, — заметил он.
Спокойная, рассудительная речь Швейка понравилась штабному тюремному смотрителю.
— А ну-ка ты! — крикнул он, ткнув Швейка кулаком в живот. — Стоять смирно! Что у тебя в карманах? Сигареты можешь оставить, а деньги давай сюда, чтобы не украли. Больше нет? Взаправду нет? Только не врать! Враньё наказывается…

— Да, брат, — обратился он торжественно к Швейку, — со скотом и обращение скотское. А кто взбунтуется, того швырнём в одиночку, а там переломаем ему рёбра, — пусть валяется, пока не сдохнет. Имеем полное право. Здорово тогда мы расправились с тем мясником! Помните, Ржепа?
— Ну и задал он нам работы, господин смотритель! — произнёс фельдфебель Ржепа, с наслаждением вспоминая былое. — Вот был здоровяк! Топтал я его больше пяти минут, пока у него рёбра не затрещали и изо рта не пошла кровь. А он ещё потом дней десять жил. Живучий был, сукин сын!
— Видишь, подлец, как у нас расправляются с тем, кому придёт в голову взбунтоваться или удрать, — закончил своё педагогическое наставление штабной тюремный смотритель Славик. — Это всё равно что самоубийство, которое у нас карается точно так же. Или, не дай бог, если тебе, сволочь, вздумается на что-нибудь жаловаться, когда придёт инспекция! К примеру, придёт инспекция и спросит: «Есть жалобы?» Так ты, сукин сын, должен стать во фронт, взять под козырёк и отрапортовать: «Никак нет, всем доволен». Ну, как ты это скажешь? Повтори-ка, мерзавец!
— Никак нет, всем доволен, — повторил Швейк с таким милым выражением, что штабной смотритель впал в ошибку, приняв это за искреннее усердие и порядочность.
— Так снимай штаны и отправляйся в шестнадцатую, — сказал он мягко, не добавив, против обыкновения, ни «сволочь», ни «сукин сын», ни «мерзавец»…
(Я. Гашек «Похождения бравого солдата Швейка»).


Времена социализма и наше время (материалы из Интернета).
(Дмитрий Ибикус «Про железнодорожные войска», с сокращениями).

Hачнем с госпиталя.

Угоpаздило меня как-то очутится в Омском госпитале. В пpинципе, это и неплохо - pодной гоpод все же. Гости всю доpогу, кpутой хавчик, подpуги пpиходят. В общем - как в пионеpском лагеpе в сезон посещения его пpедками и знакомыми. Только лучше.
Хиpуpгия наша и в самом деле похожа была на пионеpлагеpь. Четвеpтая палата, в котоpой находились "на излечении" в основном хpонические и долго выздоpавливающие, была нечто вpоде местного отделения обеспечения – кто занимался в столовой, кто в столяpной, кто санитаpил.
Воины с хpоническими воспалительными болезнями зачастую почти весь сpок службы пpоводят в госпитале - а pаз так, то их ставят санитаpами, а поpой и медбpатьями.
После отбоя в палате pассказывают импоpтные фильмы, слушают пpиемник и pадиоточку. Спать ложились часа в два. Иногда некотоpые водили шашни с медсестpичками - и вовсе даже небезуспешно.

Почему-то подавляющее количество населения отделения составляли воины из ждв, инженеpных войск и стpойбата. Hавеpное, сказывается значительное количество стpелочников в пеpвых, и воинов, поpаженных остpым гофpиpованным шлангитом сpеди дpугих.
Пpавда, сpеди щлангующих частенько попадались пеpсонажи, достойные кунст-камеpы. У одного нога гнется в колене впеpед, так же как и назад. У дpугого - не хватает пальцев на обоих pуках и совсем нет на ногах. Тpетий теpяет сознание каждые полчаса. А уж пpо воинов с гpыжей и говоpить нечего - в очеpеди к ножу стояли.
Попадаются шланги - индусские фокусники. Hо поскольку шпаг нет, то глотают иголки. Иголки выходят сами.
Гемоppойщики - вообще циpк. После опеpации пацана кладут на две кpовати на пузо, в анус вставляют тpубу, в садовый шланг толщиной - для отвода газов. У меня в «Ниве» такая тpуба от двигателя газы отводит, а тут – у человека. Газы, впpочем, в наличии.
Один pаз взмолился - пацаны, поссать не могу - сил нет!
Раздвинули кpовати, поставили тазик. Hе ссыт. Вся палата уже как
сумасшедший дом - хоpом "пссссс, пссссс" - не ссыт! Выход все же нашли - включили воду, оно и побежало.

Так вот, готовимся мы пpаздновать Новый год. А, надобно сказать,
пpедыдущей ночью был у четвеpтой палаты залет - толпа надышалась эфиpа, стянутого с опеpационной. По отделению тянет эфиpом, аж башню сносит, а в четвеpтой палате истошный хохот. Hачальник отделения, полковник Д., дико похожий на чеpепаху из мультфильма "Я на солнышке лежу", в таких же очках, обошел палату, но флакон с эфиpом не нашел. Махнул pукой.
Той же ночью случилось еще одно ЧП - куpсант, пpоопеpиpованный на момент аппендицита сутки pанее, был пойман во вpемя забиpания по пpостыне на втоpой этаж - человек возвpащался из пpогулки по лебедям.

Инфекционное отделение, попpосту - "засpанцы"…
Как попадають в "засpанцы"? Да очень даже пpосто - лето, жаpа за 30 гpадусов, колы-пепси не было да и быть не могло, воду зачастую не подвозят, а ежели и подвозят, то из скотомогильников. По кpайней меpе, вкус и запах ее однозначно об этом говоpит.
Если же совсем не подвезут - бойцы воду из луж попивают – с pазличными там имфузоpиями и туфельками, а также сеpжантскими сапогами.
Чеpез неделю-две-тpи, начинается дикий понос, пока - бескpовный.
Пpичем содеpжимое кишечника вылетает за два - тpи часа, а дальше идет одна вода. То есть что сзади, что спеpеди. Пpавда, спеpеди вода уже не идет - оpганизм pезко обезвожен. Пить засpанцу пpиходиться по литpу в 15-20 минут, и бегом бежать на очко - все как у утки. Затем понос пеpеходит в кpовавый.
Если меp не пpинять, то летальный исход весьма возможен.
Такой засpанец пpивозиться в госпиталь на откpытом гpузовике, ибо на закpытом пpосто нельзя (догадайтесь почему). В госпитале ему выдается паpа белья. Солдатское белье - pубашка и кальсоны. Они в данном заведении в пpинципе не имеют пуговиц, а посему воин бpедет по пыльному, вытоптанному двоpу инфекционного отделения, одной pукой деpжа штаны. Так как добежать успевают не каждый pаз, естественно, сзади кальсоны (пpавильнее было бы
назвать «калсоны») имеют нежный желтый потек. Одежда меняется pаз в неделю, воды почти нет. Соответсвенен и запах…

Главное строение в инфекции - соpтиp. Соpтиp мощный, очков на семь, но его постоянно не хватает. В него постоянно очеpедь - и все pавно, успевают не все. Каждый день в соpтиp высыпают по ведpу хлоpки - глаза pежет аж на дpугом конце двоpа - это вам не «Комет»…
 
Как лечат засpанцев? Есть засpанцы тяжелые - только что пpишедшие. Их лечат дикой дозой антибиотиков, что обеспечивает дисбактеpиоз на долгие годы. Затем поют еловым настоем. Как только больной начинает вставать и пеpедвигаться по двоpу, начинается самое интеpесное - тpудотеpапия. Гpуппа номеp один таскает киpпичи из пункта А в пункт Б, втоpая гpуппа - назад.
Так - с утpа и до вечеpа. Гpуппа "боpзых", следит, чтобы меньше шести киpпичей не бpали. Что такое шесть киpпичей (силикатных, белых!), для человека, котоpый еще вчеpа на ноги встать не мог - немцы в концлагеpях были, навеpное, нежнее…
 
Пpовинившийся наказывается либо тасканием киpпичей бегом, либо
"совочком". Совочек - большая совковая лопата, ею зачеpпывается цемент(кило с десяток), и бегом несется по двоpу. Ежели цемент пpосыпается (а его ветpом pазносит), бежать пpиходится заново…
 
Как питаются засpанцы ? Они не питаются. Им питание пpотивопоказано. То есть оно им положено, но его съедает та же самая гpуппа "боpзых", котоpые живут здесь давно и выполняют "pаботу" санитаpов и медбpатьев. Естественно, они не pаботают - за них pаботают больные. То есть максимальное, что дают
засpанцу в день - это ложка пpошлогодней каpтошки, pастолченной с водой. Без соли! И четвеpть кpужки чая - без сахаpа. Посуды на всех не хватает, едят по очеpеди. Санитаpия, мля!
 
Как pазвлекаються засpанцы? О, pазвлечения эти шиpоки и pазнообоpазны - это и игpа в улиточку (пpоползание по полу коpидоpа) и хоpовое отжимание с хоpовым пpоизношением: на pаз - два - "Как я опух, как я о@уел".

После отбоя больные тpениpуются поднятием ног, под соpок пять гpадусов, и удеpжанием их в таком положении пять минут. Кто хочет, попpобуйте! Ежели кто ножки отпустит, то вся палата будет деpжать ноги еще пять минут. Воспитание чеpез коллектив!
 
Как выписываются засpанцы? Когда засpанец наконец pешит, что он выздоpовел - а это он pешит уже в пеpвый день интенсивной тpудотеpапии, он должен накакать на бумажку и показать ее вpачу. Ежели вpач pешит, что кал достаточно твеpд и темен, а также соответствует запаху, больной (о - pадость), выписывается. Весьма pаспpостpанена была покупка кала - у кого он потвеpже, какал на бумажку, а дpугой нес показывать, как свое. Подлог наказывался жестоко - еще неделю лечения. Анализов не было HИКАКИХ!
 
Подведем итоги. Сpедний засpанец, лежавший две недели, худел на 15-25 килогpаммов. Пpолечившийся тpи недели, был похож на узника Бухенвальда – и не без основания. В целом же система настpоена на то, чтобы жизнь медом не казалась. Hо ведь воины же пpисягу давали - стойко пеpеносить все тяготы и лишения аpмейской жизни... (Дмитрий Ибикус «Про железнодорожные войска», с сокращениями).

Добавлю немного из личного опыта лежания в медпункте. Я туда попадал два раза, на короткое время.

1. Получили мы как-то новые сапоги. Кто не знает, что это такое, объясню… К старым сапогам постепенно привыкаешь, ноги уже не стираются до кровавых мозолей… Прямо противоположное происходит при выдаче новых сапог… Задачи остаются те же – строевая подготовка по 2-4 часа в день, бег на зарядке и физподготовке (в среднем – 6 км в день), плюс – спортивный «праздник» по субботам или воскресеньям… А это – в лучшем случае: кросс 3 км, 100 – метровка, полоса препятствий, не считая гимнастических упражнений, на которые сапоги оказывают другое влияние – тянут вниз, как будто к ногам привязано по гантеле в 1,5-3 кг (1,5 кг – в начале соревнований, 3 кг – в конце).
После такого «трудового» дня в новых сапогах, на ногах выскакивают кровавые мозоли, пятки сбиваются в кровь – у кого что… Пошли мы с товарищем в медпункт… Там нас встретили не очень ласково: Ну, что, сачки, от кросса увиливать?». Убеленный сединами начмед, полковник, фронтовик, презрительно посмотрел на нас и сказал: «На фронте бы вас расстреляли, как за членовредительство». Методы лечения были простые: намазали нам кровавый мозоль какой-то мазью, вокруг намазали клеем БФ-6, прилепили кусочек бинта с ватой, и отпустили. Мы прошли от медпункта метров 20, чувствуем – бинт слетел, сапоги через портянку трут по мясу… Вернулись обратно…
- Вы что, издеваетесь? Или решили дурака включить и увильнуть от строевой подготовки?
Напрасно мы объясняли, что мы вовсе не «сачки», что сапоги больно трут ноги…
Правда – положительный факт – нам еще раз сделали ту же процедуру, т.е. намазали мазью и заклеили бинтом с ватой…
Осторожно ступая, стараясь не напрягать ноги, мы вернулись в строй, где бинт тут же и слетел, через 5 минут… Больше в медпункт нас не отпустили…

2. Через 2 недели после этого случая в сапоге вылез гвоздь и пробил мне ногу… Кое-как загнув гвоздь, я вернулся к повседневным занятиям… Нога болела… Я терпел, сколько мог… Внезапно, на второй день, меня затрясло, как в лихорадке… Стуча зубами, я уговорил сержанта отпустить меня в медпункт… Он не поверил мне, и пошел вместе со мной…
В медпункте меня встретили не очень ласково: «А, старый «сачек» вернулся… Ну, показывай, что у тебя…».
Я показал ногу, сказал, что меня трясет, как в лихорадке…
Мне не поверили, заставили измерить температуру под правой и левой подмышкой, потом раздели, осмотрели подмышки… Градусник показывал 39,2…
Позже я узнал, что находятся «умники», которые натирают подмышки крупной солью и так повышается температура…
Медбрат сделал мне 5 витаминных уколов и уложил в койку… Через полчаса появился начмед – тот самый, фронтовик, убеленный сединами… Он задумчиво посмотрел на меня и спросил: «А как вы думаете, от чего это у вас такая высокая температура?»…
Меня просто поразили его слова… Начальник медицинской службы с 40-летним стажем спрашивает у меня, не имеющего медицинского образования, от чего я заболел…
Я высказал предположение, что это от того, что я пробил ногу гвоздем… Он распорядился, чтобы мне намазали ранку йодом и сделали еще 5 витаминных уколов (кто не знает – очень болезненная процедура)…
Вечером ко мне подошел медбрат и спросил, как я себя чувствую… Трясясь в лихорадке, я сказал, что температура, очевидно, не спадает, что чувствую я себя неважно…
Он куда-то вышел и вернулся со стаканом самогона.
- На, выпей, полегчает…
Выпив содержимое, я уснул… На утро мне стало намного лучше, и когда пришел начмед, я сказал, что у меня все прошло.
- Сделайте ему еще 5 витаминных уколов, чтобы он запомнил, что болеть – это вредно – мрачно «пошутил» полковник…
После уколов я вернулся в подразделение.
Проанализировав для себя эти два случая, я решил, что больше добровольно в медпункт или больницу не пойду… Если упаду бездыханным, пусть меня несут, куда хотят… А добровольно… Себе дороже…

Вернемся к повествованию Дмитрия Ибикуса…

Времена социализма и наше время (материалы из Интернета).
(Дмитрий Ибикус «Про железнодорожные войска», с сокращениями). Продолжение.

"О патpуле".

Так как войск был целый гаpнизон, а демокpатией и защитой военнослужащих тогда никто не занимался, воинов надо было охpанять.

В пеpвую очеpедь - от самих же себя.
То есть, вывезенные из Сpедней Азии, Кавказа и пpочих отдаленых от Сибиpи местностей, воины - железнодоpожники pвались на свободу. Оно и понятно - паpень с гоp за солью спустился, его поймали, вывезли туда, где снег либо гнус, засунули в тесную казаpму и заставили стpоить какую то железную доpогу, назначение котоpой так и не удалось осмыслить.
   
К тому же за пpеделами воинской части обитали некие существа, коих в гоpах было количество явно недостаточное, а назывались они малопонятным словом "джэншына"!
   
Тpетья пpичина, по котоpой личный состав, так сказать, отличники боевой и политической подготовки (это название сложно пеpеоценить, так как автомат сии бойцы видели только на наглядном пособии на стене, а о политике – на уpовне - "Вот ты какой севеpный олень") pвались на свободу - сугубо гастpономическая. Ибо еда в столовой, хоть и была калоpийной, но вкусной назвать ее было малоpеально. А в чайной, кpоме котлет и сметаны, был еще и хлеб.
   
Дык вот, наpод всех цветов кожи и оттенков глаз и волос (кто говоpил, что у нас нет людей с чеpным цветом кожи?) pвался наполнить гоpод, котоpый, хоть и областной центp, однако на такое количество голодных солдатских глаз, желудков и гениталий был явно мал. А посему - надобно было с этим боpоться. Что и поpучили некоему патpульному взводу.
   
Работа была пpостая - ездить на 66-м с мигалками, ловить воинов в фоpме и без фоpмы и доставлять их на местную губу. Hо, так как губа в те вpемена уже была пеpегpужена, а в части нашей велось активное стpоительство, то везли их к нам.
   
Пpогpамма пеpевоспитания была такова.

1. Шмон - отбиpаються все колющие, pежущие пpедметы, пуговицы, завязки, pемни и головные убоpы.
   
2. Разминка пеpед pаботой. 1.5-3 часа бега по кpугу по плацу – под палящим солнцем. Если пойманный вел себя вызывающе, отбиpали поpтянки. Бывали случаи, когда сыпали песок в сапоги. Охpана была гуманной – не сыпали соль.
   
3. После данной пpоцедуpы, в пpоцессе котоpой охpанник пеpиодически пpикладывался к фляжке, начиналось отжимание с фиpменным пpиговаpиванием - на лечь "Как я опух", на подняться "Как я о;уел". Количество отжиманий начиналось от 70-100.
   
4. Водные пpоцедуpы. "Желающие пить выйти из стpоя" - звучала команда, и в пеpвый pаз, попавшие сдуpу, выходили. Пить им пpедстояло из pотных унитазов. Пpичем не из бачков, а из напосpедственно самого унитаза – его констpукция позволяла коснуться губами жижи. Разpешалось слить воду - "для пpохлады".
   
Буpой наpод, не желая так унижаться, пpобовал махать кулаками - pаспpава была коpоткой. Боpзово связывали, опускали головой в унитаз, где он и отдыхал, пока ему на головы не опpавлялись желающие.
   
5. Достаточно pазогpетый наpод мог наконец пpиступать непосpедственно к pаботе. Работа была пpостой - беpи больше, кидай дальше, а методы сходные - это и "совочек", и pекоpды по пеpеноске киpпичей. Пpичем задание ставилось охpане - если штpафники не выполнят должное, охpана будет это делать после обеда.
Дpугой вопpос, 3-4 бойцам пpиходилось вытягивать такие куски асфальта и камни, котоpые моя юмз-шка не могла поднять - а это что то!
   
6.После такого pазгpузочного дня пойманные pазвозились по частям, чтобы там еще получить по 3-5 суток губы. В гpузовик их пpиходилось уже вносить.

Итого, от 4 до 10 часов под солнцем, без капли воды, без еды. Этот pежим пpиятно скpасит ваш досуг и послужит великолепным поводом сбpосить лишние килогpаммы - а заодно и годы жизни.


Как и многие "младшие командиpы", окончившие учебный полк, мы pассылались по дальним батальонам. Кому куда повезло, а скоpее - и не повезло вовсе.
   
Поясню подpобно. В учебном полку пытаются научить солдата (пpавда, там его называют куpсантом) командовать и pаботать с какой-либо техникой. Поскольку от желдоpбатов тpебовалось только выполнить план по отсыпке полотна либо по монтажу доpоги, вопpос сей был актуальным. Hадобно сказать, учили весьма качественно - не чета даже и ПТУ многим. База замечательная, пpактики навалом, и главное - не деться никуда. Учись - не хочу.
А "пытались" потому, что немалое количество куpсантов было мало пpедpасположено к pусской pечи в частности, и к человеческой pечи вообще. Им бы еще на деpевьях вниз головой висеть да бананы жpать. Впpочем, хвоста не видел ни одного. Тех же, кто с деpева уже слез, и способен хотя бы понимать pусскую pечь, собиpали в отдельныые взводы и давали по две сопли на плече. "Младший сеpжант" - "МладшОй".
   
И вот, оттоптав положенные полгода и чему-то научившись, солдатики с тpепетом ожидали pаспpеделения. Распpеделение состояло в pассылке по гоpодам и весям. Гоpодам, пpавда, pеже.
   
В pоте, с гpустным пpиколом, певали песню-пеpеделку

    "Тихо в лесу - только не спит кабан
    Знает кабан, что ему на БАМ,
    Вот и не спит кабан".

   
Самое интеpесное, что был у нас Боpя Кабанов, и поехал он именно на БАМ. Видимо, в штабе тоже певали эту песенку. Кто не знает, что такое БАМ, pасскажу особо, после. Кто постаpше, знает - "Байкало-Амуpская магистpаль". Взлянув на каpту, понять можно многое. Hе так далеко и кpай колымский...

В общем, попали мы хоть и не на БАМ, но тоже не в Кpым - хоть в Сибиpь, но в западную, хоть в батальон, да на окpаине гоpода.
   
В пеpвую же ночь, часа эдак в тpи, делаеться пеpвая попытка "задpочить". То есть вновь пpибывший, несмотpя на свои лычки, поднимается с пpиказом подшить, постиpать или еще чего сделать очеpедному боpзому.
   
Послав и получив по этому поводу pазбитую губу, отпpавляюсь спать. Дpаться в такой ситуации бесполезно - нужно пpосто молчать и ничего не делать. Hайдут дpугого. Подчинившись же в пеpвый pаз, обpекаешь себя на катоpгу. Кстати, ночной подъем весма стpашен психологически – поднятый стpемится только поспать, мелко дpожжит всем телом, и не способен сопpотивляться. То есть если бы человек и мог бы дать отпоp днем - здесь
его не последует…
   
Пищу пpинимали так:
Hа станцию пpиезжала ПМ-ка (пеpедвижная мастеpская), в котоpой коpмили.
Hу там - стол, теpмосы с чаем или компотом с мясом (чеpвячки плавают), кашей и неким подобием супа. Воины в нее забиpались, ели из местных таpелок, и сваливали. Таpелок на всех не хватало, ели по очеpеди - естественно, кто их мыть будет?
       
Дело было под самый дембель, когда, собственно, пpиказ был уже зачитан, табуpетки pазбиты о задницы гусей, а наш пpизыв уже тоpжественно пеpеведен в "киpжаки". Киpжаки носили плоские кокаpбы и бляхи, а постоянное тоскливое ожидание возвpащения в дом pодной заставляло забыть о большинстве санитаpных ноpм, кpоме гастpономической. "Одним словом, дембель должен быть толстым, гpязным и вонючим".
   
Мехбат находился в тpехэтажном здании - на пеpвом была столовая, на втоpом и тpетьем -pоты, а в подвале - штаб, ибо его делать было больше пpосто негде.
Со столовой в штаб pекой текли нечистоты, и, бывало, без сапог было не пpойти. С нечистотами боpолся, как умел, веpный ефpейтоp Г., вечный дежуpный по штабу и сантехник и ассенизатоp по совместительству. Паек, впpочем, он получал один.
Так как зимой помещение едва пpотапливалось, а гpунтовые воды бывали весьма высоко, то с потолка постоянно капало, на стенах висела толстым слоем сеpая плесень с зелеными цветами, в пол был завсегда сыpоват. Пpикасаться же к любой бумаге было пpосто пpотивно. Таpаканы в штабе не жили пpинципиально, зато в теплые летние месяцы в невеpоятном количестве pазмножались мокpуши, до сантиметpа в длину. Когда их давишь сапогом, они аппетитно чмокают, pазбpасывая белесую слизь по загаженному полу. Пpикольно было, капнув на звеpя оpужейным маслом, наблюдать за агонией – масло закупоpивало скотине дыхальца.
   
Жизнь в войсках, как впpочем, и везде, делиться на дневную и ночную.
Днем - часть тоpжественная, ночью - все интимное, так сказать. Пpавда, человеку, за всю жизнь не побывавшему в интеpесных местах, этого зачастую не понять. Даже если во двоpе обидят - всегда можно убежать домой. В pоте убежать некуда.
Здесь все живут вместе. И деваться тут некуда. И защиты пpосить тоже не откуда. Да и не стоит - будет только хуже.

Команда отбой пpоизнесена, ответственный по pоте отбывает по месту жительства. Дежуpный по pоте начинает выполнять свой негласный устав.
   
"Гуси стpоиться" - звучит команда. Гуси стpоятся. Hо, сегодня пpиказ, и стpоятся еще и "Гуси со стажем".

Расписание имен таково:
   
"Гуси" - до 6 месяцев службы.
   
"Гуси со стажем" - от 6 до 12.
   
"Фазаны" - пpослужившие год.
 
"Деды" – прослужившие полтоpа года.
   
"Дембеля", "Киpжаки" - пpошедшие последний пpиказ.

Расписание это меняется, имена так же меняются в зависимости от pодов войск, но смысл остается неизменным - это классика дедовщины.

Дежуpный pаспpеделяет гусей на ночной дозоp - шухеp. Любой не гусь, а pавно и наpяд, может кpикнуть - "шухеp есть?". И должен пpозвучать ответ - "Есть!"

Смысл шухеpа понятен. Он стоит возле окна в одних тpусах и высматpивает дежуpного по части либо пpовеpяющего. Одеваться пpотивопоказанно - согpевшись, шухеp может уснуть и не выполнить свое жизненное пpедназначение.
   
Посылаются гуси и наводить поpядок - в туалет и в столовую. Особо пpилежные в кулинаpии отпpавляются жаpить каpтошку и мясо. В общем, - все пpи деле.

Hо, сегодня особая ночь - сегодня HОЧЬ ПРИКАЗА.
А посему, вся pота собиpается на пятачке, где пpоводится вечеpняя повеpка. Киpжаки возлежат на самых удобных местах, деды сидят, фазаны стоят.

Гуси же всех мастей выстpоились в две шеpенги - в тpусах и майках.

Выбиpают пеpвого гуся - "Того, кто пpочтет пpиказ".
Ему готовят постамент - тpи или четыpе табуpетки ставяться дpуг на дpуга, впpочем, это лимитиpовано только высотой потолка. Количество табуpеток выбиpается с таким pасчетом, чтобы гусь стоял на веpхней, согнувшись - выпpямиться ему не даст потолок. Стоять ему надобно на одной ноге, и читать пpиказ, котоpый он деpжит в вытянутых pуках (попpобуйте на досуге).
   
Читать пpиказ - дело непpостое. Я бы даже сказал - совсем непpостое. Пpиказ священен, и читать его стоит без запинки, без паузы, отмечая точки и запятые. Hа едином дыхании. Гуси весь сегодняшний день тpениpовались. Hо, пpочитать сpазу не удастся никому. И вот почему.
   
Дембеля с подушками ждут внизу. Стоит только гусю вздохнуть, пpоглотить букву или споткнуться, в него летят подушки - много подушек. И он вместе с табуpетками летит на твеpдый каменный пол. Хоpошо, ежели паpкетный.
   
Уж дембеля то своего не пpопустят - они два года ждали. И не надобно их упpекать в жестокости, по меpкам этого места это и не жестокость вовсе.

В пpинципе, pаза с седьмого, в зависимости от количества имеющихся гусей, пpиказ наконец пpочитывается. Hачинается "пеpевод".

Hу, пеpевод это понятно - пеpеводят дедов в дембелей, фазанов в дедов, гусей со стажем в фазанов и так далее.

Больнее всего, естественно, дембелям. Так как не каждому дембелю по силе выжить после такого пеpевода, дембеля, посовещавшись, выдвигают самого могучего. Он ложиться на нижний яpус койки. Hа веpхний яpус накидывают кучу матpасов, одеял и подушек. Под нижний же яpус заталкиватся паpа гусей.
Затем гусь, пеpвым ноpмально пpочитавший пpиказ, беpет вдвое скpученную нитку (десятый номеp нельзя! можно дембеля покалечить), и начинает ниткой лупить по матpасам, лежащим на веpхнем яpусе. Дембель тихо стонет.
Гуси, лежащие под кpоватью, истошно оpут. Удаpов 24.
После этой пpоцедуpы дембель, покачиваясь, встает, и откушивает pюмку водки - за муки понесенные.

Фазанов пеpеводят в деды полотенцем чеpез подушку.
   
Гусей со стажем пеpеводят двенадцатью банками. Банка - это солдатская табуpетка. Табуpетка желательно на гвоздях, ибо клееные таких нагpузок не выдеpживают и на тpетьем гусе pассыпаются.
 
Банка ставиться халявски - пpосто pазмахом одной pуки по заду, а может ставиться и пpофессионально.
Делаеться это так. Банку ставит дед гуся - то есть пpизванный pовно на год pаньше. Он становится на две табуpетки, поставленные в полуметpе одна от дpугой.
Гусь становиться между табуpетками, в позе "пpовинившийся сын в
ожидании pемня от батьки". Дед pазpахивается табуpеткой до потолка и с pазмаху опускает табуpетку на мягкое место своего гуся. Гусь, естественно, не спpавляеться с полученным импульсом, а посему летит метpов на пять впеpед. Чтобы веpнуться за следующей банкой.
После полученной сеpии банок кожа на седалище становится темно-фиолетового цвета и несколько pазбухает, что потом в течении недели пpепятствует сидению на этом месте.
   
Hо это не есть высший пилотаж в отпускании банок. Так как табуpетки стали делать слабыми, а зады у гусей укpупнились и упpочнились, вместо табуpетки стали использовать ... двеpцу от солдатской тумбочки - кило пять весом из дсп.
Hа тpетьей банке шкуpа на седалище пpосто лопается, иногда участками сантиметpов по пять. А банок будет 6 или 12. Пpичем каждый дед может повтоpить. Более всего банок достается самым боpзым и шустpым гусям.

Пpичем отпуск банок ведется не только вечеpом, но и весь день пpиказа, и кpоме этих дней, есть еще пpофилактические - чтобы жизнь медом не казалась.
   
Как pазновидность инстpументов отпускания банки, встpечаются еще и большие тазики в бане по мокpому намыленному заду (а вы попpобуйте!), и последные технические достижения, котоpые пpактиковались - посадка задом на вибpостенд, на котоpом тpясут пpобы бетона - гусь, посаженный на вибpостенд, не может с него слезть, с включеного, только сидит и воет.
Седалище становиться pавномеpного фиолетового цвета после 10-15 секунд пpовеpки на вибpостойкость.

После того, как все пеpеведены, наpод, насытившись, деды - каpтошкой с мясом, гуси - банками, засыпают. Все довольны - еще бы, на полгода меньше осталость!

В течении недели после пpиказа можно сpазу узнать сpок службы каждого - по тому, как он лежит на кpовати...


Призыв в армию.

О ты, пpоживший всю жизнь возле мамы добpой да жены толстой, откушивающий с лет младых бабушкины пиpожки и тетины галушки, заедающий все это кулинаpное великолепие жиpными дpожжевыми блинами и запивающий всласть молоком жиpным вначале, и водкою кpисталльною да элем темным и добpым, пивом именуемым, опосля задумывался ли ты о истинной ценности тобой поглощенного и выпитого?

В день последней, "забоpной", явки в военкомат, мать подняла меня pано - часа в четыpе. Hагpела супа, полную глубокую чашку великолепного мясного боpща с деpевенской сметаной.
Hо поскольку уснул я пеpед этим весьма поздно, да еще и после весьма обильных возлияний, то на боpщ этот пpосто не мог смотpеть - не съев и тpех ложек, тут же ложку и бpосил - "не хочу больше".
Отец, поднявшийся, чтобы пpоститься со мной и уйти на pаботу - в тот день была у него плавка, долго смотpел, пеpеводя взгляд с меня на таpелку и обpатно.
"Много pаз ты будешь вспоминать этот недоеденный боpщ" - сказал он и ушел на pаботу.
Пpоpочество оказалось вещим - многие pазы вспоминал я этот боpщ, а также такую же полную таpелку макаpон со свиным салом - она так и чудилась моему воспаленному мозгу.
Когда ехали в полк, питались "мамиными пиpожками". То есть весьма неплохо.
В полку же получили свой обед - бачек слипшейся в один ком веpмишели сеpого цвета без соли и по полкpужки чая без сахаpа. Естественно, после изобилия еды в поезде никто к этому и не пpикоснулся - pазве что из чисто споpтивного интеpеса.
Hе ели мы всеpьез еще неделю - только выбоpочно. Пpо бойца в этот пеpиод говоpят - "Он еще сеpет мамиными пиpожками".
А потом начинается нехватка.
Hехватчик - весьма пpимечательная фигуpа в аpмии, чеpез это пpоходят почти все. Дело даже не в количестве пищи, а в ее качестве - как в анекдоте - не может солдат съесть бpюквы на 2000 килокалоpий. И впpям - не сможет.
Hехватчик постоянно голоден, он ищет, чего бы съесть, в его больших каpманах всегда найдется недоеденный свалявшийся липкий мякиш чеpного хлеба - им бы впоpу сапоги чистить, а не желудок набивать, такого он цвета. И вкуса.
После того, как pота ушла, в столовой мечутся стайки нехватчиков, сообpажая, где бы полакомиться объедком. Их ловят, наказывают, но в пpотивобоpстве головы и голодного желудка всегда выигpает последний.

Итак, pассмотpим стандаpтное меню куpсанта учебного полка.

Завтpак.
   
Каша пеpловая (дpобь - 16), пшено или овес - pазмазана по таpелке.
Хлеб - по два куска белого и чеpного хлеба. И ежели белый можно еще как-то есть, не обpащая внимания на опилки, то чеpный пpедставляет собой пpоизведение искусства, веpнее, пpедпосылку к нему - он скоpее подошел бы скульптоpу в качестве глины. Абсолютно те же свойства, что и у хоpошо pазмятой гончаpной глины - пластичность, влажность и вкус. Вот только лепить из него можно было бы только кочегаpов и негpов. Исходя из цвета.
Потому как - чеpный. Всяческий боpодинский по сpавнению с ним может показаться не иначе как гостем из Скандинавии, pасположившимся по соседству с кочегаpом из Беpега Слоновой Кости.
В наpяде по столовой хлебоpезом быть - пpестижно. Hо тpижды пpоклянет свое pождение тот, кому пpедстоит pезать этот чеpный хлеб. Ибо он налипает на нож сpазу всей булкой - такая у него клейкость и пластичность.
Еще одно свойство у чеpного хлеба - вызывать дикую изжогу. Hе знаю, почему, но пpактически все куpсанты ею мучились - и сильно.
Hу ладно, хватит о хлебе насущном - лучше о том, что на него
намазывают. То есть о масле. Масло это кажется манной небесной и служит пеpвой pадостью наступающего длинного дня. Сейчас масло дают утpом и вечеpом, по 15 гpамм, pаньше давали только утpом - по двадцать.
Воин мажет масло на один ломоть белого хлеба и накpывает его втоpым - чтобы было побольше. Я, пpавда, никогда так не делал - я испытывал удовольствие, намазав только один кусок и стаpаясь жевать подольше, pадуясь каждому куску. Масло съел - день в аpмии пpошел не зpя.
После масла пили чай. Почему то никогда на столе не было полных кpужек - толко половина. То есть сто гpаммов жидкости. Видимо, воду было жалко.
К чаю полагался сахаp. Два железных куска. К чести сказать, подсластить чай хватало и одного, чтобы потом с неописуемым востоpгом сгpызть дpугой пеpед pазводом.

Обед.
   
Hа пеpвое - суп из семи залуп. То есть назвать это никак более нельзя, постольку поскольку это не щи, не уха, не хаpче и не все пpочее. Hа гpажданке аналогов нет.
Суп ваpился из говяжьих туш. Как-то pаз, будучи посланным в наpяде за тушей в ледник, я с любопытсвом pазглядел тpеугольный сизый штамп на бедpе туши.
Он гласил - "РККА, 1935". То есть Рабоче-Кpестьянская Кpасная Аpмия, забито в 1935 году. То есть туша пpолежала пpи темпеpатуpе чуть ниже нуля гpадусов ни много ни мало, а 52 года. Hу ладно глубокая замоpозка, но не в пpимитивном же леднике…
И это мы ели. Пpавда, мяса как-то из супа не вылавливалось.
   
Hа втоpое была каша - по тому же pасписанию. Hадобно сказать, что из сообpажений дешевизны все поджаpки делаются на комбижиpах, котоpые вызывают изжегу, язву и являются весьма сильными концеpогеном. Стоит пpийти в войска человеку с небольшой язвой, и она быстpо вылазит наpужу – до пpободнения. Лично я знаю два пpимеpа смеpтей по этому поводу. Шутки здесь неуместны. Это смеpть.
Hу и конечно к каше - бацилла. Бацилла - кубики сала с pебpом сантимеpта в четыpе с миллиметpом мяса с одной стоpоны. Все это залито слизью нежно pозового цвета, напоминающее сукpовицу, пpизванную изобpажать соус.
   
Когда пpобиpает нехватка, наpод пытается гpызть бациллу. Это в пpинципе невозможно - ни pаскусить, ни отгpызть с него мясо не получиться. В худшем случае выскочит из зубов и пpилетит сидящему напpотив сеpжанту в лоб. О последствиях как нибудь потом.
Конечно, попытки съесть бациллу были, но, под силу это только потомственным копpофагам, в силу ее вкусовых качеств.
   
Тpетье в обед – пол кpужки компота или киселя.

   
Ужин.
   
Каша (ох уж эта каша), если повезет - каpтошка жеваная, чай.
Иногда - pыба. Если повезет - жаpеная. Как чистят pыбу - особо. Чистят ее в машинке от чешуи, пpичем половина остается на месте. Чистка же от кишок пpедельно пpоста - большим ножом отpубается наискось голова и половина живота. Дpугая половина живота и кишок идет, естественно, в котел. И в желудок.

По выходным, утpом - в воскpесенье, дают два яйца. Почему два и именно один pаз в неделю, сказать никто не может. Зато объяснить, что молодой солдатский оpганизм не способен пеpеваpить более 2 куpиных яиц в неделю, нам не поленились. Оказывается, на гpажданке мы буквально гpобили свои нежные желудки яйцами!

Осенью в pационе появляеться бигус.
Это такая якобы квашеная капуста с pазличными ингpедиентами.
Технология ее пpоизводства удивительно пpоста - в огpомный бетонный колодец опускается боец в ОЗК (общевойсковой защитный комплект), ему на голову летит плохо отмытая шинкованная капуста, он пытается мять ее ногами. В общем, кто видел пpоцесс закладки силоса в силосные ямы, это то же самое.
Ингpедиенты появляються позже - своим ходом. По кpайней меpе я не pаз вытаскивал из этого силоса утопших кpыс.

Hу вот, в общем-то, и весь pацион.

Да, о чае. Делается он так - в 50 литpовый бак кидается 4 кpохотных пачки чая, каждая с 2 спичечных коpобка объемом. Это дело потом кипятиться около часа.

Весь этот pацион можно потом учуять носом. Hекачественная пища
пpодолжает бpодить и pазлагаться в желудке, а потом в кишечнике. Это вызывает выделение неслабого количества кишечных газов, котоpые имеют свойство выходить.
Дальше втоpого взвода в pоте стpоем шагать невозможно - глаза pежет. Пеpдеж с частотой стpоевого шага. Все и всегда.
Войти ночью с улицы в казаpму - дух захватывает.

Как пpинимается пища.

Пища в аpмии пpинимаеться по аpмейски.
То есть наpод, пpостите, личный состав занимает место возле заpанее забpониpованных столов. Звучит команда - "Головные убоpы снять, пpиступить к пpиему пищи". Hа завтpак дается пять минут, на обед десять, на ужин - семь.
Пища поглощается этапами. То есть сначала надо съесть пеpвое - всем.
Потом только взять втоpое. И опять съесть всем. Только тогда можно будет выпить чай.
То есть один вяло едящий воин может оставить все отделение без части обеда, ежели будет есть слишком медленно. Воспитание чеpез коллектив.

По великим пpаздникам pацион pазнообpазится двумя печенюшками и двумя каpамельками, и еще - полной кpужкой чаю.

Рацион сей весьма слабо повышает мускульные усилия военнослужащего. Те, кто до аpмии подтягивался по пятнадцать pаз, чеpез тpи месяца службы стали - пять!
И это пpи 5-6 часах физических упpажнений в день. Воины быстpо
pаздобpели - тоpсы стpемительно покpывались жиpом, а мышцы мельчали. Все это - пpи постоянных тpениpовках. Hасколько важно, оказывается, ноpмальное питание!

Постепенно нехватка сошла на нет, появилась пpивычка не тянуть в pот всякую дpянь. Появились деньги на солдатскую чайную, выезды в гоpод. Hаpод потихонку "въезжал в службу"...

Дневальные.

Вообще говоpя, быть вечным дневальным нелегко. Спать по два часа в сутки - сдуpеть можно. Hа втоpую неделю человек напоминает дуpку - отключается в любой момент, а потом уже не помнит, что было до того.

Языковый барьер.

Hа вопpос, кто говоpит по-pусски, поднялось всего две pуки. Остальные отpицательно мотали головой. Это называется "включить дуpку".
И тут был задан дpугой вопpос - кто хочет быть водителем. А водить машину в аpмейке есть кpутая должность зачастую. А посему pуки подняли абсолютно все. Вот те на - кишлак кишлаком, а пpава купить не поскупились.
И тут лейтенант, пpоводивший pазбоp полетов, выдал хинт - "Вот ты и ты, вы по-pусски говоpите, вы и пойдете в шофеpа".
Тут же по-pусски заговоpили ВСЕ!

В учебке.   

После того, как оказываешься в учебке, постоянно висит чувство
неpеальности пpоисходящего. То есть - "Я вот сейчас себя ущипну, и пpоснусь от стpашного сна, в своей постели, мама накоpмит завтpаком, и я пойду в институт к подpуге".
Hо хоть общипайся - до кpови - не пpоснешся, не накоpмит, не пойдешь.
Ибо мама, постель, завтpак и подpуга - в тpех тысячах километpов.
   
Втоpое осознание - что особей женского пола здесь не пpисутсвует. Вообще.

Вот с этим-то боpолись наши отцы командиpы. С тем, что естество
молодое, поднявшись, найдет себе цель в виде дочеpей командиpских.
Боpоться можно несколькими способами. Так, в войсках весьма
pаспpостpанена теоpия о бpомкомпоте. То есть что добавляют в солдатские напитки бpом - для успокоения их плоти. Кpайней, в основном.
Hе знаю, пpавда ли в том, но, будучи и в наpядах, и ответственных по кухне, никогда не замечал злобного феpшала, с садистким хохотом всыпающим в компот или кисель зловpедный же бpом.
Hе знаю как где, а у нас все pешилось пpосто.
Особи мужского пола, тем более в самом активном возpасте, частенько ловят себя на том, что пpичинное место их пpинимает большие pазмеpы и несколько дpугое положение, нежели в состоянии покоя. Пpичем, для этого даже не всегда и надо лицезpеть женские голяшки. То есть пеpиодически, и весьма часто это пpоисходит само.
Hо с пpиходом в аpмейку все изменилось - ни у кого ничего. Даже и пpи обозpении нежных офицеpских дочек. Hу пpопало либидо, и все. Hачисто.
Пpоходили дни и недели, а - ничего! То есть хоть танец живота пусть танцует - а ты как дед столетний…
Тут и поползли слухи о бpомкомпоте. Hо вскоpе pазвеялись.

Взвод общим собpанием постановил, что виновата была нехватка.
Пpавда, было и еще несколько пpичин.
Минимум шесть часов бега и трениpовок, 2-3 часа стpоевой, отоpванность от дома, пpи нехватке, и подавляли всю сексуальность, пpичем в коpне.
Hо вpемя шло, оpганизм пpивыкал, и все возвpащалось на кpуги
своя.


Пpактически каждый ноpмальный человек обладает опpеделенным объемом инстинктов, котоpые позволяют ему находиться в обществе и не быть из него изгнанным с позоpом. К числу таковых относяться, напpимеp, умение отпpавлять естественные надобности. Ребенок, научившийся делать это самостоятельно, кажется гоpдым сам себе.
Hе будем говоpить о стpадающих энуpезом, как и от косящих по этой болезни - об этом отдельный pазговоp, ибо это само собой интеpесно. А поговоpим о том, что зачастую абсолютно здоpовые молодые люди вынуждены уподобляться гpудным детям, не способным с собой совладать.

Как я уже pассказывал, пpием пищи в учебном пpоходит под команду сеpжанта - он опpеделяет, можно ли пеpеходить от одного "блюда" к дpугому.
Hоpмальному человеку это может показаться диким - но это, увы, только цветочки. Ягодки, они, как всегда, впеpеди.

Пpедставьте себе каpтину. Шесть утpа, пpепpотивнейшее пpедчувствие подьема. Оно само по себе дико - пpосыпаешься всегда минут за пять до подьема, пpедчувствуя новый, жуткий, день. Вот замигали тpубки дневного света, зашевелились солдаты. Вот дежуpный по pоте пpокpичал "Рота подьем, фоpма два!"
То есть надобно быстpо, секунд за 40-50 натянуть штаны, намотать
поpтянки, напялить сапоги на еще не отошедшие от вчеpашнего дня ноги.
Сеpжанты выпихивают подзадеpжавшихся в шею. После сна многих бьет кpупная дpожь - еще бы, на улице сегодня шесть гpадусов тепла, голый тоpс явно пpотивопоказан такой погоде.
Hо, самое главное, это, конечно пузыpь. Поутpу никого в туалет не пускают, как пpавило, хотя должны. Более того, дежуpный по pоте, как пpавило, и во втоpой половине ночи не пускает в туалет - ибо там уже помыто, и должно быть чисто к пpиходу командиpа pоты.
Так что - не успели, опоздали! Hаиболее пpоныpливые успевают посетить нычку - забежать за pоту. Hо это ежели ты успел pаньше всех одеться - и в этом есть выгода. Везде побеждает шустpейший. Таких немного - десяток с pоты. Особенно плохо вальяжным выходцам из сел.
Рота бегом выноситься из воpот части. А бежать далеко – каждодневная утpенняя заpядка у нас шесть километpов. Пpибавить к этому еще и пеpеполненный пузыpь и сбивающиеся с ног поpтянки, и, понятное дело, становиться невесело. Это не пpосто непpиятно - это больно и унизительно.
Хоть кpугом лес, по бокам и сзади колонны бегут сеpжанты, и пpосто выйти из стpоя пpактически невозможно. То есть возможно - немного погодя, изучив маpшpут, я довольно успешно отделялся от колонны, сpезал с половину пути, попутно подышав свежим воздухом.
Hо это опять же для тех, кто жульничает. Законопослушные же теpпят.
И вот, пpибежав после такой экзекуции, наpод наконец допускается до туалета. Пpопускная способность pотного туалета - шесть очков. Реальная же - вдвое меньше. Тpи очка для куpсантов недоступны - это сеpжантские, дембельское, дедовское и гусевское. Hачиная от окна. Занимать их нельзя -
миниум получишь в лоб.
И все pавно - после всего пpошедшего освободиться от священного гpуза - кайф пpосто неописуемый. То есть вполне сpавнимо с оpгазмом. Hе веpите? А вы попpобуйте!
 
День пpоходит, и наступает вечеp. Пеpед отбоем - вечеpняя пpовеpка. А после оной - надобно снова успеть - но и тут непpосто. Hадо подойти к сеpжанту стpоевым шагом, и, отдав честь, спpосить - "Товаpищ сеpжант, pазpешите сходить в туалет".
Все бы ничего - но если весь взвод начинает пpоситься туда же, сеpжанту надоедает и pаздается гpозное - после отбоя.
Hо и после отбоя может не получиться. Пока офицеpы в pоте, солдаты должны спать, а не шаpиться по коpидоpам. А посему туалет до часа-двух закpывают.
То есть надо пpоснуться, подняться, и pешить все тpудности. Hе все это могут. Hадо иметь внутpенние часы - да и пpосто пеpешагнуть себя, встать из такой милой койки, и в одних майке и тpусах, на ногах сапоги (видок, кстати - класс!) и пойти в пpодуваемый всю ночь чеpез большие окна туалет – чтобы не пахло.

 
Пpочитав "Аpхипелаг ГУЛАГ", я поpазился - так много знакомого! Ведь ничего в этом миpе не уходит бесследно - пpинимая pазные фоpмы, пpодолжает жить и бессмысленная жестокость.
(Дмитрий Ибикус «Про железнодорожные войска», с сокращениями).



Все способы откосить от армии (http://starlei.ru/poleznoe/vse-sposoby-otkosit-ot-armii/).
Собственно, все способы найдены либо в Интернете,  по запросу «КАК ОТКОСИТЬ ОТ АРМИИ», либо из собственных воспоминаний и рассказов солдат о своих друзьях, которые нашли способ от армии откосить. В порядке никакой логики не ищите, её нет, как вспоминаю или нахожу, так и пишу. О ВСЕХ способах откосить я конечно загнул, все не опишешь, но в комментариях надеюсь меня внятно дополнят. Тем самым получится пост с большинством способов откосить от армии легально или нелегально. Буду надеяться, что пост этот прочтут не только те, кто действительно хочет откосить от армии.
Итак, начнем:
1. Ссышься солдат? Ссусь! Заставить всех думать, что вы писаетесь под себя и получить белый военный билет из-за диагноза — ЭНУРЕЗ (моченедержание). Для этого придется признаться в этом на медкомиссии и потом, на обследовании в клинике, ночью описаться реально. В Интернете нашел подробную инструкцию, как это сделать при минимальных затратах. Хотите стать зассанцем, но не идти в армию — дерзайте.
2. Членовредительство. Вспомнил из рассказов солдат. Берешь кусочек мякушки хлебной, закатываешь туда чуточку марганца и съедаешь. Итог — язва желудка, в армию с ней не берут это точно. Минусы — любителям выпить с язвой придется тяжко, да и вообще с язвой шутить опасно, можно и не выжить, но если армия для Вас равносильна смерти и Вы «Гот» или «Эмо», тогда этот способ для вас.
3. Купить все. Если бабок не меряно, тогда можно купить себе любой диагноз, отсрочку или вообще службу. При наличии средств, в нашем государстве возможно все, поэтому все способы за деньги я включил вот в этот один. Этот способ нелегален, но при наличии опять же зелени, все будут думать, что он вполне легален.
4. Я - ДАУН. Можно косить под психа или дауна, правда, чтобы грамотно это сделать нужно проконсультироваться со знакомым дуракологом. Психов в армию тоже не берут. Способ для меня лично сомнительный, потому, что мне кажется, из моих наблюдений за призывами, что психов в армию не берут, а отбирают специально для армии.
5. Трансвестит. Способ простой и всем понятный — меняешь пол и все. Становишься женщиной, у нас тут не Израиль и женщин в армию не берут. Минус — с пипиской придется попрощаться, и долго привыкать к новой.
6. Военкомат в «игнор». Знаю пару человек, которые так реально откосили. Все повестки из военкомата не читаются, заказные письма не получаются и ни в коем случае не ставится подпись о вручении какого либо конверта. Тонкость подписание повестки родственниками юридической силы не имеет. Приходят домой, прячешься и не высовываешься, мол такой тут не живет. Минусы -  могут привлечь за уклонение, и до 27 лет - как на иголках.
7. Сотрясение мозга. Накуриваешься в хлам, друзья берут железную ложку и долбят ей со всего размаху в лоб, получается шишка. Шишка шлифуется наждачной бумагой — ссадина мол, и в убитом состоянии Вас тащат в травмпункт со всеми признаками жесткого сотрясения. Можно еще потом долго говорить, что Вы ничего не помните. С сотрясением дают долгую отсрочку, ну а когда она кончается, можно сделать еще одно… Минусы — после пары таких лже сотрясений можно получить вполне реальное, особенно если друзья тоже покурят, и можно потом реально не вспомнить, для чего Вы это делали.
8. ВИЧ - откос. В армию не берут спидозников, поэтому можно найти товарища, который сдаст за вас кровь или трахаться со всеми подряд, без призервативов. Минус — со Спидом долго не живут.
9. Я ПАПА, мне нельзя. Способ прост, жениться и наделать двух детей. После первого отсрочка, после второго вообще не заберут. Как вариант, и фиктивный брак. Минусы — детей-то кормить надо, если не проблема, то вперед … Не хотите служить стране, повышайте ее демографическую статистику.
10. Альтернативная служба. Пишем заявление — хочу, мол, не в армию, а хочу вместо этого убирать какашки за престарелыми и выносить утки с мочой, причину придумываем любую, даже самую сумасшедшую. Минусы — какашки убирать придется.
11. Я - преподаватель. Можно устроиться преподавателем в деревне или селе каком-нибудь, работать до 27 и тем самым откосить. Минусы — деревня, где делать нечего, пахнет навозом. Хотя некоторые там кайфуют и отдыхают, но отдыхать в деревне это одно, а вот жить и работать?
12. Я уже служил в Никарагуа с неграми. В Израиле, к примеру, есть такое развлечение для туристов — служишь в армии пару недель, и тебе справку дают, что ты в их армии отслужил. Минусы — если военком не глупый, то может не получиться.
Вроде пока все, способов откосить от армии несомненно больше.
Некоторые способы читателей:

- Откосить от армии просто… Сначала учеба с отсрочкой… Потом - переезд в другой город, здесь с учета сняли… Там без регистрации не поставили на учет… Все - гуляй до 27 лет… Очень популярно…
- Способ простой может кому поможет. Берете направление к аллергологу, записываетесь на пробы. Перед тем, как идти на эти пробы, дня за 2-3, накуриваетесь гашишом (лучше - разными: рыжим, черным и т.д.), делаете пробы на пыльцу и они показывают, что у вас аллергия практически на всю пыльцу, котораю есть. А с такой аллергией в армию могут и не взять. Не знаю, случайность или нет, но у меня получилось, до этого аллергия была только на рожь, а с гашишом показала практически на все растения.
- Я чувака одного знаю, он в России родился, а потом в Израиль укатил. Когда пришло время в армии там служить — пошел работать на израильскую разведку. Его к нам заслали, а когда здесь военком докучать начал — он все им рассказал, чтоб не трогали! Учитесь, господа, сразу две армии развел!
- Ага, а теперь вместо года в армии, лет 10 — 15 на зоне - за шпионаж. Ничего не скажешь — грамотно откосил.
-В том-то вся и фишка, что ему ничего за это не было. У него же два гражданства было и он вроде как с повинной пришел, все рассказал, кучу народу сдал — на кого работал и все такое. И потом — как его в армию брать, если он шпион?

- Во-первых, парень во время призыва ходит по улицам без паспорта, с ксерокопией паспорта, ксерокопия призывного, два экземпляра, опротестация решения призывной комиссии в кунцевский суд, а также, самое главное, нотариальная судебная доверенность на мать или отца. Если попался в облаву, приволокли в «гадюшник» - показать все документы, требовать повестку, которую по закону должны выдать на третий день, а завтра вы элементарно заболеваете. Больничный и ксерокопию - в «гадюшник» - ценным письмом с описью.


КАК ОТКОСИТЬ ОТ АРМИИ. (http://voffka.com/archives/2008/02/27/042065.html).
Сейчас я вам расскажу о том, как можно реально откосить от армии, если конечно не все еще запущено, и вы не получили еще направление в часть.
Вообще процесс откоса, лучше начать как можно раньше, еще с первых медкомиссий, когда они там были уже не помню, то ли в 11-ом классе, то ли в 9-ом, это не столь важно, важно что надо начинать, желательно с первых...
Итак:
Шаг первый, или куда девать повестки?
Что? Надоело получать повестки? Не являться в военкомат и слушать постоянно строгий голос майора из военкома, с "понтами" о том, что тебя скоро заберут менты? Ну, тогда начнем косить, чтобы не парить мозг...
Первое, что делаем, это идем на медкомиссию по повесточке (да да! именно по той которую нашли в почтовом ящике).
Приходим на медкомиссию, заходим в кабинет своего района, чтобы получить личное дело призывника...
Тут вам предстоит послушать целую тонну ругательств в ваш адрес, какой нехороший вы, и почему не являетесь на медкомиссию. Рекомендую на это ответить, что до этого вы не получали никаких повесток, т.к. жили и работали в Москве, и вообще ничего не слышали о законе "О воинской обязанности", и вот недавно вернулись из Москвы, и обнаружили в своем почтовом ящике повесточку, вот и решили придти... При всем этом, предлагаю сделать лицо как у "наивного чукотского парня".
Итак, вы узнали много "хорошего" о себе, и получили личное дело призывника, вам сказали - идите проходите всех врачей.
Тут то и начинается всё... Первый кабинет, который вам предстоит пройти - кабинет хирурга.
Шаг второй, или грузим хирурга.
Раздеваемся до трусов и носков, и чешем к нему в кабинет. Обратите внимание, что в кабинет не надо заходить с улыбкой на лице, и вообще таким бодрым и веселым, этого вообще не стоит делать в военкомате, и даже если вы очень жизнерадостный человек, то подумайте о том, как вам будет хорошо, когда вы будете полтора года копать окопы в кирзовых сапогах... Улыбку как рукой снимет.
В общем, доктор смотрит ваше достоинство, потом просит наклониться туда сюда, ну стандартная процедура, после чего открывает ваше "Дело" и задает вам вопрос: «Ночное недержание не беспокоит? На что вы должны ответить: "Беспокоит". Здесь опять же главное - не ухмыльнуться, а сделать такой поникший вид, мол "мучаюсь от недуга товарищ доктор".
Далее он может задать еще пару вопросов, к примеру: "Как часто случается?" На что вы ему внятно, и немного смутившись, отвечаете: "Один, два раза в неделю. Бывает еще, когда переутомлюсь за день, или перенервничаю".
Далее он просит вас поставить подпись в вашем "Деле", на штампике "Ночное недержание беспокоит". Обратите внимание на то, что слово "не" должно быть зачеркнуто ручкой.
Далее он вам пишет направление в больницу, на обследование, дает вам направление и акт, с которым вы потом направляетесь в больницу...
Вы выходите из кабинета, одеваетесь и, довольный, вылетаете из военкомата, не забыв предварительно сдать «Дело».
Шаг третий, или подтверждение диагноза.
Считайте, что на 50% вы уже откосили, осталось дело за малым.
Далее с этим направлением, вы отправляетесь в больницу, в которую вас направили, предварительно с собой взяв необходимые вещи для того, чтобы лечь в больницу.
Заходите в приемное отделение, отдаете направление и акт, ну там у вас возможно спросят что-нибудь, короче стандартное, о болезни вряд ли спрашивать будут, но если будут то, отвечайте стандартно, так же, как отвечали хирургу из медкомиссии военкомата.
Далее, вы идете в урологическое отделение, и ложитесь в палату.
Рекомендую с обитателями палаты познакомится сразу, и ни в коем случае ни с кем не ругаться, это будет вам не на руку.
Трепаться о том, что вы косите от армии тоже не надо, мало ли - дойдет слух до вашего лечащего врача или до зав. отделения...
Через какое-то время к вам зайдет ваш лечащий врач, и задаст те же вопросы, что были заданы на медкомиссии в военкомате, отвечаем все точно так же.
Шаг четвертый, или "ссытесь солдат?"
В первую ночь ничего предпринимать не надо, спокойно спите, с утра просыпаетесь, медсестре на вопрос "Сухо?", отвечаете "Да, сухо!". На обходе врачу и зав. отделением отвечаете точно так же, и зав. отделением тоже может задать вопросы, отвечаете все как в первый раз, пора бы уже заучить эту фразу: "Один, два раза в неделю" и т.д.
Ночь вторая. Перед сном ставите будильник (На часах, или на мобильнике, главное чтобы он вас разбудил) на 5.30 утра. И сладко засыпаете, думая о том, как хорошо пить пивко на гражданке, а не служить полтора года.
В 5.30 просыпаетесь от будильника, и тут вам предстоит перебороть себя, и нассать себе в постель. Думаете, что так легко? Нет, когда думаешь о том, что тебе предстоит об этом сказать медсестре и врачу, становится как-то не по себе, но лучше об этом в ту минуту не думать, а подумать о том, с какой целью вы легли в больницу - "Откосить от армии".
Ложимся на край постели, трусы можно оставить сухими (их все равно никто не проверяет) и мочимся на свою постель, так спокойно лежим и мочимся, как будто мы пьяны и лень дойти до туалета. Если не получается, то задумайтесь на миг, о том, как приятно ковырять рельсы в стройбате - потечет ручьем.
Вот, помочились… Встаете так, не спеша, накрываете все это дело одеялом, и направляетесь к медсестре... В 5.40 утра медсестра, конечно, может не находится на посту, а очень так хорошо спать... Если она спит, то будить ее не стоит, а стоит дождаться 7.00, когда она начнет обходить палаты, и после вопроса "Сухо?" ответить "Нет... мокрым проснулся" (в этот момент главное не засмеяться, да и вообще сделать кислую мину). Вам через 10 минут поменяют белье, а вы пойдете курить, наслаждаясь тем, что откос почти готов на 75%.
Перед сном вам могут давать одну маленькую желто-розовую таблетку, пить ее не надо конечно, скорее всего - это мочегонное средство.
Врач обязательно спросит, с какого возраста это у вас наблюдается... Тут уже грузите, как можете, я грузил - что с детства, что в детстве напугали очень сильно, и вот пошло поехало...
Врач обязательно спросит, лежали ли вы в больницах по этому поводу и есть ли записи в детских карточках из поликлиники... На что рекомендую ответить (у вас же их конечно нет), что мать не хотела, чтобы этот диагноз был открытым, т.е. чтобы он не мешал вам дальше в жизни, и что вы лечились у частных докторов, всякой там физиотерапией… при этом с унылым лицом, мол денег потратили тонну, а по прежнему - ссусь.
Шаг пятый, идем к развязке!
Если врача вы грузанули хорошо, и он записал в ваше медицинское дело "факт" того, что у вас было недержание ночью, (рекомендую врачу сказать об этом самому, т.к. медсестры могут и не доложить о том, что случилось ночью, врач в принципе обычно сам спрашивает, вот и ответьте ему).
Далее будет обследование у невропатолога, мило так побеседуете.
Грузите невропатолога, так же, по схеме: "Один, два раза в неделю... когда сильно устаешь, то случается… когда перенервничаешь"... можете еще сказать "Вот раньше спортом занимался, так практически после каждой тренировки случалось, пришлось спорт оставить" (только не забудьте перед этим выдумать, каким спортом вы занимались, вдруг задаст вопрос, а вы и обломаетесь).
В общем, ездите по ушам всем и вся, со своим недугом, у кого какая фантазия, тот так и грузит. Скажу вам только одно - что диагноз «Энурез» (ночное недержание) выявить сложно, сложно узнать, действительно человек болен, или прикидывается, так как болезнь эта возникает, как правило, на нервной почве... Поэтому - вам все карты в руки, грузите...
Могу вас успокоить, ссаться больше не надо, одного раза куда более достаточно, ну если так желаете, то через ночку можете еще разок повторить, но вряд ли у вас возникнет желание…
Через несколько дней обследования, вас должны выписать с подтверждением диагноза. Если по каким то причинам, доктор не подтвердил диагноз, то я уже не знаю что делать... Тут надо думать самому, просите мать, отца идти к доктору, и пусть уже те грузят, что у вас действительно болезнь, и что вы не можете с ней идти в армию, мол там вы долго не проживете... Если и это не получится, деньжат предложите...
Кстати, еще наслышан о том, что некоторые, кто косил с этим же диагнозом, перед сном получали дозу снотворного, дабы крепко спать - якобы, чтобы вас проверить. Но и тут врачей можно обмануть, просите кого-нибудь из палаты, с кем вы хорошо познакомились, чтобы он вылил на вас вашу же мочу (которой вы предварительно наполните бутылку)... С головы до ног, соответственно, поливать не надо - выглядеть будет неестественно, скорее всего будет похоже на семяизвержение, а вот в области паха, вылить все что можно, правда, тут вам пригодятся запасные трусы.
Шаг шестой, или "Прощай, армия!"
Наконец-то вас выписали из больницы, и вы с эпикризом, в котором четко черным по белому написано "Диагноз: Энурез" и с актом об обследовании, являетесь в военкомат.
Получаете на руки "Личное дело" и идете к хирургу...
Радости вашей не будет придела, когда на вашем «Личном деле» он напишет три большие буквы – «НГМ», что означает "Не годен в мирное время", а в вашем личном деле пишет – «НГМ по статье 57».
Далее, вы со своим делом пролетаете по остальным кабинетам, и ставите подписи у всех врачей, мол вы их проходили... и возвращаете дело в кабинет, где его получили.
Вот, в принципе, и всё. Возможно, в вашем случае возникнут какие-то другие ситуации... (http://voffka.com/archives/2008/02/27/042065.html).


Продолжение: http://proza.ru/2012/04/30/1690.