Поездом за охотой. -2

     Одна из книг, какую везу,  о генерале от инфантерии Владимире Александровиче Шильдере. Называется она «Директор пажей, кадетов, лицеистов».
 
     Директор пажей  - это значит директор Пажеского корпуса, директор кадетов - это директор Псковского кадетского корпуса, лицеистов - это директор Императорского Александровского Царскосельского лицея. Но это не все должности, которые занимал генерал В.А. Шильдер, он еще был командиром Лейб-гвардии Семеновского полка. Материалов о нем совсем не много, и для того чтобы их объединить пришлось думать над тем, как все, что нашлось разрозненного объединить в одно целое, и этим объединением явился послужной список Владимира Александровича Шильдера.

     Очень долгое время В.А. Шильдер был адъютантом великого князя Михаила Николаевича, сына императора Николая I. Был период, когда Владимир Александрович был воспитателем и сыновей великого князя Михаила Николаевича, и оттого ему пришлось жить долгое время на Кавказе. Там и участвовал в Кубанских охотах много раз вместе с великим князем Сергеем Михайловичем, внуком Николая I.
 
     Боковое место в вагоне, правда, нижние, позволяло видеть сразу два купе и всех тех, кто там уже включился в поездку, чуть раньше меня.
 
     Двое мужчин в соседнем купе, очень не плохо одетых, но сильно помятых, по всей видимости, и уставших от командировки в Москву, и оттого уже немного принявших для расслабления, сразу перешли к беседам о политике. В путешествии политика больше чем политика, это смыл всего существования на несколько часов путешествия.

- Что делает гарант? – спрашивает один у другого.
- Конституция неизменна. Он должен любыми средствами ее сохранять.
- Абсолютно тупое в Калининграде размещение ракет, но это не выход, - говорит первый.
- Путь в тупик, - наконец улавливает смысл второй.

     Самое печальное  в этом опоздании было то, что перепутала время отправления поезда, считая, что поезд отходит в 22 часа 25 минут, не спеша собиралась, а оказалось, что время отправления в 20 часов 25 минут. До отправления оставалось только сорок минут. А это значит выйти из дома, попасть на маршрутку, доехать до метро Кузьминки, спуститься в метро, потом в самом метро доехать до станции Таганская, потом пересадка, и до станции Комсомольская, на самой станции быстро сориентироваться, найти путь, что ближе, и все время бегом по всем лестницам. Выйти из метро. Но вход на вокзал со стороны метро закрыт, нужно обогнуть станцию метро Комсомольская. Теперь можно войти в  сам Ленинградский вокзал и услышать из репродуктора, что из 40 минут, осталось 5 минут.
 
     Нужно просто пройти через вокзал к третьему перрону. И вот эта спасительная одна минута все же осталась.
 
     Чай горячий, вагон катит мимо заснеженных платформ, скорость еще не большая, московская область еще не закончилась.
 
     Разговор о политике быстро угас, выпитое перед поездкой, быстро подействовало в теплом и тесном вагоне, и мне не удалось дослушать начатый разговор о Лужкове, которого вспомнили после гаранта конституции.

     Начало десятого, вагон замер. Для меня, после беспокойного начала поездки, наступило время, когда можно было опять вернуться к проблеме охоты и охотников. Желание в поезде ехать не было таким уж большим. Но когда ты уже в поезде, и здесь твое дерматиновое место, и столик в бело-черных крапинках, и граненый стакан в металлическом подстаканнике и сплошная темнота ночи за окном, то можно и об охоте подумать, а особенно, если ты сам не охотник. За окном летящая мгла, то черная, то серая, сквозь которую можно разобрать верхушки деревьев на чуть более светлом, наполненном снегом небе.