Третий не лишний. Гл. 3. Начало

ГЛАВА  3

ТРУДНОСТИ  РОСТА


Мальчик Дима незаметно для окружающих подрос. Очки он начал носить лет в семь.

– Марик, – стала упрекать сына Майя Михайловна, – в нашем роду у всех и всегда было хорошее зрение. Я начинаю беспокоиться.

– А дядя Моня? – спросил Марк Семенович. – Я прекрасно помню, как он с трудом вдевал нитку в иголку.

– Нашел чем упрекать бедного Эммануила. Ему тогда было девяносто два года. Ну подумаешь, немножко ослабло зрение. Димочке же всего семь лет!

– Акселерация, – невпопад ответил Марк.

– Я, конечно, не знаю, – смутилась вдруг Майя Михайловна, – но я слышала по телевизору, что делают какой-то анализ. И по нему точно определяют, кто у ребенка отец или мать.

– Мама, даже не думай об этом. Ты хочешь, чтобы Светочка подумала, что я сомневаюсь?

– Боже упаси! Я это так, на всякий случай. Марик, ты не хочешь пригласить их сегодня  на обед? Я планирую приготовить голубцы и рассольник.

– Сережу тоже?

– Как без него? В каждой семье должен быть свой представитель власти. Особенно во время еды.

***

Дима пошел в первый класс. А так как учиться он стал в той же школе, где преподавала его мама, то и Светлана Петровна пошла в тот же первый класс. Не знаю, хорошо это или плохо, но факт.

В это время они уже остались вдвоем. Анна Ильинична уехала в Египет, где благополучно родила мальчика. Мубарек Анварович, так причудливо звали сына практически простой русской женщины. Неисповедимы  пути, сводящие в одну постель столь разных индивидуумов. Хотя опять же любовь. По крайней мере, у египтянина. Про Анну Ильиничну таких глупостей сказать не могу. Неразборчивость и космополитизм, однако. И хорошие физические данные молодого мужа.

Сергей Иванович в это же время начал клепать карьеру. А это дело всепоглощающее, суеты не терпит. Он устроился младшим помощником старшего дворника в городскую Управу. Где через год стал старшим помощником того же дворника, потом, получив диплом академии государственной службы, начальником над всеми дворниками. И так далее. Отвлекаться на любовные коллизии и живущего на стороне ребенка было абсолютно некогда.

Хотя на прикроватной тумбочке у Сережи много лет  стояла закованная в рамочку фотография. На ней посередине улыбалась Света, а по бокам томились неизменные, с мрачными лицами пажи. Один из пажей, сами понимаете, который, был прикрыт сверху открыткой с изображением олененка Бемби, закрепленной для надежности скрепкой.

Так они и продолжали идти по жизни вместе. Светлана Петровна, Сергей Иванович и толстенький олененок Бемби. Хотя и каждый своим путем. Но скованные одной незримой цепью. А замочек на этой цепи звался мальчиком Дмитрием.

Бемби, то есть Марк Семенович, окончив институт, пришел в фирму своего дяди, брата Майи Михайловны.

Он вошел в здание огромного бизнес-центра, поднялся в лифте на восемнадцатый этаж и несмело открыл дверь с выученным наизусть номером.

Феликс Михайлович сидел прямо напротив входа, в глубине небольшой комнаты. Пожилая секретарша слева.

– Кто почтил нас своим вниманием! – приподнялся навстречу гостю хозяин кабинета.

Дядя и племянник одновременно пожали друг другу руки и чмокнули куда-то мимо губ.

– Что привело тебя в наш скромный уголок? – спросил Феликс, когда они уселись.

– А мама разве не просветила?

– Да, Майя что-то такое лепетала насчет работы, но я толком не понял. Ты кто по образованию, Марик?

– Закончил финансово-экономический факультет.

– Понятно, значит, все придется начинать заново.

– Почему?

– Так тебе же плановую систему хозяйствования преподавали. Не так ли?

– В общем, да.

– А у нас на дворе что?

– Что? Лето, вроде.

– Правильно, но не только. У нас на дворе дикая форма рыночных отношений.

– Почему дикая?

– Я бы даже сказал, что буйно-помешанная. И к тому, чему тебя учили, она никакого отношения не имеет. Поэтому, если хочешь, я возьму тебя на работу. На самую важную должность. Курьером пойдешь?

– Дядя Феликс, вы шутите?

– Какие могут быть шутки. Большего я тебе пока доверить не могу.

– Курьер с высшим экономическим образованием?

– Да хоть с каким. Поработаешь годик, а я тебя за это время хоть чему-то обучу. Где твой диплом?

– Вот он, красный, – засмущался Марик.

– Дай мне его. В сейф пока спрячу, до лучших времен. Не волнуйся, у меня не пропадет. Марья Павловна, оформите парня на полставки. Извини, экономия прежде всего. На целую ставку у меня фонда нет.

– Когда приступать?

– Прямо сейчас. Надо документы одному нашему партнеру передать.

*** 

А Светлана, пользуясь помощью Майи Михайловны и Татьяны Степановны, без отрыва от воспитания сына Дмитрия, перевелась с дневного и успешно закончила заочное отделение педагогического училища. Она после родов немного округлилась, и это придало ее формам последний штрих.

Если раньше только шестьдесят процентов встречных мужчин, провожая ее взглядами, падали в канализационные люки, ударялись о рекламные щиты, сбивали прохожих и просто сворачивали шеи, то теперь их число выросло.

Один гражданин, в оцепенении следящий за ней взглядом, повернул голову под таким углом к телу, что внутри у него что-то щелкнуло, и он не смог самостоятельно развернуть голову обратно. Пришлось обращаться в травмопункт, где медсестра указала в журнале посещений такую причину травмы: «Сексуальный сдвиг». В принципе, она была права.

Другой товарищ пошел за Светланой следом, плохо соображая, что он сейчас делает. Он дошел до ее дома, уткнулся в закрывшуюся перед его носом входную дверь подъезда и простоял так минут десять. Пока дверь не открылась изнутри, и его не ударило по находившемуся в опасной близости лбу. От удара товарищ очнулся и пошел по своим делам, не понимая, почему он находится в этом незнакомом районе.

А преподаватель русского языка и литературы, семидесятилетний Аристарх Иннокентьевич, принимая у Светланы зачет, забыл, кем  в данный момент является. Он, прикрываясь от студентов рукой, письменно ответил на вытянутый им же билет. Потом подошел к Светлане, сел, волнуясь, напротив, четко отбарабанил все три вопроса и поставил ей в зачетку пятерку за свои знания. И встал, и поздравил Светлану Петровну с прекрасными успехами в учебе. Светина подруга под шумок подсунула свою зачетку, но, получив ее обратно, увидела запись «прийти завтра с родителями».

Но не все учителя были мужчинами. К сожалению для нашей героини. Одна дама, завуч педагогического училища, откровенно ненавидела Светлану. Завучу было пятьдесят, и она давно имела виды на Аристарха Иннокентьевича. Он тоже оказывал ей знаки внимания, пропуская вперед на выходе из учительской и в столовой. Поэтому завуч надеялась на более глубокое и интимное продолжение отношений. А тут появилась Светлана. И Аристарх Иннокентьевич перестал не то, что пропускать завуча вперед, а и вообще начал в рассеянности закрывать перед ней дверь. А в столовой, приятно задумавшись  о причинах восстановления, хотя и кратковременного, и эпизодического, его эрекции в последнее время, круто посолил даме чай и с улыбкой намазал ей горчицей пресноватое пирожное. Чем окончательно убедил завуча в том, что у нее появилась соперница.

Проследив за Аристархом после занятий, она легко вычислила объект его вожделения. Преподаватель стоял на пороге училища и махал несвежим носовым платочком кому-то вслед.

Посмотрев в том же направлении, завуч увидела удаляющуюся Светлану и так обожгла ее взглядом, что та даже слегка споткнулась. Обернувшись и обнаружив две пары внимательных глаз, Света укоризненно покачала головой. Аристарх в смущении сунул платочек в карман и пошел обратно в училище, в очередной раз захлопнув перед завучем дверь.

Со следующего дня атмосфера накалилась. Завуч достала папку со Светиными документами, классный журнал и внимательно их изучила. Повод для отчисления сразу не нашелся. Оценки не ниже четверки, своевременная сдача сессии, маленький ребенок, положительные отзывы коллег.

Раньше, до того, как стать завучем, Вера Сергеевна преподавала историю. Поэтому она попросилась на экзамен по профильному предмету под тем предлогом, что хочет убедиться лично в знаниях студентов.

Сидя рядом с учителем, завуч изредка задавала несложные вопросы, поджидая, когда наступит очередь Светланы. И вот этот момент настал. Света четко ответила на основные задания, и тут началось. Вся аудитория замерла. Это было что-то. Вопросы, как удары хлыста, падали на бедную молодую мать. Из всего курса.

Светлана поначалу еще что-то отвечала, а потом сглотнула слезу и затихла.

– Вот видите! – торжествующе заявила завуч. – Грош цена вашим оценкам. Придете на переэкзаменовку. Теперь я лично займусь вами.

Через две недели Света сидела в пустом классе напротив завуча. Билетов не было.

– Пройдемся по началу двадцатого века? – спросила дама.

– Почему бы не пройтись, – невинным голоском ответила Света. – Вам, наверное, приятно вспомнить пору своей молодости.

– Хамите? – вспыхнула завуч.

– Отчего же. Просто шучу.

Света уже поняла, что этот экзамен она не сдаст никогда. Поэтому решила выяснить причину столь злобного к ней отношения.

– Вера Сергеевна, – спросила она даму. – За что?

– Что вы имеете в виду? – слегка покраснела завуч. – Я просто выполняю свою работу.

– А я-то здесь при чем? – поинтересовалась Света. – Найдите для  вашей работы более достойный объект. И потом, если эта бодяга из-за древнего паралитика Аристарха, то, уверяю вас, он вызывает у меня ассоциации с нашим старым самоваром.

– Почему? – вдруг спросила завуч.

– Тоже чего-то пыжится, бурлит не по-детски, блестит в некоторых местах, а краник повернешь, кипятком, извините, писать начинает.

Света вздрогнула от каких-то странных клокочущих звуков, издаваемых Верой Сергеевной, из-под рук, которыми та прикрыла лицо. А когда она их убрала, Светлана увидела, что завуч элементарно смеется, и дешевая тушь в уголках ее глаз подтекает вниз.

– Давайте свою зачетку, – сказала дама. – Пять с плюсом за знание предмета и столько же за чувство юмора. Кипятком, говорите?

С тех пор завуч, встречая Аристарха Иннокентьевича, осматривала его сверху вниз и прыскала в ладошку. Озадаченный старичок, отвернувшись к стене, незаметным движением проверял порядок в ширинке, вытирал все тем же несвежим платочком пот со лба и озадаченно следовал на следующий урок.