Лишь бы моя птичка была довольна

; C милым рай в шалаше, если милый атташе…, - где-то рядом играла негромкая музыка. – Это, наверное, про меня, - самодовольно ухмыльнулся я, сладко потягиваясь. Жизнь после окончания восточного факультета нашего питерского университета, с присвоением кулуарного прозвища академик, явно удалась.
И я попал переводчиком арабского языка в одну из стран северной Африки. Сейчас я лежал под палящим солнцем, подставляя мягкому средиземноморскому ветерку свои самые чувствительные места. Рядом, как всегда щебетала моя обожаемая супруга, строя опять какие-то свои комбинации на тему, где можно сэкономить или заработать, используя мой высокий дипломатический статус. На мой взгляд, все это попахивало чистой воды уголовщиной. Но возражать моей “птичке” – это, как говорится, себе дороже. Поэтому, очередной раз я шел у нее на поводу, добровольно засовывая голову в те места, которых нормальный человек сторонится, как черт ладана. Нельзя сказать, что я совсем безвольный тюфяк, кривым проведением фортуны занесенный туда, где хотел бы оказаться любой. Бывают, конечно, моменты, когда мои челюсти сжимаются, как могучий гидравлический пресс, но мимолетный взгляд ее милых глаз и ….
…Да-да, взгляд ее милых глаз до сих пор снимал все мои возражения, и я очередной раз прикидывал, кого из моих коллег подставить под удар корыстных планов моей птички.
; Но на этот раз она, вероятно, готовила удар совершенно иного плана, - не мог не прокомментировать я, наблюдая ту ехидную искорку, с которой блеснули ее веселые глаза.
; Дорогой, - произнесла она самым елейным тоном, на который только была способна. – Не кажется ли тебе, что пришло время внести в нашу с тобой семейную жизнь какую-то изюминку.
; Помимо того изюма, которым ты щедро посыпаешь нашу с тобой безоблачную жизнь, в виде маленьких необременительных, но рискованных для моей карьеры поручений, - лукаво улыбаясь, спрашиваю я.
; То есть, ты больше не любишь свою птичку? – Умильно сложив губки, и соединив это с милым возмущением на лице, произнесла она.
; Ну, как ты могла подумать? – Возмутился я, притворно хмуря брови. – Ладно, рассказывай, что за идея у тебя родилась? – Сказал я, удобнее устраиваясь.
; Да, все очень просто. Хочу внести в нашу жизнь разнообразие, - с ангельским выражением на лице произнесла супруга. - Я слышала, что молодые женщины разыгрывают своих дружков, подкидывая им в вещи свои интимные принадлежности, - продолжила она, демонстрируя свою изобретательность. – Мы конечно, с тобой уже в другом статусе, но даже у нас есть время для хорошей шутки.   
; За-че-ем? – Искренне удивился я.
; Для интриги, - и в мой адрес полетела еще одна умильная гримаса.
; Для ин-три-ги, - в раздумье произнес я. И легкомысленно решив, что интрига с моей службой в дипломатическом ведомстве в противоречие не входит, решил, - а почему бы и нет? Лишь бы “птичка” была довольна.   
К сожалению, этот разговор быстро выветрился у меня из головы. А напрасно.
Мыслями я был совершенно в другом месте. Мне предстояла командировка в другой наш офис, расположенный в Швейцарии. К слову сказать, само созвучие Швейцария было притягательным для меня с самого детства. А название города Женева слетало с моих губ как имя любимой женщины. В мире не было другого города, про который я с восторгом бредил, до дыр зачитывая путеводители. Я заочно полюбил в нем все.
Мне нравился фонтан с причудливым названием Же-д’О, которым пестрели все путеводители про Женеву, я был заочно очарован величием собора Святого Петра.  Я мечтал увидеть Старый город Женевы, его старинные улицы - немые свидетели тех времен, которые не застала даже моя прабабушка. В ночь накануне, моей поездки я долго ворочался, думая об этом славном городе. Заснуть удалось только под утро, но это утро мне тогда казалось самым счастливым в жизни.
На следующий день в офисе я уже получал командировочное задание в Женеву. Попутно я должен был взять с собой дипломатическую почту. Неожиданно, ко мне на работу зашла моя супруга, - дорогой, я принесла тебе вкусненькое, - были первые ее слова. Приятно удивившись такой неожиданной и одновременно трогательной заботе, я с удовольствием погрузился в горячие объятия своего обеда, заполонившего своими ароматами весь офис нашего дипломатического ведомства. Кое-что, перепало и моим коллегам в виде свежей ароматной выпечки. Жена, тем временем покрутившись по нашему офису с загадочным лицом, и, забрав всю грязную посуду, удалилась. Мои командировочные сборы продолжались. Мне еще предстояло зарегистрировать доверенный груз в нашей службе безопасности. И я направился в их крыло, с каждым шагом приближаясь к заветной мечте. Но строгих хлопцев с пронзительным взглядом и неприметной внешностью почему-то на месте не оказалось. И мне пришлось немного подождать. Время шло, но никто не приходил. От нечего делать я глазами обшарил все помещение. Вещь, с которой я должен был ехать, определенно мозолила мне глаза.  Это был черный блестящий тубус. Что-то с ним было не так, но я не мог понять что. Я по-прежнему был предоставлен сам себе, и это придало мне смелости. Я осторожно взял в руки тубус, и подумал, что ничего страшного, если я попытаюсь заглянуть внутрь хотя бы одним глазком, лопающимся от любопытства. Я начал медленно вращать его черный блестящий корпус, пытаясь приоткрыть. – Но, почему мои нервы так чудовищно напряжены? – Удивился я мысленно. Было слышно, как за плотно закрытым окном легкий ветерок шевелит листву какого-то дерева. Мимо пролетела муха и с жужжанием опустилась на оконное стекло. – Почему она так громко жужжит? - С досадой подумал я. По щеке прокатилась капля пота и оглушительно грохнула по паркету. Было полное ощущение, что я занимаюсь чем-то запретным. С этими мыслями я слегка приоткрыл тубус, и в загадочной темноте его корпуса сверкнуло что-то розовое. Заинтригованный, я шире открыл его, и меня прошиб пот вдоль всей спины. Бретелька розового лифчика смотрела на меня из темноты. Я хорошо помнил его, ведь жена покупала его во время нашей совместной поездки в Париж. Реакция моя была мгновенной. Я намотал ее на руку и дернул, надеясь покончить с интригами раз и навсегда. Раздался треск, но упрямый лифчик продемонстрировал мне много раз разрекламированную славу французского белья. Мягкий, как шелк, он трещал, но не рвался. Временами, мне даже казалось, что он смеется надо мной из темноты лакированного тубуса. - Наверное, он зацепился за документы, и извлечь просто так его не получится, - решил я, понемногу успокаиваясь…
…В коридоре раздались тяжелые шаги, и в комнату ворвался начальник службы безопасности в сопровождении своего сотрудника. Но на мгновение раньше я ухитрился захлопнуть тубус, моля бога, чтобы никто ничего не заметил. И его тут же вырвали у меня из рук со словами, - ну что принес? Тебя там уже ждут. - Я с ужасом наблюдал, как опечатывают тубус с лифчиком моей супруги внутри, уже представляя, что со мной будет дальше. Мне, как и любому сотруднику нашего ведомства, была хорошо известна дальнейшая процедура…
Отлет в Женеву и первые полчаса полета прошли для меня, как в тумане. Но, наконец, мне удалось собраться с мыслями, и мысли о Женеве вновь наполнили меня оптимизмом. За окном бесконечные громады белоснежных, сверкающих на солнце облаков казалось, никогда не кончатся. Они постоянно меняли свои очертания. Их белоснежные, пушистые бока создавали ощущение надежности и предполагаемого комфорта. Глядя на них, хотелось забыть обо всем. Внутри салона миниатюрные и изящные порхающие стюардессы тоже провоцировали на мечтательное отношение к жизни. И я вдыхал этот чарующий аромат иллюзий, который мог выразить всего одним словом, которое периодически слетало с моих губ, - Женева. – И стюардессы, услышав от меня знакомое слово, радостно улыбались, кивая головой, - qui Gen;ve. – И я понимал, - да, Женева. – Они везли меня в мою персональную сказку. В какой-то момент мне показалось, что в салоне мелькнуло чье-то угрюмое лицо, но мне не хотелось расстраиваться по пустякам, и я вновь закрыл глаза, чтобы иллюзорные картины в звездном сиянии освещали город, о котором я мечтал с детства.    
Швейцария, встретила меня ярким солнцем. Повсюду были горы, сверкавшие на солнце своими ледяными шапками. Но любоваться окружающими красотами с трапа самолета времени не было. Внизу я заметил двух сотрудников Женевского офиса, прибывших для моей встречи. Их официальные лица портили все очарование этой маленькой, но очень красивой страны. Стремительно мелькают кварталы старинного европейского города, и через полчаса мы уже въезжаем во двор российского консульства. Всю поездку не мог избавиться от чувства, что кто-то смотрит мне в затылок. Но на мой вопросительный взгляд сопровождающий махнул рукой, - не бери в голову! Швейцарцы достаточно плотно опекают наш офис.
В голове была полная чехарда и мешанина. Помимо всяких обрывочных сведений о Швейцарской конфедерации крутились обрывки каких-то инструкций, что по прибытии в наш Женевский офис, сотрудник службы безопасности должен при мне детально по описи проверить содержимое. Про то, что он может обнаружить там что-то не то, мне думать совершенно не хотелось. Водитель доставил мой багаж в комнату для досмотра, и со словами, - ждите, - покинул меня. И вновь я оставлен наедине со своим багажом и потекли томительные минуты ожидания сотрудников охраны и своей неведомой судьбы.
Внезапно, открывается дверь, и с возгласом, - как будто, кроме меня это сделать некому, - в комнату для досмотра вихрем влетает молодая особа в причудливом облаке каких-то ароматов и прочих деликатных запахов. Дверь открывается снова, и в комнату заглядывает еще одна женщина, - Ну, что неужели так трудно? – Удивленно спрашивает она у первой. – Просто сними эти дурацкие пломбы, а проверят все они. – И уже обращаясь ко мне, - извините, пожалуйста, у нас здесь небольшой праздник. День рождения жены консула. Представляете, какой у нас здесь бедлам? Это что-то с чем-то, - и она, выкатив свои накрашенные глаза, обвела все вокруг. – Но Вы не волнуйтесь! Про Вас не забудем! – И с глубоким чувством, что сделала больше, чем могла, исчезла за дверью.
• Нет, ну Вы видели эту наглость?! – Не унималась первая женщина. - Как будто я здесь крайняя. Ну, ничего, сейчас я быстро. - Молодая дама, с яростными гримасами на лице уничтожала пломбировку на моем грузе. Через некоторое время снятые пломбы, описав широкую дугу, исчезли в спецконтейнере.
• Так, теперь держите, за Вами скоро придут. – И она с нетерпеливой улыбкой на лице вручила мне тубус уже без пломб. – А это, чтобы Ваше ожидание было более комфортным, - и она щелкнула какой-то кнопкой на стене. Поток свежего воздуха от включившегося кондиционера тут же взметнул мою челку.
Я замер, это был мой звездный час. В руках я держал заветный тубус, скользящий в моих мокрых от предательского пота руках. Я пытался открыть его, но это получилось далеко не сразу. – Надо успокоиться, - подумал я. – О, какая-то тряпка на подоконнике! – Я вытер руки и старательно обтер тубус. Наконец, мне удалось снять с него крышку, и розовая бретелька вновь сверкнула перед глазами. Она нахально трепетала в потоке воздуха, создаваемого кондиционером. – Что же делать? – Я оглянулся вокруг. Ситуация была довольно пикантная. Чтобы вытащить лифчик необходимо сначала освободить тубус от документов.
Но в комнату могли войти в любую минуту, и, если документы будут просто лежать на столе, все сразу станет ясно. Лучше их куда-нибудь переложить или во что-нибудь переложить. - Но, во что? – Лучше всего подошел бы какой-нибудь пакет. В углу комнаты стоял стол, призывно изогнув свои резные ножки из красного дерева. Похоже, сегодня был мой день - в первом же ящике стола моя рука нащупывает полиэтиленовый пакет. Но что случилось с моими руками? Видимо от волнения я хватаю не то, что нужно. Документы цепляются один за другой, надрывно шуршат и не хотят вылезать из тубуса. Единственно, что я сделал правильно, это встал спиной к двери, прикрывая стол от случайных взглядов. Ну вот, наконец, все документы в пакете, и я могу спокойно вынуть этот лифчик. Уже от одного слова у меня гримаса на лице. Ну, вот, он опять за что-то зацепился. За спиной с каким-то веселым перезвоном отворяется дверь, но я успеваю закрыть тубус, проклиная на чем, стоит свет свою жену. 
• Извините, извините, - в комнату спиной вперед вваливается представительный мужчина в сопровождении хохочущей компании из пяти – шести человек. Наконец, ему удается оторваться от веселой компании, и он поворачивается ко мне. – Мы заставили Вас немного подождать. Тысяча извинений. Но, Вы видите с нашей гвардией бороться бессмысленно.
Гвардия стояла тут же, глядя на меня веселыми озорными глазами, провокационно хлопая ресницами. Меня проводили в соседнюю комнату, где мне удалось, наконец, пристроить свой груз под замок. На следующий день я должен был возвращаться, поэтому этот день оставался у меня свободным…

Постепенно компания разошлась, и консульство притихло. В здании оставалась только охрана. Большинство окон было потушено, только на пульте охраны тускло горело дежурное освещение. Солнце давно скрылось в отрогах Альп, и на Женеву опустились сумерки, погрузив швейцарский мегаполис в темноту. Женева спала крепким сном. Но тогда, когда ночь предъявляла свои законные права, на темные улицы Женевы вылезали самые изощренные мастера ночных дел. Один из них был агент китайской триады мастер Шу. Проникнуть в помещение Российского консульства в Женеве для него не составляло большой проблемы. Он специально был обучен, чтобы незаметно проникать в помещения и с более серьезным уровнем защиты. Мимолетный взгляд, сверкнувший из его раскосых глаз, моментально определил, что окна, светящиеся днем в Российском консульстве, были не более чем бутафорией. Поэтому, для проникновения в здание предстояло найти другой путь. Полная луна освещала пустынные улицы Женевы. Лишь легкий методичный скрип нарушал наступившую тишину. С теневой стороны здания свисала тонкая, но прочная веревка, по которой с кошачьей ловкостью быстро двигалась вверх расплывчатая тень. Вентиляция была слабым местом подобных сооружений, и мастер Шу быстро скользил вверх по стене, выполняя привычную для себя работу. Преодолев внешний кордон здания через вентиляционное отверстие, мастер Шу змеей скользнул по вентиляционной трубе и, добравшись до нужного коридора, бесшумно вылез и растаял в его темноте. Ночной визитер не был новичком в таких делах и сразу почувствовал, что в этом темном коридоре было что-то не так. Попал он сюда не случайно. Именно из этого коридора был вход в секретный архив Российского консульства. Мастера Шу интересовали документы, прибывшие сюда со специальным курьером из одной североафриканской страны. Но сейчас он чувствовал, что здесь в этом темном коридоре он не один. Из черной глубины российского офиса на него смотрели и его изучали чьи-то безжалостные глаза. В то время как мастер Шу вслушивался в зловещую темноту коридора, с другой стороны на него смотрела пара не менее внимательных глаз. Агент якудзы Миура, пробравшийся сюда с той же целью через шахту лифта, затаился в зловещей глубине коридора. Миура принадлежал к древнейшей в Японии школе ниндзя с цветистым названием, не имеющим точного перевода с японского. Его примерный смысл мог бы звучать, как “обрывок шелка, бьющийся на ветру”. Почувствовав перед собой достойного противника, Миура уловил легкий сквозняк, и с легким шелестом точь в точь который издает шелковый лоскуток, бьющийся на ветру, скользнул по вертикальной стене и, достигнув лепного карниза на потолке, замер среди его завитков, притворившись налетом пыли, осевшей на его изгибах. Мастер Шу мгновенно уловил этот странный шорох по стене и, изменив положение тела в пространстве, выпустил облако ядовитых игл в сторону подозрительного шороха. Но Миуры там уже не было. С легким шелестом, как трепыханье крыльев мотылька, он метнулся по другой стене, заглушив свое перемещение характерным свистом смертоносного сюрикена. Но мастер Шу был уже в высоком прыжке, уходя от грозного оружия, и перекатился вперед по коридору, сокращая расстояние со смертельно опасным противником. Но Миура в это время был уже перед дверью в хранилище. Крутая электроника равнодушно мигала в его раскосых глазах. В руке японца мелькнуло какое-то электронное устройство. Тишину разорвал негромкий щелчок, гулко разносясь по коридору. Электроника, замигав своими контроллерами, разблокировала железную дверь, и она медленно пошла на открытие. Это было похоже на гипноз, но времени на восторги не было. За спиной Миуры в его сторону из коридора несся легкий нарастающий свист, и он в высоком прыжке завис над дверью под самым потолком, уперевшись ногами в стены. Десяток отравленных дротиков атаковали открывающуюся дверь хранилища, как раз там, где только что был Миура. Дверь полностью раскрылась, и в сумраке хранилища тускло сверкнул черный тубус, отливая своими лакированными боками. Мимо Миуры бесшумно скользнула темная тень и растаяла в сумраке хранилища. Но Миура не собирался оставлять своего противника наедине с добычей и, используя технологию падающего осеннего листа, подхваченного промозглым прибрежным ветром, скользнул следом за ним. До цели был всего один шаг. В руке Миуры сверкнул грозный сюрикен, но в этот момент дверь напротив хранилища открылась, залив длинный коридор светом и ослепив двух бесстрашных воинов. В потоке яркого света оглушительно щелкнул хлыст и, обвившись вокруг тубуса, вырвал его из объятий хранилища.
Тубус, сверкнувший в лучах света, пролетел между двух обескураженных противников прямо в открытую дверь. В потоке свете сверкнул здоровый, светловолосый детина, и весело подмигнув, поднял руку. С его руки слетела арбалетная стрела, и два азиата тут же отпрянули. Арбалетная стрела, проворно соскользнув с тетивы этого нехитрого оружия, своим металлическим наконечником воткнулась в электронное устройство перед дверью в хранилище, разбив стекло и глубоко засев в его корпусе. Устройство жалобно пискнуло, выдавив на табло тревожную мигающую надпись “ALARM”, и дверь в хранилище захлопнулась. Раздался скрежет. Было слышно, как блокируется дверь, какими-то направляющими вдоль стен, со стороны потолка и пола.   
 
***
Как первоначально, все казалось здорово, - задумчиво размышлял здоровый светловолосый детина, с выражением непередаваемого разочарования на его широком лице. Он лежал внутри незамысловатой конструкции, напоминающей по форме большой стеклянный шар, с небольшими отверстиями для циркуляции воздуха. Тубус с документами, из-за которого он сюда попал, был рядом. Он висел у него над головой, зацепившись за какую-то направляющую с внешней стороны этого шара, сверкая при этом своим блестящим лакированным корпусом. В этом было что-то издевательское, когда над головой слегка покачивается, то, из-за чего ты так обидно вляпался. Здоровяк попытался отвернуться, но тубус не отпускал его. И через мгновение он снова наткнулся на него взглядом. Его равномерные покачивания выводили здоровяка из себя.
Здоровяка звали Биллом, и был он одним из самых удачливых агентов американской спецслужбы в обиходе именуемой АНБ. Послужной список этого лихого агента изобиловал не одним десятком удачных операций в различных частях нашей планеты. За свою удачливость в своем не простом мире он получил прозвище “Oops”. Именно такой возглас издавали менее удачливые конкуренты, когда Билл оставлял их с носом, мастерски уходя от преследования. Здесь он тоже в успехе не сомневался, как всегда придумав свой хитроумный план. Все дело в том, что обслуживанием различных электронных систем в Российском консульстве занимался специальный штат сотрудников из России. Но для решения оперативных вопросов с местными службами им был необходим человек хорошо знающий местную специфику. Это был местный товарищ, в свое время многократно проверенный нашими спецслужбами. Его звали Леоном, и был он из франко говорящих швейцарцев. В поле зрения АНБ этот человек попал не давно, когда выяснилось, что он, как две капли воды похож на их агента Билла. Это открывало поистине невиданные перспективы. Поэтому, Билл по кличке Oops со свойственной ему деловитостью, взялся за дело. Для начала ему надо было вывести из игры Леона. Для этого была применена штатная ситуация 547, предусматривающая письмо из полицейского департамента соседнего кантона о болезни сестры Леона и необходимости присутствия Леона для оформления всевозможных формальностей. Леон, получив письмо, тут же выехал в направлении сестры, надеясь вернуться на следующий день. В дороге он по какой-то иронии судьбы попадает в аварию, встречная машина слегка царапнула крыло. Наряд полиции, прибывший на место аварии, попросил проехать вместе с ними. А затем, задержал Леона на неделю, под предлогом проверки всех обстоятельств этого досадного инцидента, разместив в каком-то захолустном отеле. Все складывалось на удивление гладко, и Билл приступил к своей новой работе в консульстве. Задача у него была несложная – подготовиться к встрече с российским курьером. Самый простой вариант, лежащий на поверхности, был такой - явиться под видом работника специального отдела, чтобы забрать дипломатическую почту. Но в этот день в консульстве был какой-то праздник, и человек, под началом которого Билл трудился, предложил ему явиться на следующий день. Но Билл не зря трудился у этих русских уже три недели. Он неплохо изучил здание, и познакомился с персоналом консульства. И уже знал, что бутылка с чарующим названием “Scotch Whisky” оставляет неизгладимый след в душе старого Петровича из группы электронщиков. Поэтому появлялась возможность войти и выйти из консульства в не урочный час, пренебрегая установленными правилами. Работая, в бригаде с русскими он, не торопясь и со знанием дела, ухитрился разместить в здании консульства, не предусмотренные проектом камеры, позволяющие вести хоть и ограниченный, но все-таки видео контроль внутренних помещений. Выяснив, что интересующий его груз будет на ночь заперт в хранилище, он проник в это здание, после того, как все разошлись. У него не было точного плана, как именно проникнуть в это хранилище, но он чувствовал, что удача близко. Билл решил, что сориентируется по ситуации, ведь фортуна уже не первый год была его постоянной спутницей. Но, несмотря на столь тщательно проведенную подготовку, все почему-то вышло не так, как он ожидал. Как и планировал Билл, он оказался в небольшой комнате, которую специально оборудовал, чтобы вести наблюдение за частью помещений в консульстве. Камеры, предусмотренные для наблюдения в полной темноте, засекли в коридоре двух азиатов, виртуозно прыгающих и атакующих друг друга. И когда дверь в хранилище оказалась открытой, и азиаты проникли туда, Билл эффектным приемом, ослепив соперников неожиданным потоком света, плетью вытащил из хранилища контейнер с документами, прямо из подноса у удивленных азиатов. А затем стрелой из арбалета разнес блок открытия двери. Система охраны тут же захлопнула дверь, заблокировав его конкурентов внутри. Билл не питал иллюзий, он знал, что теперь надо срочно покидать “гостеприимное” консульство, пока есть возможность. Для этого все было готово. Снаружи его уже ждала группа прикрытия. Он бесшумно шагнул обратно в комнату, из которой так эффектно появился в коридоре, и с самодовольной улыбкой прикрыл за собой дверь. Фортуна, как всегда была с ним. - Но что это? Почему вдруг этот казавшийся таким надежным пол уходит из под ног? И почему он летит куда-то вниз? – Но даже эта внеплановая ситуация не выбила его из колеи. И он после не продолжительного падения в абсолютной темноте умело приземлился на какую-то наклонную поверхность, и, перекувырнувшись вперед, почувствовал впереди преграду. Его тело среагировало само, и он перекатившись ногами смягчил удар. Но встречная стенка с глухим жужжанием поехала на него, грозя раздавить в лепешку. Каким-то звериным чутьем он почувствовал, что единственный выход из этого сжимающегося пространства открывается справа. И крутанувшись на спине, он оттолкнулся ногами от левой стенки и, вылетев в полосу яркого света, жмурясь в первые мгновения. Его кто-то легонько, но звучно шлепнул по затылку, заставляя обернуться, хотя он не успел еще привыкнуть к свету. И в тоже мгновение что-то твердое снизу подбросило его, придав поступательное движение вперед, и он кубарем влетел в какую-то прозрачную емкость, залитую ярким светом. Оттолкнувшись от встречной стенки этой емкости, Билл попытался выпрыгнуть обратно. Тренированное тело в точности повторило траекторию, по которой он влетел сюда, но спина Билла натолкнулась на такую же покатую поверхность, как и та, от которой он только что оттолкнулся. Билл по прозвищу Oops впервые за свою блистательную карьеру был в западне. Это был провал! Это был такой провал, который с ним еще никогда не случался. Он перевернулся на спину и снизу своей круглой темницы глянул наверх. Русские переиграли его. Но самым обидным было то, что тубус с документами, из-за которого он вляпался, как слепой котенок, висел у него над головой, зацепившись за какую-то арматуру на внешней стороне шара. Это злило его все больше и больше. Тубус издевательски покачивался, как будто дразня его. Над ним явно кто-то издевался. Билл по кличке Oops медленно закрыл глаза, пытаясь успокоиться…

***

…Дверь захлопнулась. Сквозь бетонные стены хранилища доносился звук задвигаемых засовов. И, наконец, все стихло. – Вновь воцарилась божественная тишина, - отметил мысленно мастер Шу, сканируя пространство. Закрытая дверь в хранилище его не волновала. Она сдерживала его не больше, чем бумажный ошейник сдерживал бы матерого тигра. Другое дело враг, затаившийся в нем. Это был вопрос чести. Ради него можно было и задержаться. Он не смог с ним совладать в коридоре. Но здесь в этом закрытом хранилище он преподнесет ему достойный урок.
В хранилище был специфический запах, и мастер Шу настроился на него, направляя потоки своей энергии вдоль помещения. Он представил себя частью этого архива, источающего эти же запахи, что и сам архив. Он уже думал также, как бы думал тот потертый архивный контейнер, расползающийся по швам в метре от него. Он чуял, что у этого контейнера есть приятели, такие же архивные контейнера, как и он сам. Он уже читал их мысли. Один думал, что у него протерся корешок, к другому внутрь забралась мышка и сделала там небольшой запас на черный день. А вот этот контейнер, думает, что к нему тоже забралась мышь, и его мышь не отличается от мышки его соседа. Она такая же белая с черными пятнышками. – Два контейнера с совершенно одинаковыми мыслями про одну и ту же белую мышку. Это что-то странное, - подумал мастер Шу и метнул в их сторону свои отравленные иглы. Один из контейнеров, мгновенно забыв про мышку, строил вокруг себя защитные кольца гармонии. Раздался грозный свист, и откуда из-за стеллажей вылетел сюррикен, со свистом разрезая своими ножами слои воздуха. Но китаец используя потревоженные потоки воздушных масс, спланировал за соседний стеллаж, мысленно подражая потертому листу, выпавшему из архивного контейнера. После подобной многочасовой дуэли, китаец обнаружил, что его боезапас подходит к концу, но успеха он так и не добился. Стремительные перемещения и столь же молниеносные атаки с обоих сторон натыкались на искуссную защиту противника, не давая возможности получить даже минимального преимущества. В их поединке пора было ставить жирную точку. И мастер Шу круговым движением рук создал вокруг себя защитное поле, раздвигая в стороны стоящие между ними стеллажи и освобождая пространство в центре. Приближалась развязка…
 
 
 

***

Утро в консульстве началось с сюрпризов. Начальник службы безопасности прибыл с докладом к консулу, - доброе утро, господин консул.
• Доброе утро, Кирилл Борисович. – Вежливо ответил консул, - что-то случилось?
• К несчастью, да! – Понуро сообщил начальник охраны. - Ночью было проникновение в консульство с попыткой грабежа.
• И? – Консул недоуменно поднял брови.
• Все нарушители задержаны, и ждут разбирательства, - пояснил начальник охраны.
• Сколько же их? Кто они, выяснили? – Удивился консул.
• Трое, - кивнул начальник охраны. – Один, похоже, американец, попался в нашу стеклянную ловушку и сейчас пребывает там. Двое других, азиаты, блокированы в нашем секретном архиве.
• Как Вы это допустили? – Недовольно спросил консул. – В нашем секретном архиве посторонние? Немедленно удалить их оттуда.
• Мы не можем этого сделать, - начальник охраны с виноватым видом смотрел на консула.
• Почему? – Видно было, что консул – в ярости.
• Они постоянно прыгают и кидают друг в друга свои дротики. – Начальник охраны был явно озабочен, - нашими специалистами установлено, что некоторые из них отравлены. Поэтому, мы решили немного выждать.
• Но рано или поздно их запасы дротиков должны подойти к концу, - задумчиво произнес консул.
• Теоретически, да. – Подтвердил  начальник охраны, - наша система безопасности заперла их в архиве в районе двух часов ночи. Это зафиксировано на нашем пульте охраны. Сейчас уже десять часов утра, но они до сих пор никак не уймутся. Без перекуров бьются, на совесть! Но для волнений причин пока нет, все их действия фиксируются нашей системой видео контроля.
• Значит, по – вашему причин для волнений нет? – С сарказмом спросил консул.
• Ну, за ними внимательно наблюдают, - неуверенно продолжил начальник охраны. – И все фиксируют. – Добавил он уже с некоторым вызовом.
• Вы всерьез полагаете, что консульство оплачивает услуги Ваших охранников только для того, чтобы они все фиксировали? – Насмешливо протянул консул, - ну что ж пойдем, покажете, как Вы это делаете, - добавил он голосом не предвещавшим ничего хорошего.
Они быстро спустились ниже этажом и застали весьма необычную картину. На пульте охраны перед большим монитором сидела практически в полном составе спецгруппа, прикомандированная к консульству. На экране было видно помещение секретного архива и в нем происходило что-то очень странное. Два азиата сидели друг напротив друга на расстоянии около 5 метров. Между ними носилось какое-то облако, отбрасывавшее на стены странные отблески.   
• Что здесь происходит? – Удивился консул. – Мне может кто-нибудь это пояснить.
• Мы не знаем, как это объяснить, - не оборачиваясь, ответил дежурный. – То, что Вы видите очень похоже на мистику.
• Я, вероятно, ошибся дверью? – Вкрадчиво спросил консул. Его голос был полон неприкрытого сарказма. – Я, наверное, по ошибке попал на популярную лекцию по проблемам оккультизма? Какая мистика? – Его обычный вальяжный голос сорвался на визг, – Я хочу знать, что сейчас творится в спецхранилище, которое Вы охраняете?
• Двое нарушителей, азиатской внешности проникли в хранилище, - начал свой доклад тут же вскочивший дежурный.
• Я это заметил, - не без сарказма прокомментировал консул. – Я хочу знать, что происходит сейчас.
• У них кончились дротики…, - продолжил дежурный.
• Какая неприятность! - Донеслось со стороны разъяренного консула.
• Тогда, тот, который японец, - продолжил дежурный, - разбил зеркало, и осыпающиеся осколки до того, как они упали, по одному успел направить в сторону китайца. Так вот это облако и есть те самые осколки, которые никак не могут упасть.
• Как это? – Не понял консул. - А что с ними?
• Я поэтому и сказал, что это похоже на мистику, - обиженно произнес дежурный.
• Мы этого тоже не понимаем, - осторожно заметил представитель спецгруппы. – Ясно одно, они каким-то образом управляют им, направляя друг в друга. Но механизм этого действия нам пока не ясен. Может быть, наш наставник подскажет что-нибудь нам?
Наставником у спецподразделения был кореец по имени Ван.
• Господин Ван, может быть, Вы все-таки подключитесь к нашей беседе? – Раздраженно спросил консул.
• К сожалению, мне нечем Вас обрадовать, - не поворачивая головы, сказал Ван. В Вашем хранилище находятся люди, намного превышающие своими способностями любого из нас. Я как раз пытался понять их действия. То, что осколки летают, в этом криминала нет. На востоке подобными фокусами мало кого удивишь. А вот то, что они поменяли цвет, повернувшись к нам другим углом...- Ван на минуту задумался. – Вы случайно не знаете, если в хранилище какой-то запах? – Спросил он у консула.
• Да, - озадаченно ответил консул. – Такой же запах, как и в других архивах.
• Вот тогда все становится на свои места, - улыбнулся Ван. – На востоке существует целая палитра необычных для европейца искусств. Чтобы постичь гармонию в высшем ее понимании, нужно совместить несколько ее граней. Например, когда мужчина пишет письмо женщине, в нем должно соединиться три гармонии: красота написания текста, красивое звучание написанного текста и аромат, источаемый самим письмом. Все эти гармонии должны звучать на одной волне. Точно также и в боевых искусствах – внутренняя гармония движений, аромат и внешняя гармония движений сливаются на одной волне. Это считается высшим мастерством. Люди, владеющие этим искусством, практически непобедимы. Поэтому, я не думаю, что у нас есть какие-то шансы.   
Перед глазами на экране мелькало сверкающее облако. Оно меняло направление, причудливо изгибаясь в воздухе, меняя цвет, и даже, как утверждал маэстро Ван, реагировало на запах в помещении, поочередно атакуя то одного, то другого визитера. Наблюдая, за людьми, обладающими такими возможностями, невольно охватывало чувство полной беспомощности. Сделать с ними мы ничего не могли. А они были слишком заняты друг другом, уютно существуя внутри доступного им одним таинственного мира полной внутренней гармонии. Спецгруппа, прикомандированная к консульству, зачарованно хлопая глазами, беспомощно смотрела на экран…
• Что же им понадобилось у нас? – Не унимался консул. – Зачем они к нам пожаловали? Таких экзотических гостей у нас еще не было.
• Пытались украсть последнюю дипломатическую почту. Но зачем? Не понятно! – Пожал плечами начальник охраны.
• Ладно, звякну в Москву. – Махнул рукой консул, - попытаюсь прояснить ситуацию.         

***

…Отдохнув накануне вечером в этом сказочном европейском городе, я готовился к возвращению в консульство. В душе оставалось чувство какой-то незавершенности. О проблемах думать совершенно не хотелось, и услужливая память на время вычеркнула их. Правда, я признавался сам себе, что немного запутался. Хотя это ничего не меняло. Впереди уже маячило консульство, и какая-то подозрительная суета вокруг него совершенно не волновала меня. Тем не менее, сотрудники консульства были возбуждены, у всех на лицах была озабоченность. - Наверное, что-то случилось, - легкомысленно решаю я. Замечаю полицейские машины, полно ребят в форме службы безопасности консульства. Все что-то горячо обсуждают.
Ну, вот в дверях консульства появляется начальник службы безопасности офиса, и, увидев меня, бросается навстречу, - ну, где Вы ходите? Вы не представляете, что здесь творилось в Ваше отсутствие. – И он заговорщицки подмигнул мне. – Похищение документов! Вы представьте! Проникновение в консульство, проникновение в наш секретный архив! – Кирилл Борисович был как ребенок. Его глаза горели, вид - возбужденный. В это время в дверях консульства появился консул и величественно подплыл к нам.
У меня как будто гора с плеч свалилась, - то есть тубус с лифчиком какие-то идиоты похитили! – От такого неслыханного везения у меня аж захватило дух. Но, не желая выдавать свою радость, я, нахмурился и с видом глубокого безысходного горя, адресуясь уже к консулу, спросил, - то есть документы безвозвратно пропали?
Но моя уловка была встречена целой эскападой, - Вы думаете, что здесь под внешне благополучным налетом европейской столицы у нас отсутствует порядок, и нет возможности обеспечить защиту своих государственных интересов, - высокопарно спросил консул, посмотрев на нас с начальником охраны свысока, выпятив грудь и расправив плечи. У нас есть скрытые пружины и суровые плечистые парни, мимо которых муха не пролетит без высокого разрешения с самого верха, - и он поднял руку и погрозил мне пальцем откуда–то свысока. - Поэтому, документы, привезенные Вами в полной сохранности.
o Подождите, какие документы…? - Решил я одним движением разрубить этот гордиев узел.
o Не волнуйтесь, - панибратски хлопнув меня по плечу, засмеялся консул. – Конечно, вы тоже промахнулись кое-где. Но мы здесь не в бирюльки играем! И уже все в полном порядке!
o То есть вы…? – Спросил я, боясь до конца поверить и признаться, что стал слепым орудием моей жены, чуть не подставив всех.
o Ни слова больше! – Оборвал он меня, снисходительно смотря сверху вниз, как на мальчика. – Я же уже сказал. С до-ку-мен-та-ми все в порядке!
Я был в полном недоумении. - Неужели они все нашли? И операция настолько серьезная, что им важнее довести ее до логического конца, чем устраивать разбирательство со мной и лифчиками моей благоверной? – Эти мысли пронеслись ураганом в моей голове, и я подумал, - а почему нет? Мы здесь все в одной связке. 
Но моему высокопоставленному собеседнику некогда было ждать, пока я осознаю важность перемен и, он, не давая мне времени прийти в себя, рванул меня за рукав со словами, - идем, у нас с Вами мало времени. - Очарование гостеприимной Женевы пропадало на глазах. Уже по дороге, он снова продолжил, - я уже звонил в Москву. Ситуация складывается крайне напряженно. Вас срочно нужно вместе с Вашим хитрым грузом отправлять в Лиссабон. – Его глаза возбужденно горели, - там наверху решили, - он снова пальцем показал наверх, - что, если с Вами ничего не случилось до этого, то значит, Вы родились под счастливой звездой. И отлично справитесь с завершением своей ответственной миссии. Ну, дружище! Только не надо тушеваться. Вы же не один, за Вами стоим мы все. В конце концов, за Вами наша могучая держава…, - выпалил он и с видом, что ему предстоит сделать что-то значительное в своей жизни, целеустремленно понесся вперед.
Посадка в самолет прошла на оптимистичной волне. Была привычная суета, прощальные напутствия и увещевания, что за моей спиной страна и все такое. Секретарь из консульства по имени Рита принесла даже какие-то пирожки в дорогу, аккуратно упакованные в полиэтиленовые мешки.
Международный аэропорт Портела встретил меня солнечной погодой. Каково же было мое изумление, когда у трапа самолета рядом с посольской машиной я увидел нашего консула по Северной Африке, Старика Петровича, как мы ласково называли его за глаза. Петрович радостно обнял меня со словами, - я знал, что ты справишься с этим ответственным поручением! – Он взял у меня из рук тубус и передал высокому крепкому парню в свободном костюме. Всю дорогу до офиса в Лиссабоне Петрович рассказывал мне подоплеку спецоперации, в центре которой я оказался волею судьбы. Большую часть своего рассказа он посвятил тому, насколько важны эти документы. Сколько групп прикрытия блуждало по Европе с одной единственной целью – отвлечь внимание иностранных разведок от моего скромного вояжа. И что, наконец, все почти закончилось, осталось только добраться до офиса для передачи этого груза заинтересованным лицам. Слушая все это, я умиротворенно наблюдал за мелькавшими за окном кварталами Лиссабона. 
Когда мы подкатили к офису, охранник внес мой багаж в специальную комнату, а я беззаботно тащился в конце процессии со своими пирожками, разложенными по полиэтиленовым пакетам.    
• Ну, что начнем? – Петрович поставил перед собой мой груз еще опломбированный. – А это что у тебя? – Спросил он, заметив в моей руке пакеты.
• Да, так, - я устало махнул рукой. – Из женевского офиса мне передали на дорожку пирожки и все такое.
• Ты у меня просто весь увешан своими пирожками, - улыбнулся Петрович. – Давай их сюда. Все вместе и попробуем, - и, обращаясь к кому-то из местного офиса, произнес, - Клава, ставь чайник. Наши коллеги прислали пирожки.

Петрович, что-то напевая, выкладывал пирожки на тарелку, а я пошел к кулеру с питьевой водой. До меня донеслась его фраза, - а это что за макулатура? – И Петрович, не глядя, выгрузил содержимое какого-то полиэтиленового пакета на длинный конвейер офисного перфоратора для уничтожения документов.
Слышно было, как Клава звенела чашками, расставляя их на столе, Петрович, закончив с пирожками, приступил, наконец, к заветному тубусу. Бумаги, выгруженные на конвейер, рассыпались по его длинной ленте, но это уже никого не интересовало. Все взгляды были прикованы к моему опломбированному багажу. С замиранием сердца все смотрели, как пломбы с моего багажа летели в ведро, и Петрович с лицом полным затаенного торжества открывал крышку тубуса. Дальше я видел все, как в замедленной съемке. Крышка тубуса отошла в сторону, и весь офис увидел розовую бретельку лифа моей жены, бившуюся в потоке воздуха, создаваемым кондиционером. – Что это? – Беззвучно прозвучала фраза Петровича. – Что это за …? Где документы? – Рявкнул он.
Череда суматошных мыслей пронеслась в моей голове. Они сталкивались в ней, расходились в стороны и снова сталкивались, разнося друг друга на мелкие кусочки, и снова переплетаясь, друг с другом, постепенно обращая себя в мелкую невидимую пыль. Среди них был и визит моей жены в офис, и мои судорожные манипуляции в Женеве, когда я перекладывал документы в пакет, и слова напыщенного нашего консула в красавице Женеве, прошедшей красной нитью через весь вояж “с до-ку-мен-та-ми все в порядке”… Стояла оглушительная тишина. Откуда-то сзади доносилось негромкое жужжание ленты перфоратора. Все оглянулись вместе с Петровичем. Это было похоже на мираж. Неторопливо жужжа, лоток тащил прямо в жерло перфоратора документы, ярко сверкавшие на солнце своими штампами “special importance”. Документы, за которыми в нашей маленькой Европе схлестнулось сразу несколько разведок, неторопливо переваливаясь, друг на друге, шли под нож перфоратора в нашем небольшом португальском офисе…
 
…Полгода спустя. Я сидел в кресле и смотрел в иллюминатор литерного самолета авиакомпании Боинг. За стеклом иллюминатора скользили облака, сверкавшие на солнце своими пушистыми  боками. Их неторопливый бег под крылом нашего лайнера удивлял и настраивал меня на философский лад, когда приходишь к выводу, что вся кипящая жизнь вокруг не более чем суета, и единственно, что достойно твоего драгоценного внимания это размышление и созерцание. Но признаться честно думать мне тоже ни о чем не хотелось, поэтому на размышлениях я тоже ставил жирный крест, и лениво созерцал за неторопливым движением этих загадочных небесных созданий…
…Итак, я в сопровождении трех охранников следовал специальным рейсом Женева – Токио. Кроме меня и охранников в салоне литерного самолета никого не было. К моей руке хитрым наручником был пристегнут кейс специальной конструкции. На кейсе имелась кнопка, на которую в случае опасности охранник должен был нажать, чтобы уничтожить все его содержимое. Все было вроде хорошо, все было по протоколу, нашему доброму дипломатическому протоколу, если бы не маленькое но, в виде моей “птички”.
Перед самым моим отъездом, она, как всегда закатив свои голубенькие глазки к самому небу, поделилась со мной наличием огромной пропасти в сфере прекрасного между ею и большой частью мужской половины. Ее сожаление было так велико, что к своему обычному закатыванию глазок она добавила еще глубокий томный вздох, снисходительно мазнув меня взглядом своих небесно голубых глаз. Ибо по ее мнению нынешние мужчины совершенно не интересуются последним писком моды, касательно женского нижнего белья. А иногда с ее слов полезно было бы знать, какой вид рюшечек и оборочек входит в моду в этом сезоне. Именно поэтому мой рифленый каблук 45 того размера впечатал в пол нашего литерного лайнера полиэтиленовый пакет, как всегда набитый доверху секретными документами. Какой-то дребезжащий звук примешивался к обычным шумам за бортом лайнера. И будь сидящий напротив мордоворот в фирменном костюме чуть-чуть повнимательнее, он бы заметил, что в контрольном окошечке кейса пристегнутого к моей руке бьется в потоке внутренней вентиляции розовая тряпочка, внося определенный дискомфорт в привычную гамму звуков литерного лайнера. Вот на табло появилась тревожная надпись “пристегнуть ремни”, и охранник недовольно пробормотал, - опять воздушная яма. - Характерный металлический звук трижды лязгнул, завершая процедуру пристегивания меня и двух моих суровых спутников. Но я уже закрыл глаза, куда-то безнадежно проваливаясь. Я проваливался все глубже и глубже… Самолет дипломатической миссии скользил куда-то вниз без всякой надежды выйти из неконтролируемого пике…. Лишь легкое дребезжание из кейса нарушало наступившую идиллию. Я видел напряженные лица моих охранников, беспокойно искавшие глазами источник необычного звука. Но меня это уже не волновало. Последняя мысль, промелькнувшая в моем измученном последними событиями мозгу, была очень короткой, - к черту все! Лишь бы моя птичка была довольна…