Из Америки за Любовью.. ЧастьI Чужая Среди Своих 7

***
В последний вечер перед отлетом обратно в Нью Йорк я бесцельно бродила по летнему городу. В голове была тяжелая пустота. Ноги сами собой принесли меня к одному кварталу, который показался мне знакомым. Там мы побывали вместе с Сашей в самом начале нашего приезда в Алматы. Он тогда  познакомил меня с одной замечательной женщиной, которая была на протяжении каких-то лет и его бизнес соратницей, и старшим другом. На тот июньский день она, собственно, была почти единственным человеком, кого я знала в этом городе. Я автоматически взялась за свой телефон и позвонила ей, чтобы просто попрощаться, а она вдруг пригласила меня к себе в гости. Сами собой катились мои слезки в рюмочку с коньячком, она терпеливо и с сочувствием слушивала мою историю, и вдруг прозвучал ее неожиданный вопрос: " а зачем тебе уезжать? Я знаю Сашу, он скоро отойдет, и у вас все будет прекрасно! Любовь с годами становится только глубже, поверь мне!" Кому уж, как ни ей было знать об этом?! Женщине, выстрадавшей свою любовь со студенческой скамьи и верившей в ее силу.  Скорее всего, голосом этой женщины мне была передана первая инструкция к выживанию от самого Всевышнего.
У меня с Ним как-то так сложилось, что мы понимаем друг друга напрямую, без посредничества церкви. Даже моя дружба со священниками состоит именно из человеческих отношений, а не религиозной общности. Многие мои друзья совершенно меня не понимают и не поддерживают моего резкого неприятия церкви и религий. И только совсем недавно я нашла своего соратника по духу - индийского проповедника Ошо, который прекрасно это изложил в своей книге "Бунтарство".  Я даже в порыве решила отыскать его координаты и поблагодарить за его труды, но оказалось, что опоздала на пару десятилетий. Он ушел в конце девяностых. Но меня порадовало то, что такие люди были и есть, и я - не белая ворона, и зря некоторые окружающие считают меня высокомерной. Мне никогда не хотелось навязывать свои взгляды. Решение остаться было принято за несколько часов до отлета. Мне с огромным трудом удалось дозвониться до Канадских авиалиний и отменить полет. Утром следующего дня мне удалось снять квартиру неподалеку от Арбата, а к вечеру я перевезла туда свои полупустые сумки. А рассудила я так: ехать мне было просто некуда, квартиру я добровольно оставила первому мужу, с работы ушла тоже по доброй воле, а начинать с нуля, значило - жить в гостях у Нью Йоркских друзей первое время и искать новую работу, а летом это было бы совершенно нереальным занятием. А еще это значило бы добровольно согласиться с таким поворотом судьбы.




***
Перед глазами у меня периодически всплывало Сашино лицо с глазами, полными настоящих мужских слез, когда он в последний раз целовал меня на прощанье. Мне вспоминались его слова: " Светик, не обижайся на меня, я тебя очень люблю!" Что это было? Я и понимала, и совершенно ничего не понимала - что же его тогда толкало отказаться от меня?
Только мазохист мог добровольно решиться на собственное наказание, вырвав с корнем свои чувства и начав свою жизнь заново. Неужели так велика была сила матери, чтобы такой ценой самоотверженно отказаться от своего счастья? А, может, я просто не учла местного менталитета? В тот последний момент у меня не осталось ни слез, ни эмоций. Нелепо признаваться, но вот что посетило меня в один серый вечер. Конечно же, это был продукт воспаленного мозга и израненного сердца.
               
Я знаю, ты вернешься
И скажешь виновато:
" Прости, я потерялся.
Я был жесток с тобой".
Не станешь больше сыпать
Слова витиевато,
А просто сядешь тихо
С поникшей головой.

Я знаю как непросто
На этот шаг решиться
Тебе, мой сильный рыцарь,
Ты слаб в душе своей.
В тебе живет ребенок
И странный, глупый принцип,
Что можно силой воли
Вершить судьбу людей.

В природе есть немало
Вещей, что неподвластны
Холодному рассудку
И мнениям других.
Наступит день, мой милый,
Весенний и прекрасный,
Когда ты обнаружишь
Себя в дверях моих.


Ты знаешь, что не будет
Ни злости, ни упреков.
Я просто буду рада
Принять тебя назад.
Я знаю, что довольно
Судьба дала уроков,
Чтоб помнить их до смерти
И жить с душою в лад.

***
А моя жизнь ещё раз началась с чистого листа. Сразу же после нашего венчания случай свел меня с двумя ребятами-казахами. Они развлекали моих гостей из Москвы и меня сразу же после праздника за день до их отъезда: возили нас на гору Чимбулак и известный каток Медео, устроили катание на лыжах и шикарные шашлыки. В какой-то момент мы нашли точки соприкосновения в бизнесе, и я вызвалась помочь им установить связи с Лондоном. Начало было положено, я сделала что могла и пообещала продолжать посредничать, если понадобится, но попала в “ссылку” в Нью Йорк на  два с половиной месяца. Я могла, конечно, продолжать общаться с ними через Интернет, но мне неудобно было навязывать им детали своей истории со всеми злоключениями, и жизнь шла своим чередом до того момента, как я оказалась один на один с чужим городом.
Я решила позвонить одному из них и попросить совета с чего начинать и куда податься на заработки. Случай свел меня с этими парнями незря. Верно говорится, что все в нашей жизни происходит со смыслом. Мы нашли друг друга в нужное время и в правильном месте. Им нужны были мои потенциальные связи и знание языка, а мне - средства для выживания. Их офис с дружной командой молодых ребят и девушек с первого же дня стали моей новой семьей. Они просто приняли меня всю целиком вместе с моей кровоточащей душой, обогрели и помогли снова поверить в свои силы. Даже наш барьер в ментальности не стал помехой. Я, со всей своей непосредственностью, на первом же дружном чаепитии выложила на всеобщее сочувствие и обсуждение свою горемычную судьбу, потому что рана моя была слишком свежей. А они деликатно выслушали мою исповедь и просто по-человечески поняли, как со мной обращаться. Я в те дни была как зомби, поэтому даже и не заметила выражения шока от своей прямоты на их лицах, и только гораздо позже мне рассказали, что в Азии так не принято. Да откуда ж мне было это знать?! Я и тогда еще не осознавала до конца, почему именно получила мощный, “дружественный пендаль” от Сашиной мамы. Cлишком уж оказалась я другой , ненашенской. А вот мои новые сотрудницы-девчонки оказались самыми настоящими дипломатками по природе своей. Никто не лез мне в душу, не сочувствовал в открытую, чтобы не берeдить мои раны, не обсуждал и не осуждал мое поведение и поступки. Они просто были рядом и ненавязчиво приносили мне по капельке лечебного бальзама из своих полных любви и сострадания сердец, изо дня в день залечивая мое израненное сердечко. Это были мои отважные и бескорыстные сестры милосердия. И были еще ребята - такие же вежливые и интеллигентные, как и девчонки, таких деликатных и теплых людей я не встречала ни в одной стране, где мне пришлось прожить какое-то время!

***
Устроившись на работу, я объявилась на пороге Сашиного офиса и сообщила ему о таком повороте событий просто из тех соображений, чтоб он знал, где меня искать, когда "вернется" из своего ступора. Скорее всего, мое появление стало для него небольшим поводом для инфаркта: я видела, как у него мелко дрожали руки, он крепко сжимал челюсти, но ему удавалось держаться холодно и даже резко. Я недавно познакомилась с некоторыми трудами по Соционике, там очень детально описан его типаж - Штирлиц, и следующий абзац как нельзя лучше это выражает: "Любое проявление непорядочности, нечестности, подлости, предательства, жульничества  он переживает очень обостренно. Штирлиц в этическом плане вообще глубоко раним. Внешней суровостью и неприступностью он прикрывает свою внутреннюю уязвимость". Я не стала углубляться в выяснения отношений в наше первое "свидание"; было абсолютно ясно, что над ним хорошо поработала его титаническая мать, можно было только догадываться, на каких его слабых струнках она сыграла, чтобы только сделать свое дело. Там в ход могли пойти фантазии о моей непорядочности, нечестности, подлости, предательстве и даже жульничестве. Все это, я думаю,  он тогда и переживал обостренно, а я еще и спутала все его планы и предпринятую тактику. Совершенно очевидна была его попытка " с глаз долой - из сердца вон! " Мной же тогда двигал чистый инстинкт, я даже не считала свои действия слабостью или унижением перед этим человеком, просто это была констатация фактов. Мне было необходимо уведомить его о своем решении, чтоб всё было по-честному. Я искренне верила, что им двигала какая-то дьявольская сила, и что он не отвечал за свои поступки.  Ведь порой люди даже убивают друг друга и не осознают этого, пока находятся в состоянии аффекта. Мне казалось, что пройдет совсем немного времени, он одумается и опять станет тем же любящим и надежным, моим Сашей.

***
Мои работодатели оказались славными ребятами. Они установили мне удобный график, чтобы я попутно могла искать еще какую-нибудь работу и давать уроки репетиторства, всячески помогали устроить мой быт и просто сочувствовали мне по-своему. Буквально за месяц-два вокруг меня образовался круг новых знакомств, начиная с первого ученика Илюши и его мамы Дины – удивительной, интеллигентной и талантливой женщины с лицом Мадонны. Она познакомила меня с молодым человеком - опальным священником, который, в свою очередь привел меня к своему наставнику - батюшке Силуану, который методом неканонической исповеди "вывел меня на чистую воду". Наверное, я так бы и жила, твердо придерживаясь взглядов неприятия церкви, без уяснения на то причин. Мой новый знакомый (и, в первую очередь,  ученик английского языка) и сам признался, что разделяет со мной мои взгляды, что он - служитель совсем другой - небесной церкви. В нашем с ним первом неканоническом общении всплыла одна пре- страннейшая вещь: я оказалась некрещеной. Все, что я знала о своей причастности к религии - со слов моей мамы. Это было то, что в моем раннем младенчестве ее тетушка, которая просто верила в Бога, но саму церковь не посещала по простой причине, что в Российской глубинке в середине Двадцатого века их было очень мало, своими набожными руками "окрестила" меня и даже окунула в корыто с водой. Батюшка определил это термином "погруженная", но никак не "крещеная". Он просто пришел в ужас, когда сопоставил все факты из моего трех часового повествования. Принимать или не принимать церковь как проводника между собой и Всевышним было чисто моим делом, но вот принимать в своем храме неизвестно кого и даже венчать - это не поддавалось батюшкиному пониманию, и никак не оправдывало его коллегу. Мало того, что никто даже не спросил меня, крещеная ли я или нет, само венчание было проведено, можно сказать, по блату. Вместо того, чтобы объяснить будущим венчающимся хотя бы самые необходимые процедуры - к примеру, предложить немного попоститься и причаститься - моего будущего мужа потащили к какой-то бабке. Откуда же у меня появится хоть какое-то уважение к церкви?!
И вызвался мой батюшка меня окрестить, и даже стать моим крестным отцом. А несколько дней спустя он поехал в тур по святым местам в Стамбул и Израиль и обещал молиться за меня - свою новую крестницу. Все эти события вокруг меня вызвали некоторое смятение в моей душе. Мне было по-человечески приятно получать такие искренние знаки внимания от моих новых друзей, я их расцениваю как компенсацию за тот шок, который я получила от Саши и, вместе с тем, я вдруг почти физически ощутила присутствие Всевышнего и Его любовь ко мне. Наверное, именно таким путем нам дается понять смысл нашего бытия, оценить его бренность и начать видеть все вокруг совсем в другом свете.
Я считаю себя очень счастливым человеком. У меня так много по-настоящему искренних друзей, которые просто любят меня за то, кто я есть, и все они пришли мне на помощь в первую же минуту после моего SOSа. Расстояние нам совсем не помешало - Москва, Питер, Нью Йорк, Хайфа, Сан Пауло – Бразилия, Мурманск и даже Африка - слава Богу, мы живем в Двадцать первом веке и дружим с Интернетом и телефоном! Они предлагали мне и деньги, и терпеливое ухо, и "жилетку", и даже личное присутствие, если понадобится. Самое дорогое для меня было чувствовать именно неподдельное желание помочь.

***
Один из самых полезных и мудрых советов ко мне пришел из Москвы. Мне очень повезло с одной удивительной женщиной, которой я обязана рождением своего единственного сына, и с которой мы дружим уже больше двадцати  лет. Она, кстати, как-то обмолвилась, что на каких-то медицинских семинарах приводит мой пример, когда ни по какой теории вероятности мой ребенок родиться не мог, а он появился на свет живым и невредимым. Тогда я впервые задумалась о существовании какой-то Всевышней силы, хотя ни церквей поблизости не было, ни с религиями желания познакомиться - тоже. Но была рядом она и моя уверенность, что родится мальчик и звать его будут Максимом.
Она порекомендовала мне применить особую тактику самосохранения: отпустить события на самотек, отвлечься на строительство своей новой жизни, вне зависимости от колебаний своих души и сердца, но только на определенный период времени. Нужно было назначить себе время "Ч" - она отпустила мне тогда ровно три месяца до начала Декабря. Если ничего в моей жизни не поменяется, и суженый мой к тому времени не одумается, мне надо будет любыми путями удостовериться в непоколебимости его позиций и резко поменять обстановку. Иначе, невроз - неминуем! Она объяснила мне, что если человек поедает себя поедом, оставляя без ответа миллион вопросов и пытаясь найти эти ответы самостоятельно, он должен в этот назначенный им самим день попытаться как-то выйти на контакт с виновником этого конфликта и удостовериться, что принятое им решение - это его точка зрения. Наверное, будь я слепым щенком на самом деле, никакой невроз бы мне не грозил: меня либо подобрали и пригрели бы добрые люди, либо пришлось бы сдохнуть в какой-нибудь канавке. Человеку же приходится заботиться и о своей душе, и о ясности ума, помимо хлеба насущного.
Время "Ч" наступило само собой и как раз к установленному числу. Наступала зима, мне понадобились мои теплые вещи, оставленные в Лондоне в нашем недостроенном с Сашей «гнезде». Конечно, я могла бы поступить с ними так же, как и с нажитым в Америке, но в тот момент ситуация не совсем
позволяла мне так шиковать. Рассчитывать на чью-то надежную поддержку больше не приходилось, и я попросила его переправить их в Алматы. Я удачно наткнулась на него по телефону, он как раз был в Лондоне и в великодушном настроении. А, может, просто пришло время философского разговора, и не было угрозы непосредственного общения. Мы с ним пересекались пару раз по необходимости, и оба раза он вел себя крайне нервно, на грани истерики; мое живое присутствие вызывало у него очень странную реакцию, хотя я была с ним спокойна и доброжелательна. В тот вечер он был в относительно здравом рассудке и расслаблен. Я слышала его голос, но не могла поверить, что говорил он сам. Обороты речи, интонации голоса и вообще все его умозаключения были точь-в-точь такими же, что я услышала от его матери полгода назад. Это был набор необоснованных обвинений и подозрений о моих намерениях, с которыми я, якобы, и приехала в дом к его матери, волоча за собой воспоминания о прошлой жизни и сравнивая Казахстан с Америкой. И в заключении он дал мне совет - работать над собой, чтобы не ошибиться со следующим выбором. "Будь искренна с самой собой, и люди это почувствуют!" - сказал он мне на прощанье.

***
Последующие пару дней я старательно анализировала его речь, копалась в себе и так, и эдак. А была ли я вообще неискренна все те месяцы нашего безоблачного счастья, практически растворившись в нем, до появления на горизонте его матери?! Тянула ли я в нашу жизнь свое прошлое, выслушивая его нескончаемые рассказы в Лондоне о предыдущих женах и тещах? Скорее, это прошлое само пыталось меня утянуть обратно в кошмарных снах. А как было здорово просыпаться рядом с любимым человеком и сознавать, что прошлое осталось в прошлом и только в этих снах: это, все-таки, был немалый пласт моей жизни. И тут в одно прекрасное утро я проснулась с такой мыслью. Я вспомнила интересную фразу, услышанную от моей мудрой Верочки: "Если я даю советы другим, значит, они нужны и мне в какой-то степени". Все мои копания исчезли, как будто их и не было. Все расставилось по полочкам само собой. Конечно, это было бы слишком самонадеянно и нереально утверждать, что я - само совершенство. Нам не дано понять, что именно происходит в душе человека, принимающего неадекватные решения. Что толкнуло моего Сашу на такой поступок известно  одному Господу Богу. В то утро я отчетливо осознала, что никакой вины и грехов за мной не числится, что проблема совсем не во мне. Это он потерялся в тоннах прочитанных книг по психологии и попытках самому разобраться в своих ошибках, попутно калеча судьбы своих спутниц и рожденных совместно детей. Это он добровольно взвалил на себя судьбу своей матери, не придавая значения ее решению посвятить свою жизнь сыновьям и внукам. Какое представление такая эгоистичная женщина могла иметь о настоящей любви между мужчиной и женщиной?! Точно так же, как я благодарила Всевышнего за наше неожиданное счастье, я теперь благодарила Его за то, что Он не только заблаговременно спас меня от Американского кризиса, приземлив меня в совершенно незнакомом городе и стране, но и вовремя открыл мне глаза на мещанский образ мышления. Интересно, на сколь долгое время хватило бы моей наивности и любви, чтобы жить бок о бок с той бомбой замедленного действия?! Я даже мысленно поблагодарила эту недобрую и несчастную женщину, которая с самого начала не видела моего места в их семье. Скорее всего,  она понимала, что я бросила свою Америку, чтоб найти Любовь, а не помогать ей менять памперсы ее внучкам. Хотя, любя своего мужчину, я готова была помогать ему растить детей. Она же, в силу своего менталитета, хотела иметь рядом работящую невестку, которая бы заботилась о ее нуждах, а не делала счастливым ее сына.  Да, не было мне места там, и она решилась это озвучить!
В один момент я все это поняла и отпустила. И стало намного легче от мысли, что все это было послано мне, чтобы узнать предел своих сил и начать уважать свое "Я". Саша когда-то помог мне его обрести, теперь мне предстояло это отстоять! Нам не дано заглянуть в душу даже самого близкого человека, потому что мы едва знаем себя, а уж что говорить о возможности предугадать будущее? Да и зачем? У каждого из нас свой путь, и никто не пройдет его вместо нас, сколько бы ни было вокруг добрых друзей, хотя это тоже немаловажно.
Я твердо усвоила одно.  Кем бы ты ни был: своим среди чужих или чужим среди своих, где бы ты ни обосновался - в Америке, России или Казахстане - это все твоя оболочка. Главное - быть родным самому себе и не позволить никому разубедить тебя в этом!

P.S. Суд по правам человека в Страссбурге принял на рассмотрение мой иск на восстановление права въезда в Англию, хотя я не знаю, нужна ли мне эта Англия вообще. Всё-таки, Америка оставила на мне свой глубокий отпечаток, научила бороться за свои права.