Психические заболевания мужчин по поиску идеальных

Роман «Психические заболевания мужчин по поиску идеальных женщин!» написан Великим Всемирным Писателем Эсаулом Георгием (Эсаулов Юрий Александрович!) в городе Люберцы 01 марта 2012 года!

— Барин, Георгий Александрович!
Подошла ли вам мамзель графиня Елизавета Андреевна, урожденая Половецкая?
Или в ней опять неисправимый дефект имеется?
(Эпиграф)

Граф Георгий Александрович с негой откинулся на мягкие подушки дивана и с удовлетворением посмотрел на быстрого официанта в чорных перчатках и белом смокинге, как афронегроид снеговик:
«Удивительно, что я нахожу подход к каждому человеку, пусть даже самого низшего сословия из Молдавии или Сибири!
Давеча с Прохором, лакеем, по душам поговорили, посидели, пообщались, как равные янычары – хорошо!
А сейчас с официантом беседовал душевно, нашел его слабые струны души, отчего любезнейший преисполнился ко мне уважением и почтением, как к лаоской танцовщице!
Все происходит отттого, что я очень комуникабельный и человеколюбивый от природы, и к тому же прошел курс наук по общению, словно перешел реку Оку вброд в широком месте!
Но отчего же, почему же мне не везет с женщинами, пусть по форме, а не по содержанию, но не везет, словно я проглотил чужую жизнь?»
Легкая печаль  страдания пробежала по лицу Георгия Александровича, как мышь по дереву князя Игоря!
Изменение мимики, облачко страдания не прошли незамечеными от внимательного взора княгини Ольги, урожденой Врубель!
Княгиня мило расказывала о последних коных скачках на приз герцога Мальборо, когда у герцога Букингемского на ягодицах лопнули белые щегольские рейтузы!
Девушка ничем не выдавала тревогу и волнение, а в душе её, в мозгу шли заученые блоки общения, как запрограмировано в Сорбоне, которую княгиня Ольга, как любая девушка из высшего Российского эшелона, закончила с грасирующей речью!
«Граф Георгий Александрович мил, очень мил, как и начитан, блистательно остроумен и легок в общении, что, впрочем, является обязательным для человека нашего круга, как лапти и телега – орудие мужика!
К сексуальным меньшинствам граф не принадлежит, общается с дамами охотно и полезно, будто плавает в теплом море среди креветок!
Так отчего же, почему же ни одна из нас не покорила его сердце, не увела за собой, как ледокол Ленин?
И не столько граф важен, как важно обладанием им, что вызвано некоторым спортивным интересом!»
Княгиня Ольга поправила искусно завитый шаловливый локон с небрежным изгибом за две тысячи доларов сша!
Она знала, что безупречна в своей красоте, идеально воспитана, ухожена, лакирована, как пианино Бекер!
Манеры – самые изысканые и в то же время современые, будто из пособия по домоводству!
Ни одного недочета в княгине: все продумано, расчитано дизайнерами, физиологами, инструкторами по фитнесу и постановке речи!
Граф Георгий Александрович на несколько секунд залюбовался безупречным изгибом шеи княгини Ольги, даже порозовел от восторга, но затем его лицо приняло прежнее интелигентное выражение, как в зоопарке, когда он стал невольным свидетелем спаривания радужнозадых павианов!
«Княгиня Ольга красива, да с, совсем недурна!
Недурна с!
Голос, манеры, тело под безупречно подобраным ансамблем одежды, – всё навевает мысль о березовой роще!
Каштановые волосы выглядят натуральными, мягкими без пережогов химией, красками и натужными делами стилистов, которые полагают, что чем больше на волосы выльют химии, тем волосы станут «современее»!
Брилиантовая диадема не портит прическу, а придает таинственость и сексуальность, как в пещере неожиданостей!
Спускаемся дальше по голове, сначала по голове, потому что Расматривание девушки в полутемном ресторане, да, еще, когда девушка трапезничает в сидячем положении – не лучший опыт для мужчины!
Носик княгини Ольги тоже не оставляет зацепок для колких замечаний: прямой и соразмерный, как крейсер Аврора на реке Неве!
Ноздри слегка... нет... с ноздрями тоже все в порядке, словно над носом трудился самый искусный косметический компьютер имени Восьмого Марта!
Разрез глаз по обе стороны белого носа – приемлемый, близок к идеальному, а сами глаза вроде бы положительного зеленого отенка с карим, но слегка зеленого, неброского, что тоже хорошо, как джакузи с шампанским Клико!
Поверю себе на первое впечатление, что цвет глаз княгини Ольги идеальный, но потом проверю, как в Центробанке, проверю!
Брови над очами и под прекрасным лбом, брови тонко выведены и очерчены, что не составляет труда для хорошего стилиста, который руководствуется не своим извращеным гомосексуалистским мнением, а компьютерными новейшими технологиями по форме бровей девушки!
Возможно, что брови подкрашены, но, если и крашеные, то искусно, в естественой манере!
Позже сравню цвет волос на голове, цвет бровей и цвет волос на лобке княгини Ольги, – у идеальной девушки цвет составляет единый ансамбль красоты!
Ухи... ухи почти скрыты под волосами головы, но по очертаниям, по краям видно, что не отттопырены и не велики, как у слонихи из города Бомбей!
От ухов возвращаемся на белое личико – кожа белая, но с легким румянцем, что очень и очень положительно для девушки!
На фоне румянца ярко блестят губы средней величины: ни тонкие, как у рыбы, ни толстые, как у бегемота, – соразмерные красивые губы дрожащей зеркальной идеальной формы!
Иногда губки приоткрывают ротик с белыми зубками, но зубы у всех девушек всегда одинаково белые и ровные, потому что имплантанты!
Про зубы забуду на время, но верю, что в какой нибудь деревеньке, пусть самой удаленой от Москвы, найдется девушка с натуральными белыми ровными зубами, как инопланетянка!
Ничто в идеальном личике, а я смело заявляю, что лицо правильное и идеальное, ничто в личике княгини Ольги не вызывает во мне раздражение, даже голос и интонации голоса, взмах ресниц, – всё правильное и соответствует золотому сечению!
Если остальная часть княгини Ольги столь ухожена и пропорциональная, как личико, если находится в гармонии, то я с почтением заявлю сам себе, а уж потом и княгине, что она – идеальная девушка, идеальнейшая женщина, имена та красавица, которую я ищу уже давно, но не нахожу, как в озере Лох Нес не находят брилиантовые башмачки королевы Елизаветы!
К сожалению, к моему глубочайшему недовольству остальная часть княгини Ольги прикрыта рестораным столиком – в следующий раз подыщу ресторан с прозрачными столами, - и спрятана под одеждами!
Возможно, при более тщательном осмотре княгини Ольги...
Ах, как хороша, как прекрасна, близка к идеальной красавице...
Может быть, на меня действуют женские чары, или я выпил излишне фиолетового крепкого вина?»
В благостном порыве граф Георгий Александрович привстал, тем более, что прежняя его поза, хотя и приносила негу и истому телу, но не соответствовала моменту разговора, потянулся к ручке княгини Ольги, белой тонкой холеной ручке с правильными ногтями, нежным естественым маникюром, тонкими аристократическими пальцами, белой кожей, но не слишком тонкой!
«Идеальная, идеальнейшая!»
Но вдруг лицо графа пересекла молния гримасы, в которой сокрыто разочарование, падение, безысходность перед Судьбой!
Когда княгиня Ольга повернула свою очаровательную, идеальную, как уже было решил граф Георгий Александрович, головку на неожиданый угол, то край локона приоткрыл пространство чуть ниже левого уха!
И под левым ухом, на сантиметр ниже идеальной розовой мочки чернела маленькая родинка, почти незаметная, едва приметная, но все же родинка чорная, как пятнышко туши на листе гербовой бумаги в сто тысяч рублей!
Граф Георгий Александрович отпрянул в ужасе, с сердечной болью, которая каждый раз возникала у него в момент величайшего разочарования, словно бабушка Агафья выиграла милион по лотерейному билету Центробанка, а билет потеряла в унитазе!
Граф отпрянул от княгини Ольги, точнее, от родинки, присел, но уже не откинулся, на мягкие подушки и закусил нижнюю губу, словно только что убил президента Антарктиды!
В сердце слегка кололо иголочками, отравлеными иголочками!
И ни один милиард из состояния графа Георгия Александровича не снимал разочарование от маленькой родинки под левым ухом княгини Ольги!
«А я уже почти поверил, что головка княгини – совершена, без изъянов, словно дуб в белоруском Полесье!
В ином месте на теле княгини, возможно, что при других обстоятельствах, а я знаю, что и в ином месте и при других обстоятельствах – родинка допустима, конечно, не всякая родинка и не на любом месте, но сужу по обстоятельствам,  и та родинка не принесла бы мне столько горя, как сейчас!
Почти не существует девушек без родинок, без малюсеньких дефектов кожи, но всё же, но всё же!
Не так явно, не так, словно, горячим утюгом по лицу моему...
Надо же – родинка – и откуда она выплыла с ненавистью к человечеству?
Почему? Почему головка и личико княгини Ольги не идеальные?
Отчего мне мука и наказание, когда я в общение с княгиней вложил столько душевных сил и времени, словно поднимался нагишом на гору Эверест?
Всё, к сожалению моё решение окончательное и непреклоное, словно золотой рубль!
Княгиня Ольга – не идеальная красавица, не идеальная женщина... к сожалению...»
Граф Георгий Александрович принял самое любезнейшее и игривое положение лица, наилучшее, по которому получил высший бал в школе общения и комуникаций имени Дейла Карнеги, привстал со своего ложа, умилился, притворно умилился брилиантовой диадемой и, как подвыпивший мальчик на выпускном экзамене, поцеловал княгине Ольге идеальную ручку, левую:
— Княгиня! Мильпардон!
Мне необходимо... на минутку, мон шер!
И, словно бы пошел в будуар, направился в сторону комнат для джентльменов, направился ТОЙ ПОХОДКОЙ, И КАК НАДОБНО, КАК ПОЛАГАЕТСЯ В РЕСТОРАНАХ ДЖЕНТЛЬМЕНАМ !
Княгиня Ольга ничто не заподозрила в отрепетированом номере Георгия Александровича, а при случае отхлебнула изрядный глоток вина фиолетового крепкого, без свидетелей — официанты не люди – отхлебнула!
С графом жемано и понемножку, а так – от души!
В это время граф Георгий Александрович за углом не свернул в сторону комнаты для джентльменов, а, наоборот, пошел в противоположную сторону, как лунатик на Марсе!
Около разрисованой испанской обнаженой манекенщицы, которая служила вешалкой, Георгий Александрович повелительно щелкнул пальцами в перстнях и подозвал внимательного метрдотеля с козлиной приклееной, для солидности, бородкой!
— Милейший! Я срочно покидаю ваше заведение, с прискорбием покидаю, как кладбище!
Сколько денег?
А моей даме ничто не говорите... просто ничто...
Только уведомите её, что я расплатился по счету, пусть знает...
Граф Георгий Александрович талантливо, потому что оставил столько чаевых, сколько положено, расплатился и боковым выходом вышел на улицу, где пели цыгане и бродил одинокий волжский медведь с золотым кольцом в носу!
Метродотель не удивился, он только подсчитывал чаевые, потому что любое событие переводил в деньги, как философский камень этот метрдотель по имени Иван, а по отчеству – Игоревич!
Граф Георгий Александрович вошел в свой золотой мерседес, вздохнул то ли с облегчением, то ли с грустью и с разочарованием, и коротко сказал шоферу:
— Домой, Сергей, домой!
Всю дорогу граф Георгий Александрович молчал, пощипывал тонкий ус и непрерывно смотрел в окно на разрисованые картиные дома, как в кукольном театре имени Карабаса Барабаса или Карла Маркса – граф Георгий Александрович никогда не интересовался историей театров!
Водитель  Сергей молчал, метродотель Иван Игоревич сказал княгине Ольге, что граф изволили уйти, и тоже замолчал, как вилка!
Княгиня Ольга слегка дрогнула левым веком, затем окаменела на минуту, а со стороны окаменение выглядело, как безразличие: и к словам метрдотеля Ивана Игоревича, и к событию, что граф Георгий Александрович неожидано ушел, без прощания, как мужик, как мудак, как пройдоха и невоспитаный человек, скорее всего – тяжело психически болеющий!
В высшей школе благородных девиц швейцарского городка Цюрих княгиня Ольга хорошо изучила предмет «Душевные встряски», и даже получила по нему высший бал на выпускном экзамене, как граф Георгий Александрович отличился по курсу имени дейла Карнеги!
На «Душевных встрясках» княгиня Ольга узнала много о предательстве, коварстве, идиотизме в высших эшелонах среди князей, лордов, графьев и королей!
Самую главную фразу фрау Кюхельбекер княгиня Ольга носила где то около сердца:
«Никогда не обращайте внимание на нелепость ситуации, на коварство, на предательство в высшем свете, потому что главное для девицы, женщины и особы женского пола в Высшем Свете, главное, не разборки, на которые способны только бабы из низов, а самое главное – сохранение цвета лица, душевного и физического здоровья!»
Вот и сейчас княгиня Ольга вспомнила наставление пожилой учительницы, у которой в любовниках, как поговаривали, ходил молодой канцлер Германии фон Фриц!
Княгиня глубоко вздохнула, по индийской методике вытеснила мысли о графе Георгие Александровиче, при этом княгиня Ольга на графа зла не держала, как не держала ни на кого и никому не мстила, а при встрече с графом Георгием Александровичем начала бы общение с чистого листа, а сейчас воспоминание о графе Георгие Александровиче заменила мыслями о корове, которая вошла по брюхо в реку Ганг и кушает цветы розового лотоса!
Видение коровой настолько вытеснило дурной и непонятный поступок графа Георгия Александровича, что княгиня Ольга чуть вздрогнула грудями, когда её плеча коснулась мощная рука с рубиновым перстнем Ярослава Мудрого!
Генерал Ерохин Валентин Петрович без её разрешения, потому что полагал, что ЕМУ МОЖНО, присел за столик княгини Ольги, откинулся на мягкие подушки, как недавно откидывался граф Георгий Александрович, что в очах княгини Ольги сразу уравняло всех мужчин в желании неги, и сказал по отцовски, как он полагал, по дружески с улыбкой в усы:
— Княгиня! Я видел и знаю, что произошло сейчас в вашей романтической встрече с графом Георгием Александровичем!
Но не судите его строго, потому что обстоятельства сложились так!
Поверьте мне, княгиня, что граф – милейший человек, птицу даже не обидит, а все его конфузы происходят только из за его тонкого душевного растройства и робости, как у князя Мышкина идиота!
Генерал Ерохин Валентин Петрович в доказательство слов приложил руку к пухлому сердцу, сокрытому под орденами, а вторую руку протянул к бутылке с фиолетовым крепким!
Княгиня Ольга едва не ответила:
«Генерал! О чем вы говорите, мон шер?
Меня совершено не занимает ни граф Георгий Александрович, ни его душевный настрой, как угольщика в Калькуте не интересуют Австралийские кенгуру!»
Но вовремя вспомнила мадам Кюхельбекер, её наставления, а тоже припомнила израильский курс госпожи Мейер!
Госпожа Мейер в частной израильской школе в городе Тель Авив обучала робких руских княгинь и графинь правильному политесу и умению выйти умной из любой ситуации!
«Никогда не говорите в присутствии мужчин, а тем более, не говорите умностей!
Вы же знаете наши мировые пословицы:
«Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь»!
«Молчание – золото!»
Девочки мои, госпожа Фрида Мейер обучит вас правильно выйти умной из любой ситуации!
А секрет прост! Если говорите, то говорите ни о чем, чтобы никто не придрался к вашим словам!
Я вас уверяю, девочки мои, верьте мне!
Но лучше молчите! Молчите всегда, потому что нет лучше способа для ума, чем замалчивание!
Если спрашивают ваше мнение, то не для того, чтобы его узнать!
Никого не интересует мнение другого, а тем более – женщины!
Вас спрашивают мнение, чтобы вас подловить, доказать, что вы глупы, мои девочки!
Но вы не глупы, если поступите, как говорю я вам, госпожа Фрида Мейер!
Вы не ответите, вы замалчивайте любую тему, вы не высказывайте своё мнение, – вот тогда вас оценят, полюбят и пригласят в Белый Дом на чаепитие!
А чаепитие в Белом Доме — много значит, поверьте мне, мои девочки!»
Княгиня Ольга не любила чай, тем более, не желала чаепития в белом Доме, где дурно пахнет!
Но слова госпожи Фриды Мейер запомнила, потому что прилежная ученица, как Ломоносов!
Княгиня Ольга поэтому, что прилежная и умная, замалчивала тему о конфузе с графом Георгием Александровичем, а внимательно слушала полковника, внешне внимательно, словно покупала ландыши в городе Саратов!
Изредка княгиня Ольга, по методу професора Хиросимы Микимоты из города Нагасаки, вставляла вежливые слова:
«ОООО! Ага! Да, да», – что правильно, коректно и удовлетворяло генерала Ерохина сильнее, чем канонада на острова Франца Иосифа!
Генерал же продолжал речь, он не заботился о культуре речи, о том, что его слушают или не слушают, потому что привык, что его всегда слушают и следят за каждым словом, потому что от слова генерала Ерохина Валентина Петровича часто зависела судьба подчиненых!
— Княгиня! Ах, что вы за прелесть!
Но граф Георгий Александрович...
Ах, моветон!
Знаете, княгиня, что граф Георгий Александрович – прелюбопытнейший человек, но с легкими страностями, как дымок над горой Кракатау!
Я бы даже сказал, что не страности, но причуды или прихоть богатого и знатного человека, иследователя жизни! – генерал Ерохин Валентин Петрович в задумчивости, или в театральной ПРАВИЛЬНОЙ позе пробарабанил по столу марш «Гей, славяне»!
А княгиня Ольга молча, но со злорадством (хотя поддддакивала «Да! да, конечно да! ММММММ!) подумала, что генерал питает некоторую неприязнь к графу Георгию Александровичу, и сейчас эту неприязнь выскажет прямо, или, скорее всего, иносказательно!
И мысль о том, что граф Георгий Александрович поступил дурно, а генерал на него злится за какое то неясное прошлое и мстит сегодняшним удобным случаем, слегка развеселила княгиню Ольгу!
Генерал Ерохин Валентин Петрович не знал о мыслях княгини Ольги, думал, что она, как и положено девушке, необычайно озлоблена на графа Георгия Александровича за дурной поступок, как две болонки на Кутузовском проспекте кусают друг дружку за ошейники!
— Необычайность графа Георгия Александровича, в том, княгиня, что он ищет ИДЕАЛЬНУЮ ЖЕНЩИНУ! – генерал улыбнулся в усы и торжествен, как на параде на Красной Площади, когда гарцует на белом коне, смотрел в бездоные очи княгини Ольги!
Но в азиатских есенинских очах генерал ничто не прочел, поэтому продолжал, но с легкой досадой, что княгиня Ольга не ахнула и не всплеснула руками, как вологодская баба, когда у неё по реке Кубене уплыл таз с бельем! – Да, да с, ищет идеальную женщину!
Я бы назвал состояние графа Георгия Александровича помешательством, но в то же время это – иследование жизни, как многие знатные люди прошлого иследовали Египетские Пирамиды, ливневые леса и захоронения инков!
Граф Георгий Александрович не скрывает целей своих поисков, по крайней мере, не скрывает от мужчин, и удивляется, что пока не видел ни одной идеальной женщины, даже приближеной к идеальной!
Я преотлично знаю графа Георгия Александровича, мы с ним большие друзья, как Мики и Маус, как Минин и Пожарский и с полным достоинством отвечаю, что граф Георгий Александрович полностью погружен в свои поиски и в свою идею, как одержимый полярник!
Он расматривает каждую женщину по множеству признаков: по внешности, шарму, умению держать себя, тембру голоса, походке, движениям рук, головы, повороту шеи, болезням, как внешним, так и внутреним, но главным образом, начинает с внешности дамы!
И не представляете, княгиня, что может отвергнуть графа Георгия Александровича во внешности женщины, в её манерах: любой пустяк, любая ерундовинка!
Например, во время беседы у дамы чуть чуть слипнутся губы, и разъединятся неправильно с запозданием, или даже с легкой ниточкой слюны!
Если граф Георгий Александрович заметит ЭТО, то немедлено запишет женщину в неидеальную, потому что, по его мнению, у идеальной женщины губы не слипаются, и ничто не обращает на себя пристального внимания!
А еще добавьте, княгиня, множество факторов, смешных, но для графа Георгия Александровича наиважнейших, например, форма пальцев ног, положение родинки...
Да, да, да с, если граф Георгий Александрович принимает родинку на теле девушки, то только в положеном месте, он сам мне поведал за кружкой хорошего фиолетового крепкого не лучшего, чем это фиолетовое крепкое, но и не худшем!
Генерал Ерохин Валентин Петрович выпрямил спину, а по выпрямленой спине проницательная княгиня Ольга поняла, что генерал сейчас скажет что то интимное, то есть перейдет в наступление, потому что, очевидно, что генерал присел за столик не только с целью опорочить графа Георгия Александровича, но и провести с ней, княгиней Ольгой, незабываемый вечер!
А мостиком к близости генерал полагает откровеность о графе Георгие Александровиче!
И внутри княгини Ольги всклокотало непримирение с генералом Ерохиным, с его мировозрением, поступками и разговором!
Княгиня Ольга вспомнила, что на курсах госпожи Лавуазье, графини Лавуазье, бывшей куртизанки, она посредствено освоила курс «Примирение», даже получила по нему не самый высокий бал, потому что, как женщина, все же не примирялась со многим, например, с борьбой стороников кошек против любителей собак!
  «Генерал Ерохин Валентин Петрович поступает дурно, потому что откровеным расказом о своем друге, или хорошем знакомом графе Георгие Александровиче, как бы заманивает меня в союзницы!
Чу! говорит, что граф Георгий Александрович не приемлет ниточку слюны на губах девушки, поэтому девушку отвергает, так как не идеальная, а сам генерал сейчас чуть ли не слюной брызжет!
То есть получается, что ему можно тянуть слюни, как резинку?
Конечно, откровеность про графа Георгия Александровича, про его поиски ИДЕАЛЬНОЙ ЖЕНЩИНЫ меня заинтриговали, и вызвали к графу чувства противоположные тем, которые внушает генерал Ерохин Валентин Петрович!
Что плохого в том, что мужчина ищет идеальную женщину?
А, если графу Георгию Александровичу не нравится ниточка слюны, или когда губы просто слипаются, – так ничто дурного в этом ненравленье нет, по крайней мере, я не нахожу!
Я не позволяю себе, чтобы мои губы во время романтического свидания слипались, а тем более, чтобы ниточка слюны невольно пробежала!
Если порядочная знатная девушка за собой следит, то ничто подобного с ней не произойдет, как в сельской бане, когда туда по ошибке забрели Ленин и Печник!»
— Генерал, я заинтригована! – княгиня Ольга сказала то, и сделала заинтересованое личико имено так, как положено для случая, но никак не отражало её внутренее состояние! – Вы поведали мне нечто захватывающее, тайное про графа Георгия Александровича!
И многих женщин он, граф Георгий Александрович,  тестировал и отверг, как неидеальных?
— Прелестнейшая княгиня, — генерал изловчился и поцеловал ручку княгини, но не с почтением и холодно, как поцеловал граф Георгий Александрович, а с игривостью молодого лейтенанта Коко! – я не знаю точного количества дам, да и за количеством граф Георгий Александрович не гонится!
Он действует по обстоятельствам, а не ведет научную деятельность, не сортирует женщин, словно белых мышей!
Так с: от случая к случаю, что я не одобряю по отношению к дамам!
Последними словами генерал Ерохин Валентин Петрович хотел заслужить одобрение со стороны княгини Ольги, и она, по светскому обычаю, милостиво кивнула очаровательной головкой, но всё же мысли её были далеки от мыслей генерала Ерохина!
«Граф Георгий Александрович, получается, что значит для женщин, как высший судья, как Председатель жюри, для конкурсантов!
И каждая женщина, несмотря на огромное количество отбракованых, должна стремиться к графу Георгию Александровичу, чтобы он оценил её, и, если бы даже не признал идеальной, то хотя бы указал на малюсенький дефект, незначительный, на основании которого дама успокоится и заявит, например:
«Да, да с! Я не идеальная женщина, как решил граф Георгий Александрович!
Представляете, дамы и господа, граф Георгий Александрович назвал меня неидеальной только потому, что нашел, что мочка уха у меня слишком розовенькая для идеальности!»
Этими словами отвергнутая «неидеальная» женщина привлечет к себе внимание, и как бы замысловато поведает, что других дефектов у неё нет!
ГМ ГМ!»
— Генерал, Валентин Петрович, – княгиня Ольга с отенками понимания в голосе, потому что, по методике госпожи Ельциной, в даной ситуации положено Понимание, програсировала и посмотрела в глаза генерала! (Генерал приободрился, потому что принял «Понимание», как понимание его флирта!)! – генерал! Вы, как друг графа Георгия Александровича, – княгиня нарочно, из шаловливости произнесла слово «друг», – наверняка знаете по каким признакам, ну, хотя бы по первичным, граф Георгий Александрович отвергает женщин...
Признает нас неидеальными, как Буратин с носами!
Что граф Георгий Александрович, по вашему мнению, нашел во мне неидеального?
Отчего он так скоро и... ну, просто ушел?
По крайней мере, губы мои не слипались, за этим я слежу очень тщательно, или не слипаются отттого, что у красавиц не происходит в организме то, что случается у простушек?
Княгиня Ольга замолчала и тут же поставила легкий розовый, как листья цветка сакуры, блок в мозгу, блок от комплиментов генерала Ерохина Валентина Петровича, от комплиментов, которые ожидаемо последуют!
Ерохин Валентин Петрович не обманул психологических ожиданий княгини Ольги, хрустнул суставами:
— Вы очаровательная и идеальнейшая, княгиня!
Но не каждому дано эту идеальность отметить...
Только избраные...
— Не каждый видит, что я не идеальная? – княгиня Ольга как бы играла в древнюю пионерскую игру  «любит не любит»!
— Я не то сказал... не то имел в виду... моё почтеньице!
Примите уверения в моих глубочайших восторгах по поводу вас, княгиня!
Но, если вы требуете определеного ответа по поводу графа Георгия Александровича, то, как его товарищ, заверяю, как друг, который знает его тайны и критерии определения идеальных женщин, сделаю несколько предположений – снова, повторно!
Сначала граф Георгий Александрович осматривает женщину с головы, извините, графиня, что говорю о женщинах, как о курицах, но вы требуете четкого и быстрого ответа, как дама на плацу!
Он также обращает много внимание на голос женщины, на изменение выражения лица при улыбке или во время досады!
Волосы... конечно волосы, они имеют для графа огромнейшее значение, как река Нигер для республики Нигер!
Волосы у женщины, по мнению графа Георгия Александровича, не должны быть короткими и искуствеными, то есть пережеными химией или чрезмерным уходом!
Естественость длиных волос, цвет, – вот главные факторы для графа Георгия Александровича!
Волосы у вас, даже с точки зрения графа Георгия Александровича (а княгиня Ольга отметила эту фразу «даже с точки зрения графа Георгия Александровича»), волосы у вас нужной конструкции, цвета и естествености!
То есть, как я думаю, как мне расказывал граф Георгий Александрович, к милым волосам он не нашел бы претензий, и не придрался бы, как придирался к цвету ромашек на лугу в Хрипани!
Генерал Ерохин Валентин Петрович расхрабрился и притронулся к волосам княгини Ольги, как драгоценый мех марсианского барса пощупал!
Княгиня Ольга, как и положено, не отреагировала внешне, да и внутрене спокойна, потому что генерал Ерохин Валентин Петрович поступил так, как описано в «Практической психологии» доктора Малевича, но сцена вышла неестественая, натянутая, искуственая, как груди госпожи Ерохиной!
Генерал Ерохин Валентин Петрович быстро убрал руку, впрочем, довольный собой и своим гусарским поведением!
— Если граф Георгий Александрович применил к моим волосам понятие «идеальности», то что же дальше?
В чем он нашел заковырку и несоответствие идеальности? — княгиня Ольга спросила пытливо, но без вызова, как естественое продолжение беседы, словно речка Днепр течет и течет себе, невзирая на выборы Президента!
— Лучше бы, княгиня, если бы граф Георгий Александрович сам объяснил, но он стеснительный и робкий, что чудно!
Осмелюсь предположить, что в голосе вашем бархатном, и в лице граф Георгий Александрович тоже не заметил что то неидеальное в его извращеном понимании!
(Княгиня Ольга отметила и это слово «извращеном»!)
Остальные ваши достоинства скрыты под одеждой и под столом, так что, вероятно, граф Георгий Александрович нашел какую то неожиданость для себя, неидеальность все же в вашем лице, или в движении рук!
Вспомните, княгиня, граф Георгий Александрович сначала долго и спокойно разговаривал с вами, не проявлял безпокойства и желания уйти, словно ему в зад всадили, извините за прямоту военого, заряд картечи с солью?
— Нет, Валентин Петрович, граф Георгий Александрович не проявлял безпокойства, и мы мило общались словно в театре грез!
Но что то резко его испугало во мне...
Нет, не испугало, не то слово...
Я бы сказала, что разочаровало и опечалило, вызвало несоответствие желаемого и действительного, романтического и настоящего, то есть, как вы упомянули, что то обратило во мне на себя его внимание, как неидеальное!
Но что это? что же ?
Я заинтригована не меньше, чем на спиритическом сеансе мадемуазель Даты Туташхия!
— Я предполагаю, что не внешность ваша, а изменение тембра голоса, или, как я уже говорил, движение рук, или, возможно, поворот или неожиданый наклон головки вашей, привели графа Георгия Александровича в отчаяние, потому что он не мечтает найти неидеальность, а, наоборот, грезит об идеальности в женщине, об идеальной женщине, и болезнено близко принимает к сердцу неидеальность, как сильнейшее разочарование!
Если позволите, княгиня, то сделайте те движения ручками, как изволили при графе Георгие Александровиче!
— Но, мой генерал, я держала в руках бокал с фиолетовым крепким вином и особых движений не совершала, даже не жестикулировала, хотя жесты придали бы нашей беседе большую доверительность, как в общении двух кавказских плеников в зиндане!
— А головка, вы поворачивали вашу изумительную идеальную головку, княгиня?
Может быть, что то в зале, например, танцовщик, или грум на миг привлекли ваше внимание, и вы наклонили или повернули головку не слишком ловко, как шпалоукладчица, хотя к шпалоукладчице с правильным поворотом головы у графа Георгия Александровича, полагаю, было бы отношение, как к графине или княгине, простите, княгиня, за прямоту!
— Поворот головы? Наклон шеи? – княгиня Ольга уже уставала от беседы, но успокаивала себя упражнениями для востановления духа!
Интрига уже сходила к нулю, интерес к иследованиям страного чудаковатого графа Георгия Александровича исчезал, как чорный снег в Магнитогорске!
Но необходимость завершения разговора, доведения до логического конца удерживала княгиню в беседе, как лодка с плеными кубинцами бьется о крутой берег сша!
— Да, я вспомнила, я обратила внимание на потешного карлика в розовом трико, и повернула к нему свою, как вы, генерал, говорите идеальную, а по мнению графа Георгия Александровича – неидеальную головку!
Княгиня Ольга на миг повернула головку, как прежде, когда взглянула на потешного карлика из Зимбабве!
А генерал Ерохин Валентин Петрович крякнул от удовольствия, потому что имено этому кряку, как выражению удовольствия в высших военых кругах, его учили в Академии имени Дзержинского!
— Родинка! Миленькая маленькая родинка по вашим прелестным левым ушком, княгиня! – генерал даже в ладоши хлопнул, к нему немедлено, как по сигналу, двинулся официант, но генерал Ерохин Валентин Петрович остановил его властным взором!
Он радовался, как во время решения сложной тактической задачи по уничтожению условного противника на условной територии условного государства амазонок!
Эта радость неприятно поразила княгиню Ольгу и она потратила достаточное количество внутреней потенциальной энергии на смягчение нарастающего недовольства и гнева, словно потушила вулкан ближайшим океаном!
Генерал Ерохин Валентин Петрович не замечал, что общается на грани безтактности!
— Княгиня, если я обратил на чорную малюсенькую родинку под мочкой вашего левого уха, то граф Георгий Александрович, полагаю, имено от этой родинки разволновался, признал вас неидеальной женщиной!
Дело не в самой родинке, потому что на теле почти каждого человека родинка да имеется, как огневой батальон!
Но она возникает неожидано, да при определеном повороте вашей идеальнейшей головки, поэтому служит раздражающим фактором, для графа Георгия Александровича, разумеется, раздражающим, и выбивает его из колеи, отчего граф Георгий Александрович без дальнейших разборок забраковал вас, как кобылу!
ХА ХА ХА!
Не обижайтесь на мой каламбур, княгиня, он очень уместен к ситуации!
Княгиня Ольга мило растянула губки, отметила для себя, что вероятно, наверняка, её улыбка идеальная, потому что граф Георгий Александрович не высказывал безпокойства от улыбки!
А родинка под левым ухом, так – ерунда и чепуха, наоборот, — успокоение, как в сосновом бору, где много медведей!
По крайней мере, граф Георгий Александрович отметил даже не саму родинку, которая легко удаляется в косметическом салоне, а неожиданое появление родинки отметил, как неидеальное, отчего княгиня целиком стала неидеальной!
«Родинка – намного лучше и безобиднее для меня, чем, если бы граф Георгий Александрович определил другой «дефект»!
Не знаю какой, но более существеный, например, неожиданый треск в левой коленке, или неизящную форму вывернутой, потому что я балерина, ступне!
Генерал Ерохин Валентин Петрович уже полагает меня своим сообщником, поэтому другом, отттого, что поделился сокровеными тайнами графа Георгия Александровича, намекнет про продолжение вечера, поэтому я опережу его во избежание неловкости!»
Княгиня Ольга встала из за стола, мило, как полагается при прощание с другом, а она поспешила, дала понять генералу, что они друзья, но никак не больше, произнесла:
— Я очень благодарна вам, генерал, очень!
К сожалению мне пора, мон шер!
Беседа с вами мне очень приятна! - И за набором обязателных пустых фраз, княгиня Ольга на долю секунды опередила генерала Ерохина, его ожидаемый каламбур насчет совместного продолжения праздника!
— В «Красную шапочку» завезли чистых мальчиков из Твери, генерал!
Мадам Дуаре рекомендовала мне шоу...
Мальчики свежие, молоденькие, но проворные и умненькие...
Княгиня весело засмеялась искристым хрустальным деланым смехом, хотя он никого отношения к внутренему состоянию не имел, но так положено, чтобы засмеялась имено ТАК!
Всё же, княгиня чувствовала внутренее удовлетворение, но не отттого, что граф Георгий Александрович «забраковал» только из за неожиданого появления родинки, а отттого, что генерал Ерохин Валентин Петрович остался без её «дружбы»!
А упоминание про чистых молодых умненьких юношей из Твери, как бы шло в противовес болтливости, возрасту генерала, и даже делало тонкий намек на его латиноамериканское образование!
«Сейчас генерал, наверняка злится, хотя натужно улыбается, даже покраснел, как Омар Хаям!
Ругается молча, что мол:
«Пошла прочь, езжай к молодым чистым умным мальчикам, княгиня Ольга!
А я, вместо тебя, найду себе умненькую свежую чистую красивую девушку, которая меня полюбит не за деньги, а за чистоту души!
Пусть генерал надеется, что его кто то полюбит за то, что он есть, а не за деньги и положение в обществе!»

Мысленой перепалкой княгини Ольги и генерала Ерохина Валентина Петровича почти закончился конфуз графа Георгия Александровича в заведении, где много официантов!
На прощание графиня Ольга не выдержала, потому что женщина, и красивая, но вежливо, а если кто пожелает найти иронию, то недоказуема, сказала:
- Милый генерал! Я вижу, что граф Георгий Александрович ваш лучший друг, если так много поведал вам о себе, а вы передали мне, мон шер!
Когда княгиня Ольга выходила из ресторана, граф Георгий Александрович входил в свой загородный дом имени братьев Чайковских!
На ходу он сбросил пальто старому слуге Фирсу, не ответил на приветствие охраников, потому что так положено, чтобы не обращал внимание на охраников, и, если бы поздоровался в ответ, то охраники пришли бы в сильное удивление, и рейтинг графа Георгия Александровича упал бы в их глаза на сорок три процента!
Старый лакей Никодим, из бывших уголовных, которого граф Георгий Александрович держал из сострадания, на полусогнутых бежал рядом и докладывал, докладывал, докладывал, будто снег из сугроба собирал:
— Георгий Александрович! Я ему говорю, что нет вас, а он отвечает, что подождет с Прасковьей, потому что делать ему нет что сегодня!
Ну, вы, я знаю, по прошлому не противились его приходу, а даже рады!
 — Граф Петр Иванович в гости пожаловал?
— Точно так-с, граф Петр Иванович, они сейчас Прасковью веселят и сами умиротворяются!
Я же! да всей душой и с радением!
— Полноте, полноте, Никодимушка милейший!
Усерден ты и добропорядочен, аки пчелка полосатая!
А графу Петру Ивановичу я всегда рад, как Масленице!
Граф Георгий Александрович, действительно, обрадовался приезду графа Петра Ивановича, товарища по гимназии, когда вместе стреляли из снайперских винтовок по острым наконечникам смешных шапок прибалтийских рыбачек!
Граф Петр Иванович в гостиной возлежал среди кожаных подушек из шкуры молодых бегемотов Конго!
Щеки графа Петра Ивановича красные, бакенбарды рыжие, а нос — картошкой и красный, как у Красной Шапочки!
Почему то граф Петр Иванович не желал изменить цвет и форму носа на традиционые великосветские, то есть утончить нос и превратить в белый, острый, хищнический, как модно у графьев!
Граф Георгий Александрович радостно, легко поздоровался со старым товарищем, приказал слугам об обеде, присел в красное кресло с золотыми подлокотниками, закинул ногу на ногу и обхватил правую коленку руками!
Он с удовольствием молчал, потому что знал, что покуда граф Петр Иванович не выговорится – безполезно самому вести разговор, пусть даже о подковах лошадей на Московском иподроме, тем более, что граф Петр Иванович всегда говорил интересное, и граф Георгий Александрович слушал его с вниманием и восторгом, как с детских горок каталя в Диснейленде!
— Граф Георгий Александрович, душка! – граф Петр Иванович без приветствия, даже без попытки встать, хотя находился в доме графа Георгия Александровича, прокричал с мягкого дивана, на котором в прошлом году умерла мадам Фонгерц! – Вижу, что и сегодня ты без удачи, без улова!
Да, да с, милостивый государь, знаю, что беседовал ты сегодня с великолепнейшей княгиней Ольгой!
А как она поёт, как пляшет падеде!
Не княгиня, а – услада в балетной юбке!
И что я сейчас вижу, мон шер?
А вижу я то, что княгиня Ольга не удовлетворила твоим поискам, не подошла по параметрам, как идеальная женщина!
Что же произошло, мой друг любезный граф Георгий Александрович?
Княгиня Ольга непозволительно вспотела или скрипнула шелком стула?
Граф Петр Иванович расхохотался своей шутке, и граф Георгий Александрович тоже засмеялся, потому что безтактности в вопросе графа Петра Ивановича не было, отттого, что старый друг, которому позволительно почти всё!
— Нет, душка Петр Иванович, не вспотела и не скрипнула шелком княгиня Ольга!
Всё происходило мило и прекрасно, потому что в полумраке ресторана, где княгиня Ольга выглядела идеально!
Но, друг мой, Петр Иванович, когда она повернула головку, идеальную головку на идеальной шее, я заметил ниже мочки левого уха, примерно на сантиметр ниже — маленькое чорное родимое пятнышко!
Оно возникло столь  неожидано, то испортило картину идеальности княгини Ольги и перевело её в неидеальные... Ах, как жаль, право!
Граф Георгий Александрович загрустил бы о вновь потеряном идеале, но в присутствии графа Петра Ивановича грусть не получалась, как на карнавале в Рио де Жанейро любят китов!
— Неожидано возникло родимое пятно под левым ухом княгини Ольги? – граф Петр Иванович не расмеялся! Он щелкнул пальцами и выпил графинчик поднесеного фиолетового крепкого вина! – Раньше я бы удивился столь нелепому отходу от идеала, как не просто родимое пятнышко, а факт неожиданого появления оного!
Но сейчас, когда разобрался с твоими поисками, я бы даже сказал, с научными поисками, идеальной женщины!
Сейчас я тебя понимаю, граф Георгий Александрович, очень понимаю, потому что сам стал на подобную стезю, с которой, к счастью сошел быстро, в течение трех дней, мон шер, как с коня Буцефала упал!
— Позволь, друг мой, Петр Иванович, я уточню, что НЕ СПЕЦИАЛЬНО, не для науки ищу идеальную женщину!
Я ищу идеальную женщину для себя, для женитьбы, для умиротворения моего, а не для публичного показа и экспозиции, как в кунцкамере в Ленинграде!
Мне, только мне одному она нужна, и, если найду её, то будем знать только мы вдвоём, а остальные – догадываться!
Кстати, мон шер, что ты сказал про твоё трехдневное подражание моему поиску, словно в березовой роще выискивал полянку с пшеницей?
Ты тоже стал на нервный путь поиска идеальной женщины себе в жены?
— Отнюдь, отнюдь!
Полноте, мон шер, к чему мне поиски идеальной женщины, если я влюбчив, как козлик Мек, не скажу, что, как сатир или фавн!
Я попробовал найти ИДЕАЛЬНО УМНУЮ ЖЕНЩИНУ!
— Идеально умную? Это как, граф Петр Иванович?
Прелюбопытно, презабавнейше!
И как же ты её искал, если, ну, как между друзьями скажу, сам не особо в науках преуспел?
Ты выискивал ученую даму по ученым степеням или по количеству научных работ в МГУ, где професора по ночам пляшут на столах в аудиториях?
Граф Георгий Александрович расхохотался своему неправдоподобному предположению, и граф Петр Иванович тоже засмеялся, аж до слез!
Затем граф Петр Иванович откушал из тарелочки какао бобов, вытер усы и слезы и ответил с той неподражаемой интонацией, которая присуща только увереным в себе милиардерам:
— Ну, кто назовет ученую бабу умной? Мон шер! – граф Петр Иванович погрозил графу Георгию Александровичу белым пальцем с перстнем князя Владимира! – Я искал женщину, чтобы она выглядела, как умная, чтобы говорила, как умная, чтобы одевалась, вела себя, как умная, но никак не эрудированую, хотя в последнее время эрудицию понимают, как ум!
Вообщем, искал ту, про которую любой скажет: так это умная женщина, хотя она не так умна по природе!
— Познавательно! Крайне интригующе, граф Георгий Александрович!
И что же? Как я понял, что ты не нашел умную женщину с нужными внешними признаками умности?
Или у тебя не хватило терпения, мон шер?
Граф Георгий Александрович беседовал с видимым удовольствием, даже почти забыл, насильно забыл, про конфуз с княгиней Ольгой!
Георгий Александрович очень переживал за своё неджельтменское поведение, когда неожидано покинул княгиню, без предупреждения ушел, словно корабль Аврора в Эгейское море!
Но тогда граф Георгий Александрович не видел иного выхода, кроме, как быстрого непочтительного ухода, потому что иное – было бы слишком наиграным, неестественым, что по мнению, графа Георгия Александровича, намного неприличнее, чем просто бегство, как у Гоголя Бальзаминова!
Граф Петр Иванович в это время, пока Георгий Александрович щипал себя за щеки, хохотал и расказывал о поражении идеи поиска умных, идеально умных женщин:
— И всё было бы хорошо, друг мой, Георгий Александрович!
И стать у неё умная, и походка умная, и выражение глаз умное, и даже изгиб шеи умный, – целиком умная женщина, хоть ты в бане её розовым веником с колючками хлестай по оголеным ягодицам!
Но только открыла рот, только произнесла первую фразу, – так с неё весь ум и слетел, для меня слетел!
Ну никак я не определю женщину в идеально умные, если она пересказывает какого то Гарсию Лорку в подлинике!
Это, брат, шишел мышел перднул вышел, а не идеально умная баба!
Другая – тоже, лучше бы рот не раскрывала, а то говорит, вроде бы умные слова и фразы, а выходит – дура дурой!
Я тогда и решил, что идеально умная женщина всегда молчит, как карась об лед Москвы реки!
Но, как же тогда умная женщина проявит ум? Блеском глаз? Движением ресниц и тряскостью грудей?
Неправдиво выходит, граф Георгий Александрович, натянуто, как струна арфы мадемуазель Лори!
 Идеально умная женщина в собрании должна сказать примерно следующее:
«Господа! Я не прочитаю вам Шилера без словаря, потому что это – неинтересно!
Вместо декламации Шилера я лучше станцую голая на столе!
ОПЛЯ!
А для особо изысканых господ, я продекламирую в подлинике Гарсию Лорку, но  только опять же – голая на столе!
Вот, сударь Георгий Александрович, это тогда идеально умная женщина!
Но здесь мы видим несоответствие формы и содержания!
Никто эту идеально умную женщину не назовет даже приблизительно умной!
Тебе, Георгий Александрович, проще!
Идеально красивая женщина должна быть идеально красива во всем – тут не подкопаешься, как под Ярославский Кремль, где вчера нашли золотую статую египетского фараона Рамсеса Второго!
Граф Петр Иванович устал, выговорился, отпил прямо из хрустального графинчика добрую половину фиолетового крепкого и вытер усы рукавом собольего сюртука!
Граф Георгий Александрович добродушно смеялся расказу и поискам своего друга, но легкая печаль всё же легла на мудрое чело Георгия Александровича!
Он заговорил тихим, но, преисполненым чувства любви, голосом:
— Очень, очень искрене интересен, твой расказ, граф Петр Иванович!
И мне печально, что ты не добился на своём поприще по поиску идеально умной женщины никаких существеных результатов, кроме тех, что умная женщина – та, которая голая на столе расказывает произведения Гарсиа Лорки в подлинике!
Конечно, я сужаю твои достижения, но ход мыслей твоих ясен и безысходность, которая вытекает из поиска – тоже понятна!
Идеально умной женщина становится тогда, когда превращается в идеально глупенькую!
Парадокс, но парадокс жизни, столкновение множества мнений по поводу ума женщины!
Как ты сказал, граф Петр Иванович, мне проще, вроде бы проще, потому что идеальность в красоте сразу бросается в глаза, или более явна, чем ум женщины!
Но, как я понял, что идеальность в уме женщины является одной из составляющей идеальной женщины, которую я ищу!
Поэтому мне намного труднее, чем тебе, мон шер, граф Петр Иванович!
Идеально красивая женщина для меня должна быть и идеально умной!
Но тогда, опять же приходим к противоречию, вроде бы противоречию!
Если невозможно найти идеально умную женщину, то сразу снимается вопрос о существовании идеально красивой, то есть идеальной женщины!
Так было бы, друг мой граф Петр Иванович, если бы не одно условие, одно «но», про которое ты упомянул, но не обратил внимание на эту существеную деталь – «какое то время»!
Ты сказал, что на какое то время кажется, что женщина идеально умная, потому что и характером, и одеждой, и манерами и тембром голоса выглядит идеально умной!
Следовательно, она всё же существует, идеально умная женщина, в какой то миг, пока не показала свою неумность!
Поэтому существует и идеальная женщина до того момента, как показала свою неидеальность!
Я бы хотел поймать этот момент, миг идеальности, и в то же время верю, что этот миг, возможно, продлится навсегда!
Если во Вселеной существует ВСЁ, то почему бы не существовать идеальной женщине! – граф Георгий Александрович тоже выпил фиолетового крепкого, закатил глаза, как кобель руской псовой борзой, но вернулся к теме бодрый, отттого, что проникся вопросом, как губка пропитывается вазелином! – Я знаю, что многие мою идею поиска идеальной женщины воспринимают, как, мягко скажем, причуду, а по-медицински – болезнь психическую!
Но, если даже это болезнь, то разве она помешает поиску и осуществлению мечты?
Если безногий инвалид мечтает о том, что станет летчиком, если это его мечта, то безногого инвалида не называют психически больным!
Если безрукий художник рисует ногами картины, то художника тоже не называют психом!
А, если я провожу время в поисках идеальной женщины, идеальной жены для себя, то отчего же я тогда психически болен, если не хуже, чем безрукий художник или безногий летчик?
Впрочем, ты знаешь, граф Петр Иванович, что мнение по этому поводу меня мало занимает, гораздо меньше, чем поиск идеальной женщины!
Я даже принимаю, что я психически болен, болен в понимании окружающих, но не нахожу в этой болезни дурного!
Она меня затягивает сильнее, чем наркотик привлекает наркомана или водка – алкоголика!
Впрочем, отступлю от обсуждения темы болезни, а раскажу лучше о прекрасной девушке Настеньке, почти идеальной женщине, разлад с которой, точнее, то, что она всё же, оказалась неидеальной, больно ударил по моему организму!
Случай с княгиней Ольгой — менее болезненый, потому что быстрый, как горная лавина!
А с Настенькой — намного сложнее и тяжелее, потому что я почти поверил, что нашел идеальную женщину!
Граф Георгий Александрович расказывал, его не смущало, что, кроме графа Петра Ивановича, его слушает и горничная Анушка, которую граф Петр Иванович лениво пощипывал за бедра, как курочку бройлера!
Георгий Александрович привык, что его окружают, по крайней мере в доме, окружают люди, пусть слуги, которые понимают его во всем, принимают его причуды, тем более, что причуды причудами не называют!
И слуги видели доверие Георгия Александровича, не считали его чудаковатым барином, не смеялись над ним, а, наоборот, оберегали от постороних насмешек, по мере сил охраняли и всегда принимали его сторону в любом споре!
Граф Георгий Александрович расказывал графу Петру Ивановичу без малейшего смущения от  что присутствия Анушки, которая благосклоно принимала ухаживания Петра Ивановича только потому, что граф Георгий Александрович и граф Петр Иванович друзья!
Когда я впервые увидел Настеньку, то даже и не подозревал, что она попадет в круг моих интересов, то есть станет женщиной для пристального внимания по похожести или непохожести на идеальную женщину!
Она работала официанткой в моём ресторане на Тверской, где много улиток с рогами!
Я пригласил Владимира Петровича на обед с морскими палками, только что прислали самолетом с Борнео!
Обедаем мы, беседуем о вложениях...
— В проект «Гроза»?
— Да, да, имено в «Грозу», я полностью поглощен расчетами, а нас обслуживает новенькая официантка, Настенька!
Один раз подошла поднесла, второй раз – поднесла унесла – сначала я не обращал внимания, потому что как то она неброская, неяркая с виду, да и не думал тогда о женщинах!
Когда что то не думаешь, оно чаще всего появляется!
Я уверяю, Петр Иванович, что и в мыслях не было, потому что я не одержимый идеей поиска женщины, а, может быть, даже в некоторой мере, опасаюсь этой идеи, не гонюсь  за ней, как Король за гусятницей!
Но, если подходит случай, то идея меня охватывает сама, как медуза в Красном море!
Сначала я почувствовал тогда за столом смутное безпокойство, словно меня метелкой по глазам стучали!
Я искал причину безпокойства, искал в себе, в кушанье, во Владимире Петровиче или в его идее по поводу диверсификации «Грозы»!
Но затем отметил, что безпокойство возникает каждый раз, когда Настенька, официантка, оказывается вблизи нашего столика, украшеного золотом и платиновыми розами!
Тогда я обратил на Настеньку более пристальное внимание и отметил, что она неброская, как сказал, но в то же время очень сильно притягивает взор, будто магнитом!
Если бы у девушки выпирали груди восьмого размера, или торчали неестествено длиные ноги, то я бы сразу понял, что девушка не идеальная, потому что в идеальной женщине ничто не привлекает пристального внимания, но вся фигура, весь образ и облик завораживает, поглощает, подобно половой тряпке!
Настенька невысокая, но и не низкая, среднего роста, среднего телосложения, среднего размера груди и ягодиц, средней выпуклости ягодиц, – то есть почти идеальная!
Но лицо Настеньки, её губы, мимика уже красотой подходили под грань прекрасного идеального!
Сначала у меня возникли сомнения по поводу естествености волос: они у Настеньки светло русые, волнистые, подобно буранам на реке Ока!
Но затем, когда я ближе иследовал Настеньку, то понял, что волосы натуральные, как мед на пасеке нашего господина мэра!
Знала ли Настенька, что привлекает внимание мужчин, как кошка, как лошадка Игого?
ООО! Конечно знала, тем более, что её не приняли бы в мой ресторан, если бы не приклеивала к себе взоры посетителей!
Страно, но и я подался чарам Настеньки, угадал в ней идеальную женщину, почти угадал...
Скажу искрене, мой друг граф Петр Иванович, что я даже на первых порах искал в Настеньке изъян, чтобы сразу отверг её, как неидеальную женщину!
Слишком много хлопот и тягостно, когда человек, к которому почти прикипел душой, оказывается неидеальным, особено, если это – красивая женщина!
Но Настенька идеально моргала ресничками, как положено!
Даже голосок у неё идеальный, без выкрутасов и отрицательных включений!
Я не узнавал прошлое Настеньки, потому что меня интересует только настоящее идеальной женщины, как свежее яблочко!
Пусть она в прошлом гуляла, сидела по тюрьмам, плела интриги в казино Рояль, – меня это не волновало, как не волнует гей-парад в городе Амстердам!
Я даже не интересовался родословной Настеньки, откуда она родом, из какого племени!
По внешнему виду выходило, что не москвичка, потому что москвички все упитаные и толстолицые, как бочонки с селедкой иваси!
И не Ленинградка она, потому что ленинградки утончено болезнено бледные, и всё у них нисходит на поэзию и эстетику в самом дурном понимании этих категорий!
Наверно, Настенька, произошла из окрестностей города Тверь или ближе к городу Вологде, впрочем – я так и не узнал!
Когда я первый раз пригласил Настеньку на свидание, то она приняла без особой робости, без радости или без отказа, из чего я заключил, что она часто принимала приглашения богатых мужчин и ничто от встреч не ждала!
Может быть, раньше ждала, конечно, раньше всё в мечтах девичьих, что новый дяденька богач оценит её красоту, душевные качества, бросит ради неё богатую жену из семьи с древней родословной, откинет детей, работу, деньги, – всё ради неё, прелестной!
Но затем, после нескольких встреч, очевидно, поняла, что она – только игрушка, приятная собеседница в постели!
Как я сказал, она приняла моё приглашение ни холодно, ни тепло, а естествено, я бы даже сказал, что – ожидаемо!
Но и меня не интересовала её реакция на моё приглашение, а целиком я был поглощен выискиванием в ней доказательств идеальности!
Я не сказал Настеньке, что, возможно при стечении обстоятельств, возможно, я предложу ей руку и сердце!
Не сказал, потому что понимал, что мои слова ничто для неё не значат, а этих слов она слышала много, значат только дела!
Мы поладили, потому что между нами как бы протянулась струна необязательности, но со взаимным интересом!
Разумеется, что я не уведомил Настеньку, что ищу в ней идеальную женщину, как в ростке цветка василька!
Настенька либо не поняла бы моей идеи, либо приняла бы за причуды барина, а причуд, как я опять же полагаю, она повидала много, и, наверняка, испытывает к необычному что то вроде животного отвращения, как кролик, когда глядит на рыгающего удава!
Я же тайком наблюдал за Настенькой и к своей радости и удивлению, не находил ничто не идеального!
Иногда мне казалось, что вот вот, сейчас Настенька поступила не как идеальная женщина, что у неё под мышкой излишне промокло, или ступня вывернулась неизящно!
Но через миг, через одно промаргивание, наваждение исчезало: и ступня в надлежащем положении, и под мышками в порядке, и голос не изменился!
Чем больше я уверялся, что Настенька близка к моему понятию идеальной женщины, тем больше тревожился и боялся, что случится что то, например, я увижу в её теле непоправимый дефект, который оборвет все мои мечты!
Дефект мог оказаться совершено неожиданым и непростительным!
Впрочем, я даже давал уступку мысленую, что, если появится маленький дефектик, например, непрошеный волосок в попе, то я прощу его Настеньке, запишу в идеальность, как учитель Лавуазье с натяжкой ставит любимому ученику Ломоносову пятерку, когда ученик ответил только на четверку!
Слишком Настенька запала мне в душу своей идеальностью, а подобной совершеной женщины я ещё не встречал до неё!
Самоё великое испытание ожидало меня, когда я решился и осматривал Настеньку совершено обнаженую!
Я понимал, что на обнаженом теле видны все следы неидеальности, даже маленький шрамик от вырезаного апендицита или удаленой родинки или бородавки перечеркивал в корне любое понятие идеальности!
Настенька без жеманства разделась догола, вела себя естествено, как одетая средь шумного бала с Президентом сша!
Она ничто не теряла, ничто не приобретала, не играла и поэтому не волновалась!
Наверно, она посчитала меня слабым в мужском смысле, или слабым на даный момент, или эстетом, которому не важен секс, а важно созерцание обнаженой девушки!
По крайней мере, Настенька, ничем не выдала своего удивления, а старательно вела себя так естествено, что не показывая, раскрывала и показывала себя всю!
К моему счастью или к дальнейшей печали, тело и кожа у Настеньки идеальные, без отклонений, без дефектов!
Волосики на лобке растут правильным треугольником и соответствуют цветом волосам на голове, что очень важно для создания единого идеального ансамбля!
Особо меня волнует промежность женщины, потому что в промежности иногда скрываются неожиданости, которые не просто отбрасывают женщину от идеальной женщины, но я бы даже сказал – отшвыривают!
Страный цвет промежности, бородавка на половой губе, излишнее количество красных прыщиков или точек, цвет малых половых губ и так далее и тому подобное!
Но у Настеньки ТАМ все тоже идеально, акуратно, словно у резиновой женщины!
Я воодушевился и с некоторым внутреним напряжением, потому что Настенька уже прошла почти самый страшный тест – на идеальность промежности, посмотрел на её ступни!
Иногда пальцы ступней слишком короткие, как обрубки, или значительно длиные, подобны щупальцам кальмара!
Возможны утолщения суставов пальцев ног, или ногти растут неправильно и назойливо, как крик утренего петуха!
Но к своему восторгу я понял, что и ступни, вместе с пальцами ноги и ногтями также идеальны и гармоничны!
Тогда я как бы попал в шоковое состояние, в шторм души, потому что, скажу честно, сам себе не верил, что гармония в женщине существует в природе!
 Возможно, в голодных районах России подобных Настенек множество, отттого, что голод благотворно влияет на форму женщины, не уплотняет ягодицы, не увеличивает живот, как у беременой слонихи!
Ужасно смотреть на некоторых московских женщин, которые в автобус не залезают по причине своей толстости! – Граф Георгий Александрович на минуту перевел дыхание, и вместе с порцией воздуха влил в себя изрядный бокал фиолетового крепкого вина!
Граф Петр Иванович, казалось дремлет, а Ана у него на коленях, но Георгий Александрович знал, что заинтересовал Петра Ивановича до безумия, если он молчит, значит — обдумывает!
Георгий Александрович продолжил с некоторым волнением, потому что приближался к концу своего расказа о Настеньке!
И граф Петр Иванович и Ана догадывались, что расказ закончится печально, потому, что граф Георгий Александрович без Настеньки, тем более, что романтически общался с княгиней Ольгой, а подобного граф Георгий Александрович не допустил бы, если бы Настенька оказалась в разряде идеальных женщин!
— После детального осмотра Настеньки я уже с туманом в очах слушал её, смотрел за мимикой, за движениями, не придавал столь большого значения тому, на что обращал повышеное внимание раньше, как на игру в рулетку в Белом Доме!
То есть, как бы повторно тестировал, и каждый раз удивлялся:
«Неужели, Настенька — идеальная женщина?»!
Мы растались на целых две недели, и я видел при раставании, чувствовал, что небезразличен Настеньке, что она тщательно скрывает свой интерес ко мне!
Чем то я её заинтересовал, как личность, а не как милиардер!
По крайней мере, каждый милиардер верит в то, что его девушка любит за душевные качества, за внешность, за ум, но не за деньги!
Впрочем, для меня важнее, что Настенька являлась идеальной женщиной!
Я тогда уже твердо решил, что через неделю объяснюсь с Настенькой, если не сделаю ей сразу предложение о женитьбе, то намекну, а, впрочем, почему бы и не сразу...
В радужном настроении в третий раз за день, а я звонил ей не меньше трех раз в день, я позвонил Настеньке для процеса простой болтовни, потому что голосок её идеален для ведения телефоных разговоров!
Настенька в телефоне показалась мне излишне вялой, уставшей, заторможеной, словно три недели носила на голове поднос с жареным кабаном!
Я осведомился у неё о причине невеселости, подсказал ей, что она, якобы устала!
Настенька меня удивила, даже слегка ошарашила, а в тот день она меня ещё и ещё удивляла!
Она сказала, что хочет сменить имидж!
Мне сразу стало дурно, как в баке с хлоркой!
Как это, чтобы Настенька сменила имидж, да ещё в тот момент, когда я признал её идеальной?
Если она сделает на волосы химию, если изменит форму губ, или совершит ещё что нибудь непоправимое!
Катастрофа Космического корабля для меня в тот момент означала бы меньше, чем смена имиджа Настеньки!
Сначала я шутил, говорил, что Настенька и так хороша, что она мне нравится в теперешнем виде и имидже!
Затем я пошутил, наверно со злости, что, неужели, Настенька, хочет стать  толстой девушкой пышкой?
И тут произошло неожиданое, случилось то, что со мной никто не позволял!
Настенька в грубой матерной форме послала меня куда подальше, затем сказала, что мы разные люди, и что у нас нет ничто общего, поэтому она обрывает со мной связь!
Представляете, мне, да чтобы какая то деревенская бедная девушка, официантка одного из моих ресторанов, да отказала и непонятно отчего!
Слишком фантастично для меня прозвучали слова Настеньки, отчего я почти сошел с ума на время, потому что никто и ничто раньше так резко не ломали мои планы и мои крепости!
Я даже не искал оправдания словам и поведению Настеньки, а немедлено помчался к ресторану, как раз Настенькина смена, хотя я после первой нашей встречи предложил Настеньке содержание без хлопот!
Я повторяю, что ум мой находился, словно ёжик в тумане!
Когда автомобиль парковался около ресторана, как раз вышла Настенька, хотя рабочий день ещё не закончился, словно на Юпитере, где сутки длятся земной год!
Настенька в чорном норковом полушубке, с непокрытой головой, а она никогда шапок не носила, вихляющей походкой вышла из ресторана, как с корабля «Потемкин» на бал!
Столь неидеальной походки я давно не видел!
Около ступенек, недалеко от урны Настеньку вырвало, некрасиво вырвало!
Я выскочил из машины, подбежал к Настеньке, не понимал зачем и почему, если она полностью разрушила мой идеал женщины!
Что то мной двигало иное, непонятное, неизведаное мной, наверно, простое безумство в критической ситуации с мокрыми ногами и блевотиной около моего ресторана!
Охрана ресторана благоразумно не подходила к нам, не отчитывала Настеньку, потому что все знали, что Настенька – моя фаворитка, хотя на самом деле это не так!
Настенька тогда взглянула мне в глаза своими красными, выпуклыми, как зомби, глазами, ужасными глазами, дохнула мне в лицо перегаром, возможно, что и не узнала меня вовсе!
Лицо Настеньки перекошено, а от левого уха, наверно навсегда, оторван кусочек, и на пустом месте – корка из чорной крови!
Вдобавок к ужасному ансамблю, из левой ноздри Настеньки выглядывала, не катила, а робко выглядывала зеленая сопля!
И всё это не отшатнуло меня от Настеньки, хотя я понимал, что никогда она уже не станет для меня идеальной женщиной!
Я в безумстве спросил, как дурак в сказке про носатого Буратину:
— Настенька! Что произошло?
Лучше бы я не спрашивал, потому что при всех Настенька обругала меня матерными словами, сказала, что ей всё надоело и что она уезжает на родину, к маме в город Торжок!
Я не помню, как оставил бедную девушку, как сел в автомашину и приехал домой к розам и благоуханию!
На следующий день я узнал, что синдром Настеньки очень популярен среди красивых избалованых наших девушек: когда они не выдерживают даже стакана фиолетового крепкого вина, пьют, теряют разсудок и ведут себя неподобающе, что выражается в посылании на «х...й» всех и каждого, особено, знакомых, независимо от пола, возраста и благосостояния человека!
Обычно наутро эти несчастные женщины, после похмелья, ничто не помнят из произошедшего вчера, словно у них память отбило золотым молотком!
Позже я даже позавидовал Настеньке и ей подобным, что они свободно распоряжаются своей Судьбой: отвергают даже милиарды ради простого веселья со стаканом фиолетового крепкого вина!
Но все равно, никакие объяснения, ничто больше не возвратило меня в прежнее спокойное состояние духа по отношению к женщинам, тем более, к идеальным женщинам!
Да, я по прежнему, ищу идеальную женщину, но в поисках ещё более робок, чем прежде!
Настенька, а я даже уверен, что после той пьянки уже никогда не вернет на своё личико прежнее выражение, не вернет легкую походку, нежность и идеальность, что очень и очень жаль!
Граф Георгий Александрович замолчал и смотрел в картину Рубенса «Купающаяся Сусана»!
Граф Петр Иванович промычал,
— Ну и дела, друг мой, Георгий Александрович! — выпил фиолетового крепкого, снял с коленей Анушку и пришел в задумчивое состояние души, словно похоронил последний роман АСа Пушкина! – Насколько я знаю тебя, Георгий Александрович, милейший, ты не досказал нам конец истории!
Наверняка, ты искал ещё встреч с Настенькой, смело предположу, искал не ради возвращения её идеальности, а из за чувства неловкости!
Ты, как всегда, придумал, что в поведении Настеньки есть и доля твоей вины, поэтому чувствовал себя виноватым, а чувство собственой вины у тебя крепко прижито в области солнечного сплетения!
Искал ли ты Настеньку, чтобы обезпечить ей безбедное существование на всю оставшуюся жизнь?
Я даже представляю сцену, как ты упрашиваешь Настеньку принять деньги, а она брезгливо с непониманием смотрит на тебя, и в конце концов принимает чемодан с деньгами!
— Да! Да с, милостивый государь Петр Иванович, искал встречи с Настенькой!
Может быть ты, прав, потому что со стороны лучше видно усталому путнику...
Но, к стыду своему, к своему удивлению и разочарованию и к неограниченым возможностям своим, Настеньку нигде не нашел, даже в Торжке и в Африке!
Вероятно, что она отыщется со временем, где то, но так печально... так печально мне на душе из за несбывшейся мечты, несостоявшейся идеальной женщины...
Молчание зависло, как дым над Шатурой, когда горят торфяники!
Поскрипывали зубы Петра Ивановича, тяжело, словно корова во сне, вздыхала изящная Анушка, ерзал по сиденью взволнованый  граф Георгий Александрович!
Наконец граф Петр Иванович ущипнул себя за кончил левого уса, подтянул шёлковые белые панталоны, отличного китайского шёлка, которого в Москве всего то, дюжина тюков:
— Клин клином вышибают, друг мой, граф Георгий Александрович!
Да с, клином вышибают клин то!
Снова молчание, но более осмысленое и взволнованое, будто белый аист из Молдавии залетел в золотую клетку!
После победной тишины граф Петр Иванович продолжил с себялюбием в жирном голосе:
— Любезнейший Георгий Александрович!
Зачем по крупицам ищем истину, ежели: раз, два и – готово!
 Давай ка, позову я сейчас десяток или дюжину, нет, лучше — десяток, потому что круглее, самых красивых девушек покупных!
Вот среди них и ищи самую красивую и идеальнейшую женщину, тем более, что для тебя важна только идеальность, но никак не продажная професия красоток!
Они не жеманятся, а, наоборот, вальяжничают, показывают себя с лучшей стороны!
Граф Петр Иванович с удовлетворением откинулся снова на мягкие подушки, протянул белую руку к белой же груди Анушки, но только ладонью воздух цапнул – убежала Анушка разозленая!
Не любят девушки, когда при них говорят о других девушках хорошее, а тем более, когда тех хороших, зовут в гости!
Граф Петр Иванович добродушно посмеивался, даже почти похохатывал:
— Мон шер Георгий Александрович, а что же, Анушка твоя, не идеальнейшая женщина?
Изъянов я в ней не заметил, по крайней мере, явственых!
Или ты с прислугой – того, строго?
Не отвечай, ежели мой вопрос прямой, как железная дорога!
— Отчего же с, милостивый государь Петр Иванович!
Отвечу, и не просто отвечу, а с превеликим своим удовольствием!
Я уже говорил, что професия и род занятий женщины для меня не имеет значения, потому что только важно, чтобы женщина идеальная...
— Только и всего? – граф Петр Иванович шутливо вставил, но без обиды, а граф Георгий Александрович улыбнулся в ответ!
В улыбке его расцветали цветы точь в точь, как в палисаднике дома часовщика господина Бухгольца!
Не знаю, не изучал Анушку целиком и полностью, но достаточно только для меня, что у неё между передних зубов щель, даже щелочка, то есть зубы редко стоят!
Вроде бы пустяк, ерундовинка, но чем то мне эта щелочка не приглянулась, не подошла по вкусу, испортила настроение и общее впечатление от полной картины Анушки, что привело в конечном итоге к полнейшему отказу от дальнейшего изучения её на предмет идеальности!
— Вот оно, как, мон шер Георгий Александрович!
Щелочка между зубов тебе не пофартила!
Ну уж, если назвался, если ищешь идеальную, то уважаю, уважаю и за брак по щели между зубами! – Граф Петр Иванович встал с мягких подушек, собственоручно, не дожидаясь лакея, налил себе стаканчик фиолетового крепкого!
Выпил, как перед прыжком в бездну! – Прекрасное, достойнейшее у тебя фиолетовое крепкое, мон шер!
Собственого производства в Крыму?
— И в Крыму, и в Новой Зеландии!
Специально отбираю лучшие больные лозы для домашнего фиолетового крепкого!
Бодрит, как работа, так и винцо!
— Похвально, похвально, мон шер, но перейдем к развлечению... к делу!
Вызываем легких барышень?
— Не обезсудь, друг мой граф Георгий Александрович, но идея эта мне кажется преждевременой и сырой, тем более, что легких барышень не бывает! – граф Георгий Александрович в величайшем волнении обхватил колени руками!
Стекла пенсне с запотели!
Нос заострился и стал похож на нормальный идеальный нос! – Как это так?
Возможно ли это, и к чему с?
Что скажут про меня охрана и слуги, что подумают люди, когда в Усадьбу выгрузятся десять барышень видного сомнительного поведения...
— И потрясающей красоты! – граф Петр Иванович добавил с видимым удовольствием, уже предвкушал интересное, как удав предвкушает мышью перед кроликом! — Представляешь, друг мой граф Георгий Александрович, если все десять девушек окажутся идеальнейшими женщинами?
А? Подобное тебе не приходило в ученую твою голову с Сорбонами и Гарвардами?
Ты искал, не находил идеальную женщину, огорчался, тосковал, мечтал жениться на оной, а тут – бац тебе, — и вдруг все десять идеальнейших!
Без единого изъяна, без сучка и без задоринки!
На всех женишься сразу, как, прости Господи, падишах?
— Ну с подобное невозможно, уверяю тебя, мон шер Петр Иванович!
Я и одной идеальной не видел, а тут – целый воз, если так говорят про дам!
Обязательно да найдутся несоответствия в девушках, обещаю тебе, друг мой граф Петр Иванович!
— А, ежели не найдутся!
А вдруг?
И что мы теряем, душка Георгий Александрович?
Приехали барышни, уехали, а мы всё равно останемся – всё одно!
— Ну с, милейший Петр Иванович, воля твоя, вызывай идеальных!
Но только... – на челе графа Георгия Александровича возникла морщинка, которая появляется у чехословаков после выпитого пятого литра пива «Великопоповицкий козел»
— Что с, милостивый государь Георгий Александрович?
— Прикажи... нет... выскажи пожелание, чтобы… девушки не совсем продажные… хоби это у них… и имена у девушек...
Ну соответствовали положительному...
Я понимаю, что соврут, что имена все надуманые, но так пусть, хотя бы красивые, а форма соответствовала содержанию!
Граф Георгий Александрович в волнении прошелся по дорогой плитке из Афганистана, выпростер из кармана сюртука правую руку!
Подбирал слова, схемы для объяснения, для беседы, словно готовился к лекции по поводу вручения Нобелевской Премии Мира!
Граф Петр Иванович предчувствовал отклонение от праздника, поэтому добродушно, как умеет только старый друг, прервал графа Георгия Александровича на полуслове:
— Объясни покороче, друг мой Георгий Александрович!
А то длиная история раслабит нас, и мы не дойдем до сути, уже на поиск идеальнейшей женщины времени не достанет, словно у часов откусили стрелки!
— Ну разве непонятно, про содержание имени и форму женщины? – граф Георгий Александрович с некоторой досадой, что не излил свою мысль, щелкнул пальцами!
Но затем понял, что взял дурной тон, неподобающий для разговора не только с товарищем, но и с любым человеком, улыбкой извинился! – Каждой девушке присуще то или иное имя, часто – много имен!
Но, соответствено по закону Ньютона, когда действие равно противодействию, существует и ряд имен для той или иной девушки, несовместимые с её внешностью!
Например, потрясающе безвкусно, неталантливо, и я даже скажу без опаски – глупо, когда чорноволосую девушку, истиную брюнетку называют Снежаной!
А, если у другой, смуглокожей девушки, пробиваются чорные усики, но имя ей дали Анжела, Ангелина, то не потешно ли разве это?
Поэтому, пусть девушки по вызову, поискуснее подходят к выбору имен, а то только одно несоответствие это сразу отбросит от идеальности, пусть даже, формами и голосом, взмахом ресниц, безупречную женщину!
— Ну уж, душа моя граф Георгий Александрович, ты это... того!
Слишком строго загнул, как подкову руками!
На этот раз понадеемся на случай, чтобы имена совпали, как ты сказал, форма соответствовала содержанию!
А подобное пожелание я не выскажу даже для гулящих девок, потому что меня засмеют!
Ко многим требованиям клиентов привыкли в заведениях терпимости, но...
Представь, друг мой граф Георгий Александрович!
Заходим мы в заведение, приличное заведение высшего класа, как в Институт Благородных девиц!
Ты значит, потребовал, чтобы тебе подали идеальнейшую красивую девушку!
Это для заведения понятно, на то оно и существует, чтобы, если не идеальных, но хотя бы, красивейших, девушек собирать и сдавать в аренду!
А, ежели я потребую, чтобы мадам подбирала для девушки имя...
Это уж, оставь, изволь, не пойду я на эту забаву!
Как назовут себя барышни, так и приедут, а отбраковать – дело твое, мон шер Георгий Александрович, словно в австралийской овчарне!
Граф Петр Иванович зарделся, как красна девица: то ли от фиолетового крепкого вина, то ли от мысли, что его застанут за подбором имен для девушек!
Граф Георгий Александрович с улыбкой смотрел на друга, затем мягко положил ему ладонь на плечо!
На мизинце левой руки графа Георгия Александровича сверкал брилиант из сокровищницы хана Батыя!
— Полноте, полноте, друг мой Георгий Александрович!
Убедил ты меня, доказал свою правоту!
И то правда – что я судачу заранее, как перед кобылой с выбитыми зубами!
По внешности – так по внешности начнем!
Но всё же, всё же, прикажи, чтобы брюнеток не присылали!
Шатенки, ну пусть их, и остальные тоже – нормально, но без брюнеток, пожалуйста!
Это требование, вроде бы, обоснованое для подобных заведений!
— Не любишь достойных брюнеток, мон шер?
ХА ХА ХА! АХАХАХА!
Позволь! Позволь!
Но среди них рождались достойнейшие жгучие испанки, кастаньеты, царица Клеопатра и множество и множество, я бы даже осмелился, если сказал бы, что – милиарды!
Граф Петр Иванович заливисто хохотал, словно только что прокатился на царице Клеопатре с Египетской пирамиды!
Впрочем, смех его незлобивый, добродушный и отчаяно веселый, как у любого сытого самодостаточного довольного человека, которому море по плечу!
Граф Георгий Александрович тоже посмеялся, но затем ответил с полной серьезностью, будто только что трамваем переехал пешехода:
— Отчего же, друг мой граф Петр Иванович!
Брюнетки мне нравятся, и даже очень!
Обычно смуглые, но много белокожих, причем кожа их белее белой бумаги «Снегурочка»!
К тому же, как я выяснил, у брюнеток всегда или почти всегда женственые фигуры, часто – стройнейшая фигурка с большими колоколами крепких грудей!
По лестнице эволюции: чем чернее волосы, тем стройнее женщины, и наоборот, с точностью до крайности, как до горизонта на Севере: чем белее волосы, тем труднее найти девушку со стройной фигурой!
Поэтому стройные беловолосые, никак не соломеноволосые, а имено – беловолосые, девушки – редкость антикварная, при этом часто – с дурным характером и множеством неподобающих мелких отклонений на теле!
Но отчего же я тогда сказал, друг мой граф Петр Иванович, чтобы не присылали чорновлосых красавиц?
Да отттого попросил тебя, что по своему опыту, по изысканиям понял для себя: идеальных женщин среди брюнеток не найти... по крайней мере, мне так кажется, хотя я часто бываю неправ, как Наполеон!
Природа почему то создала брюнеток красавицами, но с множеством родинок, пигментных пятнышек на коже!
Да, да с, милостивый государь граф Петр Иванович, обрати своё внимание в следующий раз на родинки и родимые пятнышки на брюнетках - изобилие!
Но, даже если бы и не родимые пятнышки, если бы они вдруг исчезли, то цвет... этого... этого места у брюнеток всегда коричневый!
Коричневый и между ягодиц, что навевает отнюдь не идеальные мысли для меня!
Вообще, промежность, малые и половые губы у брюнеток, у истиных брюнеток вызывающие, особеные, неряшливо наглые!
Да, да с, мон шер Петр Иванович, неряшливо сумасводящие!
Природа создала их некрасивыми, но дикими, места эти... у брюнеток!
Они вызывают животные чувства... притягивают, затягивают, но никак не акуратные, не нежные... промежности!
У блондинок, и у шатенок всё наоборот, хотя, конечно, не отвечу за всю эволюцию женщин!
Возможно, что брюнетки некоторых национальностей имеют полный ажур в промежности и между ягодиц: как по цвету, так и по нежной акуратности!
Но я же не кит морской, не объем необъятного!
— Поучительно, граф Георгий Александрович, поучительно!— граф Петр Иванович почесал затылок точь в точь, как чешут водители дальнобойщики с трасы Москва – Польша!
(Граф Георгий Александрович даже услышал треск чесаемого!)
После чесания граф Петр Иванович продолжал с легким озорством в голосе, как девятикласник упрашивает продавца магазина, чтобы ему продали сигареты и пиво:
— Никогда бы не подумал, никогда бы не обратил внимания, а тем более, не провел бы тщательного изучения промежности... хм... женщины брюнетки или другой породы!
Впрочем, это по твоей изыскательской части, друг мой Георгий Александрович!
Сейчас же позвоню, немедлено прикажу, чтобы доставили, а то заговоримся с тобой до чертиков и про основную тему беседы забудем, словно нас подковали блохи!
Граф Петр Иванович выбрал из кармана телефон, набрал из памяти уже, наверняка, часто используемый, номер:
— Да! Да с! Пользовался вашими услугами, неоднократно с!
Номер бонусной карточки «СЕ двенадцать семьдесят шесть пятьдесят восемь два»!
Отлично, спасибо, потом, потом, милейший!
У нас сегодня большой заказ – десять девушек! Осилите, милейший?
Конечно, понимаю, ну с, но не простых девушек, а самых, что ни наесть красивейших, не совсем професионалок, с натуральными, некрашеными волосами, – граф Петр Иванович подмигнул графу Георгию Александровичу, показывал пальцами, что не забыл про пункт «абсолютной естествености» в женщине! – Без обмана, чтобы у меня...
По сусекам поскребите, из картотеки... домохозяек, актерок, но, чтобы со смыслом!
Абсолютных красавиц, опробированых, клейменых!
АХАХАХА!
Нет, нет с, милейший Петр Андреевич, пусть все сразу приезжают, а не по отдельности!
Это обязательно: соберите их в одном месте, погрузите и везите!
Впрочем, кого это я учу, а Петр Андреевич?
Ждем, милейший, ждем!
Усадьба графа Георгия Александровича, Рублево Архангельское, Усадьба пятьдесят три! – граф Петр Иванович с веселым лицом, потому что дело, как ни начато, а уже наполовину сделано, подмигнул озабоченому графу Георгию Александровичу!
Затем зажал телефон рукой, чтобы невидимый собеседник Петр Андреевич не слышал, прошептал:
«Не волнуйся, мон шер, Георгий Александрович!
Фирма солидная, как Центробанк, а я скажу, что для меня заказ то!», – и продолжал в телефон!
— Девушки для меня, Петр Андреевич, для меня!
Понимаю, понимаю! Надеюсь!
Час, полтора часа, пока подберете, погрузите и доставите? ХА ХА ХА!
Давайте, работайте, Петр Андреевич, дело общее делаем, Государственое!
ХА ХА ХА ХА!
Полноте, полноте, не обижу!
Граф Петр Иванович закончил разговор, положил телефон в карман сюртука, на лацкане которого прикреплен значок Лауреата Государственой Премии России!
Затем он неспешно, как медведь белошейка, подошел к окну, взглянул в сад, типичный, стилизованый под сады девятнадцатого века – заросший, с тенистыми алеями, беседками, свежей высокой травой под яблонями, на которых висят фонарики!
Граф Георгий Александрович спокойно присел в кресло, особых волнений по поводу затеи своего друга не высказывал, а наслаждался моментом, когда никто никому ничто не должен, когда рамки приличия не сковывают, а окрыляют!
— Траву в саду не косят, разве что, только крапиву, да и то, не повсеместно! – граф Георгий Александрович говорил с легкой ленцой праздности, после которой начнется работа, если, конечно расматривание женщин на предмет выявления красивейшей из красивейших, кто то назовет работой! – Крапива, крапива, ах, крапива!
Граф Георгий Александрович вдруг засмеялся тонко, весело и свободно, слово сдерживался долгие годы в компании Царевны Несмеяны!
Он даже присел на диванчик, но не на тот, на котором прежде возлежал граф Петр Иванович, а на другой, обитый шкурой жирафа, и, уже на мягких подушках продолжал смех среди пятен!
Граф Петр Иванович с любопытством смотрел на смеющегося, обычно серьезного, товарища, затем тоже засмеялся, но без причины, за компанию!
По истечении же некоторого времени, небольшого, но достаточного, чтобы на смех заглянули слуги (по совместительству и сторожа!), граф Петр Иванович прекратил смеяться, и граф Георгий Александрович тоже!
Граф Петр Иванович осведомился у друга о причине столь неясного и заразительного смеха, тем более, что смеху предшествовало простое слово «крапива»!
— Мон шер, граф Георгий Александрович!
Не увертывайся, раскажи ка мне, над чем ты только что хохотал, что смешного вспомнил или заметил, как в волшебном калейдоскопе!
Может быть, у меня панталоны щегольские на ягодицах лопнули?
Граф Петр Иванович приготовился к новому сеансу смехотерапии, но передумал справедливо, потому что расказ товарища насмешит сам собой, как кловун из цирка на Цветном бульваре в городе Москва!
С негой в голосе, но с напряжением нарастающим граф Георгий Александрович начал очередной расказ, связаный с крапивой!
— Не обезсудь, друг мой сердечный Петр Иванович, но я опять про женщин, идеальнейших женщин!
Как в анекдоте, сегодня все дела мои, все разговоры связаны с поиском идеальнейшей женщины, хотя в другое время, как я уже говорил, подобными мыслями и делами  день мой не наполнялся!
А вспомнил я про крапиву, и вызвало смех мой одно забавное, хотя, если по иному, то печальное происшествие, в котором есть доли смешного и серьезного!
Прошлым летом, в середине июля, когда стояла прекрасная жара, что вытапливает соки из сосен, цветы одухмяет, а всякие мхи и папоротники испускают запахи, до жары, неведомые!
Заглянула ко мне в гости княжна Мэри...
— Княжна Мэри в июле? – граф Петр Иванович удивился, но не самому появлению княжны Мэри в расказе графа Георгия Александровича, а отттого, что княжна Мэри – в середине июля! – Но позволь, мон шер, Георгий Александрович, всем известно, что княжна Мэри с конца июня по середину августа с мисионерской идеей находилась безвыездно в Нигерии, где излечивала нуждающихся нищих!
За тот подвиг она получила орден «За заслуги перед Отечеством Второй степени»!
МММ! Потешно, только сейчас до меня дошел смысл: за Нигерию Российский орден... ХАХАХАХА!
— Да с, душка граф Петр Иванович, в Нигерии, безвыездно, за исключением того случая, когда тайно прилетала ко мне в гости на аудиенцию!
И что, право, граф Петр Иванович, я не настаивал, а в общем случае, скажу, даже повода не давал, или, по крайней мере полагал, что не давал, а она прилетела, княжна Мэри, что произошло для меня неожиданостью, тем более, что княжна Мэри замужняя девушка...
— Не пасуй, мон шер Георгий Александрович!
Эти женщины, про всех не скажу, но про тех, кого знаю, о ком слышал, кого видел, а знаю, слышал и видел немало этого богатства, так эти женщины они, если что и взбредет в голову, то найдут под это оправдание и причину!
Однозначно, что княжна Мэри искала встречи с тобой, полагаю, уединения, возможно по любви, возможно, по прихоти высшего света, или, опять же, чтобы ты проверил её на идеальность!
Она так решила, и после этого её решения, ты уже товарищ граф Георгий Александрович, оказался в силках, хотя сам не ведал, словно мышь в капкане!
Примерный ход мыслей княжны Мэри следующий, я предполагаю!
«Ага! Граф Георгий Александрович на меня посмотрел искоса!
Затем опять бросил испытующий незаметный, как граф полагает, взгляд!
Понятно, он заинтересован мной, ищет встречи, ищет возможного случая, чтобы подойти!
Вот, прошел мимо меня с бокалом вина и нарочно не оглядывается, не присматривается, хранит мою честь!»
Примерно так думают барышни, хотя, например, ты, вообще, на неё не обращал внимание, но, если она решила, что ты заинтересовался её особой, то будет подгонять факты!
Ученые поступают сходным же образом: сначала выдумывают идею, а затем под неё ставят факты!
Те же факты, которые не входят в теорию ученого, не подходят для его случая, ученые замалчивают, не обращают на них внимание, как на недостойные!
Уверен, что княжна Мэри вбила себе в голову, будто ты ищешь встречи с ней, поэтому эту встречу тебе предоставила, как кошка собаке в опочивальне хозяев!
Но, не исключаю и другой ход мысли княжны Мэри, кто их поймет,  княжон этих!
Продолжай, продолжай же, мон шер Георгий Александрович!
Мне твои истории интереснее, чем сводки с Московской биржи! – граф Петр Иванович направился уже было к графинчику с фиолетовым крепким, но на половине пути остановился, видимо передумал!
Возможно, он расчитывал на долгий вечер, в котором будет достаточно случаев для употребления вина!
Граф Георгий Александрович выслушал товарища с одобрением, наверно отттого, что мысли графа Петра Ивановича часто совпадали с его решениями:
— Возможно, возможно, граф Петр Иванович, что княжна Мэри что то подумала, надумала своей маленькой очаровательной головкой!
Не даром же их за границей учат мыслительным японским процесам и определению более пятиста запахов!
Но факт остается фактом, что княжна Мэри прилетела в гости и довольно вольно себя повела в гостях!
— Так уж и вольно, мон шер Георгий Александрович? – граф Петр Иванович хитро улыбнулся, закутил правый ус, подбивал товарища на горячность!
— Не знаю, но мне показалось что вольно!
По крайней мере, уже через час после приезда, княжна Мэри заявила, что день сегодня необычайно жаркий, словно в Африке!
Она, мол в Африке привыкла к высоким температурам, но в Моей усадьбе прекрасно!
Я ответил княжне, что в доме работают кондиционеры, а в саду тенисто, но, если княжна пожелает, то на центральной лужайке я включу кондиционеры, которые овевают травы прохладными струями!
Впрочем, я добавил, что сам люблю подмосковную жару, и воспринимаю её, как кошки или собаки!
Нет, скорее, как собаки, потому что кошка на жаре лежит сколь угодно долго, а собака уходит из жары с высунутым языком, но затем снова возвращается на Солнечное место, будто её медом... печеночным паштетом намазали!
Княжна Мэри тут же ухватила мою мысль про жару, и сказала, что любит, чтобы жара её окутывала, но настоящая жара, а не жара от шубы, чтобы нега, истома и тому подобное, о чем я уже не запомнил!
Возможно, я, как потом понял, проявил некоторую несообразительность...
— Ещё бы, душа моя, ещё бы!
Ты не просто оказался несообразителен, но на грани безтактности!
Неужели тебе не понятно, не догадался, что если дама приехала к тебе в гости, жалуется на жару, затем её расхваливает, говорит про негу и жар, то она обязательно, слышишь, мон шер Георгий Александрович, обязательно, дама эта желает, чтобы ты предложил ей искупаться в басейне, или принять вану, джакузи! – граф Петр Иванович широко и басисто расхохотался, смехом почти буйным, из которого граф Георгий Александрович сделал предположение, что сам Петр Иванович наверняка попадал в схожее положение и «сплоховал»!
— Может быть, мысль моя краешком и коснулась того, чтобы я предложил басейн или джакузи для княжны, что ей необходимо освежиться!
Но, мон шер, граф Петр Иванович, мысль эта сразу же улетела, потому что княжна Мэри занимает слишком высокое положение, а муж её, Георгий Викторович, так уж на что гневлив и подозревает всех...
Ну да тебе это известно, не хуже моего!
Понимаешь щекотливое моё положение в тот день, когда я больше думал не о беседе с княжной, не о цели её визита и возможном времяпровождении, а, как осторожный человек, я бы сказал, в этом случае – трусливый!
Да, да с, милостивый государь граф Петр Иванович, трусливый, потому что не побоялся этого слова!
Вот тогда я больше думал:
«А что, если сейчас нагрянет Георгий Викторович или кто нибудьот людей  от него!
Спутники, камеры слежения дальнего радиуса шпионажа всё видят, обо всём докладывают, даже за последней мышью под платьем Английской Королевы!
 Но ты, граф Петр Иванович, догадался был, что я боялся не за себя, не за свою честь, а за честь княжны Мэри, за её доброе имя!
Я в любом случае не пострадаю, но, если по моей вине тень падет на даму, прекрасную женщину, словно облако на коня Александра Македонского...
Стороние мысли витали тогда в голове моей, возможно, уже за столом, я по привычке оценивал княжну Мэри, как «идеальную женщину или неидеальную»!
Не помню тот момент, но то, что произошло дальше, до некоторой степени и до некоторого момента вввергло меня в замешательство, словно я ехал на прием к Президенту, а попал в лапы разбойников!
Наверно, ты прав, милейший Петр Иванович, что княжна Мэри устала от моей недогадливости, или у неё слишком мало время на посещение, но она недвусмыслено перевела разговор на нудисткие пляжи Крыма и Черногории, затем, когда я немного опешил, поведала о том, что сама не прочь, разумеется инкогнито, загорать полностью обнаженой!
Но, как истиная Россиянка, по случаю, по возможности, с удовольствием посещает березовые прозрачные солнечные рощи, где обнаженая, как проженая натуристка, бродит голая среди трав, мхов и лишайников, прислоняется к березам и другим теплым безопасным деревьям!
Вот и сейчас, если я не против, если я приму с пониманием, то она прогуляется обнаженая по моему безкрайнему дикому дореволюционому саду, соединится с деревьями и тому подобное и тому славное!
Разумеется, что я согласился, может быть, даже скорее, чем требовали правила приличия!
В самом начале её упоминания про натуристов и нудистов я уже понял, чем закончится разговор, потому, что девушки, в основной масе, эксбиционистки, и раздеваются догола в любом месте охотно и без стыдливости!
Ну, разве только что первые два, три раза поволнуются, когда раздеваются на публике... некоторые... а дальше, хоть по немецкой Карлмарксэнгельсштрасе без трусов!
Я до сих пор не знаю, потому что эта тайна в голове княжны Мэри, и не поведала мне тайну, хотя я и не спрашивал!
А зачем вопросы, если меня эта сторона вопроса не волнует!
— Что за тайна?
Что за сторона вопроса? – граф Петр Иванович с интересом оторвал пуговицу от своего камзола, положил её в карман!
Затем ковырнул вилочкой кусочек татарской конины с изящными волосками!
— Да и сам я запутался сейчас в дебрях слов! – граф Георгий Александрович с лучиками доброты в искристых очах произнес со смешинкой! – Как говорил, не понятно, да и не надо понятия, если княжна Мэри вознамерилась голая гулять по моему саду!
Прихоть приятная, тем более, что мысли мои пошли по другому направлению!
Я уже думал:
«А не идеальная ли женщина княжна Мэри?
Если окажется идеальной, то как я поступлю, тем более, что она замужняя, и с мужем не растанется...
По крайней мере, мне кажется, что не растанется... да и зачем?
Вообщем я запутался в мыслях, но, наверно подбадривал княжну своими замечаниями, например, что «погода с нынче отличная, жаркая, как вы выразились, княжна Мэри», «тело требует свободы, воздуха», солнечные лучи, жара очень полезны для кожи, особено, если кожа оголена по всему телу», и тому подобные философские изыски, которые мужчины употребляли сотни веков!
Княжна Мэри быстро разделась, осталась только в изящнейших летних сапожках из кожи нигерийского, надеюсь, животного, а не человека!
На голове княжны воздушная шляпа с широкими полями, что естествено и прилично в соответствии с моментом: княжны абсолютно голые по садам не разгуливают!
С каждым мгновением, с каждой минутой, граф Петр Иванович, я зачаровывался княжной, её поведением и грацией!
Легкое эротическое возбуждение витало в воздухе рядом с пчелами жужелицами!
Мы бродили по саду, при этом княжна Мэри вела себя так естествено, словно не с чужим мужчиной голая гуляет, а ведет учет коров!
Имено Естественость заворожила меня, природная красота и спокойствие княжны!
Возможно эта Естественость сыграла и не на руку мне, потому что я добавил качество в понятие «идеальной женщины»!
Ко всем требованиям я прибавил, чтобы идеальная женщина, к тому же, чувствовала себя легко и непринуждено, как в одежде, так и без одежды, пусть даже, в людных местах!
Одурманеность запахами лета, класической жарой, счастливым случаем отвлекала меня от детального и подробного изучения манер, движений тела княжны на обнаружение идеальности или неидеальности!
Я мельком отмечал, что тело княжны безупречно, что голос её мягок и обладает приятным отенком, наподобие аромата розы!
Да, граф Петр Иванович, душа моя, иногда звуки я сравниваю с цветами, а цвета со звуками, особено, если касается женщины, тем более, обнаженой княжны!
Кто знает, может быть, через час или два, я, особено на жаре, в саду и после изрядной порции фиолетового крепкого полностью поверил бы в то, что княжна Мэри идеальная!
 А знаешь, друг мой граф Петр Иванович, – граф Георгий Александрович щелкнул языком, закатил глаза, смыл с лица серьезность не к случаю! – Я не впечатлителен... не особо впечатлителен...
Но её поступь, её грация, её невозмутимость, когда голая бродила, наклонялась, срывала цветок, присаживалась на скамейку, – всё вспоминается сейчас, как образец правильнейшего поведения светской женщины, или даже простой женщины, но естественой!
Самоё любопытное, что многие мужчины связывают факт обнажения женщины с дальнейшим сексом!
Но мне кажется, а я не проверял, вдруг бы я разгневал, если в тот момент предложил бы что либо иное, кроме прогулки по саду, или допустил бы непростительную вольность, фривольность!
Возможно, я бы получил от княжны полновесную оплеуху, негодование, порицание и дальнейший разрыв отношений!
Остался бы с дурной славой о себе, хотя впрочем, в последнее, время, когда я ищу идеальную женщину, слава идет обо мне тухловатая!
Сейчас ближе к теме, к саду, к гуляющей нудистке натуристке княжне Мэри!
С каждой минутой княжна Мэри удивляла меня все больше и больше, удивлением великим, как пишут в персидских книгах!
Она вдруг, как коза начала бегать по саду, при этом, словно борзая в лесу, делала круги и прибегала ко мне под левую ногу!
Княжна Мэри ахала и охала, читала стихи Пушкина и ещё кого то – я не припоминаю, потому что, друг мой, граф Петр Иванович, не та минута, для литературного вдохновения и критики!
Молодая нудистка напоминала мне барышень из фильмов про начало двадцатого века, когда они жеманичали с господами, бегали также в салки догонялки, а затем кричали: «Господа! Вы звери! Вы звери, господа»!
Конечно, я расматривал тело княжны на случай нахождений неприличной родинки или большого шрама, что увело бы меня от идеальности этой романтической женщины, как дороги уводят от Рима в город Киев!
Но жара, мелькание голой попы княжны Мэри, сад, кузнечики и стрекозы, – всё отвлекало от дум об идеале!
Наконец, когда стремительность княжны Мэри достигла апогея, когда нота звучала выше и выше...
Друг мой, граф Петр Иванович, сад мой делано запущен, будто брошеная усадьба!
Так это и сыграло решающую роль в истории княжны Мэри и меня, а также, возможно, уберегло от пагубных последствий!
На полном скаку, с декламированием то ли, опять Пушкина убитого, то ли Баратынского загадочного, или бородатого Фета, повторяю – не знаю, княжна Мэри вдруг влетает по пояс в густую ядовитую крапиву!
Наверняка, про крапиву княжна Мэри читала только в книгах, или  вкушала суп из крапивы, как модное дополнение к салату и вину из одуванчиков!
Возможно, княжна уже бегала обнаженая по высоким шелковистым травам, где нибудь на Елисейских полях или в специальных лугах для отдохновения богатых нудистов натуристов!
В любом случае, княжна Мэри не подозревала о существовании стрекучести у крапивы, боли, досады и недоразумения от прикасания крапивы к нежному женскому телу, особено в промежности и на ягодицах!
Княжна Мэри вдруг завопило тонко и страшно, как бабушка под поездом, наверно, княжна подумала, что её одновремено укусили сто гремучих змей, кобр и габонских гадюк с глазами и умными хвостами!
 В ужасе, в пароксизме княжна Мэри упала в крапиву мне под ноги!
Кричала, визжала, молила о помощи, будто с неё сдирают шкуру для дивана в гостиной падишаха Абдулы!
Я бы ей руку подал, поднял бы и начал немедленые утешения, но невольно зачаровался картиной – белая на зеленом!
Передо мной лежала обнаженая девушка, уже не идеальная, потому что любая девушка выйдет из состояния идеальности, если безобразно грохнется, словно с кульком ворованой муки на плечах!
Упавшая девушка – зрелище жалкое, унизительное и разочаровывающее, словно кошка с отрубленой головой!
После того, как самая красивая девушка упадет, она потеряет шарм и грацию, уважение мужчин к ней, возможно, не возвратится!
Но каждый раз, когда девушка с умным видом достаёт томик Консуэло Лорки, мужчина вспоминает о нелепом падении!
Юбка задрана, каблуки вывернуты, одежда, модная щегольская дорогая одежда испачкана!
При этом девушка, пусть даже самая фешенебельная и шарманая, поднимается, как туберкулезная корова с сибирской язвой!
Может быть, я слишком критичен, но это вина девушек, а не мужчин наблюдателей!
 Почему девушки не осваивают технику падения в людных местах, а вместо полезного изучают древние языки и искуство пожирания трюфелей в ресторане Максим?
При желании любая девушка упадет так весело и очаровательно, что наберет еще больше балов в рейтинге своей красоты и шарманости!
Но... княжна Мэри не умела, не изучила науку терпения и падения, особено голым телом в крапиву!
Я смотрю на неё, лежачую и вздрагивающую, и вижу, как на белой коже появляются красные волдыри от укусов крапивы, а, возможно, от муравьев, которые в крапиве водятся в изобилии — пожирают тлю!
Тогда, только тогда я увидел и изучал, как идеальность сменяется неидеальностью, как уродливые красно белые волдыри уничтожают шарм, красоту и эротику!
Разумеется, потом все ложь, как положено, всё по стандартной технологии разговора и увещевания дам!
Я показывал (специально заказаные и быстро привезеные курьером) настойки на крапиве, расказывал княжне Мэри про то, что ревматики специально хлещут друг друга крапивой по больным местам и так далее и подобную глупость!
Княжна Мэри воспринимала мои слова с пониманием, и, мне кажется, что в конце доказательств, даже уверила себя, что специально вбежала и упала в целебную, потому что стрекучую, крапиву!
Полагаю, что о своем подвиге она даже напишет книгу и раскажет много раз в клубах и заведениях частного толка!
Не каждый раз девушка из высшего света голой попой валится в крапиву!
Но а я, как ни убеждал себя, что красота княжны Мэри, шарм и белая кожа вернутся после мазей и со временем, но понимал, что образ ревущей женщины в крапиве никак не станет образом идеальной женщины, загадочной и таинственой не только в движениях, красоте тела и разговоре, но ещё в чем то далеком, щемящем и недоступном!
Граф Георгий Александрович закончил расказ, но уже не смеялся, потому что вспоминал прошлое с легкой, как пар над горшком с гречневой кашей в сиротском приюте, ностальгией!
 Петр Иванович в свою очередь посмеялся изрядно, но неизвестно чему: то ли случаю, как княжна Мэри голая упала в крапиву, то ли в отношении графа Георгия Александровича к этому случаю!
Прибыли девушки, и мысли графа Георгия Александровича и графа Петр Иванович от княжны Мэри перешли к настоящему, к реальному, потому что здесь и сейчас!
Охрана, которую уже предупредили, знала своё дело, поэтому девушки шли свободно, никто их не останавливал, никто не спрашивал разрешения графа Георгия Александровича: на впускать или не впускать!
Слуги графа Георгия Александровича знали правила игры, поэтому практически никогда не говорили, как принято в других домах:
«Граф, прибыл этакий или этакая! Велите впускать или – в шею?»
Множество случаев оговорено заранее, поэтому граф Георгий Александрович иногда с совершеным удивлением встречал в своем абсолютно охраняемом саду или доме хорошего знакомого и радовался:
«Ба! Иван Игоревич! Какими судьбами?»
Девушки, десять штук, шли по тропинке из красного кирпича, шли вольно и уверено, потому что за ними стояли деньги и опыт!
Они готовы к проявлению любого извращения богатого клиента, друга, так как, когда в игру вступают большие деньги, извращением ничто не считается, а называется «черта характера»!
Граф Георгий Александрович выбежал к девушкам навстречу, словно встречал герцогинь или многочисленых европейских королев!
Девушки професионально ласково одаривали графа Георгия Александровича легкими приветливыми улыбками, настояными годами: неизвестно, кем окажется этот интересный мужчина – хозяин ли заведения, лакей, управляющий Усадьбой, или высокий гость хозяина!
На всякий случай дармовой улыбки не жалко, девушкам, которые за два легких часа улыбок получали месячное жалованье учительницы младших класов средней Московской школы!
Красавицы проходили мимо графа Георгия Александровича, а он с удовлетворением отмечал, что фирма, в которую обратился граф Петр Иванович, действительно, серьезная, без проколов: — все девушки красавицы, волосы естественые, как заказывали, плюс элегантность, модная одежда и прекрасные манеры, по крайней мере на коротком отрезке дороги!
За дверями посетительниц встречал граф Петр Иванович, которого, за упитаность, важный вид, красное лицо,  и то, что он в доме, а не снаружи, многие из девушек посчитали хозяином Усадьбы!
Впрочем, они почти не допустили ошибки, потому что Усадьба графа Петра Ивановича не меньше Усадьбы графа Георгия Александровича!
Возможно, что девушек и не волновал вопрос «Кто хозяин?», а интересовало только «Сколько это представление продлится? И сколько я получу за ЭТО?»!
Когда девушки раселись по диванчикам и креслам, приняли из рук слуг напитки и легкие закуски (граф Петр Иванович заботливо попросил, чтобы Ана не прислуживала, потому что отрицательная её энергетика по поводу собрания ДРУГИХ девушек, сбила бы все следы радости с лиц графьев), граф Петр Иванович отозвал товарища в сторону, чтобы девушки не слышали их тихого разговора!
— Душа моя, Георгий Александрович!
Кандидатки для осмотра на роль идеальной женщины прибыли, как и положено: вовремя и достойные, по крайней мере, я так полагаю!
Ты волен распорядиться любым способом, чтобы осматривать их!
Но по моему мнению, я бы расматривал их поодиночке, а не всех вместе, как на выставке невест в Алжире!
Или лучше, граф Георгий Александрович, сначала – поодиночке, а потом, для подтверждения той или иной догадки, всех вместе!
И, если выбраная тобой идеальная женщина, окажется идеальной в строю, среди других, то значит, выбор правильный, как винтовка в бою!
— Согласен, согласен, друг мой Петр Иванович! – Лицо графа Георгия Александровича выражало полнейшее довольство и сиятельность!
Он не лукавил, не напускал на себя безразличие, словно наступили на хвост спереди! – Конечно, не самое главное – внешний вид, но и он важен, почти главный, как генерал в армии!
Спасибо за подсказку, а то я бы некоторое время мучился догадками, придумывал бы схему, и, неизвестно куда меня привело бы мышление, пока девушки пьют фиолетовое крепкое!
Пожалуй, граф Петр Иванович, душа моя, устроим осмотр: что то среднее между диспансеризацией в районой поликлинике и отбором на роль главной героини в дорогом сериале!
Если же у тебя появится желание уединиться с одной из девушек...
— Не появится, мон шер, пока не появится! – граф Петр Иванович  громко захохотал, чем привлек внимание девушек, словно наступил на кокосовый орех!
Петр Иванович приблизил губы к уху графа Георгия Александровича, хотя графья, как главные в игре, могли бы отойти к фонтану с шампанским или к камину! – С кем поведешься, от того и наберешься!
Я постепено вхожу в твою болезнь...
Но, но, но... – граф Петр Иванович снова засмеялся, но не так громко! – Я не конкурент тебе, душка граф Георгий Александрович, в поисках идеальной женщины!
Просто, помимо эротики, в голой бабе я уже вижу некоторую игру, игру не ролевую сексуальную, а социальную, по жизни!
Кстати, меня никогда не возбуждал вид голой чужой женщины, потому что она – не МОЯ!
Интерес возникает у меня только к МОЕЙ женщине, то есть она сама пусть почувствует интерес ко мне, а тогда и только тогда, как говорят математики МГУ и МИФИ, у меня возникнет страсть к ней!
Сейчас же, я выступаю твоим асистентом, статистом по поиску идеальной женщины, но никак не озабоченым самцом, что, с одной стороны красиво и современо, но с другой – озадачивает, потому что вырождаются дикие самцы насильники!
Граф Петр Иванович закончил речь и смотрел на графа Георгия Александровича, как на друга заговорщика!
По лицу графа Георгия Александровича тоже разлито спокойствие и умиротворение, словно только что слетал на Луну и обратно!
— Ты, душа моя, граф Георгий Александрович, зайди в комнатку для приемов, в любую, можно в спальню, или в свой кабинет! – граф Петр Иванович уже говорил без боязни, что девушки услышат! – Я, как лакей, стану приводить к тебе красавиц поочередно, слушать, участвовать в беседе, а затем возвращаться за следующей, – граф Петр Иванович не удержался и подмигнул ближайшей рыжей девушке, очевидно из Вологды или Твери!
Снова снизил голос только для графа Георгия Александровича: — Немного всё же проинструктирую их, а то, действительно, начнут щеголять идиотскими именами неандертальческими сразу тебе всю картину идеальности собьют!
Назовется, например, Ингеборгой – пиши ПРОПАЛА идеальность!
Граф Георгий Александрович молча одобрил улыбкой действия графа Петра Ивановича, подумал:
«Хороший и понимающий товарищ, граф Петр Иванович!
Друг – он, как бы продолжение человека, недостающая часть собственого Я!
Если посорился с другом, то значит, что не в ладах с самим собой!»
Граф Георгий Александрович пошел в нижний свой кабинет, прохладный и затемненый по причине нахождения на первом этаже, как каземат!
Кабинет не то, чтобы очень нравился графу Георгию Александровичу, в Усадьбе нет ничто, что вызывало бы неприязнь хозяина, а своей мрачностью притягивал иногда, когда граф Георгий Александрович желал разнообразия в доме!
Скрипнуло кожаное чорное кресло, глубокое, но в то же время, удобное для работы, что редко случается с мебелью, особено с кожаными креслами!
Через три или две минуты, вошел граф Петр Иванович с первой кандидаткой на роль идеальной женщины!
Граф Георгий Александрович сидит в кресле, граф Петр Иванович справа от девушки с интересом обозревает и друга и красавицу, словно на ярмарке следит и за покупателем и за конокрадом цыганом!
Девушка встала перед креслом, минуту стояла без особых движений, будто окаменела, только играла, отнюдь не дежурными, а искреними улыбками!
Граф Георгий Александрович в это время забыл об учтивости, а раньше предложил бы стул и повел бы медленую культурную беседу без напряжения и без условностей, чему обучался в Польше на курсах светских болтунов!
Сейчас граф Георгий Александрович полностью погрузился в раздумья на тему:
«Как же зовут эту прекрасную девушку с холеным личиком и загадочной улыбкой начальницы Киноцентра?
Наверняка, граф Петр Иванович уже проинструктировал девушек, что возможна смена имен, как вместо осени приходит весна!
Каждой девушке проницательный друг мой подберет имя под внешность, и, полагаю, угадает полностью, потому что моя мысль о содержании имени и формы девушки, об их соответствии, обязательно запала в память столь эрудированого графа Петра Ивановича!
Девушку зовут никак не Наташа, хотя любой турок или иностранец к подобной внешности с радостью и быстротечностью применил бы «Наташа»!
Личико не круглое, значит не Валентина!
Света?
Возможно, что не Света, а – Светлана!
Или Екатерина!
Екатерина Вторая – царица грузная, а эта девушка – худенькая... местами!
Марина? Может быть, и Марина, вполне вероятное имя для точеного носика!
Но... грудь слишком большая для Марины... или точь в точь?
Все таки, наверно, Светлана, хотя для девушки по вызову звучит слишком простовато!»
Граф погрузился в мысли, девушка ещё немного постояла чуть влево, а затем пятой минуте произнесла:
— Здравствуйте, меня зовут Марина!
Сказала и молча одернула себя, как в первом класе её дергали за косу!
«Кто меня просил? Кто тянул за ум и за язык розовый?
Знаю, что клиенты думают свои мысли, время оплачено, так лучше бы стояла истуканом два часа или больше… выгоднее, чем действия, например, с плеткой!
Нарушила первое правило: жди, пока клиент себя не проявил!
Но с другой стороны, почему молчит, как паралитик?
Я же девушка, мне интересно, я требую уважительного внимания, хотя и проститутка!
Они выбирают из нас лучшую на роль любовницы?
Или ищут ту, что из детских фантазий?
Сумасшедшие эти богатые, как горилы в зоопарке имени Барикады!
Увидит где нибудь в Бразилии на базаре девку, влюбится издалека, но побоится подойти, а потом всю жизнь ищет похожую в жены!
Хм! Возможно и в жены!
Лакомый кусок этот барин в кресле, как петух на насесте!
Что то в лице нездоровое, явное психическое отклонение, но с его деньгами – любое отклонение кажется положительным!»
Девушка молчала, а граф Георгий Александрович наконец произнес с теми отеческими нотками, с которыми сытый граф разговаривает с голодной кошкой в парке имени Горького!
— Здравствуйте, красавица!
Мне очень приятно, что вас зовут Марина, я почти угадал! – Граф Георгий Александрович обменялся быстрыми взглядами с графом Петром Ивановичем!
Девушка перехватила тайное подмигивание и снова подумала, но в свою сторону, потому что, как еще несколько минут тому назад граф Петр Иванович доказывал графу Георгию Александровичу, что, если девушке что и придет в голову, то она под это подстраивает все события!
«Точно, ищет себе жену!
Чтобы звали Мариной!
ХАААА!
Мои товарки, которые следующие, уже не назовутся Мариной, потому что слишком много Марин!
Или богатый остановится на мне, сразу, а других отправит обратно на фирму?»
Граф Петр Иванович молчал, хвалил себя, что быстро научился у графа Георгия Александровича давать женщинам их ИСТИНЫЕ имена, как конверты в Австралию языком заклеивал!
  Граф Георгий Александрович тоже радовался, но тому, что голосок у девушки вполне приемлемый, без хрипотцы, как у осенего ежика!
Хрипотцу граф Георгий Александрович принимал, иногда даже мечтал, чтобы голос девушки с хрипотцей, но под форму Марины, под её облик хрипотца не подходит!
«Любопытно, а как зовут Марину в действительности, по паспорту?
(По паспорту Марину зовут Света, а в фирме она краснолицым и бледнолицым клиентам представляется, как Анхель!)»
Граф Георгий Александрович от имени девушки перешел к детальному осмотру, как на таможне в Шереметьево, где воруют деньги!
Он осознавал, что выглядит, по крайней мере нелепо, но в даном случае цель, по мнению графа Георгия Александровича, оправдывала средства, тем более, что не так уж и нелепо поступал по сравнению с господами в женском белье или в кожаных садо мазохистких костюмах!
«Личико правильной формы, идеальное, глаза голубые, но не водянисто голубые, а чисто голубые, ближе к насыщеному, что, несомнено, редкость и хорошо!
Судя по глазам – цвет волос естественый, не крашеная... возможно, что не крашеная!
Женщина, если захочет, то замаскируется идеально!
Впрочем, лобок и промежность, их цвет выдадут истиный цвет волос на голове!
У абсолютных блондинок волосы на лобке почти не растут, обычно, маленький потешный волосок или кустик!
Цвет у блондинок ТАМ розовый, а у брюнеток – коричневый!— И без всякого плавного перехода граф Георгий Александрович подумал о себе! – А я болен, действительно, психически болен, если расматриваю девушку, как кобылу, как статуэтку!
Надеюсь, что болезнь моя не свергнет меня в безумие, в пропасть со львами!
Излечение, как я полагаю, невозможно, абсолютное излечение, но остановка болезни, когда я найду идеальную женщину, возможна и вероятна! – И снова граф Георгий Александрович без плавности перешел обратно, на оценку девушки! – Хорошо, что я вслух не коментирую результаты эксперимента...
ХМ! потешно! Эксперимент!
Нос у девушки правильной формы, настоящий нос настоящей красавицы!
Тонкий... Пожалуй, не слишком ли тонок?
Нет, вроде идеальный, хотя слегка слегка прогибается!
Губки тоже тонкие и подкрашены посредине, не по всей длине – это мода или оригинальность?
Бровки, брови…
Да, груди впечатляют так, что взор сразу падает с бровей, с формы лица на груди!
Тугие, большие, но не висячие, вроде бы...
Впрочем эти груди несомнено влияют на грудную клетку и на рельеф мышц на спине!
Девушка спортивная, подтянутая, без выпирающего животика, без...
Кожа гладкая, но не белая, а с легким загаром, что, конечно, портит общую картину, но не настолько, чтобы я сразу забраковал девушку, как неидеальную!»
Граф Георгий Александрович расматривал, осматривал, граф Петр Иванович наблюдал за другом и за реакцией девушки, а девушка, уже полностью спокойная, без эмоций, но внешне приветливая, даже со свежестью, с наивностью в движении очаровательной головки (свежесть и наивность давно отрепетирована до идеальности), стояла и вкушала жизнь!
Сначала мелькнула ленивая мысль, что:
«Осматривает, как пастух кобылу!»
Но затем мысль ушла, Марина Света, как часто в подобных случаях (когда клиент делал своё дело, реализовал свои духовные или физические возможности) думала о посторонем: о плате за квартиру, о том, что хозяйка за комнату подняла цену и надо съезжать ближе к окраине, где подешевле!
Затем девушка на миг подумала о роскошной яхте, которая, либо качается на волнах, как собственость этого страного богача, либо будет приобретена к возможной свадьбе!
В свадьбу Марина Света всерьез не верила, но, как опытная женщина держала её в уме, потому что свадьбы на «фирменых» девушках игрались совершено неожидано и непредсказуемо!
Например, в прошлом месяце Наталья (по паспорту тоже Наталья) не ждала и не гадала, а приехал японец и тут же взял её замуж, хотя видел только один раз три месяца назад!
Болезный, наверно, три месяца погружался в своё Дао или дзэн и наконец уверил себя, что Наташа – его судьба,  хотя, если взять проще – просто у японца нет денег на японскую красивую бабу!
Граф Георгий Александрович в это время осмотрел девушку насколько мог и желал, уверил себя, что чорный прозрачный лиф майка и шорты трусики не очень гармонируют с Мариной, вносят дисонанс в образ идеальной женщины!
И, пока мысль не переросла в полное отрицание идеальности в Марине, граф Георгий Александрович мягко, как на сеновале в селе Шушенское, попросил:
— Марина, разденьтесь, пожалуйста, совсем!
Марина без удивление приняла просьбу, словно работала секретаршей, а начальник попросил принести ему листочек белой бумаги!
Правила раздевания перед клиентом Марина Света усвоила, выучила давно, впитала в кровь и в движения!
Никаких вольностей, а только по глазам клиента!
Сейчас Марина сняла шортики, под которыми только глянцевое тело, и лифчик, спокойно, без театральности, без банального стриптиза, без игривости, без высовывания языка и манерности, без игры глазками и нарочитой сексуальности!
В даной ситуации игра излишне, и Марина понимала, даже слегка переиграла, когда замедлено сложила шортики акуратно и положила на подлокотник кресла, в котором несколько минут назад сидел граф Георгий Александрович!
Девушка осознала, что от неё требуют только одного, раздеться и – больше ничто!
На секунду опять мелькнула досада, что мужчины, видные, дородные и богатые, очевидно пресыщеные, не интересуется женскими прелестями!
Мысль о том, что мужчины импотенты или гомосексуалисты, если сразу на неё не бросаются, Марина Света давно отбросила, как глупую и невероятную!
Она стояла обнаженая, и даже чуть раздвинула ноги,  граф Георгий Александрович посмотрел всё, что пожелает!
Граф оценил предусмотрительность девушки и её такт, даже мыслено причмокнул губами, потому что наяву губами не чмокал, оттого, что привычка полагалась только низшему сословию!
После тщательного осмотра граф Георгий Александрович выпрямил спину, тренированую, но не раскаченую и с улыбкой произнес, словно только что расплатился с продавщицей в вином отделе магазина Ашан:
— Спасибо огромное, Марина!
Я вам очень благодарен, что вы нашли время и посетили мою Усадьбу!
 Подождите вместе с другими девушками!
Граф Петр Иванович понял, что граф Георгий Александрович высказался, поэтому взял девушку под локоток – а так как одеваться её не просили, то Марина и не надела ни шортики, ни лифчик — прирожденая нудистка!
Если надо – оденется, надо – разденется — разве это сложно по сравнению с работой, даже в киоске, где бутылки, взгляды мужчин на дармовщинку, отчеты, недостачи и грязные руки!
Граф Петр Иванович проводил Марину к подружкам, и сел в кресло графа Георгия Александровича, как на золотой унитаз:
— Что, друг мой любезный граф Георгий Александрович?
Расказывай, поведай же быстрее!
Я сгораю от любопытства, как учитель физкультуры в сельском туалете!
Что девушка не идеальная для тебя – вижу, вижу по глазам твоим вихляющим!
Если бы идеальная – то глаза бы твои пылали, словно брилианты певицы Зыкиной!
— Не идеальная, мон шер, не идеальная! — Граф Георгий Александрович потирал руки, но удрученым или разочарованым не выглядел, словно потерял рубль, а нашел полтиник!
Он взял с кресла одежду Марины Светы, помял в руках шорты и протянул графу Петру Ивановичу:
— Отнеси девушке, будь любезен, Петр Иванович!
А знаешь, когда увидал Марину, то понял, отметил, что девушка красивая, и почти убедил себя, что изъянов в ней нет и не найдется, потому что они, эти девушки, как...
Как мыльницы что ли...
Сравнение неудачное, но первое, что пришло в голову!
Чистенькие, акуратненькие, но...
И я искал, хотя мне не свойствено, не идеальность, а изъяны!
Почему то не хотел, чтобы Марина оказалась идеальной женщиной, идеальной во всем!
Почему не хотел? Не знаю!
Обдумаю позже, но кажется, что нет у нас душевного родства, понимания на уровне духовности!
— Эка ты куда загнул, граф Георгий Александрович, душа моя! – граф Петр Иванович засмеялся, зарокотал, но предупреждающе поднял палец! – Если дело коснется душевных сфер, и ты углубишься в Познание, то смею... уверяю тебя: либо ты свихнешься, сойдешь с ума, либо назовешь идеальной женщиной какую нибудь лахудру уродливую, возвеличишь только на основании «красоты души»!
— Возможно, возможно, мон шер Петр Иванович!
А ты следи, подправляй меня, как кобылу на саном пути!
Со стороны, чай, лучше видно, как я схожу с ума!
— С ума, пожалуй, милейший Георгий Александрович, еще не сходишь, и сойдешь – вряд ли!
Лекари сейчас искусные, да и я на чеку!
А сейчас, давай, расказывай, а то начали уже обсуждение твоих душевных болезней: мнимых или действительных, и забыли о голой девке, что недопустимо и не нормально в светском обществе! – граф Петр Иванович захохотал своей шутке, словно в бубен шамана Николая Борисова ударял пяткой!
Граф Георгий Александрович непринуждено засмеялся и продолжил с легкой веселостью, как подтаявший снег в Биробиджане:
— Сначала, не скрою, возникло сомнение насчет естественого цвета волос Марины... на голове!
Но, когда она сняла штанишки, то я понял, что ошибался: цвет волос на голове почти совпадает, чуть светлее, чем на лобке, потому что на голове волосы выгорают на Солнышке!
И большие половые губы девушки указывали на блондинистость или близко к блондинистому!
Когда вопрос о естествености волос я снял, то подумал о грудях – что натуральные, без имплантантов и утяжки — видно сразу, но последствия...
Груди слишком большие, крепкие, упругие, как докторские колбасы в невесомости... ты заметил, мон шер Петр Иванович?
— Спроси ещё: заметила ли гончая зайца под носом!
ХАХАХА!
— Вот груди, то есть, их воздействие на организм девушки, меня заинтересовали!
В мире нет совершенства, хотя, может быть, где то и найдется!
Неужели, среди семи милиардов человек (а среди них много женщин и девушек) не найдется: и волки сыты и овцы целы?
Когда Марина, кстати, имя ты ей подобрал прекрасно под форму, мон шер, Петр Иванович, когда она сняла лифчик, или, как это изделие по научному у женщин называется, я зашел со спины и увидел...
Догадываешься ли, товарищ мой, что я там увидел?
— И что же ужасного и великого ты увидел, душа моя, Георгий Александрович, на спине голой девки?
— А увидел я перетяжечки, как канаты!
Конечно, не грубые перетяжечки, как у толстых женщин, но всё же... свидетельство того, что тяжелые груди слишком сильно вытягивают вес вперед, а удерживают их стальные мышцы, которые невыгодно рельефно выходят на спину!
Вот что сделало Марину неидеальной женщиной в моих глазах, мон шер!
Граф Георгий Александрович замолчал, а  граф Петр Иванович потер переносицу и налил рюмку фиолетового крепкого, как в карман положил золотой червонец с императорским ликом!
— Послушали бы нас кто из чужих, мон шер Георгий Александрович, так диву бы дались дивному!
Перетяжечки, неумность — неумность для меня в женщине...
И прочая и прочая!
Поручик Ржевский сказал бы:
«Это же голая баба, господа!
Её э...ть надо!»
Но мы не поручики, мы генералисимусы, мон шер граф Георгий Александрович!
Пойду за новой порцией впечатлений, то есть за очередной девушкой, мать их туда и через колоду!
Когда граф Петр Иванович подходил к двери, в гостиной девушки дружно захохотали, но, как только дверь приоткрылась, замолкли, хотя смотрели на графа Петра Ивановича с живым интересом, более трепещущим, чем до возвращения Марины!
Граф Петр Иванович с полупоклоном подал Марине одежду, которую она взяла без особого восторга: во первых, когда сидит голая, то к ней больше внимания, а одежда, как бы точка, хотя неувереная, но возможная!
Марина взяла одежду, подумала секунду и пожила рядом, пока не одевала, словно вызов бросала или играла в Естественость – её же не просили, чтобы она одежду одела, а просили, чтобы сняла!
Пять минут назад, когда Марина вышла из комнаты, подружки с ленивым, но интересом оглядели её голую,  и интересовались:
— Извращенцы?
Баре?
В гинекологическое кресло сажали!
Никто из колег по работе не угадала происшедшее, что сразу подняло рейтинг ситуации: девушки народ любопытный, как еноты полоскуны!
Марина расказала, что клиенты только осматривали её со всех сторон, но решение не высказали, а зачем расматривали – загадка!
То ли в кандидатки любовницы записывали, то ли для порнографического кино выбирали, то ли себе в жены подбирали!
Ситуация накалялась, хотя опытные девушки гасили пламя любопытства: беседовали на свои темы, делали вид, что их не интересует что будет и как и для что!
Следующей моделью граф Петр Иванович выбрал рыжеволосую красавицу, которая по своей красоте, идеальности не очень отличалась от предыдущей, Марины Светы!
На этот раз граф придумал девушке имя Екатерина, как раз к содержанию!
Екатерина (по паспорту Лена) вошла в комнату, где граф Георгий Александрович снова сидел в кресле, словно опасался, что граф Петр Иванович или Екатерина займут его место, а в планы графа Георгия Александровича входило, чтобы он сначала осматривал девушку снизу ввверх!
— Как ваше имя, прекрасная незнакомка? – граф Георгий Александрович сказал и подумал, что неплохо бы сейчас рюмочку фиолетового красного!
Но не позволял себе, потому что в присутствии дамы полагал питье в одиночку – пошло и низмено, а всем вместе – нарушится ход событий, спектакль по выявлению идеальной женщины!
Граф Георгий Александрович вздохнул и решил, что выпьет вина, когда девушка уйдет из комнаты, как облако москитов!
— Моё имя Екатерина! – Лена ответила с легкой запинкой, потому что чуть не сказала – Вероника, имя для поездок по делам фирмы!
Заминка не ускользнула от графа Георгия Александровича, он растянул губы в полотняной доброй улыбке, как Буратина смеется над шутливыми  танцами Мальвины!
— Екатерина! Отлично! – затем граф Георгий Александрович обратился к товарищу! – Ты снова угадал, мон шер граф Петр Иванович!
Екатерина – имено то, что я думал!
Девушка уже было подумала, что она относится к определению «имено то, что я думал», но вспомнила, что у господ богатых свои причуды, и причуд этих множество, как рек на Кавказе!
Она спокойно ушла мыслями из кабинета и думала о смене занавесок в своей ваной: старые не то, чтобы слишком уж поношены, но глаз не радовали, тем более их подарил, вместо кольца с брилиантом, бывший жених Андрей!
Екатерина настолько глубоко убежала мыслями, что поняла вопрос графа Георгия Александровича только со второго раза, а граф Георгий Александрович счел молчание Екатерины положительной задумчивостью, поэтому второй раз спросил ещё более мягко, старался без обиды для девушки:
— Волосы! Цвет волос ваших, Екатерина, естественый?
Без проклятой химии?
— Разумеется, естественый, без окраски и покраски! – Екатерина легко и свободно откинула головку назад, словно начинала смех, но передумала!
Граф Петр Иванович и граф Георгий Александрович невольно заинтересовались простыми, но в то же время чистыми и дорогими движениями девушки, которая знала толк в обстоятельствах, как белка в орехах из города Грозный!
Екатерина одарила мужчин честной улыбкой, после которой не останется сомнений в правдивости красавицы, как никто не заподозрит горный поток в связи с ядохимикатами!
Граф Петр Иванович подошел поближе к девушке, пощупал её шикарную грудь и спросил, но со сдержаными нотками, потому что спектакль принадлежал графу Георгию Александровичу,
— Милочка! Ваше лицо мне знакомо, как портрет Карла Маркса!
Вы меня знаете, видели, встречали раньше?
— Не думаю, хотя я бы с радостью, как спичка и бензин! — Девушка отвечала правильно, с нужными нотками и интонациями, будто продавала последнюю партию подержаных автомобилей Рено! – Возможно, вы видели меня на фото в журнале или по телевидению Центральному или частному!
Моё лицо очень популярно в последнее время везде и по всякому, как хлеб и соль!
Я – мис красоты Дальнего Востока, Ел... Екатерина... впрочем, фамилия не важна для девушки, как туфли для бабушки!
— Мис красоты? – граф Петр Иванович нисколько не удивился, потому что почти каждый день обедал с той или иной мис красоты!
Но в его голосе вышли нотки почтения и уважения к девушке, которая не просто ездит на свидания за деньги, но и ведет другую работу по рекламе своего замечательного тела!
— Отчего же вы, милочка, ну... не продолжаете славную деятельность на почве мис красоты?
Впрочем, я полагаю свой вопрос несколько безтактным, дорогуша... – граф Петр Иванович сказал заученую должную фразу, без волнения и без страсти, потому что по привычке относился к словам, как к бумаге – прошуршал и забыл!
Но ответ Екатерины взволновал его, зажег, потому что нет того мужчины, который не мечтает стать жеребцом для своей девушки!
Екатерина без напора спокойно ответила:
— Годы идут, а девушки с годами, к сожалению, не молодеют!
Я ищу мужа, надежного, состоятельного, которому я была бы достойна!
То есть не он меня, а я его!
Ищу везде и по разному, потому что не знаю, где и когда Судьба нас сведет!
В обмен на то, что он меня возьмет, я отдам ему свою красоту, любовь и рожу ему не меньше семи детей, без вопросов!
Девушка замолчала, и, в нарушение этикета общения с клиентами, подмигнула озорно графу Петру Ивановичу!
Граф Петр Иванович зарделся, словно цвет рябины зимой!
Искушеный, испытаный меланхолик все равно мечтает о роли быть любимым красавицей, которая ради него и для него жертвует своим прекрасным телом на роды детей!
Впервые за многие годы общения с девушкой, граф Петр Иванович не знал слов ответа и беседы!
Граф Георгий Александрович, в свою очередь, принял слова Екатерины не так близко к телу, потому что искал свою мечту, идеальную женщину – независимо от того: королева она, или уборщица в детской комнате милиции!
 С положеной скромности, но и с деловитостью граф Георгий Александрович обошел несколько раз вокруг Екатерины, затем попросил её раздеться донага!
Девушка, как на пляже в Орландо, исполнила просьбу графа, потому что – не иголки же под ногти забивают, а всего лишь просят, чтобы показала красоту целиком!
Граф Георгий Александрович снова обошел девушку, поцокал языком, будто гусь на именинах жареной свиньи и попросил:
— Екатерина! Вы прелестная девушка, хотя, наверняка, слышите эти комплименты сто раз в день!
Не расказали бы вы о своей работе... прошлой, или позапрошлой!
Я хотел... мы бы с удовольствием послушали вашу краткую новелу о работе, начальнике, бухгалтерии и так далее и тому подобное, как в кине про Тарантину!
Граф Георгий Александрович опустился в своё роскошное кресло, загадочно не скрипучее, как налакированый старик!
Петр Иванович взметнул брови, посмотрел на Георгия Александровича, но ничто не сказал, не прокоментировал слова!
Екатерина невозмутимо, если ей не предложили присесть, то сама присядет, подошла к столу и удобно присела на краешек, как курица на насест!
«Загадочные господа, как в последний день Помпеи!
Надо же: раздели догола и желают мою историю о начальнике, о работе, о бухгалтерии!
Обойдутся, как языком заткнуться!
Я ничто не потеряю, если сделаю вид, что не поняла их просьбы, а проявила оригинальность, словно собачка Баскервилей!
Если поступлю так, как хотят клиенты, то в их глазах останусь просто шлюхой без своего «Я», без личного мнения, без изюминки, несмотря даже на то, что я какая то мис красоты Дальнего Востока!
Мис красоты везде множество, и растут, как ногти на руках горилы!
Вон, Манька Северцева уже новая мис Дальнего Востока, а, я, как бы старая, старушка, прошлогодняя, несвежая!
Возможно, злые людишки уже шепчутся, что за год своего красования я так и не нашла богатого мужа, или еще хуже скажут – меня не взяли в жены!
Поступлю ка я с просьбой клиентов так, как нас учили в Гарвардской школе приличных манер: скажу вроде то, что они желают, но и не то: и «Я» своё покажу и клиентов не обижу!
Может быть, тогда замуж попросит кто нибудь из них, или сыну своему передаст...
Хотя, судя по возрасту, сыновья, если и есть, то слишком маленькие, как опята!»
Екатерина поерзала на столе, устроилась комфортно, насколько можно – стол твердый, неудобный, прохладный, но если девушка спрыгнет – значит слабая и не придерживается ранее взятого курса, как Титаник!
— Про мою работу? Господа!
Сижу я нагая, ослепительная в своей красоту и думаю: А так ли важна работа, прошлое и будущее, если мы живем сегодняшним днем, будто, извините, бабочки лесные!
Что было – а было ли?
Может быть, прошлое – плод нашего воображения, отражение мыслей в озере памяти?
Что будет – а будет ли? да и неизвестно!
Мы вместе здесь и сейчас, а...
— Спасибо, Екатерина, огромнейшее спасибо! – граф Георгий Александрович зарделся от волнения, что перебил мысль девушки, её подготовленую или экспромтом, речь!
Он поцеловал девушке правую руку, помог, как из машины, автобуса, или на балу, слезть, выйти, подал свою руку! – Мы премного обязаны вам за то, что вы нас посетили, и, надеюсь, что наше знакомство не закончено, как нет конца у обручального конца!
Граф Георгий Александрович нечаяно сказал поговорку про обручальное кольцо, а Екатерина мелко вздрогнула с надеждой на замужество, на упоминание на замужество!
Она в сопровождении графа Петра Ивановича вышла из кабинета, обнаженая, ликующая и героическая, словно мать героиня!
Девушки заметили победный подбородок и чувство легкой брезгливости, с которым их подруга смотрела на них, словно стала госпожой и, в сопровождении пастуха, вошла к свинаркам!
Граф Петр Иванович оставил Екатерину с подружками и вернулся в кабинет к товарищу, Георгию Александровичу, который задумчиво щелкал пальцами, словно ловил на лету золотую пыльцу!
В это время девушки с показной незаинтересованостью, но с тягучим девичьим любопытством забрасывали подругу вопросами:
— Что? Что делали?
— Что предлагали?
— Опять раздели и разговаривали, чудаки?
— Что сияешь от счастья?
В попу сто тысяч засунули трубочкой?
Екатерина с левостороней улыбкой слушала колег по работе, затем ответила: а то ещё разозлятся и объявят бойкот:
— Раздели до гола, спрашивали про прежнюю работу, – вообщем ерунда!
Но, мне кажется, что я произвела впечатление...
— Кажется или произвела?
— Все мы каждый день производим впечатление, но толк небольшой, как от жареного цыпленка!
Если бы вместо восторгов нас одаривали золотом и брилиантами!
Девушки говорили, шипели, рокотали, мурлыкали, щебетали!
Они поняли, что клиенты пригласили их никак не для секса, а значит – для более высокого полета, что в конечном счете, приведет либо к свадьбе, либо к высокой оплате!
Каждая из девушек получила надежду, хотя и без надежды живут неплохо!
Граф Петр Иванович и граф Георгий Александрович не слышали и не слушали покупных девушек, а вели беседу, не менее захватывающую и интересную для них!
— Что, душа моя, граф Георгий Александрович, хороша Екатерина, не правда ли хороша?
И прелестна, и шармана и красивая и знатная и умна, умна, как птичка!
— Не знаю, не ведаю, друг мой граф Петр Иванович!
Ума я у девушки большого не заметил, да и никакого не узрел, поведаю тебе!
Но то, что она обманула, солгала насчет цвета волос – говорила, что естественый, а сама красит, хотя очень искусно подкрашивает, будто окрашивает забор в городе Кержач!
Коварство, ввведение в заблуждение, друг мой граф Петр Иванович, обман!
— Подожди, не волнуйся, душа моя Георгий Александрович!
О крашеных волосах пока не говори: так почему же она не умна для тебя?
Для меня, графа Петра Ивановича, значит умна, а для тебя — глупа, словно пробочный завод в Твери?
Но красиво, умно говорила, словно пава словами: и детей рожу любимому, и свою красоту отдам и прочая и прочая!
Граф Петр Иванович замолчал, задумался, снова и снова вспоминал Екатерину, её слова и умение вести беседу!
Ноги графа Петра Ивановича подрагивали, словно в свадебном танце!
Граф Георгий Александрович в свою очередь засмеялся, хохотал добродушно и вольно,
— Милостивый государь, граф Петр Иванович! Душка!
Может быть, умна, не спорю, но на ум я не смотрю прежде, чем не выявлю, что физически девушка является идеальной красавицей!
К чему мысли и душевные разговоры, если у девушки волосы крашеные?
— Так уж и крашеные?
Не придумал, мон шер Георгий Александрович?
— Да чтобы я придумал?
К чему? Зачем, Петр Иванович?
Пока ты слушал умные речи обнаженой красавицы, я разглядывал её на предмет естествености, как Снежную Королеву!
Волосы на лобке, цвет волос выдал истиный цвет волос на голове!
Возможно ли подобное, граф Петр Иванович, вопрошаю я тебя, как вопрошал себя: возможно ли, чтобы волосы на лобке чернели, некрашеные, а на голове – рыжие?
Нонсенс, вздор, чепуха, я тебе скажу, милостивый государь!
И цвет половых губ и пространство около них, слегка коричневое, как легкий загар, что никак не присуще цвету промежности рыжих и блондинок!
То есть лобок, волосы на лобке, промежность указывает на брюнетку, а на голове – рыжее, как у потомственого грузина!
Вот что меня огорчило, тем более обман; всё вместе никак не создает для меня образ идеальной женщины!
В довершении картины, у Екатерины на ягодицах легкие подвисы, что говорит о тяжести ягодиц и будущей круглой попе!
Вообщем, девушка не идеальная по красоте, а ты, душа моя граф Петр Иванович, про ум говорил!
К тому же, это не ум, а прием, когда девушка показывает якобы оригинальность, если не отвечает прямо на вопрос!
Неоригинальности учат на любом курсе взаимоотношений, вплоть до половых связей!
— Ну,  граф Георгий Александрович, душа моя!
Уязвил меня, загнул, но не переубедил, как каменого истукана!
Все равно, Екатерина – девица превыше всяческих похвал в красоте и в уме... для меня!
Наведу про неё справки...
Граф Петр Иванович задумался, щипал себя за переносицу, а граф Георгий Александрович неожидано снова засмеялся, почти захохотал, как немцы под Москвой!
Он даже прослезился слезой непрошеной:
— Влюбился! Граф Петр Иванович влюбился в мис красоты Дальнего Востока!
Впрочем, явление похвальное, но не для второй же девушки, которая показала некоторую, для тебя, оригинальность при осмотре!
Ты напомнил мне американского милиардреа Андреаса, нашего общего знакомого по МРСК провалившегося!
Он сошел с ума в своей америке, когда устроил конкурс на роль личной горничной, вместо похода в публичный дом!
На собеседование пришли около ста миленьких девушек и женщин, словно нет для них важнее работы, чем горничная!
Но нетерпение милиардера настолько велико, что он схватил первую же вошедшую девушку, восемнадцатилетнюю молдаванку, облапил её со всех сторон и заявил, что лучшей кандидатуры на роль помощницы не найдет!
Пусть другие кандидатки катятся восвояси под горку!
Он даже не посмотрел на других, как и ты, друг мой граф Петр Иванович!
Сломался на второй девушке, влюблен по собственому желанию, мон шер!
Граф Георгий Александрович снова засмеялся, даже хрюкнул один раз от неожиданости!
Французский бокал шестнадцатого века на столе двадцать первого века опрокинулся от звуковых волн!
Граф Петр Иванович хитро прищурил глаза, словно снайпер, и целится в муху:
— Милый товарищ мой, граф Георгий Александрович!
Скажи на милость, зачем ты завел разговор про её работу, словно нанимал шпалоукладчицей на участок железной дороги Москва Рязань?
Ни за что не поверю, чтобы тебя заинтересовала биография девки, девушки, простой и неинтересной, как английская принцеса!
— А потому спросил Екатерину про её работу, что понял: она – не идеальная женщина, не подходит по многим параметрам, как я уже объяснил!
Но чтобы не обидел, не выдал себя, задал коректный вопрос, простой, постороний, как ошибки чужого человека!
Пусть красавица думает, что мы их пригласили для какой то высокой цели, для умственого напряжения или контракта на полет на Венеру!
Так что, милостивый государь граф Петр Иванович, только из вежливости спросил, чтобы наша аудиенция не прошла быстро, а то Екатерина обиделась бы на нас!
Но всё же ты влюбился после её ответа, как колбасу у дворового пса Бобика украл!
Граф Георгий Александрович замолчал, но едва сдерживал смех, будто надувной шарик!
Граф Петр Иванович в ответ ущипнул себя за левое ухо, блеснул изумрудом на мизинце правой руки:
— Да! Уж! Гм!
Куртуазный ты мой, граф Георгий Александрович!
Не обидел бы девушку!
ГЫ! ХМ! КВАК!
А я погорячился, спасовал перед красотой и льстивыми речами на твой вопрос, как петух перед лисицей!
Может быть, все женщины немного колдуньи и ворожеи?
Приворожила меня, кудесница забавная с сиськами?
Ну хоть сиськи у неё естественые, не крашеные, натуральные!
АХАХАХА!
Граф Петр Иванович вышел из кабинета за новой кандидаткой на роль идеальной женщины для графа Георгия Александровича!
Девушки встретили графа Петра Ивановича, как старого знакомого с Мосфильма!
И, когда он подозвал очередную девушку, внимательно расматривал, а затем сказал её новоё имя для встречи с графом Георгием Александровичем — Лиза, девушка позволила вольность — подмигнула подружкам:
— Ну, пошла я, девоньки!
Не поминайте лихом!
Конечно девушка поступила неправильно, нарушила Устав фирмы, словно поставила печать на лоб карлика с огромным носом!
Она должна идти смирено, загадочно, чарующе, словно по подиуму под облаками!
Но граф Петр Иванович не обратил на вольность должного внимания, потому что искоса посмотрел на обнаженую Екатерину, словно выглядывал из амбразуры танка!
Екатерина поймала взгляд графа Петра Ивановича, задержала свой, не отвела очей, преисполненых понимания, как в Лувре на приеме у Короля!
Граф Петр Иванович слегка смутился, точнее не смутился, потому что никогда бы не смутился от взгляда, пусть даже и понравившейся, женщины, но вышел из привычного равновесия, будто шел по канату, а его по голове ударили апельсином!
Наконец дверь за графом и Лизой чмокнула, словно дверь мерседеса принца Уильяма!
Граф Георгий Александрович привстал с кресла, с поклоном поцеловал ручку девушки, чуть не сказал: Царственая!
Девушка источала красоту, серьезную красоту французских шатенок, но никак не легкомысленых рыжеволосок из Торжка и глубокомысленых Киевлянок!
Красивый овал лица, абсолютно без изъянов, словно искуствено очерченый и вырезаный по линии!
Пухлые губы с розовой помадой, четкая линия, идеальная законченость и абсолютная красота!
Граф Георгий Александрович забыл про дыхание, шумно всхрапнул и поймал себя на мысли, что, если граф Петр Иванович очаровался второй красавицей, то он, граф Георгий Александрович, попал в капкан третьей кандидатки, покорился даже с порога, хотя женская красота для графа Георгия Александровича – явление обыденое!
«Что же так привлекает в лице девушки, будто меня три года держали на необитаемом острове с волосатыми макаками и горными толстозадыми баранами?
Ответ лежит на поверхности, на лице девушки!
Изящные линии, точно обозначеные линии: прямые брови над жгучими зеленовато карими очами!
Брови шатенистые под цвет прямых волос, что водопадами спадают на плечи девушки!
О неестествености цвета волос речи нет и не будет, потому что сразу видно, как гармония, как золотое сечение: все натуральное, своё, без особых косметических усилий, словно девушка только что родилась!
Нос – тоже четко очерчен, без изъянов и даже без малейших намеков на некрасоту!
Абсолютно красивая голова, идеальнейшие пропорции лица, безупречные каштановые или шатенистые волосы, легкий наклон головы, к левому плечику, когда девушка завораживающе смотрит!»
Граф Георгий Александрович сглотнул ощущения, подумал, что действительно, возможно все женщины – ворожеи и колдуньи с волосами и голосами!
И, если женщина захочет, то в свои сети заполучит любого мужчину, даже мертвого поднимут!   
Но свободолюбивые женщины, женщины кошки так редко хотят...
«Носик, красавец носик!
Любопытно, но кажется, что этот носик никогда не болел простудными заболеваниями и не заболеет!
Форма идеального носа не позволит непотребному содержанию в виде соплей или прыщика, подойти ближе чем на метр!»
Ещё граф Георгий Александрович подумал, что молчание и его задумчивость выглядят смешно, тем более, что граф Петр Иванович ухмыляется – вот отведет душу, когда девушка выйдет и кабинета!
Волнение вместе с непонятной робостью, чувством торможения, как в мозгу, так и в руках и на языке овладело Георгием Александровичем!
Он попросил бы, чтобы девушка разделась догола, как просил двух других кандидаток, но прозрачный кружевной лиф и прозрачные чорные кружевные трусики, словно вторая кожа, как естественое дополнение к красоте девушки, не требовали, чтобы их снимали!
«Если я не попрошу, то девушка не разденется!
А, если не разденется, то получается, что я её как бы обидел, потому что другие девушки вышли из кабинета обнаженые, а эта девушка...
Кстати, я настолько покорился красотой, что не спросил имя, словно оно не имеет значения для подобной красоты и идеальности!»
— Девушка! А как ваше имя, извините? – граф Георгий Александрович чувствовал, что спрашивает, двигается, мотает головой, как школьник, как неискушеный юноша!
Положение даже его злило, но никак не входил в реальность, в свою естественость, словно его прокатили с железной горки без трусов!
— Лиза! – девушка ответила просто лаконично и закончено, словно продолжала безупречные линии лица и тела!
— Лиза! Очень хорошо, что Лиза! – граф Георгий Александрович отвечал чепуху, сцеплял пальцы в замок!
Девушка ждала, граф Петр Иванович широко улыбался, словно саксофон альт проглотил!
Граф Георгий Александрович обошел вокруг девушки, отметил, что кожа белая, родинок и родимых пятен, особо вызывающих, нет, животик правильный – не выгнутый и не выпуклый!
Руки девушки не тонкие и не толстые, не дряблые и не мускулистые, идеальные руки!
Пальцы тонкие правильные, без утолщений на суставах, словно пальцы отлили из серебра!
Единственое, над чем граф Георгий Александрович задумался, как над неидеальность, но это – крепкие ноги, властные спортивные, но в то же время – ноги Королевы, идеальной и увереной в себе!
«Да! Вроде бы девушка отходит от идеальности за счет своих ног!
Точно – не идеальная, слишком они уж... не балетные!
С другой стороны, это ноги здоровой девушки, красавицы, а не тщедушной балерины, которая мускулами давит шею волка тамбовского!
Впрочем, не уговариваю ли я себя, не подгоняю ли факты под желаемое?
Получается, что так: определил заранее, что девушка идеальная, и под своё определение субъективно себя же и уговариваю!
Конечно, сейчас она идеальная для меня женщина, но, через несколько лет, если я каждый день буду думать о мощности её ног, а я со своей болезнью, обязательно зациклю мышление на эту тему, так красавица станет неидеальной женщиной!
Да и так неидеальная, если думаю о том, что станет неидеальной!
Впрочем, от мыслей полегчало, и влюбленость прошла белым дымом с яблонь!
Или не прошла мимо меня?
Или, всё же — идеальная женщина?
Лобковая подстриженая полосочка и большие половые губы через решеточку трусиков видны – идеально видны, сразу видно — идеальные! ХМ... не псих ли я уже?»
Граф Георгий Александрович в волнении склонил голову перед девушкой, словно кланялся варяжским гостям!
Девушка, погруженая в свою красоту, в мысли о том, придет ли сегодня на свидание Серж, очень положительный молодой человек, а, если придет, то позовет ли наконец то в ресторан, или по нищете - опять прогулка по парку и бульвару?
«Если кто из этих клиентов пригласит – отлично бы провела время! – Лиза (по паспорту – Вера) привычно думала привычную думу молодой девушки, которая мечтает выйти замуж за Принца! — Чудаковатые, но, по крайней мере, плётками не бьют по глазам, и не насилуют извращеным способом, как горные орлы, которые доказывают в первую очередь самим себе, что орлы!
Конечно, орлы, если с пачкой виагры!
А эти осматривают, прохаживаются, всё вокруг да около, словно свои думы думают невеселые о спасении России!
А как Россию спасти, если кругом жулики, словно из бани вышли?
Месяц назад вложила деньги в акции ФСК, думала, что разбогатею, а акции за месяц на тридцать процентов упали, словно им ноги подкосили косой!
И что акции упали – непонятно, словно в стране тридцать процентов столбов и проводов украли?
Нет! С Серегой не пойду, сегодня с ним порву связь, надоел ленивостью и дуростью, словно хитрый Снежный человек!
Меня за дурочку считает, хотя парень хороший, как крокодил Гена!»
Лиза думала думу, а в это время граф Петр Иванович чуть не попросил её, чтобы она скинула лифчик и трусики, как листву осенью!
Но Петр Иванович одумался, потому что решил, что, если граф Георгий Александрович не просит, значит имеет свои резоны, как в мобильном приложении!
Граф Георгий Александрович смотрел, осматривал и наконец увидел на левой ягодице чуть заметный розовый шрамик, как от цветного фломастера фирмы Сако и Ванцети!
— Лиза, а у вас на попе... на левой ягодице шрамик?
— Да! Я на третьем курсе ездила в Египет, да неосторожно присела на скамейку с гвоздиком! – девушка отвечала почти весело, с задором, не подозревала, что ответом удаляет от себя графа Георгия Александровича быстрее скорости света! – Платье, трусики, гвоздик легко пропорол – ранка пустяковая, но неприятно, и шрам от неё остался!
Лиза замолчала и снова стала идеальной красавицей, будто и не говорила задорно и на веселье!
На графа Георгия Александровича ответ подействовал, как корыто с тухлыми колбасами:
«Если бы Лиза ничто не ответила, или сказала бы, что не знает, как шрам появился, может быть, не заметила тогда, то я бы, возможно, и не углубился в мысли насчет шрама, как погрузился с головой в яму с дегтем!
Но теперь мысль о том, что Лиза в Египте, да на грязной скамье, да попой на гвоздик, да вскочила с криком и кипешем,  да вытирала кровь, да смазывала ранку йодом или водкой, да затем ранка загноилась слегка, да потом на ней возникла корочка, как короста, затем корочка отпала, а под ней розовый шрамик чесался, как бомж!
Ужасные мысли, разоблачающие идеальность девушки!
Идеальная девушка никогда не сядет попой на гвоздик, никогда не упадет в лужу, никогда не скатится по ступенькам!
В идеальной красоте и изяществе суть и соль идеальной женщины!»
Граф Георгий Александрович с разочарованием, но в то же время с облегчением, потому что вовремя заметил неидеальность из за шрама, и к тому же, решил вопрос неидеальности из за крепких, хотя не мускулистых и не рельефных, ног вздохнул и попросил:
— Лиза! Пожалуйста, снимите ваше прекрасное белье!
Лиза сняла комплект из кружевного чорного лифчика и трусиков!
Она стояла красивая, и так же недоступная в своей красоте, потому что красота истиная недоступна!
Граф Георгий Александрович отметил, что оказался прав, когда обозначил для себя лифчик и трусики, как дополнение, как вторую кожу Лизы!
Без лифчика и трусиков девушка несколько потеряла в естествености и закончености линий тела и на теле, но никак не повлияло это событие на идеальность или неидеальность!
Только мысли о ногах и шрамике, который появился из за гвоздика, увели Лизу из идеальности для Георгия Александровича!
«Попросили, чтобы я скинула одежду, как лепестки розы!
Значит, осмотр и аудиенция окончены!
По моим товаркам знаю: как только эти два клиента раздевают, так сразу отпускают, словно в прорубь вперед ногами по знаменитой методе царя Ивана Грозного!
Интересно: подошла я им или не подошла?
И на что подошла или не подошла?
Впрочем, может быть, два сексуальных гурмана получают удовольствие имено от этой загадочной ролевой игры: выборы голой кандидатки на роль...
Неизвестную роль, как могила неизвестного партизана в Греции!»
Граф Георгий Александрович и граф Петр Иванович, как и угадала Лиза, посмотрели на неё обнаженую, и вежливо попрощались с лживыми, а Лиза знала, что эти слова неправдивые, словами, что «только начинается», что «ещё обсудим»!
Появление голой Лизы среди девушек уже не вызвало переполох, а даже слегка нагнало тоски, потому что, когда всё одинаково, когда повторяется, то исчезает интрига, словно на подводной лодке Наутилус!
Лиза ничто путного не сказала подругам, ничто не добавила, а с невозмутимым личиком выпила фужер фиолетового крепкого и закусила ломтиком розового персика!
Граф Петр Иванович отметил, что от фиолетового крепкого соски Лизы набухли и стали почти фиолетовыми, а цвет персика походил на цвет в промежности Лизы!
«Граф Георгий Александрович душка, наверняка озаботился бы мыслью о сходстве цветов»! – граф Петр Иванович молча засмеялся, похвалил себя за внимательность!
Он прошелся среди девушек, ждал острого слова, но привычные девушки глазами провожали его, как кабана, который по ошибке зашел в сельскую баню!
Граф Петр Иванович вернулся в кабинет и, как граф Георгий Александрович и ожидал, начал подтрунивания, словно на балалайке ногой играл:
— Граф Георгий Александрович, душа моя!
Ты укорял меня, корил, что я влюбился в Екатерину, а сам заворожился ты красотой Лизы, будто в омут с золотым слитком!
Как же так, иследователь вы наш, душ женских и ихних же тел, женских, а не душ, как же так, прельстился третьей девушкой?
Смею, да, да-с, смею, милостивый государь душа моя Георгий Александрович, предположу, что ты назначил Лизу идеальной женщиной и искал в ней доказательства идеальности!
На мелкие недостатки в физическом строении, ты, полагаю, не обращал внимание, сам себя обманывал, как коза на дереве баобабе!
  — Так и есть, мон шер, граф Петр Иванович, в точку попал, как белке в глаз из арбалета!
Я сам себя не узнаю, словно в кривом зеркале нибелунгов!
Обмишурился, опростоволосился я, как мужик на торгу!
— Не совсем обмишурился, друг мой граф Георгий Александрович!
Опять же беру на себя смелость, если скажу, что ты нашел всё таки изъян в Лизе, и изъян этот, полагаю, шрам от гвоздика?
— Опять же совершено верно, мон шер, милостивый государь граф Петр Иванович!
Угадал, угадал батенька!
Да, да с!
 Но только не сам шрам, шрамик меня смутил, а причина, по которой он возник!
И причина эта откинула далеко Лизу от понятия идеальной для меня женщины!
Как это так: Египет, верблюды, грязь, заразы, мумии, фараоны, жара, микробы, бактерии и тут – на тебе, гвоздь в девичью попу!
Даже скажу больше при этом случае: гвоздь в девичью жопу белую идеальную!
Сказ о том, как простой гвоздь, очевидно, что китайский, потому что всё в мире китайское, так этот гвоздь обломал судьбу красавице, идеальной, в прошлом, женщине!
Гвоздь в гроб карьеры!
— А, если бы не гвоздь, если бы не шрамик и причина его, то взял бы ты в жены Лизу, мон шер? – граф Петр Иванович прищурил глаза и захохотал басом!
(Девушки за дверью подумали, что господа смеются над ними, и те, кто прошли комнату погрустнели, а другие, повеселели, потому что, всё же, смех вроде бы ещё не над ними, красивыми!)
— Если бы, если!
Товарищ мой, граф Петр Иванович!
К чему эти «если»?
Сам не знаю, сам в смятении и размышлении, как рыцарь перед камне на перекрестке!
До того дошло, мон шер, Петр Иванович, что я убоялся, побоялся, посчитал, что выйдет дико и грубо, если я попрошу, чтобы Лиза разделась!
Робость, как если бы я на приеме у английской королевы попросил королеву, чтобы она сняла лифчик!
Едва не оконфузился, как елка перед палкой!
Но, когда понял, что Лиза не идеальная женщина, то успокоился и для вежливости предложил, чтобы она сняла одежды!
— Опять для вежливости?
— Конечно, мон шер, граф Петр Иванович!
Исключительно для вежливости, но никак не ради интереса, потому что девушка, как бы забракована, товар расфасован и осмотрен, интереса она для меня на даный момент не представляет, словно растаявшее мороженое!
Может быть, конда нибудь, кто знает Судьбу, она спасет меня из басейна, когда я пойду ко дну!
Тогда, возможно, я полюблю Лизу так крепко, что нас щипцами не разъединишь!
Граф Георгий Александрович замолчал, подошел к столу, машинально барабанил пальцами по холодному дереву, затем понял, что стучит пальцами по тому месту, где сидели голые ягодицы Екатерины, расмеялся!
Граф Петр Иванович не понял причину смеха товарища, спросил про другое:
— Душа моя, граф Георгий Александрович, а ты любил?
Вот ты сказал, что, возможно, полюбил бы Лизу, или другую девушку, но для этого нужна смесь Событий и случаев!
  А раньше, до того...
— До болезни по поиску идеальной женщины? – граф Георгий Александрович закончил недосказаную мысль графа Петра Ивановича! Отошел от стола, но посматривал на него, как на дикого кабана! – Я сам не знаю: любил ли я или не любил!
Кто раз любил, того уж не зажгешь?
Не знаю, не думаю, и не смотрю в будущее, тебе же это известно, граф Петр Иванович, друг мой!
Зачем нам будущее, когда настоящее неясно, словно поцарапали напильником?
Лучше позови следующую девушку: новая встреча – лучшее средство от одиночества!
Граф Петр Иванович в ответ потешно склонился, как лакей и вышел!
Через три минуты он, веселый и бодрый после стаканчика фиолетового крепкого, вошел с прекрасной девушкой, которая сразу же, как и три предшественицы, вызвала в графе Георгие Александровиче чувство тоски, ностальгии, то есть чувство, которое появляется рядом с идеальной женщиной!
Граф Георгий Александрович сразу не понял, что девушка полностью обнажена, без одежды, как яблоня после Шатурского пожара!
Красавица, возможно из озорства, разделась догола до прихода в кабинет, словно говорила:
«Господа! Вы осматриваете, а потом раздеваете!
Что же вы сейчас предпримите, милые мужчины?»
То, что девушка голая, не сбило графа Георгия Александровича с привычного осмотра и с цепочки мыслей, словно он шел по бетоному взлетному шосе!
«Не улыбается, а словно, у неё улыбка на лице!
Если у Лизы строгая красота, то здесь красота – мягкая, следовательно, чуть более стертая, и для этой девушки нужно больше усилий и идеальностей в теле, движениях и характере, чем для Лизы!
Личико миленькое, имено то, что называют «миленькое», доброе, притягивающее, заранее веселое с врожденой улыбкой!
Овал лица не столь правильный, как у Лизы!
Ё моё!
Что это я сравниваю её с Лизой, будто Лиза – эталон?
Решил же я, что Лиза не идеальная женщина, так значит и решил»! – граф Георгий Александрович немного раздасадовался на себя за несдержаность чувств и эмоций!
Недовольная гримаса появилась на миг, но и граф Петр Иванович и девушка заметили её!
Разумеется, что девушка подумала, что клиент чем то раздражен в её облике!
«Может быть, зря бусы нацепила?
Или надо было другие бусы, хотя мне эти нравятся, и, полагаю, что очень мне идут, под моё изящество и цвет кожи!
Вероятно, клиенту не по душе, что я голая?
Тогда пусть скажет, я оденусь, а потом разденусь!
Впрочем, не угадаю, что у них на уме, может быть, у него геморой заболел, или в животе кишки стянуло до боли!
Нет! Уверена, что я ему не по душе, разбойнику»!
Девушка надула губки, но природное выражение лица всё рано источало улыбку, как от Солнца даже ночью идет тепло!
Граф Георгий Александрович коротко и вежливо осведомился, как принимал экзамен по зарубежному праву:
— Душенька! Вы прекрасны, идеально прекрасны! – граф Георгий Александрович бросил быстрый взгляд на своего друга – не засмеется ли граф Петр Иванович, не сочтет ли за иронию!
Но граф Петр Иванович расматривал обнаженые ягодицы девушки, и вероятно, думал свою думу стариную, потому что лицо его довольное, счастливое, как у загнаного пса породы Левретка!
Граф Георгий Александрович со спокойствием утопленика продолжал:
— Не соблагоизволите ли! Не сочтете ли за неучтивость, милостивая государыня... а как ваше имя!
— Моё имя – Вероника! — девушка ответила отрепетировано, как актриса на сцене Большого академического театра ССР снимает подштаники! Улыбка играла на губках, хотя озорные глазки источали искорки лукавства, мать их так и разэдак! – Но вы вольны, сударь...
— Волен ли я? – граф Георгий Александрович неожидано засмеялся, хотя торжественость минуты требовала абсолютной серьезности и понимания, как в басейне с серной кислотой, где купаются геномодифицированые русалки! – Я ни в чем не волен, и даже в смене вашего имени, прелестница, хотя уверен, что имя Вероника – не ваше подлиное имя, а подобраное! – граф Георгий Александрович обратился к графу Петру Ивановичу:
— Граф Петр Иванович, мон шер!
Я удивлен и поражен, товарищ мой!
До сих пор ты довольно точно угадывал ИСТИНЫЕ имена девушек, как с завязаными глазами играл в рулетку!
Но на этой красавице, на Веронике...
Впрочем, обсудим, если возникнет надобность, позже!
А сейчас, милейшая, скажите, – граф Георгий Александрович снова разговаривал с девушкой!
Он заметно волновался, и причина волнения его непонятна ни девушке, ни графу Петру Ивановичу:
— Откуда вы родом, из каких краёв?
— Я Москвичка, правда! — девушка округлила глаза, словно ловила ресницами комаров кровопийцев! – Из Некрасовки, хотя Некрасовку только больная голова назовет Москвой, потому что между нами и другой Москвой находится кусок Подмосковья!
Но разве моя географическая биография...
Внезапно девушка замолчала, потому что поняла:
«Слишком я распустила свой очаровательный язычек и забыла поговорку: «Помолчи – за умную сойдешь»!
Богатым не нравятся умные женщины, хотя говорят, что любят умных!
Враки! В понятие «умная женщина» богатые вкладывают иной смысл, чем Сократ или Ньютон! 
«Умная женщина» сейчас – это которая мотает согласно головой и во всем соглашается с мужчиной, особено с богатым!
А что с богатым не соглашаться то?
Только дура и не согласится!»
Вероника (по паспорту Елена) подняла руки, словно танцевала, нарочно подняла: словно ничто и не говорила, а сделала непонятный жест – то ли покорности, то ли вольности, как в шашлычной!
В это время граф Георгий Александрович по традиции совершал обход вокруг прекрасной девушки и мыслено шептал сам себе:
«Прекрасное тело, как из кина про красавицу и чудовище!
Немного худоватая девушка, но худоба правильная – как раз дает истиную тонкость рук и лодыжек, убирает подвисы с ягодиц!
На спортсменку девушка не похожа, но и на дебелую библиотекаршу из Некрасовки – тоже!
 Разговаривает без акцента, но голос, голос, словно от другой женщины или девушки!
Может быть, ей сделали операцию на голосовые связки?
Нет, это мои домысли, туманые, как выборы Президента на Украине!
Девушка вполне претендует по внешности, по грации на роль идеальной женщины, даже поднятые руки не снижают ценость образа, как царапина на золотой монете не уменьшает вес золота!
Общая картина: тонкие руки, акуратные ладошки с длиными, но не слишком, пальцами, волнистые волосы естественого цвета, что подтверждается цветом волос на лобке; губы в полосочку, помада – не яркая, естественого цвета!
Глаза девушки зовущие, манящие, что называют – сексуальные! 
Брови – полосочки, ничем особым не приметны, поэтому идеальны, так как не отвлекают на себя внимание!
Но вот ощущение улыбки, постояное ощущение, – даже не знаю, как объясню и решу для себя: плохо ли это для идеальной женщины, или хорошо!
Положительно или отрицательно?
Возможно, улыбка навевает загадочность, а идеальная женщина всегда загадочная!
Или не всегда загадочная?
Стоп! Граф Георгий Александрович! Хоть с самим собой не буду спорить!
А то спорю с собой, как философ в лифчике – чепуха чепуховская!
Получается, что по внешности девушка – идеальная, без изъянов!
Даже пальчики на ногах не деформированы, не покорежены!
Ноготки подстрижены, как на руках, так и на ногах, то есть девушка опрятная во всем: во внешности и в уходе за внешностью!
Глаз ни за что не цепляется, ни на чем не останавливается: приятность, ах, какая абсолютная приятность!
Но только ухи мои, мои ухи слышат несоответствие в голосе и в форме девушки!
Так ли это важно на текущий момент, важнее, ли, чем Куликовская битва?
Да, важнее, потому что Куликовская битва давно прошла, а моя идеальная девушка ещё не пришла ко мне!
Смог бы я взять Веронику в жены, как идеальную женщину?
Возможно, что смог бы... смогу...
Но тембр голоса... да к тому же еще груди другого цвета, чем окружающая кожа: груди белые от лифчика, который не дал загару подойти к коже!
Белые груди, а кожа на теле загорелая, да и в пупке пирсинг блестит!
Пирсинг не портит общую картину идеальности, а как бы даже одежда для девушки!
Внешность – идеальная, улыбка – абсолютная, разговаривает девушка без акцента, то есть — москвичка, хотя в моем случае – в поиске идеальной женщины местоположение Родины не играет роли, как в башмаках Буратины нет гвоздей!
Глазки сверкают у красавицы, словно два брилиантика на склоне горы Кракатау!
Кстати, как граф Петр Иванович относится к девушке и к моему осмотру?
Ага! Вид его не задорный, но улыбка присутствует!
Наверно, девушка, потому что обнаженая и красивая, по нраву графу Петру Ивановичу, но не задела сердце, как та, которую граф Петр Иванович счел за умную!
Имя уже её не помню... плохо...»
Граф Георгий Александрович пристально посмотрел Веронике в глаза, более пристально, чем следовало бы!
Девушка выдержала взгляд, но, отттого, что женщина, немного вздрогнула, потому что в уме каждой женщины плещется мысль, что все мужчины – маньяки!
Улыбка на лице красавицы Вероники не изменила положение, но потускнела, будто по новому автомобилю провели грязной тряпкой!
Напоследок граф Георгий Александрович поцеловал Веронике ручку, но сделал нелепо, дольше обычного задержал губы на ладони, что означало: либо переигрывает, либо так просит прощение за отставку красавицы!
Вероника ушла, граф Петр Иванович проводил её, затем вернулся и присел на стол, как раз на то место, на котором сидела голая попа, ему понравившейся, девушки!
— Ну с, милостивый государь граф Георгий Александрович!
Я вижу, что и Вероника...
— Друг мой, граф Петр Иванович, вот и пришли мы к вопросу об её имени!
Ну что тебя подвигло, мон шер, душка, на  имя Вероника?
Оно полностью не подходит к девушке, как, если бы тебе на голову надели колпак шутовской!
Какая же она Вероника, если не дебелая и не белая?
И не Вероника хотя бы ещё потому, что талия не очень узкая, кожа загорелая, а на личике блуждает природная улыбка!
И, где ты, душа моя, граф Петр Иванович, видел Вероник с пирсингом в пупке?
— Да, уж, товарищ мой, граф Георгий Александрович!
Сколько людей – столько и мнений, столько и отпечатков указательных пальцев! – граф Петр Иванович засмеялся, засмеялся и граф Георгий Александрович!
Между друзьями шел дружеский спор, который никогда и ни в коей мере не вызывал между ними раздражение или недовольство, как в бане со шведами!
Граф Георгий Александрович и граф Петр Иванович слишком хорошо друг друга знали, поэтому если чувствовали малейшее недовольство или напряжение, то сворачивали с неудавшейся темы!
— Назвал бы её Алёной! Она же настоящая Алена, тем более, что лобок у неё подстрижен, как у Алёны! – граф Георгий Александрович подошел было к креслу, но передумал, и налил себе рюмочку, малюсенькую царскую фиолетового крепкого!
— А по мне лучше Вероника! – граф Петр Иванович не пил, а болтал ногами, как школьница младших класов!
Розовые сабо на золотых подковках выглядели нелепо на фоне шкуры горилы, которая (шкура, а не горила) волосатым комом лежала около стола! – Насчет имен мы никогда, наверно, друг друга не поймем, как Минин и поляки!
Возьми, например, эту Алёну Веронику!
Я, когда придумывал имя, то расуждал примерно так:
«Животик у девушки плоский, лобочек акуратненький, как при имени Вероника!
Глаза озорные, с искрами – опять же появляется на свет имя Вероника!
Соски на грудях, форма носа – как у Вероники!
А у Алёны груди висели бы до пупка, ягодицы бы играли мышцами, а лобок... на лобке выстрижена дорожка... вот это моё мнение!
Если до Вероники Алены я угадывал, то и здесь угадал – для себя, а для тебя, не угадал!
Не взыщи, мон шер, граф Георгий Александрович!
— Не взыщу, не взыщу, мон шер!
Графья одновремено засмеялись, но быстро закончили смех, потому что впереди их ждали важнейшие дела: расматривание голых девушек красавиц!
— Я понял так, милостивый государь, Георгий Александрович, что Вероника тоже не подошла, не устроила, как идеальная женщина: но отчего же!
Я опять не нашел изъянов ни девушке, ни в манере её поведения, хотя ручки она подняла довольно вызывающе...
Впрочем, – граф Петр Иванович свернул чуть в сторону от темы, — интересное мы сегодня времяпровождение нашли: расматриваем голых прелестниц, а затем их обсуждаем!
Не извращение ли это на уровне эстетического гомосексуализма?
— Нет, граф Петр Иванович, душа моя!
До гомосексуализма мы ещё не доросли, и навряд ли дорастем в столь прекрасном окружении! – граф Георгий Александрович засмеялся, как на институтском собрании по поводу выбора старосты крысы! – Я с тобой согласен, что времяпровождение отличное, хотя я немного тоскую о потеряном времени!
Нет, нет, ни в коем случае я не отказываюсь от развлечения, даже, я бы сказал – научного опыта!
Просто блажь!
И девушка Вероника Алёна – прекрасная, без изъянов на теле – по крайней мере, я не нашел, не заметил ни одного явного!
К моему удивлению, у неё очень мало на теле родимых точек, а родинок и пятен родимых нет вовсе!
Либо девушка так отбелила кожу, что звенит, либо  от природы без родинок, как Карл Маркс без капитала!
Ты видел, граф Петр Иванович, как тщательно я осматривал Веронику, с пристрастием я бы сказал...
Что любопытно, когда изучаешь голую девушку, то никакого эротического чувства не возникает, как у гинеколога или врача акушера!
Кстати, прочь гинекологов и врачей акушеров!
Ты, милостивый государь граф Петр Иванович, заметил, как умна и тактична Вероника?
АХ! Как она предусмотрительна и тактична!
Когда я зашел сзади и задержался за её спиной чуть дольше обычного, она поняла, что я расматриваю её самые сокровеные интимные места, поэтому, как бы невзначай, как бы переступила с ноги на ногу от волнения и усталости, специально нарочно, но в результате специально и нарочно приоткрыла получше вид сзади, чтобы я обозрел её прелести и промежность в полной мере!
Ни взглядом потом, когда я вышел из за спины её, ничем не показала нашу маленькую тайну!
 Умница девушка, достойна самых высших похвал!
— АХАХАХА!  Граф Георгий Александрович, сударь!
Вот и ты дошел до степени упадка умственого, когда называешь девушку умной только за то, что она раскрыла перед тобой ягодицы и сделала это как бы невзначай, случайно, но специально случайно!
Не кажется ли тебе, граф Георгий Александрович, друг мой, что ты сам себя обманул, когда принял это действие девушки за ум?
Девушка красавица, прелестница, поэтому всё, что она не делает, кажется умным и уместным!
Представь себе, мон шер, граф Георгий Александрович, если бы на месте Вероники стояла некрасивая девушка, безобразная для тебя, или даже старуха!
И эта некрасивая бабища, или старуха, вдруг также для тебя, словно невзначай, но откровено случайно раскроет кладези свои!
Что ты, мон шер, так же скажешь, а ситуация сходная, и что?
Умная старушка, потому что показала «Прелести свои»?
Вот то то и оно, душа моя, граф Георгий Александрович, то то и оно!
Когда молодые и красивые – всё умно, что делают и что говорят!
— И, когда богатые! – тоже каждое слово кажется умным, а каждое действие продуманым! – граф Георгий Александрович склонил голову в согласии с расуждениями товарища, даже цокнул языком от правильно подмеченой мысли, словно подзывал цоканьем корову умную! – Без денег любая мысль кажется позерством, выпрашиванием хлеба!
Да, я, конечно, не прав, если сказал, что Вероника умно поступила...
Нет, сударь граф Петр Иванович, почему же не прав и отчего же не умна она, когда словно невзначай раскрыла передо мной интимную часть?
Ты только что заявил, что ежели старуха или некрасивая девушка поступит ТАКЖЕ, то это глупость, а, если красивая – то я называю умом!
Пусть же так и будет: если молодая и богатая совершает дело, то умным его назовем, почти любое, или, хотя бы потешным!
Если же старуха или некрасивая бабка, или же нищий, то этот же поступок охарактеризуем, как идиотизм!
В этом польза несомненая, потому что старые люди и некрасивые, а тем более – нищие, не должны повторять поступки богатых и красивых, словно по пятам идут за убитым лосем зомби!
Зачем унижения? а в подражании высшему, низшее существо выглядит нелепо!
Вот, когда некрасивые и старики и нищие выберут свою линию поведению, отличную от красивых и богатых, тогда – они начнут новую жизнь, получат новый толчок к существованию, как пинок под тощие ягодицы Бабы Яги!
Конечно, моя теория выглядит расисткой, безчеловечной, унижающей некрасивых и старых и нищих, но зато – честно, а не врунливое сюсюканье, когда молодая девушка делает вид, что выносить ночной горшок из под старухи – это прекрасно!
Более того, товарищ мой граф Петр Иванович, что я скажу!
Если я вдруг случаем обнищаю, хотя подобного случая не представляю, если стану абсолютно нищим, то дружба наша развалится, как камень в топке паровоза!
Сначала мы сделаем вид, что ничто не произошло, но затем поймем, что интересы наши разные, что встречи тяготят, потому что накладывают некоторое финансовое бремя на меня, и подобных забав, как поиск идеальной женщины, я уже не закажу, и фиолетового крепкого на своих виноградниках не выжму!
Но это – жизнь, как колесо страха!
— Ты очумел, братец граф Георгий Александрович? – граф Петр Иванович налил полный стакан фиолетового красного и поднес графу Георгию Александровичу! Граф Георгий Александрович с непониманием смотрел на вино, а граф Петр Иванович настойчиво подсовывал, как лекарство больному ребенку! – На ка, выпей, душа моя граф Георгий Александрович!
Не знаю, как до разорения, а до конца эксперимента нам надобно дойти вместе, иначе никогда не прощу, что не расмотрел всех этих голых девок!
И ты не простил бы, потому что мысль не давала бы тебе покоя, как мумии:  «А вдруг та красавица, на которую у нас не хватило времени, вдруг, да она – идеальная женщина?»
Представь, товарищ мой граф Георгий Александрович, что ты копал, копал клад, затем бросил занятие, словно ненужное, а пришел другой, пальчиком в твоей яме повозил и до сундука с сокровищами добрался, как милицейский крот!
Ты лучше скажи, душа моя, Георгий Александрович, чем Вероника тебе не пофартила, словно ей ноги отрубили землеройной машиной?
А то речи наши уходят от голых красавиц, как льдины из Антарктиды!
— Вероника? Ах, Вероника Алёна!
Всё вроде бы прекрасно: но вдруг я заметил несоответствие голоса её и формы тела!
Представляешь, душка граф Петр Иванович словно голос чужой девушки вшили в тело Вероники... пусть будет Вероника!
У меня даже мелькнула мысль, что она колдунья, а насчет того, что все женщины колдуньи и ворожеи мы уже говорили!
Будто в ней сидит другая женщина и говорит своим голосом!
Впрочем, я бы примирился, возможно, с чужим голосом, а, вероятно, он от простуды, или пела песни, да голосок сорвала!
Но ещё два фактора, дополнительные, вывели, словно под ручки из Мытищинского районого суда, Веронику из категории идеально красивой женщины!
Свет из окна падает на личико девушки, и, когда она на миг опустила головку – то ли ножки свои расматривала, то ли мыслью глубокой опечалена, на лице возникли тени, как на обратной стороне Луны!
И эти тени моментально состарили девушку, словно скинули с неё сто лет жизни!
Я тут же представил, что Вероника постарела, или так покажется мне через несколько лет, что недопустимо, потому что идеальная женщина всегда прекрасна!
Но опять же, друг мой граф Петр Иванович, я бы убедил себя, или постарался, попросил бы девушку, чтобы она ещё так же склонила головку, повторно: вдруг мне поблазнило?
Неожидано, неждано негадано, как поручик Ржевский из кустов, вмешался третий фактор: блеск глаз Вероники!
Блеск нездоровый, словно девушка внутрене давно больна женскими болезнями!
Конечно, при нужде, я бы спросил Веронику про её здоровье, затребовал бы справки из поликлиники и из иследовательских центров!
Но где это видано, друг мой граф Петр Иванович, где это слыхано, чтобы идеальная женщина приносила справки, и тем более, имела подозрение на болезненость!
Разумеется, я понимаю надуманость своих предположений, но на этой надуманости выросла общая картина, результатом которой стало моё решение: не идеальная Вероника, не идеальная для меня!
Граф Георгий Александрович замолчал, щеки его порозовели, ноги подрагивали: то ли в веселости от выпитого фиолетового крепкого, то ли от волнения!
На столе стоял чернильный прибор уральских мастеров, к которому направился граф Петр Иванович и с натугой взял прибор в руки, словно раздумывал: «Проломить ли голову графу Георгию Александровичу, или подождать до последней девушки!»
Прибор вернулся на своё место, а граф Петр Иванович с легкой иронией, потому что тяжелая ирония подразумевает сарказм и издевательство, произнес:
— Да! Душа моя граф Георгий Александрович!
Иследования твои девушек также глубоки, как и обширны, словно море окиян!
Я давно понял, что абсолютной физической красоты женщины тебе недостаточно, чтобы женщина стала идеальной!
Но не в подобных же масштабах, мон шер, не в душевных же качествах!
Хорошо: голос Вероники тебе пришелся не по душе, понимаю, понимаю!
Как возможно если красавица говорит чужим голосом, это, как бы отвлекает...
Но остальное – надуманое, слишком надуманое: загадочный блеск глаз, тени на лице, которые старят!
Возможно, а мы с тобой эту проблему обсуждали, ты сразу оценил, что женщина не твоя, поэтому искал оправдания, дефекты, и находил!
— Но, если женщина идеальная, то даже при всем своём желании, как бы ни старался, я не найду изъяна в ней! – граф Георгий Александрович в волнении достал из кармана золотые шарики, которые носил, как талисман!
Он сжал шарики, затем снова вернул в карман, как бы с сожалением вернул, словно прощался с боевой славой! – И не придумаю ничто для идеальной женщины, если она идеальна!
Идеальность – она абсолютна!
— Я бы поспорил с тобой, душа моя, граф Георгий Александрович, но вижу, что ты давно всё обдумал, что всё решил!
Теперь дело только за опытом, практикой в расматривании голых девушек красавиц!
Возможно, наверняка, ты прав в вопросе путей и методов поиска идеальной женщины, прав и в критериях отбора, как карп всегда прав, когда заглатывает кашу!
Пойду, друг мой, граф Георгий Александрович, приведу следующую кобылицу прелестницу!
Возможно... а впрочем, ты – учитель, я – ученик!
Граф Петр Иванович вышел из кабинета в самом благодушном состоянии, как души, так и легкости в теле!
Но задорность его прошла быстро: как только взглянул на Екатерину, умную Екатерину, в душе похолодело и возникла ностальгия, хотя время ностальгии не более часа!
Граф Петр Иванович не любил, когда обстоятельства одерживали ввверх, потому что сам верховодил, или, как полагал, что верховодит!
Даже, если в его корпорации, его идея не находила подддержки, среди подчиненых, или явно невыгодная, что граф Петр Иванович, в конце концов замечал, то он не отказывался от своей идеи, а упрямо, хотя и не цеплялся за неё, но следовал своему прожекту лишь с небольшими имениями!
Сейчас, когда он увидел отдыхающих, раслабленых, безззаботных девушек по вызову, которые вели себя естествено, словно в аквариуме с шампанским, граф Петр Иванович уверил себя, что девушки своим поведением, как бы издеваются, смеются над ним и над графом Георгием Александровичем!
«Девушки полагают, что мы два чудаковатых милиардера со своими затеями, а они, вроде бы, делают нам одолжение своим видом и красотой!
ХМ! Вроде бы и делают...
Но не в этом суть, а в том, что ситуация вышла из под нашего контроля, что мы не слишком поэтичны в глазах девушек, расплывчаты, как личности, ничто конкретного для них не представляем, будто амебы туфельки!
А каждый мужчина, что милионер или бомж, мечтает, чтобы красивая девушка его уважала или, хотя бы делала вид уважения, словно села на горячий пирог с клубникой!
Девушки по вызову: что прикажу, то и сделают, хоть по канату полезут!
АХАХА! докатился, богатый и знатный граф Петр Иванович!
  Комплекс неполноцености закрался в душу, и я ищу утешения в будущих унижениях девушек, чьё богатство мимолетное – красота!
Но с другой стороны, приструню я их, покажу, кто хозяин в доме... в доме Георгия Александровича!
Но как приструню, словно отец родной кобылам?
Бытует мнение у психоаналитиков, которые врут за деньги, мнение: что, если мужчина властный, богатый, избалованый, то от продажных женщин ждет иного, противоположного обыдености, как Буратина мечтает о Железном Дровосеке!
Если же, наоборот — несостоявшийся мужчина, то он издевается над девушкой, насильничает, через неё напрасно доказывает себе, что он мужчина!
Избалованые же политики и богачи, по мнению психоаналитиков, требуют, чтобы продажные женщины их унижали, били плетками, так как мужчины являются в свободные минуты мазохистами, а на работе – садисты!
Страно, но, я почему то в теорию психоаналитиков не вписался, возможно, что желаю, чтобы меня не хлестали плетками, а девушки как бы неявно, но унизились...
Глупости... что я набросился морально на красавиц, которым и так нелегко, словно камень мокрый по телу катают!
Но, если бы я мягко, как то изобразил, учудил, чтобы и в глазах девушек поднялся, и сам попотешился, не чувствовал себя ни дураком обманутым, не самодуром жиреющим!
Ведь всё сделают, как я велю!
Но надобно ли ЭТО мне?
Тьфу! Дурак дураком!
Чем дольше стою и размышляю, тем меньше себя уважаю, и диву даюсь своей нарастающей глупости!
Может быть, я слишком пьян от фиолетового крепкого, которое граф Георгий Александрович, наверняка, крепит димедролом или табаком! – Граф Петр Иванович раздухарился, мыслено подбадривал себя, хотя всегда принимал решения быстро, и никогда не терзался муками совести и, тем более, не оправдывался перед собой, как перед каменым истуканом с острова Пасхи!»
— Девицы, красавицы, попрошу я вас об одном одолжении! – граф Петр Иванович сделал театральную паузу, и по немым вопросам, по лукавым очам девушек понял, что «об одолжении» почти все, потому что продажные девушки, понимают одно и то же – сексуальную необычную услугу!
«Дуры набитые! А что ещё подумают они то?»
Залезьте, пожалуйста, каждая, на возвышение, как на подиум!
Ага! Умница! встань ножками на диванчик!
И ты, и ты тоже, и ты поместишься!
А ты, вскакивай на пуфик!
Нет! Нет! На стол не надобно, высоко слишком: высоко поднялась, низко пала!
АХАХАХА!
Молодчинки, умнички, красавицы!
Граф Петр Иванович ощутил, что чувство неловкости перед самим собой отступает, как варяги в Грецию!
«Наверно нет для мужчины большей радости, чем послушание красивых девушек!
Пусть за деньги послушание...
ХМ! А платим мы этим девушкам отмено!»
— Теперь, красавицы, мои хорошие, — граф Петр Иванович суетился, как лиса в курятнике, старательно не смотрел в сторону Екатерины!
Он подбегал к каждой девушке, проверял: прочно ли она стоит на своём возвышении, и не возвышено ли возвышение выше положеного!
Затем граф Петр Иванович, как дирижер, или как фокусник встал перед девушками, хлопнул в ладоши, призвал к молчанию удивленых красавиц!
— Девушки, курочки! Как я только скажу «три» прыгайте каждая со своего насеста на пол!
Коротко и ясно, отттого и прекрасно!
Итак, я начинаю отсчет!
Один, два... Трииии!
Граф Петр Иванович для верности хлопнул в ладоши, как подзывал борзую собаку!
Девушки разом прыгнули, только две, совсем уж безтолковые, смотрели на графа изумлеными идеальными, как отметил граф Петр Иванович, зараженый идеальностью от графа Георгия Александровича, глазами!
Немой вопрос застыл на губках двух девушек:
«На счет «три» надо прыгать?
Да?
А как это?»
Граф Петр Иванович снова крикнул:
— Триии! Прыгайте, прыгайте!
Девушки прыгнули, но ничто не понимали!
Теперь красавицы ждали от графа новых приказаний, словно пришли на уборку картофеля в селе Пышлицы!
Но граф Петр Иванович полностью удовлетворился спектаклем, когда десять голых и полуголых девушек, абсолютных красавиц, глупо залезли на возвышение, глупо спрыгнули!
«Пусть считают меня самодуром, пьяницей или чудаковатым милиардером!
Главное, что я сделал для себя то, что хотел, как три года назад взорвал фондовый рынок Узбекистана!
А потешно, когда прелестницы прыгают, ну дуры дурами!
И где я искал в них ум то?»
Граф Петр Иванович довольный похлопал ладошками по животу, но тут опять же, как ни уберегался, столкнулся взглядом со взглядом Екатерины, словно напоролся на сук в лесу!
Молния пронзила графа Петра Ивановича и испортила настроение ниже пояса!
«Ведьма, точно ведьма!
Заколдовала, очаровала, думает, что уведет меня, женит на себе!
И... правильно думает обольстительница!
Если дорисует свою линию до конца, то пойду за ней, как кастрированый бычок на веревочке: покорный и слюнявый!»
Граф Петр Иванович тут же почувствовал себя не слишком умным, тем более, что просил девушек спрыгнуть с возвышений, как с трамплинов в жизнь!
Чтобы побыстрее уйти от пытливых омутных очей Екатерины, схватил за руку одну из оставшихся девушек, буркнул ей имя:
«Назовешься Машенькой!» – и повел в кабинет к своему другу закадычному, с которым, даже нищета, как он полагал, не разлучит!
Когда вел Машеньку граф Петр Иванович оправдывался перед собой, что не осмотрел внимательно девушку на предмет её имени:
«Прошлый раз долго выбирал имя «Вероника», и не угадал на все сто процентов!
Сейчас назвал, как захотел, не смотрел даже, пусть граф Георгий Александрович не волнуется!
Всё равно не угадаю, как он назвал бы Машеньку, пусть даже – Горшком, лишь бы меня в печь не ставил!»
Граф Петр Иванович развеселил себя и привел в реальное состояние благодушия и миросозерцания, когда от фиолетового крепкого в очах летают маленькие феи в золотых юбочках!
Но из спокойствия графа Петра Ивановича неожидано вывел взор выпученых очей графа Георгия Александровича, словно граф Георгий Александрович увидел вместо девушки – Царевну Лягушку!
Граф Петр Иванович осторожно прикрыл дверь и посмотрел на девушку: что в ней так заинтересовало графа Георгия Александровича, как в картине Репина?
Посмотрел и звучно ахнул:
— АХ!
Девушка оказалась идеальной ослепительной красоты, но красоты какой то древней американской, красоты девушек, которые, в кине играли первых переселенок танцовщиц в кабаках!
Граф Петр Иванович чмокнул языком: не то, чтобы девушка в его вкусе, ему больше нравились Екатериноподобные, но эта девушка – слишком уж близка к идеальной женщине по внешности!
И, как граф Петр Иванович полагал, имено та, про которую граф Георгий Александрович только что говорил, что идеальная женщина: что про неё не придумаешь, всё равно не придумается плохое!
Граф Георгий Александрович частично оправился от внутренего восторга и быстрее, чем требовали правила приличия, вскочил с кресла!
Он традиционо поцеловал девушке руку, при этом мельком изучил ладошку, затем поднял глаза и сказал, как старый пердун или лакей в дорогом ресторане при виде богатой клиентки:
— Рад, рад, безмерно счастлив!
Затем граф Георгий Александрович изменил свою процедуру, на время изменил, упал обратно в кресло, словно ноги его не держали, подкованые чугуными подковами Левши!
Но устыдился своего поступка, снова вскочил, и подошел к девушке, взял её за руку:
— Девушка, вы слишком красивая!
Не угодно ли? В кресло? В креслице?
Граф Георгий Александрович, что называется, лебезил, и это удивило графа Петра Ивановича, но никак не удивило красавицу!
Она задумчиво стояла, не знала: принимать ли приглашение, а может быть, это не приглашение, а приказ, сесть в кресло?
После десяти секунд быстрого обдумывания красавица справедливо решила, что в кресле она потеряет часть своего величия, часть изысканости и шарма, как, если стоит, или даже лучше, если обопрется о стол или о статую Чорного Аполона, что рядом с письменым столом, словно часовой негр!
— Извините, а можно я постою, или встану рядом со статуей? — девушка наклонила головку к правому плечу, словно жестами добавляла силы вопросу!
Граф Георгий Александрович чуть не закричал:
«Да стойте вы, хоть сто лет, хоть вечно стойте, как пожелаете!»
Но благоразумно ответил с легкой дрожью в голосе:
— Конечно, конечно, дорогуша!
Как вам угодно!
Что нибудь желаете?
Эта последняя фраза вылетела из воинственого графа Георгия Александровича совершено неожидано для всех, особено для него, будто крейсер Аврора выстрелил сам в себя!
Девушка снова изобразила удивление, и опять выгодно склонила головку да так ловко, что водопад светлых волос прямыми струями с плеча полетел вниз, где у графа Георгия Александровича и графа Петра Ивановича дух захватывало!
«Желаю ли я что нибудь?
Да у этих милиардеров крыши поехали, надеюсь, от моей красоты!
Впрочем, слишком много я о себе возомнила, потому что у богачей всегда под рукой сотни разных красавиц – только свистни – на карачках приползут, как крабы средиземноморские!
Но глазеют меня, будто на Горгону Медузу без трусов!
Ага... А может быть, я подхожу им на то дело, которое они затеяли, и ради которого нас пригласили и расматривают, словно цветы в Ботаническом Саду?
Конечно, я – красавица, но не лучше, признаю себе, чем другие из нашей компании, где самый низкий ранг – Королева Красоты!
Промолчу – мужики сами скажут после горы комплиментов!»
Девушка молчала, и граф Петр Иванович не выдержал – подошел и поцеловал ей ручку, хотя целование ручек в даной ситуации и спектакль принадлежал графу Георгию Александровичу:
— Вы – само очарование, сударыня!
Я бы сказал, не очарование, а красотища!
Граф Георгий Александрович подтвердит мои льстивые слова, потому что не родился ещё мужчина, который не возопил бы сердцем при виде ваших прелестей! – граф Петр Иванович так зыркнул на своего товарища, что граф Георгий Александрович едва не расмеялся от комизма ситуации, будто медведь хвалит перед балеринами свою медведицу!
Но, тем не менее, граф Георгий Александрович кивнул головой в знак согласия, тем более, что без детального осмотра и прослушивания красавица полностью подходила под определение «идеальная женщина»!
Граф Георгий Александрович вздохнул, затем ещё раз вздохнул и понял, что наваждение отпускает, как якорь падает в океан!
«Да с красотка! Имено — красотка, а не красавица и не очаровашка!
Голубоглазая блондинка с наивным детским выражением на красивом личике, с полуулыбкой, словно ждет конфетку или сто тысяч доларов сша!
Глаза – пронзительно голубые, притягивают взор, как сиськи сиськастой женщины завлекают худосочных карликов!
Губки – идеальные пухленькие, ровненькие, без ямочки на верхней, а ротик мило приоткрыт — специально или по природному, как и должно!
Возможно, что в идеальной женщине всё идеально красиво, и нет надобности в поисках изъянов, потому что не найти, как в море не отыскать каплю пресной воды!
Любопытно, а совпадет ли имя, которое придумал для девушки граф Петр Иванович, душка, с именем, которое так и вертится у меня на кончике ленивого языка?
Я бы назвал девушку Машенькой, потому что выглядит, как Машенька, и, уверен, потому что идеальная девушка, по паспорту тоже Машенька!»
— Восхитительнейшее создание! – граф Георгий Александрович сорвался голосом, потому что говорил, несвойственые ему, сюсюканья!
Он старательно не глядел в наивные голубые широкие, почти огромные, очи девушки, лишь изредка бросал нетерпеливые короткие взгляды, но тут же себя укорял и одергивал, будто глаза сами смотрели на девушку, а не он им приказывал:
— Как ваше имя, очаровательная?
— Машенька! Меня зовут Машенька, и это моё настоящее имя!
Зачем я поменяю имя, если оно мне дано от родителей моих почитаемых?
Девушка всплеснула волосами: нечаяно, или специально – для показа, словно в Уругвае целовала в мокрый нос доисторического броненосца!
Волосы правильно легли через левое плечо на левую грудь, будто привыкли к своему место!
 Графья в ответе девушки не почувствовали ни подвоха, ни иронии, словно девушка Машенька говорила, как жила честно!
«Но тогда зачем, если столь красивая и честная, пришла в компанию девушек по вызову?
Может быть, её обманули, и она сегодня приехала в первый раз, не знает  почему, для что и отчего? – граф Георгий Александрович неожидано ущипнул себя за правую ягодицу и удивился своим наивным размышлениям, будто ему в глаза плеснули чернил!
Правая ягодица от щипка заныла, и возникло желание чесание ягодицы, желание, которое граф Георгий Александрович из культуральности зажимал из последних сил! – А умна ли эта девушка, или глупая, как пробка от шампанского вина?
Но я сам решил и доказывал себе, что идеальная женщина — идеальна во всем, даже в проявлении ума: ни больше, ни меньше ума, чем следует для идеальной женщины!»
Граф Георгий Александрович сцепил пальцы, снова разъединил, опять сцепил, чем выражал сильнейшее волнение, будто вышел на смертную площадку!
Граф Петр Иванович понял, что его друг волнуется, но ничем не помогал, потому что спектакль вошел в любопытную форму:
«Интересно! Интересненько, милостивый государь!
Может быть, Машенька, не так уж красива и умна, как мне, да и, как я заметил, графу Георгию Александровичу, кажется?
Может быть, мы настолько переполнены флюидами прежних голых красавиц и будущих осмотров, что наш мозг уже не воспринимает реальность адекватно, а видит всё в «розовом свете»!
Недаром же кто то придумал поговорку про «видит в розовом свете»?
Но граф Георгий Александрович каков гусь, хорош, хорош товарищ мой!»
Граф Петр Иванович с видимым удовольствием наблюдал спектакль, как Президент из ложи сада Эрмитаж наблюдает за переодевающимися купальщицами!
Девушка смотрела поперемено то на графа Петра Ивановича, то на графа Георгия Александровича, и в очах её ничто не происходило, ничто не видно, кроме отражения собственой безумной красоты и притягательности!
Граф Георгий Александрович крякнул от удовольствия, но смотрел в пол, не на девушку, будто искал норы кротов и земляные орехи для земляных белок:
— Машенька! ХМ! Прелестница!
Обычно я не произношу эти мысли вслух, молча говорю сам с собой, но сейчас сделаю исключение, как Ленин перед Троцким!
Мне очень важны ваши коментарии, мысли и ответы к моим замечаниям, будто я пишу докторскую Дисертацию на тему «Идеальная красота у отдельно встречающихся особей женщин или девушек»!
А что, душа моя, граф Петр Иванович, – граф Георгий Александрович полуобернулся к товарищу, может быть, и взаправду напишу дисертацию ЭТУ самую?
Множество мужчин погибает, даже не знают отчего погибают, а погибают от нераспознания идеальной женской красоты!
Граф Георгий Александрович лукаво улыбался краешками рта, даже показался золотой зуб именой, который передается из поколение в поколение!
Ничто не ответил на вопрос и мысль графа Георгия Александровича граф Петр Иванович, потому что не знал, играет ли граф Георгий Александрович словами, или говорит серьезно, но для Машеньки!
Граф Георгий Александрович снова обернулся к девушке, но по прежнему не смотрел в её огромные очи, которыми бананы расматривают:
 — Машенька, понимаете, как только вы вошли в кабинет, так я сразу поразился, как вы идеально красивы, словно только что убежали из американского прошлого, где голубоглазые блондинки в кабаках на столах танцевали перед индейцами канкан!
Ага! Можно я внимательнее посмотрю на вашу изумительную ножку...
Спасибо, спасибочки, сударыня восхитительная!
На миг я усомнился, но теперь вижу... подумал, что слишком икроножная мышца выпирает, но теперь удостоверился, как и полагал, что идеальная ножка!
Извините! Сбился с мысли!
Опс, а предплечье, у вас не слишком великовато, дорогуша?
Ой, извините, это ваша ручка просто опирается на статую, и от напряжения...
Мне поблазнило, это у меня умственое напряжение, хотя я уже понял, что вы идеальная красавица! – граф Георгий Александрович предостерегающе посмотрел на товарища, но граф Петр Иванович молчал и не собирался идти в разговор, словно онемел от укуса габонской гадюки!
Георгий Александрович говорил почтительно и мягко, а Машенька не проявляла признаков безпокойства и ничто не говорила, потому что: либо не знала нужных слов, либо интелигентно ждала, когда её спросят!
У меня к вам вопрос, Машенька, фешенебельная, – граф Георгий Александрович наконец перешел к главному, то есть к тому, что сам считал главным в этом разговоре: — Вы, наверняка, я уверен, что на сто процентов, с детства замечали, знали, что вы красавица!
Может быть, не идеальная красавица, но постояно живете под знаком своей красоты, то есть постояно думаете о своей красоте, о том, что все вами любуются!
Не трудно ли это? И, вообще, как это?
Мне интересно, как себя чувствует человек, когда знает, что он идеально красив?
Граф Георгий Александрович замолчал, и Машенька поняла, что сейчас её очередь войти в беседу, как ледокол Арктика врезается в танкер Айдахо!
 — Я? Да, я замечала и замечаю постояный к себе интерес, как мужчин, так и женщин! — Машенька снова всплеснула водопадом светлых волос, играла бездоными очами, переводила дух, словно мысль искала, а граф Петр Иванович и граф Георгий Александрович тут же подумали сначала, что Машенька нарочно так сделала паузу, для усиления эфекта, для того, чтобы её красота затмила её мысль, потому что красота ярче слов!
Но затем граф Георгий Александрович и граф Петр Иванович переменили мнения, подумали, что девушка всё делает абсолютно естествено, не задумывается над темой обольщения мужчин, а её движения вызывают ответную реакцию только потому, что она идеально красивая!
Машенька задумчиво взъерошила волосы, всё с тем же ошеломляющим результатом очарования:
— Как только меня не называли в детском саду и в начальных класах школы, где учительницы тщательно брили усы, а из бороды выдергивали волоски!
И куколка, и Ангелочек, и очаровашка и так далее!
Но в школе я впервые почувствовал зависть и ощутила на себе ответственость красоты, будто меня окунули головой в вану с шампанским и лепестками чайных Болгарских роз!
Мальчики дергали меня за косу, били портфелями по голове: так выражали свою любовные чувства!
Подружки дули в губки, когда мальчики уходили от них ко мне или бросали взгляды, полные прыщавой юношеской надежды!
В старших класах я сделала ошибку, потому что хрупкая несчастная девушка: я гуляла с бывшим уголовником, Сергеем, который старше меня на пять лет!
Самый сильный выбрал самую красивую!
Но затем я бросила Сергея, после того, как он совершил налет на ювелирный магазин, убил продавщицу и получил пожизненое наказание в тюрьме строгого режима, где даже собаки лают шепотом!
Конечно, Сергей ограбил ювелирный ради меня, потому что я брала его на «слабо», вот он и подддался, дурашка!
Наверно, слабый оказался духом, потому что пошел у меня на поводу! – Машенька замолчала, обдумывала свои мысли, при этом в уголках её озерных очей плясали ржавые огоньки Вечного синего огня!
Граф Георгий Александрович заметил, что граф Петр Иванович слушает девушку с открытым ртом, словно в челюсть забили железный костыль с трасы Байкало Амурской магистрали!
И тут же сам Георгий Александрович спохватился и закрыл свой рот:
«Слишком просто и умно расказывает девушка, словно готовила расказ в старших класах школы!
Или она слишком умная, или простота идет от идеальности, то есть все красавице дается легко, потому что в идеальных пропорциях распространено в ней, как умственое, так и физическое и нравственое идеальное!
Красавица знала, что она красавица, что естествено, как течение реки Клязьмы!»
— Машенька, я очарован вами и вашим умением вести умные разговоры, будто вы на лодочке плывете среди лотосов!
Но разрешите ещё один малюсенький вопросик, как прыщик: Если человек постояно думаете об одном и том же, тем более, всю жизнь, то человек, вероятно, сходит с ума!
Не повлияло ли на вашу психику то, что вы всегда думает о том, что вы красивая, и о том, что все любуются вами!
Наверно, другие мысли в голову не лезут, потому что на них нет времени у мозга?
«Эка куда завернул мудрый мой товарищ граф Георгий Александрович! – граф Петр Иванович с одобрением смотрел на товарища, покручивал мочку уха, что совершал в минуты сильнейшего, но радостного волнения!
(Когда граф Петр Иванович злился, то он дергал себя за нос!) – Вопрос, действительно интересный, будто надуманый!
Наверняка, граф Георгий Александрович терзался этим вопросом долгие годы, если излагает продумано и чисто, будто башмаком невесты шампанское черпает!
Сейчас, в ответе Машенька проявит либо свой ум, либо глупость несусветные, или неестественость, что не понравится графу Георгию Александровичу!
Коварный, заковыристый вопросище!»
Граф Петр Иванович задумал уже о порции фиолетового крепкого, но Машенька приоткрыла глазки шире обычного, хотя уже шире некуда:
— Вы наверно, правы, граф, когда задали мне этот вопрос, потому что постояное обдумывание одной темы ведет к болезни красивой головы!
Например, когда я долго думала в школе над задачкой, то чувствовала легкое помутнение  разсудка, будто мне на темечко капают абсент!
Но дело в том, милостивый, что Я НИКОГДА НЕ ДУМАЮ, потому что я знаю, что я красивая, и что все на меня смотрят, глазеют, восхищаются моей красотой!
Утомительно ли это?
Нисколько не утомительно, милостивые государи, потому что не тяжело ли дышать каждый день, и мы не обращаем внимание на дышание, хотя, конечно, на свою красоту я обращаю великолепное внимание!— девушка замолчала, хлопала длиными ресницами, переступала с красивой ноги на красивую ногу, словно породистая лошадка Злынского конезавода!
Она даже слегка осмелела, на миг, мелькнуло в очах высокомерие, но Машенька тут же погасила дурное, потому что девушка воспитаная и умная, как Софокл и Демокрит вместе в одной постели взятые! – Девичья красота, помимо всего прочего, помимо того, что награда и услада, является ещё и тяжелой, хотя любимой и почетной работой!
Я не имею право на некрасивость: на прыщик на носу, на лишний волосок под мышкой, на небрежность в одежде, на рваный чулок, на грязную туфельку, на немытые волосы, на обломаный ноготь!
Все на меня смотрят, при этом оценивают целиком, и радуются, если находят изъян в одежде или во внешности!
 (При словах «находят изъян» – граф Георгий Александрович вздрогнул, а граф Петр Иванович с улыбкой на него посмотрел, как в отражение в медном тазу!)
Если рядом со мной находится некрасивая девушка, то на неё не пялятся, не любуются, и никто, заметьте, никто, господа, не скажет, не обратит внимание во что она одета, какие у неё пальцы на руках!
На дурнушек не смотрят, а на красавиц — да нас облизывают взглядами!
И стоит лишь только мелочи, наподобие синячка под глазом или  птичьему помёту на туфельке появиться у меня, то все сразу радуются, вздыхают с облегчением:
«Ну, неряха! Блудница!
А мы то думали, что хорошая девушка, опрятная!»
А я не виновата за птиц, не виноватая я!
У дурнушки, хотя она по уши в грязи, никто ничто зазорного не заметит! – Машенька замолчала, наверно, потому что на душе наболело, и эта мысль о превосходстве красавиц, но в то же время, огромной ответствености, наверняка, терзала её долгие годы идеальности!
Граф Георгий Александрович тоже молчал, а граф Петр Иванович хмыкал и бубнил себе под нос что то из Евгения Онегина, возможно, к месту, или просто для вдохновения!
Наконец граф Георгий Александрович вышел из ступора, из обдумывания ситуации и слов Машеньки, взял её за руку, невнятно пробормотал: «Душенька! Вы потрясающая умная идеальная красавица! нет слов! У меня просто нет слов!» — и самолично проводил из кабинета, словно катил на тележке вазу эпохи династии Минь!
Когда он вернулся в кабинет и закрыл за собой дверь, граф Петр Иванович встретил его немым удивлением, которое тотчас перешло в удивление словесное:
— Граф Георгий Александрович, душа моя!
Вижу ли я то, что осмысливаю, мон шер?
Ты, видно в величайшем смущении перед дамой, лично проводил её из кабинета и при этом оправдывался, как щенок перед котенком!
Но скажу тебе, душа моя, Георгий Александрович, что котёнок то – преотличный, преотличнейший! – граф Петр Иванович заливисто расхохотался, а граф Георгий Александрович подумал, что смех его слышен за дверями кабинета, и девушки, потому что Машенька только что вышла, подумают, что граф Петр Иванович смеется над ней!
Граф Петр Иванович продолжал, будто ему на голове оштукатуривали здание Большого Академического театра России:
— Я так понял, что Машенька для тебя идеальная, потому что ты настолько поглотился, воплотился... тьфу... утонул в её глазах и в идеальной красоте, что без осмотра, без придирок, без тщательнейшего анализа выпроводил, даже не раздел её донага, как мы раньше просили!
Мда, милостивый государь, мда с!
Граф Петр Иванович отошел к окну, постучал ногтем по золотой вазочке, которую Георгию Александровичу подарила его бывшая любовница, а нынче подруга — княгиня Василиса Петровна!
Вазочка от щелчков упала, и граф Петр Иванович скоро её поставил в прежнее положение, словно вбил сваю в основание скульптуры «Мать и дитя»!
Граф Георгий Александрович счел нужным привести оправдания в свою пользу:
— Ну, не так, чтобы я сразу очаровался Машенькиной красотой, друг мой, мон шер граф Петр Иванович...
Впрочем, зачем же я лгу тебе и себе, товарищ мой дорогой!
Да, когда я увидел Машеньку, то меня, словно сковородой чугуной по голове огрели греческие танцовщицы!
Опять же – колдовство и ворожеи, эти красавицы!
Может быть, только красивые женщины – лучшие ведьмы?
Эффект от Машеньки — неожиданейший и ценейший опытом своим!
Надо же – идеальная, аж, облако идеальности за собой или на себе носит, словно свадебное платье сорок шестого размера!
И, как мы уже говорили, друг мой сердечный, граф Петр Иванович, никакого желания не возникает найти в Машеньке изъян, потому что сразу видно – что она слишком хороша... идеальная женщина!
— Идеальная до той высшей степени, что ты изменил своему обычному распорядку и не раздел её донага?  — граф Петр Иванович добро иронизировал над товарищем, посматривал на золотую вазочку – не упадет ли снова!
— Да ты что всё о наготе, да о наготе женской – пустое это – ихняя нагота! – граф Георгий Александрович сделал вид, что раздосадован, но неожидано озабочено расмеялся, словно снял с живого волка овечью шкуру! – Опять вру!
Вру, вру и вру сам себе и тебе, друг мой граф Петр Иванович!
Что же со мной произошло этакое, что сам себя обманываю, как сивый мерин?
Никак нагота красавиц не пустота, а даже, больше чем полнота ощущений и мировозрения!
Надо же – нагота, поди ка ж ты – нагота!
Ерунда вроде бы, потому что все мы нагие под одеждой, но нагота женщины, особено красавицы удивляет, как в первый раз, словно на живого марсианина смотрим!
Забыл я, забыл, милостивый государь граф Петр Иванович, про наготу Машеньки то!
Так увлекся, так поразился очарованием, что про раздевание и забыл, словно решил, что и под чулками и под каблуками и под корсетом... Ах, ты заметил, шельма граф Петр Иванович, что одета Машенька, ну, как танцовщица с Дикого Запада древнего сша, где убивали индейцев и бизонов!
Красный корсет, чорные чулки, чорные туфельки, чорные кружева по красному, смелая одежда, только для красавиц, потому что дурнушка в подобном красно чорном выглядит, как наряженый гроб!
Да и имеет ли смысл в раздевании девушки донага, если я решил, что она – не идеальная женщина...
— Ты решил, друг мой граф Георгий Александрович, что Машенька не идеальная красавица?
Да ни за что не поверил бы словам твоим, но ты только что утверждал, что больше не обманешь ни себя ни меня!
Я же подумал, что ты наконец нашел идеальнейшую из идеальнейших!
— Нет, Машенька красавица – идеальная, но не идеальная женщина, что я тебе и докажу, мон шер граф Петр Иванович!
Красота внешняя, как я говорил, как решил для себя, — обязательное условие идеальности женщины, как груша растет на дереве груши, а не на гибриде сосны и елки!
И знаешь, душка граф Петр Иванович, что я думаю?
А думаю я, что поступил пакостно, наимерзейше, когда забыл про то, чтобы Машенька показала нам свою наготу!
Что же это получается, милостивый государь?
Машенька теперь тоскует, мучается сомнениями (в это время Машенька не тосковала, не изнывала от сомнения, а расматривала в зеркале маленький красный прыщик над верхней очаровательной губой), что мы её единственую, одну из всех подружек, не раздели донага, и не поставили на одну ступень с другими красавицами!
Возможно, что подружки уже обсмеивают Машеньку, как щуку в супе!
Подло, неакуратно я вывел Машеньку, но теперь же свою ошибку исправлю, как молотком по пальцу!
Граф Георгий Александрович выскочил быстрее слова графа Петра Ивановича!
Дверь не хлопнула, но чмокнула, причем чмокнула, намного  сильнее и плотояднее, чем прежде!
Через минутку граф Георгий Александрович, уже с красными щеками, почти фиолетовыми, как вино, снова привел Машеньку!
Он долго не раздумывал, не подбирал нужные слова, а попросту попросил, как на киностудии имени Голивуда:
— Машенька! Снимите с себя одежды, пожалуйста!
Предстаньте перед нами нагая, во всей своей изумительной красоте, как Афродита из пены!
Граф Георгий Александрович еще не закончил речь, а девушка уже растегивала железные крючки на корсете, будто доставала из за пазухи письмо Революционого Военого Совета!
Меньше чем за минуту, Машенька оголила прекрасное тело, но туфелек на высоком каблучке не сняла, как в кафешантане «Ласковый май»!
Очи Машеньки сверкали голубизной, а нагота не смущала её, потому что девушка в своей жизни перед камерами снимала одежду чаще, чем ходила на лекции в институте!
Граф Георгий Александрович по прежней процедуре обошел несколько раз вокруг Машеньки, задержался подольше за её спиной, но постоял не потому, что внимательно расматривал, а отттого, что устыдился внезапно своего поведения, которое уже не казалось ему мужским!
Машенька же, когда граф Георгий Александрович остановился за её спиной, ягодицы не прираскрыла, не выгнула спинку, словно невзначай, а стояла обычно, чем подтвердила, что живет своей красотой!
Впрочем, строение ягодиц девушки настолько откровеное, что граф Петр Иванович увидел ВСЁ, даже без дополнительных телодвижений Машеньки, словно смотрел в телескоп в женскую баню!
Он вздохнул, взял Машеньку за руку, подвахтил одежду девушки и вывел красавицу из кабинета, будто приглашал на танец вальс!
Причудливое поведение графа Георгия Александровича удивило девушек в зале, но не настолько заинтересовало, чтобы девушки потеряли покой и излишне разволновали бы холеные идеальные тела!
Граф Георгий Александрович вернулся в кабинет в глубокой задумчивости, даже не посмотрел на графа Петра Ивановича, который тут же отметил это явление!
— Душа моя, граф Георгий Александрович!
Что же так ты стал невесел, что ж ты голову повесил?
Тебя разочаровала Машенька в голом виде, как рыба карп без чешуи?
— К чему насмехательства, друг мой, граф Петр Иванович, когда душа тоскует, а философия терзает меня сильнее, чем пиявки!
Вот теперь я думаю: а не сорвали ли мы эксперимент по поиску идеальной женщины, если Машенька два раза входила в кабинет, словно две разные девушки на праздник Ивана Купалы!
Получается, что девушек реально десять, а в действительности  – одинадцать, как братьев Грим!
И может произойти так, что одинадцатая, виртуальная, девушка окажется идеальной женщиной!
Но зачем мне в жены привидение, пусть даже с грудями?
— Тогда я приведу всех девушек, кроме Машеньки, и получится, что все девушки равны, но их число уже увеличится до двадцати? – граф Петр Иванович иронично склонил голову к плечу!— Но, душа моя, забудь про философию, когда рядом голые девушки, потому что философия, как метанол, убивает всё живое в человеке и вокруг него!
Лучше скажи: когда Машенька предстала перед тобой голая, то ты нашел в её теле физический изъян?
Разговор о понятном, не философский отрезвил графа Георгия Александровича, он даже головой мотнул, вытряхивал из мозга наваждение:
— Голая? нет с, милостивый государь Петр Иванович!
И голая она прекрасна, как в одежде, словно сорвали с цветка лепестки, а под лепестками – новый бутончик!
 Разве что... разве что соски у Машеньки чуть вздернуты ввверх, вроде бы излишне для идеальности, но задорные, и все же идеальные при ближайшем расмотрении!
Нет с, мон шер граф Петр Иванович, к телу девушки у меня претензий нет – оно идеальное, как наша планета Земля!
— Но что же? Что же тебя, душа моя граф Георгий Александрович, поставило на путь неистиный, когда ты определил для себя, что Машенька не идеальная девушка? — граф Петр Иванович говорил быстро, вроде бы со светским лоском и леностью, но сквозило нетерпение, словно графа Георгия Александровича сейчас немедлено призовут на войну, и тайна неидеальности Машеньки погибнет вместе с ним под Москвой!
— Вспомни, друг мой граф Петр Иванович, что Машенька говорила, когда расказывала, что трудно красавице, потому что всё время думает о возможных прыщиках, о грязных туфельках, о волоске под мышкой!
То есть не об этих ерундовинах думает, а о красоте, которую эти вещи, если появятся, то испортят!
В тот же миг, когда Машенька эти слова сказала, живое моё воображение нарисовало всё в голове моей многострадальной!
Я представил Машеньку в драных чулках, в грязных туфлях, с волосатыми подмышками и прыщами на лице!
Ну как после этого я приму её красавицей идеальной?
Никто не тянул Машеньку за язык, да ещё и доказательством являются эти слова, что Машенька не так умна, если всё произнесла полуголая в обществе двух потенциальных любовников!
Мы не любовники конечно её, но мужчины, которых Машенька, судя по роду её професии или хоби, охмуряет!
Но зачем тогда слова про прыщики, волосы и грязные туфельки с рваными чулочками?
Машенька перепила фиолетового крепкого?
— Душа моя, а чем ты крепишь своё фирменое?
— Димедролом для возвышености и одновремено против грипа!
— Я так и думал! не про грип думал, а про возвышеность...
 — Перепила княжна Ирина фиолетового крепкого и, столь блистательная, очаровательная, утонченая, изумительная, почти идеальная по красоте, если бы не шрамик на лбу, вдруг подумала, что я её подружка или друг, поэтому расказывала мне про операцию на сфинктере, как ей удаляли полипы из заднего прохода!
Поразительно! Умосводяще!
И после подобных разговоров женщины полагают, что мы их считаем красавицами, что их шарм в наших глазах не померк, как сигарета в океане?
Вот и Машенька сделала прокол, поэтому никогда! никогда не поставлю её образ рядом с идеальной женщиной!
— Ты строг, душа моя граф Георгий Александрович, строг, но справедлив, как птица Феникс! – граф Петр Иванович не заметил, как подбрасывает и ловит золотую вазочку!
Солнце наконец то длиным лучом проникло в кабинет, отчего, по-стариному вызвало радость и размягчение мозга и суставов!
— Приведу я следующую идеальную женщину! – граф Петр Иванович пошутил, вышел несколько уставший, словно десять часов стоял у станка и вытачивал детали для великого Китайской стены!
Он вышел и снова удивился, хотя решил, что на сегодня удивления закончены, как туалетная бумага в общественом туалете!
Все девушки, без исключения, даже те, которые еще не входили в кабинет для детального изучения их, стояли или сидели голые, как после родов или в бане!
Они встретили графа Петра Ивановича молчанием, в котором сквозило легкое напряжение и безудержная девичья удаль, как у любой девушки, когда она раздевается догола на публике!
Граф Петр Иванович промычал почему то «Мой дядя самых честных правил», взял за руку шатенку с прической «под француженку», послал другим девушкам воздушный поцелуй, довольно неуклюжий, потому что неестественый и неискрений, взглянул на блестящие ягодицы Екатерины – выше глаза не посмел поднять, шепнул избранице, что её зовут Татьяна, и прошли они в кабинет!
Граф Георгий Александрович сидел в кресле, лицо его приветливое, довольное и сытое, как у породистой кошки, которая украла в магазине стельку для обуви!
Появление девушки его взбодрило ещё сильнее, отттого, что граф Георгий Александрович уже воспринимал игру, как очень интересную игру!
Негативные эмоции исчезли, словно побелка с лица клоуна Ракомдаша, который приговорен к растрелу за воровство орехов!
Граф Георгий Александрович снова встал из кресла, положено поцеловал обнаженой девушке ручку, засмотрелся в её глаза, потому что глаза, как позже он отметил, добрые, дружеские, но никаких не зовущие и не сексуальные!
— Здравствуйте, прелестница, как ваше Имя?
— Татьяна... здравствуйте! – девушка, вроде бы от волнения,  переставила слова, но волнения никак нет, что девушка немедлено и доказала скороговоркой! – Имя – не пирог, в гости не придет!
Татьяна (по паспорту – Ксения) кокетливо повесила на миленькое наивное личико улыбку, которая полностью отбивала у мужчин желание разбираться в словах!
  «Бойкая девушка! Прелестная, очаровательная, свежая, похожа на свежеочищеный корень белого редиса!
Фигурка идеальная, видимых просчетов нет!
Ах! Родинка под правой грудью!
Эка беда! Угораздило же родинку, да ещё и большая, как горошина!
Нашла место, как невеста в тесте!
Впрочем, девушка, несмотря на идеальность фигуры, по общему образу не вытягивает на идеальную женщину, хотя бы потому, что в ней много мужского: не в фигуре, разумеется, а в манерах, как на санках!
Наверно, работает в мужском колективе, поэтому полна шуток прибауток и чувствует себя уверенее, чем голая балерина на столе Премьер министра!»
— Татьяна! – Георгий Александрович говорил и с девушкой и с графом Петром Ивановичем! – Я бы назвал вас, если бы мне позволили – Катериной!
Не Екатериной, а имено — Катериной! – граф Георгий Александрович с победой посмотрел на графа Петра Ивановича, лицо которого покраснело, словно графа уличили в воровстве сахара из сахарницы Императрицы! – А кем вы работаете, если не секрет государственой важности? – граф Георгий Александрович говорил вольно, не волновался, не подбирал слова, и эта легкость укрепляла его всё более и более в том, что Татьяна – девушка свой парень!
— Я заканчиваю высшую школу полиции, а работаю – сейчас в отделении на должности оперативного работника, как доктор Ватсон!
— Оперативного работника? – граф Георгий Александрович и граф Петр Иванович вскричали одновремено: настолько обнаженая девушка, пусть даже, «своя в доску»,  «друг»  далека от звания полицейского, потому что женщинам присуща мягкость в теле и в поступках!
— Да! Я полицейская, – девушка подарила графьям улыбку и сказала без запинки то, что, наверняка отвечала всегда, когда люди приходили в огромнейшее удивление, что французоподобная девушка с пирсингом в пупочке, с вызывающе красивым идеальным телом вдруг да заламывала гражданам руки и выбивала зубы на допросах! – В наше время женщина всегда постоит за себя...
«Но не идеальная женщина, которая ждет заступничества настоящего мужчины!» – граф Георгий Александрович мыслено спорил, но слов не говорил, как безъязыковый попугай какаду!
— И работа в полиции позволяет мне всегда быть в форме! ХАХАХА! – В физической форме!
Смотрите, милостивые государи!
Девушка ловко, сноровисто и быстро изогнула пружину тела назад, затем – в другую сторону и встала на руки!
Сделала два шага на руках, затем полностью востановила равновесие и так стояла, обнаженой промежностью ввверх, а граф Георгий Александрович заметил, что цвет промежности – цвет шатенки, то есть волосы на голове настоящие, не крашеные, а на лобке их нет, гладко выбрито!
«Пусть смотрят графья, если их так заинтересовала нагота!
Время летит быстро, а прелести свои я показываю не часто! — Татьяна раздумывала вниз головой, как белка сутяга! – Вдруг, да замуж возьмут меня!
Полиция – полицией, карьера – карьерой, но заступничество богатого влиятельного лица нужно даже и Президенту... президентше!»
Татьяна раздвинула ноги, затем опустила, и встала нормально, как люди стоят с древних времен, когда в пещерах писали и какали!
— Опа! Опля! – девушка, потому что не в первый раз, театрально выгнула спину, подняла руки к потолку из оникса!
— Мы поражены! Мы восхищены, дорогая! – граф Георгий Александрович поцеловал ручку прелестнице, сильную мускулистую ручку и вдруг подумал, неожидано и остро, как гвоздь в ботинке:
«Этой ручкой она мне по морде на допросе! Хрясь! Хрясь! БРРРР!»
— Так уж и поражены! — проницательная девушка невольно высказала, хотя её не спрашивали, а по этикету представления, вообще – скромница!
 Но у неё хватило смекалки, чтобы дальше не продолжала фразу, как топором отрубила кошке хвост!
Граф Петр Иванович улыбнулся и подтвердил, не совсем искренее, как поняла Татьяна, слова графа Георгия Александровича!
— Да, милостивая государыня! Поражены!
Не каждый день!
Не каждый, хотя...
И это «хотя» внезапно испортило настроение Татьяне, как бы поставило её на место, так как в любой ситуации она считала себя победительницей!
«Ишь ты – «хотя»!
Веду себя, как естественая дура без професии!
Я же – работница правоохранительных органов, без штанов...
Поведение моё, как, прости Господи, балерины!
Недавно я в бизнесе обольщения богачей, недавно, поэтому не опытная, как свинья на вертеле!
 Здесь книжные руководства и расказы не помогут – только опыт и практика!
Думала, что удивлю грацией и физкультурой графьев!
Да они, если пожелают, себе балет выписывают целиком, а голые балерины пляшут перед ними, как мыши в цирке!
И любую Олимпийскую чемпионку заставляют на шпагат!
Что заставляют – не заставляют, а сами спортсменки  садятся и показывают свою гибкость!
Лучше бы я из пистолета именого постреляла по фонарям в ихней усадьбе!
А что? Господа любят шебутных девушек, шум, гам и острые новые ощущения, как напильник в попе!
По крайней мере, удивила бы их сильнее, чем стойкой на руках с раскрытием промежности!
Хотя... ХМ! зря я себя ругаю!
Может быть они и видели сотни раз голых спортсменок и балерин, но каждый раз заново восторгаются, – так что я их порадовала, как сладким пирогом с малиновой начинкой!»
В бодрости и веселье Татьяна пошла к двери, сама, потому что всегда принимала решения, но граф Петр Иванович догнал её, взял за руку, поцеловал ладошку, высказывал уверения в дальнейших встречах, что привело к естествености, тем более, что граф Георгий Александрович излишне возбуждено также кричал «Обязательно раскажите и покажите нам...»!
Граф Петр Иванович вывел девушку к подругам по работе, к колегам женского пола без трусов, как в сельскую лечебницу привел!
Он долго не задерживался, не шутил, потому что знал – девушки все обнаженые и что то задумали, какие то добрые слова у них на языке, то есть они подготовлены к беседе, а он – нет, словно наступил в бочку с горюче смазочными материалами из Бразилии!
На кушетке сидела роскошная очередная то ли жертва, то ли охотница, но с большими грудями на тонком теле, где даже ребра выступали, а талия и бедра вызывали асоциацию с юношеской Олимпиадой в Ванкувере!
Для надежности, а более для того, чтобы назад зря не возвратился, граф Петр Иванович пощупал непропорционально большие груди идеальной красавицы:
— Настоящие?
— Самые натуральные, только с базара! – девушка ответила на дерзко, а привычно, потому что вопрос о том - настоящие или не настоящие у неё груди в последнее время слышала чаще, чем своё имя!— У меня все настоящие, сударь, даже Охи и Ахи!
Обслужу по первому класу, как в авиакомпании Эмиратес!
Последняя фраза звучала дерзостью, но граф Петр Иванович не обратил на неё внимание, потому что устал от представления и не видел уже перспективы и дальнейшего веселья в процедуре сегодняшнего поиска идеальной женщины!
Он только улыбнулся вежливо, потому что так научен в высшей школе экономики и менеджмента в Бразилии:
— Твоё имя сейчас на час!
ММММ! Даже не представляю, какое имя подойдет к твоим огромным грудям, что им созвучно, колоколам этим?
Подскажи, любезнейшая, ты же знаешь себя дольше, чем я!
Шутками прибаутками граф Петр Иванович сбавил напряжение, в первую очередь с самого себя!
Девушка не пришла ни в восторг, ни в удивление от просьбы графа Петра Ивановича, и просто сказала, словно воткнула соломинку в ухо ишака:
— Называйте меня Наташа!
Все за границей руских барышень называют Наташами, значит, имя универсальное, как картошка или макароны!
Под Наташу подойдут и сиськи огромные и попа и мои несдержаные эмоции!
«Девушка умна, или действует на автопилоте, повторяет заученые умные фразы! – граф Петр Иванович заинтересовался, с улыбкой посмотрел по  сторонам, словно искал одобрения у других девушек, но неожидано, как грудью на амбразуру, наткнулся взглядом на взгляд Екатерины! – Ё моё!
Смотрит осуждающе, как жена, когда я лясы точу с грудастой Наташей!
И что самое обидное и удивительное для меня, ловеласа: что уже умствено не посылаю Екатерину к собакам, а ищу оправдание своему поведению!
ХМ! Может быть, жену так и подбирают: та женщина, перед которой заробел и ищешь оправдание за любой свой поступок – и есть для тебя идеальная жена!»
Граф Петр Иванович повел Наташу в кабинет, быстрее обычного повел, опасался взглядов Екатерины, как морских ежей в трусах!
Наташа следовала походкой «от бедра», походкой манекенщицы, поэтому её раскачивало, как рыбацкую лодку на спине у кита!
Большие груди слишком инертные, и, когда тело уходило влево, то груди по инерции летели вправо, и так далее, и противоположное!
В легком смятении, которому ещё не нашел объяснение, граф Петр Иванович поставил обнаженую Наташу перед задумчивым графом Георгием Александровичем!
«Ага! Полагаю, что друг мой сердечный граф Георгий Александрович не задержит долго девушку, но только разве что, из вежливости, словно на бал в Африку пригласил Снежную Королеву!
Думаю, что граф Георгий Александрович забракует Наташу из за её огромных грудей, пропорциональных, шикарных, идеальных, но граф Георгий Александрович всё равно найдет в них изъян, моральный какой нибудь, – вот, как пялится на сиськи девушки, словно глаза намазали клеем Момент!»
Граф Георгий Александрович отпустил Наташу после всех обязательных процедур осмотра и досмотра с заглядыванием в ТУДА, и граф Петр Иванович понял, что его друг нарочно тянул время, потому что жалел девушку, вытягивал её на срок, как и подружек!
Когда Наташа ушла, также красиво улетая, то влево, то вправо, граф Петр Иванович присел на кожаный диванчик из страусиной жизни, закинул ногу на ногу, вздохнул, как страус пред диваном:
 — Ну с, мон шер душка граф Георгий Александрович!
Наташенька тебе не подошла, потому что сиськи большие, как царь колокола?
Знаю, знаю, друг мой, – граф Петр Иванович  описал руками круг в воздухе, что красота Наташи идеальная, и груди абсолютно гармонируют с её внешностью!
Но ты надумал, что груди как то обвиснут в будущем, после двадцати лет вашей совместной жизни: с Наташей и с её грудями!
Или другая мысль, но тоже, связаная с грудями девушки, отвергла её, свергнула с пьедестала почета, на котором золотыми буквами начертано «Идеальная женщина»!
Прав я, мон шер, или я прав? – граф Петр Иванович захохотал, – АХАХАХА, – но смеялся устало, обречено, словно целый день носил на спине мешки с компьютерами!
— Прав ты, товарищ мой граф Петр Иванович, всегда прав! – граф Георгий Александрович с некоторой обреченостью встал с кресла, подошел к пальме, потрогал листья, затем взял с полки книгу какого то древнего идиота, раскрыл, заглянул, затем поставил обратно! – Я просто представил, что вместо образа Наташи, буду каждый раз видеть образ её грудей!
Всегда только её груди, как у актрисы театра и кино Семенович!
За грудями человека не видно...
— Ну с, милостивый государь, граф Георгий Александрович, это ты загнул!
Причем здесь человеки, когда речь идет о голых бабах?
Они, конечно, прекрасны и притягательны, несут некоторую функцию в жизни людей, но не человеки же...
— Вот я тоже так и говорю, мон шер, граф Петр Иванович, что я об её грудях думал бы больше, чем о человеках или о женщине!
Глупо, разумеется, но Наташа поэтому для меня не идеальная женщина, но красавица, ах, какая она писаная красавица... — Граф Георгий Александрович замолчал, снова бродил по комнате, будто искал мышей в подполье! Он мялся, не решался, но наконец произнес виноватым тоном, каким король оправдывается перед приговореным к повешенью:
— Граф Петр Иванович, душа моя!
Я встал перед затруднением, как перед каменой стеной в саду Эрмитаж!
Голова моя болит, я устал от эмоций, как садовник Фарух, устал!
Но у нас, как помню, ещё три девушки, три красавицы, и, возможно, как мы говорили, среди них находится идеальная женщина, а я её пропущу, не замечу из за головной боли и ломоты в суставах!
Но с другой стороны, из за болезнености, я случайно отвергну идеальную женщину, со злости припишу ей недостатки и изъяны, которых у неё нет!
Ещё вступает третий фактор: не обижать же женщин, которых пригласили, три обязательно обидятся, скажут, что мы пренебрегли ими!
Выхода из ситуации я не вижу, поэтому страдаю, и страдаю с каждой минутой сильнее и сильнее, а голова болит упорнее и тягуче!
Граф Петр Иванович в ответ поднялся с диванчика, он сказал бы, что девушки продажные, их не волнует зачем пригласили, даже наоборот, без работы им заплатили изрядно денег, но знал, что этот ответ не удовлетворит совестливого графа Георгия Александровича, одержимого муками совести, поэтому просто выдохнул:
— Подожди, мон шер граф Георгий Александрович, я всё улажу, сделаю так, чтобы и волки барана съели, и, чтобы баран домой ушел без курдюка!
После загадочных слов граф Петр Иванович вышел из кабинета, а граф Георгий Александрович старательно не слушал, что происходит вне его кабинет, как под водой не засматривался на хохочущих русалок!
Через пять минут граф Петр Иванович с видимым удовольствием, что дело решено, вернулся в кабинет, присел на свой диванчик, даже не налил фиолетового крепкого:
— Всё, мон шер, душа моя граф Георгий Александрович!
Всё улажено, как в цирке натюрлих!
Не волнуйся, не обуревайся совестью!
Я поступил по понятиям, как в лучших лагерях Колымы и Магадана!
Девушкам объяснил, что они все прекрасные и умницы, но обстоятельства сложились так — идиотская фраза – что спектакль продолжим в следующий раз!
Когда следующий раз – никто не уточнил, да и не надобно, потому что и так понятно – господа устали и разочарованы...
Нет, нет, мон шер Георгий Александрович, не разочарованы, я пошутил, – граф Петр Иванович успокоил товарища, который вскочил, словно виноват перед девушками за прерваную аудиенцию! – Трем красоткам, а скажу тебе, что они тоже не подошли, насколько я понимаю тебя мон шер граф Георгий Александрович, не подошли бы тебе, потому что одна – прелестнейшая, но со своеобразным личиком, на любителя професионала, другая — красавица, но без изюминки, и третья – ну она тоже подозрительная и не светит на идеальную женщину, как светила Татьяна, так я им ещё и откупного дал, хотя они удивлены дополнительным деньгам за ни за что!
Все довольны...
— И ты доволен в первую очередь, мон шер граф Петр Иванович! – граф Георгий Александрович неожидано засмеялся!
Он позвонил в серебряный колокольчик: — Ана, принеси лекарство от головной боли!
— Смею... предположу, товарищ мой, милостивый государь граф Петр Иванович, что ты наладил мост с Екатериной, которую восхвалял, как лисица виноград!
Прав я или прав? – граф Георгий Александрович снова засмеялся, но легко, как смеются рабочие после работы на лесоповале!
Вбежала Ана, словно подслушивала и ждала с лекарством в будуаре!
Она быстро пробежала взглядом по комнате, не обнаружила девушки или девушек, вида не подала, что рада их отсутствию,  но по биологической волне граф Петр Иванович и граф Георгий Александрович поняли: — Ана довольна, хотя её место – прислужницкое!
Когда Ана вышла граф Петр Иванович подождал минутку, подошел на цыпочках к двери, резко отворил, убедился, что за дверью никого нет, даже удивился, что Ана не подслушивала и полуобернулся к товарищу:
— А ведь Ана, Анушка, мон шер граф Георгий Александрович, любит тебя!
Любит, любит, не запирайся, душа моя!
Но что с того, она же не идеальная женщина...
Граф Петр Иванович замолчал и мыслено похвалил себя за то, что так ловко ушел от темы обсуждения его прощания с Екатериной!
Прощание вышло скомканым и натянутым для графа Петра Ивановича, отчего он страдал, но в то же время ощущал, что под сердцем разливается сладость!
Когда он вывел ослепительно красивую пропорциональную, несмотря на огромные груди, Наташу к девушкам, когда объявил, что «До следующего раза», то мучительно искал повод для объяснения с Екатериной!
Сначала граф Петр Иванович подумал, что  просто ткнет в девушку пальцем и вежливо попросит, как на Новгородском вече:
— Ты! Ну, потом приезжай ко мне...
Затем неясное чувство охватило ум и плоть графа Петра Ивановича, словно его только что вытащили из проруби, где он ловил раков!
Чувство робости, но граф Петр Иванович не признавался себе, что оробел перед продажной девушкой, тем более, что не робел ни перед кем, как в лесу с волками!
После потливости, душевных мук, объяснений с самим собой он нашел более или менее удовлетворительное оправдание для себя, что не робость, а чувство неопределености перед будущим, охватило его, как борец сумо обхватывает талию закадычного друга!
С этим чувством, как неопределености, но в реальности — струхнул перед неизведаной ситуацией, граф Петр Иванович протянул Екатерине свою визитку и голосом, который неожидано дал петуха и сошел на фальцет сказал неуверено:
— Красавица! Ну! Хм! Вот моя визитка!
Если найдешь свободную минуту, позвони, прелестная!
Девушка приняла визитку без радости и без подобострастия перед милионером милиардером:
— Позвонить? Зачем?
В этом «зачем» скрыто множество смыслов, один из них – «Я же по вызову! Позвоните, приеду, когда вам надо!»!
Второй смысл – «Я свободная девушка! Зачем ты мне, если я не желаю?»
Граф Петр Иванович ещё сильнее погрузился в неприятную для него ситуацию, тем более, что другие девушки – кто уже накинул одежду, кто из озорства осталась голая – наверно для спектакля для охраников – все смотрели на них и слушали слова словечки графа Петра Ивановича!
Он опустил голову, как бык перед позорным столбом:
— Ну! Эта! Позвони, в общем...
Граф Петр Иванович замолчал и проклинал ситуацию и удивлялся своему поведению, будто из него вытащили мозг и заменили опилками, как у Страшилы Мудрого!
Екатерина смотрела на визитку, вертела в руках, затем молча пошла к подружкам и с подружками!
Но об этой сцене граф Петр Иванович не расказал графу Георгию Александровичу, своему другу, как нибудь потом, обязательно раскажет за кувшином фиолетового крепкого, но не сейчас, когда воспоминания и действие шершаво щекочут нервы!

Через час товарищи пожелали друг другу наилучшего и растались, как снежинки на асфальте!

Граф Петр Иванович не звонил товарищу больше месяца: то финансовые дела в Гватемале, то отдых с Екатериной на Луне, то объяснения с бывшей женой по поводу новой подруги, которую собирался вввести в дом в качестве новой жены!

Через месяц граф Петр Иванович позвонил графу Георгию Александровичу, но телефон, личный телефон друга не отвечал, словно заблокирован полицией города Москвы!
Граф Петр Иванович озаботился, потому что – впервые, когда граф Георгий Александрович не ответил на звонок, или, если занят, то не перезвонил, будто ему в колено залезла морская выдра!
Не успокоился и позвонил в Усадьбу, управляющему!
Трубку взяла Ана и добро, как долгожданому товарищу своего господина расказала всё, но с некоторыми заминками и запинками!
Ана сказала, что граф Георгий Александрович находится в частной клинике на лечении, и что, ничто серьезного нет, – профилактика!
Потом Ана продиктовала графу Петру Ивановичу адрес поликлиники, телефон и пожелала удачи, что очень страно для Аны, которая обычно молчалива, как французское масло!
 
Через некоторое время граф Петр Иванович уже входил в палату, скорее — апартаменты графа Георгия Александровича в поликлинике, словно входил в должность президента РФ!
Граф Георгий Александрович поджидал друга, принял спокойно, и на вопросительный взгляд товарища сказал сразу и просто:
— У меня, мон шер, граф Петр Иванович, легкое помешательство, к которому дело и шло, дело связаное с поиском идеальной женщины...
— Позволю, перебью, потому что мне крайне интересно, душа моя, граф Георгий Александрович!
Ты нашел идеальную женщину?
Она тебя травмировала красотой по мозгам?
— Трудный вопрос, мой товарищ Петр Иванович, неоднозначный, словно вода в унитазе! – граф Георгий Александрович чувствовал себя легко, говорил без видимого напряжения и никак не походил на человека с легким помешательством, как кошка не похожа на слона! – Но ты послушай историю с начала, точнее с того момента, как... ну мы искали идеальную женщину среди десяти... девушек по вызову!
И граф Георгий Александрович расказал своему товарищу графу Петру Ивановичу историю, удивительную бы, если бы граф Петр Иванович удивлялся в последнее время!
От счастья общения с Екатериной и от предвкушения свадьбы он находился в воздушном розовом состоянии, когда любая диковинка или невидаль воспринимается легко, также легко объяснима и понятна!
Граф Георгий Александрович усадил друга в кожаное кресло из шкуры индийской священой коровы, предложил ему фиолетового крепкого и начала расказ, интересный и продолжительный, как дорога в город Киев из Вашингтона! 
«Друг мой, граф Петр Иванович, после того случая, как я только что упомянул, я понимал, что со мной творится неладное, душевные силы на излете, ожидается психический подрыв, как у товарища Троцкого после удара альпенштоком по голове!
Главное в болезни – это её признание!
Если человек не признается самому себе, что болен, то никакое лечение не поможет, словно ему ноги оторвало бомбой!
Но я то знал и знаю, что нездоров на почве поиска идеальной женщины, и ожидал, что дело усугубится до безобразия, наступит кульминация, как в театре Чё!
Поэтому, чтобы болезнь не прогресировала, а я дальше, но уже спокойно, искал идеальную женщину, я обратился за помощью!
Но не пошел сначала к психиатрам или психоаналитикам, а на свою беду, или на Счастье – не знаю, обратился к экстрасенсу ясновидящей Елене Соколовой, потомственой колдунье!
Что я от неё хотел – особо не осознал, но пошёл и пошёл без объяснения себе, потому что мы, мужчины, никогда не объясним, что например, знали, что утром заболит голова, что проблюемся, но всё равно лакаем жбан за жбаном фиолетовое крепкое!
Экстрасенсиха приняла меня ласково, сказала, что предвидела моё появление в её жизни!
Но, по моему, как я потом обдумывал, соврала – если бы знала, то не так ласкова была бы со мной вначале, словно ей на голову вылили бочку меда с пасеки мэра Москвы Николая Лужкова!
Почему я к ней пришел, имено к этой ясновидящей и целительнице, мон шер граф Петр Иванович, ты бы спросил меня?
Сам не знаю, отчего к ней, а не к другой!
И никто не рекомендовал её, а вышло так, наверно, по Судьбе!
Самое удивительное, хотя уже и не удивительно, что Елена Соколова, несмотря на то, что потомственая ведьма, очень красивая, и я сразу искал в ней признаки идеальной женщины, выходило на первый осмотр, в одежде, что она — идеальная женщина, без изъянов!
Затем я на время мысль об идеальности затолкал в себя поглубже, как губку в попу, чтобы не мешала сеансу!
Девушка меня распрашивала, я зачем то отвечал, всё отвечал, как дурак на виселице!
Разве поможет душевной боли кто то другой, как не сам больной?
Она говорила то, что и должна по ритуалу сеанса: мол и вылечим, и понимает мою болезнь, и видит рядом со мной женщину и тому подобное, что недоказуемо, как ценость золота!
Сначала беседа шла, как между целительницей и пациентом в Пятнадцатой градской больнице!
Но затем, потому что девушка и красивая, Елена Соколова начала спор со мной, даже углубила тему, что, мол существуют идеально красивые женщины, но я их не замечаю и отвергаю, потому что... потому, ну, если коротко – то баран или козёл, отттого, что все мужчины – козлы!
Я же гнул свою линию доказательств и говорил, что все женщины, которых встречал – с изъянами!
Дальше, как в школе или в институте или между любящими супругами!
Ясновидящая перешла на тему себя, сказала, что считает себя идеально красивой, потому что она – объективно красивая, без дефектов,  без сучка и без задоринки!
И, что другие, её поклоники и женщины в общей бане и все все все её видят идеальной женщиной!
Я сначала отшучивался, говорил, что они так утверждают то ли из вежливости, то ли от страха перед потомственой колдуньей!
И дальше – пошло, поехало, мы забыли о сеансе, а только брызгали слюной и доказывали друг другу то, что доказательствам не подается!
В конце концов, граф Петр Иванович, душа моя, потомственая колдунья экстрасенсиха целительница и ясновидящая разделась догола...
Да, да с, милостивый государь товарищ мой Петр Иванович, не хохочи так, врачи прибегут...
Скинула одежды, да и доказывает, доказывает, а я – дурак, потому что спорю с ней!
Но трудны мои опровержения, потому что по красоте и по уму девушка идеальнейшая, прелесть, чудесная!
Осматривал я её придирчивее, чем конюх на Центральном Московском иподроме осматривает новую скаковую кобылу!
Волосы ясновидящей — естествено не крашеные никогда, без химии и без изъянов!
Я даже искал, чтобы волосы на кончиках имели посеченость, то есть, подломленость, выискивал изъяны, а не идеальность!
Но к удивлению своему, не нашел ни одного посеченья, что удивительно и маловероятно!
Затем я с пристрастием осматривал личико колдуньи: сначала подумал, что черты лица мелковатые, но затем решил, что пропорциональные и идеальные – бровки полосочками, глазки, носик, губки идеальные, даже зубки ровные и белые, как у щенка овчарки!
 Головку определил, как идеальнейшую, даже к ушам нет претензий – розовенькие, как и полагается, и перешел к шейке – со стыдом сейчас думаю, что тогда злорадствовал: «На шее отыграюсь»!
Но и шея женственая, лебяжья, без напряжения и неествественостей!
Пошел ниже – грудки ровненькие, второго или третьего размера, с красными яркими сосочками!
Животик женственый, опять же идеальный, под животиком лобок подбритый, акуратненький, ровно так выбрит, как и следует!
Любопытно, что осмотр я совершал, коментировал по ходу, а ясновидящая отвергала мои нападки!
Так в беседе, она даже показала промежность интимность, но выглядело это естествено, без усилия, поэтому я даже не приладил к поступку понятие неидеальности!
И ножки у неё, и попка с ягодицами, и даже ложбинка над попопчой и коленочки, и пальчики на ногах, без дефектов изъянов!
С удивлением говорю колдунье:
«Слишком уж ваши ноготки на пальчиках ног ухожены – не к моему ли приходу готовили, если ясновидящая?»
Колдунья мне и отвечает в нашем ключе перепалки, что:
«Порядочная идеальная женщина всегда и во всем идеальна!»
Слова её совпали с моей теорией, как две монеты из под преса!
Когда же я закончил осмотр, то с удивлением и с натугой ответил, что по внешности колдунья — идеальнейшая женщина, но это ничто не значит, как на елке не растут ананасы!
И, как ты знаешь, мон шер граф Петр Иванович, искал неидеальное в поведении, словно рылся в куче брилиантов!
Сначала я сказал, что Елена Соколова вроде бы картавит слегка, но она тут же ответила, что не картавит а так умилительно у неё речь течет, как и положено — француженок никто картавыми не называет!
Затем я придрался к поведению: что идеальная женщина не спорит, не ругается, ничто не доказывает, а ведет себя по просту идеально!
Колдунья ответила мне, что я никогда не видел идеальной женщины, поэтому придумываю на ходу, а она не ругается, а ведет себя идеально, как должна вести идеальная женщина!
От всех идеальностей у меня чуть не заболела голова и я, к стыду своему, так и не нашел неидеальности в ясновидящей, но трусливо ретировался, отступил, пошел к выходу, бубнил без основания, что Елена Соколова не идеальная женщина!
Наверно, как всегда, врал самому себе!
И настолько моё поведение разъярило, сначала спокойную и ласковую прекрасную девушку экстрасенсиху, что она выскочила за мной в коридор, голая выскочила, не обращала внимание на каких то людей, кричала, что я больной идиот, если в видном не замечаю очевидного!
И добавила, что сделала мне добро, показала, что идеальная, но если не верю, то пусть я сравню её с другими идеальными женщинами!
Вообщем, граф Петр Иванович, друг мой сердечный, вылетел я, побежал к своей машине, в полнейшем растройстве чувств, словно только что выпил бочку фиолетового крепкого с димедролом!
Кстати, мон шер, Петр Иванович, до сих пор не знаю, не отдаю себе отчета – действительно ли ясновидящая Едена Соколова – идеальная женщина, или на меня напустила морок?
Или может быть, нет никакого морока, не было тогда, а я не заметил её идеальности, по упрямству своему не заметил!
Но это сейчас не имеет большого значения по отношению к моей болезни, если это болезнь, а не блажь милионера!
Подошел я тогда к машине, и словно током меня дернуло по ногам!
Гляжу: а на автобусной остановке стоит красавица из красавиц, писанейшая из писанейших идеальная женщина!
И даже без осмотра чувствую, что она идеальная!
Глаза – идеальные, головка, бровки домиком, личико беленькое, волосы естественые, фигурка под платьицем, одежда, улыбка, – всё идеальнейшее!
И при этом не просто идеальная женщина, а чувствую – моя идеальная!
Я забыл про всё на свете, про скандал с потомственой колдуньей, подошел к идеальной женщине на остановке, и только раскрыл рот в комплименте, как вижу рядом с этой идеальной женщиной ещё одну – тоже идеальную!
Про идеальных не скажу, кто идеальнее, но уже две идеальные сразу, как из бочки в сказке!
Не было ни одной идеальной, а тут сразу две вместе!
Сначала я подумал, что они родные сестры, но тут остановился автобус, вышла толпа мужчин и женщин, а все женщины — идеальные!
Тогда я понял, что что то не так, сразу не совместил события с пожеланиями ведьмы, а затем вспомнил, что она сказала, что я теперь буду сравнивать других идеальных с ней!
Стою на автобусной остановке, как лошак перебираю ногами, и неприятно мне ещё отттого, что все идеальные женщины мне ужасно нравятся, и возбуждают во мне любовь и страсть небывалую!
Но какую выберу, если ими заполнена вся улица, как снегопадом в Люберцах в конце марта!
Я тогда пересилил себя, подхожу к машине, сажусь и спрашиваю Сережу:
— Сергей! Мил человек, а скажи мне, кого эта женщина тебе напоминает? – я так хитро придумал, чтобы не выдал своего состояния и болезни!
Тыкаю пальцем в ближайшую идеальнейшую красавицу с умопомрачительной улыбкой, как у сестры Джоконды!
Сергей посмотрел на улицу, а он простой Сергей и знает, что я ценю его простоту и Правду, отвечает:
— Кто? Эта что ли, Баба Яга?
Нет, не знаю эту старуху!
А я дальше хитрю, как кутюрье перед голым королем:
— Нет, не эта, а вот эта в белом сарафанчике с жолтыми цветочками! – и показываю на другую идеальную женщину!
— Какой белый сарафан с желтыми цветочками, граф Георгий Александрович?
Помилуйте!
Это балахон, потому что на слониху только балахон из сшитых мешков подойдет!
Нет, это чудище не знаю и не ведаю!
Понял, я, что колдунья Елена Соколова сделала так, что я в каждой женщине вижу идеальную красавицу!
Возникло сначала желание пойти обратно, да побоялся – в лягушку превратит или наколдует что похуже!
Домой я тогда не поехал, то есть на Рублевку, а остановился в апартаментах на Третьяковке!
Я опасался, что в Усадьбе перед слугами, а особено, перед женщинами, опозорюсь как нибудь, или Анушку сразу под венец позову, приму за идеальнейшую!
Вечером я поехал в клуб, но не в Красную Шапочку – вульгарно, а попроще, где разные женщины, в том числе и богатые неопределеные толстые бизнес леди собираются!
Ничто не изменилось до вечера – кругом красавицы и желаные до неприличия!
В клубе я познакомился с одной, а сам гадаю, что скрывается под идеальной внешностью примерно сорокавосьмикилограмовой красавицы: толстуха, старуха или, может быть, даже трансвестит, которого я вижу, как прекрасную девушку!
Мы выпиваем, смеемся, иногда на себе ловлю косые взгляды официантов и других идеальных женщин!
Но взгляды взглядами, а что дальше, если страсть моя закипает, как чайник на плите!
Подумал я, что, если внешне для меня сейчас все девушки идеально красивые, то может быть, по косвеным признакам определю!
И, действительно, кресло кожаное, диванчик под моей тоненькой воздушной избраницей, поскрипывает, как под слонихой!
Понял я, что, если и не старуху выбрал, то девушку не меньше ста тридцати килограмов живого веса!
Но страсть пересилила, и мы поехали ко мне, как в Царство Грез!
В машине я удивлялся, ощущал, что сидим с красавицей на заднем сидении, а места вроде бы не хватает!
Вообщем, друг мой мон шер Георгий Александрович, когда приехали домой, когда выпили, когда она присела на кровать, то пружины матраса  жалобно скрипнули, ножки кровати затрещали, и я понял, что не сто тридцать килограмов, а около трехсот весит моя идеальная, в виртуальности, избраница!
Я пересилил страсть, а тело толстухи видел – шикарнейшее, идеальнейшее, ребрышки видны, груди наливные и всё, всё, всё!
Вышел вон из квартиры, Сергею сказал, чтобы он потом девушку или бабушку утром проводил, а сам – бегом в лечебницу, где и скрываю себя от постороних глаз и вопросов!
Слишком я известен, душа моя граф Петр Иванович, чтобы так запросто ко мне приставали писаки и любопытные!
Я попросил, друг мой, чтобы ко мне приходили только мужчины врачи, и никаких сестер!
Просьба страная, но клиника дорогая, частная, так что мне потакают, как в нефтяном бункере!
Всё равно, изредка, то вдалеке в саду на прогулке, то за окном, то в коридоре, да мелькнет идеальная женщина – сердце моё сразу к ней устремляется, душа разгорается, волнение начинается, – едва себя сдерживаю!
Вот думаю я, друг мой граф Петр Иванович: то ли мне наказание от колдуньи Елены Соколовой, то ли Судьба всё же меня так спасает от безумия, поэтому Елену Соколову подсунула!
Вроде бы я чувствую себя прекрасно, более прекрасно, чем когда мучительно выбирал из неидеальных женщин идеальную!
Сколько здесь просижу, и с каким результатом – вдруг, наваждение со временем пропадет, как снег с крыши?
Жду и боюсь, а лучше ли это, если женщины вновь покажутся неидеальными?
Или страдания и страсти по идеальным лучше?
Вот и не знаю, мон шер граф Петр Иванович, не ведаю!»
Граф Георгий Александрович закончил расказ, а граф Петр Иванович смотрел на друга почти с восторгом!
Он умолчал о своей связи с Екатериной, пока не говорил о будущей быстрой свадьбе, чтобы новые мысли не переполнили черепную коробку друга!
— Душа моя, граф Георгий Александрович, суть расказа твоего я не понял, и ты к сути так и не подошел, только пустота!
Эта твоя колдунья...
— Почему моя, мон шер граф Петр Иванович?
— Ну, как её...
— Ясновидящая Елена Соколова потомственая колдунья экстрасенс...
— Она, Елена, так она тебе сказала, крикнула, чтобы ты сравнивал других идеальных женщин с её идеальностью!
Сравнивал, душа моя граф Георгий Александрович?
— Сравнивал, Петр Иванович! Сравнивал, мон шер!
— И что? Кто лучше, если возможно сравнение идеальнейших женщин?
Не наю, не ведаю!
— Но, вот что я надумываю, мон шер граф Петр Иванович!
Съезжу я к ней на днях...
Граф Георгий Александрович достал из под кровати бутыль с фиолетовым крепким, приложился, пил долго, как гусь в пустыне Сахара!
Затем передал сосуд другу своему графу Петру Ивановичу!