Козёл Никишка

Закатилось солнышко за прибрежные камыши, растревожив спящих комаров, и, словно нырнуло в синеву  Дона на излучине, позолотив последним лучом водную рябь. Дымок от костра  пушистым котом метил закопченный котелок, и, подняв хвост трубой, терялся в сгущающихся сумерках. Насыщенный укропом запах ухи щекотал ноздри и подсасывал голодные желудки рыбаков.

– Готова, – почерпнул поварёшкой из  котелка Игнат. – Подставляйте миски, я разводящим буду! – обратился к друзьям, расположившимся кто как на брезенте вокруг импровизированного стола.

 Четыре алюминиевые миски вынырнули из темноты, словно чебаки показали серебряные бока из донских вод, застыли, принимая с нетерпением долгожданное варево.

– Ну вот... – налил ухи  и в свою миску Игнат. – Трошки желудки погреем, – осторожно, чтобы не расплескать свой ужин, примостился  у костра прямо на песке, –  и по калямочке* опрокинем. Коля, неси из родника пузырёк. Теперь охолонул.

– Да он ужо на столе, дожидается калямок!

– Слыхали, как болтнуло что-то в камышах у самого берега? – прислушался Владимир.

– Тут неподалёку омут, в нём сомы водятся, – шумно потянул с ложки горячую уху Георгий.

– Так всплеснуть может только громадина ростом с человека!

— Может, к нам водяной на огонёк пожаловал? – дурашливо, словно испугавшись, выпучил глаза Василий.

— А ты погляди, не торчат ли там рога из воды? А то зови его щарбу хлебать!

— Казаки! Я вам одну байку расскажу!

— Как ты чуть водяного не поймал?
 
— Нет. Эта байка не из серии рыбацких.

— Тогда рассказывай, а то твою брехню про чудо-рыбину мы уже слыхали.

— Было это дело в одном хуторе, — нисколько не обижаясь на реплику, стал рассказывать Николай. — У одного старика потерялся племенной козёл Никишка.

— Как это он мог потеряться? – с усмешкой застыл Игнат, не донеся ложку до рта.

— Ну... не пришёл со стадом с пастбища. Не перебивай! Слухай! Ну вот... Пошёл дед его искать... – Николай поправил на брезенте гранёные стаканчики, неторопливо открыл бутылку с самогонкой, понюхал. – Крепка... Моя баба опять будет ругаться, что я гамыры* напился.
 
– Обижаешь, – недовольно глянул на него Георгий, – гамыры не держим, у нас завсегда первачь!

– А я и говорю, что крепка, но баба-то  его не пьёт, а только по запаху кумекает.

– Ты про козла-то дальше рассказывай, – не терпелось Игнату узнать суть байки.

Николай не спеша выпил, смачно крякнул, пригладил усы то ли от удовольствия, то ли вытирая капли самогона и продолжил: – А мимо хутора вдоль грейдера энергетики тянули высоковольтную линию. Накопали глубоких ям под установку железобетонных опор. Вот дед ходил, ходил по оврагам, дело уже к ночи, а козла нигде нет. Вдруг слышит — Никишка голос подаёт. Пошёл дед на звук... – аппетитно хрустнул свежим огурцом, устремил взор куда-то в сгустившуюся темноту, словно в наступившей тишине хотел услышать блеяние козла и продолжил:

– Надо же было такому случиться, что козел свалился в яму, предназначенную для опоры столба, а вылезть не может. Что делать? Козла выручать надо? Дед подслеповатый, да ещё поздний вечер. Показалось ему, что яма та не глубокая. Кое как сполз в неё, стал козла выталкивать, а сил не хватает. Хотел сам вылезти — никак не получается.

– Вот это попал дед! – хохотнув, хлопнул себя по коленке Георгий и потянулся к за очередной порцией самогона. – Ему надо было сто грамм предложить, он бы враз выскочил из ямы!

– Кто? Козёл?! – захохотал Владимир.

– Дайте же досказать!  Сидит дед с козлом в яме, уже звёзды загорелись, что огоньки в трубках. А дед-то, сползая в яму, свою трубку обронил. Обшарил карманы в подштанниках, землю под ногами, а трубки нет. Глядит он из ямы на звёзды и от тоски чуть по волчьему не воет. А в яме-то сыро, холод за шиворот лезет, ноги зябнут. Прижал он к себе козла, чтобы теплее было, приготовился утра ждать, когда отара с пастухом придёт. Вдруг слышит, поскрипывает по дороге телега. Догадался дед, что это со свинарника кум едет. Ходили по деревне слухи, что кум по ночам на свинарнике корм ворует.

– Эка невидаль! Все скотники воруют, – подтвердил Игнат.

– Но воровать тоже надо с умом. А тут осечка вышла... «Куманёк! — кричит дед. — Помоги из этой проклятущей ямы выбраться! Подсоби, не дай погибнуть!»

 Услыхал кум крики деда, подъехал. А ночь уже сгустилась, темнота. Кум на ощупь, чтобы самому не свалиться в яму, подполз, заглядывает вниз, а там черным-черно.

 «И как тебя угораздило туда свалиться?» — говорит кум. Он подумал, что дед туда с перепою попал. А тот, как услыхал голос родной, взмолился: «Вытащи, я в долгу не останусь, с лихвой отплачу». И на радостях, забыл сказать куму, что он в яме не один, а с козлом.
 
Протянул кум в темноту руки: «Давай», — говорит. А дед, вместо того чтобы самому выбираться, подталкивает козла. Кум думал схватить за руки деда, а схватил рога Никишки. От страху обморок его взял, а дед ничего понять не может. «Куманек! — кричит, — где ты?»
Только утром их хуторяне обнаружили. Дед в яме с козлом, а его кум без чувств — рядом. Тут же и подвода с краденым кормом.

— Вот это отплатил дед куму! — захохотал Игнат.

— Вот подкузьмил Никишка стариков! Как подкузьмил!

— Представляю, как тот рога схватил! Я бы тоже в обморок упал.

— Ещё скажи — обмарался! Тоже мне, казак!

— Это ты герой, пока тебя такое не коснулось.

— Интересно, это на самом деле было?

— Ну, дед в яме с козлом мог сидеть, а вот на счёт кума, явно приврали. Думаю, что это просто байка.

– Не скажи... Дюже похоже на правду, – обсуждали необычную историю захмелевшие рыбаки.

Калямка - маленький гранёный стаканчик, рюмка.
Гамыра - бражка или разведёный самогон.