Армагеддон

         Лестница. Похожая на неподвижный эскалатор. Что на верху — не разглядеть, как не присматривайся.  У входа на лестницу стоит мужчина неопределенного возраста в сером костюме и шляпе-котелке.  В одной руке — толстая сигарета, вторая вольготно лежит на перилах. Внизу лестницы висит тонкая красная лента; такие перерезают при открытии крупных торговых центров. Вокруг, куда не посмотри — толпа людей. Людская масса волнуется, гул проходит во все стороны. Иногда из передних рядов выталкивают одного-двух, устремляя на них взгляды, но они тут же отступают назад, толкаются, пытаясь вновь слиться с пестрым океаном.
        В толпе слышаться возгласы: «Ну, скоро?», «Давайте уже!», но они остаются бесплодны.  Наконец, мужчина докуривает и неспешно подходит к ленте; воцаряется молчание. Ножницы возникают в его руках, настолько острые, что стоит лишь слегка коснуться ими тонкой ткани, как она падает на пол. Люди со всех сторон бросаются вперед. Тех, кому удалось первыми запрыгнуть на ступеньки, втаптывают в них. Топла напирает, через перила отпрокидывая вниз. Некоторые из упавших встают, вновь бросаясь на штурм лестницы, другие остаются лежать. Поднимается шум, гвалт, толкотня; вот уже первая кровь  растеклась по металлу лестницы и кто то подскользнулся на ней; вот уже лезут друг на друга, тащат за ноги, кусают и рвут, как дикие звери. Те, что еще минуту назад стояли рядом, перебрасываясь вежливыми словами, теперь готовы убить друг-друга, если один выбьется вперед. Не преодолели и пятнадцати ступений, а проход уже завален телами; оставшиеся внизу пытаются забраться по ним, вцепляясь в волосы, но скатываются вниз. Внизу, у лестницы, начинается бойня — уже нельзя и подойти к ней, не рискуя быть умертвеллым или поколеченным. Раздаются нечеловеческие крики; кто то по ошибке на смерть забил своего друга и теперь безутешно рыдает над ним среди обезумевший толпы.
        Миг, и все пропадает. Мужчина сидит за столом и смотрит в бумаги. В новом кресле очень удобно, а прежний его владелец с минуты на минуту зайдет за остатком своих вещей; эта мысль вызвала на лице нового обитателя кабинета легкую улыбку. Потянувшись за ручкой, он неосозанно начертил в углу приказа маленькую лестницу в несколько ступеней. Когда начнется Армагеддон, лучше держаться в стороне — а ему почему-то всегда казалось, что это началось задолго до его рождения.