Два наряда вне очереди

Казалось мне, что к ситуациям любым готов, армейскую субординацию не сразу понял. В пролёте лестничном, в казарме, я встретил лейтенанта, постарше меня на годок. Остановил меня, доложить велел командиру моему, что честь ему я не отдал, по стойке смирно, стоя.  В отделении, Терехов Юрий, мой непосредственный командир, я доложил ему при постороннем, они друзья с Кажуриным,  два старослужащих, сержанты одногодки. Терехов, мне собеседником хорошим был, не глядя на мундир, хоть и с соседнего подразделения Кажурин, ему не нравилось такое, во взгляде было видно и в походке.
 Он выговаривал Юрию за понимание взаимное у нас, от шуток Терехова, на этот счёт, в Кажурине, лишь ярости прибавлялось. Момент улучшив, при выходе с мат части, втолкнул меня обратно в класс, когда там никого не оставалось. -Работал кем? И почему ведёшь себя ты так!- Я просто отвечал, всего не сознавая. С угрозой, за грудки схватил, занёс кулак. Вбежавшие, сцепившихся нас, растаскивали, разнимая.
 Вне очереди, я два наряда получил, без промедленья.  Со мной в наряде Равиль  Латыпов на дежурстве был, за споросшею свиньёй, её ночное поведенье, мы наблюдать должны, Равиль боялся и дрожал, старался и просил, что если что, я про него забыл.
 Равиль переживал, но мне советовал он спать, и если что с нашим объектом, он крикнет мне, а я шутил на антрисолях, в полудрёме, говорил, что героиня наша будет спать, ночь долгая без сна, инструкция была в полночь, Равиль измучился вдвойне.
 К утру услышал я истошный крик, Равиль в истерике, а свиноматка в клетке, хрюкая, лежала, и, напрягаясь, с тяжестью дышала, вытягиваясь в миг, по очереди отсаживал я поросят, тринадцатого мёртвого она рожала.
 Равиль Латыпов, сосед по койке, сослуживец мой, с ним вместе посушили мы портянки на батарее при уборке. В газете ротной, нас было пятеро вместе со мной, художник он и оформитель, я отвечал за тексты в их подборке.
 Перед выходом в наряд, газету на стене увидел я, рисунок на меня там был с портянками на сушке, Латыпова я не спросил тогда об этом, в его глазах маячила только свинья, виной всему были кажуринские игрушки.
 А к девяти утра дежурному по части доложили, в дверях нас встретил замполит, наш капитан,а на линейке он сказал, что в эту ночь мы благодарность заслужили, свинья ведь бумеранг, Равиль воскликнул,- Ты,  извини, что получилось так.