Исповедь

               

      Отец Василий уже заканчивал праздничную службу, когда в толпе покидающих церковь прихожан заметил этого человека. На вид ему было лет около сорока. Короткая стрижка, осунувшееся лицо. Чистый, но явно поношенный костюм мешком сидел на субтильном теле. Взгляд мужчины был устремлён в одну точку, туда, где висели старинные иконы.  Раздав последние поклоны одним, произнеся слова одобрения и участия  другим, отец Василий подошёл к заинтересовавшему его человеку.
      - Вы что-то хотели? – тихим голосом спросил он.
      - А! – мужчина словно очнулся от забытья и обратил внимание на батюшку.
      - Я спрашиваю, вы что-то хотели?.. Вы не из нашего села. Может, в гости к кому приехали?
      - В гости... – машинально ответил мужчина. – Эта икона... она старинная? Я хочу сказать, она помогает?
     -  Помогает только вера... А икона... ей триста лет, а значит и в ней дух божий обитает. Вы больны?
     - Я? Да.
     -  Не буду вам мешать. Молитесь, - сказал священник и пошёл к другим прихожанам.

                ..........................
   
      Около четырёх утра  отец Василий проснулся от ощущения непонятного беспокойства. По привычке, отнеся это к старческому возрасту (ему уже было 70 лет) он встал, оделся и вышел из флигелька, где жил, во двор. Беглый взгляд, брошенный на церковные окна, в одно мгновение лишил его остатков сна. Он заметил луч света, скользнувший по стёклам. Холодея от страшного предчувствия, старик поспешно прошёл к двери, и потянул за ручку. Дверь была открыта. Пройдя несколько шагов по широкому коридору, представляющему собой как бы отдельное помещение, он открыл другие двери и вошёл в зал.
      Рядом с иконостасом раздался шум, кто-то заметался. Отец Василий щёлкнул выключателем. Свет, мгновенно наполнивший помещение высветил испуганную фигуру с иконой в руках. Отец Василий сразу узнал в ней того странного человека, которого видел на дневной службе.               
     Вор метнулся к запасному выходу, тщетно пытаясь его открыть.
       - Там заколочено... – спокойным голосом произнёс священник.
     Мужчина остановился. Некоторое время он стоял, наклонив голову, как бы обдумывая, что предпринять, наконец, бросив дерзкий взгляд в сторону старика, пошёл прямо на него. Отец Василий закрыл створки дверей и щёлкнул внутренним запором.
       - Пусти! – вор злобно сверкнул глазами. – Пусти старик!
       - Нет! – мотнул головой священник. – Не дам сотвориться греху.
      Тогда мужчина, держа одной рукой икону, другой попытался отодвинуть старика. Сопротивляясь, отец Василий толкнул нападавшего. Тот упал, но тут же вскочил на ноги и угрожающе произнёс:
        - Лучше пусти по хорошему!
        - Положи икону... Не бери грех на душу.
        - Ну, как знаешь, - вор опустил руку в карман и достал нож с выдвижным лезвием. – Уйди!
      Старик мотнул головой:
        - Можешь убить меня... Но тогда ты загубишь свою душу.
    Вор усмехнулся:
        - Откуда тебе знать, может, она уже загублена...
        - Раз остановился, значит, ещё нет.
        - Всё гораздо проще, - неизвестный свернул нож и положил в карман. – Я – вор и на «мокрое» не иду.
        - Вот и хорошо... Раз убивать не собираешься, - оставь икону.
        - Зачем? Ты ведь всё равно меня сдашь. А так... хоть погуляю напоследок.
        - За хорошую цену ты её всё равно не продашь. Оставь. Обещаю, – никому не скажу.
   Вор послушно отнёс икону  на место.
       - Зачем ты это делаешь?.. Разве нельзя жить по другому?
       - Проповеди мне читать будешь? – усмехнулся вор и произнёс с бравадой: - А нравится мне такая жизнь!
       - Что-то по тебе не видно, чтобы ты был счастлив...
       - Я только что из зоны. А там не разжиреешь.
       - Бросил бы ты воровать. На работу бы устроился...
       - На работу?! – выкрикнул вор. – Пробовал... – не берут! Никому я не нужен. Понимаешь, ни- ко- му! Мне тридцать пять. Половина из них я провёл в тюрьме. Моя жизнь загублена. Понимаешь! Нету меня. Нету!
       - Сколько-то твоей жизни... Всего ничего. Ты попытайся что-то изменить и Бог тебя не оставит...
     Они поговорили ещё с полчаса. Затем, отец Василий открыл дверь и они вышли из церкви, прошли по двору и остановились у ворот.
     Светало... По летнему рано. Нарушая утреннюю тишину, послышался шум приближающегося мотоцикла. Проезжая мимо церкви мотоциклист остановился. Это был местный участковый.
       - Здравствуй, отец Василий! Что- то ты сегодня спозаранку, - сказал он, вглядываясь в лицо неизвестного мужчины. От  него не ускользнуло, как мужчина вздрогнул и поспешно отвёл взгляд.
      - Да и ты тоже, Петя, не спишь. Куда собрался?
     -  В район. Да и кроме этого дел много... Это кто? – спросил он.
      - Это?.. Из города. Договариваться приехал, насчёт крестин. Дитё крестить хочет...
      - Понятно. Ну, я поехал?
      - Езжай Петя.
   Участковый уехал, и старик тут же перекрестился:
        - Прости меня, Господи, согрешил! – встретив благодарный взгляд ночного гостя, устало улыбнулся: - Иди, сынок. Иди с Богом!
    Уже отойдя метров за сорок, мужчина оглянулся. Отец Василий по - прежнему стоял у калитки и посылал в след ему крестные знамения, медленно поднимая и опуская старческие руки.