Молитва Падших

Падение.

Не было ничего, ни боли, ни света. Не было даже ощущения собственного тела – одно лишь чувство  бесконечного падения. То самое, которое порой приходит ночью, когда пытаешься уснуть. Вот только в этот раз оно длилось не какие-то секунды, а продолжалось целую вечность. Но затем я все-таки открыл глаза.

Тяжелые тучи заволокли небо, грозя обрушить на землю проливной дождь. Я лежал на песке, который будто бы отражал цвет хмурых небес. С трудом поднявшись на ноги, я огляделся. Вокруг была пустыня. Серая и неподвижная.

- Бледные змеи, бледные змеи – голос раздался за спиной. – Заключите в объятия колец своих и раздавите ребра мои. Чтоб не вдыхать мне больше отравленный воздух, молю о спасении вас, бледные змеи!

Обернувшись, я увидел вдалеке оазис – единственное цветное пятно в этом сером царстве. Я двинулся к нему. В голове все звучал этот голос - он казался мне смутно знакомым – тембр, интонации, все казалось родным.

Там были двое. Обнаженные и переплетенные тела танцевали древний танец страсти. С каждым шагом ко мне возвращалась память. Чем ближе становился оазис, тем больше я вспоминал. Эти люди были мне знакомы. Мало того – я и был одним из них. Но в то же время я не мог вспомнить девушку. Точнее, в ней угадывались черты то одной, то другой. Казалось, что я понял кто она, но стоило сделать шаг, чуть-чуть сместить взгляд и приходила уверенность, что это совершенно другой человек.

Как только до оазиса оставалось сделать лишь один шаг – он исчез. Всего лишь мираж.

- Дикие тигры, дикие тигры – вновь послышался голос. – Придите ко мне и, мурлыча всей грудью, когтями своими распорите чрево мое. Чтоб не вкушать мне более яда этого мира, молю о спасении вас, дикие тигры!

Земля задрожала под ногами. Меня повело куда-то в сторону. Сорвавшись с бархана, я покатился вниз. Скатившись, я увидел, что песок усеян бутылками. Землетрясение не прекращалось. Я пытался подняться, но меня вновь швыряло на песок. Земля ходила ходуном, нещадно бросая меня по огромному полю, которое было усеяно пустыми стеклянными бутылками. Память вновь начала возвращаться. Каждое падение воскрешало в памяти вечера, в которые я напивался до забытья, то в компании, то в одиночку.

В конце концов, мне удалось добраться до края высокого бархана, у которого заканчивалось это поле пустых бутылок. Огромного труда стоило взобраться хоть немного наверх. Но лишь только я взобрался наверх, землетрясение прекратилось. А вместе с ним исчезло и само поле. И вновь послышался голос:

- Мелкие бабочки, мелкие бабочки, вы прилетите во множестве неисчислимом и облепите меня всего. Влезьте вы в уши мои, прогрызите в них перепонки. Чтобы не слышать мне более лести, молю о спасении вас, мелкие бабочки!


Поднялся ветер. Местами он закручивал песок в небольшие вихри, похожие на миниатюрные торнадо. Одно, второе, третье. Их становилось все больше – и все они двигались по вокруг меня, сокращая расстояние с каждым оборотом. Ветер и песок в этих вихрях издавали странные звуки и шумы, которые все больше и больше напоминали голоса.

- Ты такой прекрасен! Да ты гениален! У тебя золотое сердце!

Я уже слышал все эти слова. И знал что это – ложь. Я был красив, но не прекрасен, умен но не гениален. Доброту же я проявлял лишь тогда, когда это было не слишком обременительно. Но мне было приятно слышать все это тогда. Но они будто бы взрывались в голове. Я попытался убежать, но вихри следовали за мной.

- Милосерден! Находчив! Лучший на свете! Такой заботливый! Просто душка!

Все ближе, все громче. Я вновь упал и уже не смог подняться, лишь сжался в комок, закрывуши руками. Но это не помогало.

- Замечательный! Добропорядочный! Честный! Любимый!

- Ложь – закричал я в ответ. – Все это ложь!

Ветер стих, а вместе с ним исчезли пылевые вихри. На мгновение наступила тишина, но затем вновь раздался голос:

- Лютые волки, лютые волки, стаей огромной придите ко мне. Вцепитесь в горло мое и вырвите лживый язык. Дабы не слетали с него более лживые речи, молю о спасении вас, лютые волки!

Я все еще лежал. Вдруг прямо перед моим лицом зашевелился песок. Он будто бы приподнялся, стал осыпаться по краям. А затем оттуда показался палец. Вскрикнув, я отскочил назад и налетел спиной на что-то твердое, но легкое, будто пластиковое.

Это был манекен, наполовину закопанный в песок. И он весь был покрыт надписями, сделанными, кажется, губной помадой. «Самая красивая», «любимая», «прекраснейшая», «я хочу быть всегда рядом с тобой». Когда то я говорил эти слова. Лгал. Из песка продолжали вылезать манекены. Они все были исписаны словами, которыми я всю жизнь разбрасывался. Говорил разным людям одни и те же фразы, давал идентичные обещания, которые так и не сдержал.

Манекены выбрались из песка и теперь медленно подступали. Я не бежал, не было ни сил, ни желания. Упав на колени, я ждал. Манекены обступили меня, и молчаливо стояли. И в этом безмолвии заключалась пытка, будто весь мир навалился на мои плечи. А затем они рассыпались в прах, который смешался с песком. А я все также стоял на коленях и слушал голос.

- Черные птицы, черные птицы – только сейчас я понял, почему мне так знаком этот голос. – Вы прилетите ко мне, сядьте на плечи и выклюйте мне глаза. Чтобы не видеть мне больше белого света, радости, горя, людей и себя, молю о спасении вас, о черные птицы.

Я поднял глаза. Передо мной было зеркало. Голос, который звал их – змей и тигров, бабочек, волков и птиц, был моим собственным. И теперь я смотрел на свое отражение. И видел лишь жалкое, ничтожное существо, разменявшее свою жизнь на лживые слова и невыполненные обещания, постоянно одурманивавшее себя алкоголем и женщинами. Я прожил жизнь, но так и не стал человеком. И теперь это был мой ад.  Вскрикнув, я попытался разбить зеркало кулаком, но рука прошла сквозь стекло. Меня будто бы затянуло внутрь, точнее, я упал в это зеркало. 

И не было ничего, ни боли, ни света. Не было даже ощущения собственного тела – одно лишь ощущение бесконечного падения. А затем я все-таки открыл глаза…