Капитан Брамы ч. 2 гл. 3 - Гномы отца Василия

    Снова «ангел»

Отец Василий пребывал в подавленном состоянии духа. С самого утра его преследовало неприятное ощущение нереальности всего с ним происходящего.
«Нереальность» брала свое начало с того самого рокового прошлогоднего августа. И теперь он постоянно пребывает внутри мира-матрицы (фильм «Матрица» ему довелось случайно посмотреть, незадолго до своего пострига).
Или внутри своих же собственных идей и мыслей. И все, что его окружает – пещеры, холмы, земляные бесы-гномы и даже люди – зыбкие текучие мыслеформы, послушные его волению, но в себе не несущие ничего.
И он сам – послушная кукла-марионетка. Грозная, ужасная сила дергает его за ниточки, и он двигается в придуманном для него картонном мире.
Игумен картонного монастыря.
А завтра эта же сила, похохатывая, сомнет его вместе со всеми его картонными идеями и вышвырнет вон. Например, это может произойти, когда сюда явится новый краснокутовский поп, с толпой прихожан…
Отец Василий зябко поежился.
… Нет никаких гномов и катакомб. Нет ничего. Все сниться. Всюду бесовский обман. Просто… просто аномальная зона материализовала  мои собственные страсти. И я сражаюсь с ветряными мельницами. А все вокруг обман?!.
 Отец Василий от волнения вскочил и заметался по своей маленькой келье.
… Нет, нет, не обман, – внушал он самому себе. – Не бесовское наваждение, ни мираж! Этого не может быть! Виктор, Пастух, Анатолий с Сергеем – реальные, живые люди. И они так же видят гномов. И общаются с ними. Виктор даже их жалеет. Да и Пастух тоже…. Значит, значит, я не сошел с ума!..
Отец Василий успокоился и сел на топчан. Вдруг новая мысль пронзила его, словно молния:
Ангел!!! Почем он знает, что это ангел Господень?! А вдруг сатанинское обольщение, ведь сатана умеет принимать вид ангела света. Сколько таких случаев читал он в житиях святых, сколько об этой беде повествует святоотеческая литература!
Почему же он не испытал ангела?! Надо было хотя бы перекрестить! От Крестного Знамения любая бесовская сила бежит. А теперь почем знать, в прелести он, или нет.
Прельщенный не способен видеть своего состояния. И бесы теперь под видом гномов над ним потешаются. Мол, давай, давай, прячься, как крыса от собственных страхов в катакомбах. Сам погибнешь и людей тебе доверившихся в вечную погибель утащишь…
Отец Василий затравленно оглянулся.
Все произошло так внезапно, – вспомнил он. – Мы с Виктором пошли это бесовское капище, эту Браму освящать. Обошли ее крестным ходом, отслужили молебен. Начали кропить вокруг святой водой. Тогда все и случилось.
Передо мной предстал высокий юноша, грозный и светящийся. В руке у него было копье, точь-в-точь как у Георгия Победоносца. Кончик копья горел ярким фиолетовым пламенем. И направил он копье прямо на Браму.
А из Брамы все нежить лезет, разбегается в разные стороны – какие-то тени, летучие мыши, приведения в балахонах, маленькие бородатые человечки. Жжет их фиолетовое пламя. Бьет оно тонким лучиком прямо из острия копия. Улепетывает нечисть, улепетывает!
И что я должен был подумать?
Я и подумал: по нашему молитвенному стоянию явился служитель Божий, помочь нам очистить это капище.
И без лишних вопросов решил – передо мной ангел Господень.
Такой ужас меня обуял! Я и не вспомнил в тот момент, что надо бы испытать ангела (даже будучи уверенным в божественности); от Бога он, или от сатаны. Служитель Божий не обидится на подобный вопрос, а явление сатанинское дрогнет.
Но страх! Страх и Виктора охватил. Хотя он ничего не видел. Слышал только, что я с кем-то разговариваю.
Вот этот страх, несравнимый ни с какими земными страхами, и был тогда лучшим свидетельством, что явление от Бога. Ибо страшно, безумно страшно, лицезреть ангела Господня обычному земному грешнику. В житиях святых много подобных примеров: «И пал в ужасе на лице свое… трепеща вопросил… от страха не мог сдвинуться с места»…
Все верно.
Из тех же житий известно, что бесы, наоборот, любят являться в приятных образах и услаждать прекрасным пением обольщенных. А ангел Господень – он ужасен! Он как бы сверхъестественное напоминание грешнику, о неизбежном суде Божьем и вечном наказание. Вот так и я, грешный иеромонах Василий, пал на лице свое.
Явившийся сообщил мне, что он ангел последних времен. Точнее, один из ангелов. И что всего их двенадцать, по числу апостолов. А посланы они Отцом Небесным в эти последние времена для помощи тем, кто остался верен святой Церкви и святым отцам.
Подражая святым подвижникам в смирении, преодолевая ужас, я, грешный, возразил ангелу с фиолетовым копьем. Я ему сказал, что всего лишь простой иеромонах, посланный в наказание в эту глушь. И что пусть он поищет сильных князей церкви. А что могу я, ничтожный? Тогда ангел махнул своим пепельным крылом и сказал – смотри. Смотри, что с Невестой Христовой жидовское иго творит.
Я увидел то, о чем только догадывался. Воочию увидел! Увидел, чему на самом деле наши князья церкви по ночам кланяются. Чему служат и кому докладывают. И зачем свечи ритуальные, жидовские воскуряют. А иные и бесовский ладан из коровьего навоза жгут.
И все золотому тельцу мира сего кланяются. Отлит он из чистого золота высшей пробы, рожки у него агничьи, а пасть волчья и крылья, как у дракона. И ноги как у ящера доисторического. А под ногами имена поверженных царств.
Все показал мне ангел! Все я видел в яви, вот как сейчас свою келью.
Архиерея нашего видел. Как он в ближнем кругу своем из служителя церкви в пахана преображается. Как пальцы веером расставляет, как ноги на стол закидывает (здесь, правда, пузо немного мешает). И шестерок своих вопрошает – кто сколько принес? И разговоры все о деньгах и чинах. О делах мира сего.
Да, все показал мне ангел. Показал, как далеки от народа князья церкви. Как презирают стадо Христово. Масонским словом его зовут – электорат. А еретиков любят. С католиками да буддистами, с иудеями и прочими врагами Христа на международных шабашах лобызаются. Но паче всего любят деньги и власть, власть и деньги!
Все показал мне ангел и сказал, что Невеста Христова, Церковь, ныне изгоняется в пустыню. А то, что я видел, это уже церковь антихриста, воцарившаяся на святом престоле.
И сказал мне ангел, чтобы я ни ужасался, ибо это давно уже предсказано святыми. И что храмов построят много, а ходить в них будет уже нельзя. И что антихрист сядет на святом престоле. И что жидовское иго на Руси будет самым страшным.
Но святой православный государь избавит Русь от жидовского ига. Он же Невесту Христову из пустыни вернет, очистив церковь от антихристовых слуг и поставив достойных архиереев. И антихрист при нем на Святую Русь не сунется. Всем миром будет владеть, а об Россию когти свои поломает.
Но все это будет после кратковременных бедствий. А пока ангел велел нам молиться и ждать.
И мы затворились у Виктора дома и так молились, как я в монастыре не молился. И такая благодать! И Анатолий с Сергеем, люди Виктора, к нам присоединились. И все без разговоров приняли то, что мне ангел явился и что последние времена.
А потом Пастух появился, а уж он-то к погибели шел прямо. А теперь вот и сами духи погибели, земляной народ, гномы, тоже к нам пришли спасаться.  Вот конкретные плоды явления ангела, и неужели это лукавый дух!
– Так кто же из нас в прелести? – вопросил отец Василий полумрак кельи. – Я, грешный монах Василий, ничего своего не имеющий, или они, погрязшие в роскоши мира сего!..
Тут он увидел ангела.
Ангел появился слева, на самой границе зрения, как бы у виска. На этот раз ангел казался маленьким и отдаленным, но все таким же пепельно-грозным. Он молча висел в чернильной пустоте. И так же, молча, поднял обе руки и благословил отца Василия, аж архиерейским благословлением. И растаял в пустоте.
Вместе с ангелом растаяли все сомнения и рассеялись нелепые страхи. Мир перестал казаться матрицей. Отец Василий рассмеялся (чего давно себе не позволял, разве что когда еще был беспечным послушником). Хлопнул себя по коленке.
А мои гномы никогда не смеется, – вдруг подумал он. – Существа они простые, разве что косноязычные и чуть туповатые. Зато неподкупные! Это человека можно купить-продать, но не их! Даже бессмысленно пытаться. Они прямые и твердые, как камень, который так любят.
Эх, было бы у меня их побольше! Ну, хотя бы, около ста. Нет, лучше несколько сотен. Или пятьсот! Нет, тысяча! Какая бы была сила: маленькие, страшненькие, но при этом очень сильные и главное юркие. Как рыбки.
Как они исчезают и появляются – целое колдовство! Да их в Кремль можно засылать! В офисы к жидам-олигархам. В салоны к столичным педерастам. Со взрывчаткой, как дельфинов!..
Отец Василий живо представил себе, как мечется среди огня либеральная сволочь. Горят, горят порнографические картинки бесовской цивилизации. Пейсатая жидовня срочно улепетывает в Израиль. Либеральная пресса недоумевает. Говорят о новом облике русского фашизма. Какие-то злобные бородатые карлики, что появляются из неоткуда и уходят в никуда.
Кошмарный сон врагов России.
Лысые аналитики рассуждают о метафизике русского фашизма. Мы же предупреждали – заклинают они – только русские фашисты, самые настоящие фашисты, а остальные, они как бы и не фашисты. Остальные, по сравнению с русскими гуманисты и демократы.
Только русские догадались притащить к нам из параллельного мира злобных карликов, всем нам на погибель…
Князья церкви в растерянности. Рушится их прежняя, сытая, спокойная жизнь, рвутся связи с сильными мира сего. Все кто способен каяться, каются. Остальные в огонь! Столица встречает царя. Всех нераскаявшихся врагов государя и Святой Руси в огонь!
– В огонь, – повторил отец Василий вслух, и очнулся от грезы.
Размечтался.
Нет, об искоренении жидовского ига, это пустое думать. Пока царя нет, только искушение. Да и земляные пусть в начале проявят себя в борьбе с лесными демонами. Что-то я пока не одну лесную нечисть в глаза не видел.

***

Не просто отыскать лесного демона во враждебном тебе лесу.
Тимошка с Филькой, уже который час крались сквозь деревья, пряча топоры под полами кафтанов. Не один раз с криками «каза-аб-дуб» бросались они на подозрительное дерево. Но только щепки летели, а крови не было. Загубили с дюжину деревьев, а все напрасно. Ни одного лесного демона!
Вечерело. Пора было возвращаться в катакомбный монастырь.
Тимошка с Филькой вышли на брошенную военную дорогу и зашагали в сторону огромных, как горы, холмов. Семеня своими короткими ножками, они ловко перепрыгнули через торчащую вздыбленную бетонную плиту. Вдруг Тимошка встал как вкопанный и схватил Фильку за рукав.
– Хуз-мин-аард, – от возбуждения он не заметил, как перешел на свой тарабарский язык. Но вовремя опомнился и сказал шепотом:
 – Бра-а-ат, услышал наши молитвы государь.
– Точилки-молотилки, – ответил Филька, вынимая из-за пазухи топор, – не зря мы сегодня грозному царю молились. Кто там? Демон?
– Не знаю, бра-а-т. Может, демон, а может, и челов-и-ек. А может, и большой гри-и-иб.
– Неужели гри-и-иб, – разочарованно сказал Филька.
Гномы не спеша двинулись вперед. Вскоре стало ясно, что это точно не гриб и не демон. Это человек. В широкополой шляпе на голове: именно шляпу они и приняли за шляпку гриба.
Человек сидел неподвижно, скрестив ноги, словно в полудреме. Но как только гномы подошли к нему на несколько метров, человек внезапно вскинул голову. Гномы узнали Пастуха. Однако сделали вид, что с ним незнакомы.
А вдруг бесовское наваждение? Вдруг это и не Пастух вовсе? Вдруг это демон в его образе.
Тимошка выставил свой топор в сторону Пастуха:
– Кто та-аков? – грозно вопросил он.
– Какого духа? – добавил Филька.
– Отрекаешься ли от сатаны и всех а-а-ангелов его и дел его? – продолжил Тимошка.
Пастух только  снисходительно улыбнулся, так, как улыбаются взрослые дяди несмышленым детям, на их шаловливую игру.
– Приветствую сынов земли, – сказал он и, приподняв кончиками пальцев шляпу, добавил укоризненно – что ж вы старого Пастуха не узнаете?
В ответ Филька шагнул вперед и угрожающе выставил топор:
– А вот я те-е-бе шею сейчас топориком-то поглажу! Будут те-е-бе сыны земли. Мы не бесы! Мы дети а-авве-е Васи-илие. Мы воины!
– Но, но, – Пастух предостерегающе поднял руку, в голосе его появились металлические нотки. – Опусти топор, воин. Именно к вашему авве Василие я и иду. И он будет очень недоволен, если со мной что-то случится.
Филька опустил топор и сделал шаг назад. Тимошка задумчиво теребил бороду. Гномы думали. Наконец, Тимошка сказал:
– Почем нам знать, что ты тот са-а-амый Пастух. Ты от сатаны отрекаться не хочешь. Зна-а-ачит враг нам!
– Так что мы еще, бра-а-ате, думаем,  – вскричал вспыльчивый Филька и снова занес топор. – Я сразу в духе понял, это даже не чело-виек, это гри-и-иб, это бесовское наваждение. Каза-аб-дуб его по шее и идем дальше!
– Царь грядет! – Вдруг громко сказал Пастух.
Гномы опешили. Опустили топоры, заулыбались.
– Чего ж ты сразу не ска-азал заветные слова? – вопросил Пастуха Тимошка.
– А вы и не спрашивали… Ладно, помогите подняться старику. Вы в монастырь? Тогда нам по пути.
Пастух и гномы тронулись в сторону катакомбного монастыря.
– А ведь вы могли меня зарубить. Или как там у вас, каза-аб-дуб, – сказал гномам Пастух.
– Прости, бра-а-ате, наш грех не смирения, – ответил Филька.
А Тимошка добавил, – а-а-вве-е Васи-илие говорит: лучше лишний раз зарубить, чем впасть в сети вражьи и погибнуть и ве-е-ечно в геенне гореть. Он нас и бла-а-агословил найти и убить лесных демонов.
– А а-а-авве Васи-и-лие благословляет сам страшный и ослепительный а-а-ангель, – пояснил Филька.