Судьбы счастливые рассветы

 


                Ч.1.

                ДЯДЯ  ЕГОР.    
   Пять часов утра. Глаза Гошкины крепко сомкнуты, тело в сонной неге, деревянные нары, покрытые старенькой фуфайчонкой , заменяющей постель, кажутся таким роскошным ложем, что нет сил подняться , расстаться с розовым детским сном. Дядя Егор , конюх и стало быть  командир над оравой мальчишек, уже трижды громко оповестил о подъеме. В хриплом , прокуренном самосадом голосе было не столько строгости и требовательности, сколько сочувствия ребятишкам: понимал, как хочется на утренней зорьке поспать, понежиться , сны  досмотреть сладкие. Но подъём  «гвардейцев», как он называл мальчишек, диктовался необходимостью,так сказать, производственной: пора с ночного пастбища вести коней на водопой , а потом  скормить им  положенную  норму овса. Дядя Егор распорядок ухода за лошадьми , установленный им, соблюдал строго. Вверенные ему лошади должны быть отдохнувшими , сытыми и вовремя напоенными, им  трудиться долгий день на сенокосе, каждая лошадь в этот период бесценна. Вот и приходится  быть строгим к ребятишкам. За каждым  закреплена лошадь, будь добр - ухаживай за ней добросовестно. Ребячья «гвардия»: косельшики, сгребальшики сена , копновозы , фуражир(обычно самый ответственный подросток, доставляющий ежедневно из деревни продукты), то есть те, за которыми закреплены лошади,-знали свои обязанности и выполняли их безропотно, и, если уж быть справедливым, любили своих  лошадей, заботились о них по-совести. В бригадном домике, кульстане, как его называли, мальчишки - подростки  в период заготовки кормов для колхозного животноводства жили безвыездно по целому лету. Домой  в деревню их отпускали по субботам после работы помыться в бане, а утром следующего дня раным - рано привозили обратно, чтобы позаботились своевременно о лошадях : воскресенье не было для колхозников в  послевоенные годы  выходным днём, да и самого понятия «выходной» не существовало  в обиходе. Труд был обязателен для всех, от мала до велика: пацанам с шести-семи лет, девчонкам — лет с десяти, старикам — пока могут передвигаться.И никого такой порядок не возмущал, никто «права не качал»,  жизнь уже тем хороша, что мирная была, что заработанного хлеба стало хватать  людям, что похоронок на мужчин  не  ждали, не ждали страшных повесток на войну. В основном преобладал ручной труд, но с песнями работали, с весельем, без зависти чёрной друг к другу. Выпадали  для пацанов деньки радостные, когда можно  вдоволь покупаться на речушке у водопада  в деревне, в  дни после дождей проливных, коих в лето иное нередко выпадало на переживание взрослым и на радость  пацанам. Часами из воды не вылезали, знали, что как только  распогодится, на солнышке нещадном жариться на лошадях, да от злющих паутов-оводов отбиваться, жить «гвардейцами» на летнем бригадном стане до следующих «счастливых дней». Нынешнее лето  засушливым выпало. Июль на вторую половину покатился, а дождей так и не было. Солнце нещадно начинало палить с утра, в обеденные перерывы на сенокосе взрослые с ног валились в тенёчек под кусты или у стога сена — отдых необходим был, пацанам же  в это  время надо  напоить лошадей в ближайшем  водоёмчике. Если в родничке или ключике, то по наказу взрослых почистить их необходимо , чтобы не заиливались, не зарастали , в год следующий водой прохладной   утолить жажду могли.Лошади,усталые, измученные жарой и атакующими  оводами, норовили в кусты спрятаться, не слушались малолетних седоков, беспрерывно мотали головами и били покусанными ногами.Пацаны , сами разморённые нещадными лучами, теми же слепнями и паутами изводимые, еле справлялись с подопечными, которые в большинстве были старше их  годами. Но лошадиным умом своим  животные признавали малолетних  наездников, за лето так привыкали к ним, что по голосу узнавали , а самым маленьким , казалось, даже помогали по поводьям уздечек взбираться на спины свои. Мальчишки посмышлёнее делились со своими лошадками корочкой хлеба  или  варёной  картофелиной, присланной родителями из дома.обоюдная  привязанность в таких случаях была особенна.
  Подчиняясь голосу дяди Егора , Гошка вместе с другими пацанами , такими же полусонными , сопящими  недовольно носами, но уже инстинктивно охваченные начинающим ритмом нового дня, засеменили , кто « до ветру» , кто к рукомойнику ополоснуть с лица недосмотренные сны.
  Дядя Егор поторапливал нарочито строгим хриплым баском. Он уже пригнал лошадей с ночного пастбища , табунок  жадно успевал щипать утреннюю росную траву в ложке за бригадным домиком.
 -Гвардейцы, бегом за конями.Да уздечки не забудьте. На водопой сразу же, досыта напоите , не вздумайте меня обмануть, узнаю - шкуру спущу,-пугал он ребятню.
  На самом деле  никого не трогал и пальцем, добрейшей души был человек.С войны в первый её жестокий год вернулся инвалидом , ковылял на деревяшке вместо левой ноги, но был нескрываемо доволен такой судьбой.Вернулся -то домой живым.
   -А что без ноги, это пустяк , у меня же ещё одна в запасе имеется,- смеялся дядя Егор.
  С той поры  работал конюхом, лошадиным генералом, как он любил представляться не без гордости. Пацаны были уверены , что дядя Егор  дома -то не бывает, круглый год и зимой , и летом ,и днями , и , казалось , ночами он там , где лошади. Ходил за ними , как за малыми детьми, всё знал о них. Какой нрав у лошадки, покладистая, норовистая ли,
ругал нерадивых седоков за сбитые у лошади места от плохо подогнанной упряжи, за раздёрганные удилами  в кровь губы лошадиные(заузги- так называлось это). Даже  здоровенные мужики  виновато , как малые дети , выслушивали дяди  Егора упрёки и безропотно ретировались от наскакивающего на деревяшке  разъярённого конюха. И бригадир иной раз не мог с ним поладить.
   -Не дам гробить лошадь,- упрямо и решительно возражал бригадиру, сделавшему несогласованную  с конюхом разнарядку, если по его мнению лошадь не соответствовала этой самой разнарядке или была нездорова. А  уж  если  дядя Егор сказал- так и будет.И не только бригадир это знал - председатель колхоза не решался  конфликтовать  с принципиальным конюхом. Но самым непостижимой  для ребятни была способность дяди Егора управлять своими подопечными. Казалось, лошади его понимали с полуслова, как будто дядя Егор знал язык лошадиный.Бывало заартачится лошадка, прикусит удила, и сладу с ней никакого.Не признаёт седока, бьёт передними и задними ногами, яростно хрипит, головой мотает,- не подступись. Без дяди Егора не сладить. Подойдет, спокойным голосом пожурит буквально , погладит, ласково потреплет по шее лошадиной, а напоследок скажет , как человеку:
  -Не положено так себя вести, ты же хорошая лошадка!
 И успокоится животное, попрядает ушами своими, как бы внимая наставлениям своего хозяина-господина, и глазами  вину свою признает, голову  покорно опустит.  А  незадачливому  седоку накажет:
  -Ты уж поласковее будь с лошадью. Постарайся понимать её!
 На особом положении у дяди Егора был жеребец - производитель Карька.Содержался он в отдельном помещении, овса у него в кормушке всегда было в избытке, крутые бока лоснились. Когда ребятня пыталась посмотреть на него в загородке, он начинал яростно бить об пол передней ногой и сердито хрипеть. Даже самые отчаянные пацаны опасались близко к нему подходить. А вот дядю Егора жеребец всегда приветствовал радостным ржанием, начинал перед ним вытанцовывать, тянуться к нему мордой , и в такие минуты казалось , что хочет  шепнуть на ухо что-то сокровенное. Дядя Егор ласково охлопывал жеребца , жестяным скребком расчёсывал шею, грудь, бока, холки Карьки, под восторженные взгляды мальчишек выводил на волю, седлал жеребца.Это означало для него прогулку. От нетерпения Карька даже на дыбы вставал. И, чудное дело, замирал, когда дядя Егор садился на него.Словно понимало животное , что может колченогому седоку ненароком навредить своим нетерпеливым поведением. Дядя Егор на коне! Оба :и он, и жеребец преображались. Спина конюха распрямлялась, Карька гордо выгибал шею и боком, боком, пританцовывая, выносил седока на поле. Ребятня  в восторге бежала некоторое время следом.Дядя Егор в эти мгновения казался им сказочным героем. Возвращался Карька с прогулки в лёгкой испарине .
 Конюх, слезши  с коня , разрешал подержать за повод своего любимца, погладить его шею.
  После пробежки Карька позволял это, не теряя, конечно же , своего достоинства.
  В деревне дядю Егора уважали за спокойный нрав, немногословную рассудительность и преданность своей работе, нередко  родители, особенно матери одиночки, уважительно просили :
  -Егор Клементич, ты уж там присмотри за моим сорванцом, не позволяй ему шалопайничать. На одного тебя надёжа. Ты у них на бригаде за отца родного.
  Дядя Егор и вправду был с пацанами по-отечески заботлив и добр. И они к нему относились с большим уважением.Редкой души был человек.
                Ч. 2.
                КОНИ БУРЫ, КОНИ СИВЫ...

     Бежать по утренней росе босиком  зябко. Штаны сразу по колено промокли.Над землёю стелется плотный туман. Сквозь него лучи восходящего  солнца пробиваются радужными кругами.Туман  как   вата глушит  звуки  просыпающейся земли. Голос одинокой кукушки еле пробивается сквозь его толщу. Вообще-то кукушки после Петрова дня прекращают своё заунывное пение, похожее больше на плач, но эта , видно, не хочет следовать приметам , а может недолюбила ещё  непутёвой любовью. Мальчишки бежали  на всхрапы лошадиные, глухо  слышные  невдалеке, в ложке.  Вырисовались  тёмные силуэты животных, увеличенные ложной оптикой тумана. Лошади  не обращают  внимания на  приближающихся мальчишек, продолжают сосредоточенно щипать траву, словно намекая на неразумность намерений ребятишек прервать  важный процесс. Но не все. Линза, серая кобылка, коварная и хитрая, лёгким скоком пытается скрыться от Гошки. Не будь она  стреножена, вовек не поймать бы  её. Помог Вовка, с двух сторон накинули на шею уздечки.   Могла бы легко сбросить уздечки и убежать, но рефлекс  определяет поведение- остановилась, дала себя взнуздать, снять путы. Вовка побежал ловить свою лошадь по кличке Подруга.Имя  она оправдывала  своим поведением: спокойная, покорная, понимающая  лошадиные обязанности, признающая безропотно власть своего седока-Володьки. Вот и сейчас  подчинилась, без сопротивления дала себя взнуздать, наклонила голову, чтобы Вовка смог при помощи повода по шее забраться ей на спину. Гошка позавидовал другу, самому-то придётся вести в поводу  Линзу,  не удастся  ему сесть на неё без посторонней помощи.Вовка, немного отъехав, обернулся и , остановив Подругу , спрыгнул с неё, чтобы ещё раз выручить друга. Через мгновение  Гошка верхом на Линзе. Та недовольно фыркнула, потрясла возмущённо головой  и смирилась. Подруга и шагу с места не сделала за это время.                Ванёк пытался поймать своего шаловливого Стригунка.Молоденький меринок был предметом зависти всех пацанов. Ладный, с подтянутым животом и сильной мускулистой грудью,стройными ногами,  он выделялся статью среди лошадей. А уж если случались после работы , втайне от Дяди Егора, забеги конные ,  резвее Стригунка не было. Ванёк  гордился своим  быстроногим  другом.  Пацаны постарше завидовали и  даже предлагали обменяться конями, конечно не за просто так, но Стригунка своего Ванёк любил всем своим существом и любые предложения по обмену отвергал .             
  -Конечно, сынок бригадира, вот и дали лучшего коня,-  пытались уколоть его самолюбие.
   Но  упрёк не действовал, да и надо сказать Ванёк никогда не пользовался  своим  положением  , напротив, однажды был в числе зачинщиков  побега с работы на речку покупаться.  Ванёк был пацан , что надо!
   Поэтому Вовка с Гошкой без раздумий помогли ему поймать Стригунка.
     Кургузый, с виду неповоротливый и медлительный Гнедко, спокойно  поджидал своего наездника Толяна. Они чем-то даже походили друг на друга. Толян  не  был азартен  в играх, степенный в поступках, никогда не спорил с пацанами, не пререкался со взрослыми. А Гнедко , которым без суеты управлял Толян , возил на волокушах по столько сена, что иной лошади и не сдвинуть с места, никогда не упрямился, безропотно исполнял лошадиные обязанности. Так что в работе  это была лучшая лошадь. Но Толян  к таким выдающимся способностям Гнедка  относился опять же  равнодушно.
  У Кольки кобылу звали Пеганкой за её своеобразный  волосяной покров. Гнедая, с большими белыми пятнами по бокам и на морде. За нею бегал жеребёнок -сосунок такой же масти.Потешный и игривый, он приковывал внимание ребятишек,  к нему   хотелось прикоснуться , погладить по мягкой шёрстке. Но это удавалось только Коляну, да и то в те моменты , когда жеребёночек сосал мамино вымя. Пеганка поминутно беспокоилась за своё чадо, а когда он,  сморённый жарой и усталостью от непрерывной беготни  где -нибудь отставал , отдыхая в тенёчке, она начинала призывно ржать, не хотела подчиняться наезднику. Так что беспокойства с жеребёночком хватало и маме- лошади и седоку.
    Самым непредсказуемым до буйства слыл  Серко. Нет, он был спокоен, покладист и даже ласков , любил, чтобы  почесали за ушами, потрепали по шее.В такие минуты  морда его  блаженство излучала.  Ничем, казалось,  не выделялся    в  стаде.  Но стоило его отрядить  на работу в одиночестве- жди неприятностей. Не раз, выделенный для поездки в деревню, вдруг посреди пути начинал упрямиться, останавливался,  яростно нахлёстывал  себя хвостом, пятился, опрокидывая повозку, глаза наливались кровью.Обычно седок не выдерживал , начинал дёргать Серка  вожжами, кричать на него, охаживать кнутом. Вот тут-то наступал момент неукротимого буйства животного. Он бешеным галопом мчался по дороге не признавая усилий седока, от натянутых   вожжей задирал голову  и нёсся со всей мочи, уже не разбирая пути. Заканчивалась бешеная гонка перевёрнутой повозкой, вывернутыми оглоблями, досмерти напуганным седоком  и убежавшим на бригаду Серком.Потому за такое  своенравие  достался  самому  опытному и ловкому среди пацанов . Только один -единственный раз  Мишка, так звали мальчишку, самого старшего из копновозов, не справился с  Серком и был вышиблен с коня. Как он сам потом рассказывал , по своей вине:не сдержался и больно стегнул коня прутом.И сразу же получил сдачу. С характером был конь, с чувством собственного достоинства.
 Невозможно не рассказать ещё об одной кобылке.Хитрой и ушлой до степеней невообразимых.Нет , она не буйствовала, не упрямилась, безропотно исполняла трудовую повинность, подчинялась мальчишке - копновозу Васильку(Васе Данченко). Выделялась  в стаде лошадей   она пожалуй только хитрыми  глазами. Они, её глаза , просто  излучали хитрость,и смотрела на мир она как бы  непрерывно  бегающим  взглядом. От этого мордочка     смахивала на лисью.
 Не раз проказница оставляла без хлеба тех , кто свою котомку с провизией  не прибирал в укромное место. Чубарка, так  кликали кобылку, хватала зубами сумку, неистово мотала головой, пока содержимое не выпадало и съедала самое для неё лакомое- хлеб. Но не только этим коварством славилась. Не раз  умудрялась отвязать повод от куста ли, от другого ли предмета и ...была такова! Убегала  с места работы. При том, чтобы не запутаться ногами в болтающемся поводе, Чубарка бежала , повернув свою хитрую мордочку в сторону. И если близко не оказывалось лошади , на которой можно было догнать беглянку, пряталась где- нибудь в кустах, не показываясь на люди  до утра, до того времени , когда на бригаде  засыпали в кормушки овёс.  Василёк  был вынужден всегда  быть начеку, не спускал с проказницы глаз. Но по утрам, в стаде , поймать Чубарку не составляло проблем.
  Вот уже все лошади взнузданы, седоки верхами, - лёгким галопом на водопой.
  В ложке , недалеко от бригадного дома , мощный родник, обложенный добротным срубом. Рядом  длинная, сколоченная из толстых досок колода , в которую мальчишки наливают ведром воду. После водопоя , лошади это знают, самое любимое лакомство-небольшая порция овса. От нетерпения лошади пофыркивают,  прядают ушами, трясут головами , норовя вырвать повода из рук наездников. Но вот последняя лошадка напилась, дружной рысцой животные без понуканий спешат к месту кормёжки. Да и наездникам пора принимать завтрак. Чаще всего это подогретый вчерашнего вечера суп или, что значительно вкуснее,- лапша или каша.Дружно стучат ложки о дно чашек, заканчивается утренняя « трапеза» швырканием кипятка, сдобренного душистой травой вместо заварки. В зависимости от погоды у пацанов наступает свободное время,- часок , а то и два до отъезда в поле: если в утро  обильная роса или ночью дождик пробрызнул- можно поваляться на нарах, поиграть в прятки или послушать байки дяди Егора, которых у него не переслушать. Но вот наступает время подготовки  к отъезду в поле. Надо захомутать лошадей, подвязать постромки, чтобы не болтались под ногами лошадей , проверить мешки с соломой, на которых  сидеть вместо сёдел. Седло это неисполнимая мечта каждого копновоза.В сёдлах ездят только начальники: бригадир, учётчик, конюх дядя Егор и другие люди подобного ранга. Пацаны же или на мешках,набитых потуже соломой , а то и сеном, или , что уже является предметом зависти,- на старой , вдвое сложенной фуфайке. Это поначалу до невыносимой боли худенькие парнишечьи задницы страдают, а через недельку-другую на этих самых задницах образуются защитные мозоли, как на пятках, что уже и не замечают верхом на острой хребтине лошади неудобств. Дело привычное, жаловаться и в голову никому не приходило.  Дядя Егор подаёт команду: «По  коням!»,- и «гвардейцы » едут к месту уборки сена. Кому по пути, несмотря на строгий запрет не потить лошадей, устраивают небольшие гонки , но так , чтобы взрослые не видели.Вот и место назначения, где мужики и бабы , как правило, уже готовы к работе, обсуждают предстоящие дела, ждут , когда сгребальшики подготовят в нужном объёме сено.Если позволяло  время, пацаны , удерживая  на поводу,  позволяют лошадям пощипать траву. И лошади, и седоку предстоит долгая работа под палящим солнцем.
  Жизнь деревенских мальчишек летом    тесно повязана с лошадьми. Они знали повадки каждого животного,  характеры и нравы своих друзей. Именно друзей, иначе никак нельзя было назвать взаимоотношения ребятишек  с  умными  животными.
   Без лошадей невозможна  была жизнь в деревнях и сёлах, нельзя было  представить любую отрасль сельского хозяйства без этих трудяг.
                Ч. 3.
                ОБЫЧНЫХ ДНЕЙ ОТРАДНЫЕ МГНОВЕНЬЯ.
 
     Сегодняшний день необычный. Он , в общем-то, начался так же, как и предыдущие. С утра солнышко раскалило воздух, от нагретой на косогорах земли отдавало жаром и терпким запахом сена, пауты и слепни не давали покоя ни лошадям , ни их наездникам, животные , отбиваясь от летучих паразитов, беспокойно били ногами, заступали за постромки волокуш, приходилось часто спрыгивать , чтобы распутать эти самые постромки, выслушивать несправедливые упрёки уморённых работой на солнцепёке взрослых . Но самой большой неприятностью для копновоза  было нападение на лошадь мухи- жигалки. Большая , размером чуть не со шмеля муха- жигалка жалила ноги животного, чтобы отложить под кожу  лошадки свои яйца. Укусы настолько болевые, что бедные кони приходили в безумство и падали на колени , отбиваясь от напавшего кровососа. Ребятишкам приходилось соскакивать на землю, если до этого момента сумел удержаться верхом, и отгонять летучего бандита. И всё-таки день обещал быть необычным, а точнее обеденный перерыв. Дело в том, что в этот день убирали сено недалеко от  колхозной пасеки.
 У пацанов все мысли в голове, когда же ехать  на водопой. А ручей , где можно напоить лошадей, протекает близёхонько от пасеки из родничка.  Вот и выходило, что соблазнительный объект,пасека,был как раз на пути к водопою. Таких событий в период сеноуборки, сулящих ребячьи удовольствия было раз-два и обчёлся. Например , неделю назад сено метали у  небольшой речушки со смешным названием Кажа. Сама речушка небольшая и мелководная, но плёсы на ней были ого-го!. Глубина в некоторых из них  такая , что самые отъявленные ныряльщики не могли дна достать.А ширина какая! У берегов, где илистое дно полого опускалось в пугающую черноту омута, росли кувшинки, большие , широкие листья сплошь закрывали поверхность воды, а жёлтые  на длинной ножке  цветы, как яркие солнечные шапки, завораживали взгляды. Если тихонько подойти к берегу плёса в тени прибрежных кустов, обязательно увидишь в прозрачной глади воды хозяйку плёса- щуку и многочисленные стайки сорожек, плотвичек и других обитателей водоёма. Идеальные места для рыбалки. Но в короткий обеденный перерыв не до подобных удовольствий. Скорее напоить лошадей и...с восторженными криками,  радостным хохотом бултыхнуться в прогретые под жаркими лучами прозрачные глади плёса. Вмиг вода взбудораживается десятком ребячьих тел. Брызги до неба, визг, хохот! Кто-то наперегонки до противоположного берега и обратно соревнуется, другие состязаются в умении нырять глубже и дальше, самые несмелые плещутся у берега, срывают кувшинки, обвешивают ими свои худенькие тела.Полчаса проходят как одно мгновение.Старшие  ребята командуют отбой веселью, пора возвращаться на работу. Но сколько ещё разговоров , воспоминаний , восторгов.  На всё лето, на всю жизнь такие эпизоды из ребячьей жизни остались  в памяти.
   Или ещё одно запомнившееся событие , разнообразившее жизнь пацанов . Начало июля.В самом буйстве период ягод земляники и клубники. Ягодные места , где на косогорах от них красным-красно, ребятня знает не по наслышке. В дождливые дни, свободные от работы на сеноуборке, обязательно в такие места наведываются.Особенно славился ягодами   Александрин Лог. Если там  ещё не  скошена трава, лучшего места   не сыщешь.Как правило Лог этот в первую очередь и скашивали : ягодники траву так затаптывали, что никакая косилка потом не  справлялась с   испорченным покосом. Уже неделю среди пацанов шли разговоры о необыкновенном обилии ягод в том самом Александрином Логе. Но мечтам ребятишек погода не сопутствовала: стояли ясные, солнечные деньки - не до ягод. Но если сильно мечтать, желание обязательно сбудется . И случай подвернулся.  Уже несколько дней люди возмущались привозимыми  поваром  обедами. Несвежее мясо издавало неприятный  запашок, но на колхозном складе другое  не выдавали, надеялись скормить людям некачественный продукт.В последний день многие не притронулись  к такому вареву.
 Бригадир , приехавший к обеденному перерыву, выслушал довольно резкие упрёки в свой адрес по этому поводу.  Возмущённые крики, перемежённые крутым матом,  принимали угрожающий характер. Бригадиру стоило большого труда успокоить людей, пообещать уже завтра лично разобраться  с кладовщиками. Конфликт, казалось, был исчерпан. Во всяком случае взрослых удалось убедить. Вечером ребятишкам на ужин повар снова  подала суп с «ароматом». Многие пацаны есть его отказались, за исключением тех, у кого от   своих из дома присланных харчей не осталось ни кусочка , ни корочки. Утром , как обычно управившись в первую очередь с лошадьми, ребята сели за стол и получили  тот же суп. На этот раз никто к такой еде не притронулся несмотря на уговоры поварихи ,  на её бурную ругань и упрёки, что де зажрались, что уговаривать она никого не собирается. Голодные и озлобленные ребятишки вылезли из-за стола, понуро вышли из бригадной столовой. Они ведь и вправду были голодные, а до  обеда далеко. Кто-то из пацанов пробурчал, что голодный работать не поедет, лучше сбежит домой. И  тут  Генка  шёпотом предложил:
  -А давайте, пацаны ,  сбегаем   в  Александрин Лог, ягоды наедимся до отвала.
  Мишка , самый старший , понимая лучше других последствия побега ,стал отговаривать:
Нет , за это нам всем попадёт, и родители ещё добавят .                Но идея побега понравилась большинству, глаза лихорадочно заблестели. Гошка, маленький, тщедушный против Мишки, яростно прошептал:
Если трусишь, оставайся. Иди к поварихе, может она тебе тухлый кусок мяса отвалит, сиди ешь с ней.
      Мишка уже хотел хороший подзатыльник дать зарвавшемуся мальцу, но увидя со всех сторон недобрые взгляды пацанов, опустил руку и  пробурчал:
Да я чё, я как все.
      По одному , чтобы из окон бригады не было видно, пригибаясь в высокой траве , что есть духу пустились бежать к согре вдоль ручья. В мгновение кульстан опустел.Когда дядя Егор,  скручивая самокрутку с крепчайшим самосадом ,  вышел из столовой, «гвардейцы» были уже далеко.
    Минуя открытые места, беглецы держали путь к заветной цели, сначала бежали рысцой, потом  перешли на шаг, но держались цепочкой, оставляя проторённый десятком ног  след на траве. С учётом скрытного передвижения преодолели километра четыре. На первой же поляне , усыпанной красной душистой клубникой , упали в траву и , причмокивая ,  сопя от удовольствия, стали есть  ягоду. Наевшись,  разбрелись по косогору , выискивая ягоду покрупнее, места пообильнее. Свобода и сладкая ягода расслабили. Смех, громкие крики взбудораженных ребятишек раздавались по всему косогору. От избытка чувств катались по траве, устраивали кучу малу, играли в догоняшки, забыв о времени, о том, почему они здесь, забыв, что без них работа  бригады парализована.  Неожиданный  крик Кольки, бегущего что есть мочи с вершины косогора, напугал всех:
Пацаны, бригадир едет верхом сюда.
Вмиг поляна опустела,  упали в траву кто где  стоял, повисла тишина. Так в минуту опасности от коршуна  или другой хищной птицы прячутся в траве птенцы куропатки, замерев маленькими комочками, вжавши головки в оперение. Пройди человек в полуметре - не заметит!
Но бригадир заметил , увидел попрятавшихся беглецов. Он обнаружил оставленный ими след на траве от самого кульстана, и этот след привёл его на место ягодного пиршества.Подъехав совсем близко, остановил коня, оглядел  притаившихся мальчишек и без злости и упрёка в голосе тихо позвал:
Ребятишки, подойдите, не бойтесь. Ругать я вас не буду. Вставайте , я же вас всех вижу, не прячьтесь.
Когда  понуро,с виноватыми взглядами все подошли к лошади, пользующейся моментом  отпущенных поводьев, чтобы ухватить траву, дядя Никита, бригадир, отец Ванька , не слезая  из седла тихо и даже с просительной интонацией в голосе продолжил:
Я понимаю, устали вы, поиграть хочется, ягоду вот поесть, трудно по целому дню на жаре работать. Но вы же понимаете , без вас колхоз не сможет заготовить сена, вы такие же необходимые и ценные работники , как и взрослые, как ваши родители. Отдохнули сегодня полдня, будем считать это маленьким отпуском. Пойдёмте, вас ждут люди. А с питанием уже разобрались, председатель наказал кладовщика. Протухшего мяса впредь не будет.
Развернув коня , бригадир поехал в обратный путь. Ребятишки сначала шли следом молча, изредка тихо переговариваясь, а затем  побежали бегом , напрямки , через согру, где бригадиру на лошади не проехать было, уже громко и весело покрикивая.
Ягодный конфликт был исчерпан. Но не забылся, остался в памяти смешным и чуть грустным эпизодом.
            Сегодня , ближе к обеду, возбуждение мальчишек заметно возросло. Громко перекликаясь друг с другом они всё чаще произносили будоражившее их воображение слово»Пасека». Взрослые, понимая состояние ребятишек , объявили обед чуть раньше обычного.Они бы и сами не прочь заглянуть на пчёльник, только едва ли бы их правильно понял пасечник. Другое дело дети.Им -то  не откажет в лакомстве.
    Напоив лошадей , всадники несмелой толпой выстроились на пригорке перед пасекой.Подъехать к ней близко нельзя, пчёлы могут непрошенных гостей пожалить. Об этом не надо было напоминать, знали по рассказам взрослых, а кое - кто  сам испытал это «удовольствие» .
   Пасека стояла в ложке, окружённая с ветреной стороны берёзами, осинником , черёмуховыми зарослями и непролазным ивняком.Дом пасечника и омшаник (место зимовки пчёл) прятались  в тени больших деревьев. На лужайке строгими рядами стояли домики-ульи. Ровный гуд стоял в воздухе - июль самая пора медосбора. Между ульями ходил человек в белом халате и сетке, закрывающей  лицо. Мальчишки-то знали , что это дядя Роман, колхозный пчеловод.
         - Неужели он нас не видит? Или так занят делом , что не замечает нас?-с тоской   переживали  мальчишки. Но крикнуть, как-то привлечь к себе внимание не смели. А «волшебник» их давно заметил, просто испытывал  терпение. Наконец он остановился, прикрыл крышку улья, повернулся в сторону «гвардейцев»:
Что , ребята, медку захотели ?- услышали наконец всадники, отзываясь широкими , радостными улыбками на голос пасечника. - Привяжите лошадей за косогором и идите сюда. Да только не шумите и не отмахивайтесь от пчёл руками,- предупредил он.
     Счастливые таким оборотом , ребятишки быстренько привязали коней и, сверкая босыми пятками, помчались обратно к пасеке. Проходили по тропинке между ульев плотно прижав руки по швам, затаив дыхание и прижмурив глаза. Они попали в сказочное царство  дяди Романа.
  Усевшись за длинный, пахнущий воском и мёдом стол вытянули свои тощенькие шеи,  следя неотрывно глазами за волшебником-пчеловодом, который принёс несколько рамок с мёдом, не торопясь нарезал соты в большую чашку и пододвинул гостям. От нетерпения сглатывая обильную слюну мальчишки  ждали это мгновение. 
       - Ну , налетайте, ешьте, да не жадничайте, всем хватит. Запивайте водой, хлеба -то у меня на всех не найдётся, так что много не ешьте, с непривычки и стошнить может.
         Но кто его слушал в это время. Слышалось дружное сопение и причмокивание, кое- кто умудрялся есть обеими руками, так что и носы и щёки были в меду. Дядя Роман  грустно смотрит на мальчишек, понимая их неуёмный аппетит. Сладости детям доставались редко, конфеты « в подушечку» были большой радостью и редкостью такой же. Чай с сахаром почитался роскошью.Потребности в сладком удовлетворялись кореньями солодки по весне, разными съедобными травами и ягодами летом и осенью. Особенным лакомством была черёмуха, коей несметное количество произрастало по забокам, в подувалах, где ветрам разбой был недоступен, чёрные кисти  замёрзшей ягоды висели на ветвях чуть ли не до весны. . Зимой же сушёная тыква заменяла сладости, да кулага в глиняных горшках в печи истомлёная.
      К сожалению наступила пора сытости, и только взгляды мальчишек не могли оторваться от лакомства. Но Колька Рощин продолжал уплетать медовые соты , выбирая куски пожирнее. Ему , как никому другому , сладкое было недоступно: четырёх его братьев и сестёр мать растила одна, отец не вернулся с войны, погиб в последние дни её. Иссушенная работой и вечной заботой о том, как накормить такую ораву, мать  с утра до позднего вечера не знала отдыха, походка её больше напоминала семенящую рысь изношенной работой старой клячи. Где уж там до сладостей , лишь бы хлеб да картошка на столе были. Случалось , что и этого  не было. От вечного недоедания с самого рождения вид Кольки вызывал жалость: рахитичное телосложение, несоразмерно с туловищем большая голова и вечно голодный взгляд. Казалось , что он и во сне мечтал о еде.  А здесь , дорвавшись до вольного, Колька не мог оторваться от мёда. Дядя Роман уже дважды напомнил ему , что  от переедания будет плохо. Еле уговорили Кольку больше не есть. Выходил он вместе с пацанами на улицу, оборачиваясь с сожалением на оставшиеся на столе в чашке медовые соты.
Спасибо, дядя Роман за мёд!- почти хором отблагодарили мальчишки и побежали к лошадям, довольные и счастливые от лакомства. Когда-то ещё придётся на их долю  сладкая удача.
Взрослые уже с нетерпением ожидали сладкоежек.
Ну  как ? Наелись до отвала?- не скрывая зависти, расспрашивали они ребятишек.- Хоть бы нам в ладошке принесли попробовать ,- в шутку упрекали счастливчиков.
Обед уже закончился, и фуражир с поваром уехали. Так что заедать медовый десерт пришлось хлебом с молоком из своих торбочек(так назывались сшитые из холста сумки для продуктов) Бутылка молока , присылаемая из дома , круто сваренное  куриное яйцо или два, да кусок хлеба - вот и всё разнообразие домашних продуктов для малолетних работников. Ешё и по той причине отправляли малолеток на сеноуборочные работы, что дети могли три раза в день есть мясной суп , пусть и жиденький, иной раз и с запашком, но не такой , каким питались дома -постным , без жиринки. У  Рощиных коровы не было,потому  молока ему мать не присылала.
Быстренько перекусив чем могли , поспешили  копновозы к своим группам.  А через полчаса произошла драма, прервавшая работу. Колька  почувствовал  головную боль , подступила тошнота с последующей рвотой до  посинения. Окружённый сбежавшимися людьми, он корчился от боли  в желудке. Сначала он громко кричал, слёзы  лились ручьём, но потом крик сменился жалобным писком, начались судороги. В царящей суматохе не растерялась только тётка Анисья, она громко потребовала молока, усадила Кольку, выпрямила  голову и стала вливать  ему в рот из бутылки молоко. Желудок отторгал вливаемую жидкость, но тётка Анисья снова и снова  заставляла Кольку пить , и...он стал оживать. Весь облитый молоком и рвотной жижей, он тихо стонал , взгляд его постепенно  принимал осмысленное выражение. Окружающие вздыхали с облегчением:
 Слава богу , жить будет! Вот так угостился медком, на всю жизнь запомнит!
         Кольку уложили в тени , где он лежал ещё часа два , приходя в себя. А потом - на лошадь. Работа не могла ждать. Её , Работу, не интересовало самочувствие Кольки Рощина!

                ВМЕСТО ЭПИЛОГА.
    
        В то лето 1952 года до начала учебного года колхоз им. Калинина не успел убрать скошенное  сено, и поэтому правление  в лице председателя  обратилось с просьбой к директору школы разрешить задержать на сеноуборочных работах детей хотя бы на недельку , так как без них сорвётся выполнение плана по заготовке корма для общественного животноводства. И Гошка со своими товарищами  ещё десяток дней
трудился  , помогая выполнять задачи колхоза.  Чуть позже, в ноябре, при подведении итогов полевых работ колхоза им. Калинина, на общем собрании Гошке, заработавшему за сеноуборочный период 45 трудодней , как передовику производства была объявлена благодарность с вручением ценного подарка — отреза белой саржи на рубашку. Таких же поощрений удостоились ещё двое его друзей. Кольке Рощину была объявлена тоже благодарность, но без ценного подарка. В заключительных словах доклада председателем колхоза было сказано, что ребята , проживая на кульстане, за летний период ,  питаясь за счёт колхоза , остались должны в колхозную кассу, но правление  приняло решение: долги с ребятишек списать. Что присутствующими было воспринято с одобрением. Так закончился первый Гошкин  трудовой  сезон. Соседка тётя Глаша  сшила из отреза  Гошке рубашку.Но на рукава и подол   материала не хватило, пришлось подшить   ситцем в горошек.    Но под пиджачком этих мелочей не видно, и Гошка до конца учёбы в первом классе с гордостью носил  заработанный добросовестным трудом  подарок!
  Все  последующие годы в летние каникулы Гошка с друзьями работал на колхозных полях копновозом, позже сгребальшиком сена,   косельщиком  уже не на лошадях  - на тракторной косилке. С годами материальные возможности колхоза улучшились, потребности в гужевой силе отпали, и в конце пятидесятых годов окончательно от коней отказались. А вместе с упразднением лошадей  как тягловой силы , закончилась и романтика труда . Детский труд, как и труд лошадей, был заменён техникой. Дядя Егор вскоре умер, ему не пришлось переживать , когда лошадей в массовом порядке стали отправлять на мясокомбинат. От лошадиного стада осталось  в колхозе  десятка два для пастухов. Девяностые лихие годы, а потом и начало нового столетия безжалостно прошлись по Российским деревенькам, оставив от них зарастающими бурьяном пустыри, где едва угадывются бывшие шумные , многолюдные улочки. Поля, некогда дающие богатые урожаи ,а также сенокосные угодья, оказались заброшенными, заросли кустарником, на их месте уже шумят берёзовые рощи.         Природа не терпит вакуума, на земле - матушке обязательно что-то произрастает. Нет деревеньки, где родился, трудился и вырос Гошка, на месте большого животноводческого комплекса развалины, будто война,унесшая  жизни отцов и братьев Гошкиного поколения, затаившись на какое - то время, довершила своё чёрное дело . Грустно и горько!
   Дети шестидесятых годов  по всему лету каникулы проводили на речке, в любимых играх, в пионерских лагерях. Но едва ли в памяти у них остались столь богатые впечатления от детства , как у Гошки и его сверстников недалёких послевоенных лет. Трудных , но мирных и созидательных , потому счастливых и полных радости лет!
                Апрель. 2012 год.