Per aspera ad astra

Разговор в храме
Стук-стук-стук: громким эхом разносились шаги целеустремленно пересекающего зал Валериана. Сегодня вместо стандартной мягкой обуви на нем были жесткие кожаные сапоги, издающие такой неприятный и отдающийся в сердце звук среди почтенной тишины. Младший Церковник шел быстрее и быстрее, при этом стараясь переступать как можно тише. На скамье перед алтарем сидел Ординарий Элладий, сложив руки в священный символ, думы его были явно о чем-то далеком, но может и не настолько, как Царство Небесное.
Валериан остановился с правой стороны, сапоги щелкнули и затихли, погрузив обоих в бархат беззвучия. Валериан выдержал минуту, потом же приглушенным голосом задал тревожащий его последний час вопрос:
-- Вы вызывали меня, Ординарий?
Небольшая пауза, глаза богослужителя открылись, он медленно повернул голову. Валериан готов был поклясться, что услышал скрип.
-- Да, Младший Церковник, – Элладий явно не боялся нарушить тишину, более того, он чувствовал, что это Его тишина, что он может и должен нарушать ее своим громогласным, вовсе не старческим голосом. – Вы, как я вижу, уже собрались?
-- Я только с дороги, вернулся из Эделена. Меня сразу же направили к вам. – Валериан немного повысил голос. Разговор не на равных всегда начинал медленно раздражать его.
-- Будьте спокойны, прошу. У меня для вас приятные новости. Мы решили поддержать вашу мечту, так страстно вами отстаиваемую. Вы получите людей и финансирование. Вы сможете найти Их.
Глаза Валериана вспыхнули, адреналин хлынул в кровь, заполняя мозг, заставляя сердце колотить по грудной клетке. Дыхание перехватило. Наконец-то. Годы работ, поисков, убеждений! Младший Церковник упал на колени, преклонив голову:
-- Я благодарю вас за все. Во имя Двуликого, я найду. Вы можете быть во мне уверены.
-- Это будет сложный путь. Лорды согласились со скрипом; параллельно с вами выдвинется еще дюжина групп, вы возглавите одну из них. Церковь благодарна тебе за стремление и, главное, за видение верного пути. А теперь ступай, вы отправитесь в путь через день.
Валериан встал и четким уверенным шагом пошел к выходу. Звук его шагов еще долго витал под сводами, пока не был поглощен живущим там безмолвием. Через несколько минут Элладий прошел вглубь храма, сам себе он тихо нашептывал, но вряд ли осознавал что: “Я расскажу о тебе… мы вместе сложим легенду, когда найдёмся… легенды так и творятся… герои не сами их рассказывают, герои лежат в бренной земле…”. А мысли Ординария были далеко, но вовсе не в Царстве Небесном.


Отправление за фронт
К большому амбару подъехала еще одна повозка, молодой извозчик, поприветствовав взмахом руки Валериана, привязал лошадей к столбу и побежал помогать мужикам носить ящики со снаряжением, мешки с провизией и специальное оборудование. Жизнь бурлила вовсю. Церковник был доволен: вокруг него носились ученые, периодически роняя колбы с подозрительной жидкостью, бегали картографы, прижимая к себе разом с десяток карт. Даже военные, обсуждающие стратегию продвижения, хоть и делали это низкими негромкими голосами, но привносили свою лепту в эту опьяняющую суету.
Завтра они уже отправятся в путь! Всем нравился процесс подготовки: он, во-первых, давал надежду на то, что все хоть раз пройдет по плану, а, во-вторых, отвлекал от грустных мыслей о самом путешествии. Мрачное иго войны  висело над душой каждого.
Валериан отвлекся от несвойственных ему положительных мыслей, когда кто-то напористо кашлянул за его спиной, но отнюдь не для привлечения внимания, а для прочищения горла:
--Церковник Валериан! Меня зовут Лев фон Арндорф. – Прозвучал громогласный голос. – Я официальный представитель Лордов в этом сомнительном мероприятии, а также начальник вашей стражи. И когда я говорю “вашей”, я имею в виду не лично вас.
Позади Льва стояло около десятка человек. Они не выпячивали грудь колесом, не тянули носом к небу, о стойке смирно говорить даже не приходится: кто-то облокотился на ограду, кто-то на копье. Они не выглядели солдатами. Они были закалёнными в битвах бойцами, что не могло не радовать: Лорды отнеслись к ситуации, по крайней мере, серьезно. Валериан принял крепкое рукопожатие:
-- Думаю, это всех обрадует. Что же, командир, рад видеть вас и ваших людей. А теперь пора выполнить условия нашего социального контракта для налаживания доверительных отношений, прошу, пройдемте, я расскажу вам, куда же мы направляемся.
Рассказ занял у Валериана не больше часа, в это время Лев фон Арндорф молча слушал, периодически кивая, когда Церковник указывал на карты с пометками времен осады Столицы, зачитывал дневники и донесения дальней разведки. Если вкратце, то Лев понял следующее:
Пятнадцать лет назад, когда главный оплот всех надежд на спасение (Столица Х’Тонг) пал, было два направления экспансии: далеко на север и на запад, на острова - провинцию Адамар. Благодаря километрам моря, разделявшим материк и пристанище беженцев, беспощадный каток Варваров был остановлен и, более того, началась компания по освобождению выжженного и утопленного в крови материка. Пятнадцать лет все были уверены, что они последние представители нерсусианского рода.
На далеком севере было несколько крепостей, в которых можно было держаться. Там есть Запечатанный Город, крепость Гесс, Оплот… теоретически, в них могли остаться люди. Более того, поход на север, в разрез общему направлению ухода с материка масс, продвигался Церковью Двуликого Бога. Может там, на земле, есть кто-то живой, имеющий возможность дать отпор?
Мало кто в этом признавался, но чувствовать себя последними из целой цивилизации – тяжелая ноша. Любой шанс представлялся душе как спасительный круг. Ведь там могут оказаться твои родственники, друзья, любимые, которые были для вас мертвы полтора десятилетия. Лорды долго сопротивлялись, и это понятно: авантюра представлялась малореальной. Но “слепцы” и “глупцы” продолжали искать факты, просчитывать варианты, собирать людей. В результате то ли разум и логика, то ли рьяное желание возродить Королевство Нерсус взяло вверх, и Лорды дали согласие.
Сейчас собирается дюжина экспедиций, отправляющихся каждый по своим маршрутам на северо-восток, чтобы собрать информацию и, в лучшем случае, найти кого-то из уцелевших, хоть надежда на это может и сильна, но держится во многом на вере в лучшее, нежели на разумных доводах.
Когда рассказ был закончен, Лев молча поднялся и мрачно кивнул Валериану:
-- Теперь я считаю это авантюру не только малореальной, но и безумной. Но я благодарен вам за ваше рвение и нового героя для простого люда. У меня есть приказ, и я отправлюсь с вами завтра, и все мои люди тоже. Но я настоятельно прошу: не впадайте в фанатизм. Даже если мы потеряем половину людей, потратим уйму сил и времени, но поймем, что двигаться дальше крайне бесперспективно, я развернусь и отправлюсь назад и, надеюсь, вы последуете за мной.
-- У нас разное понятие фанатизма, командир, но я не имею желания вступать в дискуссии. Я не сделаю ни единого шага вперед, если не буду уверен, что он ведет в нужную сторону.
Военный молча кивнул и вышел из шатра. “Он надежный человек, пока согласен с твоей позицией. В принципе, не худший вариант”. – С такими мыслями уже не младший Церковник отправился проверять приготовления. Группа была очень разношерстой, от ученых, идущих ради каких-то своих исследований, до солдат удачи, отправляющихся, лишь бы не попасть на виселицу. Но все они были надежными и нужными людьми, это Валериан распознать мог.
На следующее утро тридцать человек группы Валериана пересекли недалекий фронт. В километре от них шла соседняя группа, прежде чем войти в леса, предварительно зачищенные легкой пехотой, они помахали друг другу. Этот жест много значил для людей, уверенных, что видят их в последний раз.


Молчун
Уже около двух недель они шли вперед. Линию фронта пересекли без приключений, за что Церковник втайне молился Двуликому. Маршрут был выбран грамотно, но все же нервировал: чередующиеся степи с мелкими холмами и снежными надувами и редкие лески давали лучшее укрытие из всего возможного в ближайшей округе, но недостаточное для душевного спокойствия. Пару раз они видели в отдалении патрули Варваров, но оказались достаточно осторожны. Как-то даже услышали звук битвы, и через день заметили группу, шедшую соседним маршрутом. Их было не более десяти.
Солнце закатывалось за горизонт, оно было похоже на закатывающийся от усталости единственный глаз циклопа. Эта мысль угнетала кока. В душе своей он был достаточно миролюбивым и добрым, но сегодня настроение было хуже некуда. Недавно, когда все повалились на землю за заснеженный холм, заметив отряд Варваров вдалеке, кок, конечно, исключением не был. Все шло нормально, вскоре Варвары ушли, но кок видел, как один из них напоследок обернулся и смотрел на них буквально секунду. Через полчаса все встали и спокойно пошли дальше, а кок обернулся напоследок. И сердце у него остановилось. Когда он падал на землю, рюкзак немного приоткрылся, и из него торчала металлическая ручка, ярко блестевшая на солнце. Нет, конечно, нет, солнце слепило Варвара, тут повсюду блестящий снег, но тот секундный взгляд…
Они шли уже больше дня, погони не было, все уже и забыли о недавнем прецеденте, но мысль никак не хотела вылезать из головы. А вдруг… а может…?
Думы были прерваны коротким вскриком. На колонну идущих бежал передовой разведчик, показывая знаки руками, которые трактовались как “Все в круг, оружие достать”. На это потребовалось чуть меньше тридцати секунд. Внутрь круга встали картограф и алхимики. Стражники же сделали полшага вперед и посматривали на поднятую руку Льва.
Тишина окутала лес, Валериану вспомнился Ординарий. Вдалеке послышался треск и тяжелое дыхание. Кто-то прорвался через кусты. Луки мгновенно нацелились в ту сторону. Напряжение росло, кусты задергались, а в такт им задергались уголки глаз. Кровь шумела в ушах, заглушая тихое бормотание кока, быстро замолчавшего от Взгляда фон Арндорфа.
Из кустов вырвался человек. От стрелы, пробившей небольшое деревцо за его головой спасло лишь падение на землю, скорее всего, из-за нехватки кислорода организму при таком безумном беге.
-- Не стрелять! – Прогрохотал Лев, бросаясь к глотающему воздух человеку. Рукой он подал знак рассредоточиться. Несколько человек пошли по бокам от кустарника в направлении, откуда прибежал человек, остальные встали полукругом, центр которого занимал лежащий.
Шума все еще никто не поднимал. Хриплое дыхание и кашель фигуры, распластанной по земле, раздражало. Подошел военный медик, он приподнял голову кашляющему и влил несколько глотков красноватой жидкости, потом подложил под шею матерчатый сверток. Медленно звуки мук стихли. Вернулись люди: никого не было в ста метрах от этой незапланированной остановки.
-- Как тебя зовут? – Валериан склонился над приходящим в себя человеком, явно нерсусианцем. В ответ человек невидящим взглядом уставился в небо.
-- Как тебя зовут, я спрашиваю? – голос при повторении повысился. Лежащий напрягся, приподнял голову, его губы разомкнулись. Он вдохнул, Валериан прислушался… человек отвернулся, и его вырвало.
Через час они отправились дальше. Незнакомец брел в середине растянувшейся цепочки. За три дня из него удалось выпытать только одно: он из соседней группы, которой уже нет.


Буран
С самого утра все были немного напряжены. Нет-нет, это никак не относится к тому, что цель была достаточно близко, не более двух дней пути, и возбужденность была естественна. Легкая нервозность, утренний холод и молчаливость сквозили во всем. Даже болтун Джордан наконец-то замолчал и прекратил распевать песенки, хотя, судя по всему, продолжал делать это про себя, чем еще больше раздражал Майкла Фарея – картографа, пытающегося сосредоточиться.
Двадцать человек, укутавшись в плащи и зарыв свои носы в шарфы, двинулись дальше. Свинцовое небо давило и угнетало, поэтому все смотрели на серый снег под ногами, что угнетало еще больше. После того как каждый хотя бы раз окунулся в сугроб благодаря сплетающимся ногам, но не раньше, командир устроил привал. Все сели вокруг небольшого огонька, кок раздал так называемый “обеденный рацион”. Скоро настроение поднялось, еще и оттого, что Валериан отошел с Майклом обсуждать путь, а это означало не менее половины часа спокойного отдыха. Кто-то уже начал рассказывать очередную пошлую байку, как вдруг Адарон поднял палец вверх, призывая к молчанию.
Тишина опустилась, шипя паром из ртов и случайными движениями. Все начали осторожно озираться. Адарон встал и уставился на поваленное дерево, побившее рекорды поваленных деревьев по купанию людей в снегу. И вдруг послышался резкий хруст и треск. Это было сигналом. Все как один вскочили, Джордан бросился вперед, вытаскивая короткий меч, Адарон схватился за лук и побежал в обход дереву, Дерф сделал то же самое, но только с другой стороны.
Остальные сбились в кучу, наспех вооружаясь. Майкл грозно направил циркуль в заснеженный лес. Послышался отчетливый вскрик. Через минуту троица убежавших вернулась, таща за собой тело.
-- Следил за нами. – Отметил очевидный факт Дерф. Он перевернул тело. Это оказался парень лет шестнадцати, хоть точные возрастные проявления у Варваров еще не до конца известны. В любом случае, по сравнению с взрослыми воинами он был очень молод и слаб, чтобы хотя бы поднять боевые доспехи.
-- В любом случае, они скоро придут сюда. – Заключил Адарон. Все молча покивали и начали в спешке собираться.
Две дюжины фигурок бежали вперед, продираясь сквозь усиливающийся с каждой секундой ветер и смесь дождя со снегом. Лев уклонился от упавшего со стрелой в горле Дерфа, где-то сзади послышался вскрик. Не останавливаться, главное бежать дальше! Люди бросали вещи прямо на ходу, даже оружие и провизию. Лишь бы бежать быстрее и быстрее!
Непогода усиливалась. Град с дождем нещадно хлестал лицо, при таком ветре стрелы мгновенно сбивались с курса, небеса чернели. Валериан бежал во главе колоны, периодически оборачиваясь и видя, как его мечты рушатся под гневом бури, и криком подгонял остатки отряда. Он перепрыгнул через бревно и заслонил лицо руками от особо яростного воздушного потока. А потом… да, ради таких мгновений стоит верить… впереди показался утес. На нем стояла небольшая деревушка Медвежий Коготь. К ней вела узкая горная тропа, они успеют подняться!
Из-за дерева поперек дороги выпрыгнул варвар, готовясь принять Валериана на плечо и закончить охоту. Но Валериан был Церковником, а верующие в Двуликого не пренебрегают тренировками по обращению с холодным оружием. Следующий шаг он сделал чуть в бок, развернул плечи и, заслонившись левой рукой, нанес рубящий удар еще не выброшенным коротышом. Тот застрял в мощном теле сраженного врага, а Церковник с чувством выполненного долга и легкой улыбкой обрел равновесие и продолжил путь вперед. Его небольшой подвиг придал сил бегущим.
Горная тропа может была дорогой к спасению, но отнюдь не легкой. После первых двадцати шагов в крутую горку горло начало отказываться дышать, а пелена стала покрывать глаза. Опять крик в конце колонны. Уже не менее пяти убитых. А так хочется жить…
Около скалы воздушные массы с огромной скоростью пытались сорвать беглецов и преследователей вниз. Видимость оканчивалась в трех метрах от глаз. Окровавленные, насквозь мокрые и измученные они бежали дальше. Вода, текшая по тропе после колонны поскальзывающихся на острых камнях нерсусианцев окрашивалась в багровый цвет.
Бабах! – жуткий грохот оглушил и причинил ужасную боль барабанным перепонкам. Многие упали в грязь, все головы повернулись назад. Со скалы начали падать камни и булыжники. Джордан, идущий замыкающим и периодически отбивающийся от нападок Варваров,  упал с размозжённой головой. Камень – убийца продолжил падение. За ним следовал целый поток  обломков скалы, грязной воды и деревьев, а также небольшого сарая. Он обрубил горную тропу. Преследовавшие остались по ту сторону спасительного, хоть и не для всех, обвала. Валериан перекрестился и на несколько секунд потерял сознание.
Кошмар закончился в небольшом амбаре на краю деревни, в который было достаточно легко вломиться и укрыться от кары небесной. Небольшие костерки согревали побитые и болящие тела, медик в спешке перевязывал раны, Майкл с учеником пытались разобрать контуры расплывшихся карт, но вскоре бросили это дело и  с обреченным видом бросили их в огонь. Лев осмотрел единственного оставшегося в живых стражника. А потом повернулся к Валериану: “Кошмар может и закончился, но не на долго, монах”.


Ледяная кровь
Ночь провели в амбаре, чьи стены хоть чуток сдерживали порывы ветра. С закатом солнца температура резко упала, люди кутались в остатки одежд и жались друг к другу. Но с рассветом ожидаемое тепло не проникло в пристанище морально разбитой экспедиции. Зато проник новый страх: замерзшая струя крови вилась от головы прибитого топором к стене Майкла Фарея, картографа.
Крики, слезы и надрывы его ученика уже два часа как свелись к апатии. Голова же Валериана опять начинала работать, он рассматривал труп с покрытыми инеем глазами. Ужас и безысходность текли по венам, говорить вообще никто не мог и не смел. Раздался треск, кто-то предостерегающе позвал к выходу. Люди выскочили из здания, чья крыша частично провалилась под тяжестью льда на ней.
Это было необычное чувство: чувствуешь, как адреналин струится сквозь тело, но головной мозг наотрез отказывается принимать реальность, хоть продолжает хаотично соображать.
На отшибе виднелся достаточно большой хорошо сохранившийся дом. Он был как будто… ухоженный? Погода опять начинала ухудшаться, и все побежали к новому пристанищу. По дороге к нему опять об землю начал бить град. Все быстренько завернули в небольшой сарай. Там было много прогнившей соломы и потеплее, чем на улице. Развели огонь, быстро начавший поглощать дрова и обогревая всех стоящих около него. Град бил по крыше, и кто-то удачно пошутил, что варварам-то сейчас не так хорошо под открытым небом у подножия, все нервно засмеялись, а потом все громче и громче, заглушая тревогу, подчинившую себе их души.


Встреча в доме
Кок наскреб еды в небольшой сумке, а также был найден мешок пшена. Костер получился знатный и все наконец-то согрелись. Настроение поднялось до уровня “я готов что-то делать, особенно биться за свою жизнь”. Собравшись, переждав приступ града и ободрив друг друга, люди выбежали из сарайчика и на полном ходу ринулись к цели.
Дом оказался частично разрушен, но в целом сохранился на ура. На секунду задержавшись у двери, Лев и Валериан ворвались на первый этаж, будучи готовыми ко всему. Но, как оказалось, не совсем. Первые секунды ступора, вторые секунды сжимания рукояток мечей и третьи секунды напряжения как при родах сменились терпеливым кивком головы. По центру комнаты сидело двое из рода Каг’гар, один был облачен в кожаные доспехи, а татуировки явно выдавали в нем воина, второй же кутался в обширные одежды и поглаживал ритуальный нож, висящий на поясе. Молчание и напряженность длились достаточно долго, пока шаман не предложил рукой вошедшим присесть.


Два с половиной дня
В течение последних шестидесяти часов буйство погоды ни на йоту не уменьшилось, но внутри добротно сделанного дома это уже не так чувствовалось. Ждали. Вот что все делали. Ждали чего-нибудь. Настроение медленно спадало в параноидальное состояние: в убийстве стали подозревать почти каждого. С каг’гар не спускали глаз, по ночам некоторым казалось, что к дому подбираются пробившиеся сквозь ураган варвары и это бурно обсуждали в дневное время, а вот что кто-то иногда скребется наверху в запертой комнате и ходит по второму этажу казалось всем, но эта тема не поднималась… Пытались открыть комнаты, но те были буквально вморожены в проемы. А шаман начинал вещать про злых духов, которых сдерживает этот дом.
Утром третьего дня Лев подошел к Валериану:
-- У меня осталось немного нюхательного табака. – Командир стражи протянул щепотку Церковнику. Тот отрицательно покачал головой, всматриваясь в мутное стекло окна. – Знаешь, Валериан, это как раз та ситуация, к которой все шло. Смахивает на безысходную ситуацию, но мы еще можем чуть отогреть дом, обчистить деревню и пойти обратно, до ближайшего перевалочного пункта…
-- Нет, командир.
Лицо Льва застыло, он повернулся к начинавшему его злить, по его мнению, глупцу:
-- Ты обещал, монах. Ты обещал сделать шаг в верную сторону.
-- Не называй меня монахом, в моей религии нет такого звания. Я делаю шаг туда, куда считаю нужным. Мы найдем то, за чем шли. Мы отправимся дальше.
-- Оглянись, щенок! Голову нашего картографа размазали по стене, а мы даже не знаем, кто! Тепла и питания не хватает, здоровье весит на волоске: посмотри, как люди дрожат. Эти чертовы каг’гары, смотрящие в спину так, что дыру в ней могут просверлить. А мы даже не знаем куда идти. Через перевал, в обход? Куда? А эта чертова комната с метровым слоем льда на ней…
-- Успокойтесь, командир. Я веду эту экспедицию за собой, я ее выведу к победе. Я чувствую, осталось недолго…
-- Чувствуешь? Чувствуешь?! А камень, убивший Джордана, ты чувствовал? Надо возвращаться, безумец! Мы все сдохнем как собаки, если не предпримем что-нибудь до сегодняшнего вечера.
-- Предпримем. Лучше идите…
Разговор был прерван душераздирающим кашлем. Скрючившись, человек плевался кровью. К нему мгновенно подскочил медик и стал укладывать на пол. Шаман встал и указал на дверь, внушающую всем чувство тревоги: она была особо замороженной и сама дверь была явно металлическая, шаман закричал и принялся молиться своему небольшому тотему. Через час лихорадка охватила всех.

-- Да, Церковник, все алхимики уже подключились к поиску лекарства. Тут нашлось немного подорожного атиса, в смеси с золой сможем сделать вытяжку…
-- Ваши старания неоценимы, когда мы вернемся в Адамар, я сделаю все возможное, чтобы Университет отблагодарили как надо.
М-да. Когда вернемся. Болезнь скачет в доме как заяц в клетке. Может Лев был прав? Нет! Мы не сдадимся. Трое ученых и военный врач смогут найти исцеление. Если что, мы не будем обращать внимание на вопящего шамана и его воина, а просто выломаем дверь…
Дверь, о которой думал Церковник, выходила в общую комнату, освещенную тускло горящим камином. Около тридцати минут назад, когда начало эпидемии стало очевидно, все, кто хоть что-то в ней смыслил, бросились искать. В частности, несколько человек вышли на улицу и начали усилено осматривать дом. Одной из находок, застрявших в умах, стало закрашенное окно, через которое с трудом можно было рассмотреть комнату. Стены комнаты были расписаны странными символами, на полу лежало чье-то тело, на столах стояли клетки с дохлыми крысами, к которым были присоединены трубки. На доске были различные записи, на полках стояли банки с законсервированными внутренностями.
На все было около минуты, после чего небольшая лавина с крыши завалила полностью окно. Похоже, вело оно именно в ту комнату, чья дверь покрыта толстым слоем льда. Именно в ту, на которую шаман указывал с тряской в пальцах и кричал, что комната – клетка для злых духов.
Но лаборатория… да, похоже, там была именно она. И там проводили эксперименты с болезнью. Понимаете, к чему я?


Окончание затишья
Все собрались в главной комнате. Даже чужеземцы присоединились к общему кругу. Повисла напряженная тишина, но вовсе не такая, как в храме. А такая, что жаждет разрушиться. Люди покашливали, кому-то вводили в вену синеватую жидкость. Кто-то жевал сухари. Терпение подходило к концу, в глазах горела уверенность вырваться из патовой ситуации. Говорили разные люди, а чем-то своем и общем, никто не перебивал, но с каждой секундой понимал: по большей части каждый уже сам за себя.
Вспомнили все, что было по дороге сюда, вспомнили о благородной цели: найти собратьев, бьющихся  с Варварами на далёком севере. Вспомнили о Майкле. За ближайшие шесть часов необходимо решить, что делать дальше: отправляться в Адамар? Вперед, в горы? Кто убил Майкла? Как вылечится от кары божьей, сжигающей людей изнутри? Открыть ли для этого комнату, чья дверь заморожена? Кто ходит на верхних этажах дома? Отчего этот первобытный страх? Что делать с варварами, жаждущими смерти всей экспедиции? И, в конце концов, что это за место? Чье оно и какова его история?
Валериан слушал: Двуликий говорил, что надо найти своих собратьев. Да, мой господин, Fiat voluntas tua.