Всего лишь сто часов... Часть 2

      Все утешенья - звук пустой.
      О них не может быть и речи.
      Но верю, ты дождешься встречи.
      Я прилечу часов на сто.
      -----
      Юрий Лоза “Сто часов”,
      http://lozayury.ru/virshi/teksty/sto_chasov


      Глава 1
      
      Любой летний дождь быстро кончается. После него природа смотрится как искупавшийся в луже щенок – весело и беззаботно. И так – до следующего дождя. В горах это повторяется каждые сутки – дольше или короче, но ясно одно – дождь всегда будет. И все, что ты можешь сделать – это не попасть под него в самом неудобном месте – на перевале. Это есть то место, ради которого встали спозаранку, ежась от холода. Проглотили дозу завтрака, собрали палатки, не совсем еще проснувшись. Шли в облаках с еще не вставшим солнцем. Да много чего приходится делать, подчиняясь не совсем понятным “прихотям” руководителя похода.
      Ну и команда мне попалась на этот поход, чисто дети. Впрочем, кого нынче заманишь на горный туризм. Это ж не Турция с Египтом, не Анапа или Абхазия. И даже не горный Крым, где люди спят на маршруте практически в домашних условиях. Это Кавказ. Местами Центральный, но больше Западный – а где ж еще нынче можно заработать копеечку на работе проводником. Мал сезон, всего-то месяц - полтора для ”путины”, когда есть клиент. А потом - только такие же, как ты сам, фанаты. И им ты уже не нужен, ибо нет в том туризме коммерческой жилки.
      - Сергей Александрович, мы сегодня выходим на маршрут?
      - Да, Дима, только дай мне... собраться.
      Второй день похода своим началом мог бы посрамить любого руководителя любой туристической группы. Но есть одно спасительное свойство места, где происходил этот диалог – это был Дамхурц. Место, из которого невозможно уйти, не оставив в нем частичку себя. Оставлять эту самую частичку лучше всего ночью, сидя у реки, а то и прямо посреди нее на большом камне под ярчайшей луной. На крайний случай сакральным местом могла служить палатка, или, если повезет, домик тамошнего лагеря преимущественно женского учебного заведения.
      Группа туристов в количестве трех человек прибыла к началу горного пешеходного маршрута первой категории сложности накануне вечером. Первый день был потрачен на совершенно тривиальные перемещения колёсным транспортом. Не первый раз я подумал о нелогичности всего происходящего. Ведь не средние века нынче. Весь этот маршрут, вплоть до конечной точки, проезжается автобусом или поездом максимум за сутки... ну да, чуть в стороне от гор. Но дух самодельного путешествия, изначально присутствующий в любом из моих походов не предполагал наличия автобусов, поездов, самолетов, врачей, МЧС. Мобильники и GPS не были под запретом – но первые в этих местах уже не работали, а вторые, как правило, не имели точной привязки к картам. Район был сильно пограничный, плюс заповедник и заказник на маршруте. До похода – масса бумажной подготовительной работы. И она была сделана.
      Утро второго дня... Господи, что же я им наплел вчера, чтоб не так сильно стремались двухчасовой тряски на лесовозе КАМАЗ? Чтоб не шокировались после этого голыми нимфами, купающимися днем совершенно никого не боясь в запруде горной речки, чтоб не брезговали грибочками и самогоном от местных служителей заповедника, не чурались ночной фотосессии на громадном камне посреди могучей горной реки с лунной дорожкой. Мы просто попали в другой мир – мир, где можно многое. Мир детства.
      Но всё хорошее проходит. И сейчас – надо идти. А для начала – завтрак. Утром разрешаются капризы. Кто-то любит одну кашку, кто-то другую. Есть даже такие туристы, кто не любит никаких кашек. Это – я. Предпочитаю чисто калории в виде “обойного клея”, т.е. горячей кружки Магги. Иной раз их хватает на весь день, хотя весь тот пакет тянет на двадцать грамм... идеальная пища будущего!
      - Сергей Александрович...
      - Дима, я тебе вчера говорил, что я – просто Сергей?
      - Да.
      - Гуд. Что у тебя?
      - Сергей... а как у нас с теплой водой для Светы?
      Вот, приплыли. Время – август. В ладошках (или во рту) нагрей для своей дамы водички, раз она не может сама помыться утром у речки. Но это я бы сказал своему сыну. А Дима – клиент. И Света его – тоже клиент. Однако, воду греть я им не обязан. Моя задача – провести их по маршруту. О трудностях житейских они извещены. Нужен газ – пожалуйста. С информацией о том, сколько грамм топлива расходуется на каждый литр кипятка для их интимных нужд. И сколько чая или каши они рискуют недополучить, если начнут злоупотреблять комфортом.
      - Дима... как тебе Дамхурц?
      - Кайф!!!
      - Больше таких халявных мест не будет. Красивые будут, но чтоб вот так, всё вместе – нет. Я тебе литр кипятка выдам, но это – крайний раз. Понял?
      - Да, спасибо!
      Ночной дождь как будто зачеркнул всё вчерашнее и освежил предстоящий путь. После нехитрого завтрака (две “быстро - кашки” из пакетиков, та самая кружка Магги, чай, копченый сыр и баранки) выход на тропу в первый ходовой день даже в девять часов утра смотрелся зачетно.
      - Сергей, а вы говорили, что мы дойдем до моря за сто часов?
      - Да, если не будем сопли жевать.
      - Я как раз и хотел спросить – мы же пока не жуем?
      - Пока – да. Но пока и похода-то толком не было. Только начался.
      - Ну, мы стараемся. Света вам спасибо передает.
      Света при этом диалоге не проронила ни слова, старательно разглядывая какой-то камушек или насекомое на дороге. Они шли по горной тропе, нагруженные полными рюкзаками. Солнце уже заглянуло в ущелье, нагрело высокую траву и разбудило всякую живность, прятавшуюся под ней. Парило, жужжало, давило потом. Высота была километр с небольшим, до летних снегов еще – шагать и шагать. Чтоб отвлечься от дороги, которую давно уже выучил наизусть, я начал думать о клиентах, идущих в десятке метров сзади.
      Эта молодая пара, проявившаяся в нашем южном горнолыжном форуме ради совсем нетематического вопроса о летнем туризме, сразу заинтересовала меня. Во-первых, уверенностью в своих силах и одновременно потребностью в гиде. Во-вторых, заданием маршрута, который я проходил пару лет назад. В-третьих... Будучи модератором этого форума, я видел IP-адрес авторов сообщений. Адрес Димы указывал на Самару, и, хотя он при регистрации не указал место проживания, это не могло не привлечь моего внимания. Не часто в нашем форуме появлялись “неместные”, т.е. не южные люди. Да и сама Самара пробуждала во мне почти забытые теперь воспоминания четвертьвековой давности. Поэтому я отнесся к новичку с несвойственной мне вежливостью – и вот, удача! Я могу еще и немного заработать на нем и его даме. Договорились о встрече в аэропорту Минеральных Вод, об оформлении пропусков в заповедник, заказник, погранзону. А это значит, что я кое-что знал из их паспортов еще до встречи.
      Физические кондиции Димы были вполне соответствующими его возрасту. Его юная супруга выглядела тоже довольно спортивно, хотя проверить это на деле пока что не было возможности. Их багаж при встрече в аэропорту не выглядел угрожающе тяжелым. Я расслабленно вздохнул – дойдут они до моря. Обувь не давала повода в этом усомниться – хоть и кроссовки, но явно не из дешевых. Подошва, конечно не Vibram, но... почти что по этому маршруту я как-то шел в группе с девушкой, обутой в домашние тапочки.
      Красные домашние тапочки... как же давно это было.
      
      Глава 2
      
      Поезд стоял уже с полчаса, не доехав до вокзала Минеральных Вод нескольких километров. Трое молодых людей возвращавшихся из командировки домой, уже давно собрали вещи, допили утренние остатки вчерашнего пива, заказали у проводника чая, получили его и тоже уже выпили. Делать было решительно нечего, кроме как смотреть в окно на буйную придорожную майскую зелень. Открыли дверь купе в коридор – еще один вид, на этот раз на взлетную полосу аэродрома и такую же зелень. По коридору взад-вперед нервно прохаживалась дама средних лет, одетая в довольно потрепанную, но чистую светлую ветровку и спортивного кроя брюки.
      - Господи, ну когда же мы поедем! Я так на автобус опоздаю, а мне еще в горы ехать, - в очередной раз пытала проводника дама.
      - Ждите, все равно пешком здесь далеко – отвечал ей уставший за рейс проводник.
      - А куда именно вам надо в горы? – подал голос из купе один из молодых людей. – У меня есть расписания всех автобусов из здешних городов до горных автостанций.
      - В Терскол, - дама заглянула в купе, обведя взглядом всю компанию и только после этого дав ответ.
      - А чего там сейчас делать? Кататься поздно, по горам ходить рано.
      - У нас там симпозиум.
      - Ну прямо Большие Васюки, - решил сострить другой.
      - Ну, практически так оно и есть. По нетрадиционным методам диагностики человеческого организма. Я из Львова, еще будут из Алма-Аты, Москва, само собой...
      - Это по радужной оболочке глаза? Сейчас вроде так модно.
      - Не только. Я по линиям руки.
      - А, хиромантия, - скепсис в голосе прожженных материалистов был очевиден.
      Дама зашла в купе.
      - Давайте ваши расписания. Ядвига Яремовна, - представилась она. – Напрасно вы так сходу отвергаете. Хиромантия – тоже наука, причем очень древняя.
      - Ну да, любая цыганка владеет, - передавая маленькую записную книжку с расписаниями, пробормотал вполголоса инженер-электронщик. В компании был еще один его коллега, третий же был начальником отдела.
      Ядвига взяла записную книжку, задержав в своей руке руку ее хозяина. Повернув ее ладонью вверх, глянула, хмыкнула и весело предложила: - А хотите, я вам о вас все расскажу? Только каждому наедине и... за 10 копеек.
      Инженеры тоже развеселились. Их месячная зарплата с премиями и доплатами была около 300 рублей, начальник получал еще больше. Где же подвох? Неужели, начав с 10 копеек можно вытянуть из клиента существенную сумму?
      - Вы меня правильно поймите, - продолжала Ядвига, усаживаясь за столиком у окна. – Деньги любая гадалка берет, чтобы вы поверили в правдивость гадания. Больше платите – больше доверия. Это чистая психология. Поэтому я и говорю о 10 копейках. Ничего сверх этих денег я не возьму. Наедине – потому что буду говорить, может и неприятные вещи, в том числе и касающиеся интимной стороны вашей жизни.
      - Деньги дадим, но гадать будете нам всем вместе. Мы знаем друг о друге практически все: вместе и работаем и ездим и в гостиницах живем.
      - Ну, как хотите, - Ядвига придвинула к себе три гривенника и взяла руку сидевшего напротив молодого начальника отдела.
      - Умственным трудом зарабатываешь, причем, похоже, больше не своим. Друзья твои не здесь сидят, думаешь ты больше не о них. Женщина твоя переживает сильно, только не пойму, жена она тебе или нет.
      - Да вот же кольцо! – не выдержал и показал другую руку вмиг покрасневший начальник.
      - Ничего оно не значит для тебя, - продолжала выносить вердикт Ядвига.
      Два инженера ошарашено смотрели на гадалку – диагноста. Действительно, шеф давно водил шашни с работавшей в копировальном отделе лаборанткой. Но и с женой, работавшей в другом отделе, не торопился расходиться. Детей у них не было, жена была молодая и красивая, сотрудницы, кто не знал, завидовали ей. На фоне такой проницательности пассаж гадалки о “других друзьях” уже не производил большого впечатления.
      Поезд дернулся и, медленно набирая скорость, покатился к вокзалу.
      - Давайте теперь я, - предложил свою руку хозяин записной книжки.
      - У тебя на любовном фронте несчастье случилось меньше года назад, я это сразу увидела, когда блокнот давал, - сурово произнесла Ядвига. – И не пытайся ничего вернуть, не выйдет. Забудь о ней, для тебя там больше ничего нет. Ты сам убил свою любовь. Займись работой, видимо это у тебя получается лучше всего в жизни. Есть еще в тебе немного увлечения спортом, но ты ленив, а там надо упорство.
      - Можно ваш телефон записать? – третий подопытный явно не хотел давать свою руку безжалостному диагносту человеческих душ.
      - Записывайте, только я по телефону не консультирую, - Ядвига продиктовала номер с кодом Львова и впилась взглядом в листочки с расписаниями автовокзалов.
      - Вы еще нормально успеваете на прямой рейс в Терскол, - поборов волнение, севшим голосом произнес бывший герой-любовник. – Автовокзал в аэропорту, от железнодорожного вокзала часто ходят автобусы номер десять и одиннадцать.
      - Да не переживайте вы так, - Ядвига смотрела бесстрастно на всю компанию. – Вот вам график, показывающий временную зависимость удач и поражений в амурных делах. Если знать точную дату рождения, то можно привязать к календарю, но это уже не по моей части.
      - Астрология, - авторитетно заявил счастливо избежавший душевного раздевания третий.
      - Немного да, но больше – биоритмы.
      Ядвига нарисовала в блокноте две перпендикулярные прямые и вдоль одной из них изобразила затухающую синусоидальную кривую с явными пиками и провалами вблизи определенных отметок на оси времени. Вся мужская компания впилась взглядом в невиданное доселе откровение Истины. Все оказалось просто и понятно.
      - До свидания, ребята, - выходя из купе, уже в коридоре попрощалась Ядвига. Три гривенника остались лежать на столике.
      
      Глава 3
      
      Золотая осень снова вступила в свои права. Всего месяц прошел после возвращения Кости и Сергея из похода через горы к морю, но уже некогда было им созерцать дивные пейзажи за окнами – работа по созданию опытного образца прибора шла полным ходом. Начинали в восемь утра, уходили в десять вечера, иногда захватывая и половину субботы. От компьютерной эмуляции процессоров, разработанных ими для решения поставленных задач, пора было переходить к испытаниям на отечественных аналогах американских микросхем, которые еще неизвестно где производились. Приходилось ехать в Москву и там, в Центральном КБ министерства электронной промышленности переворачивать горы документации, технических заданий, протоколов испытаний. Итогом поиска становились коды заказчиков и предприятий изготовителей, но не их фактические адреса, которые находились в секретных отделах. И, даже узнав эти адреса, было глупо надеяться, что столь ценными экземплярами микросхем кто-то может поделиться, отдав их неизвестному КБ из Пятигорска. Некоторые микросхемы в процессе производства имели кошмарный процент брака - из десяти тысяч готовых в дело шли всего четыре экземпляра – и это считалось допустимым. При таких условиях работы личные связи и старые знакомства имели большое значение.
      В один из вечеров, когда начальство уже уехало с работы, Костя подошел к Сергею с пакетом, в котором позвякивали пара бутылок пива.
      - Есть идея. Пойдем на крышу, я тут недавно нашел ключ от люка. Посидим с полчасика, поговорим не о работе.
      - Пошли. У меня от осциллографа и компьютера уже в глазах зайчики бегают.
      Они поднялись на нагретую за день крышу, уселись почти в центре, чтобы их случайно не заметили с земли, открыли по бутылке пива. Помолчали, глядя на Эльбрус, темнеющий на закатном горизонте.
      - Я слышал, надо в Воронеж ехать за микросхемами. Пошлешь меня? – сказал Костя, отпив полбутылки за раз.
      - Да с радостью, - ответил Сергей, тоже жадно хлебая из горлышка. – В три дня управишься?
      - Еще пару деньков накинь, у меня там дядька живет, отдохну немного, - попросил Костя.
      - На командировочном сам даты поставь, но сделай так, чтоб тамошние крысы канцелярские не возражали – подвел итог перерыву Сергей, быстро допив пиво и закатив бутылку по крыше в дальний угол. – А что это ты внизу намекал “ поговорим не о работе”?
      - Как думаешь, ждут нас наши девчонки? – задумчиво произнес Костя, тоже допив пиво.
      - Думаю, только об этом и думаю, каждый божий день думаю, больше не о чем думать, - раздраженно ответил Сергей. – Даже письмо написать некогда, сплошная работа.
      - Я написал, - просто сказал Костя. – И уже получил ответ.
      - Да ну? И как оно там, есть ли жизнь на Марсе?
      - Есть. Если я из Воронежа к ним заскочу, не возражаешь?
      - Как я понимаю, тебя надо будет подстраховать с билетами для отчета, так?
      - Да, как будто я из Воронежа назад ехал. Московский поезд приходит утром. А самолет из Куйбышева - после обеда. Так что сам я не смогу снять билеты.
      - А дядька твой не проговорится Ленке, что тебя не было?
      - Да нет там у меня никакого дядьки, ты уж извини, - Костя довольно улыбнулся.
      В субботу Костя вернулся “из Воронежа”, полностью выполнив задание. Совместными стараниями у него был полный порядок с датами в документах и билетами. Сергей, глядя на светящееся счастьем лицо Кости, еле дотерпел до вечера понедельника, когда они опять полезли на крышу, прихватив на этот раз по паре бутылок пива и вяленого леща.
      - Ну? – нетерпеливо спросил Сергей, как только они вылезли на крышу.
      - Не спеши, а то успеешь, - как всегда с прибаутками ответил Костя, разостлав на крыше лист ватмана и начиная чистить леща. – Тебе привет от Ольги. Кстати, у нее день рождения скоро, двадцать пять стукнет.
      - Сам понимаешь, мне на нем не бывать, - с грустью в голосе ответил Сергей.
      - Зато повод есть потом приехать. Подарок ведь только заранее нельзя дарить, а после уже можно. Кстати, девчонки практически одни там живут, еще кот царапучий. Ольгин отец обычно две недели дома а потом две недели на Севере пашет. Он там начальник электроцеха на каком-то месторождении. А мать ее живет не в Куйбышеве. Короче, полмесяца полная свобода у них.
      - Это хорошо. Напишу ей, посмотрим, как вырваться. Воронеж сейчас уже не прокатит.
      Они сидели на теплой крыше, пили пиво и смотрели на горы. Бабье лето, достаточно позднее в этом году, заканчивалось даже на юге. В Москве уже полоскали холодные осенние дожди, скоро они придут и сюда.
      Сергей написал короткое письмо Ольге. В качестве обратного адреса указал ближайшее к дому почтовое отделение “до востребования”. Ответ пришел неожиданно быстро – всего через неделю. Ольга назвала дату отъезда своего отца в ноябре и добавила, что как раз в эти дни “календарь позволяет”. Что именно он позволяет, догадаться было несложно, тем более что экстренная стирка простыней в Адлере хорошо укладывалась в этот календарь. Сергей стал лихорадочно готовить для начальства мотивировку поездки в Москву. Были у него в одном академическом институте наработанные контакты по части доставания документации к новейшему американскому вычислительному комплексу, который можно было применить и в этой разработке. Осталось убедить начальство в полезности поездки.
      Марина, жена Сергея, услышав о командировке в ИНИОН (так назывался тот институт) вытащила из шкафа его праздничный костюм и, несмотря на уговоры мужа “да там все в джинсах ходят”, нагладила его, снабдив новой белой рубашкой – не хватало только галстука-бабочки до комплекта на светский прием. Неодобрительно глядя на заросшую шевелюру мужа, добилась обещания непременно постричься в Москве в известном им обоим салоне-парикмахерской, в котором они сами стриглись семь лет, живя и работая в Москве. Работали там классные мастера, а один из них даже выезжал к дочке известного генсека.
      Быстро разделавшись с официальной частью командировки, Сергей купил в подарок Ольге какую-то статуэтку, показавшуюся ему символичной в плане их отношений. Переоделся в костюм, сходил в парикмахерскую, здороваясь на каждом шагу с бывшими соседями и объясняя, что “нет, сегодня никак не могу зайти, дела на завтра надо подготовить”. После чего, боясь испортить прическу, не стал надевать шапку, купил букет цветов и поехал на такси в аэропорт, чего раньше не позволял себе никогда.
      Погода в Курумоче существенно отличалась от московской. Резкие порывы ветра со снегом, встретившие Сергея еще на трапе самолета, чуть не разметали букет, взъерошили его модную прическу, которую он не стал фиксировать лаком вопреки настойчивым предложениям московской парикмахерши. Было реально холодно – без перчаток и шапки, в туфлях на тонкой подошве. Хорошо хоть не требовалось ждать багажа – все вещи помещались в небольшой дорожной сумке, включая бобину ленты с драгоценной американской документацией.
      Ольга ждала его в зале прилета, одетая в пальто с меховым воротником и капором, тоже отороченным каким-то мехом. На ногах были зимние сапожки, на руках – разноцветные вязаные шерстяные рукавички. Она работала в этой степи и прекрасно знала ее суровый нрав.
      - Это тебе, - Сергей протянул Ольге букет и церемонно поцеловал в подставленную щечку.
      - Спасибо, - очень серьезно ответила Ольга. Было видно, что она взволнована не меньше Сергея.
      Они сели в автобус, идущий в город. Подышав на замерзшее стекло, Сергей стал всматриваться в темные пейзажи за окнами. Ждал, пока Ольга заговорит первой, боясь допустить бестактность.
      - Я немного ошиблась с датами, - наконец произнесла она. – Отец уезжает только завтра утром, так что вам придется познакомиться. Если, конечно, ты не захочешь ночевать в гостинице.
      - А с остальными датами ты не ошиблась, - спросил Сергей, заранее предвкушая правильный ответ.
      - Нет, не ошиблась, - улыбнулась Ольга.
      - Ну, тогда прорвемся, - успокоил ее Сергей.
      Отец Ольги оказался нормальным мужиком, с которым можно было разговаривать о чем угодно. Узнав, что специальность Сергея по диплому “инженер - электрик”, он обрадовался, возомнив, что нашел родственную душу. И сколько ни пытался разубедить его Сергей, объясняя, что к энергетике он не имеет ни малейшего отношения, разговор вертелся именно вокруг этого. Пришлось срочно вспоминать институтские курсы по электромашинам, устройствам автоматики, магнитные пускатели и прочую промэлектрику. Ольга незаметной тенью вертелась позади мужчин то на кухне, то в зале, где был накрыт стол для встречи Сергея, временами исчезая в своей спальне. Сергей с Виталием – так звали ее отца – пили крепко, но хорошая закуска, в изобилии заготовленная Ольгой и молодое здоровье позволили Сергею не потерять лица.
      - Уважаю, – в три часа ночи заявил Виталий. – Мне в шесть улетать, пойду час - полтора посплю, остальной сон доберу в самолете. Не обижай Олю.
      Сергей пожелал ему удачного полета и пошел напрямик в спальню, в которой, как он успел заметить, чаще всего скрывалась Ольга. В темноте белела разобранная постель, но Ольги в ней не было. Шумящий за стенкой душ подсказывал, где она может находиться, и что ему тоже стоило бы сделать, прежде чем ложиться. Но все волнение этих суток плюс выпитое спиртное давили сильнее приличий. Раздевшись и брызнув дезодорантом подмышки, ступни ног и в трусы, Сергей рухнул в постель и сразу же заснул.
      Наверное, во сне к нему пришла фея. Скинув свое одеяние, она легла рядом с ним. Одной рукой обняла его, другую положила на его вздыбленные трусы. Прошептала “подожди, он скоро улетит”, наверное, имея в виду невидимого эльфа. Но сама же и не стала дожидаться, а просто повернула его на спину, сняла остатки его одежды, невесомой пушинкой легла сверху. Что-то шептала, ласкала, умоляла, стонала... хороший, волшебный сон приснился Сергею в ту ночь.
      
      Глава 4
      
      Тропа идет то вверх, взбираясь на боковое ребро кажущегося бесконечным хребта, то вниз, пересекая ложбину с ручьем, несущимся с того самого хребта. Вверх, вниз, вверх, вниз... Давно уже я выработал особый ритм ходьбы для таких монотонных ситуаций. Главное в нем – синхронность дыхания и шагов. Шаг – вдох, шаг – выдох. Тропа пошла легче – длиннее стали шаги. Но дыхание осталось с тем же темпом. Если сознание свободно, то в голову постоянно лезет какая-то ритмическая песенка-чушь. Пусть лезет, сейчас можно.
      Дима и Света немного отстали. Их юного здоровья вполне хватило бы и на бег по этой тропе, поэтому они идут с разговорами, о чем-то спорят. В руке у Димы красивый кусок горного кварца с множеством кристаллов. Надо же, углядел. Когда-то я и сам находил здесь подобные минералы, но, то ли со зрением что-то стало плохо, то ли все их уже пособирали, а Диме просто повезло.
      - Здравствуйте, – Как из-под земли возник пограничник с автоматом на плече. Видимо, сидел на бревне недалеко от тропы в тени высокого куста, скрытый буйной растительностью. - Пропуск, документы.
      - А потом на заставе опять проверять будут? Дважды время терять, по часу... У вас хоть карандаш и бумажка, какая-нибудь есть, чтоб записать наши данные? И потом передать на заставу по рации.
      - Куда идете?
      - На море, куда ж еще тут ходят...
      - Через границу?
      - Нет, через Красную Поляну.
      - Маршрутную книжку давайте.
      - Нет ее у нас и не нужна она нам. И вам она тоже не нужна.
      - А в МЧС отмечались? – Погранец попался дотошный.
      - Не требуется. Ходим сами, сами за себя и отвечаем.
      - Пропуск от Кавказского Заповедника есть?
      - Есть, вчера взяли на кордоне.
      - А Сочинский Заказник?
      - В порядке.
      - Пропуск в погранзону все же давайте. И документы.
      Значит, привал. Снимаем рюкзаки, ищем спасительную тень. Пограничник, присев на бревно, положил на колено потемневший от дождей кусок фанеры и не спеша, переписывает данные пропуска, паспортов, постоянно поглядывая как бы мимо нас. Надо же, есть у него и бумага и карандаш.
      Сорок минут отдыха пролетели незаметно. Изредка служивый задавал вопросы, казалось бы, совсем не относящиеся к маршруту. Интересовался погодой внизу. Увидев в моем паспорте “место рождения – г. Магадан” поинтересовался, на какой улице я жил. Мне было шесть лет, когда мы оттуда уехали, но адрес родители вбили накрепко – вдруг потеряюсь – и я ответил, вплоть до подробностей. Оказалось, он тоже родом оттуда. На его улице был “мой” детсад. Короче, прошли мы проверку.
      Мимо заставы группа прошла незамеченной – доложил видать страж рубежей о троице туристов, идущих на море. Еще час ходьбы – и надо переправляться через речку Дамхурц, чтобы свернуть с тропы, идущей на одноименный перевал в Абхазию, которая теперь – за границей. Здесь ее пересекать нельзя, поэтому мы и идем на Красную Поляну вдоль Главного Кавказского Хребта. А двадцать лет назад все было и проще и сложнее одновременно...
      
      Глава 5
      
      Сентябрь был в разгаре – жаркие дни, прохладные ночи, чистейший голубой небосклон, заманчиво белеющая сахарная двойная голова Эльбруса из окна на новой, уже гражданской работе. Пойти что ли туда в поход – третий за этот сезон... нет, опять заныло слева в груди. Прежде он почти никогда не жаловался на сердце, однако вот уже неделю по несколько раз в день нет-нет, да и заболит там что-то неострой, тягучей сдавленностью. Потрешь, помассируешь – вроде и прошло, а через несколько часов – опять. Идти к врачам он не хотел – после диагноза ”подкапсульный разрыв печени”, поставленного в московском травмопункте восемь лет назад (следствие горнолыжной травмы) и прошедшего само собой через шесть часов сидения в приемном отделении Первой Градской, доверие к эскулапам было основательно подорвано.
      - Давай мы тебе кардиограмму сделаем, – предложила неулыбчивая начальница отдела медстатистики городской больницы, где он в данный момент ремонтировал базу данных, - У нас классный специалист есть, дед - все насквозь видит, опыт колоссальнейший.
      - Не, не надо, - вяло отмахнулся он, - Пройдет, само... и тут же снова потянулся к сердцу.
      Врач (не такой уж и старый, низенький мужчинка, с аккуратной бородкой) уложил на кушетку и лично нацепил несколько датчиков ему на грудь, левую ногу и запястья рук, предварительно смазав их какой-то жидкостью. ”Не спирт” – машинально отметил он. Застрекотал прибор, поползла узкая бумажная лента. ”Дед” глянул на ленту, хмыкнул, запустил прибор еще раз. Посмотрев на ленту, запустил снова.
      - Молодой человек, одевайтесь. Мда... вот это, - врач указал на цепочку горных вершин, красиво выписанных на ленте красным карандашом прибора, - это у вас хроническое (тут последовало мудреное название чего-то, хоть вроде и по-русски, но непонятное), а вот это... Это приобретенное, месяц - полтора максимум назад. Ложитесь к нам, обследуем, полечим, недельки две заодно отдохнёте...
      - Хорошо, я только схожу домой, мыло-пасту-щетку возьму, - он уже твердо решил ни в какие авантюры с докторами не ввязываться.
      - Ждем-с, ждем-с...
      Значит, вот как аукнулось недавнее ”путешествие на войну” – какой-то сердечной хренью.
      Собственно, о том, что это путешествие выйдет именно таким, никто тогда не думал. Да и часть группы из мариупольских и ростовских хлопцев отпала уже в Дамхурце совсем по другой причине – выпендрились их жёны. Остались только Марина, он и дети - чисто семейный отдых по простой схеме ”горы - море”. Пожалуй, можно себе позволить после горного приключения месячной давности.
      Первый звоночек прозвенел в виде черкеса на лошади, догнавшего их перед перевалом. К седлу была приторочена охапка ружей – охотничьих и не очень. ”Враги напали на наших друзей” – произнес джигит после традиционного обмена приветствиями, - надо помогать.
      Черкес уехал дальше. Марина забеспокоилась: ”Как это – напали, кто, что там? - Да ладно тебе, это у них каждый год разборки местного масштаба”, - успокоил её он. Дети молчали – слово ”война” не было сказано, так чего ж бояться? Еда, вроде, есть.
      От Авадхары почему-то никто не ехал. Отдыхающих тоже не было, несмотря на прекрасную погоду и вполне курортное время – середина августа. Значит, надо идти пешком. Он остановился возле ручья у дороги. Рядом лежал большой камень. Мгновение подумав, он не удержался и приподнял его, удовлетворенно хмыкнув. До Рицы, хотя и семнадцать километров, зато вниз по асфальту, может, кто на машине догонит. Через час сзади раздался шум мотора грузовика.
      - Смотри, это тот же, кто нас год назад из Псху вытащил! - он радовался, как дитя. – Сейчас поедем с ветерком!
      Старенький ЗИЛ пронесся мимо, не реагируя на поднятую руку. Водитель был точно тот же – он еще год назад запомнил его необычно голубые глаза. Вот только что–то не так с самой машиной... ага, борта лишние надставные убрали и номер на заднем борту затерли. Странные люди, ведь жестянка с обычным номером осталась.
      Следующая попутка оказалась носатым автобусом КАвЗ в котором местный житель вывозил вниз свою семью. От них и поступили первые сведения о ВОЙНЕ: вертолет грузинских ВВС обстрелял пляж в Сухуми, десант высадился в Леселидзе, отряды то ли Национальной Гвардии, то ли “Мхедриони” стоят в Пицунде и в Гантиади, что в Гагре – никто не знает.
      - Давай обратно через горы домой! – Марина, как мать, решила позаботиться о детях.
      - Не, еды у нас – только заварка чая и банка ивасей. Да и подъем с юга грязный и тяжелый, дня два надо... лучше доедем до Гагры, а там пробьемся в Адлер, - он явно не хотел верить в реальность угрозы.
      Водитель обещал гарантированно довезти до Бзыби – видимо, он действительно был в курсе быстро меняющейся обстановки. Ниже Рицы автобус обступили какие–то бородатые люди с оружием и долго громко разговаривали с водителем, правда, не заходя в автобус. Дыхнуло холодом – то ли Юпшара вспенилась, то ли дошло осознание опасности. Но вот бородачи расступились, и автобус вновь покатился вниз.
      - Все, Бзыбь. – водитель распахнул дверь. – По пятьдесят рублей, я вас довез, дальше пешком.
      - Не проблема, держи двести, - он уже немного нервничал, высаживаясь сам и принимая вещи своей семьи на обочину. – А что, до Гагры никак?
      - Доберетесь сами, вас никто не тронет, туристы, - ответствовал водитель. И, уже уезжая, добавил: - Учтите, дорога простреливается.
      Значит, спасение, как всегда, в скорости, подумал он. Рядом нарисовался попутчик из какого-то украинского города (его взяли на Рице):
      - Ну что, пойдем?
      - Побежим, - ответил он попутчику, – Мы же здесь уже не туристы, а беженцы.
      И они побежали. Это можно было бы назвать спортивной ходьбой, если забыть про удушающий влажный субтропический климат и рюкзаки за спинами. После пицундского поворота попутчик куда-то пропал – то ли отстал, то ли свернул. Но свои держались плотной группой. Последним бежал младший.
      Редкие отдельные дворы показались то справа, то слева по ходу. Перед каждым двором сидели мужчины и держали на коленях оружие – кто маузер, кто охотничью двустволку, кто старую винтовку. Зеленые гроздья винограда заманчиво свисали вдоль заборов.
      - Па, давай воды попьем, - подал голос малой.
      - Где ж тебе ее взять?
      - Давай попросим...
      О том, что в походе можно получать воду из колонки во дворе чужого дома, он никогда не задумывался. Однако, первые же охранники своих домов радушно проводили их во двор, напоили водой, дали винограда. Страна Души... и зачем ей война?
      Мимо пронесся УАЗик со стволом автомата Калашникова, высунутым в окно вверх и с абхазскими номерами. Их ввели сами абхазы год назад, видимо, в пику Тбилиси. Интересный способ заявить о своей самостийности – завести серии номеров для машин.
      УАЗик между тем свернул во двор и выехал оттуда уже с другими номерами и с тем же дулом. Дела...
      Вот она, Гагра, развязка: одна дорога идет в объезд города, через пару тоннелей, другая, прямо в центр, перегорожена грудой бетонных блоков. По обеим сторонам дороги стоят вооруженные люди в обычной одежде. Еще не было в повседневном обиходе слова ”блокпост”, но он уже был. Перед бетоном стояла необычная легковая машина красного цвета, а ее хозяин стоял лицом к забору из сетки - рабицы, подняв вверх руки и расставив ноги. Один из стражников держал его на прицеле охотничьего ружья, другой шарил в багажнике. ”Тойота” – не с первого раза прочитал он незнакомую надпись на машине. Грохнул выстрел.
      - Марина, детей сюда! Если будут стрелять, валимся под забор! – мысли обгоняли слова. С другой стороны дороги, поддерживая инициативу, ответили автоматной очередью в воздух – это он видел краем глаза. – Малой где?!
      - Не вижу!
      - ИСКАТЬ!!!
      Вроде и не сильно растянулись, но малой отстал. Он был еще далеко от блокпоста, когда там происходил передел собственности, и больше всего его занимали рассыпанные на дороге детские игрушки. Мелочь, но вот они – и ничьи. А чуть дальше – свежие желто-зеленые автоматные гильзы, много гильз. За все предыдущие походы ему всегда не везло с поиском следов войны – то брат, то другие более удачливые дети всегда находили вблизи перевалов или памятников старые гильзы, куски военного металла – а он опаздывал. И вот она, справедливость!
      Не успел новоявленный последователь Гавроша набить гильзами карманы своего рюкзака, как его настиг старший брат и повалил под забор, улегшись рядом: ”Хрена ты отстаешь!!!”
      Стрельба прекратилась. Стараясь не смотреть на Тойоту и ее хозяина, группа прежним темпом продолжила движение к вокзалу города – курорта Гагра.
      
      Глава 6
      
      - Нашел телефон шефа?
      - Кажется эта пара с краю.
      - Аккуратно вытяни клеммы, чтобы не обломались. И держи на их место клеммы от нашего аппарата.
      - Готово. Иди, проверь наш телефон.
      - Да, есть гудок. Набираю. Похоже, мы в Москве. Не забыть бы потом все вернуть как было.
      Сергей и Костя провели не один вечер в поисках места, куда телефонисты запрятали коммутационный шкаф, в котором сходились телефоны городских линий, внутренней АТС и предмет их поиска – московская линия главного инженера. Когда нашли, еще один вечер ушел на то, чтобы выделить из хитросплетения разноцветных жил требуемые пары. Теперь, оставаясь на работе во вторую смену, они чувствовали себя всемогущими королями. Правда, одному “королю” приходилось выходить с коллегами либо покурить, либо перекинуться в картишки пока другой лихорадочно набирал заветные цифры.
      - Алло, Мария Николаевна, здравствуйте! Это Сергей (Костя) говорит. Позовите, пожалуйста, Олю (Свету).
      Мария Николаевна и Иван Денисович жили в Куйбышеве в соседней с Ольгой квартире. О том, что их можно попросить, и они не отказываются позвать, Ольга сообщила Сергею утром, когда он окончательно проснулся и обнаружил возле себя фею из своего сна.
      - Завтракать будешь? – спросила фея, выскальзывая из-под одеяла.
      - Чай попью, а больше пока не тянет. Ночью наелся, - усмехнулся Сергей.
      Пока Ольга гремела посудой на кухне, Сергей, приняв душ, сидел на краю ванны и пытался думать. Вряд ли Ольга действительно напутала с датой отлета ее отца, скорее это было классическое знакомство с родителями. Тест, который он видимо прошел успешно, хотя и не собирался его проходить. Но вот вопрос: а что дальше? Развод с Мариной не входил в его планы, тем более что это означало бы разлуку с детьми, которых он любил. Не баловал, но любил. Ольгу положение любовницы вряд ли устроит надолго. Поразмышляв над создавшейся ситуацией, он решил: будь что будет, пусть все идет своим чередом. Еще свежо было воспоминание, как в прошлом году Юра, его самый давний товарищ со студенчества заявил гостям, родителям и своей жене, собравшимся на его день рождения, что жену он разлюбил и не собирается больше жить с ней, но двоих детей не бросит и будет им помогать. Праздник сразу превратился в поминки. Друзья, вытащив его “на покурить” пытались вразумить не в меру честного товарища (“разлюбил – с кем не бывает, но зачем вот так вот при всем народе?”, “не ты первый, не ты последний, гуляй себе на стороне, что мешает?”), но в итоге он таки настоял на своем.
      Вернувшись в Пятигорск, Сергей первым делом отдал программистам драгоценную ленту, чтоб они поскорее начали распечатку документации, потом пошел домой и снял праздничный костюм, который больше никогда не надевал. Погрузившись в работу с головой, он лишь изредка вспоминал тот прекрасный сон и день после, который он провел с Ольгой, не выходя из дома.
      Перед самым Новым Годом выяснилось, что в московском главке закупили новый импортный компьютер. И, если его не отправить в Пятигорск в этом году, то в следующем он уйдет другим. Но перед отправкой компьютер следовало протестировать.
      - Алло, Мария Николаевна, здравствуйте, это Сергей...
      - Сергей? Сейчас, сейчас, позову Олю.
      - Оля, привет! Не хочешь ли в Москву перед Новым Годом слетать? Я там буду два-три дня, начиная с послезавтра. Есть квартира, я тебя встречу на аэровокзале.
      - Я согласна, надо только на работе договориться. Перезвони завтра.
      Под квартирой понималась трехкомнатная бывшая коммуналка тетушки Сергея, в которой он с Мариной и детьми прожили семь лет. Тетушка то работала на Севере, то жила с дочкой и зятем где-то в Нечерноземье. Все комнаты большую часть времени стояли пустые. Ключ находился у соседки, которая всех, кого можно впускать, знала в лицо.
      Назавтра Ольга дала положительный ответ, мимоходом заметив, что “календарь будет на грани”. С утра Сергей вылетел в Москву, заказал пропуск в главк на следующий день и поехал на квартиру. Позвонил в дверь соседки.
      - День добрый, теть Марусь!
      - Сергей, здравствуй, давно не виделись. А как Марина поживает, как дети?
      - Спасибо, вашими молитвами, все в порядке. Я за ключом к вам зашел.
      - Дык, ключ-то я уже отдала, Валя с мужем вчера приехали из деревни. Они сегодня вечером уезжают, проходи, видишь, дверь открыта.
      - Вот хорошо, с родственниками пообщаюсь, спасибо, доброго здоровья вам, - Сергей, рассыпая слова вежливости, пятился боком в квартиру. До встречи с Ольгой оставались два часа. До отъезда внезапных гостей часа три - четыре. Значит, ключ они отдадут соседке, а та может заметить Ольгу, когда он снова обратится к ней.
      Реальность оказалась еще хуже: родственники перенесли свой отъезд на завтрашнее утро. Причем этот факт выяснился уже перед уходом Сергея на встречу с Ольгой. Экстренные звонки двум московским друзьям не дали ничего: один еще был на работе, другой не дал согласия, заявив, что “его жена подобных связей не одобряет”. Интересно, а хоть чья-нибудь одобряет?
      Что ж, под танк, так под танк. Сергей не сомневался, что о его пребывании в квартире с любым человеком, пусть даже мужчиной, тетушке станет известно от Вали максимум через неделю. Но решение принятое им в Куйбышеве, сидя на краю ванны чуть больше месяца назад, надо было выполнять.
      Идею сыграть роль сестры жены (а у Марины их было четыре, и одна по возрасту как раз подходила) Ольга приняла без энтузиазма. Наскоро объяснив ситуацию и напичкав знаниями из генеалогического древа жены (спасибо секретчикам с их вечными анкетами!), Сергей взял Ольгу за руку и, изображая неподдельное веселье, ввалился на кухню, где Валя с мужем уже резали тортик, купленный Сергеем специально для встречи Ольги.
      - Вот, представляете, на вокзале Дашу встретил, сестру Марины (ни капли лицом не похожи, но раскручивать другой вариант уже было поздно). Проездом из... в... а сегодня туда поездов уже нет. Я в Пятигорск документы передавал, смотрю, а она по перрону идет! Пусть здесь переночует, комнат же три, все поместимся. Тетушке я потом скажу, если что.
      - Да пусть, конечно. Садись, Даша за стол, сейчас торт, чай. А, может, ты кушать хочешь? Сейчас картошки сварим.
      - Нет, спасибо, я на вокзале поела, тортик будет в самый раз, - Ольга похоже не робела. – Вот только чемодан я оставила в камере хранения.
      - Даша, вот твоя комната: постель, вот полотенце, халат, - Сергей суетился, изображая радушного хозяина. Родственники, зная, сколько лет он прожил здесь, не удивлялись его знанию бельевых и одежных шкафов тетушки.
      Ольга взяла халат и полотенце и надолго закрылась в ванной комнате, тем самым избежав дотошных расспросов. Хлопнув на троих под тортик вместо чая, припасенную с Пятигорска литровую бутылку водки, Сергей добился быстрого отхода тетушкиных родственников в объятия Морфея. Церемонно проводил Ольгу до ее комнаты, громко пожелал ей спокойной ночи, пошел в свою комнату, проклиная в душе и Валю и ее мужа.
      Часам к двенадцати ночи Сергей вышел в коридор, прислушался к богатырскому храпу, доносящемуся из одной комнаты, и прошмыгнул в приоткрытую дверь другой.
      - Ну, Дашенька, как тебе спится? – ехидно поинтересовался он, залезая в постель к Ольге.
      - Я очень долго тебя ждала, - обиженно произнесла Ольга.
      - А месяц назад я с твоим папой общался часа четыре ночью – это как, не долго?
      - Непредвиденные обстоятельства, - оправдывалась Ольга.
      - А Валя с мужем это, по-твоему, что? Это такой форс моржовый, что мне еще аукнется по полной.
      - Хватит разговаривать, иди ко мне, - в постели снова оказалась фея.
      Утром часов в пять, тихо скрипнула соседняя дверь.
      - Сергей, мы ключ на кухне на столе оставили, - Валя, просунув голову, откровенно улыбалась, глядя на лежащих в одной постели Сергея и Ольгу.
      На старый Новый Год Марина задала вопрос, которого Сергей ждал каждый день по возвращению из Москвы:
      - Говорят, ты там, в Москве развлекался с какой-то бабой?
      - Я не развлекался, я Вовку спасал, - Сергей уже продумал линию защиты. - К нему жена внезапно приехала, а он с Ленкой, она только утром уезжать собиралась. Вот я ее и...
      - Трахал вместо него, да? Еще и представил ее моей сестрой!!!
      - С чего бы я стал ее трахать, сама подумай! Это Валя тебе такое наплела?
      - Нет, тетушка, она врать не станет.
      - Ну да, а ей – Валя. Никого я не трахал. Ей что, надо было ночь на вокзале провести? Там бы ее уж точно оттрахали, как минимум.
      - Значит, спас девушку от изнасилования, типа, уговорил? – Марина была в ярости, но и Сергей твердо стоял на своем. Он сразу же проинструктировал Вовку на случай расспросов. А с его женой отношения у Марины не сложились давно, да и жила она не в Москве, дозвониться было не просто.
      Марина дулась на Сергея неделю, но не сумев (или не захотев) доказать неверность мужа, как будто успокоилась.
      Работа над опытным образцом кипела вовсю. Еще пару раз пришлось съездить в Калугу и Киев, проводя хитроумные обменные операции ради получения единичных экземпляров новейших микросхем. Ольга была готова выехать в Киев, где она не столь давно училась в институте, но туда вдруг вместо Сергея послали другого сотрудника – не иначе как Марина заподозрила что-то и упросила руководство оставить мужа дома. А в Калугу поехал Костя, но Света не захотела или не смогла выехать к нему.
      В самом конце апреля поступила команда – оборудовать на полигоне под Ростовом стенд для проведения полевых испытаний прибора. Прибыл военный грузовик, в который погрузили компьютеры, монтажные столы, измерительные приборы и прочую технику. Для ее монтажа на полигон кроме Сергея и Кости направили еще двоих сотрудников.
      - Мужики, - обратился Сергей, как только поезд отъехал от Пятигорска, к сотрудникам, которые были не в курсе их с Костей любовных вояжей. – Нам надо оптимально организовать нашу работу в Ростове. Чтоб и поработать ударно и отдохнуть так же. Предлагаю не толкаться на объекте неделю, а навалиться и сделать все в две смены максимум за три дня. Потом два дня отдыхаем, кто, где хочет с одним условием: ни на работе, ни дома не должны знать, где кто был. Чтоб все было как по документам: прибыл – убыл. Отметки в командировочных удостоверениях я беру на себя. Есть возражения?
      Возражений не было. Еще из Пятигорска Костя позвонил Свете и попросил заранее купить обратные авиабилеты, ибо в предпраздничные дни бывало нелегко улететь, даже имея на руках магической силы сорок девятый приказ.
      Задумка удалась – все работали как черти, порой без обеда, на одном чае, лишь бы успеть до конца среды. Самолет в Куйбышев улетал в пять вечера. Сергей и Костя с утра взяли из гостиницы небольшие сумки, оставив основной багаж в номере.
      Май – это не ноябрь, и аэропорт Курумоч смотрелся совсем другим. Тот же порывистый ветер при выходе из самолета, но он уже не морозит, а приятно бодрит. Девушки ходят не в сапожках и меховых пальто, а в легких курточках, юбках и туфельках. Света даже одела солнцезащитные очки. Зачем-то подняла воротник куртки. Сергей, не видевший ее с лета прошлого года, не сразу и узнал в ней беззаботную балаболку, которая в тот летний вечер шла рядом с Костей.
      - Привет, девчонки! Че за маскировка, Светик? – поинтересовался Костя
      - Все нормально, здрассте, мальчики, - ответила за Свету Ольга, чмокнув в щечку обоих, чем озадачила Сергея и изрядно повеселила Костю.
      Они прошли к остановке, сели в автобусе по парам, как в первый день знакомства на море.
      - Света действительно маскируется, - сообщила Ольга громким шепотом Сергею прямо в ухо, когда автобус тронулся. – Когда ты приезжал к нам, она уже неделю как ушла из дома и я не знала, где она живет. Вернулась через месяц. Говорит, новая любовь у нее. Ты только Косте не рассказывай, хорошо? Вроде, там уже все заканчивается.
      - Да мне-то с какого бодуна ему что-то рассказывать... Лучше расскажи про свой календарь – как он, в норме? – спросил Сергей, прижимая к себе Ольгу.
      - Календарь... - Ольга на мгновение задумалась. – Вроде, нормально. Ты что, за меня считаешь и приезжаешь только в такие дни?
      - За нас обоих кто-то в небесах считает - Сергей еще крепче обнял Ольгу и не стесняясь пассажиров, поцеловал ее в губы.
      От остановки до подъезда дома шли втроем. Света сказала, что ей надо забежать к подружке в соседнем доме на пару минут и сразу повернула в сторону. Сергей, сглаживая ситуацию, попросил Костю рассказать Ольге новый анекдот и тот, немного хмурясь принялся за рассказ. К подъезду все трое заливались хохотом.
      Дома Ольга разогрела голубцы, которые сама же и приготовила сегодня, о чем с порога заявила Света, отставшая от компании всего на три минуты, что не очень увязывалось с ее заявлением о заходе к подружке.
      После хорошего ужина с привезенным еще из Пятигорска вином и коньяком (в Ростове было не до выпивки) гости и хозяюшки разбрелись по известным им спальням, не забыв плотно прикрыть двери.
      - Так значит, Светка Косте изменяет, - начал разговор Сергей.
      - Можно подумать, он ей нет, - парировала Ольга. – Например, с женой. Как, впрочем, и ты мне.
      - Я не изменяю, я люблю, - ответил Сергей, давно уже ждавший этого разговора. – Ты мне не любовница, а любимая.
      Видимо, сегодня фея уже не прилетит, подумал он и ошибся. Ольга радостно улыбнулась и прижалась к нему всем телом, упругим и податливым одновременно. Как порой мало требуется для волшебства, всего одно слово – Любовь.
      Весь следующий день был посвящен экскурсии по городу с обедом в ресторане на берегу. Вернулись вечером, когда Солнце уже садилось в Волгу. Набрав пива и закусок, устроились в спальне Светы, где стояла шикарная кровать, вместившая всех. Включили телевизор, но не смотрели его, а смеялись и дурачились, вспоминая момент знакомства на море.
      - А я смотрю назад, а вы сидите серьезные такие, - вспоминал Костя поездку на автобусе в Сочи. – И о чем-то непонятном он тебе говорит, говорит... А ты слушаешь так внимательно...
      - Костя, я тебя за песенку, что ты тогда мурлыкал, “дедушка рядышком с бабушкой” поубивал бы, - злился Сергей.
      - Да ладно, я ж тот журнал так и не читал, может там действительно что-то такое. Домой приедем, надо будет найти в городской библиотеке. Кстати, когда у нас завтра вылет?
      Света вытащила из сумочки билеты, не забыв напомнить, сколько они стоят. Сергей вышел за деньгами, а когда вернулся, Ольга объяснялась со Светой на высоких тонах:
      - Светка! Тебя вообще о чем-то попросить можно, чтоб ты не напортачила? Я же сказала, что они летят из Ростова. А ты им билеты в Минводы купила! Тебя ни в какие кассы отпускать нельзя!
      - В Адлере тоже не стоило? – ехидно осведомился Костя.
      - Завтра билеты поменять не получится, праздник на носу. А сорок девятых приказов у нас с собой в этот раз нет, в Ростов их не дают. Сумки наши в гостинице и забрать их некому, - размышлял вслух Сергей.
      - С утра поедем в центральные кассы, у меня там работает бывшая однокурсница, Может что и сделает, – подвела итог Ольга.
      Но ничего сделать не удалось, несмотря ни на какое знакомство. Пришлось лететь в Минводы. Самолет улетал в обед, так что пустые хлопоты с билетами и проводы заняли все время.
      Пока летели, Костя придумал, как им выручить свои сумки – в Ростове жила его двоюродная сестра. Позвонив по автомату из Минвод, он подробно рассказал ей, в какой гостинице, каком номере, что в сумках, что сказать администратору. Поскольку сестра позвонить им в Минводы не могла, сразу назначили время для еще двух звонков на ее домашний телефон. Через три часа первым же звонком узнали, что с заданием она справилась отлично, и сумки уже едут на поезде с проводником. В Минводах они будут в пять часов утра.
      - Домой без сумок появляться, наверное не стоит? – задал риторический вопрос Сергей.
      - Не стоит, - согласился Костя.
      Они переночевали возле вокзала, на неудобных скамейках. Поначалу к ним цеплялись милиционеры, не понимавшие, что делают здесь ночью люди, которые, судя по документам, живут всего в двадцати километрах отсюда. Почему они не идут ночевать к женам и детям, сведения о которых тоже были в их паспортах. Но к утру ушли и менты. Наконец, пришел поезд и друзья, получив свои сумки, отправились по домам.
      
      Глава 7
      
      Вот и пошел второй день нашего похода. Точнее, второй день в горах, а с момента моей встречи Димы и Светы в аэропорту – уже третий. Еще на форуме я обещал им, что до моря мы дойдем за сто часов, то есть четыре ходовых дня, начиная с утреннего выхода от лагеря Дамхурц. Четверо суток – это девяносто шесть часов. После последней, пятой по счету ночевки до цивилизации, точнее, до места отправления рейсового автобуса в Адлер, идти всего ничего, километров семь по хорошей дороге, так что оставшиеся до сотни четыре часа были заявлены больше для круглого счета. Главное в планировании такого похода – определиться с местами и количеством ночевок, рассчитать ужины и завтраки, чтоб не тащить лишнего, но и чтоб не помереть с голода. Помереть за сто часов не получится, но вот испортить настроение – запросто.
      Второй раз мы завариваем кипятком наши завтраки: кашки-концентраты, горячую кружку Магги, режем сырокопченую колбасу. По-хорошему, надо бы разнообразить питание, но как ни назови концентрат, меняется только запах и чуть-чуть вкус. Поэтому большое значение придается разным “вкусняшкам” – это могут быть орехи, конфеты, мармелад, халва, лимоны, соленое печенье, плавленые сырки, шоколадки и прочие радости жизни. Одно время брали даже банки с полосатой, как зебра, шоколадной пастой, но они оказались непрочными и быстро приедающимися. Как-то я взял в поход нежареный (просто не успел пожарить) арахис. Вкус у него был никакой, поэтому он долго не расходовался, пока не кончились все остальные баловства.
      Утро выдалось добрым – без дождя, в меру прохладным. Лагерь разбили вечером на месте, которое уже использовалось ранее для стоянки. На нем даже было кострище – явное нарушение правил пребывания в заповеднике. На всякий случай, решили свой костер не устраивать. За день прошли под двадцать километров, что для первого ходового дня с полными рюкзаками не так уж и плохо. План на сегодня – еще столько же, плюс один перевал. Несложный, невысокий (два с половиной километра над уровнем моря), но со снежником при подъеме. От него до границы с Абхазией всего километр на юг по прямой. Рвануть бы – и завтра ты уже на море. Но внизу пограничники, причем, что с нашей стороны, что с абхазской – из одной и той же конторы. С собаками и автоматами. Такой экстрим нам не нужен.
      Вышли в восемь утра – Дима с вечера неплохо поработал над воспитанием своей спутницы, и утренние сборы были совсем недолгими. Усталость первого дня обычно проходит через полчаса работы на маршруте, тем более, что тропа видна отчетливо, а там, где она теряется, стоят каменные туры. В некоторых местах на камнях даже есть маркировка синей краской – это погранцы для себя постарались.
      Часам к двенадцати остановились для небольшого перекуса с чаем. Не обед, но хороший привал. Небо, однако, начало уже хмуриться, временами затягиваясь тучками из Абхазии, лениво переползающими через Главный Кавказский Хребет.
      - Сергей, скажите, а какой прогноз погоды на время нашего похода?
      - Прогноз не очень, но идти-то все равно надо. Дождь будет каждый день. Просто надо выходить пораньше, пока прохладно – это единственная наша гарантия.
      - Ну, значит, привал окончен, - Дима на глазах становился серьезнее.
      На перевал Аджара поднялись без особых усилий к двум часам. Света и Дима резвились на снежнике, я же методично рубил ступени ботинками, стараясь не допустить соскальзывания. Крутизна была небольшая, но береженого Бог бережет. Так бывает: расслабился, поленился – и ты уже едешь вниз, обдирая ладони и локти о твердый кристаллический наст.
      Фоткаемся на перевале поодиночке и вместе. Света предпочитает красивые позы, Дима – мужественные. Слышим близкие раскаты грома. Это – первый звоночек. Спускаемся к озеру, до которого еще идти и идти, минимум километров пять. Но дошли без дождя.
      Озеро Инпси очень красивое. Мелкое у берегов, но пейзажи с видом на Главный Кавказский Хребет там просто потрясающие. И пляж есть. Поставили палатку возле старого костра, попробовали поискать дров – сухих нет. Ладно, газ еще есть, полный баллончик Kovea. Пока опять фоткались, ровно в четыре часа пошел дождь. Я мысленно просил Небеса, когда уже бежали к озеру, повременить с дождем, хотя бы до четырех – вот и напросился. Дождь (гроза с молниями) шел с небольшими перерывами до восьми часов утра следующего дня.
      В один из таких перерывов сходили к пограничникам, зарегистрировались. Они расположились основательно на возвышенности над западным берегом озера. Как раз собирались ужинать – резали буханки белого хлеба, толстый шмат сала с розовыми прожилками, на зависть нам. По их совету я принял решение изменить маршрут – вместо красивого, но опасного при такой погоде перевала Кардывач, идти через менее опасный Цындышхо.
      В другой перерыв дождя Дима решил все-таки искупаться в озере и даже уговорил меня на небольшой заплыв. Света смеялась, фотографировала и, надеюсь при монтаже видео “запикает” мои вольные эмоции.
      Ночью шел дождь. То сильнее, то слабее, но шел он, как мне показалось всю ночь напролет. Спать в палатке под несмолкающее "бум-бум-бум" утомляет, не помогает даже вчерашняя усталость. Вся тропа и те места, где мы вчера шли, воображая себя первопроходцами, успели основательно промокнуть, сделаться скользкими и холодными. Ручьи стали сильнее, обильно разлившись. Дождь притих лишь на момент нашего выхода из лагеря, чтобы успеть собрать рюкзаки и полюбоваться природой, сделать пару удачных снимков. Но стоило выйти, как с неба постоянно что-то падало. Сначала падали капельки и морось, потом большие капли, потом пошел град, может и снег, опять дождь; ветер, сильный ветер, сквозняк на перевале, дубняк. Камни тоже падали, но в основном не с неба, а из-под ног. Скальные россыпи лежали ровно под необходимым уклоном. Если бы уклон был меньше, было бы скучно; если бы уклон стал чуточку больше, камни непременно посыпались бы вниз. Что они и делали, стоило встать на какой-нибудь из нестабильных элементов. Третий наш ходовой день выдался самым напряженным.
      
      Глава 8
      
      Таганрог. Город его студенческой молодости. Уговорив своего начальника на визит “в гости к Чехову” из скукоты полигонных испытаний под Ростовом, они решили устроить себе выходной. Море, пляж, институтские друзья...
      Зайдя под вечер в гости к одному из них за “рюмкой чая” и разговорами о работе-житье-бытье, выяснили, что работает он в морпорту, почти что по специальности, хотя больше занимается уже не автоматикой, а связью, но этот переход дался легко – школа была та еще. А вот с деньгами у него дело обстояло гораздо хуже. Какой-то прохиндей, бывший коллега, занял довольно крупную сумму денег и не хотел отдавать, отговариваясь “скоро, вот-вот, на следующей неделе” и тому подобными увертками.
      Еще одна “рюмка чая”, и было принято решение наказать мерзавца и выбить из него долг. Жил тот в общежитии морпорта. Вахтера все трое прошли незамеченными, хотя и заготовили заранее неплохую легенду. Друг показал комнату, где жил должник и отошел подальше в сторону.
      Ударом кулака была с корнем сбита со стены кнопка дверного звонка. Тем же кулаком с уже сочившейся с костяшек кровью он постучал в дверь. Открыл хозяин, судя по описанию, тот самый должник. В комнате было неубрано, жил хозяин похоже, один.
      - Звонок у тебя не работает, - произнес он, заходя с товарищем в комнату без приглашения.
      - Вы кто вообще?- хозяин явно не ожидал такой наглости и был то ли со сна, то ли с бодуна. Вышел, поглядел на кнопку, хмыкнул. Начал соображать, что за гости постучались к нему.
      - Деньги ты должен Сане. А он нам должен. И ждать уже некогда, - закончил он, заматывая носовым платком пораненный кулак.
      - Нет у меня денег... здесь. Они в моем сейфе в другом месте.
      - Она живет этажом выше, - в дверях возник тот самый Саня.
      - Так что, мы идем к твоей даме, а ты здесь посидишь? Можем связать, чтоб не сбежал, пока мы с ней будем разговаривать. Или пойдешь с нами?
      - Пошли, - без энтузиазма согласился должник.
      Они поднялись на следующий этаж – видимо, это был женский или малосемейный этаж. По крайней мере, его коридор и кухня смотрелись немного чище предыдущего. В двери, возле которой остановился Саня, был вмонтирован глазок. Звонка не было, Саня постучал. Никто не отвечал из-за двери.
      - Ключ есть?
      - Нет, мы недавно разбежались, она поменяла замок.
      - Ломай дверь. Сам. Или мы сейчас вернемся к тебе и будем ее ждать. Активно ждать.
      - Подождите... Я с ней поговорю, только вы не суйтесь.
      - Как это – поговоришь? С дверью поговоришь?
      - Нет. Саня, останься, а вы отойдите. И помолчите хотя бы минут пять.
      Выждав некоторое время, должник постучал в дверь условным стуком. “SO, если это азбука Морзе”, подумал борец со звонковыми кнопками. Почти что сигнал SOS. Дверь открылась, на пороге стояла молодая женщина в домашнем халате.
      - Оля, мне срочно нужны те деньги. Я их занимал у него, - должник кивнул на Саню, который уже поставил ногу на порог, препятствуя возможному закрытию двери.
      - Прыткий какой... ладно, заходите, - женщина посмотрела налево - направо по коридору и не найдя ничего подозрительного, впустила обоих. Щелкнул, закрываясь, замок и все стихло.
      - Болит рука, а, Робин Гуд? – поинтересовался начальник. Они стояли на кухне, изредка выглядывая в коридор.
      - Нормально, - пробурчал он. Возбуждение, вызванное поначалу спиртным, а затем и ситуацией, понемногу улеглось. Но уходить, не добившись результата, было не по делу.
      Ждать пришлось недолго. Минут через пять кредитор и должник вышли. Дверь за ними захлопнулась с грохотом, словно из комнаты ее подпирало давление в десятки атмосфер.
      - Ну?! – уже не таясь, он окрикнул Саню.
      - Все в порядке, - Саня издалека показал зажатый в кулаке ворох купюр.
      Быстро вышли на улицу, почти побежали от грозного возгласа проснувшегося вахтера, Он знал хорошо этот район и повел компанию на темную набережную узким проходом между пакгаузом и яхт-клубом.
      - Саня, он все отдал?
      - Да, я же сказал.
      - Мало ли что ты ТАМ сказал. Пошли домой, мы тебя сопроводим для безопасности.
      - У меня есть идея получше, - Саня остановился, рассовывая купюры по разным карманам.
      Они купили в портовом ларьке коробку копченой мойвы, продукции местного рыбозавода, и пошли к Сане на работу - пить спирт, который у него всегда имелся для технических нужд.
      - Это обязательно нужно отметить, я за ним почти три месяца ходил, а вы в один день все решили - возбужденно тараторил Саня.
      - У тебя на работе есть выход на межгород? – он уже точно знал, что его беспокоило больше, чем чужие долги, спирт, город, море... та женщина в халате, точнее, ее имя.
      - Да, надо только дежурной по порту сказать сменный код и куда звонить. Она соединяет – и ты как будто звонишь внутри того города. Но она это запишет в журнал, завтра доложит.
      - Завтра отбрешешься, придумай сам как. Мне надо позвонить в... - он назвал город. Близость моря и саднящая рана на руке навеяли воспоминания почти двухлетней давности...
      
      *****
      
      “Сухумский обезьяний питомник знаменит на весь мир тем, что именно здесь были разработаны вакцины от оспы, сыпного тифа, полиомиелита, гепатита, клещевого энцефалита, желтой лихорадки и ряда других болезней. Конечно, для этого пришлось ставить опыты над животными. За это перед питомником, основанным в 1927 году при НИИ экспериментальной патологии и терапии, к пятидесятилетию был установлен единственный в мире памятник обезьяне. В настоящее время в вольерах и клетках питомника находятся более 2500 обезьян”.
      Рассказ экскурсовода слушали невнимательно. Воздух был наполнен гамом и криками животных, шумом постоянных стычек, который доносился со всех сторон благодаря их несдержанному поведению. Одни выклянчивали у посетителей конфеты, другие кидались друг в друга огрызками яблок, которые, видимо уже не воспринимались как полноценная еда. Были и экземпляры, невозмутимо наблюдавшие за всей этой суетой, были и парочки, нежно перебирающие лапками шерсть своего партнера и совсем не обращавшие внимания на окружающее.
      - Напрасно Машка с Юркой не захотели ехать с нами, - сказал он своей спутнице, одетой в тонкое, насквозь просвечивающее платье из модной тогда марлевки.
      - Да у нее настроение какое-то грустное. Я спрашивала, она говорит, что в порядке, но...
      - Ну, Юрка вроде старается...
      - Хороший он... парень, спасибо тебе, что познакомил их.
      - Хороший, лучше, чем я, потому как неженатый, - он как-то нервно усмехнулся.
      Дети дергали взрослых за руки, выпрашивая корм для обезьянок, уносились далеко вперед, возвращались назад, вызывая окрики родителей, и почти не отличались поведением от животных, разве что клеток для них не было. Казалось, питомник был везде. На выходе продавали фотографии обезьян с подписями, обозначавшими породу, буклеты о заповеднике, карты Сухуми и прочую экскурсионную продукцию. Купив карту, двое углубились в ее изучение, пытаясь понять, что же еще можно посмотреть интересного в этом городе за время, оставшееся до отправления рейсового автобуса в Адлер. На глаза попался магазин абхазских вин с дегустационным залом, и они отправились туда пешком.
      Вдоволь надегустировавшись и прихватив с собой пару бутылок самого понравившегося вина “Букет Абхазии”, они еле успели на отправляющийся в Адлер “Икарус”. Сев справа от прохода, он усадил свою спутницу к окну, как бы прикрывая ее от остальных пассажиров. Вино погрузило их в легкий сон...
      - Не грузин, говоришь, а кто?
      - Сван.
      - А что вы, сваны, тут в Абхазии делаете???
      Этот разговор, давно уже шедший в проходе, рядом, почти над ухом, но пока что на непонятном языке, с переходом на русский и изменением интонации на угрожающую, разбудил его. Два молодых человека стояли в проходе спинами к нему и наседали на грузного мужчину на соседнем через проход кресле. Его спутница, тоже сидевшая у окна, пыталась словами предотвратить явно назревающую драку. Но ее уже не слушал никто.
      Получив первый удар кулаком в лицо (несильный, ибо размахнуться нападавшим было негде), мужчина встал с кресла в проход и начал ответные действия одной правой рукой, поскольку на левой руке повисла его женщина, истошно крича: “Отстаньте, он только что после операции, водитель, остановите автобус!!!”.
      Водитель не реагировал никак, сосредоточившись на управлении большой машиной. Видимо, подобные инциденты были здесь не в редкость. Сван, все же освободившись от своей спутницы, заработал двумя кулаками как поршнями и погнал молодых по проходу между рядами кресел. Пассажиры оборонялись от всей троицы, не принимая в открытую ничью сторону.
      Когда бузотеры уже буквально висели у водителя на руле, автобус остановился. Дверь зашипев, открылась, и сван последними точными ударами выбил парней наружу. Водитель закрыл дверь и резко нажал на газ, пытаясь быстрее уехать подальше. Но не успел. Парни схватили с обочины булыжники и метнули их по боковым стеклам автобуса. Каленое стекло разлетелось на мельчайшие брызги.
      - Ты прям как елочка, вся блестишь, - он пытался пошутить, убирая камень с плотно сжатых коленей спутницы.
      - Елочка в стекловате... пошевелиться боюсь. И голова болит.
      - Это стресс, а может и вино... пройдет.
      Они встали и прошли по проходу назад, где ступеньки спускаясь, упирались в закрытую заднюю дверь автобуса. Пассажиры на заднем сиденье деликатно повернули головы влево, рассматривая море.
      Платье было снято, на теле оставались только трусики. Встряхнув марлевку несколько раз и вывернув наизнанку, он осторожно смахнул ею с тела спутницы стеклянные пылинки, сверкавшие в лучах заходящего Солнца. После одевания они остались стоять там же – не возвращаться же к усыпанным осколками креслам. Так и простояли до самого Адлера...
      
      *****
      
      - Набирай номер! - Саня совал ему в руки трубку необычного по виду телефона. Закуска из мойвы давно кончилась, в отличие от спирта, разбавленного пепси. Начальник стоял в дверях - надо было возвращаться на электричке в Ростов, а с утра ехать на полигон. Он набрал крепко засевшие в памяти цифры.
      - Алло, Мария Николаевна? Это Сергей. Можно Олю позвать?
      - Сергей... Оля сказала, чтоб я с тобой не разговаривала. Обидел ты ее.
      - Я знаю.
      - Года два как не звонил, многое изменилось. Ей сейчас будет неудобно ко мне идти.
      - Марь Николавна, пожалуйста! Если не получится, я пойму. Но это – последний раз.
      - Ладно, жди...
      - Оля, здравствуй! Я тебе давно ко дню рождения пластинки посылал, ты их получила?
      - Да, получила. Не звони мне больше. Дочь у... у меня. И муж есть, - голос в трубке морского телефона звучал необычно, как будто разговор шел с другой планетой, с которой есть, точнее был  только такой способ общения. После этих слов в трубке раздались гудки отбоя. Конец связи...
      
      Глава 9
      
      И снова за окном праздник осенних красок – всевозможных желтых, багровых и голубых оттенков золотой осени. Снова по утрам бодрит прохладный воздух, дневная жара напоминает о минувшем лете, а вечерние пейзажи подернуты дымкой от многочисленных костров, в которых сгорает опавшая листва.
      В один их таких сентябрьских вечеров Сергей, вернувшись с работы, застал у себя дома Веру, подружку Марины, работающей программисткой в соседнем отделе. Она и Марина сидели на кухне, и пили чай с вареньем из лепестков шиповника, собранных на Бештау. Завидев в дверях Сергея, Вера быстро допила чай и стала спешно прощаться. Проводив гостью, Марина вернулась на кухню, где Сергей уже чистил картошку на ужин. В руке у нее был большой пакет.
      - Ты мне ничего нового не хочешь сказать про этот ваш летний поход? – спросила она мужа, усаживаясь за стол на место, где только что сидела Вера.
      - А что нового? Я все уже рассказывал. Кстати, Юра недавно звонил мне на работу, приглашал нас в гости в Крым – он там вроде как в наследство получает домик на берегу. Рядом винсовхоз, вообще рай земной. Вот только второй отпуск мне никто не даст.
      - Ты говорил, что вы с Юрой ходили на море через Дамхурц. И с вами были два его ростовских товарища, так?
      - Ну да, а что?
      - Товарищи были женского пола?
      - С чего это ты взяла? – спросил Сергей, повернувшись к Марине, внутренне похолодев и перестав чистить картошку. Вода из крана бесполезно текла слабой струйкой мимо горки очистков.
      - Вера летом в Дамхурц ездила. Она путевку выбила для своего сына и видела как вы проходили через лагерь. Ты шел последним. Спереди высокий парень – наверное, это был Юра, потом две дамы, в конце ты. Классика.
      - У нее со зрением все в порядке?
      - И со зрением и со слухом. Вы там весело переговаривались, почему она и обратила на вас внимание. Тебя не узнать невозможно. Так что это за дамы были? Опять ты за моей спиной ****уешь? То в Москве одна, теперь в горах другая, может еще и здесь третья есть?
      - Марина, мне некогда заводить шашни, я на работе целый день, выходные все с тобой.
      - А это что? – Марина выложила из пакета на стол пачку писем без конвертов и несколько фотографий среди них. – Сынок твой принес их мне и спрашивает, а что это за тетя рядом с папой? Мне бы тоже хотелось узнать от тебя подробности.
      - Марина, нет у меня ни второй, ни третьей, это все одна женщина, - негодующе заявил Сергей, бросив картофелину в раковину и закрыв кран. Чайная чашка полетела в него, брызнула осколками по кухне. Блюдце разбилось об пол возле его ног. – Я люблю ее. И тебя люблю, поверь мне. И детей наших люблю.
      - Так не бывает. Выбирай – или я и дети, или она. Причем быстро выбирай!
      - Я уже выбрал. Тот поход был последней встречей. Больше не будет.
      - А письма? Их тоже больше не будет?
      - Да, не будет.
      - А давай на почту сходим прямо сейчас и проверим?
      - Давай. Я уверен, что там ничего нет, - Сергей ни в чем не был уверен, более того, он тут же вспомнил, что мама Веры работает почтальоном. Возможно, как раз в том отделении почты, куда приходили письма от Ольги. “Это провал”, подумал он, поймав себя на мысли, что Штирлиц из него никудышный.
      Письмо на почте все же было. Получив его, он вскрыл конверт под бдительным взглядом жены и, не читая, отдал два листочка без конверта Марине. Она вскользь пробежалась глазами по тексту и заявила:
      - Нет здесь ничего о расставании навсегда. Обычная любовная мура. Ты должен это прекратить.
      - Я напишу ей, чтоб не писала больше.
      - Ага. Чтоб сюда больше не писала, чтоб в другое почтовое отделение письма шли, да?
      - Но тогда что же мне делать?
      - Я сказала – пре-кра-тить, - четко по слогам произнесла Марина, впившись взглядом в лицо мужа.
      - Хорошо. Я полечу к ней и прекращу. Не знаю, правда, как я на работе отпрошусь, а командировок у нас туда нет.
      - Я сделаю тебе больничный. Фиктивный, конечно. А, если не прекратишь, то загремишь на настоящий, в травматологию.
      Утром Сергей взял небольшую сумку и отправился в аэропорт. Рейс до Куйбышева был через день и как назло, не сегодня. Кассирша, видя его мрачное лицо, сочувственно спросила “кто-то умер?”. Получив утвердительный ответ, предложила лететь до Ульяновска, а там пересесть на рейс Горький - Куйбышев, который по ее сведениям как раз должен садиться в Ульяновске в это время. Сергей согласился и через полчаса уже сидел в Ту-134 на откидном месте недалеко от входа.
      Значит, вот как аукнулся ему этот поход, который он предложил Ольге, когда они с Костей летали в Куйбышев из Ростова. Ольга сразу согласилась, но поставила условием отсутствие Кости и Светы как в походе, так и на море.
      - Не хочу лишних приключений.
      - Значит, вдвоем пойдем. А не боишься?
      - Есть у меня подруга еще с института, летает стюардессой. Сама из Минска, Маша. Ты к ней в пару найди хорошего парня. Возраста она моего. Есть такой на примете?
      Сергей сразу подумал о Юрке, своем самом давнем институтском друге. После того выступления на своем дне рождения, он так и остался без жены и без новой подруги, хотя прошло уже почти два года. Виделись они часто, в каждую ростовскую командировку Сергея. Смущало только то, что и для Марины он тоже был другом, так сказать, “друг семьи” с тех же институтских лет. А после похода поддерживать такой статус будет весьма непросто.
      - Считай, что есть, - ответил он Ольге. Пиши Маше, готовь рюкзак.
      За оставшиеся два с половиной месяца были согласованы все детали встречи участников похода в аэропорту Минеральных Вод. Последней в полдень прилетала Маша. До нее утром на поезде из Ростова приезжал Юра, днем раньше в семь вечера прилетала Ольга. Для ее встречи Сергею требовалось под благовидным предлогом заранее покинуть Пятигорск. Пришлось организовать срочную телеграмму “от Юры”, якобы данную им при посадке в поезд, чтобы выехать навстречу ему для стыковки ночью в Невинномысске, начале маршрута. Марина немало удивилась срочным сборам мужа в ночь, но телеграмма, лежащая на столе казалось, сняла все подозрения. С прощальным поцелуем на губах и традиционным “ни пуха, ни пера!” Сергей отправился ночевать на Бештау. До встречи с Ольгой оставались двадцать часов.
      Одному в темноте ставить палатку было непросто. Изрядно намучавшись, Сергей решил, что дождя этой ночью не будет, поэтому просто завернулся в брезент, подложив под голову ботинки, и заснул. Медведи и волки на Бештау не водились, поэтому за себя он не боялся, а рюкзак с продуктами и вещами на всякий случай повесил рядом на дерево.
      Утром птицы не дали выспаться, пришлось рано вставать и собирать свою берлогу. Умывшись в ручье, Сергей зашагал к станции, размышляя, как и главное где провести оставшееся до встречи с Ольгой время, чтобы не попасть на глаза никому из знакомых. Вокзал и аэропорт никак не подходили под понятие безопасного убежища, сидеть в лесу было скучно и глупо. Выбор пал на пригородный автовокзал Минвод. Там и просидел он, разгадывая кроссворды, прежде чем пойти на встречу.
      Ольга вышла в зал прибытия уже экипированная для похода. Вскоре на ленте транспортера показался ее рюкзак необъятных размеров.
      - Тут еще для Маши вещи, она попросила взять.
      - Нагрузим Юрку, он парень крепкий, утром сама увидишь. Кстати, где бы нам переночевать? Надеюсь, против ночлега в палатке ничего не имеешь?
      - Давай лучше в гостиницу устроимся. Одичать еще успеем, а там кровать и все удобства...
      - Думаешь, нас в один номер поселят? – Сергей знал гостиничные порядки не понаслышке. На каждом этаже обычно сидела дежурная, “этажерка”, как ее обычно называли постояльцы, чьей первой обязанностью было блюсти нравы жильцов. И чтоб никто из гостей не оставался ночевать, особенно если гости и жильцы разного пола.
      В гостинице аэропорта свободных номеров не было никаких. Не помогло даже Ольгино удостоверение с золотистыми крылышками на обложке. Усевшись на лавочку в скверике около гостиницы, они обнялись. Так и спали, попеременно устраивая голову на плече или коленях партнера. В три часа ночи освободилась пара кроватей в мужском и женском пятиместных номерах.
      Часам к девяти в том же сквере появился Юра и забросал толком не выспавшуюся Ольгу вопросами о Маше. Она отвечала, но скупо и односложно. Решили, что хороший завтрак вернет настроение, но в кафе-“стекляшке” в такую рань найти что-либо приличное, было весьма сложно. Пришлось распаковывать рюкзаки.
      Вышедшую в зал прилета Машу трудно было не узнать даже тем, кто ее никогда не видел, но слышал о ее профессии. Красивое славянское лицо, рост и походка выдавали в ней девушку привыкшую работать как на подиуме. И обувь у нее была подходящая - кожаные туфли-лодочки на высоком каблуке.
      - Машка, ты же в горы собралась, что у тебя за обувь? - был первый вопрос Ольги после бурных объятий.
      - Есть у меня и для гор, не в ней же лететь. Потом ведь на море.
      - А рюкзак ты сейчас на шпильках нести будешь?
      - А что, вот так вот сразу и рюкзак? Он у меня вообще пустой лежит в сумке. Ты мне одежду для похода, надеюсь, взяла?
      - Хорошо хоть не в чемодане, - вмешался в разговор Сергей. – Маша, знакомьтесь, это Юра. Про меня вам Ольга, наверное, все рассказала.
      Автобус в сторону Зеленчука уходил с минуты на минуту, поэтому, отложив формирование Машиного рюкзака, все быстрым шагом пошли в сторону автовокзала, который находился рядом с аэропортом. Сумка и три рюкзака заняли место в багажном отсеке и лежали там до самого Зеленчука, где предстояла пересадка на местный ПАЗик. По дороге все четверо оживленно болтали: Юра знакомился с Машей, Ольга и Сергей активно им в этом помогали.
      В Зеленчуке выяснилось, что сегодня рейсового автобуса до Курджиново уже не будет, так что надо искать либо место за станицей и ставить палатки, либо дом, где можно переночевать. Юра показал чудеса сноровки и уже через десять минут снял жилье. Правда, ночью выяснилось, что снял он его у непонятных граждан, не являющимися хозяевами. А может, это и были настоящие хозяева, но им захотелось чего-то большего. Общими дипломатическими усилиями окончательное решение финансового вопроса было отложено до утра. Автобус уходил в семь часов, так что проснулись (если это можно назвать сном) рано, выпили чая и опять пошли быстрым шагом. Маша шла уже не в лодочках, а в красных домашних тапочках с закрытым задником, видимо, не успела переобуться.
      В Курджиново, пока ждали попутку до Дамхурца, стали собирать рюкзак для Маши.
      - Ну что, Маша, лодочки клади на самое дно рюкзака. До моря они тебе точно не пригодятся, надевай нормальную обувь, - сказал Сергей, оглядывая гору, которую предстояло рассовать в рюкзаки Юре и Маше.
      - А я уже там, где спали, переобулась, - ответила Маша, старательно прессуя свой рюкзачок.
      - Это тапочки, в них хорошо вечером отдыхать. А идти надо в чем-то другом посерьезнее.
      - Я их специально для ходьбы в горах взяла. Другой обуви у меня нет.
      Немую сцену прервал мощный сигнал лесовоза. Юра быстро затолкал в свой рюкзак все оставшиеся на траве вещи и последним залез в кузов. Два часа непрерывной тряски не способствовали продолжению этого разговора. А по прибытии в Дамхурц про красные домашние тапочки уже никто не думал.
      Маша прошла в них весь маршрут, через все осыпи, скалы и снежники до самой Авадхары. До озера Рица оставались семнадцать километров, но уже асфальта. Сняв разодранные, но все еще с целой подошвой тапочки, она оставила их возле придорожного ручья, привалив большим камнем. Вытащила свои лодочки, сполоснула ноги в ручье, присев на тот же камень и снова стала стюардессой, пусть и с рюкзачком на спине.
      Загоревшийся транспарант с надписью “пристегнуть ремни” и объявление о посадке в Ульяновске, вернули Сергея к реальности.
      Минводская кассирша не обманула – стоило только Сергею подойти к кассе ульяновского аэропорта с мрачным выражением лица и спросить про билет до Куйбышева, как он тут же его получил. Правда, как и в Минводах не обошлось без вопроса “на похороны?”, на что Сергей ответил “да” и уже значительно тише добавил “любви”.
      Предстоящая потеря обострила восприятие красоты волжских пейзажей, открывающихся при полете на небольшой высоте. Широченная река, причудливо петляющая и разливающаяся протоками по земле, яркие разноцветные осенние леса по ее берегам, низкое закатное Солнце, сияющее с неба и одновременно отражающееся в воде. В голове не прекращаясь звучала недавно услышанная песня БГ “Лебединая сталь”. Казалось, что она была как специально написана для этого случая.

      Я всегда был один - в этом право стрелы,
      Но никто не бывает один, даже если б он смог,
      Пускай наш цвет глаз ненадежен, как мартовский лед,
      Но мы станем как сон и тогда сны станут светлы.
      
      Так возьми в ладонь клевер, возьми в ладонь мед,
      Пусть охота, летящая вслед, растает, как тень.
      Мы прожили ночь, так посмотрим, как выглядит день,
      Лебединая сталь в облаках - вперед!
      -----
           
      - Ты что, из дома сбежал? - удивилась Ольга, увидев мрачного Сергея на своем пороге.
      - Почти что, - не в силах сказать в лицо любимой горькую правду, ответил Сергей. – Срочная командировка в Москву.
      Он вдруг вспомнил, как совсем недавно на море она предлагала ему бросить все – жену, детей, работу и уехать с ней. Нет, не в Куйбышев, а гораздо дальше, в Сибирь, в район Обской губы, где у нее жил какой-то родственник. Что там делать, она не знала, просто сказала “жить”. Наверное, так бывает – ведь с милым рай возможен и в шалаше, но Сергей тогда внутренне напрягся, видимо не желая терять все то, что его окружало и сказал, не раздумывая: “нет, я детей своих люблю”. Если бы он был тогда чуточку внимательнее, то непременно заметил бы, как в глазах у Ольги появились две слезинки.
      - Оля, я хочу предложить тебе съездить со мной в Москву. У тебя скоро день рождения...
      - Не скоро, через полтора месяца.
      - Подожди, не перебивай. Так вот. Через полтора месяца я не смогу к тебе приехать. У нас пойдут испытания, я на полигоне буду чуть ли не ночевать. Помнишь, ты как-то говорила, что у тебя мечта – шуба каракулевая? Поищем ее в Москве вместе, будет тебе подарок.
      - У меня нет отгулов, отпуск весь потрачен, давай на выходных?
      - Нет, завтра. Я улетаю утром, жду тебя на следующем рейсе вечером, придумай что-нибудь для работы, больничный что ли. С жильем все уже решено. – Сергей не стал уточнять, что решено не до конца и почти что против воли хозяина квартиры.
      В эту ночь фея не прилетела, хотя спали они в той же спальне. Нет, конечно же они не просто спали (Ольга предупредила, что в эти дни не стоило бы), но волшебство похоже покинуло их обоих. Сергей поймал себя на мысли, что в постели Ольга несомненно выгодно отличается от его жены, но Марину он знает уже очень давно, и начиналось с ней все тоже не менее ярко. Может права была Маша, когда после похода, нежась на адлерском пляже, улучшила момент и спросила напрямик: “Что ты ей напел такого, что она год мотается как хвостик только за тобой, женатым и с двумя детьми, наплевав на свою личную жизнь?” И вот теперь, когда любовь у обоих уже стала переходить в привычку, больше крови стало поступать в мозги, которые стали подсказывать другие решения.
      Утром Сергей ушел рано. В аэропорту он нацепил вчерашнее выражение лица и без труда получил билет до Москвы. Прилетев, позвонил из автомата своему приятелю Вовке, который снимал квартиру возле метро “Сокол” и работал на одном из оборонных предприятий неподалеку.
      - У нее подружка есть? – спросил Вовка. Сергей сразу же вспомнил Адлер и себя год назад.
      - Вов, нет у нее подружки. Мы к тебе всего на одну ночь и не... - он задумался. – Не совсем за тем чтоб потрахаться.
      - Ты же знаешь, у меня однокомнатная квартира. Кровать двуспальная и диван. Мне что, лежать глазами к стенке?
      - Вовка, не бузи. Посидишь на кухне с пивом и музоном минут двадцать, а потом иди на свой диван, мы спать будем. Нам сейчас не до развлечений на всю ночь. Я приеду и все тебе объясню.
      - Ладно. Пива купи по дороге, если найдешь. Редкость нынче. Только не безалкогольное.
      Когда Ольга прилетела в Москву, Сергей уже объяснил приятелю свою ситуацию. Вроде он все понял. Его личная жизнь была гораздо более бурной, чем у Сергея, хотя и жена была и даже сын, которому Сергей приходился крестным. Но жили они в Таганроге, иногда приезжая к отцу, который пытался пробиться в Москве.
      Так выходило, что эта ночь с Ольгой была для Сергея последней. В это не хотелось даже верить, не то что бы произнести вслух.
      - Что с тобой творится? – жарким шепотом спрашивала Ольга, когда он метался по кровати, целуя ее, обнимая, вертя в своих руках и издавая при этом стоны, в которых угадывались любые эмоции, кроме наслаждения. – Ты заболел? Давай кончай поскорее и желательно не в меня. Вовка на кухне уже полчаса кашляет, наверное спать хочет.
      С утра и до обеда они обошли в центре Москвы с десяток магазинов женской одежды, в которых, как это доподлинно было известно Сергею три года назад продавались шубы. Увы, дефицит конца восьмидесятых распространился и на них. Всего лишь в двух специализированных магазинах “Меха” продавались каракулевые шубы, которые стоили почти как автомобиль “Запорожец”. Для приличия померили и их – не подошли по размеру. Все равно денег на такой подарок у Сергея не было ни с собой, ни в перспективе.
      Ольге пора было возвращаться в Куйбышев. Она отпросилась с работы на два дня, как выяснилось, под предлогом похорон.
      - Оля... Я не смогу больше приехать к тебе, - сбивчиво говорил Сергей, держа открытой дверцу такси, в которое он усадил Ольгу, чтобы она доехала до аэропорта.
      - Ты это уже говорил, работа, я помню.
      - Нет. Вообще. Марина нас раскусила. Меня раскусила. Ты мне не пиши больше... На этот адрес. Если надо написать, звони Вовке, вот телефон, он мне перезвонит, или я ему... – Сергей нес полную ахинею, не зная как сказать, что он любит ее, но не может с ней быть больше НИКОГДА.
      Ольга захлопнула дверцу и кивнула водителю. Такси уехало.
      Вернувшись в Пятигорск, Сергей застал Марину дома, хотя она должна была в это время быть на работе. На столике перед кроватью стояли пузырьки с таблетками и настойками.
      - Я все закончил, - сообщил он Марине, схватился за сердце и свалился без чувств на ту же кровать.
      
      Глава 10
      
      Вид с перевала Цындышхо в хорошую погоду поражает воображение. Прямо перед глазами подпирает небо пирамида горы Лоюб, которую огибает полукругом река Верхняя Мзымта с тремя озерами: из Верхнего Кардывача она вытекает, напротив соседнего перевала Смидовича образует Средний Кардывач и ниже проходит через большое и красивое озеро Кардывач, становясь просто Мзымтой. За ним видны абхазские Туриные горы и гора Агепста. Мы переходим Главный Кавказский Хребет, но при этом остаемся в России.
      Вот только погода на этот раз не дала нам насладиться этим видом. Дождь иногда затихает - ровно настолько, чтоб мы поняли, что не зря вышли – внизу бы уже смыло. А, когда возобновляется, идет с таким ветром (а иногда и снегом), что мысль сесть и передохнуть никому не приходит в голову. Обе вершины скальной трапеции горы Цындышхо напрочь закрыты облаками, однако наш перевал разок таки показался, чтобы мы взяли правильный курс на него. По виду он напоминает стрелки часов, когда они показывают час дня, причем, именно так: южная - минутная длинная и строго вверх, а северная - часовая короче и чуток направо. Внизу он имеет ширину до десяти метров, а высота ”минутной стрелки” около пятидесяти.
      Зря я вчера полез купаться. Обычно в походах защитные функции организма мобилизуются, и все болячки выходят уже после, но сейчас мне было немного не по себе. Вместе с дождем и потом, похоже, лились сопли, а голова предательски кружилась совсем не от высоты. Надо было срочно чем-нибудь согреться и переодеться в сухую одежду, но до окончания спуска к озеру Кардывач об этом не могло быть и речи. Спускаемся сначала по снежнику до выполаживания с хорошим ориентиром в виде большого камня, затем уходим налево к очень красивому большому водопаду. Тропы дальше нет, точнее сказать, путь спуска идет по каньону водопада, с одного берега на другой и обратно. Уже давно забыли искать удобные места или снимать обувь – просто шаг в воду и все. Когда каньон по крутизне становится опять похожим на водопад, уходим направо и два часа просто прорываемся строго вниз через любую растительность. В основном это кривые карликовые березы в смеси с рододендронами. Когда появляются борщевики выше головы, у всех вырывается вздох облегчения – значит мы уже низко. Точно, вот она, болотистая тропа вдоль реки, идет поперек нашего спуска. Вскоре выходим по ней на берег озера Кардывач.
      Время – почти четыре часа, ставим палатки входами друг к другу. Дождя внизу нет, переодеваемся во все сухое, развешивая мокрую одежду на оттяжках палаток и под тентом. Сегодняшний ужин надо сделать более калорийным, ибо день был самый трудный. Варим гречку, открываем две банки говяжьей тушенки. Я достаю пластиковую бутылочку, в которой плещутся двести миллилитров спирта – как раз на троих, если считать в водочном эквиваленте. Правда Света такое не употребляет – ну да есть Дима, который согласен поддержать мое самолечение. Разбавляем, закусываем салом и копченым сыром “косичка”. Профилактически от простуды глотаю пару таблеток аспирина, хотя и не стоило бы принимать его вместе со спиртным. Иногда меня трясет озноб, хотя на ногах “спальные” шерстяные носки. Озноб по идее должен пройти, когда спирт разогреет кровь.
      Пережитые вместе волнения и спирт развязывают языки. За разговорами выясняется, что Света и Дима познакомились на работе в рекламном агентстве. Совершенно нехарактерно для нынешней молодежи, но они уже почти год как женаты, причем расписались официально. У Димы родители занимаются строительным бизнесом, так что свадьба видимо, получилась неслабая – воспоминаниями о ней они изрядно нагрузили мои уши. Из родителей Светы на свадьбе была только ее мама. Я почему-то сразу вспомнил свою студенческую женитьбу, когда мои родители отказались приехать в Таганрог, где учились я и будущая жена. Что ж, сыграли свадьбу и без них. Родственники жены плюс две наших студенческих группы почти в полном составе... кажется, после этого, через три-четыре месяца пришлось играть еще три свадьбы. Одна пара, правда, потом довольно быстро разбежалась.
      Чтобы увести разговор со свадебной тематики, я спросил, как это у них возник интерес к горному туризму. Оказалось, что кроме непременно присутствующего в подобных случаях элемента романтики, когда идут в первый поход, тут была какая-то цель: они хотели своими глазами увидеть эти места, в которых давным-давно побывал кто-то из их родителей, точно так же в первый свой горный поход. И, видимо, наговорил им каких-то страстей про эти места. Я спросил напрямик – нравится ли им в горах?
      - Очень нравится! – живо отозвалась Света. – Даже рюкзак не чувствуешь, когда смотришь вокруг. И каждый день все вокруг по-разному. Жаль, что не взяла с собой альбом и карандаши, столько пейзажей зачетных! Хоть каждый день по картине пиши.
      - Рюкзак у тебя легкий, потому что у меня тяжелый, - смеясь, подхватил Дима. – Но мне тоже нравится. Перевалы, озера, скалы... Ну а попасть под снег в августе – это прямо как на Крайнем Севере. Пейзажи потом по фотографиям нарисуешь, я постарался нащелкать, может, и для работы пригодятся.
      Мы еще поговорили про горные пейзажи, про быстро меняющуюся погоду, про то, как иной раз не самый тяжелый рюкзак становится неподъемным, когда намокает. Я рассказал им случай из своей практики, когда при переправе мой товарищ Витька, сбитый течением с ног не смог скинуть рюкзак и тот давил его на дно. К счастью или нет, но под мышками у него была капроновая веревка, которую с двух сторон переправы натягивали я и Мишка, еще один участник того похода. Я держал веревку с одной стороны, стоя на островке, Мишка – с другой, с отмели на берегу. Попав в воду, веревка начала растягиваться просто неприлично. Дело было давно, двадцать лет назад. В те годы достать хорошую веревку было проблемно, вот и взяли какую-то капроновую хрень.
      Витькина голова то показывалась, то исчезала под водой. Его очки (минус четыре) смыло сразу, рюкзак набрал вес, отстегнуть его все не получалось. Я ногами утоптал весь островок под воду, натягивая и поднимая веревку, но Витька не вставал. В конце концов, Мишка бросил подобное занятие со своей стороны и кинулся ловить Витьку. Он вытащил его за руку, протащил по гальке и перевернул. Витька дышал – это был хороший знак. Влили ему полбутылки водки, он ожил. Моя жена буквально сорвала с Витьки этот злосчастный рюкзак и рванула его вверх. Веса там было практически по объему, под шестьдесят килограмм.
      Тот поход вообще был богат на приключения, почему и запомнился до мелочей. Ошибок, сделанных тогда, мы больше не повторяли. А через месяц я с женой и детьми попал на войну в Абхазии. Веселое у нас было лето 1992 года...
      - Вы нам показывали тропу, идущую через границу, когда мы переходили первую речку, – спросила Света из глубины палатки. – Моя мама говорила, что она по ней ходила, правда давно, еще до моего рождения. И даже какие-то фотографии с того похода показывала.
      - До войны много групп ходило этим маршрутом. Через неделю после нас в Абхазию прошел отряд под командованием Басаева. Они в Дамхурц приехали из Чечни на автобусах, а не как мы на лесовозе. После них границу закрыли. И вот по сей день не открывают, хотя с обеих сторон стоят наши же пограничники.
      Я собрал остатки закуски со стола. Спирт кончился – по крайней мере, доза, выделенная на сегодня. Небо хмурилось, готовое разродиться очередным дождем. Пора было по палаткам.
      Сон мой был хотя и крепкий, но даже на утро я помнил, что снились горы. Правда, не эти, а северные и восточные отроги Эльбруса. И даже чаще не сами горы, а джип Land Cruiser (в народе – “кукурузер”), за которым мы с Витькой тащились несколько минут по дороге, изобилующей колдобинами и промоинами, заполненными водой. Позади тяжелейший день с двумя перевалами, напрасным подъемом к одной из вершин, которую в градовых облаках мы приняли за перевал. После спуска с нее мы увидели верное направление на минеральные источники Джилы Су и шли, пока не вышли на ту дорогу. Каждый подъем в десяток метров уже давался с трудом. В левую лопатку мне как будто вбили гвоздь, у Витьки рюкзак тоже перекошен – болит плечо, тоже левое. А перед нами идет белый красавец джип. Его подвеска работает как ноги у лошади-иноходца, а сам кузов даже не качается. Идем мы за ним, обходим каждую яму, которую он “не замечает”. И так это врезалось мне в зрительную память, что вот даже во сне явилось. И во сне Витька говорил про красные домашние тапочки, а кто-то, наверное из пассажиров джипа отвечал ему девичьим смехом.
      Ночь на удивление прошла без дождя. Правда, все то мокрое, что развесили под тентами палаток, так и не высохло. Утром возгласы восторга по поводу красоты озера и окружающих ландшафтов перемежались не менее бурными эмоциями от одевания тех же мокрых носков, футболок, брюк, рубашек, кроссовок...
      В девять часов перешли речку Мзымту в месте ее истока из озера, и потопали по тропе. Вскоре подошли к пограничному посту ”Бзыч” – это уже Сочинский погранотряд. Здешние служивые работают гораздо оперативнее, чем в Дамхурце. Двадцать минут – и мы идем дальше. К часу дня тропа превратилась в лесную дорогу, по которой мы вскоре дошли до Энгельмановой поляны. На ней туристы иногда останавливаются на ночь, если поздно вышли – это почти середина тридцатикилометровой дороги от озера Кардывач до Красной Поляны, точнее до слияния рек Пслух и Мзымта.
      Здесь мы хорошо перекусили, существенно сократив запасы лапши быстрого приготовления, называемой в народе “бич-пакеты”. На обед потратили час и снова в путь. Погода хорошая, не жарко и, главное, сухо. Дорога не балует разнообразием, хорошо хоть без резких подъемов. Было бы не совсем правильно сказать, что идти по ней – одно удовольствие. Когда за спиной остались двадцать километров, и ты знаешь, что предстоит еще половина от уже пройденного пути, об удовольствии можно и не вспоминать. Любой поход обычно строится так, чтобы сложность каждого дня маршрута нарастала к концу похода. Казалось бы, что по сравнению со вчерашним перевалом, пройденным под дождем и снегом, сегодняшняя дорога – пустяк. Технически это может быть и так, вот только тридцать километров горной дороги ноги запомнят надолго.
      К шлагбауму заповедника мы вышли в семь часов вечера, уставшие и пропылившиеся. Небольшая полянка на берегу реки усыпана отдыхающими. Недалеко есть источник нарзана. Люди... Жарят шашлыки, едят арбузы. Из автомагнитол звучит музыка.
      - Мы дошли? – Дима казалось был ошарашен внезапно свалившейся на нас цивилизацией.
      - До автобуса еще семь километров. Завтра по асфальту пройдем их за полтора часа.
      - А мобила здесь ловит?
      - Если да, то скорее всего “Мегафон”.
      - Сейчас проверим, - Дима снял рюкзак и копался в его глубине, отыскивая телефон и аккумулятор к нему.
      - Давай палатки поставим, пока светло. Тут свободных мест не так много.
      - Хорошо, - Дима подхватил рюкзак и продолжил сборку телефона на ходу.
      Удобное место, на котором помещались бы две палатки, никак не находилось. Наконец я заметил, что одна из групп отдыхающих уже заливает водой из реки угли своего очага, на котором недавно что-то жарили и собирает вещи в мощный внедорожник, похоже, “кукурузер”. Значит, одну палатку можно поставить туда, где сейчас стоит машина, другую – рядом. Лишь бы угли не дымили. Впрочем, есть река, зальем. Или раздуем, если требуется романтика. Правда, какая уж тут романтика - в шумной толпе...
      - Они уже где-то здесь! – мужчина возле “кукурузера” размахивал телефоном, пытаясь перекричать шум реки и звуки соседской магнитолы. Две женщины, к которым он обращался через машину, в волнении озирались вокруг, прекратив сборы.
      - Папа! Мама!
      Дима и Света рванулись к машине, я остался один. Сел на рюкзак, голова опять слегка закружилась, в горле запершило. Пришлось глотнуть только что набранного нарзана. Видимо, палатку можно будет ставить одну, поход закончен.
      От машины ко мне идет женщина. Я встал с рюкзака.
      - Здравствуйте. Вы, наверное, мама Светы?
      - Да, мама Светы… Ольга.
      - У меня такое чувство, что мы с вами когда-то давно уже виделись.
      - Ну, если только на море...
      Удар в челюсть. Чей это был кулак? Болит голова, которая и до этого была не на месте, теперь еще и звон в ушах, соленый привкус на губах. Я опять сижу на рюкзаке, оглядываюсь кругом – нет никого, только я и Ольга. Не сразу доходит, что это была всего лишь хорошая оплеуха. От любимой когда-то женщины.
      - За что???
      - За все хорошее. Надо было тебе врезать еще в Москве. Я очень жалела все эти годы, что смалодушничала тогда.
      - Оля… я не понимаю.
      - Ты меня бросил. С ребенком.
      - Света?
      - Нет. Неважно. Не твое дело.
      - Давай успокоимся, давно ведь не виделись, может посидим, поговорим…
      - О чем? Детей через горы довел – гудбай. Прошлое прошло. Ты деньги за это получил, я свой долг перед собой тебе только что отдала, теперь спокойна. Видишь ли, я стала другая, не такая, какой ты меня помнишь… если вообще помнишь. А ты кем стал? Зарабатываешь по мелочи на туристах, а раньше хотел стать бизнесменом, в Москве жить…
      - Оля, я тоже уже другой. Не будем нервы портить, раз уж так все вышло. Жизнь сложилась, ее не переделаешь. Я все время помнил о тебе, только не думал, что встречу. Спасибо за такое приветствие, теперь смогу забыть.
      Я отвернулся, она ушла. Дима и Света тоже пропали – как будто их и не было вовсе. Смеркалось. Затихли голоса отдыхающих, погасли их костры. Я поставил палатку, из последних сил влез в нее не раздеваясь и тут же заснул.

      *****

      Как же тихо и темно стало в этой палатке. Нет ни шума реки, ни барабанной дроби дождя, ни света Луны, ни продувающего насквозь ветра. Просыпаешься ночью – и никак не поймешь, проснулся ты, или уже умер…

      *****
      
      Он открыл глаза. Светлая комната. Темнота отступила, все было прощено, и душа его была чиста, как родниковая вода. Новое, неизведанное ранее чувство, постепенно заполняло его целиком. И он не противился этому. Все хорошо, теперь все хорошо, борьба закончилась. Он одержал над собой победу. Губы сами шептали нужные слова.
      - Марина, я выздоровел. Я люблю тебя.
      
      
      КОНЕЦ