Волшебники

Лето 2005 год

«Я, как будущий волшебник, заявляю вам, друзья мои, что мы обязательно встретимся здесь двадцать лет спустя, в противном случае не стать мне настоящим волшебником, и провалиться мне на этом месте!» – звучали у меня в голове слова Лёвки Бурмеля, произнесенные после того, как окончился наш выпускной бал.
И, хотя Лёва не провалился у школьного крыльца, мы не встретились двадцать лет спустя. Лёвке удалось организовать встречу выпускников нашего класса только через двадцать пять лет.
Я с замиранием сердца входила в родную школу, и на меня щемящей, но теплой волной нахлынули воспоминания, образы друзей и наставников, звонкие голоса ребят, перекрикивающих друг друга. Затем мои шаги отозвались эхом в пустом коридоре и создалось впечатление, что я иду по тоннелю, ведущему в волшебную незабываемую юность.
 – Танюха! Привет! А ты так и не избавилась от вредной привычки повсюду являться первой, – услышала я за спиной мягкий и вкрадчивый мужской голос.
– Лёва! – воскликнула я, целуя одноклассника в пухлые щеки и гладя его по огромной лоснящейся лысине. – А я знаю, что твоя мечта сбылась – ты стал настоящим волшебником!
Когда мы учились вместе, Лёва увлекался фокусами, и не только повторял те, которые видел в цирке и по телевидению, но и придумывал их сам, а также изобретал для них различного рода приспособления, чем нередко шокировал друзей и учителей. А в настоящее время он был знаменитым фокусником и иллюзионистом и жил в Нью-Йорке.
– Да, коллега, моя мечта сбылась, – ответил Лёва, добродушно улыбаясь.
– Почему это я – твоя коллега? Я вроде бы не фокусница, – притворно возмутилась я.
– Ты лечишь детишек и, значит, ты – тоже волшебница, – сказал Лёва.
– Ну, тогда и Ларка Судакова – волшебница – она создает чудесные наряды для женщин, – ответила я, – Ира Евдокименко в салоне красоты превращает обыкновенных людей в красавцев, Сережа трубников готовит волшебные блюда…
– Да что говорить, – продолжил мою мысль Лёва, – весь наш класс – с самого детства – настоящие волшебники, потому что, как говорил герой всеми нами любимого фильма – «Дружба помогает нам делать настоящие чудеса!»
– Лёва! – попросила я, – Ну, расскажи, как ты живешь, есть семья, дети?
Лёва вздохнул:
– Нет, ведь я хотел жениться на Золушке, но Золушки выбирают принцев, а волшебники помогают Золушкам становиться принцессами. Так что – сапожник без сапог, – заключил он и грустно улыбнулся.
И сразу вспомнилось, каким веселым балагуром он был в те милые, незабываемые школьные годы, и какие были мы все, дружные, отчаянные. Казалось, что нет ничего в мире, что бы было нам не по плечу.

Июнь 1980 год

Шла подготовка к последнему выпускному экзамену и только что закончилась предэкзаменационная консультация, но нам не хотелось расходиться – в воздухе витала горечь скорого расставания друг с другом и с родной школой. На следующий день после экзамена, то есть послезавтра, должен был состояться выпускной вечер.
– У меня будет платье из золотистого шелка, – грациозно качая ножкой, сказала Ларка Судакова, – я сама его сшила.
– А у меня, – похвасталась Лена Першина, – костюм из розового шелка.
– А у меня из розового гипюра!
– А у меня из белого!
– А я буду в белом летящем, с кружевами! – стали наперебой щебетать девчонки.
Молчала только Надя Коваленко. Она сидела особняком, о чем-то задумавшись.
– Надя! – окликнула ее Ларка, – а у тебя какое платье будет?
Надя не ответила, она выбежала из класса, закрыв лицо руками.
Я вышла за ней и застала девушку в холле беззвучно, но очень горько плачущей. Ее худенькие плечи вздрагивали от рыданий.
Я тронула ее за плечо:
– Ну что ты, Надюша, не нужно… Расскажи, что случилось.
– В том то и дело, что ничего не случилось, – ответила Надя, вытирая выцветшим носовым платком мокрые от слез прекрасные изумрудные глаза, – я пойду только на вручение аттестатов, а на вечер… – она вновь разрыдалась, – у меня… у меня… нет платья!..
Мне стало безумно жаль подругу. Всему классу было известно, что отец Нади давно умер, после чего ее мама стала крепко выпивать. Женщину, прежде красивую и цветущую, несколько раз увольняли с работы, и в настоящее время она работала в ресторане, убирая подсобные помещения. Она зачастую не выходила на работу из-за пьянства, и тогда за мать работала Надя. Девочке при этом приходилось пропускать занятия в школе. Директор ресторана очень жалел Надю. В то время детей на работу не принимали, и поэтому он не увольнял Надину мать. А еще было кое-что, о чем знали только я и Ларка Судакова – Надя была влюблена в Володю Говорова – руководителя вокально-инструментального ансамбля «Золотые звезды», блиставшего тогда в этом ресторане. Володя был очень красивым и талантливым. Он сам писал песни, которые исполнял ансамбль, и в городе эти песни были очень популярны. Надя мучилась из-за того, что этот высокий голубоглазый блондин не удостаивал ее ни каплей своего внимания.
Пока мы разговаривали с Надей, в холл вышли все девочки, чтобы узнать что случилось.
– У нее нет платья, – пояснила я, а Надя горько всхлипнула.
– Так… – задумалась Ларка, – что делать?.. Так! – сказала она бодрее, – девчонки, свистать всех на верх! Мы и не такое преодолевали! А ты, Надежда, прекрати ныть! На вечер ты пойдешь! Девочки! Тащите ко мне домой все лоскуты, которые остались у вас от выпускных платьев!
И вдруг послышался крик Лёвы, которого Ларка схватила за ухо.
– Ай-Ай-Ай! Полегче!
– А ты не подслушивай, – отчитала его Лара, – это не по твоей части, это наше женское дело!
Но Лёва начал отчаянно возмущаться:
– Дружный у нас класс, или нет?! Если нашей дружбе грошь цена в базарный день, то я ухожу.
– Ну в самом деле, девчонки, – стали возражать подошедшие ребята, у нас всегда дела были общие, и вдруг появились женские! Обидно все-таки!
Ларка сменила гнев на милость и стала объяснять мальчишкам суть проблемы, а Надя от смущения то краснела, то бледнела.
– Я знаю, что делать, – сказала Судакова, – мы сошьем платье из всего, что есть.
– Вот и хорошо, ответил Лёва, у моей сестры тоже довольно большие обрезки белого шелка от свадебного платья.
– Лариса, – сказал Сережа Трубников, – ты говори, что нам делать, мы поможем.
И вот позади последний экзамен. Мы, счастливые и довольные, собрались у Ларки дома, принесли с собой лоскуты, оставшиеся из наших платьев.
Лара, которая умела шить не хуже опытной портнихи и мечтала когда-нибудь стать директором дома моделей, за пятнадцать минут сделала эскиз платья и стала раздавать нам задания.
– Ты, Таня, выкрои шесть таких клиньев, а ты, Лена, двенадцать таких, лифом займусь я, а ты, Лев, делай розовые и золотые розочки. Они у тебя очень хорошо получаются, фокусник-волшебник ты наш!
Мальчишек Лариса отправила в магазин за подкладочной тканью, пуговицами, бисером и прочими мелочами, вручив довольно внушительный список.
Полдня и всю ночь трудились мы под руководством Ларки – сметывали различные белые и кремовые треугольники из гипюра, шелка и шифона, строчили на швейной машинке и беспрестанно заставляли Надю примерять то одну, то другую деталь платья.
– Вы похожи на стайку сказочных фей или эльфов, – восхищенно сказал Лёва.
– А ты – на доброго волшебника, – ответила одна из девочек.
– Скорее на гнома, выращивающего розы, – рассмеялся парень.
Ни одной королеве, ни одной сказочной принцессе в мире не шилось платье с таким трепетным  старанием. И по тому рвению, с каким Лёва относился к нашему делу, мы узнали о его нежных чувствах к Наде.
К семи часам утра платье было готово. Описать его не хватит ни слов, ни фантазии. Было ясно только одно – если бы оно было сшито из цельного куска даже самой красивой и дорогой ткани, оно не смотрелось бы так роскошно.
Когда Надя примерила его в последний раз, нам и самим не верилось, что этот шедевр – дело наших рук.
– Вот это да! – воскликнул Лёва, – Девушки, да вы и в самом деле – феи. Надя, ты самая красивая Золушка в мире.
Надя залилась густым румянцем, и на ее глаза навернулись слезы радости.
– Ну не надо, Надежда, – сказала Ларка, – радоваться нужно. Да! Спохватилась она, – а туфли? Где мы возьмем их? Это вам не платье сшить, а сапожников у нас нет, и здесь н6икакое волшебство не поможет.
Надя совсем упала духом:
– У меня нет туфуль, даже приблизительно подходящих под это платье… – прошептала она, – денег тоже нет… – и она расплакалась.
– А какие туфли у тебя есть, Надя? – спросил Лева.
– Вот, только эти, что на мне, – ответила девушка и показала старые потрескавшиеся туфли с потертыми носками.
– Снимай их, – скомандовал Лёва, – и ни о чем не беспокойся. Все будет хорошо, это говорю тебе я, будущий маг и волшебник, – закончил он с пафосом и, завернув туфли в газету, поспешно удалился.
– А теперь, – сказала Ларка, – все по домам отсыпаться, после вручения аттестатов переодеваемся в свои наряды и в семнадцать ноль-ноль у меня: феи будут собирать Золушку на бал.
Так и сделали. Помогли Наде одеться, Ира Евдокименко, у которой мама была парикмахером, соорудила из длинных светлых волос девушки немыслимой красоты прическу и сделала макияж.
– А теперь самое время тебе, Надежда, полюбоваться на себя в зеркало, – сказала Ларка и подвела Надю к трельяжу.
– Ребята… Девочки… Какие вы все хорошие, какие замечательные… – лепетала она со слезами на глазах, – если бы не вы…
– А ну-ка, прекрати разводить сырость, запротестовала Ира Евдокименко, – всю красоту испортишь и платье тушью зальешь! – и стала старательно поправлять расплывшийся Надин макияж.
И вдруг раздался звонок в дверь, вслед за чем появился Лёва, держа а левой руке поднос, на котором находилось что-то, прикрытое большим атласным платком, а в правой – полуметровую тонкую палочку, обмотанную золотистой фольгой.
Он театрально опустился перед Надей на одно колено и торжественно произнес цитату из милого, наивного и бессмертного кинофильма:
– Дорогая Золушка! Я не волшебник, я только учусь, но дружба помогаем нам делать настоящие чудеса! Прими эти хрустальные башмачки, они принесут тебе счастье!
Лёва умелым актерским жестом коснулся золотистой палочкой подноса и снял с него атласный платок. Мы ахнули, увидев серебряные туфли. Надя стала горячо благодарить Лёву, крепко пожимая ему руку, а парнишка зарделся, словно голландский тюльпан.
В актовый зал мы вошли все вместе, и взгляды всех, кто там уже находился, устремились к Наде, которая выглядела словно королева. Ее прическа представляла собой необыкновенно красивое переплетение крупных и мелких косичек, прямых прядей и локонов. Лиф платья, обличающий стройную фигуру, был сшит из золотой и серебряной парчи, а юбка-колокол – из белых, розовых и кремовых треугольников из шелка и гипюра. Край круглого декольте украшали небольшие розовые и золотые розочки. Надины старые туфли, как мы потом узнали, Лёва покрыл каким-то лаком, а когда он высох, припудрил порошком краски-серебрянки, а затем втер этот порошок в туфли и украсил из розовыми и золотыми шелковыми бантами.
Мы радовались, словно первоклашки, чуду, которое было создано нашими руками, и никто из нас даже не думал завидовать Наде, которая была самой красивой на этом балу. Мальчишки соперничали за право пригласить ее на танец. Лицо Нади светилось счастьем, добавляя нам хорошего настроения. Мы веселились и танцевали, а на сцене играл вокально-инструментальный ансамбль «Золотые звезды», который пригласили наши родители.
В самом разгаре бала объявили вальс, и солист ансамбля Володя Говоров обратился к музыкантам в микрофон, загадочно улыбаясь:
– Ребята! Сыграйте, пожалуйста, этот танец без меня, а я приглашу на него самую прекрасную, самую очаровательную девушку на свете!
Он неторопливо и элегантно спустился по ступенькам со сцены и направился в центр зала. Толпа ребят расступилась, пропуская его. И вдруг мы поняли, что он идет туда, где собрались выпускники нашего класса. Володя остановился перед Надей, которая стояла с широко раскрытыми изумрудными глазами, не веря в то, что он приглашает на танец именно ее. По выражению ее лица мы догадались, что девушка вот-вот лишится чувств от неожиданно свалившегося на ее голову счастья. Мы с Ларкой поддерживали Надю под локти.
– Ну, Надежда! – шепнула ей на ухо Ларка, – не робей, – и подтолкнула подругу к Володе.
Он грациозно поклонился, и, не дожидаясь ответного реверанса девушки, уверенно положив руку на ее хрупкую талию, виртуозно повел ее в танце.
Робкие в начале движения Нади вскоре превратились в грациозные и плавные, словно у лебедя. Мы, как зачарованные, любовались этой парой, образовав большой круг. Глаза Нади светились от счастья, а Володя лучезарно улыбался ей белоснежной улыбкой.
– Да… – услышала я рядом печальный голос Лёвы, – принц – более подходящая пара для Золушки, нежели волшебник…
– Не грусти, Лёва, – ответила я, – где-то и тебя ждет твоя Золушка.

Лето 2005 год

– О-о-о! Какие люди! Танюха, Лёва! – вырвали нас из потока воспоминаний голоса, и стайка хорошо одетых и благоухающих духами женщин окружила нас.
– Прекрасно выглядишь… Какой ты представительный!..
– А ты ничуть не изменилась! Да ты просто красавица.
Наперебой сыпались комплименты и веселые шутки. Стало радостно и легко на душе и охватило ощущение волшебства, как будто бы мы снова вернулись в свою юность.
– А вот и ребята! – воскликнула Ларка Судакова, – Сережа, Саша, айда к нам, – и она повелительно поманила группу элегантных мужчин.
Повзрослевшие, а некоторые и поседевшие одноклассники снова были в сборе.
– Раз, два, три, четыре… – стал считать Лёва, – двадцать шесть, двадцать семь, двадцать семь… О! Позор на мою лысую голову, – изображая трагические интонации в голосе воскликнул Лёва, – только двадцать семь человек! А думал, что моего волшебства хватит на все двадцать восемь! – и он трагически покачал головой из стороны в сторону.
– Нет нашей Золушки. Наверное, она не смогла приехать из Питера, ведь она актриса. Может быть, у нее съемки?
– А может мужу какой-нибудь клип снимать помогает: Говоров-то теперь знаменитый музыкант и композитор.
– Ах-Ах-Ах, – притворно обиженно запричитал Лёва, – я из Нью-Йорка смог приехать, а ей из Петербурга, видите ли – слабо!
– Как это слабо? – услышали мы чарующий знакомый женский голос и одновременно оглянулись. Стройная, прекрасная, к нам по коридору приближалась Надя. Но она не просто шла, она парила, а главное, что одета она была в такое же платье, какое было на ней во время выпускного вечера, в точности до мелочей была скопирована и прическа.
Надя выглядела еще прекраснее, чем тогда, в юности. Лёва остолбенел и не смог произнести ни одного слова.
– Ой, Надежда, – спросила Ларка, – скопировать это платье просто невозможно. Дай мне адрес этого умника и я возьму его на работу в мой дом моды!
– Никто его не копировал, – ответила Золушка, – это оно и есть. Для меня это платье – талисман. Я ни разу с ним не расставалась и примеряю его каждое воскресенье. Это и помогает мне сохранить стройность. Так что вы, ребята – настоящие волшебники!
Ни какая сила не могла тронуть нас более, чем появление Нади в платье, сшитом нами двадцать пять лет назад. Некоторые одноклассницы, ничуть не стесняясь, плакали.
– Ну, девчонки, не надо, – уговаривала их Надежда, – радоваться нужно, ведь мы снова вместе. Кстати, а куда мы пойдем? В ресторан?
– Вот еще! – ответил Сережа Трубников, – мы пойдем сейчас в наш класс.
Войдя в класс, мы увидели великолепно накрытый стол в виде буквы «П».
– Какая роскошь, – выдохнули одновременно несколько человек, – откуда?
– Это я из своего ресторана скатерть-самобранку принес, – ответил Сережа Трубников, таинственно улыбаясь.
Мы весело рассмеялись, рассаживаясь по местам за столом. Захлопали пробки от шампанского, посыпались веселые остроумные рассказы о своей жизни, шутки, анекдоты, а затем и песни нашей юности под незабываемую гитару Вовки Соколова.
В этот вечер казалось, что не было никого веселее, счастливее и моложе нас.
– Вот видишь, Лёва, – сказала я, легонько толкнув одноклассника локтем, – ты настоящий волшебник!
– Нет, – добродушно ответил он, – это дружба помогает нам делать настоящие чудеса!