Вкус личности

«В неге гогеновской – гении, талии...
И гениталии, и гениталии...»
==========================================

«Совсем не осталось здоровых порядочных людей! – сокрушался Людоед. – Приходится есть всякую гадость...».
------------------------------------------
– На, скушай кексик...
Мы сидим наискосок друг от друга в Макдональдсе на Тверской. Я тяну через толстую полосатую соломинку томатный сок и с возрастающим напряжением наблюдаю, как мой текущий бойфренд исподтишка двигает ко мне локтём бумажную тарелку с кексами... кексы облиты розоватой глазурью и от одного взгляда на них меня реально мутит...
– Какая гадость! – не выдерживаю я, отодвигая тарелочку, – Ты же знаешь, что я ненавижу все эти кексы, эклеры, круассаны… булочки с изюмом и пирожки с повидлом! К тому же, эти кексики наверняка ещё и пропитаны какой-нибудь приторной дрянью, от которой у меня тут же заноют зубы...
Ну, не ем я в принципе этого всего, не люблю просто, запомни же ты, наконец!..
– Не выёживайся – рявкает он. – Откуси хоть разочек, может, понравится. Всем бабам нравится, а тебе почему-то нет... Ну, попробуй хотя бы... ради меня!
– Издеваешься? Не видишь, что я томатный сок пью? Специально же взяла его вместо кофе, чтобы ты с этими кексами не приставал... 
Он взрывается:
– Да врёшь ты всё! Цену набиваешь, хочешь показать, что не такая, как все...
Ешь давай, на нас уже люди смотрят! Фокусы твои – вот уже где! – ребро его мозолистой ладони скользит поперёк шеи... Впрочем, шеи почти не видно, она спрятана воротником бледно-серой рубашки с узлом синего, в крупный горошек, галстука. А выше узла красиво выпирает аккуратно выбритый подбородок, переходящий в сексапильную линию скул, над которыми брызжут гневом и раздражением темнокарие, почти чёрные, глаза.
Если не знать, никогда и не подумаешь, что перед тобою Людоед.
    Такое прозвище я мысленно дала ему в ту же секунду, как только узнала, как его зовут.
– Людвик! – представился он пятью годами ранее в этом же самом заведении на Тверской, куда мы оба резво прискакали знакомиться накануне Нового Года, желая, если всё сложится, провести его вместе…. И всё сложилось… по крайней мере, тогда.
«Людвик», я не описалась, именно так, с окончанием на «к», потому что, как он мне вскорости рассказал, это имя придумали ему мама с папой, просто сложив начала своих «Людена» и «Виктор»! Кстати, имя его мамы «Людена» тоже было в своё время составлено аналогичным образом её родителями, Любовью и Денисом. Такая вот любопытная традиция в семействе.
  – Людмила! - в свою очередь представилась ему я. – Лучше просто «Люся», но никогда «Мила», ибо...
– Я буду звать вас «Людой» – тут же обрадовал он меня, перебив на самом интересном, когда я уже было собралась подробно поведать ему о том, почему не перевариваю, когда меня кличут «Милой». Дело в том, что моя тётя...

– Куда ты смотришь?! – взревел вдруг Людоед, сойдя, наконец-то, с перепалки по поводу моей нелюбви к кексам и прочим сладостям. Я даже вздрогнула от неожиданности и чуть не подавилась томатным соком.
– На тебя смотрю, - честно ответила я. 
– Зачем? У меня что-то не в порядке с лицом, я запачкался? – занервничал он, ища салфетку.
– Да нет, всё нормально, просто любуюсь!
– Ну, любуйся ...пока.
– Почему «пока»?
– А неизвестно, увидимся ли мы ещё и когда.
– Естественно увидимся, ты ж, вроде, собирался завтра заехать...
– Ну, мало ли... человек предполагает, а... Кстати, ты посмотрела, что я тебе утром  прислал?
– Ещё на почту не заходила. Приеду, погляжу. А что ты там прислал?
– Сама увидишь!
Вот так всегда – ничего никогда просто не скажет, всё у него какие-то тайны мадридского двора, можно подумать, Агент 007 под прикрытием...

   Мы дружно встали и потопали на улицу. В желудке одиноко бултыхался литр томатного сока... Я представила, как в нём сейчас мог бы плавать злосчастный кексик и рассмеялась.
– Чему радуемся? – Спросил Людоед, притормозив меня за локоть на переходе.
– Да так, ты не поймёшь...
– О, какие мы сложные, прям не женщина, а кроссворд с фрагментами!
– А почему с фрагментами? – моментально заинтересовалась я.
– А не скажу!
– Ну и не надо! – почему-то обиделась я и нарочито отвернулась.
Людоед он, ну самый натуральный! Наверное, на нас, Люд, специально охотится. Выбирает по интернету со всех сайтов и складывает где-нибудь про запас...
Я живо представила эту «ЛЮДскую» свалку и снова засмеялась! Людвик моментально отреагировал:
– Смех без причины признак...
– Мужчины!.. – радостно завопила я, умиляясь своему остроумию.
«Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним!» – назидательно изрёк Людоед прописную истину.
– Отстал от жизни, сейчас говорят – «Хорошо смеётся тот, кто смеётся без  последствий!»
– Сама придумала?
– Увы, нет. Вроде бы – Вишневский.
– Всеволод?
– Ты прекрасно знаешь, что Всеволод не мог такое сказать, естественно, Владимир!
– Естественно...
– Кстати, ты «Оптимистическую трагедию» читал? 
– Нет, смотрел.
– В театре?
– Зачем в театре? По телевизору смотрел. Давно уже.
Людвик вздохнул, видимо, погрузясь в воспоминания о былом и далёком, и чуть замедлил шаг. Я тоже задумалась, но не о том, что было четверть века назад, а снова про наше с ним знакомство. Пять лет – срок, конечно, не ахти какой огромадный, но всё же, какие-то итоги уже можно подвести.
Итог первый – он на мне никогда не женится, ибо, кабы хотел, давно бы уж это сделал.
Итог второй – я и сама больше замуж не хочу! Ни за него, ни вообще. Даже странно, ведь, насколько себя помню, всегда к этому стремилась.
«Это же он отбил у меня желанье к замужеству!» – вдруг осеняет меня. Этот супер-пупер людоедище скушал меня, а я даже и не заметила как... Интересно, а в его меню я прохожу как кексик или как телячья отбивная?..

   Так вот, насчет моей тёти. В детстве я была уверена, что у меня две тёти с разными именами, одна – Милка, другая Люсик. Причём, в гости приезжала почему-то всегда только последняя, а тётя Мила предпочитала не показываться, а звонить по телефону, да и то лишь, когда трубку брал папа и звал маму, крича из прихожей, где висел телефон: «Галка, дуй сюда, Милка твоя звонит!»
По моим тогдашним представлениям, мои тёти, старшие сёстры моей матери, жили вместе и были близняшками, но тётя Мила меня, видимо, недолюбливала, несмотря на то, что я получила имя в её честь, потому что, под конец разговора, мама обычно подзывала меня со словами: «Иди поговори с тётей Люсей...»
Эпохальное открытие того, что тётя у меня всего одна и единственная осенило меня, когда я уже училась в школе. К нам в класс пришла новенькая – Люська. А наша историчка, делая перекличку в начале урока, всегда называла всех только полными именами, без всяких там – «Маш» или «Вить», а исключительно по-взрослому – Мария, Виктор и так далее. Ну, вы уже понимаете, к чему я клоню, да, –  Люська и я – обе мы оказались тёзками, «Людмилами».
    Не поверите, но в детстве меня «Люсей» никогда не называли, либо «Милочка», либо «Лапусик» или просто «ребёнок». А в детских садах и пионерлагерях меня вообще звали только по фамилии – Петрова. И прозвище придумали, видимо, отталкиваясь от неё и моего внешнего вида – «Пятачок»! И никого не смущало, что Пятачок из сказки про Винни-Пуха вовсе даже другого пола. В школе девчонки сразу же прозвали меня «Санчо-пансой» и заставляли таскать за ними ранцы и сменку в авоськах. Может, потому, что я выглядела тюфяком, да и была, как тюфяк – низкорослая, пухлая, с дурацкой «завышенной» чёлкой над бровями и куцыми секущимися хвостиками тёмных волос над ушами (причесон а-ля Чебурашка!), не умеющая ни драться, ни даже ругаться... Впрочем, сама я мысленно представляла себя тогда, скорее, Дон-Кихотом, «рыцарем печального образа», чем какой-то там Дульсинеей или принцессой, и уж никак, естественно, не Санчо Пансо! Сначала я обижалась, но не подавала виду, и вскоре сама даже привыкла…  Ну, Санчо, так Санчо, в конце концов, не такой уж он и противный, и даже вовсе не дурак!


 ...Как оказалось, Людвик прислал свои новые лимерики. Он их строчит, как пулемёт, и, в основном, очень даже неплохие. Но иногда перегибает палку, стараясь слиться с «контингентом», и такие его перлы я нещадно критикую... Да, ещё у него жуткие проблемы с запятыми. То есть, где надо – нет, а где не надо – сколько угодно. Он оправдывается тем, что, мол, таким способом отмечает на письме смысловые паузы... Но, паузы паузами, а орфографию ж ещё никто не отменял. К сожалению. Потому что, я тоже в ней не очень сильна. Не помогли даже курсы корректоров от Литинтстиута, на которые Людвик послал меня в надежде, что я там научусь чему-то полезному. Но окончательно победить мою врождённую безграмотность так и не удалось. Я продолжаю делать массу ошибок, хотя и намного меньше, чем раньше. По крайне мере, слово «сдуру» пишу теперь слитно!
    На этот раз, все людоедские лимерики оказались на высоте, то есть, мне безусловно понравились., о чём я тут же и сообщила автору по «емейле». И даже, вдохновившись, впервые в жизни сочинила пару-тройку собственных:

**
Иоганн Себастьянович Бах
Баб всегда оставлял на бобах.
И пока он на фуги
Налегал, те подруги
Сторожили бобы в закромах.
**
Раз, поспорив с Одоевским, Пушкин
Летней ночью вздремнул на Царь-пушке.
Князь зело осерчал,
Возмущался, кричал:
– Как же можно там спать без подушки?!
**
В эгейском городе Микены
Когда-то жили манекены.
А самый главный их – Эгей –
К тому же, был ещё и гей
(такие уж достались гены!).
**

Так что, не хлебом единым…

 Кстати, о хлебе. Хлеб я тоже не люблю, особенно белый…и особенно тот, у которого на нижней стороне такие… пупырышки… То есть, даже в эпоху Застоя во времена орденоносного нашего Леонида Ильича, когда четвертушка чёрного стоила пять копеек, мы на семью из трёх человек брали эту самую четвертушку и нам хватало дня на два, а то и на три. Папа хлебу предпочитал всякие сдобные «шамочки», которые мама приносила из кулинарии. Мама же вообще мало ела, блюла фигуру. А вполне могла бы и не блюсти, она у неё и так была выше всех похвал! Это у меня с ней, с фигурой, большие проблемы, ибо я уродилась в этом плане не в маму, а в бабушку со стороны отца. Впрочем, об этом позже. Хлеб… Сейчас на четвертушки не делят... Сейчас, если где и делят, то лишь на половинки… А половинка это для меня много. Всегда плесневеет и приходится выбрасывать. А это нехорошо. При этом я всегда вспоминаю Блокаду и мне ужасно стыдно. Но что же делать? Я и так практически хлеба не покупаю, но иногда всё же приходится, к примеру, к колбасе, которую на праздники беру, грамм так триста… На бутерброды. Без бутербродов – какой же праздник? И без фаршированных яиц…
Яйца!.. давненько не брала я в руки яйца... Пробовала вместо хлеба их использовать… вкрутую сваренные. Если порезать потом кружочками и сверху положить кусочек сервелата… Очень даже! То есть – даже очень!!!
К сожалению, все нынешние куриные яйца, как бы это помягше сказать,  какие-то они все....второй свежести что ли? Которые в магазине продаются, как минимум, недельной «выдержки». Представляю, сколько надо химии туда вбухать, чтобы они столько дней без холодильника простояли и не «заблагоухали» бы!  Их потом съешь когда, так сразу же в животе крутить начинает, и весь праздник насмарку. А на рынок тащиться за ними – пустая трата времени и денег на проезд. Никакой ведь гарантии, что туда они из того же магазина и не попали.

                П р о д о л ж е н и е    с л е д у е т  ?


------------------------------------------------
иллюстрация - рис. Автора