Дом отца моего не делайте домом торговли

     Утром Иисус и ученики направились в Иерусалимский храм быстрым, легким шагом. Они шли, разгоряченные воспоминаниями о недавнем триумфальном вхождении Учителя в Иерусалим.В храме Иисус резко остановился, его глубокие синие глаза потемнели. Ученики смотрели на своего Учителя с недоумением.Что так разгневало его? Казалось, все было в храме, как всегда, как вчера, как сто лет назад...Менялы с жадной ловкостью звенели монетами у входа; всюду - как во дворе, так и в самом храме, продавали жертвенный скот и голубей.Со двора раздался страшный, будто человеческий, предсмертный хрип овцы. В дверном проеме видно было как тащили несчастное, еще бившееся в предсмертных судорогах, животное, тащили через весь двор к алтарю,оставляя длинную кровавую полосу.В храм бочком вошел бедняк, он робко спросил Иисуса, примут ли священники его скромную жертву. В руке его болталось безжизненное тельце голубя... Иисус дико вскрикнул, выхватил из рук стража плеть и бросился к продавцам животных. Плеть свистела над их головами.Словно смерч носился Иисус по храму: он гнал и гнал торгашей вон.Бросив плеть, широким шагом, с пылающим лицом, он подошел к столам менял, толкнул и опрокинул один стол, потом другой, третий... Монеты тревожно зазвенели по древним плитам храма, торгаши заголосили, закрываясь от гнева Незнакомца широкими рукавами. Прдавцы-скотники грубо ругались во дворе. Молящиеся иудеи в страхе прижимались к стенам. Внезапно наступила странная тишина. Зазвучал голос Иисуса, мягкий,тихий,грозный. Он заполнил собой каждый уголок под сводами храма Давидова. Диапозон его был так необычен, так глубок и всеобъемлющ, что казался голосом самого Господа с небес:"Дом Отца Моего не делайте домом торговли!" Все. Иисус попал в самую точку. Он обличил лицемеров, и они не простят ему этого. Жреческая каста зазлобствовала, стала подбивать народ побить Иисуса камнями. С криками к нему подступила толпа:"Каким знамением ты докажешь нам, что имеешь власть так поступать?" Мессия с молодой горячностью бросает сатанеющей толпе вызов: "Разрушьте этот храм, и Я в три дня воздвигну его!" "Наш отец - Авраам, а ты кто такой, чтобы так говорить?" "Ваш отец - дьявол, - парирует Иисус. - Если бы ваш отец был Авраам, то не искали бы вы случая убить меня - ЧЕЛОВЕКА, сказавшего вам ИСТИНУ!"...
     В среду вечером у первосвященника Иосифа Каиафы собрался Синедрион и постановил покончить с Назарянином. Постановили арестовать его и предать в руки властей.
     День близился к концу. Кипящий котел Иерусалима медленно остывал. Простившись с учениками, Христос устало поднялся на Елеонскую гору. Расстелив плащ, он лег неподалеку от двух огромных кедров. В их вековых кронах каждый вечер устраивались на ночлег сотни голубей. Иисус смотрел, как они хлопотали и крутились на ветках, прислушивался к шуму их крыльев и нежному воркованию. "Больше никто не будет вас убивать, - с легкой улыбкой шептал Сын Человеческий. - Никто не будет убивать..."