Чёрно-белое

Я - чёрная половина твоего сознания! Я - обратная сторона твоего «good will». Вспомни, как  ты не пустил в дом облезлую кошку из подъезда. Или как шуганул ничейную голодную собаку, а она метнулась от тебя, поджав хвост. А больного голубя вспомнил, что по весне сидел, нахохлившись, на мокром тротуаре?

А ещё вспомни её первый аборт, ради твоей учёбы, - не время вишь ли!  И вспомни её лицо, застывшее в гримасе боли,  когда ты объявил ей, что она хорошая девчонка, с которой  ты бы прожил  всю жизнь,  но … не сейчас и не потому поводу.  Или про женитьбу! А что у неё было изящного,  кроме миниатюрной пустой головки? Страшна, как смертный грех! Молчишь? А ты заодно вспомни, что она была дочкой хозяина  того лопнувшего банка, чьи векселя, вовремя тобой обналиченные, позволяют тебе жить в этом бунгало на Карибах! Ты решил, что всех обманул? Тогда глянь в окошко!
Это, как раз,  те чёрнокожие парни, которые положат тебя в чёрный гроб! Аааа! Ты не согласен! Кто бы сомневался!  Ладно, последний шанс!
… .
Он открыл глаза.
- Опять! Какие Карибы,  когда за свет не уплачено!? –  Он осторожно поднялся, надел халат и тихонько вышел из спальни.  Приоткрыл дверь в детскую, чтобы взглянуть на сына. Тот посапывал, уткнувшись в подушку, его левая рука была неудобно подвёрнута ладошкой вверх. Он прошёл к кроватке и осторожно переложил поудобней маленькую ручонку. Потом прошёл на кухню, сварил кофе и, поставив на поднос две чашки, сахарницу и молочник, вернулся в спальню.   

Жена уже проснулась, видимо её разбудил аромат кофе.
- Доброе утро! – сказал он, поставив на тумбочку поднос.
- Спасибо, милый! – ответила жена, принимая из его рук чашку.
- Хорошо, что ты тогда не сделала аборт.
- Конечно! А как мы девочку назовём? – ответила она и погладила уже округлившийся живот.
- Пока не знаю. Посмотри,  чьи именины будут ближе. Скорее всего, Мария. – он улыбнулся.
- Ты на работу?
- Ага! Но надо в банк заехать – обменять векселя.  За свет оплатить и корм заканчивается.
- Отцу передай привет. Как вы с ним сошлись на этой почве, до сих пор удивляюсь.  – она тихонько рассмеялась.
- Смейся, смейся, но лучшего сторожа, чем папа мне не найти.
- Я знаю!

Он оделся, вышел из дома, сел в «девятку» и поехал по делам. Его ждали повседневные заботы в питомнике для бездомных животных, который он открыл после женитьбы.