Читатели очень скупы на рецензии

Чем же эта скупость рецензий оборачивается для автора? Тем и оборачивается, что писатель не знает, хорошо ли он написал или плохо. Если нет рецензий, значит, плохо написал, не задел струну, которая обязательно есть в душе каждого, кто заглянул.

Правда, есть ещё другой стимул. Если заглянули десятки читателей, не погнушались потерять своё драгоценное время, значит, писатель чего-то стоит. Значит, задел-таки что-то в каждом, кто прочитал или помелькал глазами по трём строчкам. Здесь, правда, не ясно, дочитал ли хотя бы один до эпилога или все помелькали.

Выходит, одна единственная рецензия могла бы ответить сразу на все вопросы. А её нет.
Зато вопросы остались. Писателю и денег не надо. Ему бы эту несчастную рецензию подарить кто бы догадался.
Дело в том, что писательство, это - болезнь. От этой болезни хорошо лечат рецензии.
Ругательные не помогают вылечиться. Писатель, наоборот, начинает гордиться, что его всё же читают и читают не слабо, а с выразительными словосочетаниями.

Трезвая и умная рецензия тоже загоняет глубоко в болезнь. Здесь уж писатель начинает вылазить из кожи, чтобы заработать ещё и вторую подобную рецензию, чтобы стать подлинным дважды героем литературного труда!

Скромная рецензия со словом "понравилось" равна медали "За отвагу". Медаль вполне почётная, не требующая вылезать из кожи. Такая рецензия побуждает писать умеренно, не гоняясь за количеством.
После такой рецензии хочется писать добротно, без лозунгов - "Да здравствует!" и
воплей - "Долой!"
Я, конечно, не надеюсь, что после моего предложения не жалеть рецензий появится отважный читатель, который начнёт сыпать бисером в мой огород, но ведь среди толпы почитателей всегда найдётся "белая ворона", которой законы этикета не писаны! Возьмёт и покаркает.

Что можно пожелать "белой вороне"? Не разбрасываться на одного писателя, а аккуратно длинное предложение распределить на большее количество писателей. Это создаст немногословие, отчего героическая звезда может разделиться сразу на несколько медалей
"За отвагу". Глядишь и полдюжины писателей взбодрятся!

И чем чёрт не шутит, а бог уж точно шутить не будет, кто-нибудь из полдюжины этих писателей и доберётся до вершины классицизма!

Я бы не возражал побыть даже на последнем месте в количестве этой полдюжины!

Ижевск, 2012 год