Митруха

МИТРУХА,
или самый длинный тост на свете


При написании этой книги поистине бесценную помощь оказал главный консультант данного проекта, специалист в области митрухове-дения, ученик 5 класса, Маркус С.***, за
что я выражаю ему сердечную благо-
дарность и надеюсь на дальней-
шее не менее плодотворное
сотрудничество.
СОЛОН







*** История про консультанта.
- Папа. Папа. Представляешь, оказывается Мотя Фейгин из моего класса – еврей.
- Ну и что же здесь плохого? Значит у вас в классе два еврея.
- Как? А кто второй?



 
Предисловие

Митруха – человек поистине уникальный. Всё, что он совершает в этой жизни, всё, что говорит, и о чём думает, отлично от того, что совершают и говорят другие люди. Всё, к чему он прикасается, меняет свои свойства, перестаёт быть прежним, словно митрухины руки обладают потусторонней силой. Даже своими словами он меняет язык изнутри. А то невероятное упорство, с которым он идёт к своей цели, вообще отдельная тема для разговора. Другое дело, что он не знает, что это за цель, и куда он идёт, что на самом деле только подчёркивает необычность его натуры и ставит его на одну ступень с пророками и блаженными. Не осознаёт Митруха и свою силу, которая меняет мир вокруг – меняет уверенно и значительно, хотя и плавно. Он считает, что это ерунда и болтовня, но в реальности так и есть – Митруха делает наш мир другим, более ярким, более наивным и добрым. Потому что Митруха и сам такой. А когда его биография когда-нибудь будет экранизирована, а режиссёр разбогатеет, а это случится непременно, я буду горд, что первым разглядел Митруху. И поэтому мой самый длинный в мире тост – за него, за человека – легенду, за человека – бульдозер, за Митруху.
;
Митруха и командировка

Однажды Митруху послали в командировку в Вичугу – проверить на предмет соблюдения законодательства местное телевидение. Он всего месяц работал в этой организации и это был первый его опыт выездной проверки. Скажем проще – он даже не догадывался, что его ждёт в этом старинном русском городе.
Лирически отступив, скажем, что Митруха вообще отличался от других людей своеобразным отношением к действительности. Он умел удивляться. Обычно человек годам к двадцати теряет эту способность – в силу ли укрепляющегося цинизма, в силу ли накапливающегося жизненного опыта, по другим ли причинам, - а Митруха, казалось бы, очевидные и рядовые вещи воспринимал как нечто, из ряда вон выходящее и мистическое. Порой он пугался собственной тени или уверенно полагал, что соседи занимаются сексом только ради того, чтобы мешать ему спать.
В данном случае предполагалась поездка в Вичугу – городок в тридцати минутах езды, и с учётом того, что проверка занимала около часа, он вполне мог бы вернуться домой к одиннадцати утра и порадовать этим жену и сына Даньку. Но эта поездка именовалась таинственным словом КОМАНДИРОВКА, а это не могло пройти как что-то банальное и повседневное. И поэтому вышло, как говорят итальянцы, то, что вышло. Звёзды в этот день были не на стороне его семьи.
С Митрухой в Вичугу отправили опытного по части выездных проверок специалиста килограммов сто сорок весом с нежной фамилией Усик. Закончив осмотр документов за час, ревизоры засобирались домой, но директриса телестудии – довольно привлекательная блондинка лет пятидесяти с пышным бюстом, защебетала: а как же отобедать? - и увлекла их в ресторанчик по соседству, который совершенно случайно был закрыт на спецобслуживание. На столе тут же выросли солёные огурцы, тарелки с борщом, дымящиеся котлеты горкой на отдельной тарелке и бутылка Русского Стандарта.
Нарушений у директрисы нашли много, и, по всей видимости, она просто пыталась тупо и незатейливо купить Митруху и Усика – причём самым недорогим способом – водкой. И если Усик был сам с усиками, то для Митрухи это было что-то фееричное – его угощают, подчуют, перед ним склоняются и пытаются ему угодить – такого не было никогда, и он постепенно стал входить в роль наследного принца Британской империи, посещающего индийские колонии.
- Что Вы так медленно пьёте, уважаемый Митруха? – лебезила директриса, сама почему-то выпивающая из отдельного графина.
– Да почему же мало? Сколько наливаете, столько и пью, - кокетничал он в ответ.
Внезапно на столе вырос ещё один Русский Стандарт под слова директрисы:
- С вами так интересно разговаривать! Когда доведётся пообщаться с умными людьми?
Усик в ответ лишь усиленно жевал, а Митруха таял, как воск над плитой:
– Приглашайте ещё, мы Вас попроверяем, - острил он.
– Всегда ждём, всегда ждём, - улыбалась довольная директриса.
В какой-то момент Митруха вспомнил, что она ему обещала записать диск с эфирами, и попытался напомнить об этом.
– Конечно, конечно, дорогой Митруха, сейчас ещё по капельке выпьем и поедем в редакцию за диском.
С этими словами она достала из сумочки две маленькие бутылочки с какими-то настойками и разлила их по рюмкам ревизоров.
– Пейте, я уж запьянела. Такой день хороший за окном.
За окном действительно было хорошо – текли весенние ручьи, оттаявшая земля отдавала законсервированные за зиму запахи, солнце стояло в зените – день обещал быть долгим и волнующим.
– Не пора ли ехать в редакцию? – вдруг заволновался Митруха, начинающий понимать, что перестаёт понимать окружающую действительность.
– Едем, едем, - поднялась из-за стола директриса, - вы подождите меня у машины, я мигом.
Директриса выпорхнула из магазина с бутылкой водки «Кабан забористый» (видимо, Стандарта не было) и прыгнула в машину. В редакции никого не оказалось, директриса быстренько разлило по стаканам купленное, Усик сохранял невозмутимость, а Митруха решил выступить с ответным алаверды:
- Спасибо Вам за приём, глубокоуважаемая директриса. Мы вынуждены откланяться, хотя наше сердце принадлежит Вам и бьётся в унисон с Вашим телевидением. Вы прекрасный человек, и, несмотря на нарушения, которые Вы допускаете, Вы очень хороший руководитель, и я пью за Вас до дна. Ура-а-а!!!
С этого момента Митруха не помнил ничего – провал был абсолютно и безнадёжно полный – он проснулся у себя дома, в спальне, полностью голый, где-то часа в три утра, уже полностью выспавшийся: ****ец, катастрофа, - мелькнуло в его голове. Он попытался встать, но не смог – тело не слушалось.
На следующий день водитель, который возил Митруху и Усика в Вичугу, усмехнулся помятому Митрухе и сказал сочувственно:
- Я бы на Усика не равнялся на твоём месте. Он может ведро выпить.
Митруха ничего не ответил и только ускорил шаг – к туалету, очень тянуло блевать.
Завтра ему предстояла ещё одна командировка – для проверки кинешемского радио «Пятая точка» и опять с Усиком. Но это совсем другая история.

;
Митруха и кредит

Однажды Митруха получил по почте письмо с коммерческим предложением. Суть коммерческого предложения состояла в том, что банк Китайский Стандарт предлагал кредит на фантастически выгодных (для Китайского Стандарта, но это Митрухе стало понятно много позже) условиях в размере трёхсот долларов США на неограниченный срок.
Митруха счёл себя человеком опытным в финансовых делах, долго думать не стал, быстренько собрал необходимые документы и отправился в банк.
- Здравствуйте, уважаемый Митруха. Вы, я так понимаю, решили воспользоваться нашим фантастически выгодным предложением, - встретили его в банке.
- Да, вот решил у вас прокредитоваться, - сначала опешил, но быстро освоился Митруха.
- Так, посмотрим Ваши документы... Работаете?
- Нет, пока нет. Штьюдент, - съюморил Митруха.
- О-хо-хо, какой Вы шутник, - оценила девушка Банка, - на что планируете потратить ТАКУЮ сумму?
- Есть много неоконченных проектов. Диверсифицирую по ним, - поймал волну Митруха.
- Похвально, похвально, молодой человек. Ну что же. Больше вопросов нет. Подпишите вот этот договор. И ещё вот этот. И акт. И правила Банка. И расчет полной стоимости кредита. И заявление о страховании. И заявление об отказе от досрочного погашения. Ещё вот здесь. И здесь. Договор залога квартиры. Согласие супруги. Внимание, фотографирую. Образец подписи для безопасников. Вроде всё. Вот Ваша карточка. На ней ТРИСТА долларов. Будьте аккуратны, не потеряйте. И да поможет Вам Бог и Китайский Стандарт в Ваших начинаниях. Аминь.
- Спасибо и Вам. Я справлюсь, - попрощался Митруха, покинул Банк и направился к ближайшему банкомату. О том, что там, откуда он вышел, тоже есть банкомат, он не подумал. А может, не хотел показать себя перед сотрудниками банка слишком поспешным.
В Золотом Городе он нашёл прекрасный банкомат с новеньким большим дисплеем и даже занял очередь к нему, но, немного постояв, передумал и отошёл – слишком крупную сумму он планировал снять, а вокруг было неприлично большое количество незнакомых людей. Поэтому он решил найти банкомат в менее людном месте.
Ближайший находился при входе СвязиНетБанка, куда он и вставил только что полученную пахнущую упругим пластиком карточку. Банкомат зажужжал, проглотил карту и потребовал ввести ПИН. Митруха стал шарить по карманам, вытащил из-за пазухи свёрнутые трубочкой договоры и бесчисленные акты, нашёл среди них конвертик с ПИНом и ввёл в банкомат заветные цифры.
- На Вашем счёте 10000 рублей, - пискнул дисплей, - 8000 рублей – доступный остаток, 2000 рублей списано в погашение процентов и страховки по кредиту.
- Круто, - восхитился Митруха, - всё само происходит, автоматически.
Несколько минут он находился в размышлении о своих неоконченных проектах, а их было три – покупка мобильного телефона, подарок жене на восьмое марта, а третий вылетел из головы, а поскольку хотелось реализовать их по максимуму, он решил снять всё. В напряжении он ждал, пока банкомат шуршит пересчитываемыми купюрами – у Митрухи создалось ощущение, что ему собираются выдать десятками, но вдруг шебуршание прекратилось, и после секундной паузы банкомат выплюнул восемь тысячных бумажек.
Митруха выдрал пачку денег из расщелины, не пересчитывая, сунул в карман, оглянулся и быстрым шагом ринулся прочь, обогнув странного человека в шляпе, попавшегося ему на ступеньках СвязиНетБанка.
- Молодой человек, Вы карточку забыли. Молодой человек! Карточку забыли! – закричал вслед Митрухе человек в шляпе – им оказался управляющий этим банком, - МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК!
Он даже попытался догнать Митруху, но куда там – услышав какие-то крики сзади и шум приближающихся шагов, он рванул так, как побежал бы случайно оказавшийся без конвоя военнопленный. Он, собственно, ничего другого и не ждал, он привык, что неприятности постоянно к нему липнут, и сегодня очень подозрительным было то, что всё идёт слишком гладко. Конечно, на меня попытаются напасть при первой же возможности. Хорошо ещё я в Золотом Городе не стал снимать деньги, - рассуждал он во время побега.
Дабы не искушать судьбу ещё раз, он не пошёл покупать телефон в тот магазин, где его присмотрел, а купил бэушный у своего товарища. - Подарю его жене на восьмое марта, сам и со старым похожу ещё, - подумал Митруха, - в нём только кнопка одна западает, надо почистить, и будет как новенький.
Вечером один из работников СвязиНетБанка позвонил Антоше и сообщил, что его брательник Митруха оставил в банкомате свою кредитку, о чём Антоша дал знать Митрухе.
- А я ещё думаю, что он за мной бежит, - пошутил над собой Митруха.
Восьмое марта немного не удался. Митруха встретился с университетским другом, надрался в стельку, пропил все свои оставшиеся сокровища, а  на обратном пути забыл в такси телефон для жены, которая ждала его к праздничному ужину. Митруха попытался вспомнить, какой службой такси он воспользовался, но безрезультатно.
Кредит он выплачивал два года, но он не гасился – остаток задолженности не уменьшался, причём каким-то волшебным образом увеличивался и достиг двенадцати тысяч к концу второго года. В конце концов, он получил на службе премию (к тому времени он уже работал) и заплатил весь свой долг. Рассчёт задолженности делала ему другая работница Китайского Стандарта, гоняла Митруху три раза за деньгами, потому что каждый раз он брал ту сумму, которую ему называли и ни копейкой больше, но каждый раз это была неточная сумма, но Митруха стоически выдержал, получил заветную квитанцию, дождался момента, когда работница Банка большими ножницами разрежет его кредитку, и только тогда вздохнул спокойно.
- Через два месяца позвоните, пожалуйста, уточнить, закрыт ли Ваш кредитный счёт, - напутствовала она Митруху, но Митруха уже не слышал её. Он вышел на улицу и закричал от счастья. Но это уже совсем другая история.
;
Митруха и вытрезвитель

Однажды Митруха задержался на работе по причине празднования Костиком своего дня рождения. Он встречал начало своего четвёртого десятилетия и по этому поводу спустился в магазин на первый этаж, купил килограмм сосисок «Нуиладные», банку маринованных помидор, буханку чёрного, десяток треугольничков плавленого сыра «Херланд», несколько сушёных плотвичек, пять сисек минералки «Тётя Зоя» и восемь бутылок водки «Му-му». Точнее, с собой он забрал две, да и оплатил две, а остальные попросил положить в холодильник.
Часам к четырём Митруха был откровенно пьян. Признаком этого состояния было почмокивание губами и нюханье указательных пальцев рук. Всякие прочие свидетельства опьянения у других людей достаточно типичны, и Митрухе свойственны тоже – как то: закатывание глаз, глупый смех, неразборчивая речь, красное лицо, неуверенная походка и так далее. Но это совсем не является доказательством «откровенности» его опьянения, откровенно пьян он только тогда, когда начинает, повторюсь, причмокивать, как поздний Брежнев, губами, и нюхать указательные пальцы. Последнее особенно примечательно тем, что существующих в объективной реальности причин для этого нет – это можно было бы объяснить, например, тем, что он поел рыбу или копчёный сыр – и его руки пропахли бы этой едой. Так нет же, он начинает нюхать свои руки независимо от того, что он ел, и ел ли вообще – и это означает только одно: Митруха откровенно пьян.
Но мы отвлеклись. Часам к четырём Митруха начал нюхать пальцы. Игорёк спросил его:
- Плохо, Митруха?
- Так как-то это не знаю, выйти, больше, и что, - выдал Митруха в ответ и причмокнул.
- Давай вызовем таксометр, - предложил Димон, потянувшись к трубке.
Окружающие поддержали эту идею и наперебой стали предлагать телефоны служб такси. Незаметно разговор перерос в диспут о качестве таксомоторных услуг в отдельно взятом регионе, а про Митруху незаметно забыли. А он также незаметно и для себя, и для других задремал.
Ему снилась огромная чёрная сосна, которая упиралась в небо своей кроной, а её корни узловатыми канатами оплетали весь остров, на котором она росла. С чёрной сосны свисала чёрная русалка, сверкала перед перепуганным Митрухой пустыми роговицами глаз и мерзким птичьим голосом визжала: - Пошли в кровать! Надо спать, Митруха! Пошли спать!
- Пошли спать, Митруха! Надо спать! – кричал ему в ухо Костик по просьбе Игорька, который разобрал дежурный диван и застелил его свежим бельём. Не отошедший до конца от кошмара, Митруха мысленно продиагностировал свои члены на предмет их работоспособности и пришёл к выводу, что ему вполне по силам добраться до дома. Времени было около семи вечера.
Но ветер противоречия, особенно легко проникающий в мозг пьяного человека, не позволил Митрухе уйти без посошка. И без второго посошка. - С днём рождения, Костян! - И без третьего…
В восемь Митрухе вызвали тачку. Его телефон кипел от непринятых вызовов жены – им можно было погладить рубашку, он прожигал даже сквозь карман пальто. Водитель был вежлив, но чересчур важен и бдителен – рассказы про чёрную сосну, про жизнь после смерти, про когнитивный диссонанс – Митрухин конёк, его не тронули, и он не стал рисковать салоном своего автомобиля и высадил Митруху на середине пути до его дома в Мокровке.
- ****ь, чучело позорное, хроможопый пердун, сифилис дряблый, - поток ругательств, весьма специфических, но носящих явно выраженный оттенок индивидуальности Митрухи, был эмоционален и громок. Митруха проверил карманы – денег не было, телефон – он сел от триста восьмого непринятого вызова жены, посмотрел на небо – оно манило его своей чернотой, и ему стало грустно. Он сел на лавку и закурил.
Проезжающая мимо милицейская машина обратила внимание на мирно спящего на лавке прилично одетого молодого человека. Она остановилась, вышедший из неё лейтенант вежливо поинтересовался, всё ли хорошо у гражданина, в ответ на что услышал:
- Иди нахуй! Чё пристал? Я в аспирантуре учусь.
- Молодой человек, пройдёмте в машину, там разберёмся, кто где учится, и кто где будет мучиться.
- Вы не имеете права! У меня брат адвокат! Я буду жаловаться, менты позорные! Везите меня домой, быстро!
- Давайте поспокойнее, молодой человек. Сейчас Вас отвезут домой. Не нужно скандалить.
После этих слов Митруха немного успокоился, он даже расслабился и прикрыл глаза, но где-то глубоко внутри его точил глистёныш сомнения – мучали мысли о двух обстоятельствах: первое - как они уже успели узнать, где он живёт, и второе – что скажет жена Ира, увидев, кто его привёз. Но вскоре сомнения улетучились, потому что Митруха заснул.
- Фамилия! Адрес регистрации!
Митруха ничего не понимал, на мгновение ему даже показалось, что русалка с чёрной сосны вернулась, и он спит, но что-то подсказывало, что это не сон – возможно, рука с обглоданными до мяса ногтями, которая трясла его за грудь, возможно, наручники на руках за спиной.
В одиннадцать Антоша узнал, что Митруху повязали, и он прыгнул в машину – сам далёкий от трезвого состояния – и помчался спасать брата.
- Он материт всё учреждение. Мы не слышали такого за тридцать лет службы. Он орёт, что взорвёт наш вытрезвитель завтра же. Он пугает нас секретным невидимым оружием. Ему лучше остаться здесь. Извините, но мы не можем его отпустить. Скажите спасибо, что не оформляем его на пятнадцать суток. Он укусил нашего сотрудника за пуговицу – хотел оторвать.
Только в семь утра измождённый, но не побеждённый Митруха вышел из каземата и поплёлся домой. Его догнал сосед по камере, которому было по пути, и он купил билет на маршрутку Митрухе.
Дома его ждала жена и мама. Но это совсем другая история.


Митруха и проститутки

Однажды Митруха запланировал на выходные заняться свои любимым делом – покачать из Интернета фильмы. Всё дело в том, что сущность Митрухи устроена таким образом, что он очень не любил, когда какие-нибудь оплаченные им блага проходят мимо, даже если они не очень-то и нужны. Так, Митруха всегда доедал в ресторане до последней крошки, никогда не покупал сигареты, если не кончилась начатая пачка, всегда досматривал даже самый скучный и длинный спектакль, никогда не клал на телефон более ста рублей и т.д. Если уж что-то было куплено, оно выжималось и эксплуатировалось по полной программе.
С Интернетом была такая же история – поскольку за него бессовестные провайдеры брали деньги, Митруха платил им той же монетой – он качал фильмы. Наверно, все мы качаем фильмы, и поэтому кто-то может сказать, что Митруха делал то же самое, и не очень удивиться – что ж тут такого? Но слово «качал» не передаёт того процесса записи фильмов, который организовал Митруха – если качать - это дегустировать, то он ЖРАЛ. Компьютер не выключался даже ночью – Митруха ставил фильмы в очередь, и они ждали своего часа, чтобы найти место на Митрухином жёстком диске. А, поскольку жёстких дисков с объёмом памяти в триллион терабайт пока не продают, Митруха по мере заполнения диска писал фильмы на ДиВиДи, а диск очищал. Потом процедура повторялась.
Просмотреть такое количество фильмов не под силам даже Антону Долину, и Митруха себя этим тоже не утруждал. Его увлечение было сродни шопоголизму, и в какой-то момент стало навязчивым состоянием – он записывал по семь-восемь фильмов в день, не успевал покупать диски и коробки к ним, а в глазах появились какие-то недобрые огоньки. Я конечно не пробовал, но иногда возникала шальная мысль проверить, всё ли в порядке с Митрухой, и какой-нибудь диск сломать или поцарапать на его глазах – но останавливала осторожность, а вдруг не в порядке.
В течение недели Митруха занимался этим до и после работы, а вот в выходные – отрывался не по-детски. В один из таких выходных и произошли нижеописанные события, а это отступление потребовалось для того, чтобы пояснить и продемонстрировать незнакомым с Митрухой людям, насколько важными для него были уикэнды.
В субботу Митрухе позвонил Антоша и поделился своими планами – он с парнями собирался идти в Старобаньку. Уже были куплены продукты – мясо на шашлыки, зелень и большой арбуз, и напитки, которые в этих случаях покупаются – водка и пиво. Народ шёл весь свой, весёлый – предстояла настоящая пацанская туса. Антоша звал Митруху с собой – причём, зная, как убедить брательника, в качестве главного аргумента выдвигал бесплатность Митрухиного участия в пьянке.
Митруха колебался страшно долго. Кстати, ещё одной его интересной особенностью является то, что на любое предложение чего-либо он сходу отвечает «нет»: Митрух, давай выпьем – нет, Митрух, может, сегодня ко мне – нет, Митрух, пошли в кино – нет, и всегда-всегда – только нет. Но, поскольку это было лишь привычкой, а не означало, что он так на самом деле думает, через несколько минут он соглашался – причём, чаще соглашался, да, можно сказать, соглашался всегда. Единственное, его нужно было уговаривать – приводить аргументы, доказывать необходимость этого, пользу для него же самого.
В этот раз слышащим разговор Митрухи и Антоши показалось бы, что Митруха непоколебим – он отказывался до последнего, так, как будто его зовут ночью на кладбище, а не в баню с девками и пивом. Решающим стало обещание Антоши, что Митруха идёт ненадолго и пить не будет, после чего со скрипом согласился. В этот момент самым опрометчивым было улыбнуться или хлопнуть его по плечу с возгласом: «Здорово!», - все уговоры бы оказались напрасны, и Митруха бы подумал, что его разводят и отказался бы окончательно.
Но Антоша не допустил этого очевидного ляпа и закончил беседу словами: «Мы тебя ждём в бане». Договорились, что Митруха подъедет к пяти.
Когда Митруха зашёл в баньку, веселье было в самом разгаре – на втором этаже Димон играл с Максоном в биллиард, на первом орала музыка, под которую на столе танцевала голая Афродита. Другая сидела на руках у Антоши.
- О, Митруха, заходи! Налейте Митрухе!
- Антош, можно тебя на секундочку, - отозвал брата мистер Нет, - вы чё, проституток вызвали? Вы чё, ****анулись?
- Расслабься, Митруха, пошли за стол.
Попытавшись посопротивляться, Митруха, наконец, пошёл к столу и сел на максимально возможном расстоянии от ближайшей к нему барышни. Возникшее в его лице напряжение с каждой рюмкой разглаживалось, и через каких-то полчаса он размяк, стал шутить с жрицами любви на философские темы, рассказал им, что он психолог, и пообещал принимать их в случае надобности без очереди.
Его прервал Лёвик, который напомнил этим очаровательным созданиям, что они пришли в гости к мальчикам вовсе не для того, чтобы пить шампанское и хихикать с Митрухой. А Митрухе намекнул, что тот тоже мог бы найти собеседниц подешевле.
Митруха почувствовал, что не зря не хотел ехать с Антошей, - встреча с продажной любовью была у него первой, он занервничал, в мгновение ока представил, что его ожидает, и, как подстреленный заяц, метнулся по лестнице на спасительный второй этаж. Лёвик сказал барышням:
- Вы зачем парня испугали? Идите и успокаивайте.
Девушки, действительно, столкнулись с таким впервые и приняли поступок Митрухи на свой счёт. В обеих заговорила профессиональная гордость, и они решительно двинулись вслед за Митрухой с целью реабилитации.
Чего Митруха не ждал, уже взяв кий, так это того, что Афродиты подкрадутся сзади – он почувствовал чьё-то приближение буквально за сотую секунды и резко развернулся.
- Вам чего надо? Вы зачем за мной ходите? – заорал он.
- Мы пришли сделать тебе хорошо, Митруха, - сказала одна.
- Мы те, кого ты так долго ждал, - в унисон пропела другая.
Митруха обежал биллиардный стол и перехватил кий как меч.
- Не подходить!!! – в свой крик он вложил все дремлющие до поры до времени силы организма, - пошли нахуй!!!
От таких децибел одна за другой лопнули три лампочки над биллиардом, а проститутки решили ретироваться: - Хрен с ней, с репутацией! Хоть живы остались, и то хорошо, - делились они, спускаясь по лестнице.
А Митруха одел куртку и, не попрощавшись, ушёл домой, хлопнув дверью. Правда, уже около дома его перехватил старый знакомый, и они пошли в рощу, купив литр Столичной. В этот день провайдеры и правообладатели могли расслабиться – Митруха так и не включил свой компьютер. Но это уже совсем другая история.

;
Митруха и его афоризмы

Митруха всегда был по своей сути очень афористичный человек. Людей, которые сыплют остротами – более или менее смешными, или рассказывают анекдоты, или могут смачно выругаться и приложить словом так, что мало не покажется, много – скорее, даже большинство.
Митруха не принадлежал к их числу – он не знал анекдотов, а если какой-нибудь запоминал, то рассказывал его сумбурно и не всегда с начала, и, не успев закончить, спрашивал: «Понял юмор?», а если ты мгновенно не реагировал, начинал излагать фабулу анекдота.
Митруха не обладал каким-то феноменально острым чувством юмора – его легко было разыграть, подцепить, - его всегда беспокоило, что он всем верит – и тем, кто шутит, и тем, кто откровенно врёт, и со временем он перестал верить вообще, а в любых действиях окружающих стал видеть подвох. Позднее он стал видеть подвох не только в людях, но и в вещах, днях недели, событиях, погоде и тому подобное. В условиях всеобъемлющей опасности для Митрухи всего и вся ему было не до острот – поэтому он и сам не шутил, и на других внимания не обращал, за редким исключением, когда он выпивал и расслаблялся – в эти минуты он терял бдительность и оголял самые беззащитные участки своего самолюбия.
Митруха, наконец, не умел ругаться матом. Он, конечно, знал пару – тройку слов и выражений, но использовал их крайне неумело и коряво, и поэтому очень редко. К числу людей, которые даже не ругаются, а разговаривают на матерном языке – поют на нём песни, восхищаются закатом, будят любимую по утрам, обсуждают дела на работе, признаются в любви, воспитывают детей, думают, наконец, Митруха явно не принадлежал. *** для него был не физическим объектом, а поводом для покраснения лица, стыдливого смешка, отвода глаз – он представлял себе, когда слышал это слово, что-то грандиозно запретное – сейчас узнают родители, услышит преподаватель, не так посмотрят окружающие и т.д. – вот это мерзкое громкое красное слово наползает на него, как огнедышащий дракон. Поэтому Митруха в жизни был отдельно, а *** отдельно. Как, впрочем, и остальные ненормативные слова.
Всё это я рассказываю затем, чтобы показать, что афористичность языка Митрухи ни в коей мере не связана с банальными и широко распространёнными формами существования хорошо подвешенного языка. Митруха не был, забыл упомянуть, и оратором, а мусорных словечек и пауз в его речи было больше, чем в среднем по стране. Вместе с тем, Митруха был хорошо образованным человеком – закончил психологический факультет, работал чиновником, иногда читал, смотрел умные фильмы, общался с интересными людьми. Видимо, некая языковая закомплексованность и воздействие работы в виде канцелярских штампов, с одной стороны, и реальное желание говорить – то есть произносить вслух свои мысли и мнения, с другой, при определённой трудности, связанной с отсутствием энциклопедичности мышления, и создали этот жаркий коктейль, который мы называем афористичность речи.
Язык Митрухи был кругл и ярок – ярок по-дискотечному искусственно, а кругл, как сказки дядюшки Римуса – слушаешь и слушаешь бесконечно. Причём, таковым он оставался независимо от того, был ли Митруха пространен или лаконичен – он мог и по телефону за одно предложение пару афоризмов родить.
А они у Митрухи именно рождались – он никогда не готовил никаких речей, и даже во время разговора не знал, как он повернёт через минуту или пять. Я скажу больше – мне кажется иногда, что его афоризмы были порождением не его мозга, а чьего-то иного, неземного, а Митруха лишь ретранслировал получаемую информацию. Да и признаков того, что они созданы вручную, механистично, нет. Вот, посудите сами – мы можем сочинить каламбур: «волков бояться – люби и саночки возить», или «любишь кататься – в лес не ходить», но сразу бросается в глаза мертворождённость этих уродцев.
У Митрухи же каждая фраза, каждый афоризм сверкает гранями вторых и третьих смыслов. Например, «пашу как волк», и мы сразу представляем себе этого свободолюбивого одиночку, которого впрягли вместо тупого быка в плуг, и который надрывается под ударами кнута со свинцовыми крючками на конце и пытается сдвинуться с места.
Или «молоко на усах не обсохло». Помимо того, что мы вспоминаем и «сами с усами», и «по усам текло», и очевидные проблемы, возникающие при искусственном вскармливании, перед нашим взором встаёт картина: муж тянет жену в кровать, а она ему замечает «у тебя молоко на усах не обсохло», мол, ты только поел, отдохни немного. Или картина с алкоголиком, который попил молока, и полез в погреб за водкой… А раннее взросление?..
Если Митруха делился неприятностями, связанными с работой, на которой один начальник говорил одно, другой – давал противоположные указания, а страдал в результате Митруха, отчитываясь перед третьим начальником, он называл это своё состояние «нахожусь между мечом и наковальней». Как можно отразить это точнее и образней? Сразу становится страшно, представляя свою голову на этой наковальне и несправедливо занесённый над ней меч.
Задам вам вопрос. Когда вы услышите от Митрухи фразу о том, что он «замёрз как из ведра», то вряд ли будете переспрашивать – потому что и так понятно, что он хотел сказать. Вообще, его афоризмы – это не просто набор букв - слова, из которых они состоят, имеют свой запах, вкус, температуру, и даже характер – вот, к примеру, по поводу последнего – неужели вы не представили себе сразу жестяное эмалированное ведро с ледяной ключевой водой на морозе – разве вас не бросает в дрожь? Такой силой обладают Митрухины афоризмы.
Но одно из самых сильных впечатлений на меня произвёл последний разговор с Митрухой.
- Всё. Приняли меня в Росцензуру. Ухожу от этих уродов. Сейчас только дождусь, пока меня рассчитают, приду и скажу начальнице всё, что о ней думаю. И пусть снегом трава не расти!
Более серьёзного проклятья, божественно – пророческого, с одной стороны, и более холодного, продуваемого всеми ветрами ощущения одиночества, с другой, мне слышать и видеть не доводилось ни до, ни после.
Но жизнь Митрухи на самом деле гораздо более  выпуклая и рельефная, чем речь, ведь речь – лишь одно из проявлений нашей жизненной энергии, гораздо более захватывающая, чем афоризмы, порождённые ситуациями, возникающими на ровном месте, гораздо более яркая, чем словесные обороты, типа – покамест, нудану, опочки, но это совсем другая история.
;
Митруха и стекло
Однажды Митруха позвал своих друзей праздновать в квартире родителей Новый год. Надо сказать, это мало вязалось с его привычками – обычно, он никогда никого к себе не приглашал, и не то, что праздников, просто выходных или там вечеров у него никто никогда не проводил. Митруха, впрочем, и не рвался к этому. Просто в этот год звёзды встали каким-то особенным образом, и Митруха решил, что его час настал, и пригласил человек десять на празднование Нового года. Как к этой новости отнеслись родители, автору неизвестно. Возможно, они просто выбрали этот вариант в качестве альтернативы чему-то более страшному, на их взгляд, например, поездке Митрухи в дальнюю деревню, где он мог бы уснуть пьяным в сугробе или упасть в колодец.
- Эге-гей, парни, веселимся по-полной, мои предки оставили меня одного, - кричал он.
- Эге-гей, твои шнурки наконец-то за двадцать лет оставили тебя одного, так и ты гуляй, Митруха, - вторили его друзья.
Они притащили заранее ящик подпольно произведённой водки, и всяческих ингридиентов для производства салатов – тех салатов, которые готовили в их семьях, другого их домашние организмы не принимали, - для салата из крабовых палочек - соответственно, крабовых палочек и варёных яиц, для оливье - дополнительно к яйцам - варёной колбасы и огурцов, для замазки из сыра и майонеза – майонеза и сыра, а ещё ящик пива – потому, что только настоящие мужики покупают пиво ящиками.
Девчонки стругали салаты, мальчики, словно члены английского клуба, цедили сквозь табачный дым водку из стаканов, и каждая минута в этой всеобщей эйфории приближала наступление главного события года – отсчёта минут до наступления Нового года в виде президентской речи и битья курантов.
В принципе, ничего бы и не произошло, не позволь Митруха почувствовать себя доном Корлеоне, который имеет право и обязан всё знать, всё контролировать и во всём участвовать. К сожалению, ему представилась возможность проявить себя в этом качестве, когда он двигался в сторону туалета и заметил, что дверь в кухню блокирована изнутри.
Он не знал, кто мог это сделать без ведома его всевидящего глаза, и сначала решил осведомиться, насколько велико нарушение правил, придуманных им самим, а потом уже принять какие-нибудь меры в отношении нарушителя. Но за дверью, по всей видимости,  находился его друг с девушкой, которую тот любил давно и не мог целовать в другие дни по причине невозможности найти укромное место. Целая новогодняя ночь предоставляла эту возможность как нельзя кстати.
- Кто там? – голос Митрухи был сух и неприветлив.
В ответ ему было молчание, разбавляемое чмоканьем и сопением.
- На счёт три я ломаю дверь, - Митруха был непреклонен.
За дверью чуть скрипело радио, а звуки поцелуев не прекращались.
- Если вы думаете, что можете в моей квартире (он сделал акцент на слове моей, и это ему понравилось) безобразничать, то вы заблуждаетесь, - Митрухе, который равнялся в данный момент на полицейских из телевизора, показалось, что он выполнил все необходимые формальности перед захватом, а именно окрик, зачитывание прав подозреваемого, и предупредительный выстрел в воздух, и разбежался и ударил стеклянное окно по центру двери плечом.
Стекло с грохотом взорвалось и осыпалось водопадом острых осколков на Митруху. С плеча, спины и шеи потекла кровь, окрашивая белоснежную рубашку, приготовленную Митрухе мамой. В кухне никого не было, только чайник на плите, почти выкипевший, слабо стонал, Митруха, ошарашенный внезапной болью и испугом, ринулся в ванную замывать раны, наплевав на дальнейшее расследование.
На этом история кончается. Он залил царапины йодом, лёг спать, а наутро сочинил официальную версию по поводу разбитого стекла, подразумевающую случайную блокировку двери кухни неизвестным злоумышленником. Рубашку он спрятал на полке, где хранилась его одежда, и только спустя многие годы мама обнаружила её – коричнево-чёрную от пятен крови, словно вещдок из романов Агаты Кристи, но это уже совсем иная история.
;
Митруха и головомойка

Однажды Митруха с братом ехали с Антошиной квартиры, где Митруха помогал ему заносить мебель. По пути Митруха попросил брата купить маленькую. Сделав несколько смачных глотков, Митруха расфилософствовался:
- Понимаешь, братун, братунишка ты мой родной, понимаешь, у меня есть одна проблема. Вроде, всё хорошо сейчас - с работой, дома, денег добавили, с тобой не ругаемся… А одна вещь меня просто достала – грызёт, как говорится, вот здесь, по горло уже.
- Что с тобой, мой лепший брат? – поддержал разговор Антоша. Митруха отхлебнул водочки, запил яблочным соком, утёр бороду и продолжил:
- Я каждый вечер вынужден мыться и бриться. Это просто какой-то ****ец, брателло.
- А не помоешь, волосы слипаются, да?
- Да ужас какой-то. Но несмотря ни на что, я решил – буду мыться каждый день, - он отхлебнул ещё, - как бы мне это не ненравилось.
- Да ладно, что такого? Лёг в ванну, полежал полчасика с пивасиком, подумал о том, о сём…
- Ага!.. С пивасиком?.. Да ты знаешь, когда я моюсь? Когда Даня уже спит. А у нас горячий кран гудит, и я холодной под тонкой струйкой моюсь.
- А заранее набрать?
- Нет, нет. Исключено. Я уже привык. Достало, конечно. Так всё надоело. Хочется просто элементарно поспать. И не бриться хотя бы неделю… - Митруха сделал последний жирный глоток и бросил бутылку на заднее сиденье.
- А почему нельзя пива вечером выпить?
- Ты чё, не понимаешь? Я если хоть каплю алкоголя в рот беру, ни за что мыться не пойду. А ты говоришь – пива! Лень будет идти. Я как-то пробовал…
- А ты после ванны.
- Нет, нет, не вариант. Бриться надо. Ногти ещё, как эти, безумцы, растут… Два раза в неделю уже стригу… Глоток чая, и в кровать.
- Завтра пятница.
- Слава Богу, братух. Хоть не помоюсь разок, как говорится… А то просто ****ец. Достало. До-ста-ло! Вот я сейчас еду домой – немножко выпил, да?.. И вот чувствую – с каждой рюмкой мыться хочу всё меньше и меньше.
- Да и не мойся. Хрен с ним, с мытьём.
- Точно, не буду мыться сегодня. Спасибо тебе, братиш. Так выручил советом. Пусть они там все хоть подавятся желчью своей, пусть чё хотят говорят. А я с грязными волосами пойду. И всё!..
- Может, и вправду, ложись сейчас спать… Может, утром ещё успеешь вымыть.
- Нет. Хрен им. Если уважают, ценят меня, так сказать, как специалиста, пусть принимают любого, хоть пьяного, хоть трезвого.
- Хоть грязного…
- И хоть грязного, точно. Давай, братух, до завтра. Завтра будет другая история.

;
Митруха и сын Данька

Однажды Митруха приехал к брату поболтать и остался в результате ночевать. Они распили, как полагается, нольсемяшечку, разоткровенничались, в результате разругались вдрызг, Митруха даже собирался уйти, но потом обнялись, как истинные братья, поплакали за взаимную нежность, и, утерев слёзы, легли в одну кровать под одно одеяло.
Правда, перед сном после стольких эмоциональных перепадов они бахнули по баночке пива и допили остатки белого юлькиного вина.
Митрухе с семи утра стала названивать супруга с требованием скорейшего возвращения в родные пенаты, на что Митруха был годен не вполне, а точнее, не сразу и не полностью. О чём он, собственно, и пытался сказать Ирэн, но та настойчивость и несгибаемость, с которой Ирэн обосновывала мужу необходимость его скорейшего возвращения, не оставила ему никаких шансов.
- Дай какую-нибудь таблетку, - заскрипел Митруха, переместив своё тело с кровати на пол.
- Башка что-ли трещит?
- Да ужас какой-то. Вечно с тобой свяжешься, потом хлопот полон рот. Спать охота, как из пулемёта, три часа ведь только спали. Ё-моё…
- Нечего было вчера вином пиво запивать, - Антоша решил попедагогизировать.
- Молчи уж. Хорошо хоть не подрались. А вообще, мать честная, ты был прав. Ты злой, но ты правдоруб, мать честная.
Митруха решил не продолжать диалог далее, выпил горсть найденных в аптечке таблеток и побрёл на остановку. Дома его ждала Ирэн с упёртыми вбок, как ручки у сахарницы, руками:
- Припёрся?! Пьянь ты, Митруха, и ничего не хочешь делать. Но я тебе сейчас покажу, как жене нужно помогать. Быстро раздевайся и за пылесос.
- Ир, не пылесось мне уши, а? Ха-ха!
- ?
- Всё, всё! Иду, не бей.
После тридцати минут ёрзанья пылесосом по квартире, Митруха с чувством выполненного долга и непрекращающейся головной болью свалился на диван и задрал ноги.
- Ты что, закончил уже? Это ты так закончил? А почему в коридоре пух летает? – наткнулась на Митруху незнающая за что хвататься Ирэн.
- Ир, отстань, а. Дай полежать. У меня башка трещит.
- А нечего! Нечего бухать до утра, а потом приходить домой отсыпаться. Быстро взял Данечку и пошёл гулять на улицу. Сама допылесосю.
Митруха оделся и пошёл с Даней во двор. На улице стояла ясная солнечная погода, лишь вчерашняя гроза оставила после себя несколько луж. Как всегда бывает с Митрухой согласно некоему закону подлости, Данечка в новых белых брючках свалился в одну из двух близлежащих луж примерно через 15 секунд после выхода на улицу. Митруха успел достать сигарету, спички, прикурить, зажмурившись – и всё – Данька уже сидел в грязи.
Ирэн встретила их с пылесосом в руках, который ещё не успела включить. Для неё тоже всё произошло очень стремительно – она закрыла за ними дверь, зашла в комнату, взяла пылесос и услышала звонок в дверь. На пороге стоял Митруха с сигаретой в зубах и Данечка по уши в грязи.
- Дебил, - прошипела она, но это уже совсем другая история.
 
;
Митруха и домашние привычки

Митруха – человек внешне очень серьёзный, даже солидный, надёжный. Но если попытаться узнать его получше, понимаешь, что его натура соткана из противоречий, комплексов и привычек. Противоречия и комплексы – это предмет для изучения психологами, а вот о милых безобидных привычках можно говорить совершенно спокойно, не боясь задеть ранимую душу Митрухи.
Самое первое, чем отличается Митруха от остальных людей, он – очень осторожный и подозрительный человек. На него, как на льва, нельзя смотреть в упор, и каждый прохожий, случайно бросивший свой взгляд на Митруху, удостаивается мысленных митрухиных проклятий и ответных взглядов в спину. Если вы – его сосед, или, не дай Создатель, посторонний человек, сталкиваетесь с Митрухой на лестнице в подъезде, ждите, что, пока вы не скроетесь из митрухиного поля зрения, он будет стоять и ждать, чего бы это ему не стоило. И не вздумайте тоже задерживаться – Митруху это приведёт к бешенству, и, когда вы всё-таки скроетесь с глаз долой, он зайдёт к себе в квартиру и будет колотить кулаками по стене и орать: Сука! Тварь! Смотрит он (она)! Паскуда! и пр. А всё потому, что Митруха считает собственную внешность частью его прайвеси, в которую не допускаются окружающие люди и, в том числе, их взгляды. Проблема Митрухи только в том, что он не обладает прозрачным телом, и чужие взгляды просто согласно законам природы задерживаются на митрухиной внешности.
Продолжением митрухиной осторожности является следующая привычка. Заходя домой, естественно, когда на лестничной площадке никто не присутствует, он тут же закрывает обе входные двери на все замки, защёлки и цепочки, какие существуют в этих дверях. После этого он проверяет степень закрытости форточек (по стобалльной шкале должно быть сто баллов) и степень зашторенности окон (естественно, должно быть сто баллов, то есть человек, находящийся снаружи (Митруха живёт на первом этаже), ни при каких обстоятельствах, никогда, ни за что, ни в коем случае, ни в жизнь не должен увидеть даже кусочек тени, отбрасываемой Митрухой от люстры). Квартиру Митруха иногда проветривает, эта процедура не длится дольше 15 минут, и после этого воздухопускания, все окна и форточки приводятся в своё обычное положение.
Осторожность Митрухи заключается ещё и в том, что он не то, чтобы не любит, он не-на-ви-дит соседей. Всех. Абсолютно. Без исключений. Он пытается не сталкиваться с ними на лестнице (об этом мы уже говорили), старается изолировать свою квартиру от посторонних звуков (закрытые форточки и двери этому способствуют – это мы уже упоминали), стремится сам говорить дома тише, чтобы ни один звук, являющийся так же, как и его внешность, частью его прайвеси, не вырвался за пределы квартиры и не стал достоянием посторонних, среди которых могут быть потенциальные воры.
Но этого, по мнению Митрухи, мало. Долгое время его раздражали соседи, спальня которых соседствовала со спальней Митрухи. Несмотря на то, что проживали там люди в возрасте, их любовные утехи, переходящие то в ругань, то в стоны счастья, были шумными и частыми. Стоило Митрухе лечь спать вечером или отдохнуть деньком, за стеной начиналась возня. Он стучал в ответ по батарее, кричал им, что вызовет милицию, писал им записки, а уж как он чертыхался и орал от беспомощности, когда его никто не слышит, не буду и рассказывать. Прожив в таком режиме год, Митруха не выдержал и на свои сбережения сделал на общей с соседями стене звукоизоляцию. Соседи, как почему-то и предвидел Митруха, после этого съехали. Но в квартиру сверху заехали правоверные мусульмане, которые пять раз в день молятся и моются. Особенно Митруха нервничает от последней молитвы – часов в одиннадцать и звука набирающейся в ванну воды, в ответ на который он стучит тапкой по батарее и шваброй по потолку. Видимо, скоро придётся делать звукоизоляцию потолка. А вдруг ещё какие соседи приедут…
Последняя привычка, которая несомненно также укладывается в митрухину осторожность, о которой я хотел бы сказать, это привычка мыть яйца перед тем, как их варить или жарить. Особенно меня этот процесс восхищает перед варкой яиц, но это уже совсем другая история.

;
Митруха и рыбалка

Однажды Митруха оказался на даче на Красном Острове. Он наслаждался жизнью, встречал и провожал разнообразную родню, приезжающую к маме в гости, пил украдкой бабушкину самогонку, которую контрабандой ему передавала кузина Йама, гонялся за детьми, гостящими в доме, и не знал горя.
Родня к маме приезжала самая разнообразная – порой на даче можно было встретить таких людей, о существовании которых можно было только предполагать – до этих встреч эти люди существовали на уровне детских мифов. Нет смысла их перечислять, но, глядя на маму, Митруха и себе на ум накрутил вывезти на Красный Остров их с Ирэн лучшую и, в общем-то, единственную подругу, Хелен, о чём он сообщил Ирэн накануне визита самого главного мастера всех времён и народов, Омидия Паркова с супругой, она же митрухина тётка по маме.
Митруха знал о пристрастиях Омидия к разного рода собирательству, охоте, рыбалке и прочим способам ограбления дикой природы, и иногда даже завидовал ему, представляя, как скачет по лесу на гнедой лошадке с ружьишком за плечами, и, о везение, вспархивает над болотцем стайка вальдшнепов, и Митруха вскидывает, не отпуская поводьев, ствол и лупит – раз, второй, третий – кучно, по паре, и даже по трое, птицы падают в камыши, а митрухины псы, облизывающие ему от восторга охоты сапоги на бегу, бросаются по его взмаху рукой в сторону добычи целой гурьбой, и через десять минут несут, перехватя зубами за шею, четырнадцать отличных жирных вальдшнепов и трёх селезней, и это с пяти выстрелов – неплохо, размышляет Митруха.
Но сам, в реальной жизни, Митруха никогда не держал в руках не то, что ружьё, даже удочку, даже поплавок не держал никогда и даже не видел своими глазами вживую. И поэтому он ждал Паркова, зная, что тот, как обычно, приедет обвешенный снастями, удочками и прочими причандалами рыбалки, и, быстренько сбегав в лес и собрав все грибы и ягоды в радиусе километра, сразу сядет ловить рыбу в озере. Так на самом деле и произошло. Он занял место на мостках. А Митруха увязался с ним и выпросил даже себе удочку, которая случайно завалялась у Омидия в машине, как запасная.
Но рыбка шла невесть какая – кошка, и та побрезгует – клевали существа с детскую ладошку, килька в томате, а не рыба. Но Митруха завёлся – он беспрерывно, словно это способствует лучшему лову, бросал снасти в озеро, и, выждав минутку-другую, вытаскивал и бросал опять. Гости, которые в этот день съехались на дачу, уже успели пообедать, выпить, как полагается, поспать, Омидий Парков уже пожарил собранные грибы и сварил варенье из собранной черники, а Митруха, про которого почему-то все забыли в этот день, кидал и кидал удочку.
Маркус первым вспомнил, что кого-то не хватает, и выглянул на улицу, благо, что от крыльца дома до мостков, откуда Митруха удил, было ровно десять шагов, - Митруха как раз решил свернуться. Он с гордостью внёс в дом улов – три кильки, две из которых, создавалось ощущение, были детьми третьей, судя по размеру, - вот вам, мама, на уху, - голос Митрухи был сух и прокурен, как у настоящего рыбака.
Уху мама варить не стала – и соседский кот тоже не стал, но он у них зажратый, как мама говорит, обычный-то стал бы, это точно. А Митруха весь вечер обсуждал с Омидием условия и подробности их, назначенной на конец июля, поездки с ночёвкой на Волгу, на щуку. Омидий советовал Митрухе приобрести противомоскитную сетку на лицо, благо места предстояли гнусные, а Митруха интересовался попутно, насколько большие щуки водятся в тех краях – с руку, или с две.
Засыпал в ту ночь Митруха тоже в мечтах, а ещё страшно довольный и гордый собой – а что – как-никак он стал рыбаком, не фигнёй на палочке, а настоящим нормальным рыбаком, который не ждёт милостей от природы, а сам их, потрудившись, берёт, но это совсем другая история.

;
Митруха и невезуха

Однажды Митруха купил билеты на поезд в Питер, куда он собирался с Ирэн и Данечкой, в вагон с призывниками. Когда смью брата Антоша вёз на вокзал, Митруха, глядя на идущих колонной призывников, пошутил: надеюсь, не с нами они поедут? С нами, с нами, точнее, с ними. И курили всю дорогу, и воняли, и храпели, и шумели…
Таких примеров – тысячи, чего только не происходило с Митрухой за всю его жизнь. Причём он знает эту свою особенность, и старается жить аккуратней и незаметней, но там, где он волей-неволей проявляет свою пассионарность, от объекта пассионарности не остаётся подчас и мокрого места. Митруха привык уже, что стоит ему встать в очередь, перерыв начинается в том момент, когда он оказывается у прилавка или окошка. Если он покупает картошку, то половина её гнилая, если детское питание, то естественно не то, которое нужно. Если Митруха не берёт зонт, значит, будет дождь. В тот момент, когда Митруха подходит к остановке, автобус от неё отъезжает. Когда новый автобус подъезжает, в нём заканчиваются места в тот момент, когда Митруха до него добирается.
Если Митруха посещает какой-нибудь магазин, после этого магазин закрывается, после общения с Митрухой увольняются продавцы и банковские работники. Однажды Митрухе чуть не выдали номер на папину машину 666, после того, как папа попросил что-нибудь без шестёрок. Когда Митруха ест мороженое, с вероятностью 90 процентов оно падает ему на брюки. Закономерность также срабатывает и в обратном порядке – если Митруха одевает новые брюки, с вероятностью 90 процентов у него в руках оказывается то, что может вытечь или упасть ему на брюки, и что в результате падает или вытекает.
В аэропорту Митруха последним получает чемодан, в котором заведомо разбилась какая-нибудь бутылка виски, которая залила паспорта и деньги, после чего у чемодана отваливается колёсико и его приходится нести в руках через всю автостоянку, потому что Митруха не может объяснить Антоше по телефону, где он находится, и машина не может подъехать ближе. А сев в машину, он обнаруживает, что потерял деньги, выскакивает из неё и несётся в аэропорт, но на ходу обнаруживает их в другом кармане, и бежит обратно, вспотев насквозь, потому что оделся в ту одежду, которая не влезла в чемодан, но которая была с собой взята на всякий случай – всё-таки Египет, не Сахара же в онце концов, как без свитера, фланелевой рубашки и брюк?
Митруха никогда не играет в лотереи, карты и прочие азартные игры, я уже не говорю про игровые автоматы и рулетку. Он даже не спорит никогда, поскольку убеждён в своём возможном проигрыше и понапрасну не искушает судьбу. Митруха никогда ничего не загадывает наперёд – не говорит о своих планах, не строит прогнозов, он абсолютный фаталист, он уверен, что случится с ним именно то, что должно случиться. Печать фатализма лежит у него на лице. С одной стороны это мешает, но Митруха уже настолько сросся с мыслью о том, что он просто притягивает всякие мелкие неприятности, что с этой мыслью течёт по течению.
Единственное, с чем Митрухе повезло, это с Ирэн и Данечкой, а ещё с родителями и братухой, но это уже совсем другая история.

;
Митруха и его страхи

Однажды Митруха пришёл к Антоше поговорить по душам. Его Ирэн с Данкой уехали в Питер, и Митруха почувствовал в своей душе одновременно такую свободу, которая толкала французов на баррикады в феврале 1848, и такую сердечную тоску, которая лишь и свойственна нашему святому народу. Вообще, он часто приходил к братухе – пожаловаться на жизнь, погрустить об упущенных возможностях, выпить горькой, посмеяться от души, - да мало ли что его толкало на это, - самое важное здесь то, что он рано или поздно оказывался у Антоши, и они пили горькую и болтали за жизнь, как говорят в Одессе.
- Представляешь, у меня сегодня суд был. Я выступал даже, - после продолжительного молчания, сопровождаемого пережёвыванием курицы и опрокидыванием нескольких стаканов «Космической», произнёс Митруха.
- И чё, как всё прошло?
- Всё нормально прошло. В нашу пользу закончился. Оштрафовали Габриашвили на тридцать тысяч.
Здесь нужно пояснить, что Митруха работает цензором в Росцензуре, где они следят за тем, чтобы в стране не появилось свободы слова или какой-нибудь оппозиции, поэтому читают газеты, смотрят телепрограммы и слушают радио раньше на сутки, чем все остальные граждане, даже прямые эфиры.
- Чем он так не угодил?
- А он местную рекламу на одну минуту дольше крутит, чем положено.
- Херня какая, - Антоша удивился, - и что?
- Он нарушает интересы радиослушателей. Да и вообще он очень скользкий тип. Так что вот, первый суд у меня прошёл – давай-ка выпьем за это, - Митруха потянулся за бутылкой.
- Говношвили – то был на суде? Или как его там?
- Габриашвили. Ты зря смеёшься. Он, знаешь, какой опасный! У меня очко сегодня сыграло, если честно. Он орал на суде как бешеный - вы что делаете!!!
- Да ладно хорош уже. Подумаешь, преступник…
- Ничего не подумаешь. Я с парнями из Департамента внутренних репрессий разговаривал, они его знают, они говорят, что он в лихие девяностые знаешь что делал? – лес воровал. Прикинь, бандит настоящий, - Митруха снизил голос, словно его подслушивали, - и я теперь не знаю даже, как на работу ходить. Вот так и подумаешь сто раз, как на такую должность устраиваться.
- Митрух, не гони пургу, какая на хер опасность? Ты простым цензором работаешь, не судьёй и не прокурором. Ты максимум, что можешь, на тридцатку штрафануть.
- А что же он так кричал на суде? Что вы делаете?
- Псих он, может.
- Не, братан, ты не понимаешь, он на всё способен. На работу завтра, наверно, не пойду. Больничный возьму. И вообще, надо в отпуск уходить. И в Питер уезжать. Может, кстати, там работку поспокойнее найду. Не то, что моя нынешняя. Расстрельная… Ёб твою мать… Угораздило же в пекло… Чё делать-то, братух?.. Чё молчишь?..
Митруха слегка опьянел и никак не мог успокоиться, всё приговаривая: На хер… Уволюсь… Козлу этому не дамся… Сука… Тварь… А в голове у него крутился старый любимый тезис: Какая сложная штука – жизнь! - но это совсем другая история.

;
Митруха и список Долина

Однажды Митруха прислал брату СМС: «Войди в почту и сделай так, как я прошу». Антоша был жутко заинтригован и еле дождался момента, когда, наконец, оказался дома и включил компьютер. Какое такое мегаважное дело затеял Митруха? Какой степени секретности должна быть информация, содержащаяся в письме, если её нельзя даже отправить СМСкой? Какие указания содержатся в письме?
Антоша включил компьютер, подключил Интернет – он долго не подключался, любопытство нарастало, наконец, всё включилось, и он открыл письмо. Письмо было коротким: «Я тебе вложил файл со списком фильмов Долина, который скачал из Интернета. Скинь мне этот же файл на мой e-mail. Только сегодня. Обязательно. Очень нужно».
Антоша опешил. Он, зная Митруху не первый день, мог, конечно, предположить, что в письме будет  нечто подобное, но увиденное превзошло все его самые смелые ожидания. Он сначала даже не понял, о чём идёт речь, и перечитал письмо повторно. Может, адрес, с которого пришло письмо, отличается от Митрухиного? Нет, всё совпадает. Значит, Митруха хочет, чтобы я отправил ему его же письмо обратно, чтобы проверить почту. Правильно. Только зачем для этого изобретать такие сложности – загадочное СМС, таинственное письмо, список фильмов Долина. Да, список-то причём? Чтобы проверить, работает ли почта, можно отправить даже пустое письмо. Видимо, я ошибаюсь – Митруха преследовал какую-то иную цель. Но какую? Что мы имеем? Список Долина, который Митруха хотел видеть у себя в почте… Но он сам и прикреплял этот файл у себя в почте – зачем он должен был побывать у меня и вернуться к нему? Бред какой-то…
Антоша сломал всю голову, и так не найдя ответа, лёг спать, а утром первым делом позвонил Митрухе:
- Митрух, ты чё за херню вчера затеял?
- Да ладно, не прикалывайся, я уже сам потом догадался, что перемудрил маненько…
- А я не понял. Ты что хотел-то?
- Всё, хорош. Отстань уже.
Антоша в страхе так и не стать обладателем истинного смысла митрухиных манипуляций, чуть не взмолился:
- Митрух, объясни, ты что вчера хотел?
- Да я в Интернете список фильмов Долина нашёл, а флешку забыл. И придумал схему, как его к себе домой переправить. Через тебя…
Антоша так не смеялся давно, но это уже совсем другая история.

;
Митруха и отъезд Ирэн

Однажды Ирэн уехала в Питер с Даном, а Митруха остался в квартире один, как перст, только тараканы в его голове составили ему компанию. Надо что-то делать, надо что-то делать, - острым молоточком стучалась в виски одна и та же мысль, надо что-то делать. За Ирэн ещё не закрылась дверь, а Митруха уже знал, что он предпримет в отсутствии Ирэн. Планов было громадьё – начиная от генеральной уборки всей квартиры заканчивая изготовлением полочек для дисков с фильмами, которыми он собирался занять всё свободное место на стене в гостиной, не говоря уже о том, что за время пребывания Ирэн в Питере Митруха планировал записать не менее двухсот фильмов. А лучше триста – сказал он Антоше, когда делился планами.
Для наилучшего эффекта при генеральной уборке, а именно с неё Митруха решил начать, хотя до приезда Ирэн должен был пройти ещё месяц, он купил ноль семь Космической и охладил её в морозилке.
Дверь хлопнула, Митруха помахал Ирэн с Даном рукой, и в тот момент, когда нога Ирэн приземлилась на резиновый коврик у пассажирского сиденья машины, Космическая заканчивала третий бульк в стакан. А вот теперь приступим – Митруха был готов к атаке на грязь.
- Ты представляешь, - рассказывал он потом Антоше, - меня как подменили, я как старый веник (любимое Митрухино выражение) носился по квартире, вытирал пыль, складывал разбросанные диски и книги в стопки, расправлял покрывала на диванах, бросал подобранные на полу носки в ванную, а в то время, когда руки машинально это делали, глазами я уже видел новые дела, причём, они вставали передо мной, как живые – из плоти и крови, вот я вижу - вынеси из квартиры мусор – не сам мусор, а себя с мусором в руках, и бегу за мусором, или встаёт перед глазами струйка воды, журчащая из сломанного бачка в туалете, и я уже его подвинчиваю.
- А в кухню за рюмочкой часто забегал? - со скепсисом отнёсся Антоша к Митрухиному энтузиазму.
- Ну, бывало, и забегал. Но дело не в этом. Знаешь поговорку – на воре и шапка горит. У меня реально горела.
- В смысле?
- Я так носился, что даже почувствовал, что на голове у меня точка горячая образовалась. Там, где темечко. Я нащупал её – она правда горячая.
- Ты монстр.
- Ну хватит уже прикалываться. Короче, я даже все имеющиеся диски разложил по конвертикам, никогда такого не было, чтобы они все аккуратно лежали. Всё, завтра иду заказывать полки для дисков, Ирэн сюрприз готовить. Не подскажешь, где?
К слову сказать, эта генеральная уборка стала первым и последним выполненным пунктом митрухиного плана. Весь месяц после этого он очень редко попадал домой – потому что либо засиживался у братухи, либо встречал старых университетских друзей, либо навещал бывших коллег по работе – удивительно, как это раньше не оказывалось столько замечательных поводов выпить, удивлялся Митруха на себя. Он даже Долина и фильмы из интернета на это время забросил, увеличивая из-за этого с каждым днём живущее под сердцем чувство вины – за недостаточно эффективное использование интернета. Но это уже совсем другая история.

;
Митруха и Котов

Однажды Митруха заехал после работы к Антоше. Он был уже немного выпивши, потому что на работе отмечал сабантуй – благо, что начальник был татарином, и заставлял свои национальные праздники отмечать весь коллектив Росцензуры.
- Прикинь, братун, сабантуй – это праздник плуга, я думал, это драка такая или групповуха, а это всего лишь праздник плуга.
   - А кому из вас известно, что такое са¬бантуй? Сабантуй - какой-то праздник? Или что там сабантуй?
Сабантуй бывает разный, а не знаешь - не толкуй, - блеснул Антоша знанием Василия Тёркина.
- Чего ты там ещё бормочешь? Лучше налей что-нибудь.
- У меня Маркулян дома, может не стоит, - засомневался Антоша, но Митруха был неумолим, и на столе появилась запотевшая бутылка Космической и сангрия для запивки.
Маркус попытался отговорить братьев от выпивки, но они объяснили ему, что просто сели ужинать и для аппетита решили выпить рюмочку-другую, а Маркус сделал вид, что поверил, и ушёл играть в Иксбокс.
Через два часа Митруха расслабился и разоткровенничался:
- Я вчера Цитадель смотрел. Дома. Это, конечно, фильм.
- А тебя не смущает личность режиссёра? - Антоша включил диссидента, - ничего, что Михалков нас холопами считает, ездит с мигалкой, разгоняет честных режиссёров, а его фильмы в прокате проваливаются?
- Да мне плевать. Фильм отличный. Там Котов есть такой, который в атаку всех вёл. Вот это герой.
- Штаны с дырой. Кстати, а пойдём в кино. Я Маркусу, тем более, обещал.
- Пошли.
Пока Антоша упаковывал в рюкзак Маркусу водку, снедь, очки для просмотра 3Д, Митруха допил початую и, взяв ключи от машины, бросил, что он, мол, внизу будет ждать.
- Так я и думал, - Антоша, при всём уважении к братану, посуровел, когда увидел, что Митруха сидит с сигаретой в машине и пьёт резервную автомобильную водку, которую Антоша всегда держит в специальном отделении багажника – мало ли что, палец смазать поцарапанный или компресс ушной сделать.
Он попытался уговорить Митруху ехать домой, но тот пошёл в отказ:
- Я никуда не поеду. Я возьму этот бастион. Я Котов. Я дойду до конца.
Не поддавшись на уговоры, он поплёлся вслед за Антошей и Маркусом. Только шёл медленно – медленно, словно участвовал в чемпионате на самую низкую скорость. Антоша с сыном давно уже умотали вперёд. Проходя, а точнее, проползая мимо храма, Митруха остановился, повернулся лицом к нему и начал креститься и класть земные поклоны – Антоша только успевал считать – поклоны были значительно более быстрыми, чем скорость передвижения – семь, восемь… Их оказалось семнадцать, - видимо, Митруха, приняв настолько серьёзную физическую нагрузку, элементарно устал.
- Ты зачем поклоны клал? - спросил Маркус у Митрухи в кинотеатре.
- Потому что я Котов. Я буду бухать. Молиться и бухать. Молиться и бухать. Как Котов.
- Митруха, ты чего несёшь? – Маркус надрывал живот.
- Ничего ты не понимаешь, сосунок. Я Котов, я буду молиться и бухать. И брать цитадель.
Они вошли в зал, он был переполнен, фильм назывался «Тачки-2», места были в середине полного до краёв зала, сеанс начался рекламным трейлером и визгом и хлопками Митрухи.
Он самозабвенно хлопал и визжал:
- Эх, вот бы Котова сюда, он бы вам показал Тачки, уж он-то устроил бы вам гонки.
А потом Митрухе стало плохо, и он попросился выйти, хотя это совсем другая история.

;
Митруха и стекло – 2

Однажды Митруха вернулся домой в сильном подпитии. С одной стороны, он чувствовал себя правым, потому что была пятница и все менеджеры и чиновники нашей страны, не исключая чиновников Росцензуры, по пятницам снимают накопившуюся за рабочую неделю усталость путём распития водки и прочих алкоголей, а, поскольку Митруха не собирался высовываться со своей оригинальностью, он тоже по пятницам напивался, и все считали его поэтому нормальным парнем.
Ирэн, его супруга, не вполне принимала и признавала традиции русского купечества и бюрократии, и не очень любила, когда Митруха так буквально и последовательно им следовал, и всякий раз, когда он, раскрасневшийся и шумный врывался по пятницам в их квартиру и заваливался спать, она сначала намёками, а потом и громким голосом объясняла ему, в чём Митруха не прав, и каким он должен быть, чтобы ей было комфортно.
Последовательность – это не вполне Митрухина черта, и поэтому я грешу против истины, говоря, что Митруха настолько уж последовательно по пятницам выпивал, нет – это перебор, он, конечно же, часто пропускал, да и вообще, чаще пятницы случались и проигрывались в его голове, нежели в объективной реальности, но в тот день, про который идёт речь, всё было именно так.
Итак, Митруха, разгорячённый от выпитого, ввалился в квартиру:
- Ирэн, мы по чуть-чуть вмазали с парнями в честь зарплаты. Не обижайся. Я денег вообще не потратил. Меня угощали, - ему казалось, что это просто убийственный аргумент в его защиту.
- Я не обижаюсь. Есть будешь?
- Ирэнка, ты у меня такая замечательная. Не буду, мы копчёную курицу ели.
Далее шёл обычный разговор двух членов одной семьи, правда, один из которых немного пьян, и поэтому могущий от неосторожного слова повернуть в любую сторону. Так и произошло, когда Ирэн пошутила, что алкоголикам пора спать, на что в ответ услышала:
- Я не поэл, кто здесь алкоголик? Ты чё гришь тут ваще?
- Митрух, не заводись, я шучу.
- Нет подожди, я, значит, целую неделю тружусь, как раб на галете, не покладая рук, ношусь, как ссаный веник, и мне, получается, даже в пятницу выпить немножко с друзьями нельзя, - Митруха дословно воспроизвёл мантру всех менеджеров и бюрократов нашей страны, которая звучит от них постоянно и будет звучать вечно, пока существуют пятницы.
Он стал ходить нервно по коридору и рычать, как всегда рычит, когда злится, стучать кулаками по стене и тяжело вздыхать, да так тяжело и шумно, что в конце концов заикал. А вот это было для него самым страшным испытанием, потому что, когда он начинал икать, остановить икоту не было никакой возможности. Иногда Митруха мог икать всю ночь, и о сне можно было даже не думать.
Ирэн, услышав, что Митруха икает, и это, как она понимала, надолго, пошла спать. А Митруха, злой уже на себя, а не на Ирэн, ударил со всей силы по двери в гостиную - хотел ударом по её краю её открыть, но промахнулся и попал точно в стеклянный центр. Стекло с шумом рухнуло.
Стекла в двери не было полгода. Устав от бесконечных расспросов гостей, где стекло, Митруха замерил проём и заказал стекло. Как и ожидал сам Митруха, оно оказалось короче на пять сантиметров.
Спустя полгода, устав от бесконечных распросов, почему стекло в двери короче на пять сантиметров, Митруха сделал в квартире ремонт, а заодно поменял в квартире все двери. Новые двери были без стеклянных вставок, естественно, но это совсем другая история.
;
Митруха и его коллеги

Однажды Митруха со своими коллегами по Росцензуре решили встретиться после работы, обсудить ситуацию с предстоящими выборами в Сенат Соединённых штатов, проблему вымирания снежного барса на Дальнем востоке, отказ от перехода на летнее время с 2012 года, поговорить о Кафке и Голсуорси, почитать друг другу Зинаиду Гиппиус, и немножко выпить, благо Ирэн уехала к маме в Питер.
Они купили восемь бутылок пива и две – водки. На нормальную закусь денег не хватило, поэтому взяли солёных орешков и городскую булку. Двор сзади Росцензуры был облюбован (и облёван) ими давно – здесь, на широких качелях было уютно и свежо - нужна прохлада – слегка раскачайся и проветривайся на здоровье. Водка с пивом пошли хорошо – правда, Леонидыч забыл напрочь Гиппиус, а Галимыч – о существовании Кафки и снежного барса, но зато блистал Митруха – он рассказал коллегам про фильм Цитадель, который недавно посмотрел, про фильм Предстояние, который посмотрел чуть раньше, про фильм Утомлённые солнцем, который смотрел давно, про Котова, которого он принял всем сердцем, про настоящего человека, наконец.
Парни слушали, открыв рты. Но вскоре все напитки кончились, и слово взял Леонидыч:
- Митруха, ты очень хороший человек, я не смотрел Цитадель, но ты - наверняка, как Котов. А поэтому я решил, что мы не должны расходиться так быстро, а поскольку денег у вас нет, я вас угощаю. Мне перечислили зарплату на карточку. Поехали, снимем денег и продолжим нашу беседу.
И они поехали в Тополь, где собирались найти банкомат. Это было не очень логистически оправданно, поскольку на их пути были сотни других банкоматов, но Леонидыч не собирался тратить время на их поиски, а в Тополе был уверен – там точно есть банкомат, он видел это собственными глазами.
- Митруха, ты чем занимаешься? – Антоша позвонил брату с намерением убедиться, что Митруху не надо выручать из какой-нибудь катавасии.
- Мы тут с парнями об искусстве беседуем, - голос из трубки показался Антоше очень нетрезвым.
- Давай я подъеду, выпью, может, с вами, я всё равно на велике катаюсь, - Антоша действительно катался на велике с бутылкой Космической в рюкзаке.
- Мы у Тополя, деньги снимаем.
Уже издалека Антоша приметил Митруху с коллегами. Не приметить их было невозможно - Леонидыч стоял с пакетом чипсов размером с картофельный мешок и сиськой пива (видимо, денег уже снял, - подумал Антоша), Галимыч ругался с охранником, но краше всех был Митруха – словно в его руках разорвалась водяная бомбочка, он был весь сырой, сырыми были даже волосы и ботинки.
- Пиво неудачно открыл, - упредил антошин вопрос Митруха.
Все трое не стояли на ногах – их штормило, и только когда они вставали кружком и образовывали правильную пирамиду с золотым сечением, их тела переставали быть желеобразными и застывали в некоторой неподвижности.
Антоша на правах старшего брата отозвал Митруху в сторону и задал один – единственный вопрос:
- Ты в порядке?
- А что, не видно? – усмехнулся Митруха, - конечно, в порядке. Сейчас в ночной клуб какой-нибудь пойдём.
- Ночные пижоны, вы посмотрите на себя. Где ночной клуб и где вы?
Антоша добавил ещё, что будет читать на лавке у дома. Через час Митруха подошёл к Антоше:
- Если ты хотел со мной выпить, давай выпьем и я пойду к Леонидычу. Я и так ему соврал, что мне надо отъехать.
- А чего соврал-то?
- Да сказал, что позвонила мать и сообщила, что её закрыл отец, а ей надо в магазин, и мне надо подъехать её открыть.
- В магазин, в двенадцать ночи?
- Блин, не подумал.
- А отцу позвонить?
- Он телефон в огороде забыл.
- В каком ещё огороде? У нас же нет огорода.
- Ну, нет, и частного дома тоже нет. Но если ты такой умный, сам бы и придумывал.
- Митрух, я правильно понял, что отец из твоей фантазии в ночную смену ушёл – что он не доктор наук, а охранником на стоянке трудится?
- Таксистом.
- Понятно. Леонидыч поверил.
- Конечно, поверил. По-моему, если не копаться, я всё логично придумал.
Митруха посидел ещё немного, выпил глоток Космической из антошиного рюкзака и пошёл искать Леонидыча, чтобы двинуть в ночной клуб, но это совсем другая история.
 
Митруха и Красный Остров

Однажды Митруха взял отпуск и поехал в деревню на Красный Остров. Он давно мечтал отдохнуть по-настоящему, как настоящий глава семейства, по-мужски – в окружении заботливых женщин в виде жены и мамы, шумных детей в виде Маркуса и Дана, на свежем воздухе, занимаясь грубым физическим трудом, дыша свежим лесным воздухом, выпивая хорошее забористое пиво. И вот эта мечта о рае, не больше и не меньше, осуществилась – Митруха оказался на Красном Острове. Рядом в пяти метрах от дома отражало голубое небо прозрачное озерцо, где плескалась рыба и строили свои хатки бобры, дом обступал редкий, но лесок, где росли сыроежки и дикая малина, по участку бегали ящерицы и ёжики.
От такого животного и растительного разнообразия у Митрухи захватило дух – он редко видел каких-либо зверушек, кроме уличных кошек и собак, да голубей с воробьями, и здешняя флора и фауна поразила Митруху в самое сердце. Он даже выпил в первый день своего пребывания лишку – настолько сильным был эмоционально – психологический удар по его представлениям о жизни в условиях нормальной среднерусской природы.
Положили спать Митруху в холле первого этажа, где раздеваются и хранится сельскохозяйственный скарб – вилы, лопаты, рассада. Это было единственное помещение, где удобно разместился огромный надувной матрас, и которое находилось максимально далеко от жилой комнаты, где спали все остальные. На это у мамы, которая занималась размещением гостей, была одна очень веская причина – дело в том, что у Митрухи есть один маленький недостаток, он очень громко храпит. Если сравнивать его храп с криком, то теннисистка шарапова, обладающая одним из самых запоминающихся голосов при подаче мяча, просто шепчет рядом с Митрухой. Митруха храпом иногда даже компьютер у себя в комнате выключал, если чуть погромче всхрапывал. И поэтому все единодушно, а мама это озвучила, решили положить Митруху по возможности дальше от основного количества проживающих.
Тем более в этот Первый День Митрухи На Даче – а именно так он назвал для себя этот день, он, как я уже сказал перебрал с забористым пивом, которого взял, как он полагал, на всё пребывание, а это без малого две недели, но выпил в течении нескольких часов. Перебрал Митруха, надо сказать, не только с пивом – он выпил мамино вино, приготовленное к выходным, папин коньяк, бабушкину самогонку и даже забродивший компот, который Митруха принял за домашнее вино. А с таким коктейлем в желудке те части его гортани и носоглотки, которые отвечают за процесс храпа, стали многократно сильнее и налились в ожидании ночи.
Ночь не заставила себя ждать. Угомонившись от бесконечной беготни с детьми, валяния на траве и танцев под телефон, Митруха рухнул на подготовленный надувной матрас и захрапел. Поскольку матрас был надут не до конца, он плавно обтёк его фигуру, сравнявшись образовавшимися бортами с наиболее выпуклыми частями митрухиного лица, так что казалось, будто Митруху впечатали в гипсовый раствор. Но ему в этот момент было совершенно безразлично, что там казалось окружающим, он даже не заметил, что лежит на полу – он моментально перенёсся в царство сна, а те воспалённые от желания похрапеть сосочки, бугорки и язычки гортани моментально включились в игру ночного оркестра.
Первым не выдержал Маркус – он долго не мог уснуть, и в конце концов побрызгал на Митруху водой. Это было словно слону дробина. Мама, которая подошла второй, попыталась перевернуть Митруху, но, в силу особенностей митрухиного ложа, сделать это не смогла. Подоспевшая Ирэн попробовала зажать нос Митрухи рукой, но была моментально контратакована Митрухой и, упав рядом от его резкого движения локтем, отказалась от дальнейшего сопротивления.
В результате все насовали в уши ваты и залезли под свои одеяла. А Митруха продолжил исполнять музыку ночи – а ему снилось детство – голоштанное беззубое детство, он мог тогда ходить без одежды, умел стоя завязывать шнурки, не задыхался от быстрого бега и даже катался на велосипеде, но это совсем другая история.
;
Митруха и массажное кресло

Однажды Митруха и Антоша пошли в Тополь. Митруха искал себе мобильный телефон, а точнее, какую-нибудь промоакцию, в рамках которой можно было бы приобрести телефон со скидкой в рассрочку без первоначального взноса и переплаты.
В Тополе как раз располагался такой магазин.
- Давай уже быстрее, я в туалет хочу, - то ли в предчувствии скорой покупки, то ли действительно испытывая желание опорожниться, Митруха торопил Антошу всю дорогу в машине, а потом на лестнице в Тополь.
Когда они вышли из лифта, на их пути оказались недавно поставленные массажные кресла - есть такие кресла - бросаешь десятку и они тебя массируют.
- Брателло, давай разомнём спинки, - предложил Антоша.
- Не буду, - Митруха был в своём стиле – он никогда ни на что не соглашался сразу, всегда был предельно осторожен и не ввязывался ни в какие авантюры – другое дело, что сами авантюры находили Митруху и засасывали его с потрохами, но сам Митруха в смысле появления нового был абсолютным консерватором и не любил, когда что-то вокруг него менялось – наверно, из таких людей состояла верхушка Ватикана и Святой Инквизиции, которая не хотела знать, что Земля круглая, уж слишком много пришлось бы менять в жизни Церкви.
- Да ладно, давай по минутке, и за телефоном, - Антоша включил Уговорщика.
- Ведь не отстанешь, да?
- Не отстану.
Митруха с опаской, словно в гинекологическое, присел на край кресла. Оно вздрогнуло, завибрировало, и стало плавно опрокидываться назад. Митруха вскрикнул, и пока кресло наклонялось, тянул вперёд шею, как тянут её дети, когда их пытаешься уложить, словно у них в голове встроенный гироскоп, не позволяющей голове принимать горизонтальное положение. По спине застучали молоточки и покатились зубчатые колёсики.
- Это кресло для пыток какое-то, а не для массажа, - простонал Митруха и попытался встать, но его ноги были зажаты специальными подушками, которые плотно сдавили голени до коленей и тоже начали совершать волнообразные движения.
- О-ой! – Митруха скорчился, как будто ему ноги не массировали, а отрезали. Без наркоза.
- Кровь-то как запульсировала! Сейчас вены лопнут, - Митруха изгибался, как змея и громко дышал. Пульсация крови в венах была одним из трёх его кошмаров, он даже пульс не давал себе в школьном медкабинете прощупать. Ещё двумя кошмарами было дотрагивание до кадыка и чистка пупка. Кадык он берёг не просто как зеницу ока - прикасание к оку было его четвёртым кошмаром – а как Священный Грааль, он даже голову старался не опускать слишком низко, чтобы, не дай Бог, не нажать подбородком на кадык. Причём, нельзя сказать, что кадык у Митрухи был какой-то сильно выдающийся, так, фигня, даже почти и невидимый. Что касается чистки пупка, то последний раз в жизни он позволил кому-то до него дотронуться в пятилетнем возрасте. Маме. С тех пор пупка не касалась рука человеческая, даже Митрухина.
- Долго ли ещё? Я уже не могу. У меня ноги затекли. Ой. Ой. Сейчас рёбра сломают.
Молоточки стали подниматься вверх и мягко постукивать по верхним отделам спины, потом спустились вниз, постукивания перешли в поглаживания, а вскоре и вовсе остановились. Митруха стал выбираться из массажного кресла, а Антоша заметил людей, которые стояли у магазина напротив и показывали на Митруху пальцем. А может, и не Митруху, а на кресло. Может, им тоже захотелось в нём посидеть порелаксировать.
- Пошли уже за телефоном, - Митруха оправился от шока. И они пошли, но это уже другая история.


;
Митруха и поездка в Мурманск

Однажды Митруха с Ирэн поехали к дяде Славе в Мурманск. Митруха предвкушал длинную дорогу на поезде с коньячком и варёной курицей, застолье по приезду с дядей Славой с самогоночкой и жирным копчёным палтусом, бескрайние снежные поля с белыми медведями на высоких торосах, щедрые гостинцы в обратный путь в виде нельмы, чира, муксуна или омуля. Чтобы скоротать время до отправления поезда, он купил себе пива с кольцами кальмара и, перекладывая бутылку из руки в руку, чтобы их не отморозить, пил маленькими глотками. Большими было бы холодно зубам.
Почувствовав, что надо греться, а был январь, Митруха отпросился у Ирэн в туалет и побежал в привокзальный буфет:
- Сто пятьдесят водочки, пожалуйста, побыстрее.
- Какую предпочитаете?
- Любой, пожалуйста, только побыстрее, у меня поезд отходит.
- На Мурманск?
- ?
- Я читаю мысли. Шутка. У Вас билет из кармана торчит.
Митруха вернулся с невозмутимым видом в зал ожидания, демонстративно проверяя, застёгнута ли ширинка. Ирэн, о чём-то догадываясь, предложила:
- Пошли на улицу ждать. Поезд скоро.
- Пошли, - Митруха взял чемоданы, и в этот момент понял, что в туалет действительно хочет. Они вышли на перрон, и в туалет Митрухе захотелось нестерпимо – пиво требовало выхода.
- Ирэн, что-то опять приспичило. Я мигом, хорошо? – и, не дослушав ответа, ринулся обратно. Донеся-таки до туалета содержимое мочевого пузыря, Митруха подумал, что оказался рядом с буфетом не случайно и повторил процедуру. Теперь можно ехать, у меня на поезд пузырёк коньячка есть, так что до Мурманска дотянем. Такие мысли роились у Митрухе в голове, когда он шёл к Ирэн.
Подошёл поезд, места были одно над другим. Митруха достал курицу и коньяк и решил перекусить. Рядом присел мужик с колбасой и водкой:
- Позволите? – мужик был предельно вежлив.
- Конечно, конечно. Митруха, - протянул Митруха руку.
- Авдюха.
- В Мурманск?
- Туда, туда.
- За знакомство?
- За него, за него.
Ирэн шёпотом с верхней полки намекнула Митрухе, чтобы он не увлекался, и отвернулась к стенке спать. А Митруха стал делиться с Авдюхой своими планами на поездку. И выпивать. Когда пить уже было нечего, мужик ушёл, а Митруха сложил столик и устроился почивать.
- Митруха, это ты? – на Митрухой стояла полная женщина с очень знакомым Митрухе лицом, - не ушибся?
- Что случилось? Где я? Кто Вы?
- Я Антонина Петровна, подруга твоей тёти. Ты упал с полки, вон, весь вагон разбудил. Сначала храпом будил, потом, видимо, мало тебе показалось, и ты рухнул на кастрюли мои.
- Я не специально, - Митруха медленно въезжал в реальность.
- Понимаю, дело молодое. Только зачем в одиночку-то пить, я с самого отхода поезда за тобой смотрю.
- Я с Авдюхой.
- С хуюхой. Врёт ещё. Всё расскажу тёте твоей.
- Антонина Петровна. Может, не надо?
- Ладно, посмотрим, спи тогда.
В Мурманске всё было здорово, их и встретили хорошо, и кормили, как на убой, и нельмой, и палтусом, и на медведей ходили на белых смотреть. В зоопарк. Вот только, когда Мируха побежал за Ирэн по нетронутому насту, сильно повредил колено – так, что оно распухло, и стало больно ходить. Дядя Слава сказал, что знает народное средство, которое сам Дикуль разработал – оно так и называется – мазь Дикуля. Он смазал митрухино колено, кожу стало щипать, но колено, вроде как, прошло.
На обратном пути, а уезжали они в тот же день, когда случилась история с коленом, Митруха не мог уснуть – чесалось колено. Митруха сначала держался, но потом почесал. Через десять минут он чесался уже весь – нога и живот покрылись мелкими зудящими прыщиками.
Утром Митруху было не узнать – злой, невыспавшийся, нервный – он был полной противоположностью себя отъезжающего в Мурманск. Он стоял в тамбуре и курил. Вдруг его плеча коснулась чья-то рука.
- Ты сегодня опять падал ночью. А ещё весь чесался, бедный мальчик, - Антонина Петровна попыталась погладить Митруху по голове, но он зарычал.
Тело заживало несколько недель, Митруха даже на это время завязал с выпивкой, на всякий случай, но это совсем другая история.
;
Митруха и письмо соседям

Однажды митрухиными соседями стали мусульмане – обычная мусульманская семья - мусульманка – бабушка, мусульманин – муж, две мусульманки – жены, четыре мусульманина – ребёнка. Мусульманская семья жила скромно и никому не доставляла неудобств, кроме, но это не их вина, Митрухи. Уж слишком часто они мылись под душем и молились. Совсем недавно Митруха сделал звукоизоляцию в спальне, чтобы не слышать непрекращающихся любовных утех одной престарелой пары, но пара съехала на следующий день после ремонта спальни. А теперь на голову Митрухи обрушилась новая напасть – мусульмане сверху, которые мылись и молились без конца.
Митруха сначала стучал по батарее, потом по потолку шваброй, звонил в домоуправление, но не помогало ничего – возможно, сами мусульмане даже не знали о том, что кому-то мешают, а действия Митрухи воспринимали как неизбежное зло – обычное бытовое хулиганство местного быдла, и просто не обращали внимания.
И вот в один прекрасный день, а точнее, в одну прекрасную ночь, когда все, кроме мусульман, спали, мусульмане включили воду в ванной и ну, давай полоскаться в своё удовольствие. Через некоторое время к их числу, вернее, к числу неспящих присоединились последовательно Дэн, Ирэн и Митруха.
- Всё. Они заколебали. Я вызываю милицию, - голос Митрухи был строг и сух.
- И что ты им скажешь – у нас тут мусульмане моются, попросите, дяденька милиционер, делать это потише? Так что ли? – Ирэн сделала в митрухиной уверенности брешь.
- А я тогда скажу, что они здесь бомбы делают. Пусть их заодно проверят – может, на самом деле.
- Ага. Приедут, ничего не найдут и тебя заберут за ложный звонок.
- Я знаю, что надо делать. Я давно собирался, да как-то руки не доходили. Давайте, идите в гостиную спать, там потише, а я в кабинете посижу.
- Почему? Что ты надумал? – Ирэн испугалась митрухиной решимости.
- Завтра узнаешь. Не бойся, убивать никого не буду.
Митруха заперся в кабинете, включил компьютер и создал текстовый файл. Над заголовком долго думать не стал, просто набрал: Неуважающие других соседей уважаемые соседи, и поставил знак восклицания, потом подумал и поставил ещё два, пусть знают, с кем имеют дело!!!
Походив по комнате, собрав мысли и волю в кулак, Митруха в какой-то момент сел за стол и быстро, за несколько минут настучал соседям письмо. Текст его был таким:
- Неуважающие других соседей уважаемые соседи!!! Я человек хоть интеллигентный, но прямой – вокруг да около ходить не намерен. Я по специальности психолог, да и работаю с людьми, поэтому отлично понимаю, что такое толерантность и мультикультурность. Я с уважением и даже умилением отношусь к Вашим обычаям, верованиям, традициям и обрядам, я понимаю и одобряю то, что Вы делаете, и то, как справляете свой культ, я имею ввиду – как молитесь Всевышнему. Я бы тоже, наверно, молился Всевышнему, будь я мусульманин. У меня есть к Вам только одна маленькая, крошечная просьба, только не обессудьте, если она Вам не понравится или, не дай Всевышний, расстроит. Она заключается в том, если дальнейшее читать Вам неприятно, остановитесь и выбросьте письмо в мусорное ведро, просьба в том, что мы живём в одном доме – и даже в одном Большом доме – нашей России, и как один член этой большой семьи народов говорю Вам, как другим членам Большой семьи, говорю по-братски, без обиняков – вы молодцы. Я горжусь Вами. Другие соседи иногда мне говорят, что в Вашей квартире творятся какие-то безобразия, - пьянки там, мол, гулянки, поножовщина, но мы-то с Вами знаем – какая ещё поножовщина, какие ещё пьянки – гулянки, Вам и вера это всё запрещает, я так и говорю соседям – прямо в лицо, как умею – нет там никаких пьянок-гулянок. Люди там порядочные, тихие, только моются, а потом молятся Всевышнему, по пять раз на дню, да и ночью бывает. Никаких там пьянок-гулянок нет, да и не может быть. Перед всеми соседями наших трёх этажей Вас выгораживаю. А всё потому, что Вы – хорошие соседи и уважаемые люди. Надеюсь на взаимную поддержку. Всегда Ваш. Митруха с первого этажа.
Потом Митруха перечитал письмо, подумал и вычеркнул из обращения слова «неуважающие других соседей». Вот теперь хорошо, и по-доброму, и с угрозой, - подумал он и, не разобрав дивана, уснул моментально. Во сне к нему пришли небритые исламские фундаменталисты и смертницы-шахидки со взрывчаткой на поясе и спросили его:
- Митруха, ты уверен в том, что поступаешь правильно?
Митруха проснулся и перешёл спать к Ирэн, она заворчала, где он был, на что Митруха ответил:
- Письмо соседям написал. Завтра приклею им на дверь. Я порву их, как Котов.
- Да-да. Спокойной ночи.
Наутро Митруха показал Ирэн распечатанный текст и заявил: ещё одна мойка по вечерам, и я отношу им письмо. Ирэн уточнила: ты не боишься? Митруха сказал, что на всякий случай переработал его от имени другого соседа, а сейчас хотел бы, чтобы Ирэн налила ему сто пятьдесят фронтовых, потому что он, Митруха, единственный, кто в этой стране в одиночку противостоит исламскому фундаментализму, на что Ирэн ему ответила, что это совсем другая история.

;
Митруха и телетрансляция

Однажды Митруха пришёл к Антоше в гости.
- Слышал, сегодня супербокс будет. Супертяжеловесы. Кличко с Хэем будут драться.
- Неплохо, поболеем. Ты принёс чего – нибудь?
- Представляешь, забыл дома деньги и не купил ничего. Давай мне тысячу, я схожу в магаз. Что купить?
- Я приготовил чудо-сангрии, к нему надо литруню Космической, пельменей, моркови с луком, сыра твёрдого и соевого соуса – будем лазанью по-ивановски делать.
Пока Митруха ходил в магазин, Антоша накрыл на стол, разогрел сковородку и допил остатки вчерашней водки – всё равно сейчас будет свеженькая, что ей пылиться, - подумал он.
- Как сам вчера? – спросил Антоша Митруху, когда он выложил покупки на стол. Вопрос был вызван вчерашним уходом Митрухи в ночь в связи с идеологическими разногласиями собеседников в вопросе воспитания детей и вольных интерпретаций института брака. Одним словом, Митруха обиделся, что Антоша дал ему совет быть примером для Дэна, на что Митруха скатился в демагогию относительно плавающих и перманентно меняющихся взглядов Антоши. В общем, это было так. Антоша сказал: Меньше бухай. Будь примером для сына, чувак. А Митруха ответил: На себя посмотри. И ушёл, как уже было сказано, в ночь.
- Да нормально. Ты, вот, конечно, Мефистофель. Так иногда завернёшь, что не то, что уйти, улететь хочется. На крыльях ночи, - Митруха был в своём метафорическом репертуаре.
- Да полно. Ну поспорили, подискутировали. Так ведь и надо. Именно в спорах и живут настоящие философы.
- Иди ты в баню. Я шёл через весь город пешком. Ночью. Мне по фигу твои философствования. Но ко мне больше со своими советиками дурацкими не лезь. Я сам – с усам. Мы с Ирэн бочку дёгтя вместе, как говорится, съели. Не тебе нас учить.
- Тихо, тихо. Давай лучше выпьем и за Кличко будем болеть.
- А лазанью по-ивановски?
- Сделаем, не ссы, братун.
Примерно через пару часов парни лежали на диване и смотрели бой Кличко – Хэй. Кличко моментально перешёл в атаку и обрушил град ударов на Хэя. Хэй, невысокий негр с кудряшками, здорово сопротивлялся, пытался отвечать, но безуспешно, буквально на третьей минуте второго раунда Кличко отправил Хэя в нокаут. Кличко с самого начала выглядел сильнее, но то, что он победит так быстро, не ожидал никто.
- Вот молодец. Круто, - восторгался Митруха Кличко, - уделал Хэя как миленького.
- Да. Молодец Кличко. Давай бахнем за это, - Антоша поддержал братуна.
Весь вечер прошёл под знаком бокса, парни вспоминали лучшие бои Кличко и искренне радовались за его скоропалительную победу в таком важном матче. Они даже заснули вместе, чтобы последние за сегодняшний день слова посвятить Кличко.
Утром их разбудила Ирэн, которая не смогла вчера вечером дозвониться до Митрухи из Питера.
- Мы бокс смотрели, Ирэн, не обижайся, - Антоша принял удар на себя, - легли уже почти в двенадцать.
- Мы тоже с папой смотрели. Прямую трансляцию. Только у нас почему-то в два ночи показывали.
- Странно. У вас Кличко как выступил? Во втором раунде нокаутом закончил? – Антоша шутил.
- Нет. По очкам выиграл.
- Да ладно? – у Антоши что-то щёлкнуло в голове, он вспомнил причёску Хэя в рекламе боя по телевизору, и сопоставил её с причёской вчерашнего бойца – у Хэя из рекламы не было кудряшек, у него были косы во весь череп.
- Митрух, прикинь, мы вчера не тот бокс смотрели, - Антоша одевался на работу.
- Как не тот? Хватит уже, братун, надо мной прикалываться. Не пройдёт у тебя в этот раз. Я всё сам видел. Не шути со мной, - Митруха не давал даже вставить слово, - ты меня подкинешь на работу?
- Поехали. Похмеляться будешь?
- Нет, а то ты опять про меня какой-нибудь рассказ напишешь, хотя, скорее всего, по твоим словам, это совершенно другая история, что - не так?


;
Митруха и Красный Остров – 2.

Однажды Митруха приехал на Красный Остров провести свой отпуск. Шёл десятый день его пребывания на даче. Стояла жара – мозги плавились и превращались в кашу, Митруха даже удосужился снять рубашку, что с ним бывает крайне редко – возможно, это было как раз одно из прямых последствий перегрева головы палящим светилом. Он ходил вокруг дома, придумывая, чем бы заняться, но заняться было совсем нечем.
В предыдущие дни он перезанимался всем, о чём мог только мечтать в городе – целыми днями он играл с Маркусом в иксбокс, пил пиво и мамино вино, валялся на своём надувном матрасе, боролся с детьми, часто побеждая, если выходил один на один, и ел – ел много и часто. От хорошей погоды и постоянного пребывания на свежем воздухе он постоянно хотел есть – и когда кто-нибудь присаживался за стол поесть, Митруха садился рядом и с удовольствием составлял компанию. Одному есть было скучно и не нажористо – особенно лень было доставать еду из холодильника, разогревать и резать бутики. Хотя порой, когда голод становился особенно сильным, приходилось есть и в одиночестве. Чаще всего на ночь – после бешеного шумного дня, отнимающего все силы.
Дел практически никаких интересных не осталось, и Митруха просто зазывал всех погулять по берегу озера или дойти до соседней деревни. Так и в этот раз, обойдя дом раз в десятый, Митруха допил остатки уже горячего пива и выманил на прогулку Маркуса и Ирэн с Даном. На улице он, как обычно, стал приставать к пацанам с глупыми вопросами, ставить им подножки, дёргать за носы, на что Ирэн отреагировала понятным образом – дав Митрухе понять, что его поведение не отвечает канонам приличного общества, и ему, Митрухе, следовало бы поменять его, пока все соседи, которые смотрели в окна на Митруху, не решили бы, что у Митрухи не очень в порядке с головой.
- С головой всё ол райт, - заржал Митруха в ответ с акцентом трёхлетнего жеребца - акалхетинца, - всё, моя прынцэсса, ол райт, - и заржал снова.
Ирэн повторила свои опасения, связанные с неоднозначным общественной оценкой Митрухи, но он стал плевать в воздух шелухой от семечек, набивал полный рот семенами, слегка языком шелушил и фонтаном разбрызгивал отходы, задрав голову к небу.
- Митруха, на тебя же дети смотрят, - попыталась усовестить мужа Ирэн, после чего Митруха перестал плеваться шелухой вверх, а начал плеваться в детей, стараясь попасть в волосы, - вот вам, маленькие засранцы, вот вам за то, что с дядей Митрухой дерётесь.
Ирэн с детьми в конце концов объявили Митрухе бойкот, перестав реагировать на его безобразия, но Митруха не сдавался – в его репертуаре было как минимум восемнадцать танцев и прочих кривляний, на которые не реагировать, то есть реагировать холодно и спокойно, было просто нельзя, - тут был и знаменитый танец церебральщика, и танец хромого робота, и танец беременой гусыни, и танец пьяного кришнаита, и много других номеров, - Митруха выборочно прошёлся по основным, но увидев, что его старание не достигает сердец зрителей, и традиционными методами стену к ним не пробить, просто лёг на асфальт – как был, в шортах и с голыми плечами.
Дан даже застыл от выходки отца – его самого за меньшую провинность типа засовывания гусеницы в рот или сбора мышиных какашек, ругали, на чём свет стоит, а тут, так просто, светлым днём, папуля родной взял и лёг на землю, и никто не закричал на него, не затопал ногами, не всыпал по заднице как следует – мама только хмыкнула, мол, психушка по тебе, родной, плачет, да Маркус заорал от восторга, тоже, в свою очередь, восхитившись сладостью запретного плода.
В этот момент по дороге, на которой, подобно лежачему полицейскому, раскинулся Митруха, ехала машина. Из неё выбежал суетливый старичок, который бросился было оказывать Митрухе первую помощь, но ошалев от подлетевшего вверх, словно от укуса змеи, Митрухи, быстренько ретировался и газанул чуть ли не по митрухиным сандалям, - придурки, ****ь, - бросил он в окно, когда оказался на недостижимом расстоянии.
Митруха показал ему фак и объяснил Ирэн и ещё не пришедшим в себя от митрухиного геройского поступка, злого деда и последующим не менее геройским действиям Митрухи, детям, что это они во всём виноваты, что его чуть не задавила машина, потому что то, что он вынужден был сделать, было направлено на снятие бойкота, а не являлось рядовым кривлянием подвыпившего отдыхающего.
- Щина, щина, - вторил ему сынок, наполняясь гордостью за своего папу, могущему совершить любой, самый невероятный по сложности и опасности поступок, но это немного другая история.




;
Митруха и пикник
Однажды Митруха и Ирэн пригласили в гости на Красный Остров свою лучшую (и единственную) подругу Хелен. Ирэн решила поразить её запечённой в фольге рыбой, Хелен давно не видела подругу, а Митрухе просто хотелось немного выпить – официально, водочки, а не как обычно – бегая с тёплым пивом и бабушкиным самогоном по кустам, встреча с Хелен подразумевала выпивку и возможность нажраться предоставляла.
Небольшая проблема, с которой Митруха столкнулся, заключалась в том, что его с девчонками на дачу повёз папа, на автобусе они ехать не захотели, а папа не имеет привычки уезжать сразу же после прибытия. Папа посмотрел на озеро, дал Митрухе ряд советов по розжигу углей, помог поставить мангал перед домом и немного прогулялся до лесочка неподалёку.
Всё это время Митруха незаметно за папой подглядывал – когда же он соберётся домой, когда же можно будет опрокинуть чарку – другую. Он даже начал слегка нервничать, когда увидел, что папа рассматривает этикетку на пивной бутылке – он решил, что папа сейчас сделает глоток, а это означает, что он не поедет домой, а останется с ними на Красном Острове. Но папа просто убивал время – он повертел трёхлитровую бутылку в руках, подивился тому, какую гадость пьёт молодёжь, и поставил пиво на траву. Митруха выдохнул.
Когда папина машина выворачивала от дома на дорогу, Митруха выпил третью рюмку водки. Может, хватит? – остановила его Ирэн, - я всё понимаю, но не надо так резво. Женщины стали накрывать на стол - резать овощи, хлеб, заворачивать рыбу в фольгу перед жаркой, а Митруха – нервно слоняться вокруг стола, мешаясь под ногами и воруя нарезанную колбасу. Ну и выпивая под колбаску, конечно, не без этого – всё-таки сегодня был не простой день, а день приезда Хелен.
Наконец, стол был накрыт, нехитрая снедь покрыла всю его поверхность, оставалось неготовым только главное блюдо – рыба в фольге, и, оставив Митруху развлекать Хелен, Ирэн пошла выкладывать её на решётку.
- Будет готова через двадцать минут, - запыхалась вернувшаяся Ирэн, - дайте что-нибудь выпить.
- Что значит что-нибудь? У нас есть шампанское! - Митруха по-гусарски открыл бутылку, предварительно открытую Хелен, потому что Митруха не любит громкие и резкие звуки, - выпьем за любовь! Выпьем за самые ловкие и умелые руки на свете – за ваши, девочки! Всё так вкусно! Вы просто волшебницы!
Митруха долго рассыпался в комплиментах, целовал самые ловкие и умелые руки, не забывая подливать хозяйкам этих ловких и умелых – шампанского, а себе – водочки. Через двадцать минут он даже не позволил подняться самым очаровательным и привлекательным, и сам пошёл проверять рыбу. Надо сказать, в готовке рыбы Митруха понимал примерно столько же, сколько и в рыбной ловле, и, увидев мерно дышащие квадратики фольги с рыбой, постарался вспомнить, что делали мама или папа в таких случаях, чтобы определить степень готовности блюда – на ум ничего не приходило, и Митруха решил применить Старый Дедовский Способ – он сам так его определил для себя только что.
Митруха взял зубочистку и проткнул квадратик – из него вышел воздух, и квадратик стал более плоским, а потом из квадратика стал вытекать сок – лишний, по все видимости, решил Митруха, и сделал дырочки во всех квадратиках.
- Сейчас я подам вам лучшее блюдо всех времён и народов, - объявил он дамам в ответ на их нетерпеливые вопросы, когда уже можно приступить к трапезе.
- Я ведь уже всё приготовила, там только снять её надо с углей, и принести на тарелке, - сказала Ирэн.
- Две минуты, и ты не узнаешь собственную рыбу, рецепт старого знатока, - заинтриговал Митруха и пошёл с блюдом к мангалу.
Дамы с самыми ловкими и умелыми руками, по словам Митрухи, действительно были сражены принесённым горячим – рыба, потерявшая весь сок, приросла к фольге, которая почернела от пригоревшего рыбьего жира, и, чтобы её есть, пришлось отковыривать вилкой ещё не высохшие до состояния бумаги кусочки от фольги, обжигаясь и пачкаясь чёрной золой.
- Чуть-чуть передержали, - сокрушался Митруха.
- Это у тебя водка в голове чуть-чуть передержалась. Ты зачем дырок в фольге наделал? Тебя кто просил? – возмущалась Ирэн.
- Да ладно вы ругаться. Митруха просто приколист, - примиряла супругов, хохоча, Хелен, - давайте лучше подумаем, как мы твой, Митруха, день рождения отмечать будем. Но это уже совсем другая история.


 
;
Митруха и Данька - 2

Однажды Митруха отдыхал с Ирэн и Данькой на даче на Красном Острове. Там же жили родители Митрухи и племянник Маркус. Целыми днями Митруха бесился с детьми, боролся с ними, играл в иксбокс и кричал от удовольствия. Дети от него не отставали и бушевали вместе с ним – так, что в принципе понять было невозможно – кто с кем играет, кто старше и кто победил. Конечно, в физических соревнованиях Митруха побеждал чаще – он всё-таки был старше Маркуса в три раза, а Данечку – в десять. Но там, где игры касались какой-нибудь электроники – иксбокс, компьютер, телефон, - равных не было Маркусу.
Данька нигде не побеждал – он был ещё маленьким, он просто носился с криками и воплями за Маркусом и отцом, тем самым солидаризируясь с ними в их играх. Митруха был большую часть времени навеселе – вовсе не молоко плескалось в его венах в деревне, а старый добрый алкоголь. И ему не очень хотелось заниматься данечкиным воспитанием – он считал, что дети должны больше отдыхать в этом возрасте и веселиться – это и есть залог душевного и телесного здоровья.
Митруха по своей натуре очень ласковый человек – ему нужна нежность окружающих, чтобы чувствовать себя комфортно. Да и сам он нередко делится своим запасом нежности с окружающими – чаще всего с Ирэн и Данечкой, естественно. Особенно в этом смысле подвержен нападкам Митрухи Данечка – он бессловесно противостоит грубому напору ласки своего отца, лишь порой улепётывая от него на тонких длинных ножках. Когда этого сделать не удаётся – как-никак Митруха бегает быстрее Даньки, он затискивается Митрухой по полной программе – от головы до пят, и ему только и остаётся, как визжать, словно маленькому поросёночку, попавшемуся злому серому волку.
Митруха ещё приговаривает Даньке – дайпоцелую, дайпоцелую, дайпоцелую, и тискает его как куклу, нацеловывая, куда придётся. А потом начинает щекотать сыночка, да так, что тот из штанишек выпрыгивает – так ему щекотно становится. Вот так Митруха раздаривает свою нежность окружающим, так любит своего сынка Даньку, в чём мы его, безусловно, можем только поддержать, что мы и делаем, одновременно завершая лирическое отступление о нежности Митрухи и возвращаясь на Красный Остров, где он отдыхал с Ирэн, родителями, Маркусом и Даней.
В один из вечеров, когда на улице лил дождь, и все собрались в доме, каждый найдя свой угол и своё занятие – конечно, за исключением Митрухи, Маркус делал английский, Ирэн с Данечкой рисовали, папа читал, мама жарила на ужин картошку. Митруха подходил ко всем по очереди и мешал, а когда его прогоняли, он переходил к следующему. Естественно, на крыльце в бутылочке из-под детского сока плескалась водочка, заботливо перелитая туда Митрухой заранее, к которой он периодически подходил и пригублял – дескать, выходил на улицу курить. Но когда дождь стал совсем как из ведра, Митруха занёс бутылочку в дом и, пользуясь принципом, что спрятать – это поставить на самое видное место, пристроил её прямо на обеденном столе.
Данька нарисовал прекрасный пейзаж – лес, поле, цветочки и папу – почему-то горизонтально сбоку листа.
- Почему у Дани папа лежит? – спросила его Ирэн.
- Дима бух на таву, бух на таву, - стал объяснять Данечка, очевидно припомнив случай, когда Митруха, чтобы привлечь к себе внимание, лёг на асфальт - Данька тогда был впечатлён решительностью и смелостью отца и твёрдо решил брать с него пример, когда вырастет.
- Папа тогда устал, вот и прилёг. И Данечка тоже устал рисовать и идёт пить водичку, - Ирэн подтолкнула Даню к столу, а сама стала собирать карандаши и краски, и именно это положение туловища не позволило ей заметить, какую гримасу скорчил Даня, отпив из детской бутылочки, заботливо приготовленной Митрухой.
Маркус заметил инцидент, догадался, что произошло, и вперился взглядом в Митруху, на что тот стал яростно моргать в ответ, чтобы Маркус не выдал его. В этот день Даня лёг на удивление рано и спал крепко, не просыпаясь до утра, что с ним случается крайне редко. Его даже не нужно было укладывать. И уж совсем мало сил у него было сопротивляться Митрухе, который перед сном прилез в данечкину кроватку, дабы выполнить свой ритуал: дайпоцелую, дайпоцелую, дайпоцелую, но это уже совсем другая история.
;
Митруха и ремонт на кухне

Однажды Митруха затеял ремонт на кухне. У него уже был опыт домашнего ремонта, но там каким-то чудесным образом оказывались на подхвате родня, знакомые отделочники, тёща с тестем, а тут он остался с ремонтом один на один. Ну, ещё Ирэн была на его стороне – а так, и магазины с кусачими ценами, и строители с непомерными аппетитами, и неизвестность, и отсутствие плана ремонта, и чересчур сжатые сроки – всё, буквально всё было против Митрухи.
Если бы он был один, то даже складированные на пороге квартиры обои и коробки с плиткой не переломили бы ситуацию с ремонтом – он бы просто не имел шансов начаться. Но у Митрухи есть Ирэн – а она человек-двигатель, она умеет начинать, поддерживать в рабочем состоянии и завершать – три умения, которых лишён Митруха. Потому что Митруха умеет строить планы и прожекты – да такие, которые не могут быть реализованы ни при каких обстоятельствах, даже если бы он умел начинать, поддерживать в рабочем состоянии и завершать.
Но о ремонте. Первым делом нужно было заказать новое окно, что далось непросто, потому что пришлось выбирать из нескольких предложений одно – а это митрухино нелюбимое дело, хуже может быть только выбор между двумя объектами, это совсем жесть. Но окно было выбрано, заказ оформлен и уже через несколько дней его пришли вставлять.
- Прикинь, мне окно уже поставили, - сообщил он радостно Антоше как-то за обедиком.
- Всё без приключений? – Антоша был осторожен в позитивных оценках.
- Почти без приключений. Небольшой косячок, правда, был.
- Что, окно без стекла привезли? Или обе створки глухие сделали – как на подводной лодке?
- Да нет. Всё тебе ржать. Просто первый раз со сколом стекло было – прямо посередине. Мы, естественно, сразу заметили и попросили заменить. Через день заменили, как миленькие.
- Сколько раз окна заказывал, ни разу со сколом не встречалось. Но, ты, можно сказать, проскочил мимо этого препятствия. Прямо везунчик, Митруха. Ведь можешь, когда соберёшься.
- Не совсем, конечно, проскочил. Новое стекло тоже со сколом оказалось.
- Ну и?
- Ну и чо? Неделю мурыжили, говорили - придираемся, - делать мне больше нечего, поставили бы, гады, сразу нормально, так нет – тянут лису за хвост.
- Кота…
- Кота, хер с ним. Короче, дожал я их – поменяли. И даже старый стеклопакет со сколом не забрали. Теперь у меня в кладовке стоит, место занимает – и так не развернуться там, а ещё стеклопакет. А выбросить рука не поднимается.
- А скол-то не на том же месте был? Тебе, случайно, стекло не само на себя поменяли в первый раз?
- Ну что я, дурак, что ли? Конечно, нет. В углу на этот раз.
Так был пройден первый этап ремонта кухни. После этого был пол – и, Митруха в том, что это произойдёт, даже не сомневался, из всех строительных магазинов пропал керамзит – начисто, и даже десяти мешков для утепления шестиметрового пола митрухиной кухни невозможно было нигде купить. Митруха нашёл керамзит в ярославле, и собирался ехать за ним туда, но один из строителей случайно встретил керамзит в магазинчике в соседнем доме, и проблема случайно, вопреки всем митрухиным усилиям, была решена. Его, правда, потом не хватило, пришлось искать опять, потому что в магазинчике за углом было как раз десять мешков, но это уже мелочи жизни.
Сложно дался потолок – чтобы упростить задачу, Митруха решил делать натяжной, но в этом вопросе наряду с обычными митрухиными противниками – ленью, невезухой, неопределённостью замыслов, грудью встали плечом к плечу мама и некоторая другая родня, ставшая убеждать и так во всём сомневающегося Митруху в непрочности и непрактичности натяжных потолков. Каких только сил ему стоило прожать своё видение потолка на генеральной ассамблее кураторов ремонта кухни, ведает только сам Митруха. И то, когда потолок был уже сдан, Митруха обнаружил в углу розовое пятно – он решил, что потолок начал расползаться по швам, а, значит, родня была права, и он уже было отчаялся, но всё-таки вызвал на всякий случай мастера повторно – иногда, оказывается, это помогает – и мастер ловко отлепил от поверхности потолка кусок красного скотча, которым установщики натяжных потолков метят углы – и потолок стал как новый. Точнее, он и был новым, но стал ещё красивее, чем с пятном.
Не будем углубляться в то, что, как в Зимнем Дворце или Большом театре, одновременно на митрухиной кухне работало несколько бригад специалистов – по потолкам, полу, стенам и окну, а Митруха в выходные выносил мусор на помойку. Рабочие друг другу слегка мешали, но, сравнивая это маленькое неудобство с ситуацией, когда вообще ничего не происходило, дело продвигалось не в пример быстро. Мусор был просто бесконечным, но это уже совсем другая история.


;
Митруха в Луховицах

Однажды Митруха с Ирэн решили рвануть к брату Ирэн Эндрю. Эндрю – офицер, закончил высшее командное училище войск связи, и в настоящее время служит на секретной радиолокационной базе близ деревни Луховицы. Митруха, склонный к самолюбованию и втайне мнящий себя то разведчиком, то спецслужбистом, то агентом 007, всегда преклонялся перед настоящими офицерами, и майор Эндрю не был исключением.
Путешествовал Митруха в своей жизни не то, чтобы уж очень часто, и всякий раз это оборачивалось каким-нибудь конфузом, но страсть к поездкам он имел серьёзнейшую. Так и в этот раз, оставив Даню на попечение бабушек, он с Ирэн, не задумываясь о неудобствах маршрута, рванул навестить Эндрю. Путь был не то, чтобы неблизким – каких-то двести километров, пару часов на автомобиле, но уж больно извилистым. Сначала нужно было доехать автобусом до Москвы, потом пересесть на другой автобус, едущий, в принципе, в обратном направлении, и прибыть в некий населённый пункт близ Луховиц, а уж там местная маршрутка курсировала до самих Луховиц. Что, собственно, и проделали Митруха с Ирэн, позвонив из Луховиц Эндрю, который прислал за ними солдатика на раздолбанной копейке, и они через каких-то полтора часа обнимали Эндрю, дорога в общей сложности заняла не более восьми часов. База располагалась в глухом лесу в шестидесяти километрах от ближайшего населённого пункта, на ней проходили службу пять солдат, майор Эндрю и главный начальник Сокол.
Быт обитателей затерянной в лесах радиолокационной базы был достаточно простым – словно в каком-нибудь кибуце мужчины несли днём вахту, а вечером копались в общем огороде, женщины – две – жёны Эндрю и Сокола – стригли укроп с грядки, когда мужья переходили из домика, где стоял локатор, в свой домик, чтобы сдобрить мужьям борщ, и стирали портянки и прочее исподнее своих мужей, солдаты обстирывались сами, был даже один ребёнок – сын Сокола, его каждое утро солдатик возил в Луховицы в школу. Митруха окунулся в этот быт с ощущением Алисы в Зазеркалье, но быстро влился в коллектив.
С утра они с Эндрю выпивали бутылку водки, после чего Эндрю шёл на свой пост, где он виртуально сопровождал грузовые самолёты, идущие вглубь нашей родины, а Митруха падал обратно в кровать досыпать. По вечерам незаменимый солдатик привозил из Луховиц мяса и водки, и Митруха с Эндрю, Соколом и жёнами жарили шашлык и расслаблялись. Так прошло три дня, и через день Митруха вынужден был покинуть сей кров, дабы вернуться к сыну и привычной земной жизни, оставалась лишь одна ночь.
Эндрю в эту ночь дежурил. Митруха напряг все свои ораторские способности, чтобы уговорить Эндрю взять его с собой. Эндрю, скрепя сердце, согласился, и парни уже вечером сидели в кабинете начальника – в этом домике был как раз один кабинет – и выпивали.
- Видишь? – спросил Эндрю, показывая на клочок защищённой водяными знаками бумаги – это мой сегодняшний пароль. Он меняется ежедневно, и выдаётся каждое утро на разводе каждому бойцу индивидуально – в нём зашифрованы позывные для всех грузовых самолётов, летящих над нами.
- Мне Петя дал такой утром, палец замотать – я порезался о молнию, когда штаны застёгивал, - Митруха достал окровавленную, но тоже с водяными знаками, бумажку.
- Чёрт. Это же сегодняшние позывные! Как он мог? – Эндрю был обескуражен, - где он сейчас?
- Спит. Мы с ним водярки накатили, - в голову Митрухе даже не заглянула мысль, что он целый день держал в своих руках судьбу целой воздушной флотилии.
- Ну раз так, тогда смотри, - Эндрю включил локатор и стал показывать Митрухе изображение воздушного трафика, - это из Ирана в Абхазию патроны везут, а это наоборот – в Сирию наши с Урала танки поплыли.
Митруха кайфовал, ему даже казалось, что он спит – настолько нереальная картинка разворачивалась перед ним, - а мы можем их атаковать? – вдруг спросил он.
- Конечно. Вот кнопка приказа об атаке, - Эндрю достал из стола большую красную клавишу на чёрном постаменте, - только попроси.
Но он, конечно, шутил, ибо офицер Эндрю, как и любой другой офицер российской армии, знал, что все кнопки в Российской армии – лишь бутафория, и только на самом верху – у Президента и Генерального штаба есть устройства, позволяющие сбить воздушного нарушителя. А Митруха этого не знал – и, как святыню, погладил клавишу рукой.
Ночь Митруха с Эндрю провели, играя на командном компьютере в кораблики – в служебное время он служил симулятором военно-штабных учений, очень прикольно было подбивать чужие – но совершенно реальные, корабли одним движением мышки. А под утро разоткровенничавшийся Эндрю вручил Митрухе значок ГТО, сказав, что это пропуск на боевую шахту с Гаубицей-Тополь-Серия 0.
Утро следующего дня было больным и долгим. И не менее долгим был путь назад, особенно на автобусе из Москвы, потому что в Сергиев Посаде хоронили какого-то бандита или мэра – Митруха даже не понял – а это и не важно, и в результате домой они попали через двенадцать часов после того, как расцеловались с Эндрю и пожелали ему скорейшего окончания службы.
Спать Митруха лёг, сжимая в кулаке пропуск на шахту Тополь-0, но это уже совсем другая история.


 
Митруха, и Митруха глазами Митрухи

Однажды Антоша был свидетелем того, как Митруха рассказывал Маркусу про своё нелёгкое детство:
- У меня была банда – я, Шуха и Кедр. Шуха был здоровым бычарой и валил всех своей мышечной массой. Кедр был шустрый и быстрый – он умел дрифтовать и нападал, как смерч, сзади. Ну а я сразу бил в жбан. Мы весь двор в страхе держали. С нами никто не связывался. А ещё у нас были все виды рогаток, духарей и бомбочек из селитры.
Как и любой текст на иностранном языке, этот текст также требует перевода. У Митрухи действительно было два друга – один толстый и неуклюжий, другой – карликообразный с большой яйцевидной головой. Сам Митруха был тощим нескладным мальчуганом с нежным девичьим румянцем на щеках. Их компании действительно сторонились – боялись ненароком обидеть, в противном случае они бежали ябедничать родителям, а родители – учителя да врачи, с такими не связывались. Мелкие пакостники, они воровали спички в магазине и поджигали балконы первых этажей, яйцеголовый действительно один раз набросился на девочку их лет сзади и повалил её, после чего был избит её подружкой. В жбан Митруха обычно не бил – а плевался. И убегал. К маме. Что касается оружия, им вряд ли можно назвать резинку от трусов, натянутую на пальцы, и трубочки для соков с жёваной бумагой в качестве патронов.
Вообще, Митруха сейчас, за неимением реального, придумал себе вымышленный мачо-образ с элементами хулигана, донжуана и альфасамца. Маркус Антоше рассказывал, восхищаясь, как Митруха угнал машину в деревне и гонял по полю, пока его не блокировал спецназ – Антоша представил себе Митруху, ни разу в жизни не сидевшего за рулём и ни разу в жизни, за исключением спичек, ничего не воровавшего, в бешеной гонке от спецназа и тоже восхитился.
В другой раз Митруха хвастался Маркусу – он почему-то всегда выбирает в слушатели именно его, видимо, лицо у Маркуса самое доверчивое – мол, плохо ты, Маркус, на велике ездишь – вот я, дескать, в своё время (наверно, в своё – значит, когда не весил, как сейчас, за сотню кг) и бычка на велике мог изобразить, и на козла вставал и километр на заднем колесе ехал, и с девятого этажа на спор на велике скатывался, и без рук, и задом, и сидя на руле, и с закрытыми глазами. Однако на предложение Маркуса продемонстрировать хотя бы остатки былого мастерства Митруха ответил отказом.
Не менее занимательна и история одинокого одиночки – сироты Саши Кораблёва, которым представлялся всем Митруха в детстве, который живёт с десяти лет один, воспитывает младшую сестру, работает помощником дальнего родственника – бизнесмена, и скоро поступит в училище на токаря. Здесь я приоткрою личину автора и признаюсь, что это была точно не Митрухина легенда – потому что была моей, а Митруха её любезно заимствовал.
Но всё это меркнет перед лекцией Митрухи о пользе спорта в общем, и восточных единоборств, в частности, которую он читал открывшим рты Маркусу и Даньке:
- Пацаны. Я, когда был помладше, чем только не занимался – и баскетболом – снимал мячи с кольца, и футболом – был центральным нападающим, и боксом – год ходил в секцию, на мастера спорта чуть-чуть не хватило времени сдать, на соревнования в Питер пришлось бы ехать, а я не мог бросить учёбу, и каратэ – мог яблоко ногой с головы человека сбить, меня весь двор боялся – я об этом вам уже рассказывал, меня так и звали - Митруха-Удар-В-Жбан. У меня до сих пор удар поставлен, хотите покажу? – и нелепо дрыгнул в сторону пяткой, - и борьбой занимался, знаю приёмы секретные, болевые точки помню.
Митруха с Данькой тогда ещё подошли к деду и спросили, правда ли, что Митруха боксом занимался и каратэ, на что им дед ответил: да, конечно, занимался, а ещё полгода в тюрьме сидел за разбой.
Но высшим пилотажем и любимой байкой пожившего и бывалого Митрухи была история про его соперника по завоеванию Ирэн – назовём его Сатан. Выглядит история так. Митруха был влюблён в Ирэн. И Сатан тоже был влюблён в Ирэн. И, поскольку никто не хотел уступать, в живых остаться должен был только один. Митруха много раз бился с Сатаном, и всегда битва заканчивалась ничьей - противники расходились зализывать раны и копить силы для нового боя. И вот главный, решающий бой состоялся – стояла зима, был канун Нового года, Сатан прибыл на дуэль во всеоружии – в броне, с длинным, выкованном в печах подземелий царства Аида мечом, а Митруха как всегда встретил соперника по пояс голым, с одними кулаками наперевес. Ему было что противопоставить Сатану – у него была любовь в отличие от Сатана, которому просто нужно было насолить Митрухе. И вот они сошлись, и бились три дня и три ночи. И кровь лилась рекой. У Сатана. И задушил наконец его Митруха. И оторвал голову. И вырвал сердце Сатана. И съел его. И лишь в последний момент умудрился Сатан вонзить свой меч Митрухе в спину – в тот момент, когда он отвернулся, чтобы ответить на телефонный звонок мамы, которая интересовалась, когда Митруха собирается лечь спать в новогоднюю ночь. Но силы Сатана были на исходе, и меч лишь царапнул спину Митрухи, от чего на ней остался незаживающий шрам, который Митруха восхищённым детям тут же продемонстрировал.
А ведь это действительно был канун Нового года. И шрам действительно появился именно в ту ночь. Но это лучше прочитать в рассказе Митруха и стекло, и это совсем другая история.





;
Митрухе - 29

Митрухе сегодня исполняется 29 лет. Он прожил их достойно, честно, уверенно. Хотя скорее здесь ключевое слово – прожил, неважно как, а просто прожил – прожил несмотря ни на что, ни на яростное нежелание окружающего мира прогибаться под него – хотя бы иногда и хотя бы чуточку, ни на всяческое противодействие различных предметов, людей, явлений и ситуаций - иногда вырывающейся вовне митрухиной энергии, ни на то, что из всех самых запутанных дорог Митруха непременно выбирал вторую по сложности, но когда почти доходил до цели, сбивался с пути и начинал двигаться с самого начала и по самой сложной. Если чего-то Митруха и добился в жизни, то только не благодаря, потому что на родню ему особенно рассчитывать не пришлось – так, по мелочи, а вопреки – вопреки всем жизненным обстоятельствам.
Но он не унывает – посмотрите на него. Он весел и доволен своей жизнью – он не опускал руки, когда что-то не получалось в десятый раз, он делал это в одиннадцатый, безропотно принимая возможность провала и очередной двенадцатой попытки, он шёл по этой жизни, как идут праведники, как шёл Иов – зная, что завтра будет новая неприятность, а послезавтра – две, но цель выше дороги к ней, и цель понятна – когда он её достигал, он был счастлив, и он знал, что скоро достигнет и другой новой цели, и к ним, этим целям, незачем спешить – их нужно просто ждать, стоически пережидая невзгоды, чтобы дождаться, чтобы дожить. Митруха, новый Иов, дожил, и в этом его подвиг. Впереди у него ещё много целей – 30, 31, 32, 33, 34, 35… 106, 107, 108…, дети, карьера, путешествия, дача, внуки, переезд в Питер, а может быть, сначала переезд в Питер, а потом только дети, и карьера, и путешествия, и далее по списку. В любом случае, я ему этого искренне желаю.
Кстати о путешествиях. Митрухе нужно чаще путешествовать – когда мир выглядит, как во времена Джордано Бруно, это неправильно. Но путешествовать Митрухе нужно осторожно, потому что в те немногие разы, когда Митруха куда-либо дальше Красного Острова уезжал, это ничем хотя бы нейтральным не кончалось – взять хотя бы ту же командировку в Вичугу с коллегой по имени Усик – всё-таки перепить Усика не каждому дано, а поэтому, наверно, не стоит и пытаться. А уж если судьба забрасывала его в какое-нибудь отдалённое место, типа Питера, Украины или Мурманска – три места, где живёт митрухина родня, то эти поездки обязательно сопровождались у Митрухи фейерверком событий, происшествий и историй – по дороге на Питер он падал с верхней вагонной полки – пару раз, или ехал в одном вагоне со взводом призывников, в Мурманске вывихнул колено, бегая по нетронутому насту, и после намазывания сустава мазью дикуля покрылся коркой аллергии, на Украине чуть не свалился в погреб, пытаясь разжиться домашним вином, и потерял подаренного ему кролика по пути домой – выронил из ведра. Заграничные поездки Митрухи вообще стали событием, и не только для него самого, но и для принимающей стороны – ну, например, египтяне никогда не видели человека, вскакивающего на электрокар с багажом, который должен был развести чемоданы по корпусам отеля – а Митруха, как увидел, что его чемодан повезли куда-то, моментально бросился его спасать, но он оказался заблокирован другими чемоданами, и тогда Митруха, не растерявшись, вспрыгнул на подножку и поехал с изумлённым водителем кара рядом. Ну и так далее.
Во-вторых, Митрухе можно пожелать рождения новых детей. Он их любит, понимает, говорит с ними на одном языке и вообще сам порой ведёт себя как ребёнок, стирая границы между поколениями и вызывая у детей подлинный восторг единения и равенства. Это невозможно не заметить, когда Митруха играет с Даней и Маркусом – они воюют и мирятся, обижаются и отходят, ненавидят и не могут друг без друга в одно и то же время – педагогического дара Митрухе было бы не занимать, если бы он хотя бы иногда в игре с детьми возвращался на позицию взрослого. Но это придёт – другие настолько зажаты в своих комплексах и самомнении, что им-то как раз и противопоказаны дети, а Митрухе всего лишь нужно научиться выходить из игры, ну и порой не переигрывать, как в случаях, когда он ложится на асфальт, чтобы привлечь внимание сына, или случайно позволяет ему глотнуть водки, или когда Даня падает в лужу спустя минуту прогулки, а похмельный Митруха не в силах его удержать, а это гораздо легче.
И в-третьих. Митрухе можно и нужно развиваться, расти профессионально, карьерно, но и не забывая про воспитание самого себя – по ликвидации разного рода комплексов, последствий детских травм и обид, и прочих несуразностей, которые Митруха, не разобравшись как следует, возможно, перепутав их с искренностью и непосредственностью, что, безусловно, составляет митрухино естество, захватил с собой во взрослую жизнь – а в ней чуточку другие правила, и это ему мешает. Порой мешает так, что Митруха оказывается в вытрезвителе или ругает проституток, берёт кредиты там, где их не берут повзрослевшие люди, смотрит трансляции не того боксёра, который объявлен, но всё равно восторгается его мастерством, терпит массажное кресло в торговом центре, словно это кресло пыток, а сопровождающий его Антоша - инквизитор, а ещё – пишет письма соседям, чтобы они не молились и не мылись ночью, насилует свой компьютер и провайдера впридачу, дабы на скачанных фильмах отбить абонентскую плату за интернет, составляет списки лучших фильмов – и насилует провайдера повторно, бьёт сьекла в квартире – когда защищает женщину и когда ругает женщину, говорит афоризмами, верит в правду и так далее.
Я заканчиваю. Митруха доказал всем, что его мироощущение и мировосприятие, пусть и отличающееся от аналогичного у окружающих, тоже имеет право на жизнь, тоже жизнеспособно, и на основании всего вышесказанного я предлагаю не перемывать ему кости и не завидовать его терпению, а просто выпить за этого ЧЕЛОВЕКА.

PS: это самый длинный тост в мире. Но ещё есть коротыши. А это совсем другие истории.




Коротыши
;

ХХХ

Митруха приехал посмотреть на квартиру брата, долго ходил по ней, заглядывал в холодильник, смывал унитаз, прыгал на диване.
- В доме есть и магазин, кстати, и парикмахерская, и ремонт обуви, - похвастался брат.
- Здорово, брателло. Да, всё есть! Только, так сказать, как говорится, лесопарковой зоны не хватает, - пошутил Митруха и засмеялся собственной шутке.

ХХХ

Митруха жаловался брату:
- Представляешь, братух, веришь – нет, некогда фильм скачать из Интернета. Встаю полседьмого, ем два бутера с колбасой, делаю два бутера с колбасой на работу, и бегом на остановку. Потом на работе ношусь до вечера, трясусь в маршрутке домой с этими бабками безумными, которые тебе в лицо заглядывают. А вечером только поесть и упасть на диван. С Данькой даже поиграть не получается. В общем, прихожу с работы усталый как ссаный веник.


ХХХ

- Братиш, будешь яичницу мою? Я уже не могу больше.
- Угу?! Я и так уже за Маркусом подъел, теперь за тобой нужно. Я что, сорняк какой-то, чтобы падаль за всеми подъедать? Падалью питаться… Нет, не так как-то говорю… Гниль всякую собирать… Объедками кормиться…

ХХХ

Лучшие сообщения на телефон:
- Еду домой, не жив и не мёртв. На работе поддали ещё. Тебя обнимаю.
- Я тебя сделаю как бобик. Порву как тузик грелок.
- Я как-нибудь возьму реванш и буду танцевать буги буги. Только на моей.
- Давай к пяти подъезжай. Лучше на КиноЦентральный. С этой стороны.
- Может по сто? Гулять, центр, утки, серебро.
- Засади пятую и смотри хоккей. Или воронку уже зажёг?

ХХХ

Антоша ночевал у Митрухи. Легли спать в гостиной. Антоша уснул, а Митруха не мог успокоиться и всё бегал на кухню выпить рюмочку. А когда допил бутылку, чтобы случайно Ирэн не раскрыла его тайну, принёс бутылку в гостиную, лёг на полу, а бутылку поставил рядом. Главное, решил он, что в холодильнике или в мусорном ведре Ирэн её не найдёт.
Утром Ирэн зашла в комнату и, зажав нос от штына, выпущенного в течение ночи братьями, спросила Митруху:
- Ты в постели что ли пил, мерзавец?

ХХХ

Митруха жаловался Антоше:
- Представляешь, у меня вода в унитазе горячая течёт. Я запарился уже. Знаешь, как жарко в маленьком туалете сидеть, когда прислоняешься к бачку раскалённому? Я даже какать с открытой дверью стал. Да ещё бойлер огненный над тобой висит - температуру нагоняет.
- Может надо перекрыть воду от бойлера к унитазу?
- Да я чё только не делал. Всё бесполезно. Она каким-то мистическим образом попадает в унитаз.

ХХХ
 
Однажды Митрухе после большой пьянки приснился сон. Якобы он работает в Кемеровском отделении ВГТРК. Он даже проснулся в такой уверенности, разбудил Антошу и сказал ему:
- Представляешь, я в Кемеровском отделении ВГТРК работаю.

ХХХ

Однажды Митруха рассматривал у Антоши сувенирные тарелки и мечтательно философствовал:
- Я так мало где бывал. Вот в Пятигорске не бывал. В Алупке. На Кубе не был. В Череповце. Так хочется куда-нибудь съездить – в Грецию какую-нибудь. Или на Карибы. Или в страну уходящего солнца…
 
ХХХ

- Молодёжь так любит новые праздники. Я просто офигиваю. И главное, говорят: это наш любимый праздник, тьфу. Всю жизнь не праздновали, а сейчас запраздновали. Всякие колядки, дни святого Хэллуина...

ХХХ

- Никуда не нужно уезжать. Как говорится, для чего родился, в том и пригодился.

ХХХ

- Понимаешь, братух, какая штука, я тут заметил, что все мои одноклассники и однокурсники, ну большая часть, как я, толстые, с пузом, а ноги тонкие. Может, у нас климат такой, что так получается? Это ведь не случайно?

ХХХ

- У вас там внизу на лестнице как в террариуме – штук десять бабочек.

ХХХ

- Брюкнера твоего прочитал, дебила, «Горькую луну». Бред, бред и ещё раз бред. Как можно чистое чувство под названием любовь опошлять всякими там плётками, наручниками. Они там даже сикали друг на друга. Прикинь? Меня чуть не стошнило, когда читал. И самое главное, он всё это терпел от неё.
- Ты думаешь - терпел, потому что любил?
- Конечно. Она издевалась, а он всё сносил из-за любви.

ХХХ

Антоша приготовил Митрухе на завтрак крок-месье. Митруха через пару часов:
- Братун. Не исключено, что я сегодня повторно обращусь к тебе с просьбой приготовить это блюдо.

ХХХ

- Начальник у меня вообще очень опытный мужик. Он собак в своей жизни целую кучу съел.

ХХХ

Митруха очень любит пафосные слова. Если он поздравляет кого-то с днём рождения, он непременно использует: в сей знаменательный день, лес называет лесо-парковой зоной, туалет – ватерклозетом, самолёт – стальной птицей, машину, естественно, железным конём.

ХХХ

У Митрухи очень специфические отношения с одеждой. Она присутствует на нём всегда - практически без поправки на сезонность и время суток. Причём у него существует тот минимальный набор предметов одежды, который не снимается с тела никогда. Это носки, даже летом и ночью, про трусы даже не говорю – те секунды, что он принимает душ, не в счёт, это штаны – днём - брюки, на сон – кальсоны, в июле – длинные шорты, в январе – под брюками трико с начёсом, это рубашка или футболка, после девяти вечера – пижама, на работе даже в жару – майка, рубашка с длинным рукавом и пиджак, и головной убор - непременная бейсболка, зимой с мехом. 

ХХХ

Митруха поздравил Антошу с годовщиной свадьбы:
- Я вас поздравляю, так сказать, с годиной вашего брака. Желаю, как говорят, продолжать в том же духе набирать обороты.
- Накручивать года на стержень брака?
- Нет, в смысле рождения детей не расслабляться. Темп сохранять и увеличивать.

ХХХ

Однажды у Юли поднялась температура – то ли из-за застоя молока в груди, то ли сынок Кирюша слегка прикусил сосок, то ли вообще просто без причины, но, во всяком случае, Антоше из-за этого пришлось отложить визит к родителям, потому что нужно было взять на себя Кирюшу. По телефону он объяснил маме, что случилось, именно в таких выражениях, как приведены выше. Вечером позвонил папа и спросил, как дела у Юли – к этому моменту у неё уже всё прошло, о чём Антоша и сообщил.
Через пару дней позвонил Митруха и с интонацией сочувствия произнёс:
- До меня дошли слухи, что Кирилл укусил Юлю за грудь. Как там у неё дела? Сильный укус?
Вот она – сила сарафанного радио.

ХХХ

Однажды Митруха сидел с Антошей за кружечкой пивка и делился последними находками в Интернете.
- Представляешь, тут сайт один нарыл – просто сказка. Можно скачивать даже свежие треки музыкальные. Там система такая – скачиваешь, а потом тебе предлагается заплатить, сколько хочешь, ну, или там – сколько можешь.
- Так это же не бесплатно, - возразил Антоша, - всё равно же нужно платить.
- Не. Я просто в графу заплатить ноль ставлю и всё.

ХХХ

Однажды в пятницу вечером Антоша заехал за Митрухой, чтобы пропустить по рюмочке. Митруха пожаловался на усталость:
- Неделя выпала просто жуть. Всё, поехали заполнять растраченные за неделю ресурсы организма.
- Чем заполнять? – Антоша, хоть и привык к митрухиной афористичности, но подобных оборотов от него ещё не слышал.
- Жидкостью какой-нибудь. Водкой, например.

ХХХ

Митруха объяснял Антоше правильную карьеру:
- Сначала институт. Потом аспирантура, подработки на кафедре. Свадьба. Ты начинаешь работать. Жена тоже. Появляется материально-техническая база - машина там, и так далее.

ХХХ

После позорного отказа Медведева от второго президентского срока Митруха сказал:
- Всё. Я закрыл перед Медведевым дверь.
Медведев заплакал.


;