Картина - часть шестая

Поспешно закончив уборку, Полина вытащила старые фотоальбомы и взялась рассматривать вложенные туда карточки. Это занятие затянулось надолго. Она вглядывалась в лица женщин, и пыталась найти сходство с той, что мельком увидела на старом фото. Теперь найденная ею фотография лежала просто жёлтым глянцевым листочком с резными краями. Даже силуэтно  на ней ничего не было видно. Ей уже казалось, что это снова воображение сыграло с ней новую, более изощрённую шутку.
Воображение, и правда, дурило. Полине время от  времени казалось, что по ногам пробегает ветерок. А то этот ветерок обретал мягкость и пушистость, словно кошачий хвост. Он касался одной ноги и плавно переходил на другую. Если женщина заглядывала под стол, то там ничего и никого не было. Когда наступили сумерки, она включила по всему дому свет. Но даже маленькие закутки начинали шевелиться, когда она отводила от них взгляд. Никогда до этого одиночество не было столь тяжёлым и вязким. Теперь мерещилось, что где – то по углам прячется пушистый чёрный кот.  Тень его мелькала бесшумно. Боковое зрение улавливало движение, а стоило посмотреть прямо на предмет или в тёмный  угол комнаты  как тут же всё пропадало.
Промаявшись вечер, Полина легла. Во сне она увидела подругу – Викторию. Они хохотали, рассматривали какие – то картинки. В одну Вика особенно часто указывала и, заглядывая в глаза Полине, говорила: «Ну, давай вспомни, вспомни!» Женщина пыталась вспомнить, но ничего не приходило на ум. Потом заболела голова, и Вика принесла компресс из влажного тёплого полотенца. Оно было чуть горячевато, но так успокаивало. Немного царапнуло по виску. Полина поднесла руку, чтобы поправить полотенце, а оно фыркнуло и, оттолкнувшись от её головы, прыгнуло в сторону. Голова теперь болела так, что казалось её вот – вот разорвёт. От этой боли она  и проснулась. В окно светило раннее солнышко. Полина выпила таблетку от головной боли. Собравшись на работу, она точно знала, что сегодня обязательно встретится с Викторией.
Вечером ужинали они вдвоём – Полина и Виктория. Женщины беседовали. Вика не знала причины приглашения. Полина решила не говорить про свои странности. Не хотелось упасть в глазах подруги ниже плинтуса. В разговоре выяснилось, что отец Вики никогда не был художником. Это даже расстроило Полину. Казалось,  разгадка так близка. Но подруга сказала, что отец хорошо знал всех, кто жил в этом небольшом селе. Правда, отца уже давно нет в живых. А ещё, вспомнила Виктория, в селе когда – то и в самом деле жил художник. Родители Полины тоже не могли ничем помочь – мама не знала, а отец не запомнил. Даже названия села никто  не мог подсказать. Смутно, из далёкого детства, из рассказов деда, Полине казалось, что название села было связано с именем. Оно так забавно звучало. Напевно и мелодично.
Почти всю ночь она думала о том, откуда начинать поиски села. В душе крепла уверенность, что именно там, на родине деда, она найдёт отгадки для всех своих загадок. Среди ночи в доме началось шевеление. Мягкие шаги мерещились то ближе, то дальше. То падал,  какой то предмет, то слышался шёпот. Полина лежала и думала,  до какого градуса сумасшествия ей ещё придётся дойти. Она и не заметила,  как провалилась в сон. Теперь женщина видела себя стоящей у картины. Рисунок расплывался как от слёз. Она то отступала на шаг, то приближалась, пытаясь сфокусировать взгляд. И в какой – то момент ей это удалось. В левом  нижнем  углу картины Полина увидела подпись автора – Леонидов.
Она проснулась как от толчка в плечо. Так чётко увиделась подпись. Полина вскочила, подбежала к картине, и в самом углу картины, очень размыто увидела начертанные буквы. Женщина сбегала за лупой. После просмотра сомнений не оставалось – фамилия сна и реальность совпали. Теперь она знала,  кого надо искать, чтобы развеять все тайны, скопившиеся рядом с ней…