Почувствовать Иерусалим

Говорят, что Иерусалим нужно не увидеть, а почувствовать…

Дорога до него оказалась извилистой и опасной. Глубокой ночью наш автобус отправился из египетского Шарм эль Шейха к израильской границе. Это были два часа езды по пустыне, освещенной лишь фарами да белым светом огромной луны, пытливо заглядывающей в окна.

За окнами проплывали причудливые силуэты далеких гор, а вокруг на много километров простирались пески, и этот пейзаж немного напоминал лунный, знакомый по картинкам. И с каждым крутым поворотом Святая Земля становилась все ближе и ближе.

Вот и Таба – маленький курортный городок на границе с Израилем. Здесь мы задержались часа на три, в течение которых проходила неприятная и унизительная процедура «перехода через границу».   

Хмурые израильтяне с автоматами наперевес долго и придирчиво осматривали нас, ощупывали при помощи резиновых дубинок, проводя ими по различным частям тела. Потом просвечивали наши вещи и задавали каверзные вопросы на английском.  «Ваша цель посещения Израиля?» Да что же тут непонятного, мы просто «руссо туристо, облико морале», приехали посмотреть ваши легендарные достопримечательности!

Мы проходили посты, чувствуя себя ворами или диверсантами, тайком пробирающимися на территорию врага.   

Но, наконец, все преграды позади. Я иду одна в предрассветных сумерках по чужой незнакомой земле, слева от меня высятся отвесные грозные скалы, а справа, за колючей проволокой, плещется-дышит Красное море. Наверно, где-то здесь недалеко известный курорт Эйлат…

Мы снова садимся в автобус и едем в сторону Иерусалима. За эти три часа пейзаж за окном почти не меняется, но вот уже в дымке встает огромное оранжевое солнце и отражается в неподвижной свинцовой воде.

И тут понимаешь, что вот эта тяжелая вода в обрамлении белесых берегов и есть не что иное, как Мертвое море. Мы оказались на самой низкой точке земли, на 423 метрах ниже уровня моря! Это кажется невероятным!

Где-то здесь находились библейские города Содом и Гоморра, и добродетельный Лот бежал от грехов вместе с семьей, и никому нельзя было оглядываться. Но, по легенде, Лотова жена не выдержала и бросила прощальный взор назад и тут же обратилась в соляной столп.   
 
…А солнце поднималось все выше, бледнея и постепенно уменьшясь в размерах. Когда мы вышли на дорожной остановке, чтобы передохнуть, в воздухе, несмотря на ранний час, уже колыхалась жара. Была середина марта.

Откуда-то появились эффектные женщины, свободно говорящие по-русски. Они радушно пригласили всех в небольшой магазинчик, где продавалась роскошная израильская косметика по невероятным ценам. Помня предупреждение подруги о том, что за углом все дешевле, я пошла туда и убедилась в этом сама. Мне очень понравился нежный крем с морковкой…

Автобус катил дальше, до Иерусалима оставалось всего ничего, каких-нибудь двадцать километров. 
      
Святая Земля встретила нас неприветливо. Если у Мертвого моря было жарко и солнечно, то в Иерусалиме – всего +14, и пронизывающий ветер гонял по серому насупленному небу клочья темных облаков.

Мы высадились на Масличной горе. И тут я сразу почувствовала Иерусалим. Он лежал передо мной как на ладони во всем своем захватывающем дух величии.

Тесно прилепившиеся друг к другу дома, мощные крепостные стены, купола, купола, купола – и чуть правее – огромная золотая голова мечети Куббат ас-Сахра, или Купола Скалы.

Ах, этот город – общая святыня для христиан, иудеев и мусульман, повод для бесконечных споров и кровопролитных войн! Фантастическое смешение памятников истории и народов, традиций и культур. И все это – Иерусалим.

На Масличной горе гулял ветер, развевая нашу легкомысленную одежду. Но непогода не помешала нам восхищаться местом, где теряется ощущение реальности и открывается Вечность.

Гид, русская Ольга, предварительно выдала каждому из своей группы по бейджику с именем, фамилией и контактным телефоном и предупредила, что в Иерусалиме легко потеряться и поэтому нужно постоянно держаться друг друга.
      
И мы вошли в Старый город. Как будто рука невидимого художника соединила тут вместе фрагменты чудесной картины, которая дописывалась прямо у нас на глазах.

Вот хасиды с пейсами в черной одежде, спешащие в синагогу, вот арабы, зазывающие в свои лавки… Здесь же и вооруженные солдаты, напряженно вглядывающиеся в лица, и суетливые туристы, и звон колоколов, и крик муэдзина, собирающего народ на молитву…

Узкие мощеные улочки уводят в тайну времен, и каждый камень готов рассказать свою историю. Кто только не ходил по этим до блеска отполированным миллионами ног мостовым: цари и рабы, воины и паломники, торговцы и нищие.

Старый город поделен на четыре квартала: мусульманский, христианский, армянский и еврейский.

В еврейском квартале находится святая святых иудеев – Стена Плача. Фактически это западная стена разрушенного Иерусалимского храма.
Считается, что это название стены не еврейское, а христианское. Они придумали его, когда увидели, как истово молятся евреи, - словно плачут. Увидела это и я. 
   
Здесь всегда очень многолюдно. Площадь поделена на мужскую и женскую части. Перед тем как подойти к Стене, верующие совершают омовение рук и только затем подходят к святыне. Многие приносят с собой складные стульчики, а то и просто пластиковые кресла, и молятся, и плачут, и вкладывают в тесные расщелины между камнями свои послания Богу.

 Я тоже сочинила записку и с большим трудом отыскала местечко, куда можно было ее втиснуть. Самое необыкновенное, что мое желание сбылось ровно через три месяца!

Я заметила, что истинно верующие отходили от Стены пятясь, потому что недопустимо поворачиваться к святыне спиной.

…Мы продолжили свой путь вслед за Ольгой, машущей высоко над головой искусственным красным цветком, и пошли по знаменитой Виа Долороза "Путем Скорби", повторяющим крестный путь Христа – от судилища до Голгофы.

Этот путь начинается от Львиных ворот, в которые, согласно преданию, Иисус перед своей казнью вошел в Иерусалим. 

На Виа Долороза четырнадцать так называемых «станций», каждая из которых символизирует какое-то событие Крестного пути и отмечена часовнями или церквями.

Мы прошли более половины пути,толкаясь среди гудящей толпы, хаотично фотографируя священные объекты, и наконец оказались перед Храмом Гроба Господня.

Храм показался мне огромным и величественным, и я с благоговением ходила под его сводами, гладила колоссальные мраморные колонны. Именно здесь ежегодно случается схождение Благодатного Огня на Пасху.

Здесь же были куплены свечи, точнее, целый пучок свечей – для того, чтобы возжечь их потом от пламени при выходе от Гроба Господня.

К Гробу Господнему – длинная очередь, здесь стоят и истинно верующие, жаждущие прикоснуться к святыне, и такие же, как я, любопытные туристы, стремящиеся запечатлеть на камеру каждый эпизод своего пребывания на Святой Земле. Люди разных национальностей, разных вероисповеданий…

К самому Гробу ведет низкий арочный вход, и чтобы войти в тесное помещение, вырубленное прямо в скале, необходимо нагнуться – поклониться святыне.

Туда входят по одному и там нельзя находиться более минуты. Можно положить на каменное ложе для освящения принесенные с собой иконы, крестики, ладанки…   
   
Потом были еще Голгофа, многочисленные приделы, и попутно – масса людей и масса впечатлений, восторг и духота. 
 
Когда я вышла на воздух, раздался удивительный густой и звучный колокольный звон, и я потеряла связь с миром. И надо было срочно запечатлеть этот волшебный звук!

После того как отключилась камера, я оглянулась и с ужасом поняла, что никого из нашей группы рядом нет! Тут повторилась ситуация, похожая на приключения смешного героя Юрия Никулина в «Бриллиантовой руке», когда он бегал по чужому незнакомому городу в поисках Геши - Андрея Миронова.

Извилистые узкие улочки были настолько похожи одна на другую, что невозможно было догадаться, в какую сторону бежать. Я вспомнила, что мы собирались где-то обедать, но где именно? Да и что искать?

Я металась мимо торговцев, зазывающих в свои лавки, мимо разношерстных туристов и хасидов в черном и спрашивала по-английски непонятно что. Хасиды равнодушно качали пейсами и, не останавливаясь, шли дальше.

Наконец ко мне подошла чернявая шустрая девочка лет десяти и спросила, в чем проблема и как мне помочь. Я заныла противным голосом, что я из России, что я потерялась и хочу домой.   

Девчушка с удивлением посмотрела на плачущую взрослую тетку, тронула пальцем мой бейджик, приколотый к ветровке, и велела следовать за ней в полицию. Надо же, подумала я, ребенок, а знает, куда надо идти.

По пути оказалось, что моя провожатая помогла мне небескорыстно, и попросила доллар. Я пообещала ей вознаграждение, она радостно кивнула: «О кей!» - и мы быстро побежали с ней по отполированным скользким камням.   

Девочка довела меня до двери, на которой висела табличка «Police» и в ожидании затаилась за углом. Со слезами я поведала высоким красавцам-полицейским о своей беде, те заулыбались и пригласили меня попить чайку, пока они найдут моего гида.

«Все просто», - сказал один из них, набирая телефонный номер с моего бейджика. А другой подарил на память значок – израильский флаг с надписью «Я люблю Израиль».

Они быстро связались с гидом Ольгой, и провожатый повел меня к ней. Девочка получила свой честно заработанный доллар и, радостно крича, победно показала его товарищам-мальчишкам.

Ольга сказала, что кроме меня в Старом городе потерялась еще и супружеская пара. Наконец все нашлись, и мы пошли к автобусу.

Теперь наш путь лежал обратно, к Мертвому морю. Когда мы добрались до него, дело было к вечеру, но солнце еще сияло, не обжигая, над морем колыхалась неизменная дымка, а вдали синел иорданский берег.

На израильском берегу пахло серой, было грязно, громко кричали чернявые дети, а в воде в странных позах полусидели-полулежали люди. Нас предупредили, что надо  быть осторожнее с глазами  - попадание даже капли морской воды здесь может привести к слепоте!

И вот я вошла – нет, не в воду, а в противный липкий глицерин и почувствовала, как защипали все ссадинки на ногах. А на дне лежали круглые острые соляные шарики размером с лесной орех, и стоять на них было невыносимо. Никакого удовольствия от общения с этим легендарным целебным морем я не испытала. А люди смеялись как дети, и фотографировались, сидя с газетой в липкой воде…

Затем мы, измученные и усталые, погрузились в автобус и покатили к границе. Проходили ее уже в темноте, наступающей здесь мгновенно. Строгий копченый таможенник, повертев в руках мой паспорт, неожиданно потеплел лицом, широко улыбнулся и пропел: «Happy birthday to you» - С днем рожденья тебя, Алла…

Уже наступило 15 марта…

12 апреля 2012