Речники - дачники

 РЕЧНИКИ  - ДАЧНИКИ

Протока Северной Двины  - Юрос, начинающаяся от деревни Уйма и огибающая Архангельск с северо – востока, впадает в рукав Кузнечиха в районе деревни Талаги. В послевоенные годы она была судоходной. По ней завозились грузы в деревни, расположенные по её берегам. Судовой ход начинался от Кузнечихи.
 С постройкой железнодорожного и автомобильных мостов в нижнем и среднем течении судоходство на Юросе прекратилось.
В конце шестидесятых годов прошлого века большой участок земли на правом берегу Юроса, что от улицы Дачной до Жаровихи , решением Приморского райисполкома был выделен под садовые участки, сокращенно называемые в то время дачами. Много участков было выделено и речникам Северного речного пароходства.
  Горожане, которым страшно надоела жизнь в тесных коммунальных квартирах, в массовом порядке бросились строить дачи.
Сейчас вообще трудно понять, почему эти участки стали называть дачами.
Ничего похожего на дачи, места отдыха и развлечений, эти участки не имели.
Площадь их составляла не более 600 квадратных метров  / шесть соток /
 Но даже получить этот заветный клочок земли для многих было проблемой.
 Для получения надо было иметь, как минимум, хорошего знакомого или родственника среди работников райисполкома, или председателя или члена правления кооператива.
Или сделать какую- либо полезную услугу, например, выделить автомашину или другую технику, завести материалы для дороги, помочь в строительстве электролинии.
 Поэтому первыми получали лучшие участки руководители предприятий и близкие к ним люди. Которые имели возможность что – либо сделать для дачного кооператива, разумеется, за счет предприятия.
 Наша группа речников речного порта решила строить дачи, когда все лучшие участки в кооперативе Ягодник были уже разобраны.
Для нас осталось несколько участков на низком, затопляемом весной и осенью берегу, напротив станции Жаровиха.
Несмотря на это, председатель кооператива поставил нам условие, которое мы должны были выполнить, чтобы получить эти участки.
Вы речники – сказал он. Никто, кроме вас, не сможет перевезти через Юрос экскаватор. Он нужен для того, чтобы прокопать мелиоративные канавы для осушения территории.
Задача была, на первый взгляд, невыполнимая. На Юросе более десяти лет не было судоходства. Кроме того, уже были построены мосты в нижнем и среднем течении реки. Экскаватор надо было взять на левом берегу в районе улицы Дачной , зайти в ручей и выгрузить на правом берегу.
Но эту задачу мы смогли решить потому, что каждый из нас мог что – то решать по своей работе.
Я договорился с председателем подшефного совхоза об использовании плашкоута для перевозки автомашин, который стоял на ремонте в затоне Юрос.
 Капитан – наставник Герман Трубин договорился с капитаном теплохода Онега Альбертом  Зайцевым  провести плашкоут по Юросу и перевезти экскаватор.
Оказалось, что Зайцев в молодости уже водил теплоходы по Юросу и хорошо знал все опасности. Но риск, конечно, был. Особенно, когда проходили под низкими мостами. Поэтому в первый рейс я тоже вместе с Зайцевым осторожно провели теплоход до места назначения. Юрос я хорошо знал, так как много раз проходил его на своем катере.
Четвертым в нашей группе был Анатолий Никитин. Экскаватор мы благополучно перевезли на правый берег и после выполнения работ вернули обратно.
Только после этого нас приняли в кооператив Ягодник и выделили участки.
Нам с Зайцевым достались участки на самом берегу, Трубин и Никитин взяли участки рядом с нами.
Но получить участки – это была самая малая трудность по сравнению с их освоением. Главное препятствие было в том, что к этим участкам вообще не было никаких дорог. Поэтому материалы для строительства домика надо было переплавлять по воде со стороны станции Жаровиха. К тому же – где взять эти материалы? При нашей зарплате о покупке материалов не могло быть и речи.
Но, как говорится, кто хочет делать, тот находит выход из положения.
И мы нашли такой выход. В самом начале улицы Выучейского стоял старый дом, принадлежавший порту и предназначенный на снос.
Мы подрядились его снести, а за работу порт отдал нам материалы от его разборки. Целое лето мы вечерами и в выходные дни разбирали его и материалы везли на машине к станции Жаровиха. Никитин и я водили машины, поэтому никого не пришлось привлекать для этой работы.Через Юрос материалы переплавляли на лодках или самосплавом.
На эти дела ушло всё лето. К сборке маленького садового домика я приступил только поздней осенью. Зимой взял отпуск и каждый день ходил с Варавино и к весне в основном собрал его. За время сборки повредил себе ребро.
Герман тоже крепко пострадал. Дом у него был больше, брусья сырые и тяжелые. Он повредил позвоночник. Долго ходил с широким ремнем на пояснице. Потом заболел и умер. После постройки своего домика недолго прожил и Зайцев. Отказало сердце.
С постройкой домиков трудности наши по освоению участков не закончились.
Дело в том, что эти участки и дороги к ним весной и осенью во время моряны заливало водой. Поэтому пришлось поднимать землю, чтобы сделать грядки.
Технология была каторжная: Вначале выкапывалась канава глубиной не менее полметра на ширину грядки. В эту канаву укладывалась   кора от распиловки, которую привозили самосвалы со второго или третьего завода. Расценка была такая – бутылка водки за самосвал. Сверху коры вновь укладывалась вынутая или привезенная земля. Земля торфяная, мертвая, холодная , поэтому в первые годы на ней вообще ничего не росло.
Навоз брали, где и как могли. Я возил навоз на лодке от свинарника, что был на левом берегу Юроса.
Постепенно, за несколько лет участок был освоен. Построил небольшую баню, металлический погреб, вырастил черную смородину и шиповник. В теплице стали вырастать огурцы, на грядках картошка и морковь. На освоение участка ушло не менее двадцати лет. Но довести его до хорошего состояния так и не удалось. Земля очень низкая, холодная, поэтому на ней всё росло плохо.
После выхода на пенсию я передал участок сыну Сергею, а сам взял другой участок в поселке Вайново на высоком берегу Северной Двины.
Что стало с другими речниками – садоводами, которые в одно время со мной  осваивали участки в этом районе Юроса?
После постройки своих домиков умерли, по моему мнению, раньше естественного срока Герман Трубин, Альберт Зайцев, Василий Кабаков с женой, Степан Избенко с женой, Вячеслав Бондарь, Петр Завернин, Николай Гутовский. Феодосий Пирогов, моя жена Раиса. Из близких мне речников – садоводов, которые в одно время со мной начинали осваивать эти участки, осталось двое – Михаил Шапошников и Анатолий Никитин.
Повлияло ли освоение участков на  преждевременную смерть моих товарищей ?
Точно утверждать не могу. Никто не убился, не утонул, не замерз. Все умерли от болезней. Вполне возможно, что освоение участков подорвало их здоровье.

 Как видите, я нарисовал довольно мрачную картину про садоводов – речников.
Но были ли у нас светлые дни на этих участках.? Можно ли вспомнить что – то хорошее за эти годы? Не знаю, как у других, а у меня такие светлые воспоминания остались. Но не от работы над землей и не от хороших урожаев.
У нас в семье было два моторных катера. Вначале мы ездили по Юросу на Казанке. Потом купили большой Прогресс. Ездили на рыбалку, за ягодами, за саженцами. Выезжали и на Северную Двину. Мои ребята – Володя и Сергей уже с седьмого класса управлялись с катерами. Сами могли завести мотор и управлять катером. Думаю, что это раннее и постоянное общение с рекой повлияло на их дальнейшую жизнь. Оба они поступили учиться в Велико – Устюгское речное училище, закончили его и стали капитанами – механиками речных судов.
 Но вспоминая о тех мытарствах, которые нам всем садоводам – речникам пришлось испытать, невольно задаю себе вопрос: а можно ли было решать проблему наделения землей и создания садоводческих кооперативов по другому, так , чтобы людям было легче их осваивать?
 Думаю, что можно. Вдоль Северной Двины на обоих берегах полно прекрасных земель, поросших кустарником. Причем рядом с дорогой, злектролинией и линией связи. Каждый, кто ездит на машинах или автобусах , видит рядом с дорогой прекрасные места и думает: вот где надо бы строить дачи.
 Но как только этот человек становится чиновником, причастным к вопросам выделения земли, его взгляды меняются на противоположные.
 И когда кто-либо приходит к нему попросить хорошее место для строительства, он отвечает ему примерно так: Вы многое захотели. Я не буду разбазаривать хорошие земли. Что скажут про меня люди? Для кого этот чиновник бережет хорошую землю? Он и сам не знает. Он и взятку не возьмет, а все равно не даст своего разрешения.
 И дело тут не зависит от того, какая партия находится у власти. Всё решают чиновники разных контор, сидящие на своих насиженных местах.
 Подписей надо собрать множество. И стоит только какой либо « курице « или «петуху» не поставить свою подпись. вопрос никогда не будет решен.
 При наших российских просторах загонять людей в такие гиблые места, где находятся сейчас садоводческие кооперативы, где нет ни дорог, ни рек , ни озер, ни электролиний, - это бесподобная глупость.
Воистину – Россия – страна дураков.
 Но если копнуть поглубже, то оказывается , что эта глупость вполне сознательная. Попробуйте обратиться в Приморский или Холмогорский район с просьбой отдать под садоводческий кооператив или даже  просто выделить место под строительство дома на хорошем месте.
Чиновники будут трудиться день и ночь, заглянут в архивы вплоть до революции, заглянут даже в международные конвенции. Но обязательно найдут какое либо постановление , запрещающее такое строительство.
 Почему они так делают? Отнюдь, не потому, что они глупые.
А потому, что дав согласие на такое строительство, они тем самым добровольно наваливают на себя массу дополнительных дел и дополнительную ответственность.
 Надо будет привлекать к работе землеустроителей, выдавать решения на застройку, вести учет, облагать налогами, обеспечивать водой, автотранспортом, электроэнергией, вести санитарный, экологический и пожарный надзор , работать с людьми.
 Поэтому они сделают всё возможное для того, чтобы отказать вам или предложат такое место, от которого вы сами откажетесь.
 Именно по этим причинам все садоводческие кооперативы до сих пор, хотя прошло уже почти полвека с их создания, не имеют хороших дорог, надежного электроснабжения, ни водопроводов, ни пожарной защиты.
 И долго, долго еще не будут ничего иметь, так как новые законы о садоводческих и дачных кооперативах пишут те же чиновники. Современная молодежь это поняла, поэтому уже не стремится к ним так, как это делали мы – ветераны.
А мы терпим. Терпение русского народа безгранично. Терпение – это наша национальная черта. Это наша наследственная болезнь, а лечить такие болезни очень трудно.