Обида

   Фрида Семеновна с некрасивой фамилией Гундяйкина растила ребенка одна. Муж ушел, когда сынишке едва исполнилось полтора года. Подобного свинства с его стороны Фрида простить никак не могла: мало того, что дитё самой теперь поднимать-воспитывать, так и вторая половина постели несогретая никем. И хотя Гундяйкина женщиной была вполне еще ничего себе, соблазнительная и даже желанная, как телесными, так и душевными качествами для мужской части населения, но после подобного обхождения к себе со стороны мужа, Фрида Семеновна возненавидела всех мужчин. И это несмотря на то, что знаки внимания ей, как женщине, оказывали постоянно. То в виде намекающих на нечто интересное взглядов, то знаковых букетиков цветов, а то и прямых предложений погулять вечером в парке или отужинать в ресторане.

   — Нет, — говорила в таких случаях женщина подругам на работе, — я этих козлов теперь на дух не переношу. Все они, как один — рожи предательские! В любой момент каверзы ожидать можно. Уж мой, на что хорошим мужем казался: и по дому убрать поможет, и за Ванькой пеленки простирнет, и мусор вынесет… да что уж там, и в постели — хоть куда! А и то, оказался изменщиком: сердце, видите ли, у него слабое с семьей жить.

   Так и существовала Фрида Семеновна. Работала на двух службах — сыночка поднимала. А как сын подрос, да вопросы задавать начал, где, мол, мой папа? У всех есть, а мой где? Так мать и не стала сына обманывать, что папа твой полярником или летчиком в дальней авиации служит, а так и ответила:

   — Бросил нас твой папанька! И алиментов с него не стребуешь. Все, что у тебя, Ваня, от него осталось — фамилия паскудная. Так и будешь всю жизнь Гундяйкиным, если псевдоним не выберешь благозвучный.

   И столь велика была на мужа обида у женщины, что она ни единого раза с того дня, как овдовела, не ходила на кладбище прибрать могилку.