Незажившая рана

НЕЗАЖИВШАЯ РАНА


- Деда, у тебя кровь на лице! Ты что? Ударился обо что-нибудь?- Глядя на тонкую струйку крови, медленно стекавшую по правой стороне дедова лица, над бровью сквозь ресницу прямо в открытый глаз, испуганно воскликнула внучка. Она держала годовалую дочку на руке и пальцем свободной левой руки  показывала на лицо деда.
- Да нет, что ты, не ударился! Вот, наконец-то… вышел!- и он, бережно держа дрожащими пальцами маленький острый предмет, растерянно стал вытирать морщинистой ладонью кисти руки с лица кровь, совершенно не сознавая, что размазывает по лицу тонкую струйку крови, медленно текущую по такому же морщинистому, как ладонь, лицу.
- Вот, с самой войны ношу! Долгонько же он меня мучил!- И дед медленно переложил маленький острый кусочек металла на ладонь руки.
- А  что это у тебя такое? – ничего не понимая, в недоумении спросила внучка.
- Осколок. – Задумчиво и как-то неохотно, уставившись в одну точку  заслезившимися вдруг  голубыми глазами, тихо ответил дед.
- Что? Какой осколок? Да откуда он у тебя?- растерянно расспрашивала внучка.
- С войны внученька, с войны! С самой Великой…Отечественной!- и дед медленно опустил свой взгляд на ладонь с лежащим на ней осколком.
_ С войны? С Великой Отечественной? … Так долго?- испуганными и в то же время любопытными глазами внучка уставилась на тёмный маленький острый кусочек металла, спокойно лежащий в старой ладони фронтовика.
  Наверное, ещё долго бы они рассматривали этот маленький чёрный острый осколочек, лежащий на  ладони фронтовика, не войди в этот момент в дом я.
Увидев меня, дядя Лёня засмущался, засуетился и хотел, было уже выкинуть осколок в мусорное ведро, но тут быстро вмешалась тётка:
- Постой дед, дай хоть детям посмотреть!
Дядя Лёня нехотя положил темный кусочек металла на стол.
Вытирая кусочком бинта с лица деда кровь, как смогла, тётушка рассказала мне про случившееся с ним событие.
Уставившись глазами на металлический предмет, величиной с неправильной формы спичечную головку, я не решался до неё дотронуться и спросить у дядьки о самом для меня главном. Пересиливая  наступившую тишину в доме, я всё же спросил:
- Дядя Лёня, и много таких ценных подарков у тебя ещё?
- А кто их считал?! Вот они, между рёбер под кожей катаются! Помаленьку выходят из глубины тела! Катаются, ну и пусть себе катаются! Мне жить сильно уже не мешают. Первые годы после войны они ещё давали мне «прикурить», а сейчас мы уже как бы сроднились. Со временем ко всему человек привыкает.- Снова смутившись и отводя взгляд в сторону, схитрил он, опуская вниз задранную кверху рубашку на теле.
На очень худом его теле, теле  фронтовика я успел разглядеть множество шрамов, рубцов,    а между рёбер, под кожей,  множество синих точек разной величины в виде безобразной татуировки.
 - Дядя Лёня! А где и за что ты был награждён этим подарочком?- Показывая рукой на лежащий кусочек металла на столе, уже смелее спросил я, хорошо зная, что не любят те, кто видел смерть в глаза, рассказывать не только о себе, но и о войне, о тех суровых грозных временах.
В доме снова наступила неприятная тишина. Только за окном играл в ставнях ветерок  да крепчал мороз.
- Да! Скоро уж двухтысячный год пойдёт! …  А я-то думал, что не доживу! Дожил! Назло всем врагам дожил! Ну а этот, как ты говоришь, ценный подарочек я получил на втором Белорусском фронте в феврале 1943 года. Тогда шли ожесточённые бои! За каждую пядь нашей Советской земли на смерть бились с врагом!
Наш полк во время тяжелейших боёв в очередном наступлении на фашистов, попал  под усиленный миномётный огонь врага.
Очнулся я уже в полковом госпитале, весь в бинтах. … Да, что тут говорить!? За годы войны не раз смерти в глаза смотрел!- В разговоре наступила длинная пауза.
- Наверное, не зря орденом Красной Звезды  наградили! Как только жив остался?!
Не пойму!?- Прерывая домашнюю тишину, коротко поведал он нам свою скупую историю и историю безобидно лежавшего на столе маленького темного металлического кусочка, величиной, всего лишь со спичечную головку.
Отпраздновали очередную годовщину в Великой Отечественной войне.  В конце мая 2000 года дяди Лёни не стало. Шагая за гробом, я вспомнил этот, казалось бы, незначительный эпизод, глядя на дядины боевые ордена и медали, тихо покоящиеся на красной атласной подушечке. Под каждый шаг внука, несущего ордена, подушечка вздрагивала и ордена при этом, задевая  друг – друга, издавали глухой металлический звук, как бы отдавая при этом последние почести своему хозяину.
- Ну, хоть когда-нибудь, хоть одно поколение проживёт свою жизнь без воин?- С горечью подумалось мне.
А следом…, следом  несли венки, венки, венки ….

                Н.  Меркулов.