перевод санглийскогорассказа С. Ликока The awfuyl

ПЕЧАЛЬНАЯ СУДЬБА МЕЛЬПОМЕНУСА ДЖОНСА

Некоторые люди–не Вы и не я, потому что мы в высшей степени хладнокровны–но некоторые люди находят трудным во - время сказать «До свидания », когда их визит подходит к концу.

Когда такой человек чувствует, что пора уходить, он поднимается и внезапно говорит:

–Я думаю, мне пора...

Тогда хозяева из вежливости говорят:

–Ну, что Вы, еще совсем рано
…
И начинаются неловкие пререкания.

Я думаю, что самым печальным примером такой ситуации был случай с моим бедным другом Мельпоменусом Джонсом, помощником приходского священника–милым молодым человеком 23-х лет. Он просто не умел отказывать людям, т к. был слишком скромным, чтобы солгать и слишком религиозным, чтобы  показаться  невежливым..

Случилось так, что в самый первый день своего летнего отпуска он решил нанести визит некоторым своим друзьям. Следующие 6 недель были полностью в его расположении–абсолютная свобода. Он немного поболтал, выпил 2 чашки  чая, затем собрался с духом и внезапно сказал:

–Я думаю, мне…

Но хозяйка дома сказала:

–Ах, нет, мистер Джонс, неужели Вы не можете побыть с нами еще немного?

Джонс всегда говорил правду.

–Да, конечно,  могу…

– Тогда, пожалуйста, не уходите.
Он остался. Ему пришлось выпить 11 чашек чая. Наступал вечер. Он снова поднялся.

– Сейчас, я думаю, мне действительно пора…

– Вам правда нужно уходить?– спросила  вежливо хозяйка,–я думала, Вы с нами пообедаете…

–Я бы, наверное, смог, если…

–Тогда, пожалуйста, останьтесь. Я уверена, что муж будет очень рад.

–Ну, хорошо,– ответил несчастный Мельпоменус слабым голосом и снова опустился в кресло, едва дыша от избытка чая в желудке.

Вернулся со службы отец семейства, сели за обед, на протяжении которого Джонс твердо планировал уйти в полдевятого. Все члены семьи про себя удивлялись, был ли мистер Джонс глуп и плохо воспитан или только глуп.

 
После обеда  мама решила «расшевелить» его и стала показывать ему фотографии.  Она достала все семейные альбомы, а некоторые – просто уникальные: например,  фото папиного дяди и его жены, маминого брата  и его маленького сына, удивительно интересное фото друга папиного дяди в бенгальской форме, очень удачно снятое фото собаки партнера папиного прадедушки и безумно озорное фото папы в маскарадном костюме черта.

В 8.30  Мельпоменус просмотрел 71 фотографию, но осталось еще 79, им не просмотренных. Он поднялся.

–Я должен с вами попрощаться,– взмолился он.

–Попрощаться?.. Но еще только полдевятого. Вас ждет какое-то дело?

–Да нет,– признался он и пробормотал что-то насчет свободных шести недель и жалобно рассмеялся.

И тут оказалось, что любимчик семьи, такой маленький шалун, спрятал шляпу мистера Джонса,  папа был вынужден сказать, что гостю придется остаться и пригласил его выкурить трубку и поболтать. Джонс все время никак не мог набраться смелости сказать, что он хочет уйти. Потом папа от него устал, занервничал и, наконец, сказал с шутливой иронией, что если мистер Джонс желает остаться на ночь, они могут предложить ему «ночлег». Мельпоменус неправильно его понял («shake- down» -коктейль, игра слов) и поблагодарил  папу со слезами на глазах. Папа уложил его в постель в комнате для гостей,  в сердцах его проклиная.

На следующий день после завтрака папа ушел на службу в Сити, а Джонс  с разбитым сердцем остался играть с ребенком. Его нервная система была на пределе. Весь день он планировал уйти и никак не мог решиться сказать об этом. Когда папа пришел домой вечером, он был поражен, найдя Джонса все еще на месте. Он понадеялся, что ему удастся избавиться от последнего при помощи иронической шутки, предложив взять с него деньги за постой. Несчастный молодой человек дико уставился на папу, затем пожал ему руку, уплатил  деньги за месяц вперед, полностью утратил самоконтроль и разрыдался как ребенок.

В последующие дни он был угрюм  и неразговорчив. Он все время жил в гостиной, и отсутствие воздуха и физической нагрузки начало сказываться на его здоровье. Он проводил время за чашками чая и разглядыванием фотографий, часами всматривался  в фото друга папиного дяди в бенгальской форме, разговаривал с ним, иногда проклинал его. Его рассудок явно угасал.

Все кончилось тем, что Джонс был отправлен в психиатрическую лечебницу в припадке белой горячки. Болезнь протекала ужасно. Он никого не узнавал, даже друга папиного дяди в бенгальской форме. Временами он вскакивал с криком: « Я думаю, мне пора…» и затем падал на подушку с ужасным смехом, а иногда: «Еще чашечку чая и фотографий, еще, еще…фотографий»

Вероятно, дальнейшая его участь была печальна и непредсказуема.