Консервы молодости нашей

REX LUPUS DEUS

Благородному брату Aндрею Корнееву

"У человека самая яркая пора - детство. Все, что связано с детством, кажется потом прекрасным. Человека всю жизнь манит эта золотая, но, увы, не доступная больше страна - остаются одни воспоминания, но такие сладкие, такие ненасытные, как они будоражат душу..."

Владимир Солоухин. "Третья охота".


Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Помнится, был в пору нашей молодости анекдот из серии "про Василия Ивановича Чапаева".

На привале Петька говорит Василию Ивановичу:

"Вот кончится война, разобьем беляков и такую жизнь чудесную устроим! На Урале консерваторию откроем..."

"Верно, Петька!", - отвечает Василий Иванович "Весь Урал тогда консервами завалим!"

С консервами дело в былые годы обстояло следующим образом.

Особым деликатесом считались консервы из осетровых рыб - севрюги, осетрины (консервов из белуги и стерляди я что-то не помню) - и из лососевых рыб (обычно - горбуши, но также нерки, дальневосточного лосося и чавычи. Очень хорош и вкусен был консервированный балык.

Со временем появился консервированный, в собственном соку, кальмар (он был особенно хорош с лимонным соком).

Консервированных натуральных мидий я не помню - пробовал их только однажды в доме у старого папиного приятеля Марка Моисеевича Майзеля (в прошлом - капитана дальнего плавания), жившего на Ленинском проспекте в районе старого здания Академии Наук. Но это были консервированные мидии домашнего изготовления, в растительном - возможно, даже оливковом, масле, полученные им от родственников из Феодосии; в обычных московских магазинах таких деликатесов, как "на берегах залива Коктебля" - в широком смысле! - мне не попадалось. Правда, впоследствии в продаже появились мидии с морской капустой в томатном соусе (не путать с "салатом сахалинским", о котором еще пойдет речь далее!), но довольно скоро они "сошли со сцены" (видно, пришлись не по вкусу большинству советских граждан - я помню, что мы ели их, но вкуса, честно, не запомнил).

Черная зернистая икра продавалась либо в больших синих жестяных банках, обтянутых резиновым жгутом по "талии" (то есть по краю крышки), в синих жестяных баночках поменьше и в маленьких стеклянных баночках с синими жестяными крышками (на крышках банок всех размеров был изображен осетр на фоне черной икры).

Красная лососевая икра - в нескольких размеров жестяных банках с изображением себя самой на крышке.

Все крышки на этих банках с черной и красной икрой отвинчивались.

Впоследствии появились в продаже менее плоские баночки с красной икрой, которые надо было открывать консервным ножом (но еще без "ушка").

В банках продавалась и рыба других сортов, а именно:

1)Сайра в масле;

2)Шпроты в масле;

3)Килька простого и пряного посола;

4)Килька в томате;

5)Севрюга в томате;

6)Бычки в томате;

7)Частик в томате;

8)Окунь-терпуг маринованный;

9)Ряпушка;

10)Корюшка;

11)Шпротный паштет (появился сравнительно поздно, по-моему, в самом конце 60-х).

Сардины продавались в банках не круглой, а особой, продолговатой формы (импортные марокканские сардины в оливковом масле были в баночках размером поменьше; наши советские, тоже вкусные, но в каком-то другом масле - в баночках побольше).

Отдельного разговора заслуживает такой изысканный деликатес как печень трески в масле (особенно, если мелко порубить ее и перемешать с мелко нарезанным крутым яичком).

Как-то мы с папой купили в "Гастрономе" в высотном доме на площади Восстания (куда зашли, как обычно, после посещения зоопарка или планетария, поесть в кафетерии очень вкусных жареных пирожков с ливером и выпить кофе или какао с молоком) "на пробу" пару банок необычных консервов - "Мясо китовое с горохом". Мы честно съели их дома (мама и бабушка решительно отказались), и опыта с мясом китообразных больше не повторяли.

Из мясных консервов помню:

1)Тушенку говяжью;

2)Тушенку свиную;

3)Свинину тушеную с гречневой кашей;

4)Язык говяжий консервированный;

5)Польскую баночную ветчину марки "Кракус" (Ваш покорный слуга даже марку запомнил);

6)Тефтели в томате;

7)Голубцы болгарские (имелся и чисто овощной, вегетарианский, вариант);

8)Фаршированный перец болгарский;

9)Румынскую (или молдавскую) токану с мясом и луком.

10)Фаршированную баночную колбасу разных видов.

Стоит упомянуть и венгерский паштет из гусиной печенки в небольших желто-голубых баночках с изображением белого гуся, а также венгерское куриное фрикасе с шампиньонами в белом соусе.

Отдельная тема - имевшаяся некоторое время в свободной продаже китайская свиная тушенка (весьма жирная, но вкусная) в сине-белых банках с белыми иероглифами, цветным изображением кусков свинины и торговой маркой в виде вписанного в круг участка Великой Китайской Стены с четырехугольной сторожевой башней в центре. Эта тушенка продавалась не только в кулинарии ресторана гостиницы "Пекин" рядом с нашей школой, но и в продуктовом магазине за Пионерскими прудами (называвшимися так официально, хотя все и тогда именовали их, по старинке. Патриаршими), мимо которого мы шли пешком домой с бабушкой, когда она в младших классах заьирала меня после уроков из школы.

Из овощных консервов (главным образом, в стеклянных банках с металлическими крышками, которые обычно приходилось открывать консервным ножом или - гораздо реже! - отвинчивать):

1)Огурцы соленые (как крупные, так и корнишоны);

2)Помидоры соленые (красные и зеленые);

3)Лечо болгарское;

4)Венгерский "дунайский" салат из маринованных овощей;

5)Огурцы маринованные (как крупные, так и корнишоны);

6)Помидоры маринованные (красные и зеленые);

7)Помидоры консервированные в собственном соку (в жестяных банках);

8)Сладкий перец маринованный (как болгарский, так и венгерская "паприка") разных цветов (красный, желтый и зеленый - прямо светофор);

9)Горькие мелкие круглые (с хвостиком) зеленые, красные или желтые маринованные перчики (внешне похожие на вишенки);

10)Мелкие острые длинные зеленые (а также желтые и красные) маринованные перчики;

11)Свеклу маринованную;

12)Портулак маринованный;

13)Гогошары (особые плоские перцы, молдавские или румынские);

14)Капусту квашеную (белую и красную);

15)Жареные баклажаны кусочками в масле;

16)Жареные кабачки кружочками в масле;

17)Консервированный шпинат;

18)Маринованный лук (маленькие луковки - эти консервы продавались, помнится, только в специализированных продуктовых магазинах типа "Даров природы", "Лесной были", "Оленя" и т.д.);

19)Маринованный чеснок (дольками);

20)Маринованную черемшу (на редкость пахучий продукт);

21)Консервированную черемшу (в растительном масле);

22)Цветную капусту консервированную;

23)Зеленый горошек в стеклянных и металлических банках;

24)Зеленую стручковую фасоль;

25)Белую фасоль консервированную;

26)Красную фасоль в томатном соусе;

27)Маринованные зеленые оливки;

28)Консервированные черные маслины (хотя в то время маслины чаще всего продавались в рыбных магазинах вместе с селедкой, хамсой и прочей соленой и вяленой рыбой);

29)"Кричимскую закуску" (салат из маринованного лука и маринованных огурцов в растительном масле):

30)Консервированную (с уксусом) морскую капусту с луком (она продавалась в металлических баночках под названием "Салат сахалинский"):

31)Консервированный салат из морской капусты с мидиями.

Естественно, нельзя не упомянуть баночную баклажанную и кабачковую икру - со всем моим почтением!

Совершенно не помню, чтобы тогда продавалась консервированная (как, впрочем, и свежая) спаржа.

Не было, по-моему,в продаже и консервированной брюссельской капусты (хотя в свежем и мороженом виде она иногда продавалась - ее варили и ели со сливочным или топленым маслом). Впоследствии, уже будучи в качестве студента в ГДР, я покупал там консервированную "розовую капусту" (по-немецки: "розенколь", у нас я ее просто не встречал) - мелкие кочанчики, напоминающие маленькие розочки (от этого сходства и произошло, видно, название этого сорта капусты), похожую  на брюссельскую (но все-таки не брюссельскую).

Отдельного разговора заслуживают соусы, пасты и приправы в стеклянных и жестяных банках - например, болгарская "лютеница", соус "Южный" и проч.

А также консервированное (концентрированное) и сгущенное (сладкое) молоко, сгущенный кофе и сгущенное какао с молоком и сахаром (также продававшиеся в жестяных консервных банках. Банки со сладкой сгущенкой кипятили в кастрюле с горячей водой - и получался очень вкусный десерт - вроде сливочной помадки.

Из фруктовых консервов помню:

1)Сливы маринованные

2)Яблоки моченые в банках;

3)Яблоки маринованные;
 
4)Груши маринованные;

5)Виноград маринованный:

6) Консервированные ананасы (дольками) - они, хотя и редко, но бывали в продаже (как и ананасы натуральные, но, в отличие от натуральных, всегда имели одинаково сладкий вкус).

О всевозможных фруктах и ягодах - в сиропе и в виде варений, джемов, конфитюров, компотов и повидла - отдельно писать не буду - но все это имелось в продаже (как в отечественном, так и в импортном исполнении).

Маринованные и соленые грибы - это отдельная песня. Чего стоят одни только соленые грузди (особенно если подать их на стол с горячей разварной картошкой, с маслицем, да со сметанкой)! Или крепенькие соленые рыжики! Или маринованные маслята!

Ей-Богу, я далек от мысли приукрашивать тогдашнюю советскую действительность. Помнится и другое (например, одно время из свободной продажи исчезла, скажем гречка (впервые на моей памяти это произошло при Хрущеве, а потом - уже при Брежневе). Когда гречка исчезла при Хрущеве, я помню, как мама и бабушка с утра занимали, вместе с другими жильцами, очередь в домоуправление (куда завозили гречку для нашего дома - естественно, не бесплатно). Когда гречка пропала при Брежневе (я уже учился в школе), министром обороны Советского Союза (активно настаивавшим на постоянном наращивании военных расходов) был маршал Гречко. И вот, помнится, мой одноклассник Коля Болховитин ("Болха") как-то рассказал мне на перемене анекдот следующего содержания:

"У нас в стране сейчас социализм, потому что у нас есть маршал Гречко. А вот когда у нас будет гречка без маршала, тогда наступит коммунизм".

Тогда, знаете ли, еще рассказывали политические анекдоты (хотя за некоторые из них могли "привлечь к ответственности", как за "антисоветскую агитацию и пропаганду"), и даже пели политические частушки, например:

Куба, отдай мой хлеб!
Куба, возьми свой сахар!
Куба, запомни, что Лысого* нет!
Куба, иди ты на хер!

Помню, как-то я возвращался на метро из школы (мы тогда уже переехали из центра, с улицы Фрунзе, на Коломенскую, а точнее говоря - на Нагатинскую улицу, переименованную впоследствии, в той своей части, где стоял наш дом 81, корпус 2, в Судостроительную). Напротив меня сидел какой-то странного вида человек в очках с толстыми стеклами, меховой (если не ошибаюсь, кроличьей) шапке с ушами, завязанными не сверху, а на затылке (так треухи в Москве не носят), в длинном темно-синем пальто с широкими (видно, подложенными ватой) плечами и с потрескавшимся портфелем искусственной кожи. У него завязался с соседом какой-то разговор, к которому я не прислушивался (читая, по своему обыкновению, книгу - на этот раз это была, помнится, "Одиссея капитана Блада" Рафаэля Сабатини). И вдруг Ваш покорный слуга услышал нечто, заставившее меня прервать чтение. Подняв глаза от книги, я стал свидетелем довольно безобразной сцены. Человек в очках с толстыми стеклами молотил портфелем по голове своего соседа и кричал. Что имеенно он кричал, я помню совершенно точно. А кричал он вот что:

"Плядь московская! У нас дети месяцами масла не видят, а вы тут..."(дальше шла совершенно нецензурная брань).

Не секрет, что во многих городах (например, во Владимире) в то время существовала следующая практика. Кто-то из работников какого-либо учреждения брал себе выходной день, скажем, во вторник. Другие сотрудники отдела давали ему деньги, он ехал в Москву и закупал на весь отдел, скажем, колбасу. В среду другой сотрудник ехал в Москву и закупал на всех, скажем, сливочное масло. В среду - третий закупал в Москве на всех, скажем, сыр, и т.д. Не зря рассказывали тогда следующий анекдот-загадку:

Вопрос: "Что это такое - длинное, зеленое, пахнет колбасой?"
Ответ: "Это поезд Москва-Владимир" (название последнего города могло меняться).

А восстание рабочих города Новочеркасска, случившееся  в июне 1962 года при Хрущеве (для его подавления потребовались армейские части) началось как раз из-за проблем со снабжением (как, впрочем, и из-за роста цен на продукты питания). В тот год "дорогой Никита Сергеевич" Хрущев, из-за нехватки хлеба, впервые в истории СССР решился закупать зерно за границей, у "классовых врагов". Конечно, честь ему и хвала - "лучший друг советских физкультурников" товарищ И.В. Сталин в аналогичных ситуациях предпочитал морить голодом миллионы соотечественников, доводя их до людоедства. При "кремлевском горце" колхозники ели подсолнечный и соевый жмых, щи из крапивы, хлеб пополам с толченой корой, желуди - все остальное забирало родное советское государство. Но огромные затраты на гонку вооружений и космическое соревнование с США именно при Хрущеве вызвали в стране очередную катастрофу со снабжением населения, ударив и по горожанам. В 1962 году розничные цены на мясо и мясопродукты были повышены на 30, а на масло - на 25 процентов. Последней искрой в бочку с порохом послужили слова директора Новочеркасского электровозостроительного завода, брошенные в лицо забастовавшим рабочим:

"Если у вас нет денег на мясо, покупайте пирожки с ливером!"

(достойные незабвенной королевы Марии Антуанетты, сказавшей - якобы! - о голодающих парижанах:

"Ну, если у них нет хлеба, пусть едят пирожные!").

Ответом было: "Хрущева на мясо!!!" ("дорогой Никита Сергеевич" был, как известно, довольно упитанным).

Все это так. Но я пишу о том, что сам помню и чему сам был свидетелем в детстве (а мое детство прошло не во Владимире и не в Новочеркасске. а в "столице нашей Родины Москве - образцовом коммунистическом городе"). И эти воспоминания - тоже часть нашего общего прошлого.

Здесь конец и Господу нашему слава!

Р.S. Только что вспомнил "по ассоциации", что неподалеку от нашей спецшколы №13, на улице Горького, напротив гостиницы "Минск" (ныне снесенной), находился продуктовый магазин (где, между прочим, продавались одно время куропатки, фазаны и рябчики, в перьях, в виде полуфабрикатов и уже в готовом, жареном виде) и очень вкусные, свежие пирожные и торты. В этом магазине был кафетерий, часть которого занимала своего рода шашлычная (где шашлыки жарили в специальной застекленной камере, на вращающихся шампурах - не на мангале, а под инфракрасными лучами). Хорошие были шашлычки, бараньи и свиные, с кисло- сладким маринованным луком, томатным соусом и соусом "Южный".
 
ПРИМЕЧАНИЕ

*Под "Лысым" анонимный автор частушки (как говорится, "слова народные", мотив же был как у песни "Куба, любовь моя,/ Остров зари багровой! / Песня летит над планетой, звеня!/ Куба, любовь моя" на музыку Пахмутовой и слова Гребенникова/ Добронравова) подразумевал "дорогого Никиту Сергеевича" Хрущева (не только наградившего "комманданте Фиделя" золотой звездой Героя Советского Союза, но и чуть не начавшего из-за Кубы третью мировую войну), снятого при Брежневе, при котором наступило некоторое (впрочем, временное) охлаждение отношений СССР с кастровским "островом свободы".


ПРИЛОЖЕНИЕ

Роман Днепровский

ВКУС СВЕЖЕЗАМОРОЖЕННОГО КОММУНИЗМА

"...Давайте до крика, до хрипоты
спорить о вкусе устриц -
с теми, кто их ел!..."

(Михал Михалыч Жванецкий)


О том, что Никита Сергеевич наш дорогой Хрущёв обещал к 1980-му году построить в Совке коммунизм, уже к концу 1970-х многие крепко-накрепко забыли: родные Партия и Правительство постарались сделать всё, чтобы об этом неосторожном обещании никто не вспоминал. А чтобы как-то подсластить пилюлю, родные Партия и Правительство в 1980-м году вместо коммунизма показали совецким людям Олимпиаду. И после 1980 года обещанный коммунизм окончательно переместился в сознании совецких людей из области понятий конкретных в область понятий абстрактных - тогда даже анекдот такой появился: мол, в БСЭ (Большой совцкой энциклопедии) вместо толкования слова "коммунизм" стоит такая скромная отсылка: "см. статью Горизонт". А в статье "Горизонт" написано, что это такая условная линия, которая отодвигается от нас по мере приближения к ней. Вот и с коммунизмом, казалось бы, происходило то же самое...

Правда, были среди совецких людей и такие, кто ещё верил в то, что когда нибудь, в ночь с четверга на тринадцатое, этот коммунизм обязательно наступит. Они верили, и надеялись, и ждали этого коммунизма - и вот однажды он, таки, наступил! Я очень хорошо помню эти дни, когда наступил коммунизм - это было зимой 1984-85 годов, вернее даже, в самом начале 1985-го. Мы с соседскими мальчишками катались с горки во дворе, как вдруг в этот самый наш двор ворвался не Призрак, а целый Вестник Коммунизма, который и объявил о том, что этот самый коммунизм, наконец, наступил.

Вестник Коммунизма имел лет пятьдесят от роду, более центнера веса, характер имел весёлый и жизнерадостный, и был ни кем иным, как нашей соседкой Рахиль Самуиловной. Милейшая наша Рахиль Самуиловна чинно вкатилась во двор на своих коротеньких ножках, и, подойдя к группе соседей, столпившихся во дворе в ожидании приезда мусорной машины, громко и отчётливо произнесла, неподражаемо при этом грассируя:

- Ну что, товарищи? Дождались! Вот он и наступил -  КОММУНИЗМ!

Все взоры устремились в сторону Рахиль Самуиловны - а она, выдержав, словнор настоящая актриса, эффектнейшую паузу, продолжила свой Исторический Монолог:

- Ви представляете, иду я сейчас с работы, захожу в Первый Гастроном, а там - очередь! Крабов выбросили! Настоящих камчатских крабов - и не в банках, а мороженных! На вес! Бери, сколько хочу! По рубь двадцать пять за кило! Это ж форменный коммунизм, товарищи!

Сообщение Рахиль Самуиловны привело всех соседей в неистовое волнение: ещё бы! - признак, по которому ушлая Рахиль определила наступление эпохи коммунизма, был самый, что ни есть, вернейший! Ошибки быть не могло: раз в гастрономе дают камчатских крабов, да без талонов, значит... значит, оный самый и есть - коммунизм! Значит, не напрасны были наши жертвы и всякая прочая героика буден, им не напрасно ты, старик Яков, мёрз на каторге в болотах и штурмовал Каховку в составе Первой Конной! Радость-то какая - пришёл и на нашу улицу коммунизм!

Правда, слёз радости не было. И не было взаимных объятий, и прочих выражений массового на-радостях-помешательства. Наоборот, все соседи вдруг стали очень и очень серьёзными, и засуетились, и куда-то заспешили. И даже мусорная машина, ради приезда которой все и собрались в этот тёплый зимний вечер во двор, не вызвала былой ажиотации: поспешно вытряхивая в её кузов вёдра с мусором, соседи очень-очень быстро и молча спешили по домам: не иначе, как ради того, чтобы сообщить своим чадам и домочадцам о наступлении коммунизма. Мусорщикам, правда, о постигшем всех нас внезапном счастье почему-то ничего не сказали - расходились молча.

А уже через пять-семь-десять минут из всех подъездов поодиночке и группами потянулись соседки - они были вооружены огромными сумками-кошёлками, и вид имели самый боевой и целеустремлённый. Через некоторое время из нашего подъезда вышла моя бабушка, кликнула меня - и мы с ней тоже присоединились к спешащим соседкам.

Нет, мы не за тем вовсе спешили по вечернему городу, чтобы оповестить мiр о наступлении эры коммунизма - наша цель была менее масштабной и более конкретной: мы спешили в магазин "Гастроном №1". Ходу от нашего дома до него - минут пять-семь, не более... Но когда мы подошли к любимому магазину, то оказалось, что очередь за вожделенными членистоногими символами коммунизма уже не помещается в торговом зале, и хвост её вьётся по улице. И не было в этом ничего удивительного: ведь "Гастроном" от веку был расположен на главной улице города - улице имени "карла-марла" (в девичестве - Большой ПроспектЪ), а время было, как я уже сказал, вечернее - и шедшие с работы иркутяне, завидев очередь, тут же спешили занять её. Именно занять - а уж что там выбросили на прилавок, можно узнать уже и стоя в очереди: ведь ясно море, что за какой-нибудь фигнёй очереди не выстраиваются.

Пока мы стояли в очереди, я сосредоточенно размышлял о свалившемся на нас счастье - о коммунизме. Да, что было - то было: в школе (я тогда в шестом классе учился) мы и анекдоты про Ленина и Надувное Бревно травили, и про Петьку с Василь Иванычем, и над совецким гимном глумились, переделав его первые строки в "Союз нерушимый/Голодных и вшивых" - а хулиганы наши, те вообще, самым гнусным образом заплевали из трубочек жеваной бумагой портрет Генерального Секретаря ЦК КПСС товарища Константина Устиновича Черненко, что висел в школьном коридоре над кабинетом истории. То есть выходило, что мы, сволочи такие малолетние, не верили в коммунизм, не верили - а он взял, да и наступил! Ведь не может же ошибаться Рахиль Самуиловна, верно? - она ведь жизнь прожила, директором базы была, даже под следствием умудрилась побывать - уж кому-кому, а ей относительно самых верных примет наступления коммунизма доверять можно: раз она сказала - значит, так оно и есть!

Правда, выходило что-то не совсем складно: "ну допустим, - думал я, - коммунизм наступил... Хорошо, но почему же тогда за этим наиглавнейшим символом коммунизма, за крабами этими мы стоим в очереди? ведь про то, что при коммунизме будут очереди, у классиков марксизьма-ленинизьма нигде не сказано?... или - сказано, но нам об этом не горворят?... Деньги, опять же - ведь Рахиль Самуиловна ясно сказала, что стоят эти крабы рубль двадцать пять за килограмм - а нам, вроде бы, убедительно врали, что при коммунизме никаких денег не будет...". Так думал я, разглядывая разводы грязи на магазинском полу, пока огромная очередь, сопя, ругаясь, матерясь и пихаясь локтями, истошно вопя: "Пропустите без очереди!!! Я - б**дь, ветеран!!!", медленно двигалась вперёд. Когда она, наконец, дошла до нас, было уже начало десятого - то есть, отстояли мы за этими крабами больше двух часов. За это время, правда, беспредельному крабовому коммунизму были поставлены кой-какие рамки: руководство "Гастронома", идя навстречу многочисленным просьбам трудящихся, которые взволнованно бесновались в очереди, приняло судрое решение - больше одного килограмма ценного морепродуктового моллюска в одни руки не отпускать. Или - больше двух килограммов, не помню уже... Помню другое: пока мы стояли в этой очереди, я разобрался таки, как мог, с теорией и практикой коммунизма! "Пока мы жили в эпоху развитого социализма, - думал я, - все негативные явления было принято считать "пережитками капитализма": мол, что-то ещё сохранилось в социалистическом обществе от прошлой экономической формации... Следовательно, такие явления, как деньги и очереди, в коммунистическом обществе будут считаться - по аналогии! - "пережитками социализма". Я представил себе написаный на красной ткани белой краской аршинный лозунг: "ВСЕ - НА БОРЬБУ С ПЕРЕЖИТКАМИ ПРОКЛЯТОГО СОЦИАЛИЗМА!", и мне стало очень весело.

- ...вообще, морепродукты положено подавать вместе с сыром и овощами - сладкими перцами, помидорами, оливками, - объясняла мне по дороге домой бабушка, - но не будешь же подавать благородного краба с этим колбасным сыром, который продают у нас! Ничего: обойдёмся без сыра и овощей - кальмар и сам по себе великолепен!...

Когда мы пришли домой, когда бабушка приготовила этого кальмара, отварив его в слабо подсоленной воде, когда эти фаланги и страшные клешни были выложены на большое праздничное блюдо, как-то сам собою встал вопрос: и что же теперь с ним делать? Сочное, нежное мясо экзотического членистоногого чудовища было заключено в хитиновыен панцири, и извлечь его оттуда руками не было никакой возможности! Теоретически, все знали, что где-то там, далеко-далеко, в Параллельном Мiре Дикого Капитализьма, в лучших домах ЛондОну эти проклятые капиталисты-империалисты кушают кальмаров, извлекая мясо из сочленений какими-то специальными крючками... Но крючков этих среди наших столовых приборов как-то не наблюдалось, а идея использовать для этих целей единственный более-менее подходящий крючок - сапожный, хранившийся в дедовском ящике с инструментами - почему-то так и не пришла никому в голову... Пришлось бабушке вооружиться обыкновенными ножницами, и просто-напросто разрезать хитиновые фаланги повдоль, освобождая мясо из бело-рыжего шипастого плена.

На следующий день в школе у всех только и было разговоров, что об этих крабах! - оказывается, продавали их накануне не только в нашем "Гастрономе", но и в магазине "У попа", и в "двух двойках", и в "Океане", и вообще во всех продовольственных магазинах города. Про наступление эры коммунизма, правда, никто из одноклассников не заикался, да и учителя на сей счёт тоже молчали, как рыбы об лёд - и из всего этого я сделал единственно-правильный вывод о том, что с коммунизмом нас в очередной раз накололи родные Партия и Правительство. А одноклассники, тем временем, демонстрировали друг другу принесённые в школу норвые игрушки - освобождённые от содержимого, вываренные бело-оранжевые крабовые клешни. Эти клешни я потом видел во многих квартирах: в одних семьях их гордо вылоржили на почётное место в сервант, рядом с уродливым литым хрусталём, привезёнными с Чёрного моря рапановыми ракушками и иными материальными символами благополучия совецких людей. В других семьях этим клешням отвели не менее почётное место в домашних мини-кунсткамерах, которые устраивали, обычно, на книжных полках, рядом с книгами. Так и лежали во многих квартирах потом эти кусочки вываренного хитина среди прочих семейных реликвий, символизируя собою неизвестно, что - то ли, факт того, что их хозяевам когда-то посчастливилось попробовать на вкус дальневосточного краба, то ли ещё что-то... А в годы "перестройки" у самых продвинутых и креативных наших соотечественников рядом с этими объедками гордо красовались одноразовые бумажные стаканчики из московского МакДональдса.

Но всё это было уже потом. А в тот вечер, когда мы всей семьёй лакомились крабами, мой мудрый дед говорил нам, что всё это - неспроста и совсем не случайно, и что вся эта крабовая распродажа - совсем не к добру, а скорее, наоборот...

- Помнишь, Вера, - спрашивал дед бабушку, - как в 1950-м году тоже вдруг во всех магазинах вдруг крабов выбросили? Тогда ещё везде реклама висела - "Всем попробовать пора бы, / Как вкусны и нежны крабы!" - помнишь?... Тогда американцы и англичане объявили Сталину экономический бойкот, отказались покупать совецкие экспортные товары - крабов этих тогда на внутренний рынок и выбросили. А сразу после этого началось: продуктов опять стало меньше, начались добровольно-принудительные подписки на внутренний займ, цены скакнули... - Бабушка только молча кивала, продолжая ловко орудовать ножницами, вскрывая очередную хитиновую "упаковку", внутри которой оказывалось сочное и нежное белое крабье мясо.

- Пойду-ка я, - загадочно сказал дед, - послушаю радио...

К тому времени дед с помощью какого-то своего рукастого друга-инженера уже соорудил некую антенну, которая позволяла, если и не совсем без помех, то, по крайней мере, достаточно сносно слушать разные интересные радиостанции, вроде "Голоса Америки" и "Радио Свобода". Вот дед и ушёл в свою комнату, а минут через пятнадцать-двадцать снова вернулся на кухню, где мы всей семьёй продолжали лакомиться крабами. Вид у него был такой, как будто он узнал какую-то Страшную Тайну. Так и оказалось.

- Только никому не говорите, - предупредил нас дед, - Роман, это тебя тоже касается: не проболтайся в школе! Короче говоря, так и есть: страны Запада ужесточили экономические санкции против СССР. Из-за жёсткой позиции Советов по вопросу военного присутствия в Афганистане. И мы с вами теперь имеем редкую возможность откушать деликатес, который был предназначен к экспорту, за валюту. В самом деле, не пропадать же уже выловленным крабам из-за этих экономических санкций! - их и выбросили на внутренний рынок. А вы что думали?... - дед хитро подмигнул нам, затем достал из холодильника початую бутылку водки, налил себе рюмочку: - Вера, будь добра, положи мне ещё кусочек краба - в качестве закуски. Ну, будем здоровы!...

Дед, как всегда, оказался прав: больше тех крабов в наших магазинах никогда не продавали. Хотя - нет, вру: кажется, и в следующую зиму вдруг опять произошло в родном городе это крабовое счастье. А может быть, и путаю, может, и не было больше ничего такого. А за то, что была у меня тогда, в шестом классе, эта редкая и необычайная возможность откушать деликатесного блюда, наесться им, что называется, от пуза, я навсегда останусь благодарным тем пентагоновским ястребам, тем заокеанским поджегателям войны, тем NATOвским агрессорам и прочей кровавой сионистской хунте мирового апартеида, которая тогда, в 1985-м, ввела против Совка экономические санкции. Ведь, не будь этих санкций - уплыли бы те крабы в грузовых трюмах в Европу и Америку, и никогда бы не появились на нашем столе - а родные Партия и Правительство, ленинский центральный комитет и лично товарищ Константин Устинович Черненко так бы и продолжали кормить нас обещаниями. Так что, спасибо вам, дорогие товарищи империалисты!