Саморегуляция

Погода в тот вечер стояла, и двигаться решительно отказывалась. Плотно прижав одежду к телу, она будто бы насмехалась в своей жаре. Основная масса, правда, привыкла: люди, по мере своих возможностей, старались отказаться от одежды.

Кто-то был в шортах и тапках, кто-то еще держал себя в руках и носил футболку. Девушки все больше надевали юбки и целые платья: по-летнему легкие и по-весеннему раскрашенные.
Город плавился от жары. Асфальт буквально полыхал. Главные площади были больше похоже на пустыню: то здесь, то там, из-за углов, показывались миражи. Обычно они принимали формы фонтанов или ларьков с водой, и иногда именно ими и оказывались, но легче обычно от этого не становилось: воды в палаточках почти не оставалось, а фонтаны были настолько переполненными людьми и какой-то животной ненасытностью, что, только глядя на них, становилось противно.

Где-то вдалеке, в тени аллеи расположились молодые мамы с детьми. У кого-то были коляски, у кого-то их уже не было. Женщины, по большей своей части, сидели на скамейках, а их чада – праздно передвигались по отмеренному родителями периметру. Те же, кто был в колясках и вовсе ни о чем не заботились: лежали в тени и помалкивали от невозможности уже кричать.

Автомобили, пытавшиеся было нестись по трассе, будто приостановились и еле ползли, затрудняя тем самым движение самим себе. Где-то были окна закрыты, и там охлаждал салон бездумно работающий кондиционер. Но где-то они были открыты, и, смотря на этих людей, становилось не по себе: понятное дело, что обстоятельства иногда управляют средствами (причем иногда и средствами передвижения), но половине бедняг уж точно нужно было выбрать другой способ самоизвращения.

Зайдя в метро, в лучшую сторону картина менялась весьма условно: на станциях что пониже было еще приемлемо, но в основном картина, из-за закрытого пространства, смотрелась еще плачевней: в вагонах люди попросту боялись прижиматься друг к другу, хотя обычно брезговать не приходится. На самих же станциях пелена движения пугала своей размеренностью. Но размеренностью, к сожалению, в исключительно отрицательных тонах.

Проделав свой маршрут, он вывалился, как и все это делали, из метро и направился, прячась, по возможности, в наименее уязвимых для солнца местах. Потом остановился, присел на забор, достал бутылку с уже кончающейся водой, допил ее, выкинул бутылку в мусорку.

«Нужно больше заниматься саморегуляцией», - подумал он, и двинулся дальше.