Глава 32, о женской любви

Алиса оставила свою сестренку в каком-то более-менее чистом притоне и хорошо заплатила за безопасность и доступ к регенератору для Ярамоны. Убедившись, что ничто в ближайшее время не угрожает жизни Яры, Алиса на время покинула ее, пообещав вернуться.
Стоит ли говорить о том, насколько была угнетена Ярамона последними событиями. Он стрелял в нее, стрелял в лоб. Если бы не Марк, то убил бы. Шреди, ее любимый Шреди был готов убить ее. Более того он потом еще и в грудь стрелял, чтобы наверняка. Даже если бы в этот раз она послушалась его и осталась бы в Паноптикуме, это ничего бы не изменило, убил бы в другой раз. Лучше бы убил, думала Ярамона.

Шредингер же, на следующий день, лежал на полу в своей пустой квартире. Его теория «Почему киборги не любят», дала сбой. «Убить гада и всех кто встанет на пути» было приказом Мастера, а приказа Шреди ослушаться не мог. Ну и что? Убил, не убил, по его теории разницы не должно быть никакой, да вот только на деле на душе так паршиво, что хоть в ванну ложись и вены режь. Тем не менее, Шредингер знал, что, чтобы он не делал, на тот свет все равно не попадет. Досадно, а такая теория была!
Чуть позже затрещал валяющийся в углу ноутбук. Шреди устало, неохотно, медленно пополз к нему. Как, оказалось, нарушить его покой решил Дитрих. Вот эту рожу, Шредингер хотел видеть меньше всего, ведь это он вчера притащил ее на ту попойку.
- Шреди это ты там? Подними голову, мне не видно – говорил Дитрих
Шредингер лежал на расстоянии вытянутой руки и поэтому просто помахал ею Диджу.
- Я не шутки тут шучу – обиженно сказал координатор – Если кто узнает, что я тебе это сказал, то мне может влететь. В общем, жива твоя Ярамона. Вот координаты притона, в котором ее оставила Алиса.
Услышав в одном предложении слова «Ярамона» и «жива», Шредингер сам заметно ожил. А Дидж продолжил.
- Притон нелегальный, сейчас формируется отряд на его зачистку, у тебя максимум два часа, на то чтобы ее вывезти оттуда.
- Спасибо – сказал Шреди, захлопнул ноут и отправился на выход.

Когда Шредингер заходил в номер Ярамоны, он надеялся, что она будет зла на него, наорет и даже побьет, но все оказалось гораздо хуже. Она испугалась его. Яра сжалась, отвернулась, закрыла лицо руками и задрожала. Заплакала.
- Этот притон будут скоро зачищать, так что собирай вещи и поехали отсюда – тихо сказал Шреди.
Было невыносимо смотреть на нее такую, плачущую, из-за него плачущую. Благодаря регенератору синяки и трещины уже прошли, но бледность и круги под глазами остались. Ярамона тем временем смогла успокоиться.
- Спасибо за предупреждение, свободен – сказала она, встав с кровати и начав собираться.
- Не понял?! – смутился Шредингер.
Ярамона ничего не говорила, а только продолжала собираться. Когда она была уже готова и хотела уйти, Шреди преградил ей дорогу.
- Что значит «свободен»? – Шредингер посмотрел ей в глаза и, поняв ее намерения уйти, насовсем, изменил свой вопрос, – С какой это стати «свободен»?
- Ты вчера убил меня или ты это уже забыл?! – сразу же сорвалась на крик Ярамона, но в этот раз она не ругалась, а плакала – Я вот вряд ли это когда-нибудь забуду! Уж не знала, что ты меня вот так вот ценил. А про любовь тогда совсем уж молчу.
Ярамона снова попыталась пройти, но Шредингер ее не отпускал.
- Не уходи – сквозь зубы просил Шреди – Люблю я тебя, ЛЮБЛЮ!
- А что в твоем понимании любовь, ты определился?! – взвизгнула как ошпаренная Ярамона – Если ты способен уничтожить предмет своей «любви», то это не любовь!
- Хватит! Не ори на меня! – взорвался Шредингер – Я знаю, что я сволочь! Что я совершил непростительный поступок, что все уже не будет, так как раньше, но не уходи, пожалуйста…
Ярамона поджала губы и снова попыталась покинуть помещение и снова Шредингер ее не выпустил.
- Ну, а что ты подразумеваешь под словом «любовь»?! – спросил он
- Заботу, Шреди. Бескорыстную заботу друг о друге. Когда ты готов сделать все, чтобы тот, кого ты любишь, улыбался почаще, чтобы он был сыт и здоров, чтобы он был счастлив.
Помнишь, постоянно, когда ты в запой уходил и меня в прицепе запирал, Маха мне форточку открывала? А на утро я вся в синяках была, ты тогда думал, что это ты меня попьяне бил, но на самом деле ты и пальцем меня не трогал, все гораздо хуже было. Ты пьяный в драку к кому попало лез, а я приходила обычно к тому моменту, когда ты на земле уже лежал и тебя запинывали. Я тебе на грудь кидалась, и молилась «Хоть бы его не убили!», а потом на своем горбу домой тащила. Правду не рассказывала, только потому, что тогда ты вообще забил бы форточку.
Или тот факт, что я никогда не жаловалась ни на тяжелый труд, который выпал на нашу долю, ни на грязь, что въедалась под кожу, ни на отсутствие будущего, разве не говорит о том, что я была рада нашему настоящему! А я ведь помню до сих пор, хоть и смутно, сытую жизнь в оазисе.
Да, кстати, я же тебе про Принца не рассказала! Вышло так, что я стала самкой Принца Велиара! Я могла остаться там, спать, есть в свое удовольствие, но заметь, Шреди, я почему-то здесь, я снова пришла к тебе! А там меня могли вылечить, и я снова смогла бы забеременеть. Да, Шреди, я не только от тебя детей теперь иметь не могу. А хочешь знать почему? Потому что я залетала от тебя четыре раза, и каждый раз я думала, что издохну пока буду вынашивать ребенка, но были выкидыши на ранних сроках. И об этом я тебе не рассказала, потому что боялась, что ты больше не притронешься ко мне.
А еще я отпустила тебя обратно в город, потому что думала, что это у тебя ненадолго. Что это всего-лишь кризис среднего возраста. Шреди, если ты меня действительно любишь, то поехали обратно в Некрополь… Попробуем начать все заново! Шреди, я не смогу здесь жить… Выбирай…

- Или я, или Мастер! Или я, или Мастер! - Папа заливался смехом – И что же он выбрал?! Наверное, раз ты пришла пьяная в Паноптикум, то он выбрал тебя!
Блисаргон катался по своему рабочему столу, смеялся и не мог остановиться.
- Ты… хаха… Ты хоть понимаешь, что задавать такой вопрос киборгу, это… хахаха…
- Заткнись уродинка, сама знаю, что дура – Яра слегка пошатываясь, держа в руке бутылку с недопитой водкой, подошла к столу.
- Я бы на твоем месте подбирал выражения – перестал смеяться Блис – Что, дорогуша, на работу пришла устраиваться?
- Щас! Мне просто жить негде… - сказала Яра и чуть не потеряла равновесия - Я тут поживу пока меня Алиса не заберет… можно?
Блисаргон умилялся. Забавнее существа он не видел! Пришла пьяная до «зюзю», нагрубила и сейчас еще что-то требует.
- А за деньги? – спросила Ярамона и достала из кармана кредитку – Тут хватит на то чтобы снять все твое заведение на недели две, а мне всего-лишь нужна комната, еда три раза в день и спиртное. Ах да, и пусть мою комнату прибирает, та сучка, с которой Шредингер обжимался.
Папа недоверчиво взял в руки кредитку и, получив пинкод от Ярамоны, присвистнул. Яра же снова приложилась к бутылке, не сводя глаз с киборга.
- Нууууу… Думаю это меняет дело! Дорогушище ты мое! – он довольно улыбнулся – Что-нибудь еще?
Ярамона зажмурилась из-за спиртного. Немного отойдя, поставила бутылку на пол и уперлась руками в стол, за которым сидел Блисаргон.
- Да! Тебя хочу! – заявила Ярамона.
От неожиданности Блис откинулся на спинку своего кресла, а Яра полезла к нему через стол.
- Понимаешь, у меня года два никого не было, ну получилось так. А после бутылки водки и ты сойдешь!
- Ярамона! Тебя ведь Ярамона зовут? Ну-ка не балуй! – Блисаргон пытался как можно мягче убрать от себя единственной своей рукой руки Яры, которая пыталась его обнять за шею – Помиритесь вы с Шреди и все у вас хорошо будет.
В итоге, Ярамона с веселым пьяным поросячьим визгом навалилась на Папу, и они рухнули на пол вместе со стулом.
- Я пьяная, поэтому мне, сегодня все можно! – сказала Ярамона, повиснув на шее Блиса, который пытался куда-то уползти – Ты че мнешься как сучка?!
- Я не сучка – процедил сквозь зубы Блисаргон.
Он глухо простонал, когда Ярамона таки улеглась сверху на его груди и весело похрюкивая, поползла вверх к его лицу. Блисаргон давился со смеху. Его уложила на лопатки вот эта… пьяная… маленькая… похрюкивающая… Яра сняла с него диадему и криво нацепила ее на свои кудряшки. Когда они встретились лицом к лицу, обоим было уже не смешно. Блисаргон до конца не верил, что она это серьезно. Ярамона положила ему на щеки свои маленькие, по сравнению с его, ручки и крепко поцеловала в губы. Она стала ластиться к нему, прижиматься.
- «Ну и что с того?» – думал Блисаргон – «Другие сучки ведут себя также! Э, да нет. Они сразу к штанам лезут, без прелюдий. Эх, Яра, Яра… Шредингер же нас обоих порвет!»
Папа обнял ее своей единственной рукой и умудрился кое-как подняться. Вдруг он почувствовал, что ноги у него ватные. Они подкосились, когда Яра стала целовать его в шею. У киборга не могут подкоситься ноги! Тем более от каких-то поцелуев!
- Яра! Яра, вон там дверь видишь? Иди туда, там кровать. Ложись, готовься, а я сейчас приду, срочные дела закончу – сказал он и буквально затолкал ее в ту комнату, захлопнул дверь – Я сейча-ас!
Блисаргон провел рукой по лицу. Да что с ним такое?! Это же всего-лишь сучка, а он ведет себя так, как будто у него в первый раз! Папа стал ходить туда-сюда по комнате. Ну да, внизу живота приятно заныло, а сердце сходит с ума от волнения. Все его девочки просто шлюшки, которые продают свою дырку. Многие из них во время процесса думают, о посторонних вещах или просто ждут, когда все закончится. А тут вдруг столько ласки, теплоты и заботы. Хотя, наверняка, она будет представлять Шредингера. Да чтоб ему пусто было! Блисаргон посмотрел на дверь, за которой была его комната, в которую он отправил Яру, и уверенным шагом отправился к ней. Папа осторожно открыл дверь и зашел внутрь. Он хотел было уже... но Ярамона заснула кверху пузом. Блис расстроено вздохнул и вышел обратно в кабинет, в котором зазвенел телефон. На связи был Мастер Шакс.
- Блис я уже пятнадцать минут жду тебя на вертолетной площадке или ты забыл?!
Блисаргон зажмурил глаза, как он мог забыть, что сегодня едет в Октополис, к этому хваленому Кукольнику.
- Сейчас, сейчас, дорогуша, дай еще минутку, сумочку соберу – ласковым голоском проговорил Блис.
Перед уходом он оставил записку Люцию, разъясняющую, что Ярамона делает в Паноптикуме и отправился на операцию.

Наутро, точнее был уже день, Ярамона проснулась с тяжелейшим похмельем. Еще хуже ей стало после того как она увидела в этой же комнате переодевающегося Папу. Она схватилась за голову села и простонала.
- О, доброе утро, дорогуша – сказал, улыбнувшись Блисаргон и прихрюкнул – как спалось?
- Принеси водички…- тихо попросила Ярамона
Папа, громко смеясь, вышел в кабинет. Через минуту он вернулся со стаканом, который нес в своей новой механической руке.
- Офигеть! – воскликнула Ярамона, приняв воду.
- Сам тащусь – сказал Блис, любуясь протезом.
- Да я про то, что ты не накрашен! – Ярамона вылупившись, разглядывала его – Неужели! Хоть на человека похож!
- Да ну тебя – отмахнулся он, и забрал свою диадему.
- Я ему только что комплимент сделала, а он недоволен! – возмутилась Яра.
Блис улыбнулся. Какая же она все-таки милая, даже с похмелья и с помятым подушкой лицом. Пока Яра зевала, он нагнулся к ней, и как только она сомкнула губы, чмокнул ее. Ярамона отпрянула от него и, выпучив глаза, толкнула в плечо.
- Ты что творишь, чудила? – возмутилась Ярамона.
- Ой, ой, ой подумаешь какие важные! – засмеялся Блис – А вчера наоборот ласковая была.
Ярамона залилась краской как помидор и кинулась на него с кулаками. Папаша еще долго смеялся по этому поводу.