Сторожа Абхазии

В  Абхазии  мне  встретились  два  типа  собак: попрошайки  и  сторожа. Собака  попрошайка – это  избалованная  отдыхающими  скотинка, которая  бежит  за  вами, как  привязанная, путается  под  ногами, пытаясь  заглянуть  в  глаза  и  выпросить  какую-нибудь  подачку. Прогнать  её  можно  только  пинками.

Собака  сторож – это  уже  нечто  особенное. Как-то  раз, скитаясь  по  горам  Абхазии, я  набрёл  на  пастуший  кош, возле  которого  был  устроен  загон  для  скота. Два  юных  пастуха  без  особого  энтузиазма  обещали  мне  показать  дорогу  на  перевал  Доу, но  только  утром. «Там  собаки  злые,- пояснили  они,- пойдёшь  утром. Так  безопаснее».

Я  не  возражал, хотя  ещё  подумал, с  чего  бы  мне  бояться  собак? Чуть  позже  подошли  ещё  двое  пастухов. В  руках  у  них  были  ровные  палки  метра  два  длиной, а  на  поясе, хотя  и  не  кинжалы, но  длинные,  полуметровые  ножи. Оказалось, что  их  лагерь  находится  чуть  выше  по  течению  реки, как  раз  под  перевалом  Доу  и  это  именно  к  ним  будет  лежать  мой  путь  утром.

«Как  подойдёшь, там  есть  поляна. На  поляне – такое  кривое  дерево,- пастух  описал  в  воздухе  дугу,- Залезай  на  это  дерево  и  кричи. Мы  услышим, придём. С  нами  пойдёшь. А  то у  нас  собаки  злые - порвут».   

Хотя  пастух  и  говорил  серьёзно, я  понимал, что  это  он  так  шутит  с  глупым  туристом. Я  улыбался  и  кивал. Как  же, сам  шутник  и  шутки  понимаю. Пастухи  ещё  немного  поболтали  друг  с  другом  и  ушли.

Утром  два  парня, с  которыми  я  ночевал  под  одной  крышей, вызвались  идти  со  мной. Они  заткнули  за  пояса  такие  же  длинные  ножи, какие  были  у  вчерашних  гостей, и  мы  пошли. И  всё  было, как  по  сценарию. Мы  пришли  на  поляну. Возле  кривого  дерева  остановились. «Залезай»,- велели  мне. Выбирать  не  приходилось – я, как  был, с  рюкзаком  за  плечами, полез  на  дерево. Мои  провожатые  залезли  вслед  за  мной  и  стали  что-то  громко  кричать  в  окружающий  лес. Вскоре, будто  эхо, раздались  ответные  крики  и,  несколько  минут  спустя, подошли  уже  знакомые  мне,  вчерашние  пастухи. Мы  спустились  на  землю,  и  пошли  следом  за  ними. Лес  расступился,  и  мы  очутились  на  большой  поляне, по  которой в живописном  беспорядке  бродило  множество  коз.

Несколько  крупных, лохматых  собак  бросилось  нам  навстречу. Два  абхаза    тут  же  заняли  круговую  оборону – встав  к  нам  спиной, они  какое-то  время  яростно  отбивали  атаки  нападавших  псов, ловко  орудуя  своими  длинными  палками. Наконец  атаки  были  отбиты  и  мы  смогли  подойти  и  поздороваться  с  другими  пастухами, сидящими  у  костра.

Это  были  два  аксакала – типичные  горцы, какими  мы  их  обычно  представляем. Один  из  них  спросил: «Зачем  один  ходишь, рискуешь?» Я  промямлил  что-то  насчёт  того, что  так  интереснее. Старик  только  покачал  головой. Один  из  парней, с  которыми  я  пришёл, сказал: «Видал, какие  собаки! А  ты  не  верил. Ведь  не  верил  же?»  Конечно, я  признался, что  принял  их  слова  за  шутку.

Крупный, лохматый  щенок  подбежал  к  моему  рюкзаку  и  стал  точить  на  нём  свои  зубы. Взрослые  собаки  сидели  на  пригорке  и  иногда  бросали  в  нашу  сторону  свирепые  взгляды.
 
Мне  дали  на  дорогу  большой  кусок  сыра  сулугуни  и  сказали: «Ладно, иди, а  то  видишь - собаки  волнуются». Один  из  пастухов  пошёл  меня  провожать: «Так  надо. Могут  догнать». У  подножия  горы  я  пожал  ему  руку  и  стал  подниматься  по  тропе, которая  извивалась  среди  вековых  буков, круто  уходя  вверх. Оглянувшись, увидел, что  пастух  всё  ещё  сидит  у  подножия, прикрывая  моё  отступление. Поляна  с  козами  уже  едва  видна  была  сквозь  кроны  деревьев.   

И.Прицко
2011