Боль навсегда!

Мама, мама, милая моя мамочка!

 Она была великая труженица, именно великая, не побоюсь назвать это слово и я нисколечко не лукавлю, и уж, тем более, не для красного словца.

 Мама росла в многодетной семье, в то время таких семей было немало. Её отец погиб на Финской войне и моей бабушке, пришлось одной поднимать пятерых детей. Жили бедно, одни валенки на всех и поэтому в школу, которая находилась в соседней деревне, ходили по очереди. Маме очень хотелось учиться, но из-за бедности получила только три класса образования. Бабушка продала корову,чтобы выучить старшую дочь,а остальные научились, лишь писать, считать и читать. Мама рассказывала, как горючими слезами ревела, когда вела Зорьку на базар, но ничего не поделаешь, времена были очень тяжёлые.
 
 Будучи сама ещё ребёнком, чтобы семье было, хоть чуточку легче, маму отдали жить к тётке, нянчить её маленькую дочку. Тетка удачно вышла замуж и жила за мужем, как за каменной стеной. У них была своя пасека и в последствии их, даже раскулачили.
Муж тётки был человеком незлобным, нежадным и жалел маму. Нянька из неё была никудышная. Ей хотелось, как всем детям играть в куклы и бегать по улице с другими ребятами. Она себе в этом желании не отказывала, брала свою подопечную на плечо и вот так целый день и проводила. Уставшая и проголодавшая шла в горенку, где стояло любимое лакомство, открывала бочонок с мёдом и наматывала душистое, сладкое, янтарного цвета снадобье на палец и отправляла в рот с превеликим удовольствием. Наевшись, тут же, измазанная с липкими волосами, засыпала. Тетка всегда бранилась, а муж приговаривал:"Ну, будет тебе, она, ведь дитё совсем."

 Когда началась война, маме было 14 лет. В колхозе остались одни старики, да дети и вся, непосильная работа, тяжким грузом ложилась на их, истощённые плечи. Было голодно, слышались разрывы снарядов, но немец в деревне так и не появился. И этот факт вызывал чувство радости.

 После войны она уехала из колхоза в Вологду, на лесозаготовки и больше не вернулась в родные края. Послевоенные годы никому не дались легко, надо было поднимать страну из разрухи, поэтому работали с раннего утра до захода солнца. Законы были очень суровые. не забалуешься. Не за что можно было в тюрьму угодить, слово лишнее боялись сказать, не то, что норму не сделать. Двери в домах, в Вологде, не запирались. Опасаться было нечего, кражи не могло и быть, так как вору, если поймают устраивали самосуд, через повешение. Там же, в Вологде встретила мама моего отца, вышла замуж и уехала к нему на Родину.

 Всю молодость проработала мама в сельской местности, в поле, да в теплицах. В жару и в мороз, всегда на улице и от этого лицо становилось обветренным и загорелым, а руки от такой работы мозолистые, шершавые. И только, когда мы переехали в город, отцу дали квартиру, мамино житьё улучшилось. Не надо было вставать в пять утра топить зимой печь, из крана текла горячая и холодная вода и все удобства в квартире.

Последние годы перед пенсией работала на обувной фабрике, восемь часов, а не от зари до зари. Ветеран труда.

 Все-то мамочка успевала и работать, и в доме порядок, и что не приготовит пальчики оближешь. А пироги пекла на любой вкус. Хочешь с капустой, хочешь с вареньем, ватрушка во весь противень. И всё-то напечёт за один раз. Во рту тают, неделю есть будешь, не зачерствеют.
Поставит все явства на стол с белой скатертью и белым рушником накроет. На рушнике края выбиты и голуби вышиты, тоже мамиными руками. Любила мама, чтобы в доме всё белое, вышитое, да выбитое было.
И когда  она спала, не знаю? Про мою маму можно сказать:"В горящую избу войдёт, коня на скаку остановит." Всех встречала и за пустой стол никто не садился, видно от того, что пришлось много голодать. А ещё чего только не вязала, от варежек до сеток. Одним словом мастерица.

 Несмотря, что всего навсего имела три класса образования была умной и мудрой женщиной. Никогда не рубила с горяча и нас сдерживала, хотя нрава была крутого и строгого. Но настолько была заботливой, что строгости и Не помнит никто.  Вся в семье и труде до самой последней минуточки. По сей день, вспоминая её, говорят:" Великая труженица была!"

  Давно уже нет в живых моего солнышка, мамочки ( она ушла внезапно, за одну ночь), а я все никак не привыкну.
Я сама и мама, и бабушка, но нуждаюсь в ней, как никогда прежде. С годами начинаешь понимать, что мамочка самое родное, самое теплое, любимое, уютное гнездышко.
Сколько нежных, ласковых слов я не успела сказать при жизни!
За суетою будничных дней не замечаешь, что время не ждет, не стоит на месте. Оно бежит быстрее, чем мы думаем. Нельзя ничего откладывать на потом, надо всё делать сегодня, сейчас.

 И сегодня с горечью и  болью в сердце, со слезами на глазах я думаю:"Как же мало мама пожила и не смогла порадоваться ни за внуков, ни за правнуков!"

 Никто и ничто не даст тепла и любви больше, чем мама, которая дала жизнь. Какими бы взрослыми и самостоятельными мы не были, мама не перестанет быть мамой. Она одна на всю жизнь и навсегда!
 
 Я молюсь за неё и прошу меня простить, за то, что обижала и так мало любила самого близкого, дорогого и любимого человека!

 "Да услышит, Господь, мои молитвы!"

 "И пусть земля ей будет пухом!"
 


Уже немало дней и лет,
Твой, в рамку вставленный, портрет
С рассветом солнышко встречает
И с ним в закате утопает.

Что вижу я в лице твоём?
Глубокий, чёрный водоём.
Он отражается в глазах,
С немым безмолвием в устах.

И на портрет смотрю в слезах,
А под ногами тленный прах,
Усеян мёртвыми цветами
И скрыт за скорбными венками.

И в небеса гляжу с печалью,
Ведь, где-то там, за синей далью,
В покрытой тайною мирах
Душа, у Господа, в руках.