Робкий марсианин

фантастический рассказ

Дверь в роскошный кабинет приоткрывается, а затем возникает застенчивая фигура молодого референта Синичкина:
- Тут марсианин, Степан Степанович…
- Что?!
- Тут… Вот… Марсианин…
- Нет, ты подожди, Синицын…
- Синичкин, - поправляет референт.
- Ладно, пусть даже так. Ты присядь сюда. У меня пять минут до совещания, я тебе еще раз объясню, как делать доклад по форме генеральному директору компании. Президенту!
Фигура в суперновом костюме опускается, как одуванчик,  на ближайший стул.
- Пока не сформулировал свою мысль, так не то, что  в кабинете, тебе, Синичкин, в моей приемной делать нечего, понял?
- Конечно, без сомнения…
Генеральный шлепает ладонями по безбрежной глади полированного стола.
- Вычлени, вычлени предмет речи, о чем ты  хочешь сообщить, а потом городи забор – от начала  до конца, начиная с главного, существенного, без чего нельзя обойтись.
- Извините, - говорит Синичкин.
- От голова, - сокрушается руководитель. – Я тебя взял, потому что ты из породы… этих, пернатых. Если бы не твой дядька в банке, так я бы тебя на пушечный выстрел не подпустил к своим апартаментам.
- Извините , - шепчет Синичкин.
- Ну, - смягчается генеральный, - что там у тебя?
- Так, ничего… Марсианин…
- Да ты что! – возмущается президент. – Заело, что ли?
- Не… Я вообще не заедаю… Потому что не пью вовсе.
- И зря! Алкоголь, по последним научным данным, мозги разжижает, быстрее гидролиз начинает идти. Тоже достоинство – не пьет… Ты запомни: у тебя единственная добродетель – это дядька в банке, понял? Остальное списывай на убытки.
- Извините…
- Ну, кто старое помянет, тому… Гм. Ничего, не переживай. Эх, Синичкин, дать бы тебе!.. Большое настоящее дело. Но рано тебе. Ты же – Синичкин, такой… молодой, зеленый. Как это у вас, молодежи, говорится, все еще спереди…
- Уже можно?
- Давай шпарь, если с мыслью собрался.
- В общем, обычный… марсианин…
Пауза такая, что слышно, как ржавеют электронные часы на стене.
- У тебя дядька не уволился из банка?
- Нет, работает…
- Жаль… Ну, ничего не поделаешь… И что он хочет, тот марсианин, - ваучер? Или десять соток под дачу на берегу Омки?
- Нет, говорит, что просто так…
- Знаем мы эти финты. Я еще когда в обкоме партии работал, так с тех пор аллергию приобрел… на такие контакты… марсианские. Подлетит что тебе кум или свояк какой. И водочки, и селедочки, и в гостинице целых этаж зафрахтует с дежурными девицами. А потом – бац… прилетает  такой вот Синичкин. И парит мозги уже пять минут, а у меня совещание…
- Нет, он тоже не пьет… Я давал ему из вашего же НЗ. Помните, вы говорили – только для особо важных персон.
- Ну, тоже голубь…
- Что?!
- Говорю, тоже поди из пернатых…
- Нет, он зеленый частично, руки такие бархатные, глаза – как две лунки… И что у него такие глаза – ничего в них не видно... А голос как у китайца, ей-ей… С Ленинского рынка.
- У тебя что, белая горячка?
- Нет, еще… пока.
- А у меня уже начинается… от тебя. Бывает же такое: сам не пьет, а других заражает белой горячкой.
- Он говорит, - продолжает Синичкин, - сходи к Степану Степановичу, доложи по форме, начинай с главного.
- Кто?
- Марсианин… Там… В моем кабинете…
Степан Степанович выразительно смотрит на Синичкина. Электронные часы тикают и ржавеют.
- Сейчас так модно шутить? – спрашивает дрогнувшим голосом президент. – Или у меня от печени голова пошла кругом?
- Я не знаю, - отвечает искренний Синичкин. – Он говорит, что по биопотенциалу я превосхожу здесь всех сотрудников, потому и решился влететь ко мне в окно.
- Стекла хоть не побил?
- Не, он может на лету изменять форму. В форточку – нырьк. И здрасти!
 Начальник и подчиненный вместе шагают по коридору.
 Не проронив ни слова, Синичкин распахивает дверь кабинета перед президентом. И оба, напряженные, стоят на пороге, оглядывая служебную комнату референта по общим вопросам.
- Тебе, Синичкин, - бросает президент, - надо записываться в отряд космонавтов. На земле, мне так думается, тебе делать нечего.
- Смотри, - удивляется референт, - улетел… опять. Робкий, наверное, вас остерегается, Степан Степанович.
С подоконника срывается испуганный сизоголовый голубь и, отчаянно махая крыльями, стремится прочь  над крышами городских домов, постепенно растворяясь в дымке ближайшего завода по переработке нефтепродуктов.


Из сборника "Президент"