Повесть

СЛЕПОЙ  ДЛЯ  КРЕДИТОРА
               
                Пролог
Двадцать лет назад название этой деревни  еще можно было найти на карте. И хотя молодежь активно переезжала в город, жизнь в Ржево не прекращалась. А летом даже активизировалась за счет дачников, предпочитающих заморским курортам отдых на родных просторах.
Вот и в семье Павловых было принято единодушное решение ехать летом в деревню.
- Сочи и Турция подождут, - Елена разделяла мнение мужа. - Павлуше гораздо важнее общение с бабушкой. Да и мы ей должны помочь. Одной жить в таком возрасте нелегко.
80-летняя Пелагея никогда не жаловалась на возраст и болячки. Но в этом году, после смерти мужа, сильно сдала. Даже Максим, не отличавшийся большой любовью к теще, признал это.
- Только не предлагай маме переезжать к нам. Это бесполезно. Ее не переделать, - предупредил он жену, прежде чем толкнуть деревянную калитку, поросшую мхом. - Она никогда не согласится бросить своих пациентов.
Так Пелагея называла людей, обращавшихся к ней за помощью. Иной раз возле дома стояло несколько машин. Люди подолгу ожидали приема у знахарки, которая, как утверждали местные жители, излечивала от многих болезней прикосновением рук.
У Максима с Еленой не было повода доверять мнению односельчан или подвергать сомнению необыкновенные способности Пелагеи. Им просто жилось спокойно и комфортно в старом деревянном доме,  который построил покойный Ефим Пантелеевич, муж знахарки. Да и Павлуша каждый раз, как приближалось лето,  просился к бабушке.
Вот и теперь семилетний мальчик начал собирать вещи задолго до поездки в деревню. А в день отъезда с утра пораньше забрался в машину и не хотел вылезать даже на завтрак, чтобы подогнать родителей и сократить преддорожные хлопоты.
- А кто это приехал? – Из-под раскидистого дерева навстречу гостям вышла пожилая женщина в цветастом платке.
Пелагея расцеловала дочь с зятем и подхватила Павлушу на руки. Морщинки на ее лице разгладились, чуть приоткрыв добрые лучистые глаза.
- Проходите, дети, - пригласила она в дом. – Сейчас на стол накрою.
- Пелагея Ефимовна, давайте на улице посидим, тепло ведь уже, - предложил Максим. – К тому же угощать будем мы, а вы с Павлушей занимайтесь. Он всю дорогу только вас и вспоминал.
Пелагею не пришлось упрашивать. Она подвела внука к лавочке, вкопанной под окном спальни.
- Ба, что это? – Мальчуган показал на жирного рыжего кота.
Казалось, тот дремлет, свернувшись клубочком. Но присмотревшись, пожилая женщина поняла: дворовый кот лежит с добычей и пристально наблюдает за подбитой птицей.
Неизвестно откуда взявшийся голубь всем своим видом выражал полную покорность. Но лишь стоило шевельнуть подвернутым крылом, кот открыл глаза и выпустил когти.
Пелагея нагнулась над рыжим разбойником и неожиданно цепко схватила за шкирку, приподняла и отбросила в палисадник:
- Или я тебя не кормлю, что ты охотишься за птицами? А ну пошел вон!
Голубь, почувствовав свободу, приподнялся на одно крыло и сразу завалился на бок.
- Ба, ему плохо? – В глазах Павлуши блеснули слезы.
- Конечно, вон как Рыжий крыло ему разворотил.
- Ты поможешь ему?
Пелагея растрепала волосы на голове внука, обняла:
- А мы вместе это сделаем.
- Но… я… не… могу, - Павел от неожиданности начал заикаться. – Это ты знахарка, а я просто мальчик.
Пожилая женщина улыбнулась, взяла внука за руки, приложила ладони к своему лицу. После долгого молчания произнесла:
- Не совсем так. У тебя в руках, как и у меня, особенное тепло. Когда-нибудь ты поймешь, что можешь больше обыкновенного человека. Вот тогда и решишь, как распорядиться даром.
Максим, наблюдавший за этой сценой из-за сарая, ничем не выдал присутствия. А вечером, когда Пелагея Ефимовна и внук уснули, сказал Елене, что согласен отдать сына в музыкальную школу.
- С чего бы это, дорогой? – жена не скрывала удивления. – Ты же  всегда видел его продолжателем адвокатской династии.
- Времена меняются, - зевнул Максим, не желая продолжать дискуссию. – Сегодня я понял, что ты была права и нашему мальчику необходимо музыкальное образование.
                Когда дымятся подметки
По кабацким понятиям вечер давно перестал быть томным. В этот поздний час в ресторане остались самые стойкие.
За дальними столиками, потонувшими в клубах сигаретного дыма, веселилось несколько компаний молодых людей.  Их образ жизни не вызывал сомнений. Как говорится, прикид обязывал. Кожаные куртки, массивные безвкусные золотые перстни, цепочки на толстых шеях, бритые почти на лысо черепа…
- Шеф, не кисни, братве музон нужен, - лицо бугая без признаков интеллекта и глаза буравчики нарисовались возле маленькой сцены, когда Павел закрывал крышку фортепиано. – Давай что-нибудь наше, для души… «Владимирский централ».
- Не боись, не обидим, - по свойски хлопнул его по плечу обладатель спортивного костюма и кожаной куртки и положил прямо на макушку бумажную купюру.
Павел кивнул головой и стряхнул деньги на пол, прежде чем пальцы опустились на клавиши. Машинально отметил: 500 рублей опустились рядом с ножками стула.
Уже два года молодой человек, которому недавно исполнилось 28, работает тапером в кабаке и не привык, что респектабельные люди, заходящие случайно в «Сапфир», стараются не засиживаться. Нет, кухня здесь приличная, как и интерьер, выполненный в стиле модерн, с дизайнерским изыском под космические просторы. Просто после двенадцати ночи в заведении гуляют исключительно братки и их подельники.
Когда отец впервые узнал о его месте работы, то был крайне возмущен:
- Не стоило заканчивать консерваторию, чтобы играть перед жующей публикой.
В тот день Максим Сергеевич тщательно подбирал слова, чтобы не обидеть сына при маме. Но все равно только присутствие Елены Анатольевны предотвратило конфликт между отцом и сыном.
- Тебе было бы легче, если б я за гроши преподавал в школе или продвигал таланты в консерватории?
- Может быть, во всяком случае, в первое время. А там мы что-нибудь обязательно придумали бы. Мир не без добрых людей, - Максим Сергеевич отодвинул недопитый бокал с вином и промокнул губы.
- Ну, конечно, изысканный вкус известного адвоката страдает, что приходится находиться в помещении с отъявленными бандитами, - съязвил Павел. - Можно подумать, ты не их спасаешь от справедливого возмездия.
Максим Сергеевич был известным в городе адвокатом, специализирующимся на уголовных делах. Его недешевыми услугами часто пользовались представители бизнеса и криминальных структур.
- Не надо передергивать, среди моих клиентов люди всегда уважаемые, авторитетные. И платят, в отличие от твоей публики, очень хорошие деньги.
- А мне почему-то кажется, почитатели моего таланта и пользователи твоих услуг одного поля ягодки, - Павел решительно поставил точку в затянувшемся споре. – Что касается денег, то на жизнь хватает. Заметь, после консерватории я ни разу у вас не просил.
- Ну, да, и квартиру ты сам себе купил, - не сдержался Максим Сергеевич, о чем скоро и пожалел.
Через несколько дней сын отдал ключи и съехал на съемную квартиру.  Даже Елена Анатольевна не сумела отговорить.
С тех пор прошло полгода. Павел не поддерживал отношений с родителями и продолжал по вечерам играть в «Сапфире». Надо отдать им должное: они платили той же монетой и хранили полное молчание. Даже о внезапном отъезде не сообщили.  Новость узнал от Алены, выступавшей с ним в ресторане на подпевках.
- Куда предки укатили? – Спросила однажды, когда возвращались после выступления в «Сапфире».
- А тебе откуда известно, что уехали?
- Ираклий Андронович сегодня интересовался, что мне известно об отъезде твоих родителей, - Алена беззаботно пожала плечами.
50-летний администратор «Сапфира» никогда не совал просто так нос в чужие дела. Тем более касающиеся семьи адвоката Павлова. А то, что Павел его сын, в ресторане не знал разве случайный посетитель.
«Что за странное любопытство? - Подумал Павел, однако расспрашивать Ираклия Андроновича не стал. – Позвоню домой вечером».
Но телефон не отвечал. А сотовые были выключены или находились вне зоны действия сети. Вот уже неделю Павел не знал, где находятся родители…
- Эй, тапер, ты почему не играешь? – Павел вздрогнул, когда тяжелая рука бугая легла на плечо.
Этого дебила с лицом откровенного олигофрена он видел в ресторане впервые.
«На каких помойках уродов таких находят?», - успел подумать, прежде чем дегенерат приступил к действиям.
- Ты че, не слышишь меня? – Кажется, того распирали эмоции. – Щас уши прочищу.
С этими словами бугай схватил Павла за грудки и легко оторвал от стула. Затрещали лацканы любимого пиджака, купленного по случаю 50-процентной распродажи в дорогом бутике.
Еще недавно такое обращение с музыкантом, фамилия которого была на слуху даже у самых отъявленных негодяев и подонков, представлялось немыслимым.
«Что же изменилось?» - Подумал Павел, отлетая после увесистой оплеухи к стенке.
В следующий момент после удара стулом по голове бугай повалился на пол как подкошенный. Над тапером склонился Ираклий Андронович:
- Вот что, сынок, забирай деньги и уходи по добру - по здорову. Сегодня явно не твой день. В кабаке гуляет не наша братва. Не знаю, что у них на уме, однако твоей персоной интересуются. Несколько дней за тобой следят какие-то типы. Ко мне подкатывали, но ты же знаешь, я не при делах: твой отец никому не доверяет.
Администратор ресторана «Сапфир» помог подняться и отряхнуться. А потом без приключений вывел через черный ход.
- Бывай, - пожал он руку и подтолкнул Павла в прохладу ночи.
- Ну что, ко мне или как? – Услышал знакомый голос. Рядом, переминаясь с ноги на ногу, стояла Алена.
Иногда они вместе коротали время. Но на этот раз Павел не чувствовал ни сил, ни желания предаваться утехам:
- Извини, я домой. Устал сильно. Сама видишь, не в форме.
Девушка обиделась, подняла руку и села в притормозившее такси. Павел тоже проголосовал, и вскоре ехал в теплом и убаюкивающем комфорте авто. Но расслабиться не удалось: тревожные мысли не покидали до самого дома. Вернее, съемной квартиры, в которую он переехал после ссоры с отцом.
В подъезде кто-то разбил лампочку, и Павел, оступившись, едва не упал на лестничной площадке перед лифтом. Еще больше расстроился, когда увидел, что забыл закрыть входную дверь. А в следующий момент убедился, что на провалы памяти жаловаться рано: дверной замок с корнем выдернули.
- Вот черт, - выругался Павел, заглянув внутрь.
Зеркало в коридоре разбито. Диван в комнате выпотрошен, как и платяной шкаф, содержимое которого разбросано и порезано на мелкие клочки. Из компьютера извлечен жесткий диск. Все флэшки бесследно исчезли с письменного стола.
- Хотел бы я знать, что здесь искали? - Павел опустился на пол и задумался.
«Деньги дома не храню, наркотиками не балуюсь. В лотерею ничего не выигрывал. Чужими тайнами не интересовался, не воровал… Так что же у меня искали?» - спрашивал себя и не находил ответа.
Внезапно Павел ощутил страх и понял, что не хочет оставаться в разгромленной квартире.
- Алена, не разбудил? – сонный голос подруги в телефонной трубке его нисколько не смутил. – Извини, я передумал. Да, скоро буду. До встречи.
                Загадка отца
Алена сладко потянулась и отогнала остатки сна. Неожиданному звонку Павла она не удивилась. Когда-нибудь это должно было произойти.
- Настанет час, и ты сама поймешь: Павлу потребуется помощь, - Максим Сергеевич погладил ее по округлой попке и поцеловал в мочку уха. – Он прибежит к тебе в неурочный час, без предупреждения. Тогда ты и отдашь  этот ключ.
Молодая девушка стала любовницей известного адвоката несколько лет назад. После громкого процесса, в ходе которого Павлову удалось блестяще доказать невиновность ее отца. Оправдательный приговор вынесли человеку, который убил насильника дочери.
Встречаться начали после того, как адвокат отказался принять деньги в качестве гонорара за проделанную работу. Максим Сергеевич был нежен и корректен, дарил цветы и милые безделушки. Но однажды заявил, что их любовные отношения подошли к концу.
- Мне очень жаль, что с тобой приключилась эта история. Но все самое страшное для тебя и твоего отца позади. Чем бы ты хотела заниматься после окончания колледжа?
Алена еще не задумывалась об этом. Казалось, отношения с адвокатом продлятся вечно. А колледж, что будет после него? Это, по ее мнению, было неважно.
- Мне нравится петь, - начала девушка.
- А вот это отлично, - обрадовался Максим Сергеевич. – Спой что-нибудь.
В тот вечер они не только занимались любовью. Девушка много пела из ресторанного репертуара, предложенного адвокатом.
- У тебя получится, - заявил Максим Сергеевич. – В «Сапфире» как раз нужна певица.  Я позабочусь, чтобы тебя приняли на работу.
На прослушивании к ней действительно не придирались, и в июне Алена получила место на подпевках. А вскоре поняла истинные причины своего трудоустройства. Максим Сергеевич хотел знать, как обстоят дела у сына, устроившегося в «Сапфир» без родительского благословения. И все равно Алена была благодарна адвокату, на что тот и рассчитывал.
- Можно я поживу у тебя какое-то время? - Павел ворвался в квартиру с квадратными глазами. – Вокруг меня происходит хрень, которая пока не укладывается в голове.
- Да, я тоже обратила внимание, как тебя по стенке размазывали.
- Я не об этом. Представляешь, приезжаю домой, а там …полный разгром. Кто-то взломал замок и разворошил всю квартиру. Такое впечатление, будто искали. Вот только что, хотел бы я знать?
Молодые люди еще поговорили и легли спать, решив отгадывать ребус со свежими силами.
Когда первые лучи солнца заиграли на сонных лицах, в квартире зазвонил телефон.
- Позови своего хахаля, - потребовал обладатель грубого мужского голоса.
- Это тебя, - растерялась Алена и протянула Павлу трубку.
- Слушай сюда, придурок. Сиди тихо и жди. Скоро за тобой приедут. С тобой хочет говорить Кредитор.
- Я не знаю никакого…, - но в трубке уже раздавались сигналы отбоя.
- У меня нет желания ждать какого-то кредитора, - Павел быстро собрался. – Советую и тебе уносить ноги. Мне все это очень не нравится.
Молодой человек был на пороге, когда Алена вспомнила про ключ:
- Возьми, Максим Сергеевич просил отдать его тебе.
- Что это?
- Как видишь, ключ.
- Я не это имел в виду. Откуда он у тебя и что им нужно открыть?
- Не спрашивай, я ничего больше не знаю. И не обязана отчитываться, почему твой отец передал его через меня.
Павел пожал плечами и вышел из квартиры. Слова Алены не зацепили его. Какая теперь разница, почему ключ оказался у девушки?  Гораздо важнее, что им открывать?
Многолетняя ржавчина покрывала дутый и полый с одного конца черный ключ. Наверное, такие сегодня уже не делают. В последний раз молодой человек видел подобные во времена своего босоногого детства.
                Тайное становится явным
На улице Павел вдруг понял, что не знает, куда идти. Присев на лавочку в сквере и поразмыслив, пришел к неутешительному выводу: не стоит подвергать знакомых риску.
«В гостиницах пережидать также не имеет смысла, найдут. Раз взялись плотно опекать, простые варианты отхода продумали однозначно», - размышлял он, рассматривая полуразрушенный деревянный домик напротив сквера.
В центре города, застроенного элитными многоэтажками, деревянный инородец смотрелся уродцем. Зияющие бойницы окон, черные следы пожарища, скособочившаяся бревенчатая стена, подпертая металлической плитой…
«Людей выселили, дом приготовили под снос и забыли, - пронеслась лихорадочная мысль. – Как и мы  про домик бабушки».
Пелагея Ефимовна умерла десять лет назад. Ее похоронили на деревенском погосте рядом с дедушкой, как она и просила.
Павел помнил день похорон. Проститься с Пелагеей пришли все жители небольшой деревушки. Из ближних городов и поселков люди приехали на машинах. Было даже  несколько дорогих авто с московскими номерами.
Несмотря на раннее утро, солнце нещадно припекало. Истосковавшаяся по влаге земля потрескалась. Возле гроба бабушки было не протолкнуться, каждый считал своим долгом постоять рядом со знахаркой и сказать что-то на прощание.
Когда местный священник закончил читать молитву, крышку опустили на гроб и начали забивать. В этот момент на совершенно чистом небе прорезалась молния и с треском грянул гром.
Пожилые люди перекрестились и посмотрели на священника. Человек в рясе хранил молчание, не обращая внимания на росчерки молний, исполосовавших небо над деревней. Солнце спряталось в набежавшие грозовые тучи.
- Бросайте землю, - пробасил кто-то из похоронной команды, освобождая место возле зияющей могилы.
Люди потянулись к захоронению. И в это время началась гроза.
«Даже небеса оплакивают бабушку, - подумал 15-летний подросток и подставил лицо потокам воды.
Через две минуты он промок до нитки, как и родители, которые не спешили уходить с погоста…
«А ведь после похорон мы там больше не были. Про домик в деревне не знает никто. Значит, и искать не станут», - решил Павел и направился на бульвар ловить машину. 
- Ржево? – Переспросил таксист. – А где такая деревня?
Павел махнул рукой: езжай, мол, вперед, за городом разберемся.
На трассе он сориентировал водителя и откинул спинку сиденья.  Устроившись поудобней, прикрыл глаза. 240 километров до деревни, которой, наверное, уже нет на карте,  Павел собирался спать.
- Это здесь? – услышал, как показалось через минуту, голос водителя и открыл глаза.
Табличка с надписью  «Ржево» насквозь проржавела. Но на трассе от нее вел указатель - «1 км». На холме можно было разглядеть покосившиеся дома, погост…
-Остановите, - попросил Павел и щедро расплатился с таксистом, - дальше я сам.
Нераспаханные вокруг поля и молодые дикорастущие леса свидетельствовали об упадке фермерских хозяйств. А разбитая грунтовая дорога - об отсутствии дорогих машин у жителей Ржево.
«Хорошо, что провизию прихватил, - порадовался Павел, не обнаружив на привычном месте сельский магазинчик. – А то за несколько дней  без еды копыта отбросить можно».
Зато погост никуда не делся. Ржавая ограда и небольшая калитка покосились от времени. Деревянная будка смотрителя полностью разрушилась. А вот могилок за десять лет прибавилось. 
Посидев с бабушкой и дедушкой, Павел отправился на поиски домика Пелагеи. Как оказалось, память не подвела: деревянный сруб нашелся быстро.
- Оппачки, - не смог сдержать эмоций. – А за домиком-то присматривали. Интересно, кто?
Павел открыл калитку, которая не скрипнула, вошел во двор и осмотрелся. Даже на первый взгляд было заметно, что дом с заколоченными окнами нежилой, но ухоженный.
- Что за гости к нам пожаловали? – Павел обернулся и узнал соседа Пелагеи Трофима Ивановича.
Старик близоруко щурился, прикрывая глаза от заходящего солнца.
- Я это, дед Трофим.
- Павлуша? – Не поверил своим глазам старик и притянул поближе молодого человека за плечи. – Сколько лет, сколько зим. Вот не чаял тебя увидеть.
- Да, почти десять лет прошло. Решил посмотреть, что с нашим домом стало.
- А что ему будет?  Максим Сергеевич регулярно приезжает. Да и человека нанял, чтобы мастерил потихоньку тут. Он, правда, из другой деревни, но наведывается часто.
- А когда папа был последний раз?
- Да с месяц уже, наверное.
«А это интересно, - подумал Павел. – При жизни бабушки отец не проявлял к дому интерес. Откуда сейчас такая забота?».
Но вслух ничего не сказал. Зачем будить нездоровое любопытство у соседского старика?
- Я, Трофим, на несколько дней, поживу пока здесь.
- А ключ есть? – Старик не спешил уходить.
- А разве дверь закрыта? Вроде никогда не запирали…
- Так еще несколько лет назад Максим Сергеевич амбарный замок навесил. Сейчас топор принесу, будем сносить, - Трофим Иванович направился домой.
Павел поднялся на крыльцо. Большой, черный, весь покрытый ржавчиной замок действительно висел на входной двери.
«А ларчик-то просто открывался, - обрадовался Павел, достал ключ, переданный Аленой, и вставил в прорезь. – Ну, отец, ты и затейник. Интересно, какие тайны Мадридского двора приготовил для меня?».
Но с тайнами пришлось подождать. Не так-то просто оказалось выпроводить словоохотливого соседа. Трофим Иванович, бросив за ненадобностью топор, пересказал все местные сплетни. А потом приготовился слушать городские новости из жизни Павловых.
Павел понял, что малой кровью не отделаться и достал из рюкзака бутылку водки и консервы.
- Что-ты, Павлуша, - замахал руками старик, - мне нельзя, сердце.
- А я выпью, - Павел демонстративно налил в граненый стакан до края. – И сразу спать, устал с дороги.
- Я пойду тогда, не буду мешать, - понял сосед и отправился к себе без свежих сплетен.
«Вот и правильно, - вздохнул с облегчением Павел, сливая водку обратно в бутылку.- Пить сегодня не хочется. Предстоит во многом разобраться».
Стемнело быстро. Молодой человек щелкнул выключателем. То ли лампочка перегорела, то ли проводка пришла в негодность, но света не было. Пришлось довольствоваться свечами. Их запасы он обнаружил на кухне.
Оттуда и начал поиски, которые к 12 ночи не дали результата. Только старые, с пожелтевшими страницами книги. С их помощью Пелагея врачевала и пыталась объяснить внуку некоторые тайны своих способностей. А еще убеждала, что когда-нибудь он сам сможет лечить людей.
- Ну, это вряд ли, - Павел разговаривал сам с собой, спустившись в подвал. – Поздно начинать в 28. Да и профессия уже есть, родители постарались.
Молодой человек поймал себя на мысли, что разговаривает с собой, а обращается к Пелагее, словно рассказывая новости из своей жизни. В этот момент он обратил внимание на небольшой портрет бабушки.
«Странно, его здесь никогда не было, - Павел снял с глиняной стены рамку и обнаружил углубление. – А вот и тайник!».
Оттуда извлек небольшую железную шкатулку. В ней он нашел три пачки долларов, евро и рублей, несколько кредитных карточек и послание отца:
«Если читаешь это письмо, значит, трудные времена уже настали.
Я знал, что когда-нибудь произойдет непоправимое. И это неудивительно, учитывая специфику моей работы. Вот почему заранее побеспокоился о запасном аэродроме для нас с мамой и тебя. В этой шкатулке ты найдешь все, что поможет безбедно жить довольно долго.
А теперь о главном. Мы с Леной попали в скверную историю. Несколько месяцев назад возвращались из ресторана и сбили парня твоего возраста. Я был не трезв, но в ДТП не виноват. Он сам выскочил на проезжую часть в том месте, где не положено переходить.
Пытался договориться с родителями мальчика, который почти месяц находился в коме. Но ничего не вышло. А после неутешительного вердикта врачей (ему, к сожалению, всю оставшуюся жизнь придется провести в инвалидной коляске)  вообще сбрендили: начали нас преследовать.
Нет, не по закону. В этом случае я был бы спокоен за свою защиту. Отцом мальчика оказался вор в законе по кличке Кредитор. Мы с ним никогда не пересекались, потому что зоны его интересов далеко от нашего города. Я вообще о нем ничего не слышал. Но мои покровители в криминальном мире прозрачно намекнули, что не смогут защитить. И посоветовали скрыться.
Сын, мы с мамой за границей. Где – тебе лучше не знать. Сколько там пробудем, тоже пока неизвестно.
Ты никогда не прислушивался к нашим советам, но сейчас речь идет о твоей безопасности. Кредитор, не найдя нас, может взяться за тебя. Срочно уезжай. Хотя бы в Крым, на несколько месяцев. Устроишься на сезонную работу, тебе не привыкать. А до осени мы что-нибудь придумаем.
Только не тяни с отъездом и уезжай налегке! Из дома Пелагеи это сделать проще».
                Кредитор идет по следу
- Идиоты,  как вы умудрились упустить его? - Кредитор был вне себя от бешенства. -  Почему он ушел из-под носа?
Шпунц, Малыш и Кролик в нерешительности топтались на пороге гостиничного номера люкс, в котором поселился вор в законе, и молчали. Неизвестно, к чему приведет крутой нрав хозяина, скорого на расправу.
Кредитор, приехав в город с открытой миссией возмездия, не скрывал своих целей. Ему нужен был адвокат Павлов. Но тому удалось скрыться. И, скорее всего, сделал это не без помощи местных представителей криминального мира.
«Я бы даже сказал, людей авторитетных. Только они знали о моем приезде. Это им верой и правдой служил адвокат. Поэтому лучше и спокойней жить в гостинице, чем в их гостевом особняке, - рассуждал Кредитор, отказываясь от предложения местного вора в законе.
- Не слышу ответа, почему мальчишка ушел? – Кредитор продолжал неистовствовать. – Что молчите, как рыба об лед!
- Слишком прыткий оказался, - отважился один из проштрафившихся. Малыш как старший в бригаде имел право держать ответ. 
- Прыткий, говоришь? – Так и взвился вор в законе. – А зачем мне тогда ты, если желторотый юнец способен тебя вокруг пальца обвести?
Напряжение в воздухе нарастало. Все уже поняли, что старику лучше не перечить, со всем соглашаться и каяться.
- Что говорит девка? – зашел с другой стороны Кредитор.
- Ничего не знает. Пацан не раскрыл свои планы.
- И что вы сделали?
- Мы ее…, - начал Малыш.
- Так вы еще и позабавились с ней, - Кредитор ударил в живот без замаха, так, что тот сложился пополам, несмотря на внушительные габариты – Сколько раз предупреждать: мы на чужой территории! Действовать надо предельно корректно.
- Ты все не так понял, - продышался и выпрямился Малыш. - Мы ее три дня продержали в темном чулане, только до ветра выводили. Думали, сломается без еды. Молчит, сука.
- Где она сейчас?
- Мы сюда ее привезли, - Малыш решил прогнуться. – Думали, что ты захочешь с ней встретиться.
Лучше бы он этого не говорил. Кредитор вновь рассвирепел.
-Здесь есть кому думать, а ты действовать должен, - молотил он Малыша с левой и с правой, не заботясь о силе удара.
Когда почувствовал усталость, вор в законе опустился в кресло, расстегнул ворот рубашки и схватился за сердце.
«Что-то часто в последнее время мотор барахлит. Видимо, пора таблетки принимать, - подумал старик и потянулся к графину. – А так хотел без них обходиться!».
- Ведите девчонку и унесите Малыша, - приказал стоявшим на пороге номера Шпунцу и Кролику.   
Алена вошла в номер и в нерешительности остановилась, оглядываясь на амбалов. Те замахали руками: мол, заходи, не стой. И быстро закрыли за ней дверь.
Кредитор молчал и  рассматривал девушку, раздумывая, с чего бы начать.
- Где твой парень? – Не придумал ничего более оригинального.
- Он не мой. Мы с ним вместе работаем.
- И спите. Это сейчас так модно, трахаться не со своим парнем и дружить с ним же на работе?
- Меня об этом попросили, и я не могла отказать.
- А вот с этого места поподробней, - старик поудобнее расположился в кресле.
По мере того, как  увлекательный рассказ приближался к финалу, на его лице заиграла загадочная улыбка: «Значит, я не ошибся, адвокат дорожит отпрыском. Не найдем родителей, через него достанем. Приползут как миленькие, когда за яйца отпрыска схватим».
- И где находится таинственная дверь, от которой ключ хранила?
- Не знаю, честно не знаю. Максим Сергеевич ничего об этом не говорил.
- Если врешь, то даже не предполагаешь, что я с тобой сделаю! – Глаза Кредитора налились кровью.
- Что захотите, то и сделаете, - Алена пожала плечами.
Вор в законе резко поднялся, но, внезапно почувствовав слабость,  рухнул в кресло.
- Давайте я помогу, - сказала Алена, расстегнула еще больше рубашку и начала массировать грудь. – Ой, какая татуировка замечательная! Орел получился таким красивым.
- Он не красивый, а свирепый, как и положено хищнику, - просипел Кредитор и  вдруг вспомнил…
Несколько лет назад Антон приехал погостить летом во время школьных каникул и узнал, что отец регулярно встречается с женщиной. Удивление вызвал не сам факт встреч, а то, что он может жениться и оставить законного сына без наследства.
Кредитор никогда не объяснял, что настоящие воры в законе не могут иметь семью. Именно по этой причине прожил в браке с Маргаритой, мамой Антона, только два года. А потом расстались и решили не говорить сыну правду.
- Мальчику совсем необязательно знать о твоих темных делишках. Достаточно, что натерпеться пришлось мне. Так что в воспитательном процессе прошу не участвовать. Ограничься решением наших финансовых вопросов.
Кредитор и Маргарита неукоснительно выдерживали все пункты устного договора.
С трех лет Антон рос маменькиным сыночком. О мужчинах, появлявшихся на горизонте молодой женщины,  даже не догадывался. Хорошие игрушки, вкусная и здоровая пища, престижные детский сад и школа, дорогие подарки Маргарите, ежегодные поездки на курорт – все это было в рамках того же договора бывших супругов.
Но однажды Кредитор понял, что его черствое сердце не воспринимает единственного сына только как объект договора. Да и юноша в 17 лет ощутил неистребимую тягу к отцу. А за два года до отъезда на учебу в Англию Антон часто и подолгу гостил у него.
Вот и тем летом он жил у него почти месяц. Иногда выезжали на природу, когда хлопотные дела Кредитора позволяли ненадолго расслабиться.
Как то раз он вернулся домой раньше обычного и услышал на террасе  знакомые голоса. Разговаривали Антон и Ольга, дочь Маргариты от первого брака.
К сводной сестре сына Кредитор относился с уважением, которое у него всегда вызывали люди дела. Молодая женщина напролом продвигалась к намеченным целям и брала от жизни все, что могла урвать: хорошую работу, удачливого мужа-бизнесмена. Теперь, как выяснилось, она взялась за брата.
- Когда ты, наконец, повзрослеешь и откроешь глаза, - Ольга была старше брата на 10 лет и по этому праву позволяла иногда менторские интонации в голосе. – Твой отец вор в законе, авторитетный в криминальном мире человек. Он может дать гораздо больше, чем у тебя есть.
- Да откуда ты это знаешь? – Антон начинал злиться. – Отец всю жизнь на заводе главным инженером работал.
- Ага, хорошо, что не сторожем, - скривилась Ольга. – А откуда, по-твоему, деньги  на этот дом, твое обучение и все остальное прочее у инженера, пусть и главного.
- Не вижу ничего странного. Дом не такой уж и дорогой, ты и сама это знаешь. А зарплаты у топ-мэнеджмента крупного завода сейчас не маленькие, - не сдавался Антон.
- Тогда спроси его как-нибудь, зачем он себе на грудь орла с хищным оскалом наколол? Это знак такой, своего рода принадлежность к воровской касте.
Антон задумался и после непродолжительной паузы сказал:
- Если тебе надо, ты и спроси. А орел у него вовсе не хищный.
- А какой?
- Красивый.
В тот день Кредитор больше не подслушивал спор Антона и Ольги. Он внимательно рассмотрел в зеркало татуировку на груди, сделанную много лет назад, и впервые подумал, что в оскале хищной птицы только хороший и светлый человек может разглядеть доброе…
Алена продолжала массировать грудь Кредитора, и вор в законе почувствовал облегчение.
- Спасибо, мне легче. Позови кого-нибудь из охраны.
Когда в номере появился Кролик, Кредитор стоял при параде, в деловом костюме.
- Скажи Малышу, чтобы девушку накормили, заплатили за причиненные неудобства и отвезли домой. А мне подавайте машину.
Он не мог позволить себе опоздать на встречу, инициатором которой сам же и являлся. И все-таки  это произошло. В полупустой зал респектабельного ресторана вор в законе вошел на две минуты позже.
Человек в солнцезащитных очках покачал головой, поддернул рукав шелковой рубашки  и демонстративно поглядел на часы:
- Не узнаю тебя, Кредитор. Стареешь, наверное.
- Пробки в вашем городе большие.
- А у вас пробок нет? – Человек, который должен был оказать услугу Кредитору, не любил ждать и поэтому выпускал пары. – В нашем деле, сам знаешь, каждая минута дорого стоит.
Старый вор не мешал собеседнику выговориться. Догадывался, как тому важно показать значимость перед гостем.
- Ты у нас намутил. Слышал, Крест не доволен тобой: так не ведут себя на чужих территориях.
- Я плачу не за то, чтобы мне напоминали о понятиях, - голос Кредитора зазвенел. – Если нет информации, так и скажи.
Даже за стеклами солнцезащитных очков было видно, как глаза собеседника забегали, когда вор полез во внутренний карман пиджака.
- Ну что ты, я пошутил, есть, конечно, информация, - сказал он, с облегчением наблюдая, как Кредитор извлек конверт. – Старший Павлов с женой где-то в Южной Америке осел. А младший, Павел, вчера в Симферополь улетел.
                Забытый дебют
- Шеф, свободен? К железнодорожному вокзалу. – Павел сел в первую машину, стоявшую на стоянке такси возле здания аэровокзала.
Водитель лениво кивнул, заводя мотор:
- Садись, а чего без багажа?
- Люблю налегке путешествовать. Как говорится, все мое всегда при мне, - и хлопнул для убедительности по пухлой барсетке.
Хомчик работал водителем такси не первый год, видел разных пассажиров из числа туристов-отдыхающих. Этот парень произвел благоприятное впечатление. Говорит конкретно и доходчиво, не заносчив, как некоторые новые русские, одет просто, со вкусом и не бедно. Только вертлявый какой-то: на трассе и в городе глаз не спускал с зеркал заднего вида.
На привокзальной площади парень щедро расплатился и быстро затерялся в толпе.
«Береженого Бог бережет», - подумал Павел и, чтобы убедиться в отсутствии слежки, погулял полчаса на перроне.
Дождался отправления пригородного поезда в направлении Евпатории и только после этого вышел на привокзальную площадь. Дошел до площадки, где пассажиры занимали места в троллейбусе, следующего до Ялты. И внезапно передумал составлять им компанию.
«Когда еще окажусь в Симферополе? Погуляю немного по знакомым местам. Да и вещичками обзаведусь», - решил он.
Через полчаса на его плече появилась спортивная сумка. Вскоре там было все необходимое в поездке.
Заметив знакомое кафе в старом центре города, Павел толкнул тяжелую дубовую дверь. Когда-то это было прибежищем художников. Десять лет назад здесь варили самый вкусный в городе кофе.
Представители местной богемы обожали устраивать тут тусовки. Столики, как правило, занимались с обеда. Вечером попасть сюда не представлялось возможным. Некоторые выставляли свои работы рядом с кафе, выходили с маленькими чашечками на улицу и переносили разгоряченные споры из пронизанного сигаретным дымом помещения.
Павел с удивлением заметил, что интерьер заведения за десять лет претерпел незначительные изменения. Стены все также обклеены обоями под темный кирпич. Везде картины: забавные и не очень, реалистичные и авангардистские. Некоторые показались знакомыми.
По всей видимости, хозяин уютного кафе ностальгировал по временам, когда за чашечкой терпкого, ароматного напитка решались вопросы из мира искусства. Тогда среди молодежи, причисляющей себя к богеме, было модно и престижно приходить сюда и со знанием дела рассуждать о последних постановках в музыкальном и драматическом театрах, о книжных новинках и картинах художников, чьи имена будоражили воображение крымчан.
Перед обедом посетителей оказалось мало. Но, как и раньше, пахло ароматным напитком и крепкими сигаретами.
Павел обосновался у барной стойки, рядом с кофемашиной. С этого места, забравшись на высокий пуфик, было удобно рассматривать происходящее за окном и клиентов заведения за угловым столиком. Обветренные бородатые лица, грубая простая одежда и что-то едва уловимое в их облике выдавало принадлежность к  касте художников.
- Молодой человек, вам никогда не говорили, что так пристально разглядывать незнакомых людей просто неприлично? – Раздался чей-то прокуренный голос.
Задумавшись, Павел не заметил, как со спины подошел один из компании художников. Видимо, ходил в мужскую комнату и потому выпал из поля зрения.
На первый взгляд незнакомец выглядел старше. Но присмотревшись внимательнее, Павел понял, что перед ним ровесник, который…
- Борис, а ты меня не узнаешь?
За угловым столиком, откуда с интересом наблюдали за происходящим, воцарилась тишина. Люди ждали развязки, как театралы финала безнадежно затянувшейся сцены.
- Павел, ты?
- Неужели так сильно изменился?
- Как тебе сказать… Возмужал, окреп. Одним словом, не сразу признал.
- Да и ты сильно изменился. Уже нет того хрупкого юноши с гитарой, - Павел пригласил Бориса взобраться на соседний пуфик. – А как Гелла, вы вместе?
- Ну, старик, ты и вспомнил, столько воды утекло…
Десять лет назад Павел закончил школу и поступил в консерваторию. Максим Сергеевич на радостях профинансировал поездку сына в Крым.
Тем летом юноша предпринял попытку автостопом проехать по всему полуострову. Но удачно начавшееся в Евпатории путешествие завершилось вечером первого же дня в гостинице комбайнеров.  Машина сломалась на трассе, и помощь удалось найти только в районном центре степного района.
Двухэтажное здание с удобствами во дворе с громким названием «гостиница» произвело на изнеженного Павла жуткое впечатление. В номере даже телевизора не оказалось. Зато в избытке были тараканы. Они ползали везде и не обращали внимание на постояльца.
Когда стемнело, под окном запели пьяные комбайнеры. Павел погасил свет и попытался заснуть, прикрыв голову подушкой. Но в дверь постучали.
- Извини, у тебя нет штопора? – На пороге стояла симпатичная девушка.
- Не по адресу, лучше внизу поищи, - нелюбезно ответил Павел и закрыл дверь.
Вторая попытка заснуть также оказалась неудачной. За стенкой бренчала гитара, там начали петь громче и громче, и вскоре Павел отправился к соседям выяснять отношения.
Дверь открыла девушка, которая приходила за штопором.
«Наверное, нашла, - подумал юноша, - уже кривенькая и веселая».
- А, сосед, - засмеялась она, - скучно стало? Заходи.
Павел очутился в номере, похожем как две капли воды на его, только с двумя кроватями. На них удобно расположилась компания молодых людей: парень и две девушки.
Третья, открывшая ему дверь, переминалась за спиной:
- Боря, налей гостю. И давайте знакомиться.
Черноволосый парень с маленькой бородкой кивнул головой, но гитару не отложил:
- Гелла, я делом занят. Сама поухаживай за гостем.
Девушка протянула початую бутылку портвейна и замызганный стакан. Два пустых пузыря Павел заметил рядом с тумбочкой.
- Ну, за знакомство, - девушка отпила прямо из бутылки.- Меня Геллой зовут, а это наш поэт Боря, Лена и Оля.
Девушки, не прерывая пения, кивнули в знак согласия или приветствия.
Как вскоре выяснилось, веселая компания отмечала окончание полевых работ, на которые их направили сразу после зачисления в Симферопольский государственный университет. Будущие филологи до начала обучения в течение месяца ударным трудом вливались в студенческое братство на уборке сахарной свеклы.
- А ты какими судьбами здесь? – Борис хоть и был пьяным, но держался стойко, его цепкий взгляд сфокусировался на госте. – Вроде не из наших.
- Отдыхаю, путешествую.
- Странное место выбрал, здесь моря нет.
- Еще успею.
- А мы с Геллой завтра вернемся домой и сразу махнем в Ялту. Так ведь?
Гелла кивнула и засобиралась.
- Ты куда, давай провожу, - посмотрев в темень за окном, предложил Борис.
- Неа, в туалете одна кабинка, давай поочереди сходим, - улыбнулась она.
Не дождавшись Геллу, Борис отправился на поиски. А через несколько минут с улицы донеслись крики и ругань.
Павел выбежал во двор и увидел комбайнера. Шатающейся походкой  здоровый бугай  приближался к крыльцу, неся на руках Бориса. Рядом, заламывая руки, семенила рыдающая Гелла.
- Вот уроды. Из-за девки втроем чуть пацана не замочили. Едва поспел, - пьяный комбайнер смачно матерился. – Вызывайте «скорую», мало ли что.
Борис пришел в себя, когда его положили на деревянную лавочку, открыл глаза, глубоко вздохнул.
- Ты как? – Павел склонился  и вытер кровь под носом.
- Нормально. Только голова сильно болит и тошнит.
- Давай я попробую, - начал Павел, и запнулся. Но руки сами, на автомате, потянулись к голове юноши. – Хуже не будет.
В течение нескольких минут он делал какие-то пассы над головой Бориса. Иногда касался и слегка поглаживал лоб, виски. Пальцы ловко пробегали от затылка до переносицы и обратно.
Врачи «скорой помощи» сказали, что у пострадавшего сильное сотрясение мозга и увезли в районную больницу. Однако уже утром Борис самостоятельно вернулся в гостиницу…
- А ты мне тогда здорово помог. Врачи сильно удивились, когда я утром поднялся. Мы с Геллой даже в Ялту выбрались, хотя и на пару дней позже. Ты случайно в целители не выбился? У тебя явно есть талант, - Борис с явным интересом рассматривал Павла.
- Да нет ничего. Это просто совпадение. Лучше расскажи, почему с Геллой расстались.
- Ей надоело ждать моей славы. Выскочила замуж за актера драмтеатра. Тут меня и поперло – несколько книжек стихов удалось издать. В общем, захотела вернуться, но я перегорел. А ты какими судьбами?  Вроде май не самый лучший сезон для отдыха?
- Я не отдыхать, а работать приехал, - Павел решил не говорить всей правды.- После консерватории несколько лет в кабаках играл. А сейчас деньги позарез понадобились. Вот и подумал, что в Крыму за лето удастся заработать.
- Значит, удачно встретились. Пойдем, познакомлю с друзьями. Мы на днях на шабашку собираемся. Так что есть повод оформить творческий союз.
                Крымские гастроли
Место, выбранное друзьями Бориса для халтурки, устраивало Павла как нельзя лучше. Раньше небольшой поселок городского типа на Тарханкутском полуострове представлял собой закрытую зону.
Всего лишь в 60 километрах от известной здравницы Евпатория располагалась военная база. Поэтому въезд отдыхающих в Черноморское был ограничен.
- Сегодня мало что изменилось. Здесь немного отдыхающих. Так что напрасно с нами поехал, - убеждал Павла друг Бориса, Игорь. – Мы будем расписывать дом нувориша и нам все равно хорошо заплатят. А вот ты в кабаках вряд ли заработаешь.
«Вот и отлично, - думал Павел, - меня это вполне устраивает, искать будут меньше».
В первый день халтурщики приняли единодушное решение: работа не волк, в лес не убежит. Поэтому, как только забросили вещи в гостиницу, прямиком отправились на море.
Вода была прохладной, но зубы не сводило. После купания удобно расположились на малолюдном пляже.  Раскрыли закрома с провизией, достали карты.
- А слабо со скалы прыгнуть? – Веселился Борис после выпитой бутылки.
- Где, здесь, что ли? – Не понял Павел. – Пляж ведь кругом.
Оказалось, скалы действительно есть. Только до них пришлось около часа пешком добираться.
Павел глянул вниз и дух захватило. Высота приличная, вода внизу темная, значит, глубоко. А еще медуз много, приплыли к берегу погреться. Большие, с синим и розовым  отливом внутренностей под прозрачным куполом.
Сергей, Игорь и Борис один за другим прыгнули солдатиком. Павел помедлил и последовал за ними, чтобы трусом не считали. Сгруппировался, как и они, но в воздухе развернуло, и  в момент вхождения в воду  животом ощутил болезненный удар.
Подниматься вверх, из воды, оказалось гораздо труднее, чем прыгать. Руки и ноги скользили на острых камнях.
После двух прыжков Павел растянулся на полотенце и думал, что никакая сила не заставит подняться. А художники не угомонились и после пяти прыжков.
Вскоре стали на спор увеличивать высоту, выбирая скалу покруче. Закончилось веселье, когда Сергей поскользнулся и сильно порезал пятку, карабкаясь по скале наверх.
- Эй, целитель, нам помощь твоя нужна, - Павел открыл глаза и увидел склонившегося Бориса. – Останови кровь.
- А самим слабо? – Проворчал Павел, но поднялся. – Водка осталась?
- Да уже обработали, а все равно сочится, - показал Сергей ногу. – Не сильно, но… мысли всякие лезут.
- Пей меньше и не дурачься в скалах, тогда и хрень в голову не полезет, - сказал, а сам начал ощупывать и поглаживать место пореза.
После нескольких минут манипуляций кровь удалось остановить.
- Я же говорил, - возликовал Борис. – В общем, Сергей, ты должник. Говори, чтобы дядька взял его к себе на лето.
Тем же вечером пошли в ресторан, владельцем которого был родственник Сергея.
Толстый, с одышкой астматика мужчина средних лет не сразу понял, что предлагает племянник.
- Да не нужен мне музыкант, - взвился он. – Кто хочет танцевать, сделает это и под магнитофон. И вообще ко мне приходят из-за хорошей кухни и нормальных цен. На том и держусь.
- А фортепьяно тебе зачем в зале? – Не успокаивался Сергей.
- Инструмент кушать не просит, стоит себе и стоит.
- Эх ты, темнота. Человеку много не надо, можно сказать, только на корочку хлеба. Попробуй, а там решишь.
На том и ударили по рукам: десять дней музыкант играет за харчи, а потом будет видно. Если удастся перетянуть часть посетителей из соседних заведений, можно подумать о временном  контракте.
Но уже через неделю владелец ресторана «Волна» Христофор Александрович предложил Павлу выгодные условия.
Однажды он предупредил, что предстоит закрытое обслуживание:
- Завтра начинаем позже обычного и до утра. Публика не простая. Местный авторитет справляет день рождения и не хочет ударить в грязь лицом. Ты уж постарайся.
Павел вернулся в гостиничный номер и задумался. Выступать перед местными братками, конечно, престижно для простого музыканта, жаждущего денег. Но не для него.
Новости в криминальном мире разносятся быстро. К тому же нет гарантии, что среди приглашенных не окажется людей Кредитора или знакомых с историей семьи адвоката Павлова.
Пока в гостиницу не вернулись друзья Бориса, целый день пропадавших на строящемся объекте, Павел лихорадочно размышлял. Отказ играть на дне рождения равносилен смертному приговору, местный авторитет никогда не простит. Но и добровольно совать голову в петлю также легкомысленно.
В какой-то момент, когда отчаяние уже овладевало каждой его клеточкой, снизошло озарение. Павел вспомнил бабушку, показывавшую ему в подвале старинные книги, покрытые многолетней плесенью.
- Павлуша, придет время, когда-нибудь вспомнишь, что я тебе читала, - говорила Пелагея. – В тебе есть силы, которые сможешь использовать в экстренных ситуациях. А в этих книгах содержатся старинные рецепты, их знание поможет.
«Кажется, бабушка была права, - приободрился музыкант и выбежал из номера. – Мне нужна морская вода, водоросли и кое-что еще».
Когда он вернулся в три часа ночи,  художники и Борис сворачивали застолье.
- Ты где пропадал? – Борис протянул ему штрафной стакан. – Пей до дна.
- С удовольствием, - Павел одним махом опрокинул в себя сорокоградусную жидкость. – Кажется, я перекупался. На море ночью так красиво, из воды вылезать не хотелось. А сейчас понял, что промерз.
Утром, когда друзья собирались на объект, Павла била лихорадка. Зубы стучали так, что слышали все.
- Пре-дуп-ре-ди-те Хрис…, - выдавливал он из себя.
- Да понял я, понял, - Сергей махнул и побежал к дяде. – Заодно и лекарств каких-нибудь жаропонижающих куплю.
Христофор Александрович появился в гостиничном номере даже быстрее, чем предполагал Павел. Его грузное тело ввалилось вслед за диким воплем «Что ж ты, поганец, со мной делаешь!».
Ресторатор долго не мог прийти в себя. Но деваться некуда: Павел болел конкретно, без дураков. Высоченная температура, лихорадка – такое не выдумаешь. Так он и объяснил посланнику местного авторитета, который за несколько часов до банкета приехал  проверять готовность ресторана к приему гостей.
- Ты не представляешь, сколько было крика, - рассказывал потом Сергей, ставший очевидцем нехорошей сцены. – Слава богу, они тоже люди, обошлось без последствий.  Но Христофор о тебе и слышать теперь не хочет.
- Да ладно, я все понимаю: так сильно подвел его, - прошептал Павел через несколько дней, когда пошел на поправку.- Вы же меня не оставите, а потом что-нибудь придумаю.
Но думать не пришлось. Через неделю после банкета в «Волне» Христофор Александрович изменил решение и сказал Сергею, что Павел, как поправится, может выступать в ресторане.
И покатились похожие дни как близнецы-братья. Днем море, пляж, девочки, а вечером работа в поте лица до поздней ночи. Но к такому ритму музыканту было не привыкать.
Однажды Павел задержался. Заказы от клиентов следовали один за другим. Так что в час ночи пришлось сделать перерыв.
- Играй, не филонь, - зашептал  в ухо Христофор Александрович. – Клиенты сидят, денежка капает. Чего тебе надо? На завтра выходной даю.
Той ночью Павел играл что называется до последнего клиента.
Им оказался пожилой мужчина в строгом дорогом костюме, от которого за версту пахло большими деньгами, властью и опасностью. Чем больше, музыкант сразу и не понял. Мешал полусумрак в зале и отдаленность столика от сцены.
Старик начал собираться около четырех часов. Поманил официанта, щедро расплатился и о чем-то попросил его.
- Павел, клиент хочет с тобой поговорить, - Олег перехватил музыканта возле служебного входа. – Он ждет в зале, сказал, что разговор много времени не займет.
- Что ему надо?
- Не знаю, но говорит, это очень важно.
«Вот черт, - Павел зевнул и с тоской поглядел на часы. – Придется идти, а то Христофор обвинит в неуважении клиентов».
В зале находился только старик. Когда Павел подошел к его столику, то не услышал предложения присесть. Поздний посетитель молча буравил музыканта тяжелым, пронзительным взглядом.
- Так вот ты какой, - наконец проговорил он. – Ну, давай знакомиться, я – Кредитор.
                Побег из преисподней
Найти музыканта в Крыму оказалось для Кредитора делом не хитрым. Прежние связи, воровские обычаи, деньги - старый как мир  «джентельменский» набор позволил в короткие сроки вычислить, где скрывается молодой человек.
«Сопляк рассчитывал переиграть меня своими силами, - вор не скрывал любопытства, рассматривая наивного наглеца, распластанного на полу сарая. - Прыткий не по годам, глаз да глаз нужен».
Накануне ночью после беседы в «Волне» с Кредитором Павел покорно согласился, что выхода нет. Но лишь стоило Малышу ослабить железную хватку, выдернул руку и убежал.
- Не поднимайте шум, - приказал старик. – Ему негде скрыться. Наблюдайте за гостиницей и девкой,  с которой кутил последний раз. Люди Плешивого перекроют автовокзал. Он не должен уйти.
Павел и не собирался уходить, понимая, что влип основательно. Воспользовавшись случаем и нерасторопностью одного из амбалов, он растворился в темноте. Но дальше был не оригинален: решил переждать какое-то время в скалах.
- Ну, ответь же, ответь, - повторял как заклинания пожелания, раз за разом набирая мобильный отца и все больше ощущая утреннюю прохладу. -  Почему молчишь?
Телефон Максима Сергеевича по-прежнему был недоступен или находился вне зоны действия сети.
После обеда в условленное место пробрался Борис. Он принес воду и еду.
- Кто эти люди? - Первым делом поинтересовался друг. - После твоего звонка я полдня крутился по поселку, только так удалось от них оторваться. В пакете все, о чем ты просил.
- Отдуваюсь за делишки отца. Подробности тебе не стоит знать. Лучше скажи, уверен, что сумел запутать следы?
Борис, служивший до поступления в университет в разведке спецназа внутренних войск, был убежден в своих способностях: 
- Думаю, да. Иначе они были бы тут.
Вскоре выяснилось, друг переоценил свои способности. Шпунц и Кролик только внешне напоминали дебилов. На самом деле, их также учили в спецподразделениях вести слежку, не привлекать к себе внимание и при необходимости производить на окружающих отталкивающее впечатление.
Когда Борис старательно запутывал следы, они посмеивались: попытки новичка, мнящего себя спецом, выглядели комично. Можно сразу тряхнуть его как следует и узнать, где прячется музыкант. Но Кредитор приказал не шуметь
- Не торопи события, - урезонил Шпунца Кролик. - Всему свое время. Пусть наиграется. Один раз поспешили, старик чуть в расход не пустил. А все из-за чего? Ты выпендриться захотел, позвонил пацану: сиди, мол, не рыпайся. И что из этого вышло?
Шпунц только крякнул в ответ: косяк был конкретный.
На этот раз осечек допущено не было. Боевики дождались ухода Бориса. А когда стемнело, взяли Павла тепленьким.
- И куда хотел бежать в скалах? – Кредитор продолжал с интересом разглядывать музыканта. – Там же погранзона рядом, повязали бы сразу.
- Жаль, что этого не произошло, - вырвалось у Павла. – Наверное, так было бы лучше.
«Для кого как, - запоздало подумал вор, радуясь, что такое простое решение не появилось у музыканта раньше. – У пагранцов вырвать его оказалось бы весьма проблематично».
Кредитор приказал Кролику развязать Павлу руки и поднять с пола.
- Ты догадываешься, зачем я искал тебя, - старик опустился на стул и устало прикрыл глаза. – Мне надо знать, где скрывается твой отец. Каждый обязан платить по счетам, а адвокат решил этого не делать. Так не бывает.
Павел не проронил ни слова.
- У моего сына были большие планы, как и у меня на него. А теперь Антон навсегда прикован к инвалидному креслу. Почему? – Кредитор начинал заводиться. – Кто за это ответит? Правильно, тот, кто сделал его таким – твой отец. И ты скажешь, где он прячется!
- Но я не знаю.
Вор поднялся, медленно подошел к музыканту и без замаха ударил:
- Повторяю вопрос, где прячется адвокат?
- Я …не… знаю, - прохрипел Павел. – Телефон не отвечает.
- Ты хочешь сказать, что ничего не слышал о трагедии моего сына?
- Да. Я узнал об этом недавно,  из письма отца, оставленного в тайнике.
- И он не написал, где будет отсиживаться?
- Нет.
Некоторое время Кредитор молча ходил и раздумывал над сложившейся ситуацией.
- Я тебя не верю, - решил, наконец, он. - Сейчас уже поздно. Продолжим разговор утром. Советую хорошенько подумать, завтра мирной беседы не получится: Малыш и Кролик знают толк в пытках. В крайнем случае, твои пальчики разошлем по всему свету. Адвокату это понравится.
Ночью Павел не сомкнул глаз, пытаясь понять, как остаться в живых. Было очевидно: при любом раскладе Кредитор подпишет смертный приговор. Оставалось надеяться на себя и удачу.
- Поднимайся, -  на рассвете Малыш подумал, что музыкант спит, и пнул его ногой. - Кредитор не любит ждать.
- Какая честь для меня, даже эскорт есть! – на улице Павел увидел две легковые машины и джип сопровождения. – Далеко ехать?
- Много будешь знать, скоро состаришься, - Малыш впихнул музыканта на заднее сидение «Ауди» и втиснулся рядом. – Наслаждайся комфортом, может, в последний раз.
Павел безразлично рассматривал проносившиеся пейзажи за окном. Даже когда с перевала открылся прекрасный вид, никак не отреагировал.
- Вот черт, - выругался водитель. – И чего им надо? Вроде скорость не превышали.
Впереди на дороге стояло несколько машин дорожной полиции. Человек в форме жезлом показал, что надо остановиться.
- Если пикнешь, умрешь на месте, моргнуть не успеешь. Мне терять нечего, - предупредил Малыш.
- Добрый день, инспектор Рыбалко, - представился полицейский. - Попрошу выйти для проверки документов и откройте багажник.
Павел выбрался из салона вслед за Малышом и обратил внимание, что другие иномарки сопровождения также подвергнуты досмотру.
«А ведь это шанс, - пронеслась лихорадочная мысль. – Другого уже не будет».
Павел медленно обошел машину, направляясь к полицейскому, который проверял документы. Малыш следовал по пятам, только за руку не держал.
«Так, ключи в замке зажигания, вот это удача!». - Обрадовался музыкант и в следующий момент прыгнул на водительское сидение.
Взревел мощный мотор «Ауди», и машина с визгом рванула вперед. От резкого старта крышка багажника захлопнулась, открывая панораму заднего вида. Павел успел заметить, как все на дороге пришло в движение: полицейские засуетились и схватились за рации, а амбалы Кредитора, не обращая на них внимания, запрыгнули в машины и начали преследование.
«У меня как минимум фора в пять минут, - Павел вдавил педаль акселератора в пол, прикидывая призрачные преимущества. – Надо ею воспользоваться».
- Далеко уйти не успеет, - в то же время кричал Малыш водителю головной машины. – Сейчас серпантин начнется, он сбавит скорость. Постарайся этим воспользоваться. Мы должны опередить полицейских и уйти по зеленке.
Но Павел также решил рискнуть и не сильно притормаживать. Машина с визгом  вписалась в один поворот, второй,  третий. А потом  молодой человек не справился с управлением, и «Ауди» бросило на скалу.
Когда рядом притормозили преследователи, автомобиль загорелся.
- Вытаскивайте его скорее, - руководил Малыш. – Только осторожнее, может еще живой.
Павла оттащили от машины и уложили на обочину.
- Что будем делать? - Кролик тупо рассматривал окровавленное, обезображенное лицо Павла. - Не дышит.
Малыш склонился над неподвижным телом. Со знанием дела приложился ухом к груди, приоткрыл веки, заглянул в зрачки:
- Все, отбегался музыкант. Затаскивайте обратно и поехали.
- Дай я контрольный  выстрел сделаю, - предложил Шпунц, извлекая пистолет.
- Идиот, какой выстрел, - взревел Малыш, - у нас менты на хвосте. Бросайте его  в «Ауди» и сматываемся.
Амбалы Кредитора покинули место аварии за две минуты до полицейских, оказавшихся более осторожными на серпантине горной дороги.
- Ну, что здесь? -  Спросил старший инспектор, когда  удалось потушить «Ауди» и вытащить безжизненное тело.
- Жмурик, можно труповозку вызывать, - заявил один из подчиненных. – Кажется, не справился с управлением. А по машинам братков данные передали, внизу перехватят. Шеф, сообщайте операм, дальше по их части работа.
Старший инспектор не первый год работал в органах и прекрасно знал, что ему надо делать. Поэтому сам решил взглянуть на место происшествия.
«Машину действительно занесло на повороте при превышении скорости, - подумал он. – Значит, никакого криминала. А от погони братки открутятся, им не в первой».
Полицейский собрался закрыть дверь «Ауди», когда услышал слабый стон: «По-мо-ги-те…». Веки Павла приоткрылись, обнажая безжизненный взгляд ничего не выражающих глаз.
                Возвращение с того света
В помещении остро пахло лекарствами, но Павел не мог понять, где находится. Весь замотанный бинтами, он лежал в палате, в которой, кроме него, находилась девушка в белом халате. Она держала молодого человека за руку и считала пульс.
-  Где я? – Как ему показалось, спросил громко, но ответа не последовало. – Что со мной?
- Ой, извините, я не сразу услышала, - медсестра от неожиданности подпрыгнула. – Что вы спросили?
- Где я и почему вас не вижу?
- Вы в областной больнице. А остальное доктор расскажет. Ваш лечащий врач как раз сейчас на обходе.
Пока она бегала, Павел пытался рассмотреть, что находится вокруг. Но ничего не получалось: голова, лоб и глаза были плотно забинтованы.
- А вот это славненько, что пришли в себя, - раздался где-то рядом приятный мужской голос. – Доброе утро и с пробуждением.
Павел пытался представить человека, назвавшегося лечащим врачом.  Должно быть, Сергей Тимофеевич высокого роста: голос раздавался откуда-то сверху. И наверняка с бородой.  Почему именно, не успел додумать.
- Вам сильно повезло, молодой человек. После аварии вы пережили клиническую смерть и только чудо помогло вернуться с того света. А еще немного наше старание, - Сергей Тимофеевич разговаривал с ним как с ребенком.
- А где мы находимся?
- В Симферополе, в областной больнице имени Семашко. Вас сюда привезли после аварии на перевале.
В глазах словно вспыхнул огонь, и Павел словно в замедленной кинохронике увидел склонившихся над собой амбалов, а потом людей в белых халатах и марлевых повязках.
- Вас вовремя удалось доставить в реанимацию. Еще немного, и мы могли оказаться бессильны.
- Доктор, а почему я ничего не вижу?
Повисла тишина. Было слышно, как в окно бьется муха.
- Видите ли, молодой человек… Я не буду ходить вокруг да около: зрение нам спасти не удалось.
Муха еще сильнее забилась о стекло.
- Это окончательно или есть надежда?
- Можно, конечно, надеяться на чудо, но в моей практике такого еще не было. Вам следует быстрее свыкнуться с этим и начать привыкать к новым ощущениям. Совсем скоро будем учиться ориентироваться в пространстве.
Через несколько дней обучаться пришлось действительно многому. Павел  не предполагал, с какими трудностями приходится сталкиваться слепым людям. И первые впечатления и новые ощущения незащищенности его испугали.
«Как слепой котенок, - размышлял как-то он, продвигаясь по стеночке в палате. – Впрочем, почему как? Я и есть слепой, только, наверное, не котенок, а еще более беспомощное существо».
Первые пробные шаги по палате показали, что один существовать Павел не может. Больничная медсестра Света, которую приставили к нему, находилась рядом почти круглосуточно. Но настроение это улучшало слабо.
- Павел, я рядом, но вы старайтесь полагаться на палочку. Прощупывайте и простукивайте дорогу впереди, чтобы не было препятствий. Только после этого делайте шаг, - голос девушки беззаботно звенел.
«Наверное, она привыкла общаться с такими калеками, как я, - разозлился вдруг Павел. – Это для нее всего лишь работа. А как там сложится жизнь у них и у меня, ее не интересует».
- Мне кажется, вы меня не слушаете и почему-то злитесь. Разве я что-то не так сделала?
- Извините, я, наверное, не сдержал эмоций. Конечно, вы ни при чем, - скорее себе, чем ей, ответил Павел. – Просто вам легко размышлять о том, чего вы не знаете и оттого не понимаете.
- А чего я не понимаю?
- Как трудно быть слепым. А еще сложнее свыкнуться с постоянной темнотой.
- Знаете, несколько лет назад я уже слышала это, - Светлана также начинала злиться.- Но теперь моя сестра прекрасно обходится без меня. И даже прогоняет, когда кажется, что излишне опекаю ее.
- А что с ней произошло?
- Она, как и вы, потеряла зрение. Но как - это ее тайна. Скажу лишь, сегодня Мария прекрасно обходится одна. А чтобы никто не докучал предложениями о помощи, моя сестра поселилась в монастыре. Вот уже несколько лет она живет и работает там.
О проблеме стойкой девушки Павел вспомнил во время посещения Бориса.
Друг не забывал его все это время, и навещал в больнице. И только сегодня заинтересовался, почему родители Павла не приезжают к нему.
- Знаешь, мне трудно говорить об этом, но предки ничего не знают. Мы поссорились несколько лет назад, и у меня нет желания что-либо менять, - на ходу выдумал Павел.
- Интересно, а как ты себе представляешь свое будущее?
- Если честно, весьма смутно.
- Ну, ты, конечно, можешь пожить у меня, пока не придумаешь что-то. Но есть и варианты.
- Какие?
- Поселиться в монастыре.
- А что, есть еще и мужской монастырь для слепых?
- Почему для слепых? – удивился Борис. – В наших монастырях, как мужских так и женских, находят приют все страждущие. Некоторые останавливаются на длительный постой.
- Я подумаю об этом, но чуть позже. Из больницы меня все равно пока не выпишут.
Друзья еще немного погуляли в сквере, размышляя, как можно устроиться в жизни слепому музыканту. Но, так и не придя к какому-то единому решению, расстались.
Через несколько дней лечащий врач сообщил, что с ним хочет встретиться старший следователь прокуратуры Олешко.
- Он настаивал на беседе еще неделю назад, но я не давал разрешения, ссылаясь на плохое самочувствие. Теперь вижу, у меня больше нет оснований, - объяснил Сергей Тимофеевич.
- Спасибо, доктор! – Павел догадывался, как тому было сложно сдерживать напор прокурорского работника.
Олешко оказался скользким неприятным типом с бегающими глазами. Он бесцеремонно разложил на постели Павла какие-то бумаги, нисколько не заботясь, мешает больному этим или нет. Когда медсестра сделала замечание, отреагировал мгновенно:
- А вас, девушка, я порошу удалиться. Наша встреча строго конфиденциальная, и вам не полагается здесь находиться, - он выпроводил ее в коридор и плотнее прикрыл дверь.
- Ну а теперь расскажите, Павел Максимович, почему люди Кредитора преследуют вас.
- Я не понимаю, о чем вы?
- Бросьте ваньку валять, мне все известно.
- Но я действительно не знаю никакого кредитора, потому что давно не занимал деньги.
- Кредитор –это известный вор в законе, который охотится на вас. Почему? Только не говорите, что на трассе произошел несчастный случай. Эту легенду приберегите для оперов. Может, они вам и поверят.
- Но я на самом деле не знаю, что на меня кто-то охотится, - Павел твердо решил ни при каких обстоятельствах не менять показания. -  Под Симферополем проголосовал на трассе, мне обещали довезти до Ялты, а по дороге…
- Знаю-знаю, а по дороге вы поссорились. Тогда объясните, почему испугались проверки документов?
- У меня возникли подозрения, что случайные попутчики оказались бандитами и пытаются войти в сговор с полицейскими. Я не хотел рисковать.
- Может быть, тогда назовете причину ссоры с ними?
- А вы можете показать ордер?
- Да, вот он.
- Не мне, медсестре, - сказал Павел и позвал Светлану, которая не заставила себя долго ждать.
Олешко внезапно начал собирать свои бумаги в папку:
- Извините, я совсем забыл, мне срочно в прокуратуру надо. Продолжим разговор в другой раз.
- Да, конечно, но только при одном условии: если вы принесете ордер.
- Чего хотел этот тип? – Светлана помогла подняться с постели, когда Олешко вышел из палаты. – Кто он вообще?
- Я тоже хотел бы знать, - Павел почувствовал усталость после разговора. – Давай немного пройдемся. Мне надо сменить обстановку.
Тем вечером они гуляли в больничном сквере дольше обычного, разговаривая о чем угодно, только не об аварии и подозрительном следователе прокуратуры. А на следующий день Светлана сказала, что сегодня с ним хочет встретиться ее отец.
- А кто у нас папа? – Удивился Павел. – И почему такая срочность?
- Он работает в полиции и говорит, для тебя есть важная информация.
Вечером в палате состоялся серьезный разговор.
- Ваш отец перешел дорогу Кредитору, но это не мое дело, - без предисловий начал Роман Олегович, отец Светланы. – Поверьте, если вам дорога жизнь, надо как можно быстрее уезжать. Есть оперативная информация: он готовится вас выкрасть.
Для убедительности и важности Роман Олегович пришел в больницу в форме. Этим он хотел подчеркнуть и официальность визита для тех, кто следит за палатой Павла. А думать так у него были все основания. Оперативники из наружки ежедневно докладывали о подозрительных типах, без особых, на первый взгляд, причин отирающихся возле больницы.
- К сожалению, у меня нет оснований выставить охрану или не доверять информации. Мои люди засекли контакт Олешко с его людьми. Речь шла о вашем похищении. Так что не исключено, что работник прокуратуры будет помогать бандитам, - сообщил Роман Олегович. – Что вы собираетесь предпринять?
Павел пожал плечами:
- Пока не знаю. А вы что-то можете посоветовать?
- Есть вариант, о котором боевики Кредитора не сразу догадаются. Недалеко в горах расположен старый монастырь. О нем знают только местные. Иногда в нем находят приют нуждающиеся, монахини никому не отказывают.
- Так монастырь женский?
- Да.
- А как вы себе представляете, что меня туда пустят?
Роман Олегович пожал плечами:
- Я не большой знаток религиозной этики и все такое прочее, но и мои скудные знания подсказывают, что даже в женском монастыре есть специальные помещения, где вы найдете на какое-то время приют.
Тем же вечером Павел позвонил Борису:
- Нужно срочно встретиться. Необходима твоя помощь. Я готов ехать в монастырь.
                Незримое око
Тем же вечером, выйдя из больницы,  Роман Олегович набрал по памяти номер на мобильном:
- Это я, да, уже освободился, надо встретиться. Буду через два часа.
Ровно столько заняла дорога до Ялты. 
- Что он собирается предпринять? – Максим Сергеевич волновался и оттого беспрерывно ходил по маленькому номеру частного отеля, затерявшегося в уютном городке на Крымском побережье среди подобных. – Вам удалось узнать?
- Думаю, он созрел для вашего плана.
- Думаете или уверены?
- Почти уверен, - Роман Олегович по привычке одернул китель. – Мои люди засекли после нашей встречи звонок Борису. Ваш сын готов спрятаться  в монастыре…
Несколько дней назад адвокат прилетел в Симферополь, несмотря на протесты супруги. Елена Анатольевна не хотела отпускать мужа в страну, где подстерегала неминуемая опасность.
- Как ты не поймешь? - Горячился Максим Сергеевич. - Ему нужна моя помощь.
В просторном бунгало на побережье сплит-система работала на полную мощность,  по максимуму охлаждая воздух. Но адвокату от этого легче не становилось. Он смотрел на свой телефон с высветившимся номером Павла.
- Я не могу отвечать, и ты это знаешь. Нас быстро вычислят. Но и относиться к его звонкам безучастно тоже нельзя. Что-то пошло не так, раз Павел впадает в отчаяние.
- Милый, неужели ты действительно думаешь, что Кредитор причинит ему вред? – Елена Анатольевна также начала волноваться. – Да, он вор в законе, многое в его силах. Но ему нужен ты, а не Павел.
- Я тоже вначале так думал. Но ситуация начинает выходить из-под контроля. У Кредитора едет крыша. Ты разве забыла, как в прошлом месяце его люди расстреляли невинных людей?
Елена Анатольевна вспомнила жуткую историю, произошедшую в маленьком бразильском городишке. По спине в который раз побежали мурашки. Павловых вовремя предупредили, и они успели скрыться до приезда боевиков Кредитора. Разозленные неудачей, бандиты устроили показательный расстрел людей, скрывавших семью адвоката.
- Чем ты сумеешь помочь Павлу в Крыму? – Продолжала упорствовать жена, догадываясь, что отговорить не удастся. – За тобой начнется охота. А все твои знакомые в России.
- Это не совсем так. В Украине меня еще помнят и готовы оказать поддержку за финансовое вознаграждение. Так что завтра выезжаю.
Через несколько дней Максим Сергеевич оказался в России. Люди Кредитора плотно сели на хвост в Москве. Так что несколько дней пришлось потратить, чтобы успешно затеряться.
В Симферополе адвокат оказался уже после аварии на перевале. В аэропорту в неприметном сером костюме его встретил Роман Олегович.
-  Как вы могли допустить? – Узнав о случившемся,  Максим Сергеевич не сразу совладал с эмоциями. – Мне казалось, на вас можно положиться.
- Павел оказался чересчур прытким не только для людей Кредитора, - Роман Олегович не пытался оправдываться. – После Черноморского мы едва вышли на его след. На перевале перехватили случайно, даже не сразу поверили в удачу и готовы были к столкновению с боевиками. Но ваш сын перехитрил всех. Извините, этого предусмотреть мы не могли.
…Около трех недель адвокат вынашивал свой план, не выходя из отеля. Только там он был спокоен за свою безопасность. Люди Кредитора сгруппировались возле больницы. Вор в законе готовился к заключительной операции.
- Говорите, после встречи с вами Павел позвонил Борису на счет монастыря? – Адвокат не мог сдержать удовольствия.- Значит, все пока действительно идет по моему сценарию. Но надо спешить. Кредитор не станет медлить. У нас максимум  один день на проработку деталей.
- Может, для начала вы, наконец, посвятите в свой план?
- Все очень просто. С моей подачи вы убедили Павла в принятии единственно верного решения. Заброшенный в горах монастырь очень удобное место, чтобы переждать какое-то время. Осталась самая малость: увезти его из больницы без хвоста Кредитора.
Роман Олегович не разделил оптимизма адвоката:
- Вам кажется это так просто на глазах боевиков незаметно увезти Павла из больницы?
Решительное выражение появилось на лице Максима Сергеевича:
- Настала моя очередь вступить в игру. Я позволю людям Кредитора обнаружить себя.
- Небезопасная затея.
- А вот это уже ваша забота. За обеспечение охраны, кажется, хорошо плачу. Если нет, скажите и я увеличу гонорар.
Роман Олегович промолчал.
- Таким образом, вы прикроете меня, когда люди Кредитора погонятся за мной. Дежурство боевиков возле больницы потеряет всякий смысл. Останется переправить Павла в монастырь.
                Игра в поддавки
- Малыш, проснись, кажется, у нас гости, - ожила рация в машине бригадира, когда возле сквера притормозила машина.
- Если кажется, креститься надо, - амбал зевнул в микрофон, но глаза разлепил.
В свете луны действительно просматривалась фигура мужчины в черном спортивном костюме. Это и насторожило: ночью, весь в черном, да и шапочка на голове…
- Всем готовность номер «один», - отдал он распоряжение по рации. – Объект – мужчина в черном спортивном костюме.
Неизвестный, оставив машину возле сквера, и, озираясь по сторонам, приблизился к больничной ограде в укромном месте, со стороны мусорных баков. Когда он перелезал через забор, луна вышла из-за облаков.
- Ни фига себе! - Воскликнул Малыш, убирая рацию в сторону и хватая мобильный телефон.
- Какого черта, - в три часа ночи голос Кредитора не предвещал ничего хорошего. – Вчера все обговорили, вам делать нечего?
- Шеф, у нас гость.
- Я рад за вас. Сам, что ли, не можешь разрулить?
- Но… это адвокат.
В трубке повисла тишина. Было слышно, как в комнате вора в законе тикает будильник.
- Малыш, ты уверен в этом? – Остатки сна улетучились и Кредитор подобрался как перед прыжком.
- Более чем, шеф. – Малыш улыбнулся в предвкушении похвалы за бдительность. – Какие будут распоряжения, схватить?
- Не торопись. Убедитесь, что он к сыну направляется. А вот потом…
- Вас понял, - Малыш в нетерпении потер руки.
- Какого черта ты меня перебиваешь? – Кредитор начал злиться. – Не хватайте адвоката возле больницы на глазах полицейских. Пусть успокоится, отойдет.
- Он на машине.
- А вы разве нет? – Окончательно взбесился вор в законе. – Нельзя брать у всех на виду. Ты хорошо меня понял?
- Да, шеф. Отпустим немного и возьмем.
- И сразу везите ко мне.
Ждать пришлось около часа. Адвокат, по всей видимости, давно не общался с сыном и никуда не спешил. Но все равно Малыш пребывал в благодушном настроении: ему постоянно докладывали, что Максим Сергеевич находится в палате и деться тому некуда. Люди Кредитора плотно окружили больницу.
- Что-то долго он с сыном лясы точит, - бригадир выбрался из машины, закурил в нарушение конспирации.- Может, его поторопить?
В этот момент ожила рация, и Шпунц доложил, что адвокат направляется обратно.
- Все по местам. Работаем по моей команде, - отдал распоряжение бригадир. – Причастные на посту?
- Да, менты спят как сурки.
- Вот и хорошо, мешаться не будут. – Малыш оскалился. - Кролик, ты на месте?
- Да, давно в старых консервах не ездил.
- Оставь свои шуточки на потом, - бригадир слегка напрягся. – Он не заметит тебя, когда сядет в машину?
- Нет, у него на заднем сиденье столько всякого хлама навалено. Я почти полностью зарылся, не заметит.
- Слушай внимательно. Как только адвокат заведет мотор и поедет, выжди минут пять. За это время он как раз должен въехать в старую часть города. Убедись в этом и накидывай мешок на голову. Только не переборщи, он нам живой нужен!
Адвокат, как и час назад, не спешил. Перебрался через забор почти в том же укромном месте и, озираясь по сторонам, направился к скверу.
«Ага, проверяется, гад, - Малыш улыбнулся. – Не на тех напал, чтобы так просто вычислить».
В машине полицейских загорелась салонная лампочка.
- Седой, Карлик, Угорь, как слышите? Ваши тройки остаются на месте до…,  - бригадир лихорадочно соображал, как поступить.
Полицейские могут заподозрить неладное, если все машины снимутся со своих мест разом. Да и адвокат постарается выкинуть фортель. Следует оставить людей до особого распоряжения. Малыш вновь схватился за рацию:
- До особого распоряжения не покидать своих мест! Возьмем адвоката, дам сигнал.
В это время человек в черном спортивном костюме подошел к своей машине и еще раз оглянулся. Набрал номер на мобильном:
- Все нормально, ведут по полной. Возможны сюрпризы. Не начинайте сразу, убедитесь, что никто не остался. У них здесь много машин.
«Лишь бы по голове не бил, дебил. – Подумал он об амбале на заднем сиденье ржавой «шестерки», залезая внутрь. – Наберут кретинов, а…».
Домыслить не успел. Кролик накинул на голову мешок и для верности ударил рукояткой пистолета.
«Пять минут я и сам поездить могу, - размышлял он, перетаскивая бесчувственное тело на заднее сидение. – А то смылся бы куда-нибудь, фиг потом достанешь».
Кролик, довольный проявленной инициативой, решил, что Кредитор одобрит его действия и выбросил рацию.
«Рано еще Малышу брать бразды правления, - размышлял он, срывая машину с места. – Мог и предусмотреть, что адвокат не так прост, нельзя ему за руль».
- Кролик, ты почему молчишь? – Разрывалась голосом Малыша рация возле больничного сквера. – Что у вас происходит?
Боевики успели заметить, как ржавая «шестерка» выехала из-за поворота и на полном ходу понеслась не в центр, а в обратном направлении.
- Всем тройкам! Седой, Карлик и Угорь, вас это тоже касается. Начинаем преследование белых «жигулей» шестой модели. Машина направляется за город, - прорычал Малыш в рацию. – За рулем должен быть адвокат. Предупреждаю, брать живым! Брать только живым, оружие не применять!
Через несколько минут из первой машины доложили, что за рулем «шестерки» Кролик.
- Идиот! – Малыш за малым чуть не проглотил рацию. – Ты что творишь? Немедленно остановись. Кредитор всех на лоскутки порежет.
Двое полицейских возле сквера слушали ругань бандитов и улыбались.
- Кажется, у них что-то не так пошло. А нам это на руку. Пока разберутся, мы уже уйдем, - сказал один из них и подал условленный сигнал.
Больничные ворота сразу открылись, и на территорию заехал неприметный фургон. Через пять минут Борис помог Павлу выйти, усадил в салон и постучал водителю:
- Мы готовы, можно ехать.
Фургон медленно выкатился за ворота и поехал в условленное место, где их ждала другая машина. Пересадка являлась частью плана Максима Сергеевича, во всех мелочах одобренного Романом Олеговичем.
В это самое время в загородном отеле под Ялтой пили кофе. От горького напитка, выпитого ночью и на рассвете в немереных количествах, першило в горле. Зато мозги у людей, блестяще реализовавших задуманное, работали как часы.
- Ваш план сработал полностью, - полицейский устало откинулся на спинку кресла.
- Наш план, - поправил адвокат. – Без двойника, которого вам удалось найти,  и удачного грима ничего не получилось бы. Кстати, кто этот человек?
- Не поверите, артист драмтеатра. Всю жизнь мечтал работать в органах, а получилось по-другому, - Роман Олегович задумался. – Вот как странно устроена жизнь: он и думать не мог, что когда-нибудь, кроме как на сцене, почувствует себя настоящим полицейским. Вошел в роль легко, даже инструктировать особо не пришлось. Азы оперативной работы усвоил с детства.  А его отец  до сих пор работает у нас.
- Передайте это ему, честно заработал, - Максим Сергеевич протянул пачку долларов. – Этого достаточно за риск и отлично исполненную роль?
- Более чем.
- Кстати, вы уверены, что с ним ничего не случится?
- Максимум несколько неприятных минут. Мои люди выяснили, что сейчас один из амбалов везет его за город. Там уже дежурят. Артист не попадет в руки Кредитора.
- А почему они устроили погоню за своей машиной?
- Наши до сих пор хи-хи ловят, слушая ругань по брошенной рации. Один из амбалов решил проявить инициативу вопреки указанию бригадира. Возможно, это как-то связано с их взаимоотношениями или борьбой за место под солнцем.
Через несколько минут ожил мобильный Романа Олеговича.
- Да, понял, возвращайтесь на базу. Всем спасибо, - он был предельно краток с подчиненными, а для адвоката пояснил. – У Кредитора все прошло нормально. Говорят, лицо вора сильно вытянулось, когда узнал об артисте. Думаю, без нас там сейчас станет жарко от крутых разборок бандюков. Как бы пауки не перегрызли друг друга в банке.
- За это можете не переживать. Если кто-то и пострадает, то только несколько маленьких паучков. Главный паук не любит шуметь на чужой территории.
Мужчины еще заварили кофе, когда взошло солнце. Первые лучи проникли в окно и заиграли на паркете старого гостиничного номера люкс. Опять зазвонил мобильный телефон, на этот раз адвоката.
- Рад, сын, что у тебя все в порядке. Устроился нормально? Вот и хорошо. Значит, действуем, как и договорились. Верь мне, все будет в шоколаде.
Максим Сергеевич нажал на кнопку отбоя:
- У мальчиков тоже все нормально. Добрались до монастыря без происшествий. Монахини встретили хорошо, выделили комнату. Так что пришло время платить.
Адвокат полез в дипломат, достал несколько банковских упаковок, положил перед полицейским и разделил пачки на две части:
- А это уже за вашу работу. Я доволен сотрудничеством.
- Спасибо, Максим Сергеевич. Но здесь гораздо больше, чем договаривались.
- Для хороших людей не жалко. Тем более наши отношения сегодня не прекращаются. Оформите на мое имя авиабилеты до Москвы, Санкт-Петербурга и Одессы. Придется еще раз воспользоваться услугами вашего артиста. Пусть Кредитор ломает голову, кто есть кто, а мы пока подумаем, как мне действительно уйти.
- Вы хотите уехать без Павла?
- Пока да. Надо решить несколько срочных дел, Елена Анатольевна без меня зашивается. А осенью с вашей помощью я обязательно заберу сына.
Мужчины помолчали и опять потянулись к кофейным чашечкам.
- А почему, собственно, нет? – Сам себя вслух спросил Максим Сергеевич. – Дело сделали, можно немного и расслабиться.
С этими словами он достал из бара коньяк и лимон. Порезав цитрус мелкими дольками, налил в маленькие рюмки янтарную жидкость.
- За то, чтобы наши планы всегда сбывались, а дети были более удачливыми, - провозгласил он тост и достал еще одну пачку долларов. – А это для вашей Светланы, думаю, пригодится. Павел рассказывал, она у вас в медицинский собралась.
- Да были такие планы. Уже два года опыта в больнице набирается. А по конкурсу в этом году не прошла, одного балла не хватило. На платный не захотела, теперь даже не знаю, успеем ли воткнуться, - смутился Роман Олегович, вспомнив, что Светлана собирает деньги на лечение Марии.
- На платный-то? - Улыбнулся Максим Сергеевич и добавил несколько купюр. – Думаю, теперь точно успеете. И предлагаю еще один тост - за будущую студентку Крымского медицинского университета.
                И душа с душою говорит
Женский монастырь затерялся в горах.
Утром солнце в считанные минуты расправлялось с росой на траве.  А вечером, сразу после захода, прохлада окутывала все живое вокруг: собачки и кошки старались держаться поближе к людям.
- Борис, чего она от меня хочет? - Павел погладил кошку, ластившуюся в ногах.
Та мяукнула и запрыгнула на руки.
- Холодно ей, ласки не хватает, вот и жмется к тебе. К плохому человеку с такой доверчивостью относиться не будет.
Неделю молодые люди жили в монастыре, не  выходя за его пределы. Борис пересчитал уже все окна и двери, знал, какая монашка и чем занимается в течение дня.
Чтобы не быть обузой и разнообразить себе досуг, Павел предложил посильную помощь: колоть дрова во дворе.
- Как ты себе это представляешь? – удивился Борис.
- А ты мне поможешь. Поставишь чурбан и отойдешь. Если не получится, следующее занятие придумаешь сам.
Через несколько дней Борис сказал, что на зиму дрова запасены. Павел огорчился: ему понравился сам процесс, да и время летело незаметно.
- А давай завтра встанем пораньше и прогуляемся, - предложил Борис. – Говорят, здесь неподалеку есть ручей. Если в него заглянуть и загадать желание, обязательно сбудется.
- Не говори ерунды, - Павел насторожился. – Отец предупреждал, чтобы за пределы монастырского подворья не выходили. Разве забыл?
- Нет, не забыл. Как и то, что он хотел, чтобы я пожил с тобой только неделю. А я не могу оставить тебя здесь одного.
- Скажи честно, он тебе заплатил?
- Да. За то, что в первое время буду с тобой. Но сейчас дело не в деньгах. Разве ты не понимаешь? – Обиделся Борис. - Пока Максим Сергеевич не приедет, я домой не вернусь.
- Ладно, проехали, извини. – Павел пожал протянутую руку. – Давай действительно совершим утреннюю вылазку. Ты меня заинтриговал.
На следующий день молодые люди встали пораньше. Солнце еще не успело окрасить склоны гор, было сыро и зябко. Павел поежился, плотнее запахнул полы дорожной куртки и крепко взял Бориса за руку.
- Расскажи, что сейчас видно, - попросил он друга.
- Пока только туман. Он как вата и стелится низко над землей. Уже в пяти метрах ничего не видно.
- А как же мы дойдем?
- Не волнуйся, все нормально. Дорога под ногами хорошо просматривается.
В это время монастырский петух криком возвестил о наступлении утра. Буквально через несколько минут горизонт окрасился в розовый цвет.
- Здорово как! - Восхитился Борис. – Никогда не обращал внимания на первые лучи солнца. Туман прямо на глазах начинает отступать и как бы подниматься вверх, растворяясь под напором света.
- Ты хорошо выразился: тьма отступает под напором света. Наверное, так и должно быть, - Павел погрузился в размышления. – Только в жизни, к сожалению, не всегда так происходит. Свету и добру приходится применять кулаки и крепкие зубы, чтобы отстоять свою правоту. Разве это справедливо?
- По мне, так абсолютной справедливости просто не бывает. Все относительно. Как этот рассвет. Только что было темно и сыро,  а сейчас встало солнце, разогнало туман и на душе повеселело. А наступит вечер и опять все изменится.
В разговорах друзья не заметили, как дорога повела вниз.
- Осторожнее, - предупредил Борис, - держись за меня крепче, трава еще очень скользкая.
Придерживая друг друга за руки, друзья, не торопясь, спустились в низину. Под раскидистым деревом устроили привал и перекусили.
- Странно, я не вижу солнце, но ощущаю его тепло на лице, - Павел поделился своими впечатлениями. – И при этом мне теперь кажется, будто в глазах идут круги. Как на пляже, когда долго, зажмурившись, подставляешь лицо жаркому солнцу. Разве такое возможно?
- Что ты имеешь в виду?
- Я же слепой. Откуда эти мурашки в глазах и круги?
Борис промолчал, не зная, что ответить другу.
- А еще я не пойму, почему Кредитор так упорно преследует меня. Разве ему станет легче, когда причинит боль мне или отцу?
- Есть люди, которые живут по принципу ока за око.
- Но разве это поможет его сыну, вернет здоровье? – Павел надолго задумался и сделал неожиданный вывод. - Знаешь, было бы здорово, если б я сумел поставить на ноги сына Кредитора.
Где-то совсем рядом раздался всплеск воды, и почти сразу запела женщина. Голос был одновременно красивым и печальным, он словно плыл над землей, как утренний туман.
Друзья поднялись и направились к ручью, который оказался совсем рядом. Он впадал в небольшой водоем, возле которого разделась девушка.
- Ой, а нам туда нельзя, - Борис придержал друга за руку. – Там монашка, совсем голая и красивая.
- Монашка не может здесь находиться, - сообразил Павел. – Они сейчас на утренней молитве. И вообще, отвернись, нехорошо как-то получается.
- Да я и не смотрю, - Борис продолжал пожирать глазами обнаженное тело юной прелестницы.
- Кто здесь? – Девушка прекратила петь и обернулась на звук треснувшей ветки.
- Вот это слух! – Восхитился Борис.
- Извините, мы не хотели вам мешать, - Павел, ориентируясь на голос, повернулся к ней. – Не бойтесь, мы уходим.
Девушка вскрикнула и прикрылась одеждой. Павел не видел, что она  повернулась к нему только после произнесенных им слов.
«А ведь она слепая, - продолжал восхищаться красотой женского тела Борис. – И не такая молодая, как показалось. Наверное, наша ровесница».
- Куда ты меня тянешь? - Возмутился он, когда Павел вдруг с силой потащил его в сторону от ручья. - Она сейчас оденется и уйдет.
- Вначале мы уйдем, а она оденется. И хватит глазеть, как будто никогда не видел голую женщину, - Павел разозлился. – Мне стыдно за тебя. Зачем ты смутил слепую?
- Откуда ты знаешь? – Изумился Борис.
- Ты нас совсем бесчувственными чурбанами считаешь?
Когда через несколько минут друзья вернулись к ручью, девушки уже не было. Второпях, она обронила платок с вышитой в углу буквой «М».
- А вода холодная, ручей-то горный, - Павел по колено зашел в водоем, но купаться передумал.
Он склонился над водой, зачерпнул в ладони и умылся.
«А теперь желание, - пронеслась лихорадочная мысль. – Хочу видеть и любить, любить по-настоящему, до боязни потерять любимую, чтобы дорожить отношениями и уважать друг друга. А еще хочу, чтобы сила Пелагеи передалась мне».
Внезапно солнце исчезло в облаках. Небо покрылось свинцовыми тучами, набежавшими с гор. Подул пронизывающий ветер. Друзья поспешили обратно. На монастырский двор они вошли насквозь промокшими.
- Кажется, я заболел, - жаловался утром Борис. – В горле першит и температура подскочила.
- Не надо было вчера купаться в водоеме.
- А как же желание?
- Сам говорил о поверье: достаточно, мол,  поглядеть в ручей.
В дверь тихонько постучали.
- Игуменья Ольга приглашает на воскресную службу, - пожилая монахиня улыбнулась одними губами. – Что-то передать?
- Обязательно будем и спасибо за приглашение, - Павел прикрыл за монашкой дверь. – Ну и чего разлегся? Пора собираться.
- Я не пойду, знобит. Полежу лучше, если ты один управишься.
Павел подумал, что давно пора обходиться без поводыря, и решил воспользоваться тросточкой. Только на дорогу до храма затратил время гораздо больше, чем  предполагал. Когда он зашел внутрь, под куполом разносилось хоровое пение.
«Боже, как красиво, - поймал он себя на мысли о церковном пении. – И почему раньше никогда не замечал?».
- Вам можно присесть, - монахиня осторожно отвела его к лавочке.
Павел прислушался внимательнее. Показалось или нет? Кажется, в хоре голосов он уловил знакомые нотки.
- Извините, вы не поможете? - Павел сделал движение, собираясь подняться, и сразу почувствовал чью-то руку. - В хоре есть слепая девушка?
Монахиня помогла встать и опереться на палочку:
- Да, это Мария. Она живет при монастыре.
Несколько дней спустя друзья прогуливались на склоне горы, возле которой приютился монастырь. Погода была неважной, и молодые люди не спешили уходить дальше.
- А вот и наша прекрасная незнакомка, - Борис оживился. – Кажется, она опять к ручью направляется.
- Будь любезен, задержи ее, а то мне пока не угнаться за ней. А так хочется переговорить.
Когда Павел удалился от монастырской изгороди на достаточное расстояние, услышал голоса спорящих.
- Вы второй раз мешаете мне, - возмущалась девушка.
- Извините, ничего личного. – Старательно оправдывался Борис. – В прошлый раз мы не знали, что вы находитесь возле ручья…
- А сейчас что позволяет мешать мне?
- Мария, простите меня, - вмешался Павел, тщательно подбирая слова. - Просто я еще не научился ходить так быстро, как вы.
- Мы разве знакомы? - Девушка обернулась на голос.
- Частично.
- Так не бывает.
- Иногда. – Павел оперся на тросточку и почувствовал себя уверенней. – Видите ли, ваше имя мне вчера назвала монашка, и я сразу вспомнил рассказ вашей сестры.
- Вы знаете Светлану?
- Да, она стала для меня первым учителем по ориентации в пространстве.
- Видимо, плохой из нее учитель, если вы похожи на черепаху, - ощетинилась вдруг девушка.
- Возможно, не мне судить. Только зрение, в отличие от вас, я потерял совсем недавно.
- Извините, - голос Марии потеплел. - Не люблю, когда про меня рассказывают чужим людям. И что она говорила вам?
- А собственно, ничего. - Павел напрягся, но так и не вспомнил. – Только о том, как прекрасно вы обходитесь без нее.
- Тогда давайте дружить, - даже по ее голосу молодой человек понял, что Мария улыбается. – Как меня зовут, вы знаете. А вас, надо думать, Павел?
- Но откуда вам это известно?
- Мир слухами полнится, - продолжала улыбаться девушка. – А для нас это, поверьте, самый важный источник информации. Предлагаю прогуляться к ручью.
- Но погода…
- Погода самая подходящая. Можете мне поверить, дождя не будет, - заявила Мария и поставила условие. – Но только пойдем без вашего друга. Не люблю, когда за мной бесцеремонно подглядывают.
Вечером Борис театрально пропел «нас на бабу променял» и упрекнул, что бросил друга одного. А через несколько дней уже не обращал внимания на регулярные прогулки сладкой парочки. Вскоре Павел ходил также уверенно, как и Мария, ориентируясь по тропам, звукам, шорохам, знакомым предметам под ногами.
Однажды молодые люди слушали заход солнца. Мария убедила, что его не обязательно видеть, чтобы понять, когда солнце скроется за горизонтом. Это можно понять, прислушиваясь к шуму листвы.
- Когда начинает темнеть, листва шумит более недовольно, что ли. Ты сразу услышишь и поймешь это, - Говорила Мария. – Только слушай внимательней, не проследи.
Как Павел ни напрягался, ничего особенного услышать не удалось. Но когда Мария спросила, кивнул головой:
- Да, ты права. Листва словно разозлилась, что солнце уходит до следующего дня.
Мария звонко рассмеялась и потрепала его по волосам:
- Какой же ты все-таки наивный. Я все выдумала, а ты поверил и решил подыграть. Никогда слух не заменит зрение.
В тот день Павел впервые рассказал Марии историю, которая привела его в женский монастырь.
Девушка оказалась отличным слушателем. Она ни разу не перебила, слушала внимательно, не отвлекаясь. И в конце повествования задала один вопрос:
- А как же Алена? Тебе не жалко, что ваши отношения так и не сложились?
- Этого не могло произойти. Я с самого начала знал, что она была любовницей отца. Так что для меня не было секретов в ее специфической любви ко мне.
- И после этого ты простил его?
- А я не обижался.  Он действовал из хороших побуждений.
Мария задумалась:
- Правду говорят, благими намерениями дорога вымощена сам знаешь куда. Но в монастыре мне ближе стал другой постулат: не суди, да не судим будешь.
                Наследство для черных риэлтеров
Так было не всегда. Десять лет назад Мария думала иначе.
Когда Роман Олегович сообщил дочерям, что собирается жениться, в комнате повисла гнетущая тишина.
- Папа, а тебе обязательно узаконивать свои отношения? – Мария, которой недавно исполнилось 17 лет, била по больному. – Со дня смерти мамы еще год не прошел. Разве Людмила не может подождать?
- Не называй ее так. Людмила Сергеевна старше тебя почти на двадцать лет. Относись к ней с большим уважением, - Роман Олегович предполагал, что разговор будет не из легких, но не ожидал бунта старшей дочери.
Мария была любимицей жены. Когда Ольга Игоревна заболела, старшая не отходила от постели, дежурила в больнице больше всех. Даже после того, как врачи поставили неутешительный диагноз, и предупредили, что на этой стадии рак неизлечим, до последнего надеялась на чудо. Но оно не произошло. Ольги Игоревны не стало 7 месяцев назад.
- Я понимаю твои чувства и разделяю их. Но маму уже не вернуть, а жизнь продолжается, - отец вяло защищался, понимая слабость доводов.
- Но есть же какие-то нормы приличия, поведения. Разве нельзя до года хотя бы подождать? – Мария искренне не понимала происходящего. – И как она будет нам в глаза глядеть, когда придет в наш дом?
Вопрос был риторическим. И Роман Олегович не собирался на него отвечать, потому что в любом случае получалось бы, что он оправдывается. Этого допустить нельзя и рассказать о внезапно вспыхнувших чувствах невозможно.
А влюбился как мальчишка и ничего поделать с этим не мог. Людмила опытная женщина, торопить с решением не стала. Только заявила, что не собирается мириться с ролью любовницы.
- Ты совсем стыд потерял, - отчитывала на днях теща, приехавшая навестить внучек.
Наине Ивановне недавно исполнилось 75, а держалась молодцом. Стоически выдержала болезнь и смерть единственной дочери.
- Никак не можешь совладать с кобелиными повадками? – Прочищала мозги пожилая женщина. – Так ведь уже не мальчик, пора угомониться. Хоть бы дочерей постыдился. Они у тебя взрослые, все понимают.
Но десятилетняя Светлана неожиданно поддержала отца:
- Делай, как тебе удобно. Маму уже действительно не вернуть. А Людмила Сергеевна хороший человек. Мария поймет потом, что была не права.
Но старшая дочь не поняла и не простила. После того, как Людмила вошла в их дом на законных основаниях, Мария уехала жить к бабушке в Одессу. Там закончила школу и поступила в университет, решив свою дальнейшую судьбу без совета с отцом.
- Наина Ивановна, почему вы хотя бы в известность меня не поставили, когда Мария решила поступать на филологический факультет? Ну, что это за профессия – учитель? – Возмущался Роман Олегович, узнав новость.
- Это самостоятельный выбор Марии. И ей было решать, сообщать тебе или нет. Что касается профессии, то быть учителем, на мой взгляд, предпочтительней, чем ментом, - теща специально ввернула жаргон, чтобы уколоть бывшего зятя. – И не смей ругать Марию. В отличие от тебя, она правильно поступает и никому не вредит.
Четыре года назад Наины Ивановны не стало. Но это не внесло изменений в отношения отца и старшей дочери. Мария наотрез отказалась возвращаться в Крым и вступила в права наследования. Бабушка завещала любимой внучке просторную трехкомнатную квартиру в центре города.
Однажды Светлана приехала навестить старшую сестру. В первый раз с того времени, как Мария уехала в Одессу. Не то чтобы сестры не общались после смерти матери. Они иногда созванивались, поддерживая видимость близкого родства. Но не более того. Каждый жил своей жизнью.
- Ты не находишь, тебе пора простить отца? – Спросила Светлана, когда они гуляли по набережной. – Столько времени прошло, а ты не признаешь очевидного: он тебя любит.
- Он привязан только к своей Людмиле, а любит одного себя. Разве ты не поняла еще?
В общем-то Мария была рада общению с сестрой. Но в конечном итоге на все уговоры простить отца ответила категорическим отказом:
- Ты уже взрослая и имеешь право на собственное мнение. Но и мне не навязывай свое. Я окончательно определилась, когда он отказался подождать со свадьбой. А ведь мог так поступить.
В глубине души Роман Олегович понимал правоту Марии. Но наотрез отказывался показать это. Поэтому для себя решил, что не будет навязывать свое общение, а при необходимости окажет любую помощь.
Но помогать из другого города оказалось гораздо сложнее.
- Мне не нужны твои деньги, - заявила она по телефону, когда Роман Олегович предложил регулярную финансовую поддержку. – Хватает пока стипендии. И вообще не надо за меня беспокоиться, я сама способна решать свои проблемы.
Как вскоре выяснилось, молодая девушка переоценила собственные возможности.
Три года назад Марии срочно потребовались деньги. Она решила обменять квартиру на меньшую, с доплатой. Но ей не повезло. Столкнулась с черными риэлтерами, которые жестоко обошлись с неопытной и наивной девушкой.
Когда Роману Олеговичу положили на стол сводку происшествий за сутки в Одессе, он не сразу сообразил, для чего подчиненные сделали это. И только увидев знакомую фамилию, понял: коллеги не решились сказать о трагедии, случившейся со старшей дочерью.
Тело Марии нашли на окраине Одессы. Девушку напоили какой-то гадостью, заставили подписать липовый договор купли-продажи и выкинули на городской свалке.
Врачи чудом спасли ей жизнь. Но вернуть зрение не удалось.
- Как ты могла, доченька! – В сердцах воскликнул Роман Олегович, увидев впервые дочь на больничной койке.
Упрек застрял в горле, когда Мария повернула на его голос забинтованную голову:
- Никто не виноват, кроме меня. Не надо жалеть, я  справлюсь с бедой. Отвези меня после выписки в женский монастырь. Ты знаешь, где это: мама любила бывать там…
                Курс на Кисловодск
Поздно вечером, когда за стенами монастыря громыхал гром и по стеклу барабанил дождь, в комнату, где жили молодые люди, осторожно постучали.
- Открыто, - перекрикивая гром, гаркнул Борис.
- Заходите, - повторил Павел, не дождавшись ответа.
Борис направился к двери, за которой слышался какой-то шум.
- Мария, ты что здесь делаешь? – Борис с удивлением заметил девушку, которая, присев на корточки, что-то тянула по полу к двери.
- Тяжелая какая, - прохрипела Мария, - помоги мне, чего стоишь как столб! И Павла позови.
- Я слышу, уже иду.
Борис присмотрелся и увидел пожилую монашку. Кажется, она была без чувств. Во всяком случае, никаких звуков и признаков жизни не подавала. Только втроем удалось поднять ее на руки и внести в комнату
- Что с ней? – В один голос спросили молодые люди.
.- Шла к вам, а тут  гроза началась, - начала Мария. - Если помните, перед сараем с дровами, которые вы на зиму заготовили, есть канава для мусора. Я обошла ее и обо что-то споткнулась. Пощупала, а она лежит на краю. Мне кажется, монашка упала в яму, нашла силы выбраться, но потеряла сознание.
- Так это ты стучала в дверь?
- Ну, конечно. Вы не открыли, и я решила дотянуть ее сама.
- Да мы не успели открыть, - начал Борис, но Павел прекратил спор, распорядившись положить монашку на постель.
- Давайте разберемся, что с ней, а потом выясним, кто и чего хотел, - молодой человек засучил рукава и принялся ощупывать тело.
Когда его руки прошлись от колена до ступни, монашка вскрикнула и пришла в сознание:
- Ой, как больно. Что со мной, почему я здесь?
- Судя по вашей одежде, милейшая, вы свалились в канаву, - ответил Борис, вытирая руки мокрой тряпкой. - Но это не самое страшное, можно и отмыться.
- А я добавлю, что у вас перелом. Необходимо наложить шину, - уверенно сказал Павел и попросил друга помочь.
- Не забывайте про меня, я тоже пригожусь, - улыбнулась Мария.
Монашка попросила воды, когда молодые люди, руководствуясь распоряжениями Павла, закончили работу.
- Могу предложить отвар собственного приготовления, - гордо заявил Павел. - Сделан по давним рецептам моей бабушки.
- Зелье, что ли? – Глаза монашки округлились, и она перекрестилась. – Свят, свят, свят…
- Да какое зелье, - застонал от досады молодой человек. – Говорю же, отвар на травах. Имеет противовоспалительные и жаждоутоляющие свойства.
Весть о том, что Павел поставил монахиню на ноги, облетела монастырь. К нему потянулись с болячками и хворями. Скучать было некогда.
- Кажется, ты нашел свое призвание, - шутил Борис, закрывая дверь за очередным пациентом. – Ты не смотрел польский фильм «Знахарь»? Там одному светилу от медицины стукнули по тыкве, он забыл про все и начал врачевать бедных, даже не предполагая о своем наивысшем образовании. Может, и с тобой так?
- Если бы, - Павел вытер пот со лба, - так мне было бы проще объяснить способности, проснувшиеся во мне.  Когда прикасаюсь руками, словно вижу очаг болезни, причину боли и страданий. Но я не знаю, как это происходит.
- Так, может, тебе учиться надо? - Спросила Мария.- В медицинском, например.
- Ага, так меня и ждут с распростертыми объятиями. Ты бы хоть этого не говорила. Как будто не знаешь, как к слепым относятся. В лучшем случае с состраданием.
Однажды Павел и Мария засиделись возле ручья, мечтая о будущем. В тот день молодой человек впервые предположил, что оно у них может быть общим.
- Тебе не кажется, нас связывает нечто большее, чем общий недуг? - Павел тщательно подбирал слова и все равно не нашел более точного определения.
- Я думала об этом. Может быть, не так конкретно, как ты, - Мария нащупала руку Павла и погладила. – Но давай не будем спешить: сложенный в единое целое мир двух слепых рискует оказаться гремучей смесью.
- Что ты имеешь в виду?
- Наверное, это чистая математика. Когда темно одному, рядом может оказаться человек, который подарит свет. А вот темнота в квадрате…
- По-твоему получается, свет одному из нас может подарить только зрячий? – Искренне удивился Павел. – А как же любовь? Ведь говорят, любовь зла, полюбишь и…
- Я слышала об этом, но давай не будем пока говорить о любви. Мы слишком мало знаем друг друга.
Спор на скользкую тему прервал Борис:
- Я так и знал, что вы здесь. Матушка настоятельница просила разыскать вас. Аграфене плохо. Просит посмотреть.
Дородная Аграфена почувствовала недомогание накануне вечером. К утру боли в животе стали невыносимыми, поднялась температура. Когда монахиня не вышла к утренней молитве, за ней послали и нашли скрюченной от боли на полу кельи.
Павел тщательно осмотрел больную. Особенно ему не понравился ее живот:
- Я не могу утверждать, но мне кажется, у нее аппендицит. Нужна срочная госпитализация.
Под вечер к  монастырю подъехала машина «скорой помощи». Врач осмотрела монахиню, распорядилась готовить носилки и связалась по рации с больницей:
- Готовьте операционную. Больная очень плоха.
Уже возле машины врач спросила настоятельницу, кто посоветовал вызвать медиков. Монахиня позвала Павла.
- Как вы узнали, что у нее аппендицит? Вы врач?
- Нет, я почувствовал болезнь руками.
- Вам надо учиться. Не многие с такой точностью диагностируют руками.
- Я уже где-то слышал это, - Павел разозлился. – Но если вы не заметили, я слеп как крот.
- Рекомендую собрать информацию о Кисловодске. Там есть медицинский колледж для слепых и слабовидящих, готовит массажистов. Попробуйте начать с этого.
Шум мотора машины «скорой помощи» стих за поворотом, а Павел еще долго стоял и размышлял.
- Я, кажется, знаю, какое будущее нас ожидает, - сказал он Марии. – После Кисловодска оно будет блестящим.
Девушка слышала разговор с врачом, а потому не сильно удивилась:
- Ты действительно думаешь, что у нас получится?
- Безусловно!
                Кара небесная
Гроза, разыгравшаяся с утра, не прекращалась весь день. Свинцовые тучи, сошедшие с гор, заволокли небо и накрыли все вокруг. Из окон монастыря можно было разглядеть только ближнее подворье.
Вся живность попряталась. Кошки нашли пристанище в кельях монашек. Собаки не спешили покидать хозяйственные постройки. Козы и овцы молча топтались в крытом загоне.
- В такую погоду хороший хозяин думает не только о животных, но и о себе, - Борис с тоской смотрел в свинцовое небо. – А мы зачем-то вещи собираем. Может, стоит повременить с отъездом?
- При необходимости так и сделаем. Но ты же не хуже меня знаешь, в Кисловодске через несколько дней начинаются вступительные экзамены. Мы не можем опоздать.
- Твой отец будет недоволен.
- Я знаю, но ждать нет времени. Это не моя прихоть. Так сложились обстоятельства. Хорошо еще вовремя узнали о сроках вступительных экзаменов.
После совета врача «скорой помощи» Павел попросил Бориса найти в Интернете номер телефона колледжа в Кисловодске.
Приятный женский голос сообщил, что приемная комиссия уже осуществляет прием документов. Для Павла и Марии, по просьбе монахинь, готовы были предоставить небольшую отсрочку. Но только не больше недели, чтобы молодые люди смогли уладить необходимые формальности и успели добраться в Кисловодск.
- Если мы сегодня или завтра не выедем, можем не успеть. Терять год не входит в мои планы, - Павел продолжал упаковывать вещи в дорожную сумку. – А гроза, кажется, стихает. Так что вызовем такси к монастырю. Дорога не успеет раскиснуть.
Диспетчер не сразу согласилась принять вызов:
- В такое время суток и по дождю машина будет не скоро.
- А мы не торопим, - успокоил ее Павел. – Главное, чтобы она пришла. Нам до ночи необходимо попасть на железнодорожный вокзал.
Молодой человек еще не забыл: из Симферополя поезд в Кисловодск отправлялся за полночь. Надеялся он и на то, что расписание не сильно изменилось.
«А внезапный отъезд будет даже к лучшему, - размышлял Павел. -  Если допустить активность боевиков Кредитора, отъезд в такую погоду окажется для них неожиданностью. Вряд ли именно сегодня придет в голову перекрывать аэропорт и железнодорожный вокзал».
Но надеждам молодого человека не суждено было сбыться.  Ливень не прекращался ни на минуту, сменяясь иногда грозой и молниями.
Вызванное такси не смогло проехать горной дорогой. Диспетчер сообщила, что машина ожидает в трех километрах от монастыря, на проселочной дороге, покрытой гравием. И просила поторопиться:  таксомотор должен вернуться в парк в 24 часа.
Борис был не в восторге от затеи друга и не разделял его оптимизма. Но оставлять его с Марией без помощи не мог себе позволить. Звонок Максиму Сергеевичу ничего не дал. Отец не смог уговорить сына подождать.
Молодые люди надели дождевики, резиновые сапоги и, попрощавшись с гостеприимными монахинями, отправились в неблизкий путь. Под проливным дождем предстояло пройти около четырех километров.
Через час начало темнеть. Борис все время сверялся с картой, опасаясь сбиться с пути. Но избежать этого не удалось. В конце концов, он сообразил, что самая  короткая дорога, выбранная им, не выведет к перевалу. В темноте появился небольшой лес.
- Я предупреждал, наша вылазка в это время и по такой погоде небезопасна, - заволновался он. – Сейчас вижу, напрасно поддался на уговоры. Это авантюра чистой воды. Вы разве не слышали, в такую погоду лучше в горах и рядом с ними не показываться? Бывают очень опасные молнии.
- Не рассказывай сказки, мы не дети.
- А это никакие и не сказки. В этом году было несколько случаев со смертельным исходом. Такие же идиоты поперлись в горы, двоих убило молнией.
- Перестань скулить, и без того тошно, - разозлился Павел. – Наверное, те люди были грешниками. Или просто плохими людьми. Бабушка мне много о таком говорила.
А через несколько минут, когда стало очевидно, что заблудились и не могут найти дорогу к перевалу, добавил:
- Раз нет других вариантов, поворачиваем обратно. Ночевать под открытым небом действительно нельзя.
По своим же следам возвращаться было проще. Но дорогу с каждой минутой размывало все больше и больше. Идти стало трудней, ноги увязали в глине и песке. Борису приходилось напрягаться, чтобы разглядеть свои же отметины, сделанные недавно.
Обратная дорога заняла больше времени. К монастырю вернулись, когда во многих окнах уже погас свет.
- А вот и наши юные следопыты, - услышали молодые люди у монастырской стены. – А ты говорил, надо отправляться на их поиски. Сами пришли, голубчики.
Борис включил фонарик и направил на говорившего.
- Что еще за глупости, а ну выключи!
В следующее мгновение руку пронзила дикая боль, и она повисла как плеть. Фонарик упал под ноги в грязь и погас.
- Я предупреждал, нам не нужна лишняя подсветка, - прошипел тот же грубый голос. – Думай, прежде чем делать.
- Да я хотел только…, - начал было Борис, охая от боли.
В это время треснул гром. Ноги от неожиданности подогнулись, а голова вжалась в плечи. Но в свете молнии Борис успел разглядеть двух амбалов, которых уже видел в Черноморском.
- Кролик, нам нужен только музыкант, - Малыш махнул, показывая на остальных. – А эти пусть катятся ко всем чертям, не трогайте их. Нам лишний шум не нужен.
Мария вдруг сорвалась с места и с криком «помогите» бросилась к монастырю.
- Вот дура! Успокой ее, - распорядился Малыш. – А ты, слепой, стой и не дергайся.
Кролик в два прыжка настиг Марию и ударил по голове чем-то тяжелым. Девушка как подкошенная со стоном повалилась в лужу из воды и грязи.
Борис стоял и не спешил делать резких движений, чтобы не разделить участь Марии. Он дождался, когда амбалы Малыша увели Павла к «Хаммеру», раскорячившемуся возле въезда в монастырский двор. Машина взревела мощным мотором и медленно поползла в ночь.
Борис вытер платком лицо девушки, и Мария пришла в себя:
- Где Павел? Его увезли?
- Да, я ничего не мог поделать. Их было трое.
- Звони срочно Максиму Сергеевичу и буди монахинь!
- Это уже бесполезно, - Борис достал мобильник и направился в монастырь. – В такой темноте боевиков Кредитора нам не найти.
В это время в салоне «Хаммера»  разгорелся спор. Амбалы не могли решить, что предпринять: пережидать грозу или прорываться на внедорожнике, который начинал пробуксовывать на размытой дороге.
- Идиот, не отвлекайся, следи за дорогой, - орал Малыш на Шпунца. – И включи фары на крыше, тебе что, дополнительное освещение помешает в такой темноте?!
- Не хочу привлекать внимание.
- Чье внимание, кретин? – Зашелся в крике Малыш. – В такую погоду до перевала ни души!
В этот момент раздался скрежет, «Хаммер» вздрогнул и остановился.
- Что еще произошло? – Малыш отвесил Шпунцу ощутимую оплеуху. – Иди разбирайся, зрячий ты наш!
Через несколько минут водитель доложил, что вездеход получил ощутимое повреждение от столкновения со скалой.
- Кретин, я же говорил включить дополнительное освещение! – Бригадир с кулаками набросился на Шпунца. – Что теперь делать?
Павел воспользовался тем, что на него перестали обращать пристальное внимание, и выбрался из салона незамеченным. Но уйти далеко не удалось. В десяти метрах от «Хаммера» его настиг Кролик и свалил в грязь:
- И куда ты собрался, музыкант? А ну лежать, если в машине не сидится!
Оказавшись лицом в луже, Павел ощутил, как липкая жидкость проникла под дождевик. Молодой человек сделал попытку подняться, но Кролик еще сильней вдавил голову в грязевую лужу. Дышать стало нечем.
- Достал ты уже, бегать за тобой надоело, легче придушить, - амбал еще сильнее надавил на голову.
В глазах пошли синие круги. Павел дернулся, но силы были слишком неравны. Кролик всей тяжестью тела держал голову.
Вдруг раздался треск. Небо словно раскололось пополам, перечеркнутое зигзагообразной молнией.
Тело амбала обмякло и завалилось набок, рядом с Павлом. Молодой человек, хватая воздух ртом, медленно поднялся. Он ничего не соображал, кроме того, что Кролик остался лежать там, где только что был сам. И тело лежало совсем  неподвижно.
- Ах ты, сука! - Заорал кто-то совсем рядом. – Ты зачем Кролика завалил?
Павел почувствовал на горле чьи-то крепкие пальцы. Они начали сжиматься.
- Я не…, - хрипел Павел, но слова застревали где-то глубоко-глубоко.
Молния второй раз располосовала небо. Раздался треск и вопль второго боевика Кредитора. Его тело упало рядом с телом Кролика.
- Шпунц, Кролик! – Орал кто-то рядом. – Идиоты, вы где? Почему молчите?
Павел медленно отполз от грязевой лужи, ставшей могилой боевикам Кредитора.
- Вы че здесь разлеглись, козлы, делать нечего? – Это уже совсем близко и опасно. – А чего не дышите?  Приколоться решили?
И следом раздался дикий вопль:
- Музыкант, сука, ты где? Я тебя сейчас на куски рвать буду!
Павел оглянулся на голос и увидел Малыша. Он, пошатываясь, шел на него с перекошенным от злости лицом. В руках был нож. Замах, Павел инстинктивно присел, и лезвие прошло совсем рядом с головой. Боевик много сил вложил в удар, по инерции сделал несколько шагов, не удержался  и упал.
- А ты не так прост, гад, как кажешься! – Малыш тяжело поднялся и схватился за нож. – Я-то думал, калека, а ты…
Павел успел отскочить на несколько шагов. Удивляться тому, что внезапно вернулось зрение, было некогда. Боевик для него по-прежнему представлял реальную опасность.
- Молись, музыкант, я тебя убивать буду. Медленно и мучительно, - Малыш сказал это спокойно и даже как будто буднично.
Павел, не спуская с него глаз, воздел руки к небу и прочел молитву, услышанную в монастыре. А еще он вспомнил, ее когда-то произносила Пелагея и говорила, что с ее помощью можно спасти жизнь.
В этот момент небо вновь с треском разверзлось. Прямо на глазах росчерк молнии пронзил грудь Малыша. Тело упало в братскую могилу боевиков Кредитора.
Павлу удалось спасти себе жизнь. Его глаза безумно блестели, а руки тряслись…
                Все дороги ведут в…
В игровом зале казино было сильно накурено. Все посетители считали своим долгом раскурить трубку или крепкую сигарету. Азартные игры требовали подкрепления в виде никотина и алкоголя.
Кредитор поморщился. В молодости сигаретный дым для него не был помехой. С возрастом же стал остро реагировать на табак. Вот и на этот раз в горле запершило, на глаза навернулись слезы.
- Нежный ты стал, Кредитор, прямо как кисейная барышня, - собеседник положил жетоны на зеленое сукно.
И обращаясь к крупье, добавил:
- Три на тринадцатое.
- Ставки сделаны, ставок больше нет, - юноша с бабочкой под горлом напоминал робота.
Закрутилась рулетка, шарик запрыгал. Взгляды играющих были прикованы к этому прыгающему кусочку, от которого зависело настроение и разовое благополучие или его отсутствие.
- На вот, почитай, пока я играю. Мои ребятки специально для тебя привезли, - Монах, а именно так звали собеседника Кредитора, протянул газетную вырезку.
По просьбе Кредитора, потерявшего недавно связь с одной из своих бригад в Крыму, местный авторитет Монах  помогал в розыске братков.
Кредитор развернул газетную вырезку «Крымского курьера» за 6 августа. В глаза бросилась фотография «Хаммера».
«Вчера в районе перевала нашли тела трех неизвестных мужчин. Их личности установить пока не удалось. По данным нашего источника в правоохранительных органах, компания приехала на пикник. Но разыгравшаяся непогода застала их врасплох. По первоначальным данным,  мужчины  пренебрегли элементарными мерами безопасности и были поражены молнией».
- Ну и как тебе чтиво? – Монах оставил рулетку и расположился за одним столиком с Кредитором.
- Бред какой-то. А где фотки погибших? Если это мои люди, ни на какой пикник они не собирались.
- Ясень пень, не собирались, - подтвердил Монах. – Мои все проверили. Это твои погибли, можешь не сомневаться. Фотки я тебе позже покажу, за отдельную плату.
- Не мелочись, я тебе и так заплатил прилично.
- Нынче информация дорого стоит. Но для тебя сделаю исключение, так сказать за прошлые твои заслуги.
- Не мельтеши, говори по делу, если удалось что-то узнать.
Монах пригубил бокал с красным вином, посмаковал глоток во рту и не спеша прглотил.
- Может, попробуешь? Наше Крымское по-прежнему славится.
- Я тебе говорил, завязал, - Кредитор поудобнее устроился в кресле, ожидая подробный отчет. – Давай о деле. Кто и за что убил моих людей?
- Ты, наверное, плохо читал заметку в рубрике «Происшествия». Заметь, не в рубрике «Криминальная хроника».
- Что ты хочешь этим сказать?
- Только то, что сказал.- Монах опять пригубил вино. – Их действительно никто не убивал, не сводил с ними счеты. Их убила непогода, а вернее молния.
- Что, одна и всех троих разом?
- А вот об этом история умалчивает. Но мои люди подозревают, что не одна. Молний в тот день было много.
- Бред, этого не может быть. Они не развлекаться приехали.
- Это точно. Мои выяснили, ребятки несколько дней паслись возле монастыря, кого-то отслеживали, - Монах пристально смотрел на Кредитора. – Что за тема, может, расскажешь? Это не из-за того парнишки, с которым ты в Черноморском нашумел?
Кредитор скривился, как от зубной боли.
- И на перевале ты его упустил, так?
- Если знаешь, зачем спрашиваешь, - разозлился Кредитор.
- А затем, что твои шустрые ребятишки нашли его в монастыре, где он прожил около двух месяцев. Нашли и даже взяли. Есть достоверная информация, что в ту роковую ночь он был вместе с ними в «Хаммере».
- Что ты хочешь этим сказать?
- Только то, что говорю. Был да сплыл. А они остались лежать.
- Он же инвалид, слепой. – Кредитор набычился. – Ему в одиночку не справиться с тремя боевиками.
- А я и не говорю, что он с ними справился, - разозлился уже Монах. – Ты меня, наверное, плохо слушаешь. Я в самом начале сказал, что их никто не убивал. Они погибли по собственной дурости, у меня другого объяснения нет. А почему с ними был музыкант и как ему удалось уйти – это уже твоя головная боль.
- Ладно, спасибо! – Кредитор поднялся из-за стола и направился к выходу. – Бывай. Если потребуется моя помощь, ты знаешь, где меня найти.
- Постой, я еще не все сказал, - Монах поднялся вслед за вором в законе. – Твой музыкант уехал десять дней назад в Кисловодск.
-Это верная информация?
- Точнее не бывает. И еще тебе будет интересно, - Монах достал и разложил на столе несколько фотографий.
Кредитор увидел Максима Сергеевича с какой-то девушкой в аэропорту. А рядом стоял парень, кажется, Борис. Он также мелькал в Черноморском.
- Может, тебе будет интересно. Эти молодые люди жили с музыкантом в монастыре. Девушка слепая, как и Павел. Три дня назад адвокат отправил ее в Индию.
- А Борис?
- Наш местный поэт остался в городе.
- Где могу его найти?
- Я знал, что ты захочешь с ним встретиться, - Монах улыбнулся. – Он в соседней комнате и готов к общению.
Через несколько минут Кредитор знал о планах адвоката. Вернее о части, касающейся ближайшего будущего Павла.
                Путь к успеху
Молодой человек поправил солнцезащитные очки, сползшие на нос. Сквозь темные стекла было удобно рассматривать людей, которые уже два часа ходили за ним по пятам. И даже скрывать это не пытались.
«А зачем? Они же уверены, что я слепой, - размышлял Павел. – Хотя, с другой стороны, Кредитор мог подослать и более сообразительных. Эти вообще умом не блещут. И где Кредитор таких находит?».
Музыкант решил, что поступил правильно, скрыв свое прозрение.
Ранняя весна, наступившая в Кисловодске, порадовала первым снежком и теплым, ярким солнышком. Снег искрился и переливался всеми цветами радуги. Павел еще раз поправил очки, чтобы получше рассмотреть красоту искрящегося на ветках снега.
Насладившись красотой курортного парка, молодой человек направился обратно, постукивая перед собой тросточкой. Люди уступали дорогу, кто-то помогал перейти через дугообразный мост.
Павел еще раз оценил свои преимущества в обществе зрячих. Вначале воспользовался этим на вступительных экзаменах, когда на ощупь надо было определить по экспонатам части человеческого тела. Этим Павел сполна восполнил пробелы в своих знаниях анатомии.
Потом, правда, дал себе обещание не пользоваться тайным преимуществом зрячего. Все дальнейшие успехи объяснялись исключительно способностями, которые он в себе открывал.
Как-то раз сосед по комнате в общежитии Игорь предложил в свободное время подработать массажистом.
- Разве тебе деньги не нужны? – Убеждал он дать объявление в местной газете.
«Да не особо, - подумал Павел, - мне больше практика необходима». А вслух произнес:
- Сомневаюсь, что кто-то в Кисловодске клюнет на двух начинающих специалистов, которые массаж толком делать не умеют.
- А мы цены обозначим смешные, к нам и потянутся.
Первые звонки доказали правоту Игоря. Люди клюнули на дешевизну. Но только если его напарника на повторные сеансы больше не приглашали, у Павла все дни на неделю вперед были расписаны. Одна пожилая дама абонировала его на два месяца.
- Руки у тебя золотые, - убеждала она молодого человека во время очередного сеанса. – В вашем колледже много талантливых ребят, я всегда пользуюсь их услугами. Но давно не видела таких способных, как ты. Тебе стоит задуматься об индивидуальной деятельности. Люди в очередь станут.
- Спасибо на добром слове, но мне еще два года учиться, - Павел не научился скрывать смущение и покраснел. – Рано строить планы на будущее.
- А вот и нет. Думаешь, я просто так обращаюсь к тебе? Да после твоего массажа человеком себя почувствовала. Раньше разогнуться было проблемой. Теперь о болях в пояснице совсем забыла, на мужичков поглядывать начала. Ты подумай, у тебя действительно талант. Им пользоваться надо.
Преподаватели в колледже были не столь щедры на комплименты. Но и они отмечали Павла как самого перспективного студента на курсе. Недавно старший преподаватель отделения медицинского массажа Николай Петрович включил его в группу третьекурсников, проходящих практику в санатории «Россия».
- Не дрейфь, - напутствовал он молодого человека, - тебе это пойдет на пользу. Ты давно опередил сокурсников, пора переходить на другой уровень.
- Вы действительно так считаете?
- Ты не красна девица, чтобы я глазки тебе строил и под юбку заглядывал.
- А как же учеба, оценки, зачеты и экзамены? – Павел все еще сомневался. - Ведь практика в санаторно-курортных учреждениях длится не один  месяц.
- Это уже моя забота, - отрубил Николай Петрович. – Ты главное не подведи.
И Павел не подвел. Уже через месяц в колледж пришел лестный отзыв о первокурснике Павлове. А в приватной беседе начальник санатория внутренних войск посоветовал эффективнее использовать потенциал перспективного специалиста:
- После нескольких сеансов о нем молва уже идет. Отдыхающие хотят попасть только к нему. Говорят, время сеанса вашего студента течет по-другому, плавно и незаметно. Он умеет расслабить и погрузить в транс, еще не уложив на кушетку.
Вскоре декан Михаил Пантелеевич предложил Павлову принять участие в чемпионате России по СПА-массажу:
- Думаю, в Краснодаре ты произведешь фурор. Это позволит экстерном зачислить тебя на выпускной курс. Тебе по силам за полтора года освоить всю программу нашего колледжа.
Работа кисловодских массажистов была высоко оценена членами жюри. А Павлова отметили дипломом победителя и сертификатом в финал международного чемпионата по СПА-массажу.
В одной из местных газет Павел с удивлением прочел о себе: «Синтез хромотерапии, пассивной арт-терапии и комбинированных техник массажа, показанных Павловым, впечатляет. Оригинальность методики и уровень техники массажа студента Кисловодского медицинского колледжа были приятным и неожиданным открытием для многих членов жюри чемпионата России по СПА-массажу».
Михаил  Пантелеевич не скрывал восхищения:
- Я знал, я верил, что так и будет. Поздравляю. Документы о зачислении на третий курс подготовлены. С завтрашнего дня начинаешь заниматься по новой программе вместе со старшекурсниками. Это тебе поможет лучше подготовится к международному чемпионату. Через полгода о тебе и в Москве заговорят.
…Павел продолжал рассматривать снег сквозь темные стекла солнцезащитных очков, когда зазвонил мобильный.
- Привет, милая! – Сказал он в трубку. – Рад слышать, что у тебя все хорошо. У меня тоже…
Молодой человек с удовольствием вслушивался в милый щебет.
- Ты не представляешь, как здесь красиво! – Мария пыталась передать свои эмоции. -  У меня дух захватывает. Я не вижу гор, восхода солнца. Но все это чувствую и теперь понимаю людей, которые, побывав в Тибете хотя бы раз, возвращаются сюда снова и снова.
- Я еще не был там, но стремлюсь, дорогая! Однако приехать хочу с именем, чтобы монахи признали меня и раскрыли свои секреты.
- Павел, я скучаю, мне тебя не хватает.
- Потерпи, милая, уже недолго осталось, - молодой человек нажал на кнопку отбоя и заметил, как подобрались его преследователи.
«Интересно, когда им надоест следить? И сколько времени у меня осталось до их активизации?». - Подумал Павел.
                Полюбовный договор
- Кредитор, музыкант в Москву собрался, - один из амбалов достал мобильный, как только Павел зашел в общежитие.
- Откуда такой вывод, Пузырь? – Вор в законе пребывал в благодушном настроении.- Вы там на курорте случайно не перегрелись с Хамелеоном на солнышке?
- Обижаешь, шеф, здесь снег выпал как зимой.
- Не мельтеши, толкуй по делу, - голос Кредитора окреп. – Вы только из Краснодара вернулись. А теперь в Москву собираетесь?
- И я о том же, - подхватил Пузырь. – Может, в Москве его и возьмем? Все спокойней на своей территории.
- А когда планируете столичную прописку оформлять?
- Через пять месяцев.
- Нет, такие сроки меня не устраивают. Музыкант нужен раньше.
«Вернее, массажист», -  мысленно поправил себя.
С осени прошлого года, как только убедился, что Павел крепко осел в Кисловодске,  Кредитор пристально следил за его судьбой. Упорство, с которым слепой осваивал азы нового ремесла, вызывало восхищение.
- Он действительно нашумел в Краснодаре?
- Шеф, не то слово! Члены жюри кипятком… исходили. И за особые успехи путевку на международный чемпионат оформили, который осенью в Москве пройдет.
На том конце провода повисла тишина. Слышно было, как скрипит любимое Кредитором кресло-качалка. Амбалы не мешали мыслительному процессу босса.
- У него действительно большая клиентская база в Кисловодске?
- Люди из других городов на прием записываются, - Пузырь для важности надул щеки. – Хамелеон недавно к нему пробился.  Тот ему руками диагноз поставил и порекомендовал…хи-хи…простату не переохлаждать. А как без этого? Это издержки нашей профессии.
- Вы там точно перегрелись, - посуровел Кредитор. – Я не разрешал вступать в контакт с объектом. Или забыли, что стало с Малышом и его бригадой?
- Шеф, но это ж, говорят, молния была.
- Говорят, что в Москве кур доят.
- Вы серьезно?
- Более чем. Я бы на вашем месте был с ним поосторожней. Мало ли что, - Кредитор припугнул «шестерок», чтоб инициативу не проявляли. – Не спускайте с него глаз, отслеживайте каждый контакт. Я завтра вылетаю.
- А что с адвокатом делать?
- Он опять в Кисловодске?
- Из Краснодара приехал с нами. Сына пасет по полной программе, ни на шаг не отпускает.
- Не трогайте, он мне больше не нужен. А с музыкантом я сам разберусь. Вы, главное, не упустите его.
На следующий день, когда самолет нырнул в белые облака, Кредитор откинул спинку кресла и задумался.
Прошло больше года, как его сын Антон попал под колеса автомобиля и находится в инвалидном кресле. Ни один высококлассный специалист с мировым именем так и не сумел помочь.
«Я долго мечтал о мести, - размышлял Кредитор. - Сын врага моими стараниями ослеп, а я не испытываю радости. И вот теперь появляется призрачный шанс, которым необходимо воспользоваться».
В аэропорту Минеральных Вод вора встречали Хамелеон и Пузырь.
- Вы клинические идиоты, - разозлился Кредитор. – Я же приказал глаз не спускать с музыканта. А вы что наделали?
- Мы тебя встречать поехали.
- А он где? – С тайной надеждой, что ситуация под контролем, спросил вор. – Надеюсь, в надежном месте?
- Более чем, шеф, - Пузырь расплылся в улыбке. – У него прием, людей записано немерено. К нашему возвращению вряд ли освободится.  На всякий случай мы заняли очередь.
Кредитор позеленел от злости:
- Совсем охренели, что ли? Вы предлагаете пойти к нему на прием?
- Нам это показалось не самым худшим вариантом, - обиделся Хамелеон. – Потом заберем его с собой. Никто и пикнуть не посмеет.  Все знают, что его часто возят к непростым людям.
Кредитор стиснул зубы и отвернулся к окну, за которым проплывали унылые скалистые пейзажи. До самого Кисловодска вор не проронил больше ни слова.
Перед кабинетом, где принимал Павлов, не было ни души. Вор вытаращился на боевиков, втянувших от страха головы в плечи.
- Ничего не понимаю, - прошептал Хамелеон, пятясь от Кредитора. – Тут же еще недавно…
- Что все это значит, мне может кто-нибудь объяснить?
- Заходи, Кредитор, негоже тут топтаться, - из кабинета выглянул адвокат. - Все объяснения потом.
Лицо вора вытянулось, кулаки налились свинцом.
- Не ждал меня увидеть, - Максим Сергеевич улыбнулся уголками губ. – А мы тебя ждали. Не сегодня, так завтра.
- Зачем? - Кредитор решительно шагнул в кабинет, делая знак боевикам оставаться в коридоре.
- Хочется поскорее узнать о твоем предложении, - из-за ширмы вышел Павел.
Молодой человек снял солнцезащитные очки с темными стеклами и бросил в урну.
- Да, Кредитор, ты правильно понял, я уже не слепой, - Павел вплотную подошел к вору. – И не тот музыкант, которого ты еще недавно гонял. Я кое-чего достиг, и ты об этом отлично знаешь. Иначе бы не пришел сюда.
- А вы не боитесь, что после нашего разговора навсегда останетесь в этой комнате?  Стоит мне подать знак, и вас по стенке размажут.
- Кто, твои «шестерки»? – Павел пожал плечами. – Может, они и сына твоего лечить будут? Ты же из-за Антона приехал, так что не надо нас пугать. Мы тебе живыми нужны.
Кредитор устало опустился на кушетку рядом с ширмой:
- Все так, правильно рассчитано. Мне нет пользы от вашей смерти. Но где гарантия, что ты действительно сможешь поставить Антона на ноги?
- А вот гарантий давать я не собираюсь, это не в моих правилах. Но попробовать можно 
                Вместо эпилога: шесть месяцев спустя
Тропа вьется вдоль небольшой речушки, плавно устремляясь то вверх, то вниз, преодолевая каменистые склоны и осыпи. Слева, круто вверх, возвышаются отвесные склоны.
- Если устали, можно передохнуть, - Павел сбавил шаг, наблюдая за Марией, которая осторожно переставляла ноги.
- Не надо издеваться, - простонал Антон, сидя в инвалидном кресле. – Ты специально взял меня на эту прогулку, чтобы насладиться своим превосходством?
Павел сделал вид, что не услышал.  Закрепил стояночный тормоз коляски и обнял Марию:
- Если б ты могла видеть, как здесь красиво. Мы словно в облаках!
- Я тебе верю. И однажды смогу прозреть, как и ты, - девушка теснее прижалась к молодому человеку.
- Может, ты объяснишь, почему именно в Тибете решил взяться лечить меня? – Агрессия Антона улеглась по мере созерцания окружающих красот.
- С древнейших времен загадочный Тибет притягивал умы ученых, мистиков и романтиков со всего мира. Но из-за труднодоступности и странной политики тибетских и китайских правителей эти места несколько столетий были закрыты для туристов. И только в 1984 году Тибет открыли для посещений. Моя бабушка Пелагея говорила, настоящий целитель обязан побывать здесь. Вот я и решил последовать совету.
- Наверное, ты прав. – Мария поддержала Павла. – Тибет хранит множество тайн и загадок. Они бесконечны. И даже самым терпеливым искателям открывается лишь малая доля непознанного.
- О чем же молчат посвященные? Какие знания охраняют тибетские монахи? – Антон поддался магии разговора. – В чем секрет тибетской медицины, который ты пытаешься познать почти полгода?
- Если учесть, что первые исторические сведения о тибетской медицине относятся к седьмому веку нашей эры, то полгода моей учебы это ничто. - Павел крепче обнял дрожащую на ветру Марию. – Существует много легенд возникновения медицины. Мне нравится о Брахме, одном из трех высших богов, считающимся первым целителем.
Молодой человек, не слыша возражений, продолжил:
- Легенда относится к тому времени, когда люди жили вечно, не болели и обходились только духовной пищей. Но однажды человек съел вещество, похожее на мед, и у него случилось несварение. На его жалобы Брахма рекомендовал выпить кипяченую воду, после чего человек исцелился.
- Красиво, конечно, но меня водой не вылечишь, - Антон опять скис. – Да и вообще, можно ли мне помочь? Ты почти два месяца занимаешься со мной, а где результат?
Павел отстранился от Марии:
- А это мы сейчас выясним.
С этими словами внук Пелагеи толкнул коляску. Антон не удержался и свалился на каменистую тропинку, сильно ударившись коленями.
На глаза навернулись слезы. Было больно и обидно. Не того он ожидал от массажиста.
- За что? – Вырвалось у него.
В тот же миг Антон прикусил язык, чтобы еще раз не показать слабость и беспомощность.
Собрав волю в кулак, молодой человек лег на живот, оперся на руки и подтянул колени. Все внимание сосредоточил на ногах, которые вдруг налились свинцом.
По лбу градом катился пот.  Но он не замечал этого. Как и того, что Павел с лихорадочным блеском в глазах наблюдал за его попытками.
Антон оттолкнулся от земли и встал на колено, потом на другое. Поколебавшись, схватился за валявшуюся рядом коляску, оперся на нее и встал.
Ноги подогнулись под тяжестью собственного тела, но выдержали. Антон сделал несколько шагов и упал в подставленную Павлом коляску.
…Вскоре Антон уже ходил самостоятельно по тропинке вдоль речушки. А еще через месяц на свадьбу Павла и Марии в Москве собрались родственники и друзья. В качестве подарка Кредитор презентовал спортбек «Ауди» последней модели.
В медовый месяц молодожены отправились в Тибет, где монахи открыли Павлу древние трактаты возвращения зрения.

               


Владимир Ягозинский




 
               




 





СЛЕПОЙ  ДЛЯ  КРЕДИТОРА
               
                Пролог
Двадцать лет назад название этой деревни  еще можно было найти на карте. И хотя молодежь активно переезжала в город, жизнь в Ржево не прекращалась. А летом даже активизировалась за счет дачников, предпочитающих заморским курортам отдых на родных просторах.
Вот и в семье Павловых было принято единодушное решение ехать летом в деревню.
- Сочи и Турция подождут, - Елена разделяла мнение мужа. - Павлуше гораздо важнее общение с бабушкой. Да и мы ей должны помочь. Одной жить в таком возрасте нелегко.
80-летняя Пелагея никогда не жаловалась на возраст и болячки. Но в этом году, после смерти мужа, сильно сдала. Даже Максим, не отличавшийся большой любовью к теще, признал это.
- Только не предлагай маме переезжать к нам. Это бесполезно. Ее не переделать, - предупредил он жену, прежде чем толкнуть деревянную калитку, поросшую мхом. - Она никогда не согласится бросить своих пациентов.
Так Пелагея называла людей, обращавшихся к ней за помощью. Иной раз возле дома стояло несколько машин. Люди подолгу ожидали приема у знахарки, которая, как утверждали местные жители, излечивала от многих болезней прикосновением рук.
У Максима с Еленой не было повода доверять мнению односельчан или подвергать сомнению необыкновенные способности Пелагеи. Им просто жилось спокойно и комфортно в старом деревянном доме,  который построил покойный Ефим Пантелеевич, муж знахарки. Да и Павлуша каждый раз, как приближалось лето,  просился к бабушке.
Вот и теперь семилетний мальчик начал собирать вещи задолго до поездки в деревню. А в день отъезда с утра пораньше забрался в машину и не хотел вылезать даже на завтрак, чтобы подогнать родителей и сократить преддорожные хлопоты.
- А кто это приехал? – Из-под раскидистого дерева навстречу гостям вышла пожилая женщина в цветастом платке.
Пелагея расцеловала дочь с зятем и подхватила Павлушу на руки. Морщинки на ее лице разгладились, чуть приоткрыв добрые лучистые глаза.
- Проходите, дети, - пригласила она в дом. – Сейчас на стол накрою.
- Пелагея Ефимовна, давайте на улице посидим, тепло ведь уже, - предложил Максим. – К тому же угощать будем мы, а вы с Павлушей занимайтесь. Он всю дорогу только вас и вспоминал.
Пелагею не пришлось упрашивать. Она подвела внука к лавочке, вкопанной под окном спальни.
- Ба, что это? – Мальчуган показал на жирного рыжего кота.
Казалось, тот дремлет, свернувшись клубочком. Но присмотревшись, пожилая женщина поняла: дворовый кот лежит с добычей и пристально наблюдает за подбитой птицей.
Неизвестно откуда взявшийся голубь всем своим видом выражал полную покорность. Но лишь стоило шевельнуть подвернутым крылом, кот открыл глаза и выпустил когти.
Пелагея нагнулась над рыжим разбойником и неожиданно цепко схватила за шкирку, приподняла и отбросила в палисадник:
- Или я тебя не кормлю, что ты охотишься за птицами? А ну пошел вон!
Голубь, почувствовав свободу, приподнялся на одно крыло и сразу завалился на бок.
- Ба, ему плохо? – В глазах Павлуши блеснули слезы.
- Конечно, вон как Рыжий крыло ему разворотил.
- Ты поможешь ему?
Пелагея растрепала волосы на голове внука, обняла:
- А мы вместе это сделаем.
- Но… я… не… могу, - Павел от неожиданности начал заикаться. – Это ты знахарка, а я просто мальчик.
Пожилая женщина улыбнулась, взяла внука за руки, приложила ладони к своему лицу. После долгого молчания произнесла:
- Не совсем так. У тебя в руках, как и у меня, особенное тепло. Когда-нибудь ты поймешь, что можешь больше обыкновенного человека. Вот тогда и решишь, как распорядиться даром.
Максим, наблюдавший за этой сценой из-за сарая, ничем не выдал присутствия. А вечером, когда Пелагея Ефимовна и внук уснули, сказал Елене, что согласен отдать сына в музыкальную школу.
- С чего бы это, дорогой? – жена не скрывала удивления. – Ты же  всегда видел его продолжателем адвокатской династии.
- Времена меняются, - зевнул Максим, не желая продолжать дискуссию. – Сегодня я понял, что ты была права и нашему мальчику необходимо музыкальное образование.
                Когда дымятся подметки
По кабацким понятиям вечер давно перестал быть томным. В этот поздний час в ресторане остались самые стойкие.
За дальними столиками, потонувшими в клубах сигаретного дыма, веселилось несколько компаний молодых людей.  Их образ жизни не вызывал сомнений. Как говорится, прикид обязывал. Кожаные куртки, массивные безвкусные золотые перстни, цепочки на толстых шеях, бритые почти на лысо черепа…
- Шеф, не кисни, братве музон нужен, - лицо бугая без признаков интеллекта и глаза буравчики нарисовались возле маленькой сцены, когда Павел закрывал крышку фортепиано. – Давай что-нибудь наше, для души… «Владимирский централ».
- Не боись, не обидим, - по свойски хлопнул его по плечу обладатель спортивного костюма и кожаной куртки и положил прямо на макушку бумажную купюру.
Павел кивнул головой и стряхнул деньги на пол, прежде чем пальцы опустились на клавиши. Машинально отметил: 500 рублей опустились рядом с ножками стула.
Уже два года молодой человек, которому недавно исполнилось 28, работает тапером в кабаке и не привык, что респектабельные люди, заходящие случайно в «Сапфир», стараются не засиживаться. Нет, кухня здесь приличная, как и интерьер, выполненный в стиле модерн, с дизайнерским изыском под космические просторы. Просто после двенадцати ночи в заведении гуляют исключительно братки и их подельники.
Когда отец впервые узнал о его месте работы, то был крайне возмущен:
- Не стоило заканчивать консерваторию, чтобы играть перед жующей публикой.
В тот день Максим Сергеевич тщательно подбирал слова, чтобы не обидеть сына при маме. Но все равно только присутствие Елены Анатольевны предотвратило конфликт между отцом и сыном.
- Тебе было бы легче, если б я за гроши преподавал в школе или продвигал таланты в консерватории?
- Может быть, во всяком случае, в первое время. А там мы что-нибудь обязательно придумали бы. Мир не без добрых людей, - Максим Сергеевич отодвинул недопитый бокал с вином и промокнул губы.
- Ну, конечно, изысканный вкус известного адвоката страдает, что приходится находиться в помещении с отъявленными бандитами, - съязвил Павел. - Можно подумать, ты не их спасаешь от справедливого возмездия.
Максим Сергеевич был известным в городе адвокатом, специализирующимся на уголовных делах. Его недешевыми услугами часто пользовались представители бизнеса и криминальных структур.
- Не надо передергивать, среди моих клиентов люди всегда уважаемые, авторитетные. И платят, в отличие от твоей публики, очень хорошие деньги.
- А мне почему-то кажется, почитатели моего таланта и пользователи твоих услуг одного поля ягодки, - Павел решительно поставил точку в затянувшемся споре. – Что касается денег, то на жизнь хватает. Заметь, после консерватории я ни разу у вас не просил.
- Ну, да, и квартиру ты сам себе купил, - не сдержался Максим Сергеевич, о чем скоро и пожалел.
Через несколько дней сын отдал ключи и съехал на съемную квартиру.  Даже Елена Анатольевна не сумела отговорить.
С тех пор прошло полгода. Павел не поддерживал отношений с родителями и продолжал по вечерам играть в «Сапфире». Надо отдать им должное: они платили той же монетой и хранили полное молчание. Даже о внезапном отъезде не сообщили.  Новость узнал от Алены, выступавшей с ним в ресторане на подпевках.
- Куда предки укатили? – Спросила однажды, когда возвращались после выступления в «Сапфире».
- А тебе откуда известно, что уехали?
- Ираклий Андронович сегодня интересовался, что мне известно об отъезде твоих родителей, - Алена беззаботно пожала плечами.
50-летний администратор «Сапфира» никогда не совал просто так нос в чужие дела. Тем более касающиеся семьи адвоката Павлова. А то, что Павел его сын, в ресторане не знал разве случайный посетитель.
«Что за странное любопытство? - Подумал Павел, однако расспрашивать Ираклия Андроновича не стал. – Позвоню домой вечером».
Но телефон не отвечал. А сотовые были выключены или находились вне зоны действия сети. Вот уже неделю Павел не знал, где находятся родители…
- Эй, тапер, ты почему не играешь? – Павел вздрогнул, когда тяжелая рука бугая легла на плечо.
Этого дебила с лицом откровенного олигофрена он видел в ресторане впервые.
«На каких помойках уродов таких находят?», - успел подумать, прежде чем дегенерат приступил к действиям.
- Ты че, не слышишь меня? – Кажется, того распирали эмоции. – Щас уши прочищу.
С этими словами бугай схватил Павла за грудки и легко оторвал от стула. Затрещали лацканы любимого пиджака, купленного по случаю 50-процентной распродажи в дорогом бутике.
Еще недавно такое обращение с музыкантом, фамилия которого была на слуху даже у самых отъявленных негодяев и подонков, представлялось немыслимым.
«Что же изменилось?» - Подумал Павел, отлетая после увесистой оплеухи к стенке.
В следующий момент после удара стулом по голове бугай повалился на пол как подкошенный. Над тапером склонился Ираклий Андронович:
- Вот что, сынок, забирай деньги и уходи по добру - по здорову. Сегодня явно не твой день. В кабаке гуляет не наша братва. Не знаю, что у них на уме, однако твоей персоной интересуются. Несколько дней за тобой следят какие-то типы. Ко мне подкатывали, но ты же знаешь, я не при делах: твой отец никому не доверяет.
Администратор ресторана «Сапфир» помог подняться и отряхнуться. А потом без приключений вывел через черный ход.
- Бывай, - пожал он руку и подтолкнул Павла в прохладу ночи.
- Ну что, ко мне или как? – Услышал знакомый голос. Рядом, переминаясь с ноги на ногу, стояла Алена.
Иногда они вместе коротали время. Но на этот раз Павел не чувствовал ни сил, ни желания предаваться утехам:
- Извини, я домой. Устал сильно. Сама видишь, не в форме.
Девушка обиделась, подняла руку и села в притормозившее такси. Павел тоже проголосовал, и вскоре ехал в теплом и убаюкивающем комфорте авто. Но расслабиться не удалось: тревожные мысли не покидали до самого дома. Вернее, съемной квартиры, в которую он переехал после ссоры с отцом.
В подъезде кто-то разбил лампочку, и Павел, оступившись, едва не упал на лестничной площадке перед лифтом. Еще больше расстроился, когда увидел, что забыл закрыть входную дверь. А в следующий момент убедился, что на провалы памяти жаловаться рано: дверной замок с корнем выдернули.
- Вот черт, - выругался Павел, заглянув внутрь.
Зеркало в коридоре разбито. Диван в комнате выпотрошен, как и платяной шкаф, содержимое которого разбросано и порезано на мелкие клочки. Из компьютера извлечен жесткий диск. Все флэшки бесследно исчезли с письменного стола.
- Хотел бы я знать, что здесь искали? - Павел опустился на пол и задумался.
«Деньги дома не храню, наркотиками не балуюсь. В лотерею ничего не выигрывал. Чужими тайнами не интересовался, не воровал… Так что же у меня искали?» - спрашивал себя и не находил ответа.
Внезапно Павел ощутил страх и понял, что не хочет оставаться в разгромленной квартире.
- Алена, не разбудил? – сонный голос подруги в телефонной трубке его нисколько не смутил. – Извини, я передумал. Да, скоро буду. До встречи.
                Загадка отца
Алена сладко потянулась и отогнала остатки сна. Неожиданному звонку Павла она не удивилась. Когда-нибудь это должно было произойти.
- Настанет час, и ты сама поймешь: Павлу потребуется помощь, - Максим Сергеевич погладил ее по округлой попке и поцеловал в мочку уха. – Он прибежит к тебе в неурочный час, без предупреждения. Тогда ты и отдашь  этот ключ.
Молодая девушка стала любовницей известного адвоката несколько лет назад. После громкого процесса, в ходе которого Павлову удалось блестяще доказать невиновность ее отца. Оправдательный приговор вынесли человеку, который убил насильника дочери.
Встречаться начали после того, как адвокат отказался принять деньги в качестве гонорара за проделанную работу. Максим Сергеевич был нежен и корректен, дарил цветы и милые безделушки. Но однажды заявил, что их любовные отношения подошли к концу.
- Мне очень жаль, что с тобой приключилась эта история. Но все самое страшное для тебя и твоего отца позади. Чем бы ты хотела заниматься после окончания колледжа?
Алена еще не задумывалась об этом. Казалось, отношения с адвокатом продлятся вечно. А колледж, что будет после него? Это, по ее мнению, было неважно.
- Мне нравится петь, - начала девушка.
- А вот это отлично, - обрадовался Максим Сергеевич. – Спой что-нибудь.
В тот вечер они не только занимались любовью. Девушка много пела из ресторанного репертуара, предложенного адвокатом.
- У тебя получится, - заявил Максим Сергеевич. – В «Сапфире» как раз нужна певица.  Я позабочусь, чтобы тебя приняли на работу.
На прослушивании к ней действительно не придирались, и в июне Алена получила место на подпевках. А вскоре поняла истинные причины своего трудоустройства. Максим Сергеевич хотел знать, как обстоят дела у сына, устроившегося в «Сапфир» без родительского благословения. И все равно Алена была благодарна адвокату, на что тот и рассчитывал.
- Можно я поживу у тебя какое-то время? - Павел ворвался в квартиру с квадратными глазами. – Вокруг меня происходит хрень, которая пока не укладывается в голове.
- Да, я тоже обратила внимание, как тебя по стенке размазывали.
- Я не об этом. Представляешь, приезжаю домой, а там …полный разгром. Кто-то взломал замок и разворошил всю квартиру. Такое впечатление, будто искали. Вот только что, хотел бы я знать?
Молодые люди еще поговорили и легли спать, решив отгадывать ребус со свежими силами.
Когда первые лучи солнца заиграли на сонных лицах, в квартире зазвонил телефон.
- Позови своего хахаля, - потребовал обладатель грубого мужского голоса.
- Это тебя, - растерялась Алена и протянула Павлу трубку.
- Слушай сюда, придурок. Сиди тихо и жди. Скоро за тобой приедут. С тобой хочет говорить Кредитор.
- Я не знаю никакого…, - но в трубке уже раздавались сигналы отбоя.
- У меня нет желания ждать какого-то кредитора, - Павел быстро собрался. – Советую и тебе уносить ноги. Мне все это очень не нравится.
Молодой человек был на пороге, когда Алена вспомнила про ключ:
- Возьми, Максим Сергеевич просил отдать его тебе.
- Что это?
- Как видишь, ключ.
- Я не это имел в виду. Откуда он у тебя и что им нужно открыть?
- Не спрашивай, я ничего больше не знаю. И не обязана отчитываться, почему твой отец передал его через меня.
Павел пожал плечами и вышел из квартиры. Слова Алены не зацепили его. Какая теперь разница, почему ключ оказался у девушки?  Гораздо важнее, что им открывать?
Многолетняя ржавчина покрывала дутый и полый с одного конца черный ключ. Наверное, такие сегодня уже не делают. В последний раз молодой человек видел подобные во времена своего босоногого детства.
                Тайное становится явным
На улице Павел вдруг понял, что не знает, куда идти. Присев на лавочку в сквере и поразмыслив, пришел к неутешительному выводу: не стоит подвергать знакомых риску.
«В гостиницах пережидать также не имеет смысла, найдут. Раз взялись плотно опекать, простые варианты отхода продумали однозначно», - размышлял он, рассматривая полуразрушенный деревянный домик напротив сквера.
В центре города, застроенного элитными многоэтажками, деревянный инородец смотрелся уродцем. Зияющие бойницы окон, черные следы пожарища, скособочившаяся бревенчатая стена, подпертая металлической плитой…
«Людей выселили, дом приготовили под снос и забыли, - пронеслась лихорадочная мысль. – Как и мы  про домик бабушки».
Пелагея Ефимовна умерла десять лет назад. Ее похоронили на деревенском погосте рядом с дедушкой, как она и просила.
Павел помнил день похорон. Проститься с Пелагеей пришли все жители небольшой деревушки. Из ближних городов и поселков люди приехали на машинах. Было даже  несколько дорогих авто с московскими номерами.
Несмотря на раннее утро, солнце нещадно припекало. Истосковавшаяся по влаге земля потрескалась. Возле гроба бабушки было не протолкнуться, каждый считал своим долгом постоять рядом со знахаркой и сказать что-то на прощание.
Когда местный священник закончил читать молитву, крышку опустили на гроб и начали забивать. В этот момент на совершенно чистом небе прорезалась молния и с треском грянул гром.
Пожилые люди перекрестились и посмотрели на священника. Человек в рясе хранил молчание, не обращая внимания на росчерки молний, исполосовавших небо над деревней. Солнце спряталось в набежавшие грозовые тучи.
- Бросайте землю, - пробасил кто-то из похоронной команды, освобождая место возле зияющей могилы.
Люди потянулись к захоронению. И в это время началась гроза.
«Даже небеса оплакивают бабушку, - подумал 15-летний подросток и подставил лицо потокам воды.
Через две минуты он промок до нитки, как и родители, которые не спешили уходить с погоста…
«А ведь после похорон мы там больше не были. Про домик в деревне не знает никто. Значит, и искать не станут», - решил Павел и направился на бульвар ловить машину. 
- Ржево? – Переспросил таксист. – А где такая деревня?
Павел махнул рукой: езжай, мол, вперед, за городом разберемся.
На трассе он сориентировал водителя и откинул спинку сиденья.  Устроившись поудобней, прикрыл глаза. 240 километров до деревни, которой, наверное, уже нет на карте,  Павел собирался спать.
- Это здесь? – услышал, как показалось через минуту, голос водителя и открыл глаза.
Табличка с надписью  «Ржево» насквозь проржавела. Но на трассе от нее вел указатель - «1 км». На холме можно было разглядеть покосившиеся дома, погост…
-Остановите, - попросил Павел и щедро расплатился с таксистом, - дальше я сам.
Нераспаханные вокруг поля и молодые дикорастущие леса свидетельствовали об упадке фермерских хозяйств. А разбитая грунтовая дорога - об отсутствии дорогих машин у жителей Ржево.
«Хорошо, что провизию прихватил, - порадовался Павел, не обнаружив на привычном месте сельский магазинчик. – А то за несколько дней  без еды копыта отбросить можно».
Зато погост никуда не делся. Ржавая ограда и небольшая калитка покосились от времени. Деревянная будка смотрителя полностью разрушилась. А вот могилок за десять лет прибавилось. 
Посидев с бабушкой и дедушкой, Павел отправился на поиски домика Пелагеи. Как оказалось, память не подвела: деревянный сруб нашелся быстро.
- Оппачки, - не смог сдержать эмоций. – А за домиком-то присматривали. Интересно, кто?
Павел открыл калитку, которая не скрипнула, вошел во двор и осмотрелся. Даже на первый взгляд было заметно, что дом с заколоченными окнами нежилой, но ухоженный.
- Что за гости к нам пожаловали? – Павел обернулся и узнал соседа Пелагеи Трофима Ивановича.
Старик близоруко щурился, прикрывая глаза от заходящего солнца.
- Я это, дед Трофим.
- Павлуша? – Не поверил своим глазам старик и притянул поближе молодого человека за плечи. – Сколько лет, сколько зим. Вот не чаял тебя увидеть.
- Да, почти десять лет прошло. Решил посмотреть, что с нашим домом стало.
- А что ему будет?  Максим Сергеевич регулярно приезжает. Да и человека нанял, чтобы мастерил потихоньку тут. Он, правда, из другой деревни, но наведывается часто.
- А когда папа был последний раз?
- Да с месяц уже, наверное.
«А это интересно, - подумал Павел. – При жизни бабушки отец не проявлял к дому интерес. Откуда сейчас такая забота?».
Но вслух ничего не сказал. Зачем будить нездоровое любопытство у соседского старика?
- Я, Трофим, на несколько дней, поживу пока здесь.
- А ключ есть? – Старик не спешил уходить.
- А разве дверь закрыта? Вроде никогда не запирали…
- Так еще несколько лет назад Максим Сергеевич амбарный замок навесил. Сейчас топор принесу, будем сносить, - Трофим Иванович направился домой.
Павел поднялся на крыльцо. Большой, черный, весь покрытый ржавчиной замок действительно висел на входной двери.
«А ларчик-то просто открывался, - обрадовался Павел, достал ключ, переданный Аленой, и вставил в прорезь. – Ну, отец, ты и затейник. Интересно, какие тайны Мадридского двора приготовил для меня?».
Но с тайнами пришлось подождать. Не так-то просто оказалось выпроводить словоохотливого соседа. Трофим Иванович, бросив за ненадобностью топор, пересказал все местные сплетни. А потом приготовился слушать городские новости из жизни Павловых.
Павел понял, что малой кровью не отделаться и достал из рюкзака бутылку водки и консервы.
- Что-ты, Павлуша, - замахал руками старик, - мне нельзя, сердце.
- А я выпью, - Павел демонстративно налил в граненый стакан до края. – И сразу спать, устал с дороги.
- Я пойду тогда, не буду мешать, - понял сосед и отправился к себе без свежих сплетен.
«Вот и правильно, - вздохнул с облегчением Павел, сливая водку обратно в бутылку.- Пить сегодня не хочется. Предстоит во многом разобраться».
Стемнело быстро. Молодой человек щелкнул выключателем. То ли лампочка перегорела, то ли проводка пришла в негодность, но света не было. Пришлось довольствоваться свечами. Их запасы он обнаружил на кухне.
Оттуда и начал поиски, которые к 12 ночи не дали результата. Только старые, с пожелтевшими страницами книги. С их помощью Пелагея врачевала и пыталась объяснить внуку некоторые тайны своих способностей. А еще убеждала, что когда-нибудь он сам сможет лечить людей.
- Ну, это вряд ли, - Павел разговаривал сам с собой, спустившись в подвал. – Поздно начинать в 28. Да и профессия уже есть, родители постарались.
Молодой человек поймал себя на мысли, что разговаривает с собой, а обращается к Пелагее, словно рассказывая новости из своей жизни. В этот момент он обратил внимание на небольшой портрет бабушки.
«Странно, его здесь никогда не было, - Павел снял с глиняной стены рамку и обнаружил углубление. – А вот и тайник!».
Оттуда извлек небольшую железную шкатулку. В ней он нашел три пачки долларов, евро и рублей, несколько кредитных карточек и послание отца:
«Если читаешь это письмо, значит, трудные времена уже настали.
Я знал, что когда-нибудь произойдет непоправимое. И это неудивительно, учитывая специфику моей работы. Вот почему заранее побеспокоился о запасном аэродроме для нас с мамой и тебя. В этой шкатулке ты найдешь все, что поможет безбедно жить довольно долго.
А теперь о главном. Мы с Леной попали в скверную историю. Несколько месяцев назад возвращались из ресторана и сбили парня твоего возраста. Я был не трезв, но в ДТП не виноват. Он сам выскочил на проезжую часть в том месте, где не положено переходить.
Пытался договориться с родителями мальчика, который почти месяц находился в коме. Но ничего не вышло. А после неутешительного вердикта врачей (ему, к сожалению, всю оставшуюся жизнь придется провести в инвалидной коляске)  вообще сбрендили: начали нас преследовать.
Нет, не по закону. В этом случае я был бы спокоен за свою защиту. Отцом мальчика оказался вор в законе по кличке Кредитор. Мы с ним никогда не пересекались, потому что зоны его интересов далеко от нашего города. Я вообще о нем ничего не слышал. Но мои покровители в криминальном мире прозрачно намекнули, что не смогут защитить. И посоветовали скрыться.
Сын, мы с мамой за границей. Где – тебе лучше не знать. Сколько там пробудем, тоже пока неизвестно.
Ты никогда не прислушивался к нашим советам, но сейчас речь идет о твоей безопасности. Кредитор, не найдя нас, может взяться за тебя. Срочно уезжай. Хотя бы в Крым, на несколько месяцев. Устроишься на сезонную работу, тебе не привыкать. А до осени мы что-нибудь придумаем.
Только не тяни с отъездом и уезжай налегке! Из дома Пелагеи это сделать проще».
                Кредитор идет по следу
- Идиоты,  как вы умудрились упустить его? - Кредитор был вне себя от бешенства. -  Почему он ушел из-под носа?
Шпунц, Малыш и Кролик в нерешительности топтались на пороге гостиничного номера люкс, в котором поселился вор в законе, и молчали. Неизвестно, к чему приведет крутой нрав хозяина, скорого на расправу.
Кредитор, приехав в город с открытой миссией возмездия, не скрывал своих целей. Ему нужен был адвокат Павлов. Но тому удалось скрыться. И, скорее всего, сделал это не без помощи местных представителей криминального мира.
«Я бы даже сказал, людей авторитетных. Только они знали о моем приезде. Это им верой и правдой служил адвокат. Поэтому лучше и спокойней жить в гостинице, чем в их гостевом особняке, - рассуждал Кредитор, отказываясь от предложения местного вора в законе.
- Не слышу ответа, почему мальчишка ушел? – Кредитор продолжал неистовствовать. – Что молчите, как рыба об лед!
- Слишком прыткий оказался, - отважился один из проштрафившихся. Малыш как старший в бригаде имел право держать ответ. 
- Прыткий, говоришь? – Так и взвился вор в законе. – А зачем мне тогда ты, если желторотый юнец способен тебя вокруг пальца обвести?
Напряжение в воздухе нарастало. Все уже поняли, что старику лучше не перечить, со всем соглашаться и каяться.
- Что говорит девка? – зашел с другой стороны Кредитор.
- Ничего не знает. Пацан не раскрыл свои планы.
- И что вы сделали?
- Мы ее…, - начал Малыш.
- Так вы еще и позабавились с ней, - Кредитор ударил в живот без замаха, так, что тот сложился пополам, несмотря на внушительные габариты – Сколько раз предупреждать: мы на чужой территории! Действовать надо предельно корректно.
- Ты все не так понял, - продышался и выпрямился Малыш. - Мы ее три дня продержали в темном чулане, только до ветра выводили. Думали, сломается без еды. Молчит, сука.
- Где она сейчас?
- Мы сюда ее привезли, - Малыш решил прогнуться. – Думали, что ты захочешь с ней встретиться.
Лучше бы он этого не говорил. Кредитор вновь рассвирепел.
-Здесь есть кому думать, а ты действовать должен, - молотил он Малыша с левой и с правой, не заботясь о силе удара.
Когда почувствовал усталость, вор в законе опустился в кресло, расстегнул ворот рубашки и схватился за сердце.
«Что-то часто в последнее время мотор барахлит. Видимо, пора таблетки принимать, - подумал старик и потянулся к графину. – А так хотел без них обходиться!».
- Ведите девчонку и унесите Малыша, - приказал стоявшим на пороге номера Шпунцу и Кролику.   
Алена вошла в номер и в нерешительности остановилась, оглядываясь на амбалов. Те замахали руками: мол, заходи, не стой. И быстро закрыли за ней дверь.
Кредитор молчал и  рассматривал девушку, раздумывая, с чего бы начать.
- Где твой парень? – Не придумал ничего более оригинального.
- Он не мой. Мы с ним вместе работаем.
- И спите. Это сейчас так модно, трахаться не со своим парнем и дружить с ним же на работе?
- Меня об этом попросили, и я не могла отказать.
- А вот с этого места поподробней, - старик поудобнее расположился в кресле.
По мере того, как  увлекательный рассказ приближался к финалу, на его лице заиграла загадочная улыбка: «Значит, я не ошибся, адвокат дорожит отпрыском. Не найдем родителей, через него достанем. Приползут как миленькие, когда за яйца отпрыска схватим».
- И где находится таинственная дверь, от которой ключ хранила?
- Не знаю, честно не знаю. Максим Сергеевич ничего об этом не говорил.
- Если врешь, то даже не предполагаешь, что я с тобой сделаю! – Глаза Кредитора налились кровью.
- Что захотите, то и сделаете, - Алена пожала плечами.
Вор в законе резко поднялся, но, внезапно почувствовав слабость,  рухнул в кресло.
- Давайте я помогу, - сказала Алена, расстегнула еще больше рубашку и начала массировать грудь. – Ой, какая татуировка замечательная! Орел получился таким красивым.
- Он не красивый, а свирепый, как и положено хищнику, - просипел Кредитор и  вдруг вспомнил…
Несколько лет назад Антон приехал погостить летом во время школьных каникул и узнал, что отец регулярно встречается с женщиной. Удивление вызвал не сам факт встреч, а то, что он может жениться и оставить законного сына без наследства.
Кредитор никогда не объяснял, что настоящие воры в законе не могут иметь семью. Именно по этой причине прожил в браке с Маргаритой, мамой Антона, только два года. А потом расстались и решили не говорить сыну правду.
- Мальчику совсем необязательно знать о твоих темных делишках. Достаточно, что натерпеться пришлось мне. Так что в воспитательном процессе прошу не участвовать. Ограничься решением наших финансовых вопросов.
Кредитор и Маргарита неукоснительно выдерживали все пункты устного договора.
С трех лет Антон рос маменькиным сыночком. О мужчинах, появлявшихся на горизонте молодой женщины,  даже не догадывался. Хорошие игрушки, вкусная и здоровая пища, престижные детский сад и школа, дорогие подарки Маргарите, ежегодные поездки на курорт – все это было в рамках того же договора бывших супругов.
Но однажды Кредитор понял, что его черствое сердце не воспринимает единственного сына только как объект договора. Да и юноша в 17 лет ощутил неистребимую тягу к отцу. А за два года до отъезда на учебу в Англию Антон часто и подолгу гостил у него.
Вот и тем летом он жил у него почти месяц. Иногда выезжали на природу, когда хлопотные дела Кредитора позволяли ненадолго расслабиться.
Как то раз он вернулся домой раньше обычного и услышал на террасе  знакомые голоса. Разговаривали Антон и Ольга, дочь Маргариты от первого брака.
К сводной сестре сына Кредитор относился с уважением, которое у него всегда вызывали люди дела. Молодая женщина напролом продвигалась к намеченным целям и брала от жизни все, что могла урвать: хорошую работу, удачливого мужа-бизнесмена. Теперь, как выяснилось, она взялась за брата.
- Когда ты, наконец, повзрослеешь и откроешь глаза, - Ольга была старше брата на 10 лет и по этому праву позволяла иногда менторские интонации в голосе. – Твой отец вор в законе, авторитетный в криминальном мире человек. Он может дать гораздо больше, чем у тебя есть.
- Да откуда ты это знаешь? – Антон начинал злиться. – Отец всю жизнь на заводе главным инженером работал.
- Ага, хорошо, что не сторожем, - скривилась Ольга. – А откуда, по-твоему, деньги  на этот дом, твое обучение и все остальное прочее у инженера, пусть и главного.
- Не вижу ничего странного. Дом не такой уж и дорогой, ты и сама это знаешь. А зарплаты у топ-мэнеджмента крупного завода сейчас не маленькие, - не сдавался Антон.
- Тогда спроси его как-нибудь, зачем он себе на грудь орла с хищным оскалом наколол? Это знак такой, своего рода принадлежность к воровской касте.
Антон задумался и после непродолжительной паузы сказал:
- Если тебе надо, ты и спроси. А орел у него вовсе не хищный.
- А какой?
- Красивый.
В тот день Кредитор больше не подслушивал спор Антона и Ольги. Он внимательно рассмотрел в зеркало татуировку на груди, сделанную много лет назад, и впервые подумал, что в оскале хищной птицы только хороший и светлый человек может разглядеть доброе…
Алена продолжала массировать грудь Кредитора, и вор в законе почувствовал облегчение.
- Спасибо, мне легче. Позови кого-нибудь из охраны.
Когда в номере появился Кролик, Кредитор стоял при параде, в деловом костюме.
- Скажи Малышу, чтобы девушку накормили, заплатили за причиненные неудобства и отвезли домой. А мне подавайте машину.
Он не мог позволить себе опоздать на встречу, инициатором которой сам же и являлся. И все-таки  это произошло. В полупустой зал респектабельного ресторана вор в законе вошел на две минуты позже.
Человек в солнцезащитных очках покачал головой, поддернул рукав шелковой рубашки  и демонстративно поглядел на часы:
- Не узнаю тебя, Кредитор. Стареешь, наверное.
- Пробки в вашем городе большие.
- А у вас пробок нет? – Человек, который должен был оказать услугу Кредитору, не любил ждать и поэтому выпускал пары. – В нашем деле, сам знаешь, каждая минута дорого стоит.
Старый вор не мешал собеседнику выговориться. Догадывался, как тому важно показать значимость перед гостем.
- Ты у нас намутил. Слышал, Крест не доволен тобой: так не ведут себя на чужих территориях.
- Я плачу не за то, чтобы мне напоминали о понятиях, - голос Кредитора зазвенел. – Если нет информации, так и скажи.
Даже за стеклами солнцезащитных очков было видно, как глаза собеседника забегали, когда вор полез во внутренний карман пиджака.
- Ну что ты, я пошутил, есть, конечно, информация, - сказал он, с облегчением наблюдая, как Кредитор извлек конверт. – Старший Павлов с женой где-то в Южной Америке осел. А младший, Павел, вчера в Симферополь улетел.
                Забытый дебют
- Шеф, свободен? К железнодорожному вокзалу. – Павел сел в первую машину, стоявшую на стоянке такси возле здания аэровокзала.
Водитель лениво кивнул, заводя мотор:
- Садись, а чего без багажа?
- Люблю налегке путешествовать. Как говорится, все мое всегда при мне, - и хлопнул для убедительности по пухлой барсетке.
Хомчик работал водителем такси не первый год, видел разных пассажиров из числа туристов-отдыхающих. Этот парень произвел благоприятное впечатление. Говорит конкретно и доходчиво, не заносчив, как некоторые новые русские, одет просто, со вкусом и не бедно. Только вертлявый какой-то: на трассе и в городе глаз не спускал с зеркал заднего вида.
На привокзальной площади парень щедро расплатился и быстро затерялся в толпе.
«Береженого Бог бережет», - подумал Павел и, чтобы убедиться в отсутствии слежки, погулял полчаса на перроне.
Дождался отправления пригородного поезда в направлении Евпатории и только после этого вышел на привокзальную площадь. Дошел до площадки, где пассажиры занимали места в троллейбусе, следующего до Ялты. И внезапно передумал составлять им компанию.
«Когда еще окажусь в Симферополе? Погуляю немного по знакомым местам. Да и вещичками обзаведусь», - решил он.
Через полчаса на его плече появилась спортивная сумка. Вскоре там было все необходимое в поездке.
Заметив знакомое кафе в старом центре города, Павел толкнул тяжелую дубовую дверь. Когда-то это было прибежищем художников. Десять лет назад здесь варили самый вкусный в городе кофе.
Представители местной богемы обожали устраивать тут тусовки. Столики, как правило, занимались с обеда. Вечером попасть сюда не представлялось возможным. Некоторые выставляли свои работы рядом с кафе, выходили с маленькими чашечками на улицу и переносили разгоряченные споры из пронизанного сигаретным дымом помещения.
Павел с удивлением заметил, что интерьер заведения за десять лет претерпел незначительные изменения. Стены все также обклеены обоями под темный кирпич. Везде картины: забавные и не очень, реалистичные и авангардистские. Некоторые показались знакомыми.
По всей видимости, хозяин уютного кафе ностальгировал по временам, когда за чашечкой терпкого, ароматного напитка решались вопросы из мира искусства. Тогда среди молодежи, причисляющей себя к богеме, было модно и престижно приходить сюда и со знанием дела рассуждать о последних постановках в музыкальном и драматическом театрах, о книжных новинках и картинах художников, чьи имена будоражили воображение крымчан.
Перед обедом посетителей оказалось мало. Но, как и раньше, пахло ароматным напитком и крепкими сигаретами.
Павел обосновался у барной стойки, рядом с кофемашиной. С этого места, забравшись на высокий пуфик, было удобно рассматривать происходящее за окном и клиентов заведения за угловым столиком. Обветренные бородатые лица, грубая простая одежда и что-то едва уловимое в их облике выдавало принадлежность к  касте художников.
- Молодой человек, вам никогда не говорили, что так пристально разглядывать незнакомых людей просто неприлично? – Раздался чей-то прокуренный голос.
Задумавшись, Павел не заметил, как со спины подошел один из компании художников. Видимо, ходил в мужскую комнату и потому выпал из поля зрения.
На первый взгляд незнакомец выглядел старше. Но присмотревшись внимательнее, Павел понял, что перед ним ровесник, который…
- Борис, а ты меня не узнаешь?
За угловым столиком, откуда с интересом наблюдали за происходящим, воцарилась тишина. Люди ждали развязки, как театралы финала безнадежно затянувшейся сцены.
- Павел, ты?
- Неужели так сильно изменился?
- Как тебе сказать… Возмужал, окреп. Одним словом, не сразу признал.
- Да и ты сильно изменился. Уже нет того хрупкого юноши с гитарой, - Павел пригласил Бориса взобраться на соседний пуфик. – А как Гелла, вы вместе?
- Ну, старик, ты и вспомнил, столько воды утекло…
Десять лет назад Павел закончил школу и поступил в консерваторию. Максим Сергеевич на радостях профинансировал поездку сына в Крым.
Тем летом юноша предпринял попытку автостопом проехать по всему полуострову. Но удачно начавшееся в Евпатории путешествие завершилось вечером первого же дня в гостинице комбайнеров.  Машина сломалась на трассе, и помощь удалось найти только в районном центре степного района.
Двухэтажное здание с удобствами во дворе с громким названием «гостиница» произвело на изнеженного Павла жуткое впечатление. В номере даже телевизора не оказалось. Зато в избытке были тараканы. Они ползали везде и не обращали внимание на постояльца.
Когда стемнело, под окном запели пьяные комбайнеры. Павел погасил свет и попытался заснуть, прикрыв голову подушкой. Но в дверь постучали.
- Извини, у тебя нет штопора? – На пороге стояла симпатичная девушка.
- Не по адресу, лучше внизу поищи, - нелюбезно ответил Павел и закрыл дверь.
Вторая попытка заснуть также оказалась неудачной. За стенкой бренчала гитара, там начали петь громче и громче, и вскоре Павел отправился к соседям выяснять отношения.
Дверь открыла девушка, которая приходила за штопором.
«Наверное, нашла, - подумал юноша, - уже кривенькая и веселая».
- А, сосед, - засмеялась она, - скучно стало? Заходи.
Павел очутился в номере, похожем как две капли воды на его, только с двумя кроватями. На них удобно расположилась компания молодых людей: парень и две девушки.
Третья, открывшая ему дверь, переминалась за спиной:
- Боря, налей гостю. И давайте знакомиться.
Черноволосый парень с маленькой бородкой кивнул головой, но гитару не отложил:
- Гелла, я делом занят. Сама поухаживай за гостем.
Девушка протянула початую бутылку портвейна и замызганный стакан. Два пустых пузыря Павел заметил рядом с тумбочкой.
- Ну, за знакомство, - девушка отпила прямо из бутылки.- Меня Геллой зовут, а это наш поэт Боря, Лена и Оля.
Девушки, не прерывая пения, кивнули в знак согласия или приветствия.
Как вскоре выяснилось, веселая компания отмечала окончание полевых работ, на которые их направили сразу после зачисления в Симферопольский государственный университет. Будущие филологи до начала обучения в течение месяца ударным трудом вливались в студенческое братство на уборке сахарной свеклы.
- А ты какими судьбами здесь? – Борис хоть и был пьяным, но держался стойко, его цепкий взгляд сфокусировался на госте. – Вроде не из наших.
- Отдыхаю, путешествую.
- Странное место выбрал, здесь моря нет.
- Еще успею.
- А мы с Геллой завтра вернемся домой и сразу махнем в Ялту. Так ведь?
Гелла кивнула и засобиралась.
- Ты куда, давай провожу, - посмотрев в темень за окном, предложил Борис.
- Неа, в туалете одна кабинка, давай поочереди сходим, - улыбнулась она.
Не дождавшись Геллу, Борис отправился на поиски. А через несколько минут с улицы донеслись крики и ругань.
Павел выбежал во двор и увидел комбайнера. Шатающейся походкой  здоровый бугай  приближался к крыльцу, неся на руках Бориса. Рядом, заламывая руки, семенила рыдающая Гелла.
- Вот уроды. Из-за девки втроем чуть пацана не замочили. Едва поспел, - пьяный комбайнер смачно матерился. – Вызывайте «скорую», мало ли что.
Борис пришел в себя, когда его положили на деревянную лавочку, открыл глаза, глубоко вздохнул.
- Ты как? – Павел склонился  и вытер кровь под носом.
- Нормально. Только голова сильно болит и тошнит.
- Давай я попробую, - начал Павел, и запнулся. Но руки сами, на автомате, потянулись к голове юноши. – Хуже не будет.
В течение нескольких минут он делал какие-то пассы над головой Бориса. Иногда касался и слегка поглаживал лоб, виски. Пальцы ловко пробегали от затылка до переносицы и обратно.
Врачи «скорой помощи» сказали, что у пострадавшего сильное сотрясение мозга и увезли в районную больницу. Однако уже утром Борис самостоятельно вернулся в гостиницу…
- А ты мне тогда здорово помог. Врачи сильно удивились, когда я утром поднялся. Мы с Геллой даже в Ялту выбрались, хотя и на пару дней позже. Ты случайно в целители не выбился? У тебя явно есть талант, - Борис с явным интересом рассматривал Павла.
- Да нет ничего. Это просто совпадение. Лучше расскажи, почему с Геллой расстались.
- Ей надоело ждать моей славы. Выскочила замуж за актера драмтеатра. Тут меня и поперло – несколько книжек стихов удалось издать. В общем, захотела вернуться, но я перегорел. А ты какими судьбами?  Вроде май не самый лучший сезон для отдыха?
- Я не отдыхать, а работать приехал, - Павел решил не говорить всей правды.- После консерватории несколько лет в кабаках играл. А сейчас деньги позарез понадобились. Вот и подумал, что в Крыму за лето удастся заработать.
- Значит, удачно встретились. Пойдем, познакомлю с друзьями. Мы на днях на шабашку собираемся. Так что есть повод оформить творческий союз.
                Крымские гастроли
Место, выбранное друзьями Бориса для халтурки, устраивало Павла как нельзя лучше. Раньше небольшой поселок городского типа на Тарханкутском полуострове представлял собой закрытую зону.
Всего лишь в 60 километрах от известной здравницы Евпатория располагалась военная база. Поэтому въезд отдыхающих в Черноморское был ограничен.
- Сегодня мало что изменилось. Здесь немного отдыхающих. Так что напрасно с нами поехал, - убеждал Павла друг Бориса, Игорь. – Мы будем расписывать дом нувориша и нам все равно хорошо заплатят. А вот ты в кабаках вряд ли заработаешь.
«Вот и отлично, - думал Павел, - меня это вполне устраивает, искать будут меньше».
В первый день халтурщики приняли единодушное решение: работа не волк, в лес не убежит. Поэтому, как только забросили вещи в гостиницу, прямиком отправились на море.
Вода была прохладной, но зубы не сводило. После купания удобно расположились на малолюдном пляже.  Раскрыли закрома с провизией, достали карты.
- А слабо со скалы прыгнуть? – Веселился Борис после выпитой бутылки.
- Где, здесь, что ли? – Не понял Павел. – Пляж ведь кругом.
Оказалось, скалы действительно есть. Только до них пришлось около часа пешком добираться.
Павел глянул вниз и дух захватило. Высота приличная, вода внизу темная, значит, глубоко. А еще медуз много, приплыли к берегу погреться. Большие, с синим и розовым  отливом внутренностей под прозрачным куполом.
Сергей, Игорь и Борис один за другим прыгнули солдатиком. Павел помедлил и последовал за ними, чтобы трусом не считали. Сгруппировался, как и они, но в воздухе развернуло, и  в момент вхождения в воду  животом ощутил болезненный удар.
Подниматься вверх, из воды, оказалось гораздо труднее, чем прыгать. Руки и ноги скользили на острых камнях.
После двух прыжков Павел растянулся на полотенце и думал, что никакая сила не заставит подняться. А художники не угомонились и после пяти прыжков.
Вскоре стали на спор увеличивать высоту, выбирая скалу покруче. Закончилось веселье, когда Сергей поскользнулся и сильно порезал пятку, карабкаясь по скале наверх.
- Эй, целитель, нам помощь твоя нужна, - Павел открыл глаза и увидел склонившегося Бориса. – Останови кровь.
- А самим слабо? – Проворчал Павел, но поднялся. – Водка осталась?
- Да уже обработали, а все равно сочится, - показал Сергей ногу. – Не сильно, но… мысли всякие лезут.
- Пей меньше и не дурачься в скалах, тогда и хрень в голову не полезет, - сказал, а сам начал ощупывать и поглаживать место пореза.
После нескольких минут манипуляций кровь удалось остановить.
- Я же говорил, - возликовал Борис. – В общем, Сергей, ты должник. Говори, чтобы дядька взял его к себе на лето.
Тем же вечером пошли в ресторан, владельцем которого был родственник Сергея.
Толстый, с одышкой астматика мужчина средних лет не сразу понял, что предлагает племянник.
- Да не нужен мне музыкант, - взвился он. – Кто хочет танцевать, сделает это и под магнитофон. И вообще ко мне приходят из-за хорошей кухни и нормальных цен. На том и держусь.
- А фортепьяно тебе зачем в зале? – Не успокаивался Сергей.
- Инструмент кушать не просит, стоит себе и стоит.
- Эх ты, темнота. Человеку много не надо, можно сказать, только на корочку хлеба. Попробуй, а там решишь.
На том и ударили по рукам: десять дней музыкант играет за харчи, а потом будет видно. Если удастся перетянуть часть посетителей из соседних заведений, можно подумать о временном  контракте.
Но уже через неделю владелец ресторана «Волна» Христофор Александрович предложил Павлу выгодные условия.
Однажды он предупредил, что предстоит закрытое обслуживание:
- Завтра начинаем позже обычного и до утра. Публика не простая. Местный авторитет справляет день рождения и не хочет ударить в грязь лицом. Ты уж постарайся.
Павел вернулся в гостиничный номер и задумался. Выступать перед местными братками, конечно, престижно для простого музыканта, жаждущего денег. Но не для него.
Новости в криминальном мире разносятся быстро. К тому же нет гарантии, что среди приглашенных не окажется людей Кредитора или знакомых с историей семьи адвоката Павлова.
Пока в гостиницу не вернулись друзья Бориса, целый день пропадавших на строящемся объекте, Павел лихорадочно размышлял. Отказ играть на дне рождения равносилен смертному приговору, местный авторитет никогда не простит. Но и добровольно совать голову в петлю также легкомысленно.
В какой-то момент, когда отчаяние уже овладевало каждой его клеточкой, снизошло озарение. Павел вспомнил бабушку, показывавшую ему в подвале старинные книги, покрытые многолетней плесенью.
- Павлуша, придет время, когда-нибудь вспомнишь, что я тебе читала, - говорила Пелагея. – В тебе есть силы, которые сможешь использовать в экстренных ситуациях. А в этих книгах содержатся старинные рецепты, их знание поможет.
«Кажется, бабушка была права, - приободрился музыкант и выбежал из номера. – Мне нужна морская вода, водоросли и кое-что еще».
Когда он вернулся в три часа ночи,  художники и Борис сворачивали застолье.
- Ты где пропадал? – Борис протянул ему штрафной стакан. – Пей до дна.
- С удовольствием, - Павел одним махом опрокинул в себя сорокоградусную жидкость. – Кажется, я перекупался. На море ночью так красиво, из воды вылезать не хотелось. А сейчас понял, что промерз.
Утром, когда друзья собирались на объект, Павла била лихорадка. Зубы стучали так, что слышали все.
- Пре-дуп-ре-ди-те Хрис…, - выдавливал он из себя.
- Да понял я, понял, - Сергей махнул и побежал к дяде. – Заодно и лекарств каких-нибудь жаропонижающих куплю.
Христофор Александрович появился в гостиничном номере даже быстрее, чем предполагал Павел. Его грузное тело ввалилось вслед за диким воплем «Что ж ты, поганец, со мной делаешь!».
Ресторатор долго не мог прийти в себя. Но деваться некуда: Павел болел конкретно, без дураков. Высоченная температура, лихорадка – такое не выдумаешь. Так он и объяснил посланнику местного авторитета, который за несколько часов до банкета приехал  проверять готовность ресторана к приему гостей.
- Ты не представляешь, сколько было крика, - рассказывал потом Сергей, ставший очевидцем нехорошей сцены. – Слава богу, они тоже люди, обошлось без последствий.  Но Христофор о тебе и слышать теперь не хочет.
- Да ладно, я все понимаю: так сильно подвел его, - прошептал Павел через несколько дней, когда пошел на поправку.- Вы же меня не оставите, а потом что-нибудь придумаю.
Но думать не пришлось. Через неделю после банкета в «Волне» Христофор Александрович изменил решение и сказал Сергею, что Павел, как поправится, может выступать в ресторане.
И покатились похожие дни как близнецы-братья. Днем море, пляж, девочки, а вечером работа в поте лица до поздней ночи. Но к такому ритму музыканту было не привыкать.
Однажды Павел задержался. Заказы от клиентов следовали один за другим. Так что в час ночи пришлось сделать перерыв.
- Играй, не филонь, - зашептал  в ухо Христофор Александрович. – Клиенты сидят, денежка капает. Чего тебе надо? На завтра выходной даю.
Той ночью Павел играл что называется до последнего клиента.
Им оказался пожилой мужчина в строгом дорогом костюме, от которого за версту пахло большими деньгами, властью и опасностью. Чем больше, музыкант сразу и не понял. Мешал полусумрак в зале и отдаленность столика от сцены.
Старик начал собираться около четырех часов. Поманил официанта, щедро расплатился и о чем-то попросил его.
- Павел, клиент хочет с тобой поговорить, - Олег перехватил музыканта возле служебного входа. – Он ждет в зале, сказал, что разговор много времени не займет.
- Что ему надо?
- Не знаю, но говорит, это очень важно.
«Вот черт, - Павел зевнул и с тоской поглядел на часы. – Придется идти, а то Христофор обвинит в неуважении клиентов».
В зале находился только старик. Когда Павел подошел к его столику, то не услышал предложения присесть. Поздний посетитель молча буравил музыканта тяжелым, пронзительным взглядом.
- Так вот ты какой, - наконец проговорил он. – Ну, давай знакомиться, я – Кредитор.
                Побег из преисподней
Найти музыканта в Крыму оказалось для Кредитора делом не хитрым. Прежние связи, воровские обычаи, деньги - старый как мир  «джентельменский» набор позволил в короткие сроки вычислить, где скрывается молодой человек.
«Сопляк рассчитывал переиграть меня своими силами, - вор не скрывал любопытства, рассматривая наивного наглеца, распластанного на полу сарая. - Прыткий не по годам, глаз да глаз нужен».
Накануне ночью после беседы в «Волне» с Кредитором Павел покорно согласился, что выхода нет. Но лишь стоило Малышу ослабить железную хватку, выдернул руку и убежал.
- Не поднимайте шум, - приказал старик. – Ему негде скрыться. Наблюдайте за гостиницей и девкой,  с которой кутил последний раз. Люди Плешивого перекроют автовокзал. Он не должен уйти.
Павел и не собирался уходить, понимая, что влип основательно. Воспользовавшись случаем и нерасторопностью одного из амбалов, он растворился в темноте. Но дальше был не оригинален: решил переждать какое-то время в скалах.
- Ну, ответь же, ответь, - повторял как заклинания пожелания, раз за разом набирая мобильный отца и все больше ощущая утреннюю прохладу. -  Почему молчишь?
Телефон Максима Сергеевича по-прежнему был недоступен или находился вне зоны действия сети.
После обеда в условленное место пробрался Борис. Он принес воду и еду.
- Кто эти люди? - Первым делом поинтересовался друг. - После твоего звонка я полдня крутился по поселку, только так удалось от них оторваться. В пакете все, о чем ты просил.
- Отдуваюсь за делишки отца. Подробности тебе не стоит знать. Лучше скажи, уверен, что сумел запутать следы?
Борис, служивший до поступления в университет в разведке спецназа внутренних войск, был убежден в своих способностях: 
- Думаю, да. Иначе они были бы тут.
Вскоре выяснилось, друг переоценил свои способности. Шпунц и Кролик только внешне напоминали дебилов. На самом деле, их также учили в спецподразделениях вести слежку, не привлекать к себе внимание и при необходимости производить на окружающих отталкивающее впечатление.
Когда Борис старательно запутывал следы, они посмеивались: попытки новичка, мнящего себя спецом, выглядели комично. Можно сразу тряхнуть его как следует и узнать, где прячется музыкант. Но Кредитор приказал не шуметь
- Не торопи события, - урезонил Шпунца Кролик. - Всему свое время. Пусть наиграется. Один раз поспешили, старик чуть в расход не пустил. А все из-за чего? Ты выпендриться захотел, позвонил пацану: сиди, мол, не рыпайся. И что из этого вышло?
Шпунц только крякнул в ответ: косяк был конкретный.
На этот раз осечек допущено не было. Боевики дождались ухода Бориса. А когда стемнело, взяли Павла тепленьким.
- И куда хотел бежать в скалах? – Кредитор продолжал с интересом разглядывать музыканта. – Там же погранзона рядом, повязали бы сразу.
- Жаль, что этого не произошло, - вырвалось у Павла. – Наверное, так было бы лучше.
«Для кого как, - запоздало подумал вор, радуясь, что такое простое решение не появилось у музыканта раньше. – У пагранцов вырвать его оказалось бы весьма проблематично».
Кредитор приказал Кролику развязать Павлу руки и поднять с пола.
- Ты догадываешься, зачем я искал тебя, - старик опустился на стул и устало прикрыл глаза. – Мне надо знать, где скрывается твой отец. Каждый обязан платить по счетам, а адвокат решил этого не делать. Так не бывает.
Павел не проронил ни слова.
- У моего сына были большие планы, как и у меня на него. А теперь Антон навсегда прикован к инвалидному креслу. Почему? – Кредитор начинал заводиться. – Кто за это ответит? Правильно, тот, кто сделал его таким – твой отец. И ты скажешь, где он прячется!
- Но я не знаю.
Вор поднялся, медленно подошел к музыканту и без замаха ударил:
- Повторяю вопрос, где прячется адвокат?
- Я …не… знаю, - прохрипел Павел. – Телефон не отвечает.
- Ты хочешь сказать, что ничего не слышал о трагедии моего сына?
- Да. Я узнал об этом недавно,  из письма отца, оставленного в тайнике.
- И он не написал, где будет отсиживаться?
- Нет.
Некоторое время Кредитор молча ходил и раздумывал над сложившейся ситуацией.
- Я тебя не верю, - решил, наконец, он. - Сейчас уже поздно. Продолжим разговор утром. Советую хорошенько подумать, завтра мирной беседы не получится: Малыш и Кролик знают толк в пытках. В крайнем случае, твои пальчики разошлем по всему свету. Адвокату это понравится.
Ночью Павел не сомкнул глаз, пытаясь понять, как остаться в живых. Было очевидно: при любом раскладе Кредитор подпишет смертный приговор. Оставалось надеяться на себя и удачу.
- Поднимайся, -  на рассвете Малыш подумал, что музыкант спит, и пнул его ногой. - Кредитор не любит ждать.
- Какая честь для меня, даже эскорт есть! – на улице Павел увидел две легковые машины и джип сопровождения. – Далеко ехать?
- Много будешь знать, скоро состаришься, - Малыш впихнул музыканта на заднее сидение «Ауди» и втиснулся рядом. – Наслаждайся комфортом, может, в последний раз.
Павел безразлично рассматривал проносившиеся пейзажи за окном. Даже когда с перевала открылся прекрасный вид, никак не отреагировал.
- Вот черт, - выругался водитель. – И чего им надо? Вроде скорость не превышали.
Впереди на дороге стояло несколько машин дорожной полиции. Человек в форме жезлом показал, что надо остановиться.
- Если пикнешь, умрешь на месте, моргнуть не успеешь. Мне терять нечего, - предупредил Малыш.
- Добрый день, инспектор Рыбалко, - представился полицейский. - Попрошу выйти для проверки документов и откройте багажник.
Павел выбрался из салона вслед за Малышом и обратил внимание, что другие иномарки сопровождения также подвергнуты досмотру.
«А ведь это шанс, - пронеслась лихорадочная мысль. – Другого уже не будет».
Павел медленно обошел машину, направляясь к полицейскому, который проверял документы. Малыш следовал по пятам, только за руку не держал.
«Так, ключи в замке зажигания, вот это удача!». - Обрадовался музыкант и в следующий момент прыгнул на водительское сидение.
Взревел мощный мотор «Ауди», и машина с визгом рванула вперед. От резкого старта крышка багажника захлопнулась, открывая панораму заднего вида. Павел успел заметить, как все на дороге пришло в движение: полицейские засуетились и схватились за рации, а амбалы Кредитора, не обращая на них внимания, запрыгнули в машины и начали преследование.
«У меня как минимум фора в пять минут, - Павел вдавил педаль акселератора в пол, прикидывая призрачные преимущества. – Надо ею воспользоваться».
- Далеко уйти не успеет, - в то же время кричал Малыш водителю головной машины. – Сейчас серпантин начнется, он сбавит скорость. Постарайся этим воспользоваться. Мы должны опередить полицейских и уйти по зеленке.
Но Павел также решил рискнуть и не сильно притормаживать. Машина с визгом  вписалась в один поворот, второй,  третий. А потом  молодой человек не справился с управлением, и «Ауди» бросило на скалу.
Когда рядом притормозили преследователи, автомобиль загорелся.
- Вытаскивайте его скорее, - руководил Малыш. – Только осторожнее, может еще живой.
Павла оттащили от машины и уложили на обочину.
- Что будем делать? - Кролик тупо рассматривал окровавленное, обезображенное лицо Павла. - Не дышит.
Малыш склонился над неподвижным телом. Со знанием дела приложился ухом к груди, приоткрыл веки, заглянул в зрачки:
- Все, отбегался музыкант. Затаскивайте обратно и поехали.
- Дай я контрольный  выстрел сделаю, - предложил Шпунц, извлекая пистолет.
- Идиот, какой выстрел, - взревел Малыш, - у нас менты на хвосте. Бросайте его  в «Ауди» и сматываемся.
Амбалы Кредитора покинули место аварии за две минуты до полицейских, оказавшихся более осторожными на серпантине горной дороги.
- Ну, что здесь? -  Спросил старший инспектор, когда  удалось потушить «Ауди» и вытащить безжизненное тело.
- Жмурик, можно труповозку вызывать, - заявил один из подчиненных. – Кажется, не справился с управлением. А по машинам братков данные передали, внизу перехватят. Шеф, сообщайте операм, дальше по их части работа.
Старший инспектор не первый год работал в органах и прекрасно знал, что ему надо делать. Поэтому сам решил взглянуть на место происшествия.
«Машину действительно занесло на повороте при превышении скорости, - подумал он. – Значит, никакого криминала. А от погони братки открутятся, им не в первой».
Полицейский собрался закрыть дверь «Ауди», когда услышал слабый стон: «По-мо-ги-те…». Веки Павла приоткрылись, обнажая безжизненный взгляд ничего не выражающих глаз.
                Возвращение с того света
В помещении остро пахло лекарствами, но Павел не мог понять, где находится. Весь замотанный бинтами, он лежал в палате, в которой, кроме него, находилась девушка в белом халате. Она держала молодого человека за руку и считала пульс.
-  Где я? – Как ему показалось, спросил громко, но ответа не последовало. – Что со мной?
- Ой, извините, я не сразу услышала, - медсестра от неожиданности подпрыгнула. – Что вы спросили?
- Где я и почему вас не вижу?
- Вы в областной больнице. А остальное доктор расскажет. Ваш лечащий врач как раз сейчас на обходе.
Пока она бегала, Павел пытался рассмотреть, что находится вокруг. Но ничего не получалось: голова, лоб и глаза были плотно забинтованы.
- А вот это славненько, что пришли в себя, - раздался где-то рядом приятный мужской голос. – Доброе утро и с пробуждением.
Павел пытался представить человека, назвавшегося лечащим врачом.  Должно быть, Сергей Тимофеевич высокого роста: голос раздавался откуда-то сверху. И наверняка с бородой.  Почему именно, не успел додумать.
- Вам сильно повезло, молодой человек. После аварии вы пережили клиническую смерть и только чудо помогло вернуться с того света. А еще немного наше старание, - Сергей Тимофеевич разговаривал с ним как с ребенком.
- А где мы находимся?
- В Симферополе, в областной больнице имени Семашко. Вас сюда привезли после аварии на перевале.
В глазах словно вспыхнул огонь, и Павел словно в замедленной кинохронике увидел склонившихся над собой амбалов, а потом людей в белых халатах и марлевых повязках.
- Вас вовремя удалось доставить в реанимацию. Еще немного, и мы могли оказаться бессильны.
- Доктор, а почему я ничего не вижу?
Повисла тишина. Было слышно, как в окно бьется муха.
- Видите ли, молодой человек… Я не буду ходить вокруг да около: зрение нам спасти не удалось.
Муха еще сильнее забилась о стекло.
- Это окончательно или есть надежда?
- Можно, конечно, надеяться на чудо, но в моей практике такого еще не было. Вам следует быстрее свыкнуться с этим и начать привыкать к новым ощущениям. Совсем скоро будем учиться ориентироваться в пространстве.
Через несколько дней обучаться пришлось действительно многому. Павел  не предполагал, с какими трудностями приходится сталкиваться слепым людям. И первые впечатления и новые ощущения незащищенности его испугали.
«Как слепой котенок, - размышлял как-то он, продвигаясь по стеночке в палате. – Впрочем, почему как? Я и есть слепой, только, наверное, не котенок, а еще более беспомощное существо».
Первые пробные шаги по палате показали, что один существовать Павел не может. Больничная медсестра Света, которую приставили к нему, находилась рядом почти круглосуточно. Но настроение это улучшало слабо.
- Павел, я рядом, но вы старайтесь полагаться на палочку. Прощупывайте и простукивайте дорогу впереди, чтобы не было препятствий. Только после этого делайте шаг, - голос девушки беззаботно звенел.
«Наверное, она привыкла общаться с такими калеками, как я, - разозлился вдруг Павел. – Это для нее всего лишь работа. А как там сложится жизнь у них и у меня, ее не интересует».
- Мне кажется, вы меня не слушаете и почему-то злитесь. Разве я что-то не так сделала?
- Извините, я, наверное, не сдержал эмоций. Конечно, вы ни при чем, - скорее себе, чем ей, ответил Павел. – Просто вам легко размышлять о том, чего вы не знаете и оттого не понимаете.
- А чего я не понимаю?
- Как трудно быть слепым. А еще сложнее свыкнуться с постоянной темнотой.
- Знаете, несколько лет назад я уже слышала это, - Светлана также начинала злиться.- Но теперь моя сестра прекрасно обходится без меня. И даже прогоняет, когда кажется, что излишне опекаю ее.
- А что с ней произошло?
- Она, как и вы, потеряла зрение. Но как - это ее тайна. Скажу лишь, сегодня Мария прекрасно обходится одна. А чтобы никто не докучал предложениями о помощи, моя сестра поселилась в монастыре. Вот уже несколько лет она живет и работает там.
О проблеме стойкой девушки Павел вспомнил во время посещения Бориса.
Друг не забывал его все это время, и навещал в больнице. И только сегодня заинтересовался, почему родители Павла не приезжают к нему.
- Знаешь, мне трудно говорить об этом, но предки ничего не знают. Мы поссорились несколько лет назад, и у меня нет желания что-либо менять, - на ходу выдумал Павел.
- Интересно, а как ты себе представляешь свое будущее?
- Если честно, весьма смутно.
- Ну, ты, конечно, можешь пожить у меня, пока не придумаешь что-то. Но есть и варианты.
- Какие?
- Поселиться в монастыре.
- А что, есть еще и мужской монастырь для слепых?
- Почему для слепых? – удивился Борис. – В наших монастырях, как мужских так и женских, находят приют все страждущие. Некоторые останавливаются на длительный постой.
- Я подумаю об этом, но чуть позже. Из больницы меня все равно пока не выпишут.
Друзья еще немного погуляли в сквере, размышляя, как можно устроиться в жизни слепому музыканту. Но, так и не придя к какому-то единому решению, расстались.
Через несколько дней лечащий врач сообщил, что с ним хочет встретиться старший следователь прокуратуры Олешко.
- Он настаивал на беседе еще неделю назад, но я не давал разрешения, ссылаясь на плохое самочувствие. Теперь вижу, у меня больше нет оснований, - объяснил Сергей Тимофеевич.
- Спасибо, доктор! – Павел догадывался, как тому было сложно сдерживать напор прокурорского работника.
Олешко оказался скользким неприятным типом с бегающими глазами. Он бесцеремонно разложил на постели Павла какие-то бумаги, нисколько не заботясь, мешает больному этим или нет. Когда медсестра сделала замечание, отреагировал мгновенно:
- А вас, девушка, я порошу удалиться. Наша встреча строго конфиденциальная, и вам не полагается здесь находиться, - он выпроводил ее в коридор и плотнее прикрыл дверь.
- Ну а теперь расскажите, Павел Максимович, почему люди Кредитора преследуют вас.
- Я не понимаю, о чем вы?
- Бросьте ваньку валять, мне все известно.
- Но я действительно не знаю никакого кредитора, потому что давно не занимал деньги.
- Кредитор –это известный вор в законе, который охотится на вас. Почему? Только не говорите, что на трассе произошел несчастный случай. Эту легенду приберегите для оперов. Может, они вам и поверят.
- Но я на самом деле не знаю, что на меня кто-то охотится, - Павел твердо решил ни при каких обстоятельствах не менять показания. -  Под Симферополем проголосовал на трассе, мне обещали довезти до Ялты, а по дороге…
- Знаю-знаю, а по дороге вы поссорились. Тогда объясните, почему испугались проверки документов?
- У меня возникли подозрения, что случайные попутчики оказались бандитами и пытаются войти в сговор с полицейскими. Я не хотел рисковать.
- Может быть, тогда назовете причину ссоры с ними?
- А вы можете показать ордер?
- Да, вот он.
- Не мне, медсестре, - сказал Павел и позвал Светлану, которая не заставила себя долго ждать.
Олешко внезапно начал собирать свои бумаги в папку:
- Извините, я совсем забыл, мне срочно в прокуратуру надо. Продолжим разговор в другой раз.
- Да, конечно, но только при одном условии: если вы принесете ордер.
- Чего хотел этот тип? – Светлана помогла подняться с постели, когда Олешко вышел из палаты. – Кто он вообще?
- Я тоже хотел бы знать, - Павел почувствовал усталость после разговора. – Давай немного пройдемся. Мне надо сменить обстановку.
Тем вечером они гуляли в больничном сквере дольше обычного, разговаривая о чем угодно, только не об аварии и подозрительном следователе прокуратуры. А на следующий день Светлана сказала, что сегодня с ним хочет встретиться ее отец.
- А кто у нас папа? – Удивился Павел. – И почему такая срочность?
- Он работает в полиции и говорит, для тебя есть важная информация.
Вечером в палате состоялся серьезный разговор.
- Ваш отец перешел дорогу Кредитору, но это не мое дело, - без предисловий начал Роман Олегович, отец Светланы. – Поверьте, если вам дорога жизнь, надо как можно быстрее уезжать. Есть оперативная информация: он готовится вас выкрасть.
Для убедительности и важности Роман Олегович пришел в больницу в форме. Этим он хотел подчеркнуть и официальность визита для тех, кто следит за палатой Павла. А думать так у него были все основания. Оперативники из наружки ежедневно докладывали о подозрительных типах, без особых, на первый взгляд, причин отирающихся возле больницы.
- К сожалению, у меня нет оснований выставить охрану или не доверять информации. Мои люди засекли контакт Олешко с его людьми. Речь шла о вашем похищении. Так что не исключено, что работник прокуратуры будет помогать бандитам, - сообщил Роман Олегович. – Что вы собираетесь предпринять?
Павел пожал плечами:
- Пока не знаю. А вы что-то можете посоветовать?
- Есть вариант, о котором боевики Кредитора не сразу догадаются. Недалеко в горах расположен старый монастырь. О нем знают только местные. Иногда в нем находят приют нуждающиеся, монахини никому не отказывают.
- Так монастырь женский?
- Да.
- А как вы себе представляете, что меня туда пустят?
Роман Олегович пожал плечами:
- Я не большой знаток религиозной этики и все такое прочее, но и мои скудные знания подсказывают, что даже в женском монастыре есть специальные помещения, где вы найдете на какое-то время приют.
Тем же вечером Павел позвонил Борису:
- Нужно срочно встретиться. Необходима твоя помощь. Я готов ехать в монастырь.
                Незримое око
Тем же вечером, выйдя из больницы,  Роман Олегович набрал по памяти номер на мобильном:
- Это я, да, уже освободился, надо встретиться. Буду через два часа.
Ровно столько заняла дорога до Ялты. 
- Что он собирается предпринять? – Максим Сергеевич волновался и оттого беспрерывно ходил по маленькому номеру частного отеля, затерявшегося в уютном городке на Крымском побережье среди подобных. – Вам удалось узнать?
- Думаю, он созрел для вашего плана.
- Думаете или уверены?
- Почти уверен, - Роман Олегович по привычке одернул китель. – Мои люди засекли после нашей встречи звонок Борису. Ваш сын готов спрятаться  в монастыре…
Несколько дней назад адвокат прилетел в Симферополь, несмотря на протесты супруги. Елена Анатольевна не хотела отпускать мужа в страну, где подстерегала неминуемая опасность.
- Как ты не поймешь? - Горячился Максим Сергеевич. - Ему нужна моя помощь.
В просторном бунгало на побережье сплит-система работала на полную мощность,  по максимуму охлаждая воздух. Но адвокату от этого легче не становилось. Он смотрел на свой телефон с высветившимся номером Павла.
- Я не могу отвечать, и ты это знаешь. Нас быстро вычислят. Но и относиться к его звонкам безучастно тоже нельзя. Что-то пошло не так, раз Павел впадает в отчаяние.
- Милый, неужели ты действительно думаешь, что Кредитор причинит ему вред? – Елена Анатольевна также начала волноваться. – Да, он вор в законе, многое в его силах. Но ему нужен ты, а не Павел.
- Я тоже вначале так думал. Но ситуация начинает выходить из-под контроля. У Кредитора едет крыша. Ты разве забыла, как в прошлом месяце его люди расстреляли невинных людей?
Елена Анатольевна вспомнила жуткую историю, произошедшую в маленьком бразильском городишке. По спине в который раз побежали мурашки. Павловых вовремя предупредили, и они успели скрыться до приезда боевиков Кредитора. Разозленные неудачей, бандиты устроили показательный расстрел людей, скрывавших семью адвоката.
- Чем ты сумеешь помочь Павлу в Крыму? – Продолжала упорствовать жена, догадываясь, что отговорить не удастся. – За тобой начнется охота. А все твои знакомые в России.
- Это не совсем так. В Украине меня еще помнят и готовы оказать поддержку за финансовое вознаграждение. Так что завтра выезжаю.
Через несколько дней Максим Сергеевич оказался в России. Люди Кредитора плотно сели на хвост в Москве. Так что несколько дней пришлось потратить, чтобы успешно затеряться.
В Симферополе адвокат оказался уже после аварии на перевале. В аэропорту в неприметном сером костюме его встретил Роман Олегович.
-  Как вы могли допустить? – Узнав о случившемся,  Максим Сергеевич не сразу совладал с эмоциями. – Мне казалось, на вас можно положиться.
- Павел оказался чересчур прытким не только для людей Кредитора, - Роман Олегович не пытался оправдываться. – После Черноморского мы едва вышли на его след. На перевале перехватили случайно, даже не сразу поверили в удачу и готовы были к столкновению с боевиками. Но ваш сын перехитрил всех. Извините, этого предусмотреть мы не могли.
…Около трех недель адвокат вынашивал свой план, не выходя из отеля. Только там он был спокоен за свою безопасность. Люди Кредитора сгруппировались возле больницы. Вор в законе готовился к заключительной операции.
- Говорите, после встречи с вами Павел позвонил Борису на счет монастыря? – Адвокат не мог сдержать удовольствия.- Значит, все пока действительно идет по моему сценарию. Но надо спешить. Кредитор не станет медлить. У нас максимум  один день на проработку деталей.
- Может, для начала вы, наконец, посвятите в свой план?
- Все очень просто. С моей подачи вы убедили Павла в принятии единственно верного решения. Заброшенный в горах монастырь очень удобное место, чтобы переждать какое-то время. Осталась самая малость: увезти его из больницы без хвоста Кредитора.
Роман Олегович не разделил оптимизма адвоката:
- Вам кажется это так просто на глазах боевиков незаметно увезти Павла из больницы?
Решительное выражение появилось на лице Максима Сергеевича:
- Настала моя очередь вступить в игру. Я позволю людям Кредитора обнаружить себя.
- Небезопасная затея.
- А вот это уже ваша забота. За обеспечение охраны, кажется, хорошо плачу. Если нет, скажите и я увеличу гонорар.
Роман Олегович промолчал.
- Таким образом, вы прикроете меня, когда люди Кредитора погонятся за мной. Дежурство боевиков возле больницы потеряет всякий смысл. Останется переправить Павла в монастырь.
                Игра в поддавки
- Малыш, проснись, кажется, у нас гости, - ожила рация в машине бригадира, когда возле сквера притормозила машина.
- Если кажется, креститься надо, - амбал зевнул в микрофон, но глаза разлепил.
В свете луны действительно просматривалась фигура мужчины в черном спортивном костюме. Это и насторожило: ночью, весь в черном, да и шапочка на голове…
- Всем готовность номер «один», - отдал он распоряжение по рации. – Объект – мужчина в черном спортивном костюме.
Неизвестный, оставив машину возле сквера, и, озираясь по сторонам, приблизился к больничной ограде в укромном месте, со стороны мусорных баков. Когда он перелезал через забор, луна вышла из-за облаков.
- Ни фига себе! - Воскликнул Малыш, убирая рацию в сторону и хватая мобильный телефон.
- Какого черта, - в три часа ночи голос Кредитора не предвещал ничего хорошего. – Вчера все обговорили, вам делать нечего?
- Шеф, у нас гость.
- Я рад за вас. Сам, что ли, не можешь разрулить?
- Но… это адвокат.
В трубке повисла тишина. Было слышно, как в комнате вора в законе тикает будильник.
- Малыш, ты уверен в этом? – Остатки сна улетучились и Кредитор подобрался как перед прыжком.
- Более чем, шеф. – Малыш улыбнулся в предвкушении похвалы за бдительность. – Какие будут распоряжения, схватить?
- Не торопись. Убедитесь, что он к сыну направляется. А вот потом…
- Вас понял, - Малыш в нетерпении потер руки.
- Какого черта ты меня перебиваешь? – Кредитор начал злиться. – Не хватайте адвоката возле больницы на глазах полицейских. Пусть успокоится, отойдет.
- Он на машине.
- А вы разве нет? – Окончательно взбесился вор в законе. – Нельзя брать у всех на виду. Ты хорошо меня понял?
- Да, шеф. Отпустим немного и возьмем.
- И сразу везите ко мне.
Ждать пришлось около часа. Адвокат, по всей видимости, давно не общался с сыном и никуда не спешил. Но все равно Малыш пребывал в благодушном настроении: ему постоянно докладывали, что Максим Сергеевич находится в палате и деться тому некуда. Люди Кредитора плотно окружили больницу.
- Что-то долго он с сыном лясы точит, - бригадир выбрался из машины, закурил в нарушение конспирации.- Может, его поторопить?
В этот момент ожила рация, и Шпунц доложил, что адвокат направляется обратно.
- Все по местам. Работаем по моей команде, - отдал распоряжение бригадир. – Причастные на посту?
- Да, менты спят как сурки.
- Вот и хорошо, мешаться не будут. – Малыш оскалился. - Кролик, ты на месте?
- Да, давно в старых консервах не ездил.
- Оставь свои шуточки на потом, - бригадир слегка напрягся. – Он не заметит тебя, когда сядет в машину?
- Нет, у него на заднем сиденье столько всякого хлама навалено. Я почти полностью зарылся, не заметит.
- Слушай внимательно. Как только адвокат заведет мотор и поедет, выжди минут пять. За это время он как раз должен въехать в старую часть города. Убедись в этом и накидывай мешок на голову. Только не переборщи, он нам живой нужен!
Адвокат, как и час назад, не спешил. Перебрался через забор почти в том же укромном месте и, озираясь по сторонам, направился к скверу.
«Ага, проверяется, гад, - Малыш улыбнулся. – Не на тех напал, чтобы так просто вычислить».
В машине полицейских загорелась салонная лампочка.
- Седой, Карлик, Угорь, как слышите? Ваши тройки остаются на месте до…,  - бригадир лихорадочно соображал, как поступить.
Полицейские могут заподозрить неладное, если все машины снимутся со своих мест разом. Да и адвокат постарается выкинуть фортель. Следует оставить людей до особого распоряжения. Малыш вновь схватился за рацию:
- До особого распоряжения не покидать своих мест! Возьмем адвоката, дам сигнал.
В это время человек в черном спортивном костюме подошел к своей машине и еще раз оглянулся. Набрал номер на мобильном:
- Все нормально, ведут по полной. Возможны сюрпризы. Не начинайте сразу, убедитесь, что никто не остался. У них здесь много машин.
«Лишь бы по голове не бил, дебил. – Подумал он об амбале на заднем сиденье ржавой «шестерки», залезая внутрь. – Наберут кретинов, а…».
Домыслить не успел. Кролик накинул на голову мешок и для верности ударил рукояткой пистолета.
«Пять минут я и сам поездить могу, - размышлял он, перетаскивая бесчувственное тело на заднее сидение. – А то смылся бы куда-нибудь, фиг потом достанешь».
Кролик, довольный проявленной инициативой, решил, что Кредитор одобрит его действия и выбросил рацию.
«Рано еще Малышу брать бразды правления, - размышлял он, срывая машину с места. – Мог и предусмотреть, что адвокат не так прост, нельзя ему за руль».
- Кролик, ты почему молчишь? – Разрывалась голосом Малыша рация возле больничного сквера. – Что у вас происходит?
Боевики успели заметить, как ржавая «шестерка» выехала из-за поворота и на полном ходу понеслась не в центр, а в обратном направлении.
- Всем тройкам! Седой, Карлик и Угорь, вас это тоже касается. Начинаем преследование белых «жигулей» шестой модели. Машина направляется за город, - прорычал Малыш в рацию. – За рулем должен быть адвокат. Предупреждаю, брать живым! Брать только живым, оружие не применять!
Через несколько минут из первой машины доложили, что за рулем «шестерки» Кролик.
- Идиот! – Малыш за малым чуть не проглотил рацию. – Ты что творишь? Немедленно остановись. Кредитор всех на лоскутки порежет.
Двое полицейских возле сквера слушали ругань бандитов и улыбались.
- Кажется, у них что-то не так пошло. А нам это на руку. Пока разберутся, мы уже уйдем, - сказал один из них и подал условленный сигнал.
Больничные ворота сразу открылись, и на территорию заехал неприметный фургон. Через пять минут Борис помог Павлу выйти, усадил в салон и постучал водителю:
- Мы готовы, можно ехать.
Фургон медленно выкатился за ворота и поехал в условленное место, где их ждала другая машина. Пересадка являлась частью плана Максима Сергеевича, во всех мелочах одобренного Романом Олеговичем.
В это самое время в загородном отеле под Ялтой пили кофе. От горького напитка, выпитого ночью и на рассвете в немереных количествах, першило в горле. Зато мозги у людей, блестяще реализовавших задуманное, работали как часы.
- Ваш план сработал полностью, - полицейский устало откинулся на спинку кресла.
- Наш план, - поправил адвокат. – Без двойника, которого вам удалось найти,  и удачного грима ничего не получилось бы. Кстати, кто этот человек?
- Не поверите, артист драмтеатра. Всю жизнь мечтал работать в органах, а получилось по-другому, - Роман Олегович задумался. – Вот как странно устроена жизнь: он и думать не мог, что когда-нибудь, кроме как на сцене, почувствует себя настоящим полицейским. Вошел в роль легко, даже инструктировать особо не пришлось. Азы оперативной работы усвоил с детства.  А его отец  до сих пор работает у нас.
- Передайте это ему, честно заработал, - Максим Сергеевич протянул пачку долларов. – Этого достаточно за риск и отлично исполненную роль?
- Более чем.
- Кстати, вы уверены, что с ним ничего не случится?
- Максимум несколько неприятных минут. Мои люди выяснили, что сейчас один из амбалов везет его за город. Там уже дежурят. Артист не попадет в руки Кредитора.
- А почему они устроили погоню за своей машиной?
- Наши до сих пор хи-хи ловят, слушая ругань по брошенной рации. Один из амбалов решил проявить инициативу вопреки указанию бригадира. Возможно, это как-то связано с их взаимоотношениями или борьбой за место под солнцем.
Через несколько минут ожил мобильный Романа Олеговича.
- Да, понял, возвращайтесь на базу. Всем спасибо, - он был предельно краток с подчиненными, а для адвоката пояснил. – У Кредитора все прошло нормально. Говорят, лицо вора сильно вытянулось, когда узнал об артисте. Думаю, без нас там сейчас станет жарко от крутых разборок бандюков. Как бы пауки не перегрызли друг друга в банке.
- За это можете не переживать. Если кто-то и пострадает, то только несколько маленьких паучков. Главный паук не любит шуметь на чужой территории.
Мужчины еще заварили кофе, когда взошло солнце. Первые лучи проникли в окно и заиграли на паркете старого гостиничного номера люкс. Опять зазвонил мобильный телефон, на этот раз адвоката.
- Рад, сын, что у тебя все в порядке. Устроился нормально? Вот и хорошо. Значит, действуем, как и договорились. Верь мне, все будет в шоколаде.
Максим Сергеевич нажал на кнопку отбоя:
- У мальчиков тоже все нормально. Добрались до монастыря без происшествий. Монахини встретили хорошо, выделили комнату. Так что пришло время платить.
Адвокат полез в дипломат, достал несколько банковских упаковок, положил перед полицейским и разделил пачки на две части:
- А это уже за вашу работу. Я доволен сотрудничеством.
- Спасибо, Максим Сергеевич. Но здесь гораздо больше, чем договаривались.
- Для хороших людей не жалко. Тем более наши отношения сегодня не прекращаются. Оформите на мое имя авиабилеты до Москвы, Санкт-Петербурга и Одессы. Придется еще раз воспользоваться услугами вашего артиста. Пусть Кредитор ломает голову, кто есть кто, а мы пока подумаем, как мне действительно уйти.
- Вы хотите уехать без Павла?
- Пока да. Надо решить несколько срочных дел, Елена Анатольевна без меня зашивается. А осенью с вашей помощью я обязательно заберу сына.
Мужчины помолчали и опять потянулись к кофейным чашечкам.
- А почему, собственно, нет? – Сам себя вслух спросил Максим Сергеевич. – Дело сделали, можно немного и расслабиться.
С этими словами он достал из бара коньяк и лимон. Порезав цитрус мелкими дольками, налил в маленькие рюмки янтарную жидкость.
- За то, чтобы наши планы всегда сбывались, а дети были более удачливыми, - провозгласил он тост и достал еще одну пачку долларов. – А это для вашей Светланы, думаю, пригодится. Павел рассказывал, она у вас в медицинский собралась.
- Да были такие планы. Уже два года опыта в больнице набирается. А по конкурсу в этом году не прошла, одного балла не хватило. На платный не захотела, теперь даже не знаю, успеем ли воткнуться, - смутился Роман Олегович, вспомнив, что Светлана собирает деньги на лечение Марии.
- На платный-то? - Улыбнулся Максим Сергеевич и добавил несколько купюр. – Думаю, теперь точно успеете. И предлагаю еще один тост - за будущую студентку Крымского медицинского университета.
                И душа с душою говорит
Женский монастырь затерялся в горах.
Утром солнце в считанные минуты расправлялось с росой на траве.  А вечером, сразу после захода, прохлада окутывала все живое вокруг: собачки и кошки старались держаться поближе к людям.
- Борис, чего она от меня хочет? - Павел погладил кошку, ластившуюся в ногах.
Та мяукнула и запрыгнула на руки.
- Холодно ей, ласки не хватает, вот и жмется к тебе. К плохому человеку с такой доверчивостью относиться не будет.
Неделю молодые люди жили в монастыре, не  выходя за его пределы. Борис пересчитал уже все окна и двери, знал, какая монашка и чем занимается в течение дня.
Чтобы не быть обузой и разнообразить себе досуг, Павел предложил посильную помощь: колоть дрова во дворе.
- Как ты себе это представляешь? – удивился Борис.
- А ты мне поможешь. Поставишь чурбан и отойдешь. Если не получится, следующее занятие придумаешь сам.
Через несколько дней Борис сказал, что на зиму дрова запасены. Павел огорчился: ему понравился сам процесс, да и время летело незаметно.
- А давай завтра встанем пораньше и прогуляемся, - предложил Борис. – Говорят, здесь неподалеку есть ручей. Если в него заглянуть и загадать желание, обязательно сбудется.
- Не говори ерунды, - Павел насторожился. – Отец предупреждал, чтобы за пределы монастырского подворья не выходили. Разве забыл?
- Нет, не забыл. Как и то, что он хотел, чтобы я пожил с тобой только неделю. А я не могу оставить тебя здесь одного.
- Скажи честно, он тебе заплатил?
- Да. За то, что в первое время буду с тобой. Но сейчас дело не в деньгах. Разве ты не понимаешь? – Обиделся Борис. - Пока Максим Сергеевич не приедет, я домой не вернусь.
- Ладно, проехали, извини. – Павел пожал протянутую руку. – Давай действительно совершим утреннюю вылазку. Ты меня заинтриговал.
На следующий день молодые люди встали пораньше. Солнце еще не успело окрасить склоны гор, было сыро и зябко. Павел поежился, плотнее запахнул полы дорожной куртки и крепко взял Бориса за руку.
- Расскажи, что сейчас видно, - попросил он друга.
- Пока только туман. Он как вата и стелится низко над землей. Уже в пяти метрах ничего не видно.
- А как же мы дойдем?
- Не волнуйся, все нормально. Дорога под ногами хорошо просматривается.
В это время монастырский петух криком возвестил о наступлении утра. Буквально через несколько минут горизонт окрасился в розовый цвет.
- Здорово как! - Восхитился Борис. – Никогда не обращал внимания на первые лучи солнца. Туман прямо на глазах начинает отступать и как бы подниматься вверх, растворяясь под напором света.
- Ты хорошо выразился: тьма отступает под напором света. Наверное, так и должно быть, - Павел погрузился в размышления. – Только в жизни, к сожалению, не всегда так происходит. Свету и добру приходится применять кулаки и крепкие зубы, чтобы отстоять свою правоту. Разве это справедливо?
- По мне, так абсолютной справедливости просто не бывает. Все относительно. Как этот рассвет. Только что было темно и сыро,  а сейчас встало солнце, разогнало туман и на душе повеселело. А наступит вечер и опять все изменится.
В разговорах друзья не заметили, как дорога повела вниз.
- Осторожнее, - предупредил Борис, - держись за меня крепче, трава еще очень скользкая.
Придерживая друг друга за руки, друзья, не торопясь, спустились в низину. Под раскидистым деревом устроили привал и перекусили.
- Странно, я не вижу солнце, но ощущаю его тепло на лице, - Павел поделился своими впечатлениями. – И при этом мне теперь кажется, будто в глазах идут круги. Как на пляже, когда долго, зажмурившись, подставляешь лицо жаркому солнцу. Разве такое возможно?
- Что ты имеешь в виду?
- Я же слепой. Откуда эти мурашки в глазах и круги?
Борис промолчал, не зная, что ответить другу.
- А еще я не пойму, почему Кредитор так упорно преследует меня. Разве ему станет легче, когда причинит боль мне или отцу?
- Есть люди, которые живут по принципу ока за око.
- Но разве это поможет его сыну, вернет здоровье? – Павел надолго задумался и сделал неожиданный вывод. - Знаешь, было бы здорово, если б я сумел поставить на ноги сына Кредитора.
Где-то совсем рядом раздался всплеск воды, и почти сразу запела женщина. Голос был одновременно красивым и печальным, он словно плыл над землей, как утренний туман.
Друзья поднялись и направились к ручью, который оказался совсем рядом. Он впадал в небольшой водоем, возле которого разделась девушка.
- Ой, а нам туда нельзя, - Борис придержал друга за руку. – Там монашка, совсем голая и красивая.
- Монашка не может здесь находиться, - сообразил Павел. – Они сейчас на утренней молитве. И вообще, отвернись, нехорошо как-то получается.
- Да я и не смотрю, - Борис продолжал пожирать глазами обнаженное тело юной прелестницы.
- Кто здесь? – Девушка прекратила петь и обернулась на звук треснувшей ветки.
- Вот это слух! – Восхитился Борис.
- Извините, мы не хотели вам мешать, - Павел, ориентируясь на голос, повернулся к ней. – Не бойтесь, мы уходим.
Девушка вскрикнула и прикрылась одеждой. Павел не видел, что она  повернулась к нему только после произнесенных им слов.
«А ведь она слепая, - продолжал восхищаться красотой женского тела Борис. – И не такая молодая, как показалось. Наверное, наша ровесница».
- Куда ты меня тянешь? - Возмутился он, когда Павел вдруг с силой потащил его в сторону от ручья. - Она сейчас оденется и уйдет.
- Вначале мы уйдем, а она оденется. И хватит глазеть, как будто никогда не видел голую женщину, - Павел разозлился. – Мне стыдно за тебя. Зачем ты смутил слепую?
- Откуда ты знаешь? – Изумился Борис.
- Ты нас совсем бесчувственными чурбанами считаешь?
Когда через несколько минут друзья вернулись к ручью, девушки уже не было. Второпях, она обронила платок с вышитой в углу буквой «М».
- А вода холодная, ручей-то горный, - Павел по колено зашел в водоем, но купаться передумал.
Он склонился над водой, зачерпнул в ладони и умылся.
«А теперь желание, - пронеслась лихорадочная мысль. – Хочу видеть и любить, любить по-настоящему, до боязни потерять любимую, чтобы дорожить отношениями и уважать друг друга. А еще хочу, чтобы сила Пелагеи передалась мне».
Внезапно солнце исчезло в облаках. Небо покрылось свинцовыми тучами, набежавшими с гор. Подул пронизывающий ветер. Друзья поспешили обратно. На монастырский двор они вошли насквозь промокшими.
- Кажется, я заболел, - жаловался утром Борис. – В горле першит и температура подскочила.
- Не надо было вчера купаться в водоеме.
- А как же желание?
- Сам говорил о поверье: достаточно, мол,  поглядеть в ручей.
В дверь тихонько постучали.
- Игуменья Ольга приглашает на воскресную службу, - пожилая монахиня улыбнулась одними губами. – Что-то передать?
- Обязательно будем и спасибо за приглашение, - Павел прикрыл за монашкой дверь. – Ну и чего разлегся? Пора собираться.
- Я не пойду, знобит. Полежу лучше, если ты один управишься.
Павел подумал, что давно пора обходиться без поводыря, и решил воспользоваться тросточкой. Только на дорогу до храма затратил время гораздо больше, чем  предполагал. Когда он зашел внутрь, под куполом разносилось хоровое пение.
«Боже, как красиво, - поймал он себя на мысли о церковном пении. – И почему раньше никогда не замечал?».
- Вам можно присесть, - монахиня осторожно отвела его к лавочке.
Павел прислушался внимательнее. Показалось или нет? Кажется, в хоре голосов он уловил знакомые нотки.
- Извините, вы не поможете? - Павел сделал движение, собираясь подняться, и сразу почувствовал чью-то руку. - В хоре есть слепая девушка?
Монахиня помогла встать и опереться на палочку:
- Да, это Мария. Она живет при монастыре.
Несколько дней спустя друзья прогуливались на склоне горы, возле которой приютился монастырь. Погода была неважной, и молодые люди не спешили уходить дальше.
- А вот и наша прекрасная незнакомка, - Борис оживился. – Кажется, она опять к ручью направляется.
- Будь любезен, задержи ее, а то мне пока не угнаться за ней. А так хочется переговорить.
Когда Павел удалился от монастырской изгороди на достаточное расстояние, услышал голоса спорящих.
- Вы второй раз мешаете мне, - возмущалась девушка.
- Извините, ничего личного. – Старательно оправдывался Борис. – В прошлый раз мы не знали, что вы находитесь возле ручья…
- А сейчас что позволяет мешать мне?
- Мария, простите меня, - вмешался Павел, тщательно подбирая слова. - Просто я еще не научился ходить так быстро, как вы.
- Мы разве знакомы? - Девушка обернулась на голос.
- Частично.
- Так не бывает.
- Иногда. – Павел оперся на тросточку и почувствовал себя уверенней. – Видите ли, ваше имя мне вчера назвала монашка, и я сразу вспомнил рассказ вашей сестры.
- Вы знаете Светлану?
- Да, она стала для меня первым учителем по ориентации в пространстве.
- Видимо, плохой из нее учитель, если вы похожи на черепаху, - ощетинилась вдруг девушка.
- Возможно, не мне судить. Только зрение, в отличие от вас, я потерял совсем недавно.
- Извините, - голос Марии потеплел. - Не люблю, когда про меня рассказывают чужим людям. И что она говорила вам?
- А собственно, ничего. - Павел напрягся, но так и не вспомнил. – Только о том, как прекрасно вы обходитесь без нее.
- Тогда давайте дружить, - даже по ее голосу молодой человек понял, что Мария улыбается. – Как меня зовут, вы знаете. А вас, надо думать, Павел?
- Но откуда вам это известно?
- Мир слухами полнится, - продолжала улыбаться девушка. – А для нас это, поверьте, самый важный источник информации. Предлагаю прогуляться к ручью.
- Но погода…
- Погода самая подходящая. Можете мне поверить, дождя не будет, - заявила Мария и поставила условие. – Но только пойдем без вашего друга. Не люблю, когда за мной бесцеремонно подглядывают.
Вечером Борис театрально пропел «нас на бабу променял» и упрекнул, что бросил друга одного. А через несколько дней уже не обращал внимания на регулярные прогулки сладкой парочки. Вскоре Павел ходил также уверенно, как и Мария, ориентируясь по тропам, звукам, шорохам, знакомым предметам под ногами.
Однажды молодые люди слушали заход солнца. Мария убедила, что его не обязательно видеть, чтобы понять, когда солнце скроется за горизонтом. Это можно понять, прислушиваясь к шуму листвы.
- Когда начинает темнеть, листва шумит более недовольно, что ли. Ты сразу услышишь и поймешь это, - Говорила Мария. – Только слушай внимательней, не проследи.
Как Павел ни напрягался, ничего особенного услышать не удалось. Но когда Мария спросила, кивнул головой:
- Да, ты права. Листва словно разозлилась, что солнце уходит до следующего дня.
Мария звонко рассмеялась и потрепала его по волосам:
- Какой же ты все-таки наивный. Я все выдумала, а ты поверил и решил подыграть. Никогда слух не заменит зрение.
В тот день Павел впервые рассказал Марии историю, которая привела его в женский монастырь.
Девушка оказалась отличным слушателем. Она ни разу не перебила, слушала внимательно, не отвлекаясь. И в конце повествования задала один вопрос:
- А как же Алена? Тебе не жалко, что ваши отношения так и не сложились?
- Этого не могло произойти. Я с самого начала знал, что она была любовницей отца. Так что для меня не было секретов в ее специфической любви ко мне.
- И после этого ты простил его?
- А я не обижался.  Он действовал из хороших побуждений.
Мария задумалась:
- Правду говорят, благими намерениями дорога вымощена сам знаешь куда. Но в монастыре мне ближе стал другой постулат: не суди, да не судим будешь.
                Наследство для черных риэлтеров
Так было не всегда. Десять лет назад Мария думала иначе.
Когда Роман Олегович сообщил дочерям, что собирается жениться, в комнате повисла гнетущая тишина.
- Папа, а тебе обязательно узаконивать свои отношения? – Мария, которой недавно исполнилось 17 лет, била по больному. – Со дня смерти мамы еще год не прошел. Разве Людмила не может подождать?
- Не называй ее так. Людмила Сергеевна старше тебя почти на двадцать лет. Относись к ней с большим уважением, - Роман Олегович предполагал, что разговор будет не из легких, но не ожидал бунта старшей дочери.
Мария была любимицей жены. Когда Ольга Игоревна заболела, старшая не отходила от постели, дежурила в больнице больше всех. Даже после того, как врачи поставили неутешительный диагноз, и предупредили, что на этой стадии рак неизлечим, до последнего надеялась на чудо. Но оно не произошло. Ольги Игоревны не стало 7 месяцев назад.
- Я понимаю твои чувства и разделяю их. Но маму уже не вернуть, а жизнь продолжается, - отец вяло защищался, понимая слабость доводов.
- Но есть же какие-то нормы приличия, поведения. Разве нельзя до года хотя бы подождать? – Мария искренне не понимала происходящего. – И как она будет нам в глаза глядеть, когда придет в наш дом?
Вопрос был риторическим. И Роман Олегович не собирался на него отвечать, потому что в любом случае получалось бы, что он оправдывается. Этого допустить нельзя и рассказать о внезапно вспыхнувших чувствах невозможно.
А влюбился как мальчишка и ничего поделать с этим не мог. Людмила опытная женщина, торопить с решением не стала. Только заявила, что не собирается мириться с ролью любовницы.
- Ты совсем стыд потерял, - отчитывала на днях теща, приехавшая навестить внучек.
Наине Ивановне недавно исполнилось 75, а держалась молодцом. Стоически выдержала болезнь и смерть единственной дочери.
- Никак не можешь совладать с кобелиными повадками? – Прочищала мозги пожилая женщина. – Так ведь уже не мальчик, пора угомониться. Хоть бы дочерей постыдился. Они у тебя взрослые, все понимают.
Но десятилетняя Светлана неожиданно поддержала отца:
- Делай, как тебе удобно. Маму уже действительно не вернуть. А Людмила Сергеевна хороший человек. Мария поймет потом, что была не права.
Но старшая дочь не поняла и не простила. После того, как Людмила вошла в их дом на законных основаниях, Мария уехала жить к бабушке в Одессу. Там закончила школу и поступила в университет, решив свою дальнейшую судьбу без совета с отцом.
- Наина Ивановна, почему вы хотя бы в известность меня не поставили, когда Мария решила поступать на филологический факультет? Ну, что это за профессия – учитель? – Возмущался Роман Олегович, узнав новость.
- Это самостоятельный выбор Марии. И ей было решать, сообщать тебе или нет. Что касается профессии, то быть учителем, на мой взгляд, предпочтительней, чем ментом, - теща специально ввернула жаргон, чтобы уколоть бывшего зятя. – И не смей ругать Марию. В отличие от тебя, она правильно поступает и никому не вредит.
Четыре года назад Наины Ивановны не стало. Но это не внесло изменений в отношения отца и старшей дочери. Мария наотрез отказалась возвращаться в Крым и вступила в права наследования. Бабушка завещала любимой внучке просторную трехкомнатную квартиру в центре города.
Однажды Светлана приехала навестить старшую сестру. В первый раз с того времени, как Мария уехала в Одессу. Не то чтобы сестры не общались после смерти матери. Они иногда созванивались, поддерживая видимость близкого родства. Но не более того. Каждый жил своей жизнью.
- Ты не находишь, тебе пора простить отца? – Спросила Светлана, когда они гуляли по набережной. – Столько времени прошло, а ты не признаешь очевидного: он тебя любит.
- Он привязан только к своей Людмиле, а любит одного себя. Разве ты не поняла еще?
В общем-то Мария была рада общению с сестрой. Но в конечном итоге на все уговоры простить отца ответила категорическим отказом:
- Ты уже взрослая и имеешь право на собственное мнение. Но и мне не навязывай свое. Я окончательно определилась, когда он отказался подождать со свадьбой. А ведь мог так поступить.
В глубине души Роман Олегович понимал правоту Марии. Но наотрез отказывался показать это. Поэтому для себя решил, что не будет навязывать свое общение, а при необходимости окажет любую помощь.
Но помогать из другого города оказалось гораздо сложнее.
- Мне не нужны твои деньги, - заявила она по телефону, когда Роман Олегович предложил регулярную финансовую поддержку. – Хватает пока стипендии. И вообще не надо за меня беспокоиться, я сама способна решать свои проблемы.
Как вскоре выяснилось, молодая девушка переоценила собственные возможности.
Три года назад Марии срочно потребовались деньги. Она решила обменять квартиру на меньшую, с доплатой. Но ей не повезло. Столкнулась с черными риэлтерами, которые жестоко обошлись с неопытной и наивной девушкой.
Когда Роману Олеговичу положили на стол сводку происшествий за сутки в Одессе, он не сразу сообразил, для чего подчиненные сделали это. И только увидев знакомую фамилию, понял: коллеги не решились сказать о трагедии, случившейся со старшей дочерью.
Тело Марии нашли на окраине Одессы. Девушку напоили какой-то гадостью, заставили подписать липовый договор купли-продажи и выкинули на городской свалке.
Врачи чудом спасли ей жизнь. Но вернуть зрение не удалось.
- Как ты могла, доченька! – В сердцах воскликнул Роман Олегович, увидев впервые дочь на больничной койке.
Упрек застрял в горле, когда Мария повернула на его голос забинтованную голову:
- Никто не виноват, кроме меня. Не надо жалеть, я  справлюсь с бедой. Отвези меня после выписки в женский монастырь. Ты знаешь, где это: мама любила бывать там…
                Курс на Кисловодск
Поздно вечером, когда за стенами монастыря громыхал гром и по стеклу барабанил дождь, в комнату, где жили молодые люди, осторожно постучали.
- Открыто, - перекрикивая гром, гаркнул Борис.
- Заходите, - повторил Павел, не дождавшись ответа.
Борис направился к двери, за которой слышался какой-то шум.
- Мария, ты что здесь делаешь? – Борис с удивлением заметил девушку, которая, присев на корточки, что-то тянула по полу к двери.
- Тяжелая какая, - прохрипела Мария, - помоги мне, чего стоишь как столб! И Павла позови.
- Я слышу, уже иду.
Борис присмотрелся и увидел пожилую монашку. Кажется, она была без чувств. Во всяком случае, никаких звуков и признаков жизни не подавала. Только втроем удалось поднять ее на руки и внести в комнату
- Что с ней? – В один голос спросили молодые люди.
.- Шла к вам, а тут  гроза началась, - начала Мария. - Если помните, перед сараем с дровами, которые вы на зиму заготовили, есть канава для мусора. Я обошла ее и обо что-то споткнулась. Пощупала, а она лежит на краю. Мне кажется, монашка упала в яму, нашла силы выбраться, но потеряла сознание.
- Так это ты стучала в дверь?
- Ну, конечно. Вы не открыли, и я решила дотянуть ее сама.
- Да мы не успели открыть, - начал Борис, но Павел прекратил спор, распорядившись положить монашку на постель.
- Давайте разберемся, что с ней, а потом выясним, кто и чего хотел, - молодой человек засучил рукава и принялся ощупывать тело.
Когда его руки прошлись от колена до ступни, монашка вскрикнула и пришла в сознание:
- Ой, как больно. Что со мной, почему я здесь?
- Судя по вашей одежде, милейшая, вы свалились в канаву, - ответил Борис, вытирая руки мокрой тряпкой. - Но это не самое страшное, можно и отмыться.
- А я добавлю, что у вас перелом. Необходимо наложить шину, - уверенно сказал Павел и попросил друга помочь.
- Не забывайте про меня, я тоже пригожусь, - улыбнулась Мария.
Монашка попросила воды, когда молодые люди, руководствуясь распоряжениями Павла, закончили работу.
- Могу предложить отвар собственного приготовления, - гордо заявил Павел. - Сделан по давним рецептам моей бабушки.
- Зелье, что ли? – Глаза монашки округлились, и она перекрестилась. – Свят, свят, свят…
- Да какое зелье, - застонал от досады молодой человек. – Говорю же, отвар на травах. Имеет противовоспалительные и жаждоутоляющие свойства.
Весть о том, что Павел поставил монахиню на ноги, облетела монастырь. К нему потянулись с болячками и хворями. Скучать было некогда.
- Кажется, ты нашел свое призвание, - шутил Борис, закрывая дверь за очередным пациентом. – Ты не смотрел польский фильм «Знахарь»? Там одному светилу от медицины стукнули по тыкве, он забыл про все и начал врачевать бедных, даже не предполагая о своем наивысшем образовании. Может, и с тобой так?
- Если бы, - Павел вытер пот со лба, - так мне было бы проще объяснить способности, проснувшиеся во мне.  Когда прикасаюсь руками, словно вижу очаг болезни, причину боли и страданий. Но я не знаю, как это происходит.
- Так, может, тебе учиться надо? - Спросила Мария.- В медицинском, например.
- Ага, так меня и ждут с распростертыми объятиями. Ты бы хоть этого не говорила. Как будто не знаешь, как к слепым относятся. В лучшем случае с состраданием.
Однажды Павел и Мария засиделись возле ручья, мечтая о будущем. В тот день молодой человек впервые предположил, что оно у них может быть общим.
- Тебе не кажется, нас связывает нечто большее, чем общий недуг? - Павел тщательно подбирал слова и все равно не нашел более точного определения.
- Я думала об этом. Может быть, не так конкретно, как ты, - Мария нащупала руку Павла и погладила. – Но давай не будем спешить: сложенный в единое целое мир двух слепых рискует оказаться гремучей смесью.
- Что ты имеешь в виду?
- Наверное, это чистая математика. Когда темно одному, рядом может оказаться человек, который подарит свет. А вот темнота в квадрате…
- По-твоему получается, свет одному из нас может подарить только зрячий? – Искренне удивился Павел. – А как же любовь? Ведь говорят, любовь зла, полюбишь и…
- Я слышала об этом, но давай не будем пока говорить о любви. Мы слишком мало знаем друг друга.
Спор на скользкую тему прервал Борис:
- Я так и знал, что вы здесь. Матушка настоятельница просила разыскать вас. Аграфене плохо. Просит посмотреть.
Дородная Аграфена почувствовала недомогание накануне вечером. К утру боли в животе стали невыносимыми, поднялась температура. Когда монахиня не вышла к утренней молитве, за ней послали и нашли скрюченной от боли на полу кельи.
Павел тщательно осмотрел больную. Особенно ему не понравился ее живот:
- Я не могу утверждать, но мне кажется, у нее аппендицит. Нужна срочная госпитализация.
Под вечер к  монастырю подъехала машина «скорой помощи». Врач осмотрела монахиню, распорядилась готовить носилки и связалась по рации с больницей:
- Готовьте операционную. Больная очень плоха.
Уже возле машины врач спросила настоятельницу, кто посоветовал вызвать медиков. Монахиня позвала Павла.
- Как вы узнали, что у нее аппендицит? Вы врач?
- Нет, я почувствовал болезнь руками.
- Вам надо учиться. Не многие с такой точностью диагностируют руками.
- Я уже где-то слышал это, - Павел разозлился. – Но если вы не заметили, я слеп как крот.
- Рекомендую собрать информацию о Кисловодске. Там есть медицинский колледж для слепых и слабовидящих, готовит массажистов. Попробуйте начать с этого.
Шум мотора машины «скорой помощи» стих за поворотом, а Павел еще долго стоял и размышлял.
- Я, кажется, знаю, какое будущее нас ожидает, - сказал он Марии. – После Кисловодска оно будет блестящим.
Девушка слышала разговор с врачом, а потому не сильно удивилась:
- Ты действительно думаешь, что у нас получится?
- Безусловно!
                Кара небесная
Гроза, разыгравшаяся с утра, не прекращалась весь день. Свинцовые тучи, сошедшие с гор, заволокли небо и накрыли все вокруг. Из окон монастыря можно было разглядеть только ближнее подворье.
Вся живность попряталась. Кошки нашли пристанище в кельях монашек. Собаки не спешили покидать хозяйственные постройки. Козы и овцы молча топтались в крытом загоне.
- В такую погоду хороший хозяин думает не только о животных, но и о себе, - Борис с тоской смотрел в свинцовое небо. – А мы зачем-то вещи собираем. Может, стоит повременить с отъездом?
- При необходимости так и сделаем. Но ты же не хуже меня знаешь, в Кисловодске через несколько дней начинаются вступительные экзамены. Мы не можем опоздать.
- Твой отец будет недоволен.
- Я знаю, но ждать нет времени. Это не моя прихоть. Так сложились обстоятельства. Хорошо еще вовремя узнали о сроках вступительных экзаменов.
После совета врача «скорой помощи» Павел попросил Бориса найти в Интернете номер телефона колледжа в Кисловодске.
Приятный женский голос сообщил, что приемная комиссия уже осуществляет прием документов. Для Павла и Марии, по просьбе монахинь, готовы были предоставить небольшую отсрочку. Но только не больше недели, чтобы молодые люди смогли уладить необходимые формальности и успели добраться в Кисловодск.
- Если мы сегодня или завтра не выедем, можем не успеть. Терять год не входит в мои планы, - Павел продолжал упаковывать вещи в дорожную сумку. – А гроза, кажется, стихает. Так что вызовем такси к монастырю. Дорога не успеет раскиснуть.
Диспетчер не сразу согласилась принять вызов:
- В такое время суток и по дождю машина будет не скоро.
- А мы не торопим, - успокоил ее Павел. – Главное, чтобы она пришла. Нам до ночи необходимо попасть на железнодорожный вокзал.
Молодой человек еще не забыл: из Симферополя поезд в Кисловодск отправлялся за полночь. Надеялся он и на то, что расписание не сильно изменилось.
«А внезапный отъезд будет даже к лучшему, - размышлял Павел. -  Если допустить активность боевиков Кредитора, отъезд в такую погоду окажется для них неожиданностью. Вряд ли именно сегодня придет в голову перекрывать аэропорт и железнодорожный вокзал».
Но надеждам молодого человека не суждено было сбыться.  Ливень не прекращался ни на минуту, сменяясь иногда грозой и молниями.
Вызванное такси не смогло проехать горной дорогой. Диспетчер сообщила, что машина ожидает в трех километрах от монастыря, на проселочной дороге, покрытой гравием. И просила поторопиться:  таксомотор должен вернуться в парк в 24 часа.
Борис был не в восторге от затеи друга и не разделял его оптимизма. Но оставлять его с Марией без помощи не мог себе позволить. Звонок Максиму Сергеевичу ничего не дал. Отец не смог уговорить сына подождать.
Молодые люди надели дождевики, резиновые сапоги и, попрощавшись с гостеприимными монахинями, отправились в неблизкий путь. Под проливным дождем предстояло пройти около четырех километров.
Через час начало темнеть. Борис все время сверялся с картой, опасаясь сбиться с пути. Но избежать этого не удалось. В конце концов, он сообразил, что самая  короткая дорога, выбранная им, не выведет к перевалу. В темноте появился небольшой лес.
- Я предупреждал, наша вылазка в это время и по такой погоде небезопасна, - заволновался он. – Сейчас вижу, напрасно поддался на уговоры. Это авантюра чистой воды. Вы разве не слышали, в такую погоду лучше в горах и рядом с ними не показываться? Бывают очень опасные молнии.
- Не рассказывай сказки, мы не дети.
- А это никакие и не сказки. В этом году было несколько случаев со смертельным исходом. Такие же идиоты поперлись в горы, двоих убило молнией.
- Перестань скулить, и без того тошно, - разозлился Павел. – Наверное, те люди были грешниками. Или просто плохими людьми. Бабушка мне много о таком говорила.
А через несколько минут, когда стало очевидно, что заблудились и не могут найти дорогу к перевалу, добавил:
- Раз нет других вариантов, поворачиваем обратно. Ночевать под открытым небом действительно нельзя.
По своим же следам возвращаться было проще. Но дорогу с каждой минутой размывало все больше и больше. Идти стало трудней, ноги увязали в глине и песке. Борису приходилось напрягаться, чтобы разглядеть свои же отметины, сделанные недавно.
Обратная дорога заняла больше времени. К монастырю вернулись, когда во многих окнах уже погас свет.
- А вот и наши юные следопыты, - услышали молодые люди у монастырской стены. – А ты говорил, надо отправляться на их поиски. Сами пришли, голубчики.
Борис включил фонарик и направил на говорившего.
- Что еще за глупости, а ну выключи!
В следующее мгновение руку пронзила дикая боль, и она повисла как плеть. Фонарик упал под ноги в грязь и погас.
- Я предупреждал, нам не нужна лишняя подсветка, - прошипел тот же грубый голос. – Думай, прежде чем делать.
- Да я хотел только…, - начал было Борис, охая от боли.
В это время треснул гром. Ноги от неожиданности подогнулись, а голова вжалась в плечи. Но в свете молнии Борис успел разглядеть двух амбалов, которых уже видел в Черноморском.
- Кролик, нам нужен только музыкант, - Малыш махнул, показывая на остальных. – А эти пусть катятся ко всем чертям, не трогайте их. Нам лишний шум не нужен.
Мария вдруг сорвалась с места и с криком «помогите» бросилась к монастырю.
- Вот дура! Успокой ее, - распорядился Малыш. – А ты, слепой, стой и не дергайся.
Кролик в два прыжка настиг Марию и ударил по голове чем-то тяжелым. Девушка как подкошенная со стоном повалилась в лужу из воды и грязи.
Борис стоял и не спешил делать резких движений, чтобы не разделить участь Марии. Он дождался, когда амбалы Малыша увели Павла к «Хаммеру», раскорячившемуся возле въезда в монастырский двор. Машина взревела мощным мотором и медленно поползла в ночь.
Борис вытер платком лицо девушки, и Мария пришла в себя:
- Где Павел? Его увезли?
- Да, я ничего не мог поделать. Их было трое.
- Звони срочно Максиму Сергеевичу и буди монахинь!
- Это уже бесполезно, - Борис достал мобильник и направился в монастырь. – В такой темноте боевиков Кредитора нам не найти.
В это время в салоне «Хаммера»  разгорелся спор. Амбалы не могли решить, что предпринять: пережидать грозу или прорываться на внедорожнике, который начинал пробуксовывать на размытой дороге.
- Идиот, не отвлекайся, следи за дорогой, - орал Малыш на Шпунца. – И включи фары на крыше, тебе что, дополнительное освещение помешает в такой темноте?!
- Не хочу привлекать внимание.
- Чье внимание, кретин? – Зашелся в крике Малыш. – В такую погоду до перевала ни души!
В этот момент раздался скрежет, «Хаммер» вздрогнул и остановился.
- Что еще произошло? – Малыш отвесил Шпунцу ощутимую оплеуху. – Иди разбирайся, зрячий ты наш!
Через несколько минут водитель доложил, что вездеход получил ощутимое повреждение от столкновения со скалой.
- Кретин, я же говорил включить дополнительное освещение! – Бригадир с кулаками набросился на Шпунца. – Что теперь делать?
Павел воспользовался тем, что на него перестали обращать пристальное внимание, и выбрался из салона незамеченным. Но уйти далеко не удалось. В десяти метрах от «Хаммера» его настиг Кролик и свалил в грязь:
- И куда ты собрался, музыкант? А ну лежать, если в машине не сидится!
Оказавшись лицом в луже, Павел ощутил, как липкая жидкость проникла под дождевик. Молодой человек сделал попытку подняться, но Кролик еще сильней вдавил голову в грязевую лужу. Дышать стало нечем.
- Достал ты уже, бегать за тобой надоело, легче придушить, - амбал еще сильнее надавил на голову.
В глазах пошли синие круги. Павел дернулся, но силы были слишком неравны. Кролик всей тяжестью тела держал голову.
Вдруг раздался треск. Небо словно раскололось пополам, перечеркнутое зигзагообразной молнией.
Тело амбала обмякло и завалилось набок, рядом с Павлом. Молодой человек, хватая воздух ртом, медленно поднялся. Он ничего не соображал, кроме того, что Кролик остался лежать там, где только что был сам. И тело лежало совсем  неподвижно.
- Ах ты, сука! - Заорал кто-то совсем рядом. – Ты зачем Кролика завалил?
Павел почувствовал на горле чьи-то крепкие пальцы. Они начали сжиматься.
- Я не…, - хрипел Павел, но слова застревали где-то глубоко-глубоко.
Молния второй раз располосовала небо. Раздался треск и вопль второго боевика Кредитора. Его тело упало рядом с телом Кролика.
- Шпунц, Кролик! – Орал кто-то рядом. – Идиоты, вы где? Почему молчите?
Павел медленно отполз от грязевой лужи, ставшей могилой боевикам Кредитора.
- Вы че здесь разлеглись, козлы, делать нечего? – Это уже совсем близко и опасно. – А чего не дышите?  Приколоться решили?
И следом раздался дикий вопль:
- Музыкант, сука, ты где? Я тебя сейчас на куски рвать буду!
Павел оглянулся на голос и увидел Малыша. Он, пошатываясь, шел на него с перекошенным от злости лицом. В руках был нож. Замах, Павел инстинктивно присел, и лезвие прошло совсем рядом с головой. Боевик много сил вложил в удар, по инерции сделал несколько шагов, не удержался  и упал.
- А ты не так прост, гад, как кажешься! – Малыш тяжело поднялся и схватился за нож. – Я-то думал, калека, а ты…
Павел успел отскочить на несколько шагов. Удивляться тому, что внезапно вернулось зрение, было некогда. Боевик для него по-прежнему представлял реальную опасность.
- Молись, музыкант, я тебя убивать буду. Медленно и мучительно, - Малыш сказал это спокойно и даже как будто буднично.
Павел, не спуская с него глаз, воздел руки к небу и прочел молитву, услышанную в монастыре. А еще он вспомнил, ее когда-то произносила Пелагея и говорила, что с ее помощью можно спасти жизнь.
В этот момент небо вновь с треском разверзлось. Прямо на глазах росчерк молнии пронзил грудь Малыша. Тело упало в братскую могилу боевиков Кредитора.
Павлу удалось спасти себе жизнь. Его глаза безумно блестели, а руки тряслись…
                Все дороги ведут в…
В игровом зале казино было сильно накурено. Все посетители считали своим долгом раскурить трубку или крепкую сигарету. Азартные игры требовали подкрепления в виде никотина и алкоголя.
Кредитор поморщился. В молодости сигаретный дым для него не был помехой. С возрастом же стал остро реагировать на табак. Вот и на этот раз в горле запершило, на глаза навернулись слезы.
- Нежный ты стал, Кредитор, прямо как кисейная барышня, - собеседник положил жетоны на зеленое сукно.
И обращаясь к крупье, добавил:
- Три на тринадцатое.
- Ставки сделаны, ставок больше нет, - юноша с бабочкой под горлом напоминал робота.
Закрутилась рулетка, шарик запрыгал. Взгляды играющих были прикованы к этому прыгающему кусочку, от которого зависело настроение и разовое благополучие или его отсутствие.
- На вот, почитай, пока я играю. Мои ребятки специально для тебя привезли, - Монах, а именно так звали собеседника Кредитора, протянул газетную вырезку.
По просьбе Кредитора, потерявшего недавно связь с одной из своих бригад в Крыму, местный авторитет Монах  помогал в розыске братков.
Кредитор развернул газетную вырезку «Крымского курьера» за 6 августа. В глаза бросилась фотография «Хаммера».
«Вчера в районе перевала нашли тела трех неизвестных мужчин. Их личности установить пока не удалось. По данным нашего источника в правоохранительных органах, компания приехала на пикник. Но разыгравшаяся непогода застала их врасплох. По первоначальным данным,  мужчины  пренебрегли элементарными мерами безопасности и были поражены молнией».
- Ну и как тебе чтиво? – Монах оставил рулетку и расположился за одним столиком с Кредитором.
- Бред какой-то. А где фотки погибших? Если это мои люди, ни на какой пикник они не собирались.
- Ясень пень, не собирались, - подтвердил Монах. – Мои все проверили. Это твои погибли, можешь не сомневаться. Фотки я тебе позже покажу, за отдельную плату.
- Не мелочись, я тебе и так заплатил прилично.
- Нынче информация дорого стоит. Но для тебя сделаю исключение, так сказать за прошлые твои заслуги.
- Не мельтеши, говори по делу, если удалось что-то узнать.
Монах пригубил бокал с красным вином, посмаковал глоток во рту и не спеша прглотил.
- Может, попробуешь? Наше Крымское по-прежнему славится.
- Я тебе говорил, завязал, - Кредитор поудобнее устроился в кресле, ожидая подробный отчет. – Давай о деле. Кто и за что убил моих людей?
- Ты, наверное, плохо читал заметку в рубрике «Происшествия». Заметь, не в рубрике «Криминальная хроника».
- Что ты хочешь этим сказать?
- Только то, что сказал.- Монах опять пригубил вино. – Их действительно никто не убивал, не сводил с ними счеты. Их убила непогода, а вернее молния.
- Что, одна и всех троих разом?
- А вот об этом история умалчивает. Но мои люди подозревают, что не одна. Молний в тот день было много.
- Бред, этого не может быть. Они не развлекаться приехали.
- Это точно. Мои выяснили, ребятки несколько дней паслись возле монастыря, кого-то отслеживали, - Монах пристально смотрел на Кредитора. – Что за тема, может, расскажешь? Это не из-за того парнишки, с которым ты в Черноморском нашумел?
Кредитор скривился, как от зубной боли.
- И на перевале ты его упустил, так?
- Если знаешь, зачем спрашиваешь, - разозлился Кредитор.
- А затем, что твои шустрые ребятишки нашли его в монастыре, где он прожил около двух месяцев. Нашли и даже взяли. Есть достоверная информация, что в ту роковую ночь он был вместе с ними в «Хаммере».
- Что ты хочешь этим сказать?
- Только то, что говорю. Был да сплыл. А они остались лежать.
- Он же инвалид, слепой. – Кредитор набычился. – Ему в одиночку не справиться с тремя боевиками.
- А я и не говорю, что он с ними справился, - разозлился уже Монах. – Ты меня, наверное, плохо слушаешь. Я в самом начале сказал, что их никто не убивал. Они погибли по собственной дурости, у меня другого объяснения нет. А почему с ними был музыкант и как ему удалось уйти – это уже твоя головная боль.
- Ладно, спасибо! – Кредитор поднялся из-за стола и направился к выходу. – Бывай. Если потребуется моя помощь, ты знаешь, где меня найти.
- Постой, я еще не все сказал, - Монах поднялся вслед за вором в законе. – Твой музыкант уехал десять дней назад в Кисловодск.
-Это верная информация?
- Точнее не бывает. И еще тебе будет интересно, - Монах достал и разложил на столе несколько фотографий.
Кредитор увидел Максима Сергеевича с какой-то девушкой в аэропорту. А рядом стоял парень, кажется, Борис. Он также мелькал в Черноморском.
- Может, тебе будет интересно. Эти молодые люди жили с музыкантом в монастыре. Девушка слепая, как и Павел. Три дня назад адвокат отправил ее в Индию.
- А Борис?
- Наш местный поэт остался в городе.
- Где могу его найти?
- Я знал, что ты захочешь с ним встретиться, - Монах улыбнулся. – Он в соседней комнате и готов к общению.
Через несколько минут Кредитор знал о планах адвоката. Вернее о части, касающейся ближайшего будущего Павла.
                Путь к успеху
Молодой человек поправил солнцезащитные очки, сползшие на нос. Сквозь темные стекла было удобно рассматривать людей, которые уже два часа ходили за ним по пятам. И даже скрывать это не пытались.
«А зачем? Они же уверены, что я слепой, - размышлял Павел. – Хотя, с другой стороны, Кредитор мог подослать и более сообразительных. Эти вообще умом не блещут. И где Кредитор таких находит?».
Музыкант решил, что поступил правильно, скрыв свое прозрение.
Ранняя весна, наступившая в Кисловодске, порадовала первым снежком и теплым, ярким солнышком. Снег искрился и переливался всеми цветами радуги. Павел еще раз поправил очки, чтобы получше рассмотреть красоту искрящегося на ветках снега.
Насладившись красотой курортного парка, молодой человек направился обратно, постукивая перед собой тросточкой. Люди уступали дорогу, кто-то помогал перейти через дугообразный мост.
Павел еще раз оценил свои преимущества в обществе зрячих. Вначале воспользовался этим на вступительных экзаменах, когда на ощупь надо было определить по экспонатам части человеческого тела. Этим Павел сполна восполнил пробелы в своих знаниях анатомии.
Потом, правда, дал себе обещание не пользоваться тайным преимуществом зрячего. Все дальнейшие успехи объяснялись исключительно способностями, которые он в себе открывал.
Как-то раз сосед по комнате в общежитии Игорь предложил в свободное время подработать массажистом.
- Разве тебе деньги не нужны? – Убеждал он дать объявление в местной газете.
«Да не особо, - подумал Павел, - мне больше практика необходима». А вслух произнес:
- Сомневаюсь, что кто-то в Кисловодске клюнет на двух начинающих специалистов, которые массаж толком делать не умеют.
- А мы цены обозначим смешные, к нам и потянутся.
Первые звонки доказали правоту Игоря. Люди клюнули на дешевизну. Но только если его напарника на повторные сеансы больше не приглашали, у Павла все дни на неделю вперед были расписаны. Одна пожилая дама абонировала его на два месяца.
- Руки у тебя золотые, - убеждала она молодого человека во время очередного сеанса. – В вашем колледже много талантливых ребят, я всегда пользуюсь их услугами. Но давно не видела таких способных, как ты. Тебе стоит задуматься об индивидуальной деятельности. Люди в очередь станут.
- Спасибо на добром слове, но мне еще два года учиться, - Павел не научился скрывать смущение и покраснел. – Рано строить планы на будущее.
- А вот и нет. Думаешь, я просто так обращаюсь к тебе? Да после твоего массажа человеком себя почувствовала. Раньше разогнуться было проблемой. Теперь о болях в пояснице совсем забыла, на мужичков поглядывать начала. Ты подумай, у тебя действительно талант. Им пользоваться надо.
Преподаватели в колледже были не столь щедры на комплименты. Но и они отмечали Павла как самого перспективного студента на курсе. Недавно старший преподаватель отделения медицинского массажа Николай Петрович включил его в группу третьекурсников, проходящих практику в санатории «Россия».
- Не дрейфь, - напутствовал он молодого человека, - тебе это пойдет на пользу. Ты давно опередил сокурсников, пора переходить на другой уровень.
- Вы действительно так считаете?
- Ты не красна девица, чтобы я глазки тебе строил и под юбку заглядывал.
- А как же учеба, оценки, зачеты и экзамены? – Павел все еще сомневался. - Ведь практика в санаторно-курортных учреждениях длится не один  месяц.
- Это уже моя забота, - отрубил Николай Петрович. – Ты главное не подведи.
И Павел не подвел. Уже через месяц в колледж пришел лестный отзыв о первокурснике Павлове. А в приватной беседе начальник санатория внутренних войск посоветовал эффективнее использовать потенциал перспективного специалиста:
- После нескольких сеансов о нем молва уже идет. Отдыхающие хотят попасть только к нему. Говорят, время сеанса вашего студента течет по-другому, плавно и незаметно. Он умеет расслабить и погрузить в транс, еще не уложив на кушетку.
Вскоре декан Михаил Пантелеевич предложил Павлову принять участие в чемпионате России по СПА-массажу:
- Думаю, в Краснодаре ты произведешь фурор. Это позволит экстерном зачислить тебя на выпускной курс. Тебе по силам за полтора года освоить всю программу нашего колледжа.
Работа кисловодских массажистов была высоко оценена членами жюри. А Павлова отметили дипломом победителя и сертификатом в финал международного чемпионата по СПА-массажу.
В одной из местных газет Павел с удивлением прочел о себе: «Синтез хромотерапии, пассивной арт-терапии и комбинированных техник массажа, показанных Павловым, впечатляет. Оригинальность методики и уровень техники массажа студента Кисловодского медицинского колледжа были приятным и неожиданным открытием для многих членов жюри чемпионата России по СПА-массажу».
Михаил  Пантелеевич не скрывал восхищения:
- Я знал, я верил, что так и будет. Поздравляю. Документы о зачислении на третий курс подготовлены. С завтрашнего дня начинаешь заниматься по новой программе вместе со старшекурсниками. Это тебе поможет лучше подготовится к международному чемпионату. Через полгода о тебе и в Москве заговорят.
…Павел продолжал рассматривать снег сквозь темные стекла солнцезащитных очков, когда зазвонил мобильный.
- Привет, милая! – Сказал он в трубку. – Рад слышать, что у тебя все хорошо. У меня тоже…
Молодой человек с удовольствием вслушивался в милый щебет.
- Ты не представляешь, как здесь красиво! – Мария пыталась передать свои эмоции. -  У меня дух захватывает. Я не вижу гор, восхода солнца. Но все это чувствую и теперь понимаю людей, которые, побывав в Тибете хотя бы раз, возвращаются сюда снова и снова.
- Я еще не был там, но стремлюсь, дорогая! Однако приехать хочу с именем, чтобы монахи признали меня и раскрыли свои секреты.
- Павел, я скучаю, мне тебя не хватает.
- Потерпи, милая, уже недолго осталось, - молодой человек нажал на кнопку отбоя и заметил, как подобрались его преследователи.
«Интересно, когда им надоест следить? И сколько времени у меня осталось до их активизации?». - Подумал Павел.
                Полюбовный договор
- Кредитор, музыкант в Москву собрался, - один из амбалов достал мобильный, как только Павел зашел в общежитие.
- Откуда такой вывод, Пузырь? – Вор в законе пребывал в благодушном настроении.- Вы там на курорте случайно не перегрелись с Хамелеоном на солнышке?
- Обижаешь, шеф, здесь снег выпал как зимой.
- Не мельтеши, толкуй по делу, - голос Кредитора окреп. – Вы только из Краснодара вернулись. А теперь в Москву собираетесь?
- И я о том же, - подхватил Пузырь. – Может, в Москве его и возьмем? Все спокойней на своей территории.
- А когда планируете столичную прописку оформлять?
- Через пять месяцев.
- Нет, такие сроки меня не устраивают. Музыкант нужен раньше.
«Вернее, массажист», -  мысленно поправил себя.
С осени прошлого года, как только убедился, что Павел крепко осел в Кисловодске,  Кредитор пристально следил за его судьбой. Упорство, с которым слепой осваивал азы нового ремесла, вызывало восхищение.
- Он действительно нашумел в Краснодаре?
- Шеф, не то слово! Члены жюри кипятком… исходили. И за особые успехи путевку на международный чемпионат оформили, который осенью в Москве пройдет.
На том конце провода повисла тишина. Слышно было, как скрипит любимое Кредитором кресло-качалка. Амбалы не мешали мыслительному процессу босса.
- У него действительно большая клиентская база в Кисловодске?
- Люди из других городов на прием записываются, - Пузырь для важности надул щеки. – Хамелеон недавно к нему пробился.  Тот ему руками диагноз поставил и порекомендовал…хи-хи…простату не переохлаждать. А как без этого? Это издержки нашей профессии.
- Вы там точно перегрелись, - посуровел Кредитор. – Я не разрешал вступать в контакт с объектом. Или забыли, что стало с Малышом и его бригадой?
- Шеф, но это ж, говорят, молния была.
- Говорят, что в Москве кур доят.
- Вы серьезно?
- Более чем. Я бы на вашем месте был с ним поосторожней. Мало ли что, - Кредитор припугнул «шестерок», чтоб инициативу не проявляли. – Не спускайте с него глаз, отслеживайте каждый контакт. Я завтра вылетаю.
- А что с адвокатом делать?
- Он опять в Кисловодске?
- Из Краснодара приехал с нами. Сына пасет по полной программе, ни на шаг не отпускает.
- Не трогайте, он мне больше не нужен. А с музыкантом я сам разберусь. Вы, главное, не упустите его.
На следующий день, когда самолет нырнул в белые облака, Кредитор откинул спинку кресла и задумался.
Прошло больше года, как его сын Антон попал под колеса автомобиля и находится в инвалидном кресле. Ни один высококлассный специалист с мировым именем так и не сумел помочь.
«Я долго мечтал о мести, - размышлял Кредитор. - Сын врага моими стараниями ослеп, а я не испытываю радости. И вот теперь появляется призрачный шанс, которым необходимо воспользоваться».
В аэропорту Минеральных Вод вора встречали Хамелеон и Пузырь.
- Вы клинические идиоты, - разозлился Кредитор. – Я же приказал глаз не спускать с музыканта. А вы что наделали?
- Мы тебя встречать поехали.
- А он где? – С тайной надеждой, что ситуация под контролем, спросил вор. – Надеюсь, в надежном месте?
- Более чем, шеф, - Пузырь расплылся в улыбке. – У него прием, людей записано немерено. К нашему возвращению вряд ли освободится.  На всякий случай мы заняли очередь.
Кредитор позеленел от злости:
- Совсем охренели, что ли? Вы предлагаете пойти к нему на прием?
- Нам это показалось не самым худшим вариантом, - обиделся Хамелеон. – Потом заберем его с собой. Никто и пикнуть не посмеет.  Все знают, что его часто возят к непростым людям.
Кредитор стиснул зубы и отвернулся к окну, за которым проплывали унылые скалистые пейзажи. До самого Кисловодска вор не проронил больше ни слова.
Перед кабинетом, где принимал Павлов, не было ни души. Вор вытаращился на боевиков, втянувших от страха головы в плечи.
- Ничего не понимаю, - прошептал Хамелеон, пятясь от Кредитора. – Тут же еще недавно…
- Что все это значит, мне может кто-нибудь объяснить?
- Заходи, Кредитор, негоже тут топтаться, - из кабинета выглянул адвокат. - Все объяснения потом.
Лицо вора вытянулось, кулаки налились свинцом.
- Не ждал меня увидеть, - Максим Сергеевич улыбнулся уголками губ. – А мы тебя ждали. Не сегодня, так завтра.
- Зачем? - Кредитор решительно шагнул в кабинет, делая знак боевикам оставаться в коридоре.
- Хочется поскорее узнать о твоем предложении, - из-за ширмы вышел Павел.
Молодой человек снял солнцезащитные очки с темными стеклами и бросил в урну.
- Да, Кредитор, ты правильно понял, я уже не слепой, - Павел вплотную подошел к вору. – И не тот музыкант, которого ты еще недавно гонял. Я кое-чего достиг, и ты об этом отлично знаешь. Иначе бы не пришел сюда.
- А вы не боитесь, что после нашего разговора навсегда останетесь в этой комнате?  Стоит мне подать знак, и вас по стенке размажут.
- Кто, твои «шестерки»? – Павел пожал плечами. – Может, они и сына твоего лечить будут? Ты же из-за Антона приехал, так что не надо нас пугать. Мы тебе живыми нужны.
Кредитор устало опустился на кушетку рядом с ширмой:
- Все так, правильно рассчитано. Мне нет пользы от вашей смерти. Но где гарантия, что ты действительно сможешь поставить Антона на ноги?
- А вот гарантий давать я не собираюсь, это не в моих правилах. Но попробовать можно 
                Вместо эпилога: шесть месяцев спустя
Тропа вьется вдоль небольшой речушки, плавно устремляясь то вверх, то вниз, преодолевая каменистые склоны и осыпи. Слева, круто вверх, возвышаются отвесные склоны.
- Если устали, можно передохнуть, - Павел сбавил шаг, наблюдая за Марией, которая осторожно переставляла ноги.
- Не надо издеваться, - простонал Антон, сидя в инвалидном кресле. – Ты специально взял меня на эту прогулку, чтобы насладиться своим превосходством?
Павел сделал вид, что не услышал.  Закрепил стояночный тормоз коляски и обнял Марию:
- Если б ты могла видеть, как здесь красиво. Мы словно в облаках!
- Я тебе верю. И однажды смогу прозреть, как и ты, - девушка теснее прижалась к молодому человеку.
- Может, ты объяснишь, почему именно в Тибете решил взяться лечить меня? – Агрессия Антона улеглась по мере созерцания окружающих красот.
- С древнейших времен загадочный Тибет притягивал умы ученых, мистиков и романтиков со всего мира. Но из-за труднодоступности и странной политики тибетских и китайских правителей эти места несколько столетий были закрыты для туристов. И только в 1984 году Тибет открыли для посещений. Моя бабушка Пелагея говорила, настоящий целитель обязан побывать здесь. Вот я и решил последовать совету.
- Наверное, ты прав. – Мария поддержала Павла. – Тибет хранит множество тайн и загадок. Они бесконечны. И даже самым терпеливым искателям открывается лишь малая доля непознанного.
- О чем же молчат посвященные? Какие знания охраняют тибетские монахи? – Антон поддался магии разговора. – В чем секрет тибетской медицины, который ты пытаешься познать почти полгода?
- Если учесть, что первые исторические сведения о тибетской медицине относятся к седьмому веку нашей эры, то полгода моей учебы это ничто. - Павел крепче обнял дрожащую на ветру Марию. – Существует много легенд возникновения медицины. Мне нравится о Брахме, одном из трех высших богов, считающимся первым целителем.
Молодой человек, не слыша возражений, продолжил:
- Легенда относится к тому времени, когда люди жили вечно, не болели и обходились только духовной пищей. Но однажды человек съел вещество, похожее на мед, и у него случилось несварение. На его жалобы Брахма рекомендовал выпить кипяченую воду, после чего человек исцелился.
- Красиво, конечно, но меня водой не вылечишь, - Антон опять скис. – Да и вообще, можно ли мне помочь? Ты почти два месяца занимаешься со мной, а где результат?
Павел отстранился от Марии:
- А это мы сейчас выясним.
С этими словами внук Пелагеи толкнул коляску. Антон не удержался и свалился на каменистую тропинку, сильно ударившись коленями.
На глаза навернулись слезы. Было больно и обидно. Не того он ожидал от массажиста.
- За что? – Вырвалось у него.
В тот же миг Антон прикусил язык, чтобы еще раз не показать слабость и беспомощность.
Собрав волю в кулак, молодой человек лег на живот, оперся на руки и подтянул колени. Все внимание сосредоточил на ногах, которые вдруг налились свинцом.
По лбу градом катился пот.  Но он не замечал этого. Как и того, что Павел с лихорадочным блеском в глазах наблюдал за его попытками.
Антон оттолкнулся от земли и встал на колено, потом на другое. Поколебавшись, схватился за валявшуюся рядом коляску, оперся на нее и встал.
Ноги подогнулись под тяжестью собственного тела, но выдержали. Антон сделал несколько шагов и упал в подставленную Павлом коляску.
…Вскоре Антон уже ходил самостоятельно по тропинке вдоль речушки. А еще через месяц на свадьбу Павла и Марии в Москве собрались родственники и друзья. В качестве подарка Кредитор презентовал спортбек «Ауди» последней модели.
В медовый месяц молодожены отправились в Тибет, где монахи открыли Павлу древние трактаты возвращения зрения.

               


Владимир Ягозинский




 
               




 


СЛЕПОЙ  ДЛЯ  КРЕДИТОРА
               
                Пролог
Двадцать лет назад название этой деревни  еще можно было найти на карте. И хотя молодежь активно переезжала в город, жизнь в Ржево не прекращалась. А летом даже активизировалась за счет дачников, предпочитающих заморским курортам отдых на родных просторах.
Вот и в семье Павловых было принято единодушное решение ехать летом в деревню.
- Сочи и Турция подождут, - Елена разделяла мнение мужа. - Павлуше гораздо важнее общение с бабушкой. Да и мы ей должны помочь. Одной жить в таком возрасте нелегко.
80-летняя Пелагея никогда не жаловалась на возраст и болячки. Но в этом году, после смерти мужа, сильно сдала. Даже Максим, не отличавшийся большой любовью к теще, признал это.
- Только не предлагай маме переезжать к нам. Это бесполезно. Ее не переделать, - предупредил он жену, прежде чем толкнуть деревянную калитку, поросшую мхом. - Она никогда не согласится бросить своих пациентов.
Так Пелагея называла людей, обращавшихся к ней за помощью. Иной раз возле дома стояло несколько машин. Люди подолгу ожидали приема у знахарки, которая, как утверждали местные жители, излечивала от многих болезней прикосновением рук.
У Максима с Еленой не было повода доверять мнению односельчан или подвергать сомнению необыкновенные способности Пелагеи. Им просто жилось спокойно и комфортно в старом деревянном доме,  который построил покойный Ефим Пантелеевич, муж знахарки. Да и Павлуша каждый раз, как приближалось лето,  просился к бабушке.
Вот и теперь семилетний мальчик начал собирать вещи задолго до поездки в деревню. А в день отъезда с утра пораньше забрался в машину и не хотел вылезать даже на завтрак, чтобы подогнать родителей и сократить преддорожные хлопоты.
- А кто это приехал? – Из-под раскидистого дерева навстречу гостям вышла пожилая женщина в цветастом платке.
Пелагея расцеловала дочь с зятем и подхватила Павлушу на руки. Морщинки на ее лице разгладились, чуть приоткрыв добрые лучистые глаза.
- Проходите, дети, - пригласила она в дом. – Сейчас на стол накрою.
- Пелагея Ефимовна, давайте на улице посидим, тепло ведь уже, - предложил Максим. – К тому же угощать будем мы, а вы с Павлушей занимайтесь. Он всю дорогу только вас и вспоминал.
Пелагею не пришлось упрашивать. Она подвела внука к лавочке, вкопанной под окном спальни.
- Ба, что это? – Мальчуган показал на жирного рыжего кота.
Казалось, тот дремлет, свернувшись клубочком. Но присмотревшись, пожилая женщина поняла: дворовый кот лежит с добычей и пристально наблюдает за подбитой птицей.
Неизвестно откуда взявшийся голубь всем своим видом выражал полную покорность. Но лишь стоило шевельнуть подвернутым крылом, кот открыл глаза и выпустил когти.
Пелагея нагнулась над рыжим разбойником и неожиданно цепко схватила за шкирку, приподняла и отбросила в палисадник:
- Или я тебя не кормлю, что ты охотишься за птицами? А ну пошел вон!
Голубь, почувствовав свободу, приподнялся на одно крыло и сразу завалился на бок.
- Ба, ему плохо? – В глазах Павлуши блеснули слезы.
- Конечно, вон как Рыжий крыло ему разворотил.
- Ты поможешь ему?
Пелагея растрепала волосы на голове внука, обняла:
- А мы вместе это сделаем.
- Но… я… не… могу, - Павел от неожиданности начал заикаться. – Это ты знахарка, а я просто мальчик.
Пожилая женщина улыбнулась, взяла внука за руки, приложила ладони к своему лицу. После долгого молчания произнесла:
- Не совсем так. У тебя в руках, как и у меня, особенное тепло. Когда-нибудь ты поймешь, что можешь больше обыкновенного человека. Вот тогда и решишь, как распорядиться даром.
Максим, наблюдавший за этой сценой из-за сарая, ничем не выдал присутствия. А вечером, когда Пелагея Ефимовна и внук уснули, сказал Елене, что согласен отдать сына в музыкальную школу.
- С чего бы это, дорогой? – жена не скрывала удивления. – Ты же  всегда видел его продолжателем адвокатской династии.
- Времена меняются, - зевнул Максим, не желая продолжать дискуссию. – Сегодня я понял, что ты была права и нашему мальчику необходимо музыкальное образование.
                Когда дымятся подметки
По кабацким понятиям вечер давно перестал быть томным. В этот поздний час в ресторане остались самые стойкие.
За дальними столиками, потонувшими в клубах сигаретного дыма, веселилось несколько компаний молодых людей.  Их образ жизни не вызывал сомнений. Как говорится, прикид обязывал. Кожаные куртки, массивные безвкусные золотые перстни, цепочки на толстых шеях, бритые почти на лысо черепа…
- Шеф, не кисни, братве музон нужен, - лицо бугая без признаков интеллекта и глаза буравчики нарисовались возле маленькой сцены, когда Павел закрывал крышку фортепиано. – Давай что-нибудь наше, для души… «Владимирский централ».
- Не боись, не обидим, - по свойски хлопнул его по плечу обладатель спортивного костюма и кожаной куртки и положил прямо на макушку бумажную купюру.
Павел кивнул головой и стряхнул деньги на пол, прежде чем пальцы опустились на клавиши. Машинально отметил: 500 рублей опустились рядом с ножками стула.
Уже два года молодой человек, которому недавно исполнилось 28, работает тапером в кабаке и не привык, что респектабельные люди, заходящие случайно в «Сапфир», стараются не засиживаться. Нет, кухня здесь приличная, как и интерьер, выполненный в стиле модерн, с дизайнерским изыском под космические просторы. Просто после двенадцати ночи в заведении гуляют исключительно братки и их подельники.
Когда отец впервые узнал о его месте работы, то был крайне возмущен:
- Не стоило заканчивать консерваторию, чтобы играть перед жующей публикой.
В тот день Максим Сергеевич тщательно подбирал слова, чтобы не обидеть сына при маме. Но все равно только присутствие Елены Анатольевны предотвратило конфликт между отцом и сыном.
- Тебе было бы легче, если б я за гроши преподавал в школе или продвигал таланты в консерватории?
- Может быть, во всяком случае, в первое время. А там мы что-нибудь обязательно придумали бы. Мир не без добрых людей, - Максим Сергеевич отодвинул недопитый бокал с вином и промокнул губы.
- Ну, конечно, изысканный вкус известного адвоката страдает, что приходится находиться в помещении с отъявленными бандитами, - съязвил Павел. - Можно подумать, ты не их спасаешь от справедливого возмездия.
Максим Сергеевич был известным в городе адвокатом, специализирующимся на уголовных делах. Его недешевыми услугами часто пользовались представители бизнеса и криминальных структур.
- Не надо передергивать, среди моих клиентов люди всегда уважаемые, авторитетные. И платят, в отличие от твоей публики, очень хорошие деньги.
- А мне почему-то кажется, почитатели моего таланта и пользователи твоих услуг одного поля ягодки, - Павел решительно поставил точку в затянувшемся споре. – Что касается денег, то на жизнь хватает. Заметь, после консерватории я ни разу у вас не просил.
- Ну, да, и квартиру ты сам себе купил, - не сдержался Максим Сергеевич, о чем скоро и пожалел.
Через несколько дней сын отдал ключи и съехал на съемную квартиру.  Даже Елена Анатольевна не сумела отговорить.
С тех пор прошло полгода. Павел не поддерживал отношений с родителями и продолжал по вечерам играть в «Сапфире». Надо отдать им должное: они платили той же монетой и хранили полное молчание. Даже о внезапном отъезде не сообщили.  Новость узнал от Алены, выступавшей с ним в ресторане на подпевках.
- Куда предки укатили? – Спросила однажды, когда возвращались после выступления в «Сапфире».
- А тебе откуда известно, что уехали?
- Ираклий Андронович сегодня интересовался, что мне известно об отъезде твоих родителей, - Алена беззаботно пожала плечами.
50-летний администратор «Сапфира» никогда не совал просто так нос в чужие дела. Тем более касающиеся семьи адвоката Павлова. А то, что Павел его сын, в ресторане не знал разве случайный посетитель.
«Что за странное любопытство? - Подумал Павел, однако расспрашивать Ираклия Андроновича не стал. – Позвоню домой вечером».
Но телефон не отвечал. А сотовые были выключены или находились вне зоны действия сети. Вот уже неделю Павел не знал, где находятся родители…
- Эй, тапер, ты почему не играешь? – Павел вздрогнул, когда тяжелая рука бугая легла на плечо.
Этого дебила с лицом откровенного олигофрена он видел в ресторане впервые.
«На каких помойках уродов таких находят?», - успел подумать, прежде чем дегенерат приступил к действиям.
- Ты че, не слышишь меня? – Кажется, того распирали эмоции. – Щас уши прочищу.
С этими словами бугай схватил Павла за грудки и легко оторвал от стула. Затрещали лацканы любимого пиджака, купленного по случаю 50-процентной распродажи в дорогом бутике.
Еще недавно такое обращение с музыкантом, фамилия которого была на слуху даже у самых отъявленных негодяев и подонков, представлялось немыслимым.
«Что же изменилось?» - Подумал Павел, отлетая после увесистой оплеухи к стенке.
В следующий момент после удара стулом по голове бугай повалился на пол как подкошенный. Над тапером склонился Ираклий Андронович:
- Вот что, сынок, забирай деньги и уходи по добру - по здорову. Сегодня явно не твой день. В кабаке гуляет не наша братва. Не знаю, что у них на уме, однако твоей персоной интересуются. Несколько дней за тобой следят какие-то типы. Ко мне подкатывали, но ты же знаешь, я не при делах: твой отец никому не доверяет.
Администратор ресторана «Сапфир» помог подняться и отряхнуться. А потом без приключений вывел через черный ход.
- Бывай, - пожал он руку и подтолкнул Павла в прохладу ночи.
- Ну что, ко мне или как? – Услышал знакомый голос. Рядом, переминаясь с ноги на ногу, стояла Алена.
Иногда они вместе коротали время. Но на этот раз Павел не чувствовал ни сил, ни желания предаваться утехам:
- Извини, я домой. Устал сильно. Сама видишь, не в форме.
Девушка обиделась, подняла руку и села в притормозившее такси. Павел тоже проголосовал, и вскоре ехал в теплом и убаюкивающем комфорте авто. Но расслабиться не удалось: тревожные мысли не покидали до самого дома. Вернее, съемной квартиры, в которую он переехал после ссоры с отцом.
В подъезде кто-то разбил лампочку, и Павел, оступившись, едва не упал на лестничной площадке перед лифтом. Еще больше расстроился, когда увидел, что забыл закрыть входную дверь. А в следующий момент убедился, что на провалы памяти жаловаться рано: дверной замок с корнем выдернули.
- Вот черт, - выругался Павел, заглянув внутрь.
Зеркало в коридоре разбито. Диван в комнате выпотрошен, как и платяной шкаф, содержимое которого разбросано и порезано на мелкие клочки. Из компьютера извлечен жесткий диск. Все флэшки бесследно исчезли с письменного стола.
- Хотел бы я знать, что здесь искали? - Павел опустился на пол и задумался.
«Деньги дома не храню, наркотиками не балуюсь. В лотерею ничего не выигрывал. Чужими тайнами не интересовался, не воровал… Так что же у меня искали?» - спрашивал себя и не находил ответа.
Внезапно Павел ощутил страх и понял, что не хочет оставаться в разгромленной квартире.
- Алена, не разбудил? – сонный голос подруги в телефонной трубке его нисколько не смутил. – Извини, я передумал. Да, скоро буду. До встречи.
                Загадка отца
Алена сладко потянулась и отогнала остатки сна. Неожиданному звонку Павла она не удивилась. Когда-нибудь это должно было произойти.
- Настанет час, и ты сама поймешь: Павлу потребуется помощь, - Максим Сергеевич погладил ее по округлой попке и поцеловал в мочку уха. – Он прибежит к тебе в неурочный час, без предупреждения. Тогда ты и отдашь  этот ключ.
Молодая девушка стала любовницей известного адвоката несколько лет назад. После громкого процесса, в ходе которого Павлову удалось блестяще доказать невиновность ее отца. Оправдательный приговор вынесли человеку, который убил насильника дочери.
Встречаться начали после того, как адвокат отказался принять деньги в качестве гонорара за проделанную работу. Максим Сергеевич был нежен и корректен, дарил цветы и милые безделушки. Но однажды заявил, что их любовные отношения подошли к концу.
- Мне очень жаль, что с тобой приключилась эта история. Но все самое страшное для тебя и твоего отца позади. Чем бы ты хотела заниматься после окончания колледжа?
Алена еще не задумывалась об этом. Казалось, отношения с адвокатом продлятся вечно. А колледж, что будет после него? Это, по ее мнению, было неважно.
- Мне нравится петь, - начала девушка.
- А вот это отлично, - обрадовался Максим Сергеевич. – Спой что-нибудь.
В тот вечер они не только занимались любовью. Девушка много пела из ресторанного репертуара, предложенного адвокатом.
- У тебя получится, - заявил Максим Сергеевич. – В «Сапфире» как раз нужна певица.  Я позабочусь, чтобы тебя приняли на работу.
На прослушивании к ней действительно не придирались, и в июне Алена получила место на подпевках. А вскоре поняла истинные причины своего трудоустройства. Максим Сергеевич хотел знать, как обстоят дела у сына, устроившегося в «Сапфир» без родительского благословения. И все равно Алена была благодарна адвокату, на что тот и рассчитывал.
- Можно я поживу у тебя какое-то время? - Павел ворвался в квартиру с квадратными глазами. – Вокруг меня происходит хрень, которая пока не укладывается в голове.
- Да, я тоже обратила внимание, как тебя по стенке размазывали.
- Я не об этом. Представляешь, приезжаю домой, а там …полный разгром. Кто-то взломал замок и разворошил всю квартиру. Такое впечатление, будто искали. Вот только что, хотел бы я знать?
Молодые люди еще поговорили и легли спать, решив отгадывать ребус со свежими силами.
Когда первые лучи солнца заиграли на сонных лицах, в квартире зазвонил телефон.
- Позови своего хахаля, - потребовал обладатель грубого мужского голоса.
- Это тебя, - растерялась Алена и протянула Павлу трубку.
- Слушай сюда, придурок. Сиди тихо и жди. Скоро за тобой приедут. С тобой хочет говорить Кредитор.
- Я не знаю никакого…, - но в трубке уже раздавались сигналы отбоя.
- У меня нет желания ждать какого-то кредитора, - Павел быстро собрался. – Советую и тебе уносить ноги. Мне все это очень не нравится.
Молодой человек был на пороге, когда Алена вспомнила про ключ:
- Возьми, Максим Сергеевич просил отдать его тебе.
- Что это?
- Как видишь, ключ.
- Я не это имел в виду. Откуда он у тебя и что им нужно открыть?
- Не спрашивай, я ничего больше не знаю. И не обязана отчитываться, почему твой отец передал его через меня.
Павел пожал плечами и вышел из квартиры. Слова Алены не зацепили его. Какая теперь разница, почему ключ оказался у девушки?  Гораздо важнее, что им открывать?
Многолетняя ржавчина покрывала дутый и полый с одного конца черный ключ. Наверное, такие сегодня уже не делают. В последний раз молодой человек видел подобные во времена своего босоногого детства.
                Тайное становится явным
На улице Павел вдруг понял, что не знает, куда идти. Присев на лавочку в сквере и поразмыслив, пришел к неутешительному выводу: не стоит подвергать знакомых риску.
«В гостиницах пережидать также не имеет смысла, найдут. Раз взялись плотно опекать, простые варианты отхода продумали однозначно», - размышлял он, рассматривая полуразрушенный деревянный домик напротив сквера.
В центре города, застроенного элитными многоэтажками, деревянный инородец смотрелся уродцем. Зияющие бойницы окон, черные следы пожарища, скособочившаяся бревенчатая стена, подпертая металлической плитой…
«Людей выселили, дом приготовили под снос и забыли, - пронеслась лихорадочная мысль. – Как и мы  про домик бабушки».
Пелагея Ефимовна умерла десять лет назад. Ее похоронили на деревенском погосте рядом с дедушкой, как она и просила.
Павел помнил день похорон. Проститься с Пелагеей пришли все жители небольшой деревушки. Из ближних городов и поселков люди приехали на машинах. Было даже  несколько дорогих авто с московскими номерами.
Несмотря на раннее утро, солнце нещадно припекало. Истосковавшаяся по влаге земля потрескалась. Возле гроба бабушки было не протолкнуться, каждый считал своим долгом постоять рядом со знахаркой и сказать что-то на прощание.
Когда местный священник закончил читать молитву, крышку опустили на гроб и начали забивать. В этот момент на совершенно чистом небе прорезалась молния и с треском грянул гром.
Пожилые люди перекрестились и посмотрели на священника. Человек в рясе хранил молчание, не обращая внимания на росчерки молний, исполосовавших небо над деревней. Солнце спряталось в набежавшие грозовые тучи.
- Бросайте землю, - пробасил кто-то из похоронной команды, освобождая место возле зияющей могилы.
Люди потянулись к захоронению. И в это время началась гроза.
«Даже небеса оплакивают бабушку, - подумал 15-летний подросток и подставил лицо потокам воды.
Через две минуты он промок до нитки, как и родители, которые не спешили уходить с погоста…
«А ведь после похорон мы там больше не были. Про домик в деревне не знает никто. Значит, и искать не станут», - решил Павел и направился на бульвар ловить машину. 
- Ржево? – Переспросил таксист. – А где такая деревня?
Павел махнул рукой: езжай, мол, вперед, за городом разберемся.
На трассе он сориентировал водителя и откинул спинку сиденья.  Устроившись поудобней, прикрыл глаза. 240 километров до деревни, которой, наверное, уже нет на карте,  Павел собирался спать.
- Это здесь? – услышал, как показалось через минуту, голос водителя и открыл глаза.
Табличка с надписью  «Ржево» насквозь проржавела. Но на трассе от нее вел указатель - «1 км». На холме можно было разглядеть покосившиеся дома, погост…
-Остановите, - попросил Павел и щедро расплатился с таксистом, - дальше я сам.
Нераспаханные вокруг поля и молодые дикорастущие леса свидетельствовали об упадке фермерских хозяйств. А разбитая грунтовая дорога - об отсутствии дорогих машин у жителей Ржево.
«Хорошо, что провизию прихватил, - порадовался Павел, не обнаружив на привычном месте сельский магазинчик. – А то за несколько дней  без еды копыта отбросить можно».
Зато погост никуда не делся. Ржавая ограда и небольшая калитка покосились от времени. Деревянная будка смотрителя полностью разрушилась. А вот могилок за десять лет прибавилось. 
Посидев с бабушкой и дедушкой, Павел отправился на поиски домика Пелагеи. Как оказалось, память не подвела: деревянный сруб нашелся быстро.
- Оппачки, - не смог сдержать эмоций. – А за домиком-то присматривали. Интересно, кто?
Павел открыл калитку, которая не скрипнула, вошел во двор и осмотрелся. Даже на первый взгляд было заметно, что дом с заколоченными окнами нежилой, но ухоженный.
- Что за гости к нам пожаловали? – Павел обернулся и узнал соседа Пелагеи Трофима Ивановича.
Старик близоруко щурился, прикрывая глаза от заходящего солнца.
- Я это, дед Трофим.
- Павлуша? – Не поверил своим глазам старик и притянул поближе молодого человека за плечи. – Сколько лет, сколько зим. Вот не чаял тебя увидеть.
- Да, почти десять лет прошло. Решил посмотреть, что с нашим домом стало.
- А что ему будет?  Максим Сергеевич регулярно приезжает. Да и человека нанял, чтобы мастерил потихоньку тут. Он, правда, из другой деревни, но наведывается часто.
- А когда папа был последний раз?
- Да с месяц уже, наверное.
«А это интересно, - подумал Павел. – При жизни бабушки отец не проявлял к дому интерес. Откуда сейчас такая забота?».
Но вслух ничего не сказал. Зачем будить нездоровое любопытство у соседского старика?
- Я, Трофим, на несколько дней, поживу пока здесь.
- А ключ есть? – Старик не спешил уходить.
- А разве дверь закрыта? Вроде никогда не запирали…
- Так еще несколько лет назад Максим Сергеевич амбарный замок навесил. Сейчас топор принесу, будем сносить, - Трофим Иванович направился домой.
Павел поднялся на крыльцо. Большой, черный, весь покрытый ржавчиной замок действительно висел на входной двери.
«А ларчик-то просто открывался, - обрадовался Павел, достал ключ, переданный Аленой, и вставил в прорезь. – Ну, отец, ты и затейник. Интересно, какие тайны Мадридского двора приготовил для меня?».
Но с тайнами пришлось подождать. Не так-то просто оказалось выпроводить словоохотливого соседа. Трофим Иванович, бросив за ненадобностью топор, пересказал все местные сплетни. А потом приготовился слушать городские новости из жизни Павловых.
Павел понял, что малой кровью не отделаться и достал из рюкзака бутылку водки и консервы.
- Что-ты, Павлуша, - замахал руками старик, - мне нельзя, сердце.
- А я выпью, - Павел демонстративно налил в граненый стакан до края. – И сразу спать, устал с дороги.
- Я пойду тогда, не буду мешать, - понял сосед и отправился к себе без свежих сплетен.
«Вот и правильно, - вздохнул с облегчением Павел, сливая водку обратно в бутылку.- Пить сегодня не хочется. Предстоит во многом разобраться».
Стемнело быстро. Молодой человек щелкнул выключателем. То ли лампочка перегорела, то ли проводка пришла в негодность, но света не было. Пришлось довольствоваться свечами. Их запасы он обнаружил на кухне.
Оттуда и начал поиски, которые к 12 ночи не дали результата. Только старые, с пожелтевшими страницами книги. С их помощью Пелагея врачевала и пыталась объяснить внуку некоторые тайны своих способностей. А еще убеждала, что когда-нибудь он сам сможет лечить людей.
- Ну, это вряд ли, - Павел разговаривал сам с собой, спустившись в подвал. – Поздно начинать в 28. Да и профессия уже есть, родители постарались.
Молодой человек поймал себя на мысли, что разговаривает с собой, а обращается к Пелагее, словно рассказывая новости из своей жизни. В этот момент он обратил внимание на небольшой портрет бабушки.
«Странно, его здесь никогда не было, - Павел снял с глиняной стены рамку и обнаружил углубление. – А вот и тайник!».
Оттуда извлек небольшую железную шкатулку. В ней он нашел три пачки долларов, евро и рублей, несколько кредитных карточек и послание отца:
«Если читаешь это письмо, значит, трудные времена уже настали.
Я знал, что когда-нибудь произойдет непоправимое. И это неудивительно, учитывая специфику моей работы. Вот почему заранее побеспокоился о запасном аэродроме для нас с мамой и тебя. В этой шкатулке ты найдешь все, что поможет безбедно жить довольно долго.
А теперь о главном. Мы с Леной попали в скверную историю. Несколько месяцев назад возвращались из ресторана и сбили парня твоего возраста. Я был не трезв, но в ДТП не виноват. Он сам выскочил на проезжую часть в том месте, где не положено переходить.
Пытался договориться с родителями мальчика, который почти месяц находился в коме. Но ничего не вышло. А после неутешительного вердикта врачей (ему, к сожалению, всю оставшуюся жизнь придется провести в инвалидной коляске)  вообще сбрендили: начали нас преследовать.
Нет, не по закону. В этом случае я был бы спокоен за свою защиту. Отцом мальчика оказался вор в законе по кличке Кредитор. Мы с ним никогда не пересекались, потому что зоны его интересов далеко от нашего города. Я вообще о нем ничего не слышал. Но мои покровители в криминальном мире прозрачно намекнули, что не смогут защитить. И посоветовали скрыться.
Сын, мы с мамой за границей. Где – тебе лучше не знать. Сколько там пробудем, тоже пока неизвестно.
Ты никогда не прислушивался к нашим советам, но сейчас речь идет о твоей безопасности. Кредитор, не найдя нас, может взяться за тебя. Срочно уезжай. Хотя бы в Крым, на несколько месяцев. Устроишься на сезонную работу, тебе не привыкать. А до осени мы что-нибудь придумаем.
Только не тяни с отъездом и уезжай налегке! Из дома Пелагеи это сделать проще».
                Кредитор идет по следу
- Идиоты,  как вы умудрились упустить его? - Кредитор был вне себя от бешенства. -  Почему он ушел из-под носа?
Шпунц, Малыш и Кролик в нерешительности топтались на пороге гостиничного номера люкс, в котором поселился вор в законе, и молчали. Неизвестно, к чему приведет крутой нрав хозяина, скорого на расправу.
Кредитор, приехав в город с открытой миссией возмездия, не скрывал своих целей. Ему нужен был адвокат Павлов. Но тому удалось скрыться. И, скорее всего, сделал это не без помощи местных представителей криминального мира.
«Я бы даже сказал, людей авторитетных. Только они знали о моем приезде. Это им верой и правдой служил адвокат. Поэтому лучше и спокойней жить в гостинице, чем в их гостевом особняке, - рассуждал Кредитор, отказываясь от предложения местного вора в законе.
- Не слышу ответа, почему мальчишка ушел? – Кредитор продолжал неистовствовать. – Что молчите, как рыба об лед!
- Слишком прыткий оказался, - отважился один из проштрафившихся. Малыш как старший в бригаде имел право держать ответ. 
- Прыткий, говоришь? – Так и взвился вор в законе. – А зачем мне тогда ты, если желторотый юнец способен тебя вокруг пальца обвести?
Напряжение в воздухе нарастало. Все уже поняли, что старику лучше не перечить, со всем соглашаться и каяться.
- Что говорит девка? – зашел с другой стороны Кредитор.
- Ничего не знает. Пацан не раскрыл свои планы.
- И что вы сделали?
- Мы ее…, - начал Малыш.
- Так вы еще и позабавились с ней, - Кредитор ударил в живот без замаха, так, что тот сложился пополам, несмотря на внушительные габариты – Сколько раз предупреждать: мы на чужой территории! Действовать надо предельно корректно.
- Ты все не так понял, - продышался и выпрямился Малыш. - Мы ее три дня продержали в темном чулане, только до ветра выводили. Думали, сломается без еды. Молчит, сука.
- Где она сейчас?
- Мы сюда ее привезли, - Малыш решил прогнуться. – Думали, что ты захочешь с ней встретиться.
Лучше бы он этого не говорил. Кредитор вновь рассвирепел.
-Здесь есть кому думать, а ты действовать должен, - молотил он Малыша с левой и с правой, не заботясь о силе удара.
Когда почувствовал усталость, вор в законе опустился в кресло, расстегнул ворот рубашки и схватился за сердце.
«Что-то часто в последнее время мотор барахлит. Видимо, пора таблетки принимать, - подумал старик и потянулся к графину. – А так хотел без них обходиться!».
- Ведите девчонку и унесите Малыша, - приказал стоявшим на пороге номера Шпунцу и Кролику.   
Алена вошла в номер и в нерешительности остановилась, оглядываясь на амбалов. Те замахали руками: мол, заходи, не стой. И быстро закрыли за ней дверь.
Кредитор молчал и  рассматривал девушку, раздумывая, с чего бы начать.
- Где твой парень? – Не придумал ничего более оригинального.
- Он не мой. Мы с ним вместе работаем.
- И спите. Это сейчас так модно, трахаться не со своим парнем и дружить с ним же на работе?
- Меня об этом попросили, и я не могла отказать.
- А вот с этого места поподробней, - старик поудобнее расположился в кресле.
По мере того, как  увлекательный рассказ приближался к финалу, на его лице заиграла загадочная улыбка: «Значит, я не ошибся, адвокат дорожит отпрыском. Не найдем родителей, через него достанем. Приползут как миленькие, когда за яйца отпрыска схватим».
- И где находится таинственная дверь, от которой ключ хранила?
- Не знаю, честно не знаю. Максим Сергеевич ничего об этом не говорил.
- Если врешь, то даже не предполагаешь, что я с тобой сделаю! – Глаза Кредитора налились кровью.
- Что захотите, то и сделаете, - Алена пожала плечами.
Вор в законе резко поднялся, но, внезапно почувствовав слабость,  рухнул в кресло.
- Давайте я помогу, - сказала Алена, расстегнула еще больше рубашку и начала массировать грудь. – Ой, какая татуировка замечательная! Орел получился таким красивым.
- Он не красивый, а свирепый, как и положено хищнику, - просипел Кредитор и  вдруг вспомнил…
Несколько лет назад Антон приехал погостить летом во время школьных каникул и узнал, что отец регулярно встречается с женщиной. Удивление вызвал не сам факт встреч, а то, что он может жениться и оставить законного сына без наследства.
Кредитор никогда не объяснял, что настоящие воры в законе не могут иметь семью. Именно по этой причине прожил в браке с Маргаритой, мамой Антона, только два года. А потом расстались и решили не говорить сыну правду.
- Мальчику совсем необязательно знать о твоих темных делишках. Достаточно, что натерпеться пришлось мне. Так что в воспитательном процессе прошу не участвовать. Ограничься решением наших финансовых вопросов.
Кредитор и Маргарита неукоснительно выдерживали все пункты устного договора.
С трех лет Антон рос маменькиным сыночком. О мужчинах, появлявшихся на горизонте молодой женщины,  даже не догадывался. Хорошие игрушки, вкусная и здоровая пища, престижные детский сад и школа, дорогие подарки Маргарите, ежегодные поездки на курорт – все это было в рамках того же договора бывших супругов.
Но однажды Кредитор понял, что его черствое сердце не воспринимает единственного сына только как объект договора. Да и юноша в 17 лет ощутил неистребимую тягу к отцу. А за два года до отъезда на учебу в Англию Антон часто и подолгу гостил у него.
Вот и тем летом он жил у него почти месяц. Иногда выезжали на природу, когда хлопотные дела Кредитора позволяли ненадолго расслабиться.
Как то раз он вернулся домой раньше обычного и услышал на террасе  знакомые голоса. Разговаривали Антон и Ольга, дочь Маргариты от первого брака.
К сводной сестре сына Кредитор относился с уважением, которое у него всегда вызывали люди дела. Молодая женщина напролом продвигалась к намеченным целям и брала от жизни все, что могла урвать: хорошую работу, удачливого мужа-бизнесмена. Теперь, как выяснилось, она взялась за брата.
- Когда ты, наконец, повзрослеешь и откроешь глаза, - Ольга была старше брата на 10 лет и по этому праву позволяла иногда менторские интонации в голосе. – Твой отец вор в законе, авторитетный в криминальном мире человек. Он может дать гораздо больше, чем у тебя есть.
- Да откуда ты это знаешь? – Антон начинал злиться. – Отец всю жизнь на заводе главным инженером работал.
- Ага, хорошо, что не сторожем, - скривилась Ольга. – А откуда, по-твоему, деньги  на этот дом, твое обучение и все остальное прочее у инженера, пусть и главного.
- Не вижу ничего странного. Дом не такой уж и дорогой, ты и сама это знаешь. А зарплаты у топ-мэнеджмента крупного завода сейчас не маленькие, - не сдавался Антон.
- Тогда спроси его как-нибудь, зачем он себе на грудь орла с хищным оскалом наколол? Это знак такой, своего рода принадлежность к воровской касте.
Антон задумался и после непродолжительной паузы сказал:
- Если тебе надо, ты и спроси. А орел у него вовсе не хищный.
- А какой?
- Красивый.
В тот день Кредитор больше не подслушивал спор Антона и Ольги. Он внимательно рассмотрел в зеркало татуировку на груди, сделанную много лет назад, и впервые подумал, что в оскале хищной птицы только хороший и светлый человек может разглядеть доброе…
Алена продолжала массировать грудь Кредитора, и вор в законе почувствовал облегчение.
- Спасибо, мне легче. Позови кого-нибудь из охраны.
Когда в номере появился Кролик, Кредитор стоял при параде, в деловом костюме.
- Скажи Малышу, чтобы девушку накормили, заплатили за причиненные неудобства и отвезли домой. А мне подавайте машину.
Он не мог позволить себе опоздать на встречу, инициатором которой сам же и являлся. И все-таки  это произошло. В полупустой зал респектабельного ресторана вор в законе вошел на две минуты позже.
Человек в солнцезащитных очках покачал головой, поддернул рукав шелковой рубашки  и демонстративно поглядел на часы:
- Не узнаю тебя, Кредитор. Стареешь, наверное.
- Пробки в вашем городе большие.
- А у вас пробок нет? – Человек, который должен был оказать услугу Кредитору, не любил ждать и поэтому выпускал пары. – В нашем деле, сам знаешь, каждая минута дорого стоит.
Старый вор не мешал собеседнику выговориться. Догадывался, как тому важно показать значимость перед гостем.
- Ты у нас намутил. Слышал, Крест не доволен тобой: так не ведут себя на чужих территориях.
- Я плачу не за то, чтобы мне напоминали о понятиях, - голос Кредитора зазвенел. – Если нет информации, так и скажи.
Даже за стеклами солнцезащитных очков было видно, как глаза собеседника забегали, когда вор полез во внутренний карман пиджака.
- Ну что ты, я пошутил, есть, конечно, информация, - сказал он, с облегчением наблюдая, как Кредитор извлек конверт. – Старший Павлов с женой где-то в Южной Америке осел. А младший, Павел, вчера в Симферополь улетел.
                Забытый дебют
- Шеф, свободен? К железнодорожному вокзалу. – Павел сел в первую машину, стоявшую на стоянке такси возле здания аэровокзала.
Водитель лениво кивнул, заводя мотор:
- Садись, а чего без багажа?
- Люблю налегке путешествовать. Как говорится, все мое всегда при мне, - и хлопнул для убедительности по пухлой барсетке.
Хомчик работал водителем такси не первый год, видел разных пассажиров из числа туристов-отдыхающих. Этот парень произвел благоприятное впечатление. Говорит конкретно и доходчиво, не заносчив, как некоторые новые русские, одет просто, со вкусом и не бедно. Только вертлявый какой-то: на трассе и в городе глаз не спускал с зеркал заднего вида.
На привокзальной площади парень щедро расплатился и быстро затерялся в толпе.
«Береженого Бог бережет», - подумал Павел и, чтобы убедиться в отсутствии слежки, погулял полчаса на перроне.
Дождался отправления пригородного поезда в направлении Евпатории и только после этого вышел на привокзальную площадь. Дошел до площадки, где пассажиры занимали места в троллейбусе, следующего до Ялты. И внезапно передумал составлять им компанию.
«Когда еще окажусь в Симферополе? Погуляю немного по знакомым местам. Да и вещичками обзаведусь», - решил он.
Через полчаса на его плече появилась спортивная сумка. Вскоре там было все необходимое в поездке.
Заметив знакомое кафе в старом центре города, Павел толкнул тяжелую дубовую дверь. Когда-то это было прибежищем художников. Десять лет назад здесь варили самый вкусный в городе кофе.
Представители местной богемы обожали устраивать тут тусовки. Столики, как правило, занимались с обеда. Вечером попасть сюда не представлялось возможным. Некоторые выставляли свои работы рядом с кафе, выходили с маленькими чашечками на улицу и переносили разгоряченные споры из пронизанного сигаретным дымом помещения.
Павел с удивлением заметил, что интерьер заведения за десять лет претерпел незначительные изменения. Стены все также обклеены обоями под темный кирпич. Везде картины: забавные и не очень, реалистичные и авангардистские. Некоторые показались знакомыми.
По всей видимости, хозяин уютного кафе ностальгировал по временам, когда за чашечкой терпкого, ароматного напитка решались вопросы из мира искусства. Тогда среди молодежи, причисляющей себя к богеме, было модно и престижно приходить сюда и со знанием дела рассуждать о последних постановках в музыкальном и драматическом театрах, о книжных новинках и картинах художников, чьи имена будоражили воображение крымчан.
Перед обедом посетителей оказалось мало. Но, как и раньше, пахло ароматным напитком и крепкими сигаретами.
Павел обосновался у барной стойки, рядом с кофемашиной. С этого места, забравшись на высокий пуфик, было удобно рассматривать происходящее за окном и клиентов заведения за угловым столиком. Обветренные бородатые лица, грубая простая одежда и что-то едва уловимое в их облике выдавало принадлежность к  касте художников.
- Молодой человек, вам никогда не говорили, что так пристально разглядывать незнакомых людей просто неприлично? – Раздался чей-то прокуренный голос.
Задумавшись, Павел не заметил, как со спины подошел один из компании художников. Видимо, ходил в мужскую комнату и потому выпал из поля зрения.
На первый взгляд незнакомец выглядел старше. Но присмотревшись внимательнее, Павел понял, что перед ним ровесник, который…
- Борис, а ты меня не узнаешь?
За угловым столиком, откуда с интересом наблюдали за происходящим, воцарилась тишина. Люди ждали развязки, как театралы финала безнадежно затянувшейся сцены.
- Павел, ты?
- Неужели так сильно изменился?
- Как тебе сказать… Возмужал, окреп. Одним словом, не сразу признал.
- Да и ты сильно изменился. Уже нет того хрупкого юноши с гитарой, - Павел пригласил Бориса взобраться на соседний пуфик. – А как Гелла, вы вместе?
- Ну, старик, ты и вспомнил, столько воды утекло…
Десять лет назад Павел закончил школу и поступил в консерваторию. Максим Сергеевич на радостях профинансировал поездку сына в Крым.
Тем летом юноша предпринял попытку автостопом проехать по всему полуострову. Но удачно начавшееся в Евпатории путешествие завершилось вечером первого же дня в гостинице комбайнеров.  Машина сломалась на трассе, и помощь удалось найти только в районном центре степного района.
Двухэтажное здание с удобствами во дворе с громким названием «гостиница» произвело на изнеженного Павла жуткое впечатление. В номере даже телевизора не оказалось. Зато в избытке были тараканы. Они ползали везде и не обращали внимание на постояльца.
Когда стемнело, под окном запели пьяные комбайнеры. Павел погасил свет и попытался заснуть, прикрыв голову подушкой. Но в дверь постучали.
- Извини, у тебя нет штопора? – На пороге стояла симпатичная девушка.
- Не по адресу, лучше внизу поищи, - нелюбезно ответил Павел и закрыл дверь.
Вторая попытка заснуть также оказалась неудачной. За стенкой бренчала гитара, там начали петь громче и громче, и вскоре Павел отправился к соседям выяснять отношения.
Дверь открыла девушка, которая приходила за штопором.
«Наверное, нашла, - подумал юноша, - уже кривенькая и веселая».
- А, сосед, - засмеялась она, - скучно стало? Заходи.
Павел очутился в номере, похожем как две капли воды на его, только с двумя кроватями. На них удобно расположилась компания молодых людей: парень и две девушки.
Третья, открывшая ему дверь, переминалась за спиной:
- Боря, налей гостю. И давайте знакомиться.
Черноволосый парень с маленькой бородкой кивнул головой, но гитару не отложил:
- Гелла, я делом занят. Сама поухаживай за гостем.
Девушка протянула початую бутылку портвейна и замызганный стакан. Два пустых пузыря Павел заметил рядом с тумбочкой.
- Ну, за знакомство, - девушка отпила прямо из бутылки.- Меня Геллой зовут, а это наш поэт Боря, Лена и Оля.
Девушки, не прерывая пения, кивнули в знак согласия или приветствия.
Как вскоре выяснилось, веселая компания отмечала окончание полевых работ, на которые их направили сразу после зачисления в Симферопольский государственный университет. Будущие филологи до начала обучения в течение месяца ударным трудом вливались в студенческое братство на уборке сахарной свеклы.
- А ты какими судьбами здесь? – Борис хоть и был пьяным, но держался стойко, его цепкий взгляд сфокусировался на госте. – Вроде не из наших.
- Отдыхаю, путешествую.
- Странное место выбрал, здесь моря нет.
- Еще успею.
- А мы с Геллой завтра вернемся домой и сразу махнем в Ялту. Так ведь?
Гелла кивнула и засобиралась.
- Ты куда, давай провожу, - посмотрев в темень за окном, предложил Борис.
- Неа, в туалете одна кабинка, давай поочереди сходим, - улыбнулась она.
Не дождавшись Геллу, Борис отправился на поиски. А через несколько минут с улицы донеслись крики и ругань.
Павел выбежал во двор и увидел комбайнера. Шатающейся походкой  здоровый бугай  приближался к крыльцу, неся на руках Бориса. Рядом, заламывая руки, семенила рыдающая Гелла.
- Вот уроды. Из-за девки втроем чуть пацана не замочили. Едва поспел, - пьяный комбайнер смачно матерился. – Вызывайте «скорую», мало ли что.
Борис пришел в себя, когда его положили на деревянную лавочку, открыл глаза, глубоко вздохнул.
- Ты как? – Павел склонился  и вытер кровь под носом.
- Нормально. Только голова сильно болит и тошнит.
- Давай я попробую, - начал Павел, и запнулся. Но руки сами, на автомате, потянулись к голове юноши. – Хуже не будет.
В течение нескольких минут он делал какие-то пассы над головой Бориса. Иногда касался и слегка поглаживал лоб, виски. Пальцы ловко пробегали от затылка до переносицы и обратно.
Врачи «скорой помощи» сказали, что у пострадавшего сильное сотрясение мозга и увезли в районную больницу. Однако уже утром Борис самостоятельно вернулся в гостиницу…
- А ты мне тогда здорово помог. Врачи сильно удивились, когда я утром поднялся. Мы с Геллой даже в Ялту выбрались, хотя и на пару дней позже. Ты случайно в целители не выбился? У тебя явно есть талант, - Борис с явным интересом рассматривал Павла.
- Да нет ничего. Это просто совпадение. Лучше расскажи, почему с Геллой расстались.
- Ей надоело ждать моей славы. Выскочила замуж за актера драмтеатра. Тут меня и поперло – несколько книжек стихов удалось издать. В общем, захотела вернуться, но я перегорел. А ты какими судьбами?  Вроде май не самый лучший сезон для отдыха?
- Я не отдыхать, а работать приехал, - Павел решил не говорить всей правды.- После консерватории несколько лет в кабаках играл. А сейчас деньги позарез понадобились. Вот и подумал, что в Крыму за лето удастся заработать.
- Значит, удачно встретились. Пойдем, познакомлю с друзьями. Мы на днях на шабашку собираемся. Так что есть повод оформить творческий союз.
                Крымские гастроли
Место, выбранное друзьями Бориса для халтурки, устраивало Павла как нельзя лучше. Раньше небольшой поселок городского типа на Тарханкутском полуострове представлял собой закрытую зону.
Всего лишь в 60 километрах от известной здравницы Евпатория располагалась военная база. Поэтому въезд отдыхающих в Черноморское был ограничен.
- Сегодня мало что изменилось. Здесь немного отдыхающих. Так что напрасно с нами поехал, - убеждал Павла друг Бориса, Игорь. – Мы будем расписывать дом нувориша и нам все равно хорошо заплатят. А вот ты в кабаках вряд ли заработаешь.
«Вот и отлично, - думал Павел, - меня это вполне устраивает, искать будут меньше».
В первый день халтурщики приняли единодушное решение: работа не волк, в лес не убежит. Поэтому, как только забросили вещи в гостиницу, прямиком отправились на море.
Вода была прохладной, но зубы не сводило. После купания удобно расположились на малолюдном пляже.  Раскрыли закрома с провизией, достали карты.
- А слабо со скалы прыгнуть? – Веселился Борис после выпитой бутылки.
- Где, здесь, что ли? – Не понял Павел. – Пляж ведь кругом.
Оказалось, скалы действительно есть. Только до них пришлось около часа пешком добираться.
Павел глянул вниз и дух захватило. Высота приличная, вода внизу темная, значит, глубоко. А еще медуз много, приплыли к берегу погреться. Большие, с синим и розовым  отливом внутренностей под прозрачным куполом.
Сергей, Игорь и Борис один за другим прыгнули солдатиком. Павел помедлил и последовал за ними, чтобы трусом не считали. Сгруппировался, как и они, но в воздухе развернуло, и  в момент вхождения в воду  животом ощутил болезненный удар.
Подниматься вверх, из воды, оказалось гораздо труднее, чем прыгать. Руки и ноги скользили на острых камнях.
После двух прыжков Павел растянулся на полотенце и думал, что никакая сила не заставит подняться. А художники не угомонились и после пяти прыжков.
Вскоре стали на спор увеличивать высоту, выбирая скалу покруче. Закончилось веселье, когда Сергей поскользнулся и сильно порезал пятку, карабкаясь по скале наверх.
- Эй, целитель, нам помощь твоя нужна, - Павел открыл глаза и увидел склонившегося Бориса. – Останови кровь.
- А самим слабо? – Проворчал Павел, но поднялся. – Водка осталась?
- Да уже обработали, а все равно сочится, - показал Сергей ногу. – Не сильно, но… мысли всякие лезут.
- Пей меньше и не дурачься в скалах, тогда и хрень в голову не полезет, - сказал, а сам начал ощупывать и поглаживать место пореза.
После нескольких минут манипуляций кровь удалось остановить.
- Я же говорил, - возликовал Борис. – В общем, Сергей, ты должник. Говори, чтобы дядька взял его к себе на лето.
Тем же вечером пошли в ресторан, владельцем которого был родственник Сергея.
Толстый, с одышкой астматика мужчина средних лет не сразу понял, что предлагает племянник.
- Да не нужен мне музыкант, - взвился он. – Кто хочет танцевать, сделает это и под магнитофон. И вообще ко мне приходят из-за хорошей кухни и нормальных цен. На том и держусь.
- А фортепьяно тебе зачем в зале? – Не успокаивался Сергей.
- Инструмент кушать не просит, стоит себе и стоит.
- Эх ты, темнота. Человеку много не надо, можно сказать, только на корочку хлеба. Попробуй, а там решишь.
На том и ударили по рукам: десять дней музыкант играет за харчи, а потом будет видно. Если удастся перетянуть часть посетителей из соседних заведений, можно подумать о временном  контракте.
Но уже через неделю владелец ресторана «Волна» Христофор Александрович предложил Павлу выгодные условия.
Однажды он предупредил, что предстоит закрытое обслуживание:
- Завтра начинаем позже обычного и до утра. Публика не простая. Местный авторитет справляет день рождения и не хочет ударить в грязь лицом. Ты уж постарайся.
Павел вернулся в гостиничный номер и задумался. Выступать перед местными братками, конечно, престижно для простого музыканта, жаждущего денег. Но не для него.
Новости в криминальном мире разносятся быстро. К тому же нет гарантии, что среди приглашенных не окажется людей Кредитора или знакомых с историей семьи адвоката Павлова.
Пока в гостиницу не вернулись друзья Бориса, целый день пропадавших на строящемся объекте, Павел лихорадочно размышлял. Отказ играть на дне рождения равносилен смертному приговору, местный авторитет никогда не простит. Но и добровольно совать голову в петлю также легкомысленно.
В какой-то момент, когда отчаяние уже овладевало каждой его клеточкой, снизошло озарение. Павел вспомнил бабушку, показывавшую ему в подвале старинные книги, покрытые многолетней плесенью.
- Павлуша, придет время, когда-нибудь вспомнишь, что я тебе читала, - говорила Пелагея. – В тебе есть силы, которые сможешь использовать в экстренных ситуациях. А в этих книгах содержатся старинные рецепты, их знание поможет.
«Кажется, бабушка была права, - приободрился музыкант и выбежал из номера. – Мне нужна морская вода, водоросли и кое-что еще».
Когда он вернулся в три часа ночи,  художники и Борис сворачивали застолье.
- Ты где пропадал? – Борис протянул ему штрафной стакан. – Пей до дна.
- С удовольствием, - Павел одним махом опрокинул в себя сорокоградусную жидкость. – Кажется, я перекупался. На море ночью так красиво, из воды вылезать не хотелось. А сейчас понял, что промерз.
Утром, когда друзья собирались на объект, Павла била лихорадка. Зубы стучали так, что слышали все.
- Пре-дуп-ре-ди-те Хрис…, - выдавливал он из себя.
- Да понял я, понял, - Сергей махнул и побежал к дяде. – Заодно и лекарств каких-нибудь жаропонижающих куплю.
Христофор Александрович появился в гостиничном номере даже быстрее, чем предполагал Павел. Его грузное тело ввалилось вслед за диким воплем «Что ж ты, поганец, со мной делаешь!».
Ресторатор долго не мог прийти в себя. Но деваться некуда: Павел болел конкретно, без дураков. Высоченная температура, лихорадка – такое не выдумаешь. Так он и объяснил посланнику местного авторитета, который за несколько часов до банкета приехал  проверять готовность ресторана к приему гостей.
- Ты не представляешь, сколько было крика, - рассказывал потом Сергей, ставший очевидцем нехорошей сцены. – Слава богу, они тоже люди, обошлось без последствий.  Но Христофор о тебе и слышать теперь не хочет.
- Да ладно, я все понимаю: так сильно подвел его, - прошептал Павел через несколько дней, когда пошел на поправку.- Вы же меня не оставите, а потом что-нибудь придумаю.
Но думать не пришлось. Через неделю после банкета в «Волне» Христофор Александрович изменил решение и сказал Сергею, что Павел, как поправится, может выступать в ресторане.
И покатились похожие дни как близнецы-братья. Днем море, пляж, девочки, а вечером работа в поте лица до поздней ночи. Но к такому ритму музыканту было не привыкать.
Однажды Павел задержался. Заказы от клиентов следовали один за другим. Так что в час ночи пришлось сделать перерыв.
- Играй, не филонь, - зашептал  в ухо Христофор Александрович. – Клиенты сидят, денежка капает. Чего тебе надо? На завтра выходной даю.
Той ночью Павел играл что называется до последнего клиента.
Им оказался пожилой мужчина в строгом дорогом костюме, от которого за версту пахло большими деньгами, властью и опасностью. Чем больше, музыкант сразу и не понял. Мешал полусумрак в зале и отдаленность столика от сцены.
Старик начал собираться около четырех часов. Поманил официанта, щедро расплатился и о чем-то попросил его.
- Павел, клиент хочет с тобой поговорить, - Олег перехватил музыканта возле служебного входа. – Он ждет в зале, сказал, что разговор много времени не займет.
- Что ему надо?
- Не знаю, но говорит, это очень важно.
«Вот черт, - Павел зевнул и с тоской поглядел на часы. – Придется идти, а то Христофор обвинит в неуважении клиентов».
В зале находился только старик. Когда Павел подошел к его столику, то не услышал предложения присесть. Поздний посетитель молча буравил музыканта тяжелым, пронзительным взглядом.
- Так вот ты какой, - наконец проговорил он. – Ну, давай знакомиться, я – Кредитор.
                Побег из преисподней
Найти музыканта в Крыму оказалось для Кредитора делом не хитрым. Прежние связи, воровские обычаи, деньги - старый как мир  «джентельменский» набор позволил в короткие сроки вычислить, где скрывается молодой человек.
«Сопляк рассчитывал переиграть меня своими силами, - вор не скрывал любопытства, рассматривая наивного наглеца, распластанного на полу сарая. - Прыткий не по годам, глаз да глаз нужен».
Накануне ночью после беседы в «Волне» с Кредитором Павел покорно согласился, что выхода нет. Но лишь стоило Малышу ослабить железную хватку, выдернул руку и убежал.
- Не поднимайте шум, - приказал старик. – Ему негде скрыться. Наблюдайте за гостиницей и девкой,  с которой кутил последний раз. Люди Плешивого перекроют автовокзал. Он не должен уйти.
Павел и не собирался уходить, понимая, что влип основательно. Воспользовавшись случаем и нерасторопностью одного из амбалов, он растворился в темноте. Но дальше был не оригинален: решил переждать какое-то время в скалах.
- Ну, ответь же, ответь, - повторял как заклинания пожелания, раз за разом набирая мобильный отца и все больше ощущая утреннюю прохладу. -  Почему молчишь?
Телефон Максима Сергеевича по-прежнему был недоступен или находился вне зоны действия сети.
После обеда в условленное место пробрался Борис. Он принес воду и еду.
- Кто эти люди? - Первым делом поинтересовался друг. - После твоего звонка я полдня крутился по поселку, только так удалось от них оторваться. В пакете все, о чем ты просил.
- Отдуваюсь за делишки отца. Подробности тебе не стоит знать. Лучше скажи, уверен, что сумел запутать следы?
Борис, служивший до поступления в университет в разведке спецназа внутренних войск, был убежден в своих способностях: 
- Думаю, да. Иначе они были бы тут.
Вскоре выяснилось, друг переоценил свои способности. Шпунц и Кролик только внешне напоминали дебилов. На самом деле, их также учили в спецподразделениях вести слежку, не привлекать к себе внимание и при необходимости производить на окружающих отталкивающее впечатление.
Когда Борис старательно запутывал следы, они посмеивались: попытки новичка, мнящего себя спецом, выглядели комично. Можно сразу тряхнуть его как следует и узнать, где прячется музыкант. Но Кредитор приказал не шуметь
- Не торопи события, - урезонил Шпунца Кролик. - Всему свое время. Пусть наиграется. Один раз поспешили, старик чуть в расход не пустил. А все из-за чего? Ты выпендриться захотел, позвонил пацану: сиди, мол, не рыпайся. И что из этого вышло?
Шпунц только крякнул в ответ: косяк был конкретный.
На этот раз осечек допущено не было. Боевики дождались ухода Бориса. А когда стемнело, взяли Павла тепленьким.
- И куда хотел бежать в скалах? – Кредитор продолжал с интересом разглядывать музыканта. – Там же погранзона рядом, повязали бы сразу.
- Жаль, что этого не произошло, - вырвалось у Павла. – Наверное, так было бы лучше.
«Для кого как, - запоздало подумал вор, радуясь, что такое простое решение не появилось у музыканта раньше. – У пагранцов вырвать его оказалось бы весьма проблематично».
Кредитор приказал Кролику развязать Павлу руки и поднять с пола.
- Ты догадываешься, зачем я искал тебя, - старик опустился на стул и устало прикрыл глаза. – Мне надо знать, где скрывается твой отец. Каждый обязан платить по счетам, а адвокат решил этого не делать. Так не бывает.
Павел не проронил ни слова.
- У моего сына были большие планы, как и у меня на него. А теперь Антон навсегда прикован к инвалидному креслу. Почему? – Кредитор начинал заводиться. – Кто за это ответит? Правильно, тот, кто сделал его таким – твой отец. И ты скажешь, где он прячется!
- Но я не знаю.
Вор поднялся, медленно подошел к музыканту и без замаха ударил:
- Повторяю вопрос, где прячется адвокат?
- Я …не… знаю, - прохрипел Павел. – Телефон не отвечает.
- Ты хочешь сказать, что ничего не слышал о трагедии моего сына?
- Да. Я узнал об этом недавно,  из письма отца, оставленного в тайнике.
- И он не написал, где будет отсиживаться?
- Нет.
Некоторое время Кредитор молча ходил и раздумывал над сложившейся ситуацией.
- Я тебя не верю, - решил, наконец, он. - Сейчас уже поздно. Продолжим разговор утром. Советую хорошенько подумать, завтра мирной беседы не получится: Малыш и Кролик знают толк в пытках. В крайнем случае, твои пальчики разошлем по всему свету. Адвокату это понравится.
Ночью Павел не сомкнул глаз, пытаясь понять, как остаться в живых. Было очевидно: при любом раскладе Кредитор подпишет смертный приговор. Оставалось надеяться на себя и удачу.
- Поднимайся, -  на рассвете Малыш подумал, что музыкант спит, и пнул его ногой. - Кредитор не любит ждать.
- Какая честь для меня, даже эскорт есть! – на улице Павел увидел две легковые машины и джип сопровождения. – Далеко ехать?
- Много будешь знать, скоро состаришься, - Малыш впихнул музыканта на заднее сидение «Ауди» и втиснулся рядом. – Наслаждайся комфортом, может, в последний раз.
Павел безразлично рассматривал проносившиеся пейзажи за окном. Даже когда с перевала открылся прекрасный вид, никак не отреагировал.
- Вот черт, - выругался водитель. – И чего им надо? Вроде скорость не превышали.
Впереди на дороге стояло несколько машин дорожной полиции. Человек в форме жезлом показал, что надо остановиться.
- Если пикнешь, умрешь на месте, моргнуть не успеешь. Мне терять нечего, - предупредил Малыш.
- Добрый день, инспектор Рыбалко, - представился полицейский. - Попрошу выйти для проверки документов и откройте багажник.
Павел выбрался из салона вслед за Малышом и обратил внимание, что другие иномарки сопровождения также подвергнуты досмотру.
«А ведь это шанс, - пронеслась лихорадочная мысль. – Другого уже не будет».
Павел медленно обошел машину, направляясь к полицейскому, который проверял документы. Малыш следовал по пятам, только за руку не держал.
«Так, ключи в замке зажигания, вот это удача!». - Обрадовался музыкант и в следующий момент прыгнул на водительское сидение.
Взревел мощный мотор «Ауди», и машина с визгом рванула вперед. От резкого старта крышка багажника захлопнулась, открывая панораму заднего вида. Павел успел заметить, как все на дороге пришло в движение: полицейские засуетились и схватились за рации, а амбалы Кредитора, не обращая на них внимания, запрыгнули в машины и начали преследование.
«У меня как минимум фора в пять минут, - Павел вдавил педаль акселератора в пол, прикидывая призрачные преимущества. – Надо ею воспользоваться».
- Далеко уйти не успеет, - в то же время кричал Малыш водителю головной машины. – Сейчас серпантин начнется, он сбавит скорость. Постарайся этим воспользоваться. Мы должны опередить полицейских и уйти по зеленке.
Но Павел также решил рискнуть и не сильно притормаживать. Машина с визгом  вписалась в один поворот, второй,  третий. А потом  молодой человек не справился с управлением, и «Ауди» бросило на скалу.
Когда рядом притормозили преследователи, автомобиль загорелся.
- Вытаскивайте его скорее, - руководил Малыш. – Только осторожнее, может еще живой.
Павла оттащили от машины и уложили на обочину.
- Что будем делать? - Кролик тупо рассматривал окровавленное, обезображенное лицо Павла. - Не дышит.
Малыш склонился над неподвижным телом. Со знанием дела приложился ухом к груди, приоткрыл веки, заглянул в зрачки:
- Все, отбегался музыкант. Затаскивайте обратно и поехали.
- Дай я контрольный  выстрел сделаю, - предложил Шпунц, извлекая пистолет.
- Идиот, какой выстрел, - взревел Малыш, - у нас менты на хвосте. Бросайте его  в «Ауди» и сматываемся.
Амбалы Кредитора покинули место аварии за две минуты до полицейских, оказавшихся более осторожными на серпантине горной дороги.
- Ну, что здесь? -  Спросил старший инспектор, когда  удалось потушить «Ауди» и вытащить безжизненное тело.
- Жмурик, можно труповозку вызывать, - заявил один из подчиненных. – Кажется, не справился с управлением. А по машинам братков данные передали, внизу перехватят. Шеф, сообщайте операм, дальше по их части работа.
Старший инспектор не первый год работал в органах и прекрасно знал, что ему надо делать. Поэтому сам решил взглянуть на место происшествия.
«Машину действительно занесло на повороте при превышении скорости, - подумал он. – Значит, никакого криминала. А от погони братки открутятся, им не в первой».
Полицейский собрался закрыть дверь «Ауди», когда услышал слабый стон: «По-мо-ги-те…». Веки Павла приоткрылись, обнажая безжизненный взгляд ничего не выражающих глаз.
                Возвращение с того света
В помещении остро пахло лекарствами, но Павел не мог понять, где находится. Весь замотанный бинтами, он лежал в палате, в которой, кроме него, находилась девушка в белом халате. Она держала молодого человека за руку и считала пульс.
-  Где я? – Как ему показалось, спросил громко, но ответа не последовало. – Что со мной?
- Ой, извините, я не сразу услышала, - медсестра от неожиданности подпрыгнула. – Что вы спросили?
- Где я и почему вас не вижу?
- Вы в областной больнице. А остальное доктор расскажет. Ваш лечащий врач как раз сейчас на обходе.
Пока она бегала, Павел пытался рассмотреть, что находится вокруг. Но ничего не получалось: голова, лоб и глаза были плотно забинтованы.
- А вот это славненько, что пришли в себя, - раздался где-то рядом приятный мужской голос. – Доброе утро и с пробуждением.
Павел пытался представить человека, назвавшегося лечащим врачом.  Должно быть, Сергей Тимофеевич высокого роста: голос раздавался откуда-то сверху. И наверняка с бородой.  Почему именно, не успел додумать.
- Вам сильно повезло, молодой человек. После аварии вы пережили клиническую смерть и только чудо помогло вернуться с того света. А еще немного наше старание, - Сергей Тимофеевич разговаривал с ним как с ребенком.
- А где мы находимся?
- В Симферополе, в областной больнице имени Семашко. Вас сюда привезли после аварии на перевале.
В глазах словно вспыхнул огонь, и Павел словно в замедленной кинохронике увидел склонившихся над собой амбалов, а потом людей в белых халатах и марлевых повязках.
- Вас вовремя удалось доставить в реанимацию. Еще немного, и мы могли оказаться бессильны.
- Доктор, а почему я ничего не вижу?
Повисла тишина. Было слышно, как в окно бьется муха.
- Видите ли, молодой человек… Я не буду ходить вокруг да около: зрение нам спасти не удалось.
Муха еще сильнее забилась о стекло.
- Это окончательно или есть надежда?
- Можно, конечно, надеяться на чудо, но в моей практике такого еще не было. Вам следует быстрее свыкнуться с этим и начать привыкать к новым ощущениям. Совсем скоро будем учиться ориентироваться в пространстве.
Через несколько дней обучаться пришлось действительно многому. Павел  не предполагал, с какими трудностями приходится сталкиваться слепым людям. И первые впечатления и новые ощущения незащищенности его испугали.
«Как слепой котенок, - размышлял как-то он, продвигаясь по стеночке в палате. – Впрочем, почему как? Я и есть слепой, только, наверное, не котенок, а еще более беспомощное существо».
Первые пробные шаги по палате показали, что один существовать Павел не может. Больничная медсестра Света, которую приставили к нему, находилась рядом почти круглосуточно. Но настроение это улучшало слабо.
- Павел, я рядом, но вы старайтесь полагаться на палочку. Прощупывайте и простукивайте дорогу впереди, чтобы не было препятствий. Только после этого делайте шаг, - голос девушки беззаботно звенел.
«Наверное, она привыкла общаться с такими калеками, как я, - разозлился вдруг Павел. – Это для нее всего лишь работа. А как там сложится жизнь у них и у меня, ее не интересует».
- Мне кажется, вы меня не слушаете и почему-то злитесь. Разве я что-то не так сделала?
- Извините, я, наверное, не сдержал эмоций. Конечно, вы ни при чем, - скорее себе, чем ей, ответил Павел. – Просто вам легко размышлять о том, чего вы не знаете и оттого не понимаете.
- А чего я не понимаю?
- Как трудно быть слепым. А еще сложнее свыкнуться с постоянной темнотой.
- Знаете, несколько лет назад я уже слышала это, - Светлана также начинала злиться.- Но теперь моя сестра прекрасно обходится без меня. И даже прогоняет, когда кажется, что излишне опекаю ее.
- А что с ней произошло?
- Она, как и вы, потеряла зрение. Но как - это ее тайна. Скажу лишь, сегодня Мария прекрасно обходится одна. А чтобы никто не докучал предложениями о помощи, моя сестра поселилась в монастыре. Вот уже несколько лет она живет и работает там.
О проблеме стойкой девушки Павел вспомнил во время посещения Бориса.
Друг не забывал его все это время, и навещал в больнице. И только сегодня заинтересовался, почему родители Павла не приезжают к нему.
- Знаешь, мне трудно говорить об этом, но предки ничего не знают. Мы поссорились несколько лет назад, и у меня нет желания что-либо менять, - на ходу выдумал Павел.
- Интересно, а как ты себе представляешь свое будущее?
- Если честно, весьма смутно.
- Ну, ты, конечно, можешь пожить у меня, пока не придумаешь что-то. Но есть и варианты.
- Какие?
- Поселиться в монастыре.
- А что, есть еще и мужской монастырь для слепых?
- Почему для слепых? – удивился Борис. – В наших монастырях, как мужских так и женских, находят приют все страждущие. Некоторые останавливаются на длительный постой.
- Я подумаю об этом, но чуть позже. Из больницы меня все равно пока не выпишут.
Друзья еще немного погуляли в сквере, размышляя, как можно устроиться в жизни слепому музыканту. Но, так и не придя к какому-то единому решению, расстались.
Через несколько дней лечащий врач сообщил, что с ним хочет встретиться старший следователь прокуратуры Олешко.
- Он настаивал на беседе еще неделю назад, но я не давал разрешения, ссылаясь на плохое самочувствие. Теперь вижу, у меня больше нет оснований, - объяснил Сергей Тимофеевич.
- Спасибо, доктор! – Павел догадывался, как тому было сложно сдерживать напор прокурорского работника.
Олешко оказался скользким неприятным типом с бегающими глазами. Он бесцеремонно разложил на постели Павла какие-то бумаги, нисколько не заботясь, мешает больному этим или нет. Когда медсестра сделала замечание, отреагировал мгновенно:
- А вас, девушка, я порошу удалиться. Наша встреча строго конфиденциальная, и вам не полагается здесь находиться, - он выпроводил ее в коридор и плотнее прикрыл дверь.
- Ну а теперь расскажите, Павел Максимович, почему люди Кредитора преследуют вас.
- Я не понимаю, о чем вы?
- Бросьте ваньку валять, мне все известно.
- Но я действительно не знаю никакого кредитора, потому что давно не занимал деньги.
- Кредитор –это известный вор в законе, который охотится на вас. Почему? Только не говорите, что на трассе произошел несчастный случай. Эту легенду приберегите для оперов. Может, они вам и поверят.
- Но я на самом деле не знаю, что на меня кто-то охотится, - Павел твердо решил ни при каких обстоятельствах не менять показания. -  Под Симферополем проголосовал на трассе, мне обещали довезти до Ялты, а по дороге…
- Знаю-знаю, а по дороге вы поссорились. Тогда объясните, почему испугались проверки документов?
- У меня возникли подозрения, что случайные попутчики оказались бандитами и пытаются войти в сговор с полицейскими. Я не хотел рисковать.
- Может быть, тогда назовете причину ссоры с ними?
- А вы можете показать ордер?
- Да, вот он.
- Не мне, медсестре, - сказал Павел и позвал Светлану, которая не заставила себя долго ждать.
Олешко внезапно начал собирать свои бумаги в папку:
- Извините, я совсем забыл, мне срочно в прокуратуру надо. Продолжим разговор в другой раз.
- Да, конечно, но только при одном условии: если вы принесете ордер.
- Чего хотел этот тип? – Светлана помогла подняться с постели, когда Олешко вышел из палаты. – Кто он вообще?
- Я тоже хотел бы знать, - Павел почувствовал усталость после разговора. – Давай немного пройдемся. Мне надо сменить обстановку.
Тем вечером они гуляли в больничном сквере дольше обычного, разговаривая о чем угодно, только не об аварии и подозрительном следователе прокуратуры. А на следующий день Светлана сказала, что сегодня с ним хочет встретиться ее отец.
- А кто у нас папа? – Удивился Павел. – И почему такая срочность?
- Он работает в полиции и говорит, для тебя есть важная информация.
Вечером в палате состоялся серьезный разговор.
- Ваш отец перешел дорогу Кредитору, но это не мое дело, - без предисловий начал Роман Олегович, отец Светланы. – Поверьте, если вам дорога жизнь, надо как можно быстрее уезжать. Есть оперативная информация: он готовится вас выкрасть.
Для убедительности и важности Роман Олегович пришел в больницу в форме. Этим он хотел подчеркнуть и официальность визита для тех, кто следит за палатой Павла. А думать так у него были все основания. Оперативники из наружки ежедневно докладывали о подозрительных типах, без особых, на первый взгляд, причин отирающихся возле больницы.
- К сожалению, у меня нет оснований выставить охрану или не доверять информации. Мои люди засекли контакт Олешко с его людьми. Речь шла о вашем похищении. Так что не исключено, что работник прокуратуры будет помогать бандитам, - сообщил Роман Олегович. – Что вы собираетесь предпринять?
Павел пожал плечами:
- Пока не знаю. А вы что-то можете посоветовать?
- Есть вариант, о котором боевики Кредитора не сразу догадаются. Недалеко в горах расположен старый монастырь. О нем знают только местные. Иногда в нем находят приют нуждающиеся, монахини никому не отказывают.
- Так монастырь женский?
- Да.
- А как вы себе представляете, что меня туда пустят?
Роман Олегович пожал плечами:
- Я не большой знаток религиозной этики и все такое прочее, но и мои скудные знания подсказывают, что даже в женском монастыре есть специальные помещения, где вы найдете на какое-то время приют.
Тем же вечером Павел позвонил Борису:
- Нужно срочно встретиться. Необходима твоя помощь. Я готов ехать в монастырь.
                Незримое око
Тем же вечером, выйдя из больницы,  Роман Олегович набрал по памяти номер на мобильном:
- Это я, да, уже освободился, надо встретиться. Буду через два часа.
Ровно столько заняла дорога до Ялты. 
- Что он собирается предпринять? – Максим Сергеевич волновался и оттого беспрерывно ходил по маленькому номеру частного отеля, затерявшегося в уютном городке на Крымском побережье среди подобных. – Вам удалось узнать?
- Думаю, он созрел для вашего плана.
- Думаете или уверены?
- Почти уверен, - Роман Олегович по привычке одернул китель. – Мои люди засекли после нашей встречи звонок Борису. Ваш сын готов спрятаться  в монастыре…
Несколько дней назад адвокат прилетел в Симферополь, несмотря на протесты супруги. Елена Анатольевна не хотела отпускать мужа в страну, где подстерегала неминуемая опасность.
- Как ты не поймешь? - Горячился Максим Сергеевич. - Ему нужна моя помощь.
В просторном бунгало на побережье сплит-система работала на полную мощность,  по максимуму охлаждая воздух. Но адвокату от этого легче не становилось. Он смотрел на свой телефон с высветившимся номером Павла.
- Я не могу отвечать, и ты это знаешь. Нас быстро вычислят. Но и относиться к его звонкам безучастно тоже нельзя. Что-то пошло не так, раз Павел впадает в отчаяние.
- Милый, неужели ты действительно думаешь, что Кредитор причинит ему вред? – Елена Анатольевна также начала волноваться. – Да, он вор в законе, многое в его силах. Но ему нужен ты, а не Павел.
- Я тоже вначале так думал. Но ситуация начинает выходить из-под контроля. У Кредитора едет крыша. Ты разве забыла, как в прошлом месяце его люди расстреляли невинных людей?
Елена Анатольевна вспомнила жуткую историю, произошедшую в маленьком бразильском городишке. По спине в который раз побежали мурашки. Павловых вовремя предупредили, и они успели скрыться до приезда боевиков Кредитора. Разозленные неудачей, бандиты устроили показательный расстрел людей, скрывавших семью адвоката.
- Чем ты сумеешь помочь Павлу в Крыму? – Продолжала упорствовать жена, догадываясь, что отговорить не удастся. – За тобой начнется охота. А все твои знакомые в России.
- Это не совсем так. В Украине меня еще помнят и готовы оказать поддержку за финансовое вознаграждение. Так что завтра выезжаю.
Через несколько дней Максим Сергеевич оказался в России. Люди Кредитора плотно сели на хвост в Москве. Так что несколько дней пришлось потратить, чтобы успешно затеряться.
В Симферополе адвокат оказался уже после аварии на перевале. В аэропорту в неприметном сером костюме его встретил Роман Олегович.
-  Как вы могли допустить? – Узнав о случившемся,  Максим Сергеевич не сразу совладал с эмоциями. – Мне казалось, на вас можно положиться.
- Павел оказался чересчур прытким не только для людей Кредитора, - Роман Олегович не пытался оправдываться. – После Черноморского мы едва вышли на его след. На перевале перехватили случайно, даже не сразу поверили в удачу и готовы были к столкновению с боевиками. Но ваш сын перехитрил всех. Извините, этого предусмотреть мы не могли.
…Около трех недель адвокат вынашивал свой план, не выходя из отеля. Только там он был спокоен за свою безопасность. Люди Кредитора сгруппировались возле больницы. Вор в законе готовился к заключительной операции.
- Говорите, после встречи с вами Павел позвонил Борису на счет монастыря? – Адвокат не мог сдержать удовольствия.- Значит, все пока действительно идет по моему сценарию. Но надо спешить. Кредитор не станет медлить. У нас максимум  один день на проработку деталей.
- Может, для начала вы, наконец, посвятите в свой план?
- Все очень просто. С моей подачи вы убедили Павла в принятии единственно верного решения. Заброшенный в горах монастырь очень удобное место, чтобы переждать какое-то время. Осталась самая малость: увезти его из больницы без хвоста Кредитора.
Роман Олегович не разделил оптимизма адвоката:
- Вам кажется это так просто на глазах боевиков незаметно увезти Павла из больницы?
Решительное выражение появилось на лице Максима Сергеевича:
- Настала моя очередь вступить в игру. Я позволю людям Кредитора обнаружить себя.
- Небезопасная затея.
- А вот это уже ваша забота. За обеспечение охраны, кажется, хорошо плачу. Если нет, скажите и я увеличу гонорар.
Роман Олегович промолчал.
- Таким образом, вы прикроете меня, когда люди Кредитора погонятся за мной. Дежурство боевиков возле больницы потеряет всякий смысл. Останется переправить Павла в монастырь.
                Игра в поддавки
- Малыш, проснись, кажется, у нас гости, - ожила рация в машине бригадира, когда возле сквера притормозила машина.
- Если кажется, креститься надо, - амбал зевнул в микрофон, но глаза разлепил.
В свете луны действительно просматривалась фигура мужчины в черном спортивном костюме. Это и насторожило: ночью, весь в черном, да и шапочка на голове…
- Всем готовность номер «один», - отдал он распоряжение по рации. – Объект – мужчина в черном спортивном костюме.
Неизвестный, оставив машину возле сквера, и, озираясь по сторонам, приблизился к больничной ограде в укромном месте, со стороны мусорных баков. Когда он перелезал через забор, луна вышла из-за облаков.
- Ни фига себе! - Воскликнул Малыш, убирая рацию в сторону и хватая мобильный телефон.
- Какого черта, - в три часа ночи голос Кредитора не предвещал ничего хорошего. – Вчера все обговорили, вам делать нечего?
- Шеф, у нас гость.
- Я рад за вас. Сам, что ли, не можешь разрулить?
- Но… это адвокат.
В трубке повисла тишина. Было слышно, как в комнате вора в законе тикает будильник.
- Малыш, ты уверен в этом? – Остатки сна улетучились и Кредитор подобрался как перед прыжком.
- Более чем, шеф. – Малыш улыбнулся в предвкушении похвалы за бдительность. – Какие будут распоряжения, схватить?
- Не торопись. Убедитесь, что он к сыну направляется. А вот потом…
- Вас понял, - Малыш в нетерпении потер руки.
- Какого черта ты меня перебиваешь? – Кредитор начал злиться. – Не хватайте адвоката возле больницы на глазах полицейских. Пусть успокоится, отойдет.
- Он на машине.
- А вы разве нет? – Окончательно взбесился вор в законе. – Нельзя брать у всех на виду. Ты хорошо меня понял?
- Да, шеф. Отпустим немного и возьмем.
- И сразу везите ко мне.
Ждать пришлось около часа. Адвокат, по всей видимости, давно не общался с сыном и никуда не спешил. Но все равно Малыш пребывал в благодушном настроении: ему постоянно докладывали, что Максим Сергеевич находится в палате и деться тому некуда. Люди Кредитора плотно окружили больницу.
- Что-то долго он с сыном лясы точит, - бригадир выбрался из машины, закурил в нарушение конспирации.- Может, его поторопить?
В этот момент ожила рация, и Шпунц доложил, что адвокат направляется обратно.
- Все по местам. Работаем по моей команде, - отдал распоряжение бригадир. – Причастные на посту?
- Да, менты спят как сурки.
- Вот и хорошо, мешаться не будут. – Малыш оскалился. - Кролик, ты на месте?
- Да, давно в старых консервах не ездил.
- Оставь свои шуточки на потом, - бригадир слегка напрягся. – Он не заметит тебя, когда сядет в машину?
- Нет, у него на заднем сиденье столько всякого хлама навалено. Я почти полностью зарылся, не заметит.
- Слушай внимательно. Как только адвокат заведет мотор и поедет, выжди минут пять. За это время он как раз должен въехать в старую часть города. Убедись в этом и накидывай мешок на голову. Только не переборщи, он нам живой нужен!
Адвокат, как и час назад, не спешил. Перебрался через забор почти в том же укромном месте и, озираясь по сторонам, направился к скверу.
«Ага, проверяется, гад, - Малыш улыбнулся. – Не на тех напал, чтобы так просто вычислить».
В машине полицейских загорелась салонная лампочка.
- Седой, Карлик, Угорь, как слышите? Ваши тройки остаются на месте до…,  - бригадир лихорадочно соображал, как поступить.
Полицейские могут заподозрить неладное, если все машины снимутся со своих мест разом. Да и адвокат постарается выкинуть фортель. Следует оставить людей до особого распоряжения. Малыш вновь схватился за рацию:
- До особого распоряжения не покидать своих мест! Возьмем адвоката, дам сигнал.
В это время человек в черном спортивном костюме подошел к своей машине и еще раз оглянулся. Набрал номер на мобильном:
- Все нормально, ведут по полной. Возможны сюрпризы. Не начинайте сразу, убедитесь, что никто не остался. У них здесь много машин.
«Лишь бы по голове не бил, дебил. – Подумал он об амбале на заднем сиденье ржавой «шестерки», залезая внутрь. – Наберут кретинов, а…».
Домыслить не успел. Кролик накинул на голову мешок и для верности ударил рукояткой пистолета.
«Пять минут я и сам поездить могу, - размышлял он, перетаскивая бесчувственное тело на заднее сидение. – А то смылся бы куда-нибудь, фиг потом достанешь».
Кролик, довольный проявленной инициативой, решил, что Кредитор одобрит его действия и выбросил рацию.
«Рано еще Малышу брать бразды правления, - размышлял он, срывая машину с места. – Мог и предусмотреть, что адвокат не так прост, нельзя ему за руль».
- Кролик, ты почему молчишь? – Разрывалась голосом Малыша рация возле больничного сквера. – Что у вас происходит?
Боевики успели заметить, как ржавая «шестерка» выехала из-за поворота и на полном ходу понеслась не в центр, а в обратном направлении.
- Всем тройкам! Седой, Карлик и Угорь, вас это тоже касается. Начинаем преследование белых «жигулей» шестой модели. Машина направляется за город, - прорычал Малыш в рацию. – За рулем должен быть адвокат. Предупреждаю, брать живым! Брать только живым, оружие не применять!
Через несколько минут из первой машины доложили, что за рулем «шестерки» Кролик.
- Идиот! – Малыш за малым чуть не проглотил рацию. – Ты что творишь? Немедленно остановись. Кредитор всех на лоскутки порежет.
Двое полицейских возле сквера слушали ругань бандитов и улыбались.
- Кажется, у них что-то не так пошло. А нам это на руку. Пока разберутся, мы уже уйдем, - сказал один из них и подал условленный сигнал.
Больничные ворота сразу открылись, и на территорию заехал неприметный фургон. Через пять минут Борис помог Павлу выйти, усадил в салон и постучал водителю:
- Мы готовы, можно ехать.
Фургон медленно выкатился за ворота и поехал в условленное место, где их ждала другая машина. Пересадка являлась частью плана Максима Сергеевича, во всех мелочах одобренного Романом Олеговичем.
В это самое время в загородном отеле под Ялтой пили кофе. От горького напитка, выпитого ночью и на рассвете в немереных количествах, першило в горле. Зато мозги у людей, блестяще реализовавших задуманное, работали как часы.
- Ваш план сработал полностью, - полицейский устало откинулся на спинку кресла.
- Наш план, - поправил адвокат. – Без двойника, которого вам удалось найти,  и удачного грима ничего не получилось бы. Кстати, кто этот человек?
- Не поверите, артист драмтеатра. Всю жизнь мечтал работать в органах, а получилось по-другому, - Роман Олегович задумался. – Вот как странно устроена жизнь: он и думать не мог, что когда-нибудь, кроме как на сцене, почувствует себя настоящим полицейским. Вошел в роль легко, даже инструктировать особо не пришлось. Азы оперативной работы усвоил с детства.  А его отец  до сих пор работает у нас.
- Передайте это ему, честно заработал, - Максим Сергеевич протянул пачку долларов. – Этого достаточно за риск и отлично исполненную роль?
- Более чем.
- Кстати, вы уверены, что с ним ничего не случится?
- Максимум несколько неприятных минут. Мои люди выяснили, что сейчас один из амбалов везет его за город. Там уже дежурят. Артист не попадет в руки Кредитора.
- А почему они устроили погоню за своей машиной?
- Наши до сих пор хи-хи ловят, слушая ругань по брошенной рации. Один из амбалов решил проявить инициативу вопреки указанию бригадира. Возможно, это как-то связано с их взаимоотношениями или борьбой за место под солнцем.
Через несколько минут ожил мобильный Романа Олеговича.
- Да, понял, возвращайтесь на базу. Всем спасибо, - он был предельно краток с подчиненными, а для адвоката пояснил. – У Кредитора все прошло нормально. Говорят, лицо вора сильно вытянулось, когда узнал об артисте. Думаю, без нас там сейчас станет жарко от крутых разборок бандюков. Как бы пауки не перегрызли друг друга в банке.
- За это можете не переживать. Если кто-то и пострадает, то только несколько маленьких паучков. Главный паук не любит шуметь на чужой территории.
Мужчины еще заварили кофе, когда взошло солнце. Первые лучи проникли в окно и заиграли на паркете старого гостиничного номера люкс. Опять зазвонил мобильный телефон, на этот раз адвоката.
- Рад, сын, что у тебя все в порядке. Устроился нормально? Вот и хорошо. Значит, действуем, как и договорились. Верь мне, все будет в шоколаде.
Максим Сергеевич нажал на кнопку отбоя:
- У мальчиков тоже все нормально. Добрались до монастыря без происшествий. Монахини встретили хорошо, выделили комнату. Так что пришло время платить.
Адвокат полез в дипломат, достал несколько банковских упаковок, положил перед полицейским и разделил пачки на две части:
- А это уже за вашу работу. Я доволен сотрудничеством.
- Спасибо, Максим Сергеевич. Но здесь гораздо больше, чем договаривались.
- Для хороших людей не жалко. Тем более наши отношения сегодня не прекращаются. Оформите на мое имя авиабилеты до Москвы, Санкт-Петербурга и Одессы. Придется еще раз воспользоваться услугами вашего артиста. Пусть Кредитор ломает голову, кто есть кто, а мы пока подумаем, как мне действительно уйти.
- Вы хотите уехать без Павла?
- Пока да. Надо решить несколько срочных дел, Елена Анатольевна без меня зашивается. А осенью с вашей помощью я обязательно заберу сына.
Мужчины помолчали и опять потянулись к кофейным чашечкам.
- А почему, собственно, нет? – Сам себя вслух спросил Максим Сергеевич. – Дело сделали, можно немного и расслабиться.
С этими словами он достал из бара коньяк и лимон. Порезав цитрус мелкими дольками, налил в маленькие рюмки янтарную жидкость.
- За то, чтобы наши планы всегда сбывались, а дети были более удачливыми, - провозгласил он тост и достал еще одну пачку долларов. – А это для вашей Светланы, думаю, пригодится. Павел рассказывал, она у вас в медицинский собралась.
- Да были такие планы. Уже два года опыта в больнице набирается. А по конкурсу в этом году не прошла, одного балла не хватило. На платный не захотела, теперь даже не знаю, успеем ли воткнуться, - смутился Роман Олегович, вспомнив, что Светлана собирает деньги на лечение Марии.
- На платный-то? - Улыбнулся Максим Сергеевич и добавил несколько купюр. – Думаю, теперь точно успеете. И предлагаю еще один тост - за будущую студентку Крымского медицинского университета.
                И душа с душою говорит
Женский монастырь затерялся в горах.
Утром солнце в считанные минуты расправлялось с росой на траве.  А вечером, сразу после захода, прохлада окутывала все живое вокруг: собачки и кошки старались держаться поближе к людям.
- Борис, чего она от меня хочет? - Павел погладил кошку, ластившуюся в ногах.
Та мяукнула и запрыгнула на руки.
- Холодно ей, ласки не хватает, вот и жмется к тебе. К плохому человеку с такой доверчивостью относиться не будет.
Неделю молодые люди жили в монастыре, не  выходя за его пределы. Борис пересчитал уже все окна и двери, знал, какая монашка и чем занимается в течение дня.
Чтобы не быть обузой и разнообразить себе досуг, Павел предложил посильную помощь: колоть дрова во дворе.
- Как ты себе это представляешь? – удивился Борис.
- А ты мне поможешь. Поставишь чурбан и отойдешь. Если не получится, следующее занятие придумаешь сам.
Через несколько дней Борис сказал, что на зиму дрова запасены. Павел огорчился: ему понравился сам процесс, да и время летело незаметно.
- А давай завтра встанем пораньше и прогуляемся, - предложил Борис. – Говорят, здесь неподалеку есть ручей. Если в него заглянуть и загадать желание, обязательно сбудется.
- Не говори ерунды, - Павел насторожился. – Отец предупреждал, чтобы за пределы монастырского подворья не выходили. Разве забыл?
- Нет, не забыл. Как и то, что он хотел, чтобы я пожил с тобой только неделю. А я не могу оставить тебя здесь одного.
- Скажи честно, он тебе заплатил?
- Да. За то, что в первое время буду с тобой. Но сейчас дело не в деньгах. Разве ты не понимаешь? – Обиделся Борис. - Пока Максим Сергеевич не приедет, я домой не вернусь.
- Ладно, проехали, извини. – Павел пожал протянутую руку. – Давай действительно совершим утреннюю вылазку. Ты меня заинтриговал.
На следующий день молодые люди встали пораньше. Солнце еще не успело окрасить склоны гор, было сыро и зябко. Павел поежился, плотнее запахнул полы дорожной куртки и крепко взял Бориса за руку.
- Расскажи, что сейчас видно, - попросил он друга.
- Пока только туман. Он как вата и стелится низко над землей. Уже в пяти метрах ничего не видно.
- А как же мы дойдем?
- Не волнуйся, все нормально. Дорога под ногами хорошо просматривается.
В это время монастырский петух криком возвестил о наступлении утра. Буквально через несколько минут горизонт окрасился в розовый цвет.
- Здорово как! - Восхитился Борис. – Никогда не обращал внимания на первые лучи солнца. Туман прямо на глазах начинает отступать и как бы подниматься вверх, растворяясь под напором света.
- Ты хорошо выразился: тьма отступает под напором света. Наверное, так и должно быть, - Павел погрузился в размышления. – Только в жизни, к сожалению, не всегда так происходит. Свету и добру приходится применять кулаки и крепкие зубы, чтобы отстоять свою правоту. Разве это справедливо?
- По мне, так абсолютной справедливости просто не бывает. Все относительно. Как этот рассвет. Только что было темно и сыро,  а сейчас встало солнце, разогнало туман и на душе повеселело. А наступит вечер и опять все изменится.
В разговорах друзья не заметили, как дорога повела вниз.
- Осторожнее, - предупредил Борис, - держись за меня крепче, трава еще очень скользкая.
Придерживая друг друга за руки, друзья, не торопясь, спустились в низину. Под раскидистым деревом устроили привал и перекусили.
- Странно, я не вижу солнце, но ощущаю его тепло на лице, - Павел поделился своими впечатлениями. – И при этом мне теперь кажется, будто в глазах идут круги. Как на пляже, когда долго, зажмурившись, подставляешь лицо жаркому солнцу. Разве такое возможно?
- Что ты имеешь в виду?
- Я же слепой. Откуда эти мурашки в глазах и круги?
Борис промолчал, не зная, что ответить другу.
- А еще я не пойму, почему Кредитор так упорно преследует меня. Разве ему станет легче, когда причинит боль мне или отцу?
- Есть люди, которые живут по принципу ока за око.
- Но разве это поможет его сыну, вернет здоровье? – Павел надолго задумался и сделал неожиданный вывод. - Знаешь, было бы здорово, если б я сумел поставить на ноги сына Кредитора.
Где-то совсем рядом раздался всплеск воды, и почти сразу запела женщина. Голос был одновременно красивым и печальным, он словно плыл над землей, как утренний туман.
Друзья поднялись и направились к ручью, который оказался совсем рядом. Он впадал в небольшой водоем, возле которого разделась девушка.
- Ой, а нам туда нельзя, - Борис придержал друга за руку. – Там монашка, совсем голая и красивая.
- Монашка не может здесь находиться, - сообразил Павел. – Они сейчас на утренней молитве. И вообще, отвернись, нехорошо как-то получается.
- Да я и не смотрю, - Борис продолжал пожирать глазами обнаженное тело юной прелестницы.
- Кто здесь? – Девушка прекратила петь и обернулась на звук треснувшей ветки.
- Вот это слух! – Восхитился Борис.
- Извините, мы не хотели вам мешать, - Павел, ориентируясь на голос, повернулся к ней. – Не бойтесь, мы уходим.
Девушка вскрикнула и прикрылась одеждой. Павел не видел, что она  повернулась к нему только после произнесенных им слов.
«А ведь она слепая, - продолжал восхищаться красотой женского тела Борис. – И не такая молодая, как показалось. Наверное, наша ровесница».
- Куда ты меня тянешь? - Возмутился он, когда Павел вдруг с силой потащил его в сторону от ручья. - Она сейчас оденется и уйдет.
- Вначале мы уйдем, а она оденется. И хватит глазеть, как будто никогда не видел голую женщину, - Павел разозлился. – Мне стыдно за тебя. Зачем ты смутил слепую?
- Откуда ты знаешь? – Изумился Борис.
- Ты нас совсем бесчувственными чурбанами считаешь?
Когда через несколько минут друзья вернулись к ручью, девушки уже не было. Второпях, она обронила платок с вышитой в углу буквой «М».
- А вода холодная, ручей-то горный, - Павел по колено зашел в водоем, но купаться передумал.
Он склонился над водой, зачерпнул в ладони и умылся.
«А теперь желание, - пронеслась лихорадочная мысль. – Хочу видеть и любить, любить по-настоящему, до боязни потерять любимую, чтобы дорожить отношениями и уважать друг друга. А еще хочу, чтобы сила Пелагеи передалась мне».
Внезапно солнце исчезло в облаках. Небо покрылось свинцовыми тучами, набежавшими с гор. Подул пронизывающий ветер. Друзья поспешили обратно. На монастырский двор они вошли насквозь промокшими.
- Кажется, я заболел, - жаловался утром Борис. – В горле першит и температура подскочила.
- Не надо было вчера купаться в водоеме.
- А как же желание?
- Сам говорил о поверье: достаточно, мол,  поглядеть в ручей.
В дверь тихонько постучали.
- Игуменья Ольга приглашает на воскресную службу, - пожилая монахиня улыбнулась одними губами. – Что-то передать?
- Обязательно будем и спасибо за приглашение, - Павел прикрыл за монашкой дверь. – Ну и чего разлегся? Пора собираться.
- Я не пойду, знобит. Полежу лучше, если ты один управишься.
Павел подумал, что давно пора обходиться без поводыря, и решил воспользоваться тросточкой. Только на дорогу до храма затратил время гораздо больше, чем  предполагал. Когда он зашел внутрь, под куполом разносилось хоровое пение.
«Боже, как красиво, - поймал он себя на мысли о церковном пении. – И почему раньше никогда не замечал?».
- Вам можно присесть, - монахиня осторожно отвела его к лавочке.
Павел прислушался внимательнее. Показалось или нет? Кажется, в хоре голосов он уловил знакомые нотки.
- Извините, вы не поможете? - Павел сделал движение, собираясь подняться, и сразу почувствовал чью-то руку. - В хоре есть слепая девушка?
Монахиня помогла встать и опереться на палочку:
- Да, это Мария. Она живет при монастыре.
Несколько дней спустя друзья прогуливались на склоне горы, возле которой приютился монастырь. Погода была неважной, и молодые люди не спешили уходить дальше.
- А вот и наша прекрасная незнакомка, - Борис оживился. – Кажется, она опять к ручью направляется.
- Будь любезен, задержи ее, а то мне пока не угнаться за ней. А так хочется переговорить.
Когда Павел удалился от монастырской изгороди на достаточное расстояние, услышал голоса спорящих.
- Вы второй раз мешаете мне, - возмущалась девушка.
- Извините, ничего личного. – Старательно оправдывался Борис. – В прошлый раз мы не знали, что вы находитесь возле ручья…
- А сейчас что позволяет мешать мне?
- Мария, простите меня, - вмешался Павел, тщательно подбирая слова. - Просто я еще не научился ходить так быстро, как вы.
- Мы разве знакомы? - Девушка обернулась на голос.
- Частично.
- Так не бывает.
- Иногда. – Павел оперся на тросточку и почувствовал себя уверенней. – Видите ли, ваше имя мне вчера назвала монашка, и я сразу вспомнил рассказ вашей сестры.
- Вы знаете Светлану?
- Да, она стала для меня первым учителем по ориентации в пространстве.
- Видимо, плохой из нее учитель, если вы похожи на черепаху, - ощетинилась вдруг девушка.
- Возможно, не мне судить. Только зрение, в отличие от вас, я потерял совсем недавно.
- Извините, - голос Марии потеплел. - Не люблю, когда про меня рассказывают чужим людям. И что она говорила вам?
- А собственно, ничего. - Павел напрягся, но так и не вспомнил. – Только о том, как прекрасно вы обходитесь без нее.
- Тогда давайте дружить, - даже по ее голосу молодой человек понял, что Мария улыбается. – Как меня зовут, вы знаете. А вас, надо думать, Павел?
- Но откуда вам это известно?
- Мир слухами полнится, - продолжала улыбаться девушка. – А для нас это, поверьте, самый важный источник информации. Предлагаю прогуляться к ручью.
- Но погода…
- Погода самая подходящая. Можете мне поверить, дождя не будет, - заявила Мария и поставила условие. – Но только пойдем без вашего друга. Не люблю, когда за мной бесцеремонно подглядывают.
Вечером Борис театрально пропел «нас на бабу променял» и упрекнул, что бросил друга одного. А через несколько дней уже не обращал внимания на регулярные прогулки сладкой парочки. Вскоре Павел ходил также уверенно, как и Мария, ориентируясь по тропам, звукам, шорохам, знакомым предметам под ногами.
Однажды молодые люди слушали заход солнца. Мария убедила, что его не обязательно видеть, чтобы понять, когда солнце скроется за горизонтом. Это можно понять, прислушиваясь к шуму листвы.
- Когда начинает темнеть, листва шумит более недовольно, что ли. Ты сразу услышишь и поймешь это, - Говорила Мария. – Только слушай внимательней, не проследи.
Как Павел ни напрягался, ничего особенного услышать не удалось. Но когда Мария спросила, кивнул головой:
- Да, ты права. Листва словно разозлилась, что солнце уходит до следующего дня.
Мария звонко рассмеялась и потрепала его по волосам:
- Какой же ты все-таки наивный. Я все выдумала, а ты поверил и решил подыграть. Никогда слух не заменит зрение.
В тот день Павел впервые рассказал Марии историю, которая привела его в женский монастырь.
Девушка оказалась отличным слушателем. Она ни разу не перебила, слушала внимательно, не отвлекаясь. И в конце повествования задала один вопрос:
- А как же Алена? Тебе не жалко, что ваши отношения так и не сложились?
- Этого не могло произойти. Я с самого начала знал, что она была любовницей отца. Так что для меня не было секретов в ее специфической любви ко мне.
- И после этого ты простил его?
- А я не обижался.  Он действовал из хороших побуждений.
Мария задумалась:
- Правду говорят, благими намерениями дорога вымощена сам знаешь куда. Но в монастыре мне ближе стал другой постулат: не суди, да не судим будешь.
                Наследство для черных риэлтеров
Так было не всегда. Десять лет назад Мария думала иначе.
Когда Роман Олегович сообщил дочерям, что собирается жениться, в комнате повисла гнетущая тишина.
- Папа, а тебе обязательно узаконивать свои отношения? – Мария, которой недавно исполнилось 17 лет, била по больному. – Со дня смерти мамы еще год не прошел. Разве Людмила не может подождать?
- Не называй ее так. Людмила Сергеевна старше тебя почти на двадцать лет. Относись к ней с большим уважением, - Роман Олегович предполагал, что разговор будет не из легких, но не ожидал бунта старшей дочери.
Мария была любимицей жены. Когда Ольга Игоревна заболела, старшая не отходила от постели, дежурила в больнице больше всех. Даже после того, как врачи поставили неутешительный диагноз, и предупредили, что на этой стадии рак неизлечим, до последнего надеялась на чудо. Но оно не произошло. Ольги Игоревны не стало 7 месяцев назад.
- Я понимаю твои чувства и разделяю их. Но маму уже не вернуть, а жизнь продолжается, - отец вяло защищался, понимая слабость доводов.
- Но есть же какие-то нормы приличия, поведения. Разве нельзя до года хотя бы подождать? – Мария искренне не понимала происходящего. – И как она будет нам в глаза глядеть, когда придет в наш дом?
Вопрос был риторическим. И Роман Олегович не собирался на него отвечать, потому что в любом случае получалось бы, что он оправдывается. Этого допустить нельзя и рассказать о внезапно вспыхнувших чувствах невозможно.
А влюбился как мальчишка и ничего поделать с этим не мог. Людмила опытная женщина, торопить с решением не стала. Только заявила, что не собирается мириться с ролью любовницы.
- Ты совсем стыд потерял, - отчитывала на днях теща, приехавшая навестить внучек.
Наине Ивановне недавно исполнилось 75, а держалась молодцом. Стоически выдержала болезнь и смерть единственной дочери.
- Никак не можешь совладать с кобелиными повадками? – Прочищала мозги пожилая женщина. – Так ведь уже не мальчик, пора угомониться. Хоть бы дочерей постыдился. Они у тебя взрослые, все понимают.
Но десятилетняя Светлана неожиданно поддержала отца:
- Делай, как тебе удобно. Маму уже действительно не вернуть. А Людмила Сергеевна хороший человек. Мария поймет потом, что была не права.
Но старшая дочь не поняла и не простила. После того, как Людмила вошла в их дом на законных основаниях, Мария уехала жить к бабушке в Одессу. Там закончила школу и поступила в университет, решив свою дальнейшую судьбу без совета с отцом.
- Наина Ивановна, почему вы хотя бы в известность меня не поставили, когда Мария решила поступать на филологический факультет? Ну, что это за профессия – учитель? – Возмущался Роман Олегович, узнав новость.
- Это самостоятельный выбор Марии. И ей было решать, сообщать тебе или нет. Что касается профессии, то быть учителем, на мой взгляд, предпочтительней, чем ментом, - теща специально ввернула жаргон, чтобы уколоть бывшего зятя. – И не смей ругать Марию. В отличие от тебя, она правильно поступает и никому не вредит.
Четыре года назад Наины Ивановны не стало. Но это не внесло изменений в отношения отца и старшей дочери. Мария наотрез отказалась возвращаться в Крым и вступила в права наследования. Бабушка завещала любимой внучке просторную трехкомнатную квартиру в центре города.
Однажды Светлана приехала навестить старшую сестру. В первый раз с того времени, как Мария уехала в Одессу. Не то чтобы сестры не общались после смерти матери. Они иногда созванивались, поддерживая видимость близкого родства. Но не более того. Каждый жил своей жизнью.
- Ты не находишь, тебе пора простить отца? – Спросила Светлана, когда они гуляли по набережной. – Столько времени прошло, а ты не признаешь очевидного: он тебя любит.
- Он привязан только к своей Людмиле, а любит одного себя. Разве ты не поняла еще?
В общем-то Мария была рада общению с сестрой. Но в конечном итоге на все уговоры простить отца ответила категорическим отказом:
- Ты уже взрослая и имеешь право на собственное мнение. Но и мне не навязывай свое. Я окончательно определилась, когда он отказался подождать со свадьбой. А ведь мог так поступить.
В глубине души Роман Олегович понимал правоту Марии. Но наотрез отказывался показать это. Поэтому для себя решил, что не будет навязывать свое общение, а при необходимости окажет любую помощь.
Но помогать из другого города оказалось гораздо сложнее.
- Мне не нужны твои деньги, - заявила она по телефону, когда Роман Олегович предложил регулярную финансовую поддержку. – Хватает пока стипендии. И вообще не надо за меня беспокоиться, я сама способна решать свои проблемы.
Как вскоре выяснилось, молодая девушка переоценила собственные возможности.
Три года назад Марии срочно потребовались деньги. Она решила обменять квартиру на меньшую, с доплатой. Но ей не повезло. Столкнулась с черными риэлтерами, которые жестоко обошлись с неопытной и наивной девушкой.
Когда Роману Олеговичу положили на стол сводку происшествий за сутки в Одессе, он не сразу сообразил, для чего подчиненные сделали это. И только увидев знакомую фамилию, понял: коллеги не решились сказать о трагедии, случившейся со старшей дочерью.
Тело Марии нашли на окраине Одессы. Девушку напоили какой-то гадостью, заставили подписать липовый договор купли-продажи и выкинули на городской свалке.
Врачи чудом спасли ей жизнь. Но вернуть зрение не удалось.
- Как ты могла, доченька! – В сердцах воскликнул Роман Олегович, увидев впервые дочь на больничной койке.
Упрек застрял в горле, когда Мария повернула на его голос забинтованную голову:
- Никто не виноват, кроме меня. Не надо жалеть, я  справлюсь с бедой. Отвези меня после выписки в женский монастырь. Ты знаешь, где это: мама любила бывать там…
                Курс на Кисловодск
Поздно вечером, когда за стенами монастыря громыхал гром и по стеклу барабанил дождь, в комнату, где жили молодые люди, осторожно постучали.
- Открыто, - перекрикивая гром, гаркнул Борис.
- Заходите, - повторил Павел, не дождавшись ответа.
Борис направился к двери, за которой слышался какой-то шум.
- Мария, ты что здесь делаешь? – Борис с удивлением заметил девушку, которая, присев на корточки, что-то тянула по полу к двери.
- Тяжелая какая, - прохрипела Мария, - помоги мне, чего стоишь как столб! И Павла позови.
- Я слышу, уже иду.
Борис присмотрелся и увидел пожилую монашку. Кажется, она была без чувств. Во всяком случае, никаких звуков и признаков жизни не подавала. Только втроем удалось поднять ее на руки и внести в комнату
- Что с ней? – В один голос спросили молодые люди.
.- Шла к вам, а тут  гроза началась, - начала Мария. - Если помните, перед сараем с дровами, которые вы на зиму заготовили, есть канава для мусора. Я обошла ее и обо что-то споткнулась. Пощупала, а она лежит на краю. Мне кажется, монашка упала в яму, нашла силы выбраться, но потеряла сознание.
- Так это ты стучала в дверь?
- Ну, конечно. Вы не открыли, и я решила дотянуть ее сама.
- Да мы не успели открыть, - начал Борис, но Павел прекратил спор, распорядившись положить монашку на постель.
- Давайте разберемся, что с ней, а потом выясним, кто и чего хотел, - молодой человек засучил рукава и принялся ощупывать тело.
Когда его руки прошлись от колена до ступни, монашка вскрикнула и пришла в сознание:
- Ой, как больно. Что со мной, почему я здесь?
- Судя по вашей одежде, милейшая, вы свалились в канаву, - ответил Борис, вытирая руки мокрой тряпкой. - Но это не самое страшное, можно и отмыться.
- А я добавлю, что у вас перелом. Необходимо наложить шину, - уверенно сказал Павел и попросил друга помочь.
- Не забывайте про меня, я тоже пригожусь, - улыбнулась Мария.
Монашка попросила воды, когда молодые люди, руководствуясь распоряжениями Павла, закончили работу.
- Могу предложить отвар собственного приготовления, - гордо заявил Павел. - Сделан по давним рецептам моей бабушки.
- Зелье, что ли? – Глаза монашки округлились, и она перекрестилась. – Свят, свят, свят…
- Да какое зелье, - застонал от досады молодой человек. – Говорю же, отвар на травах. Имеет противовоспалительные и жаждоутоляющие свойства.
Весть о том, что Павел поставил монахиню на ноги, облетела монастырь. К нему потянулись с болячками и хворями. Скучать было некогда.
- Кажется, ты нашел свое призвание, - шутил Борис, закрывая дверь за очередным пациентом. – Ты не смотрел польский фильм «Знахарь»? Там одному светилу от медицины стукнули по тыкве, он забыл про все и начал врачевать бедных, даже не предполагая о своем наивысшем образовании. Может, и с тобой так?
- Если бы, - Павел вытер пот со лба, - так мне было бы проще объяснить способности, проснувшиеся во мне.  Когда прикасаюсь руками, словно вижу очаг болезни, причину боли и страданий. Но я не знаю, как это происходит.
- Так, может, тебе учиться надо? - Спросила Мария.- В медицинском, например.
- Ага, так меня и ждут с распростертыми объятиями. Ты бы хоть этого не говорила. Как будто не знаешь, как к слепым относятся. В лучшем случае с состраданием.
Однажды Павел и Мария засиделись возле ручья, мечтая о будущем. В тот день молодой человек впервые предположил, что оно у них может быть общим.
- Тебе не кажется, нас связывает нечто большее, чем общий недуг? - Павел тщательно подбирал слова и все равно не нашел более точного определения.
- Я думала об этом. Может быть, не так конкретно, как ты, - Мария нащупала руку Павла и погладила. – Но давай не будем спешить: сложенный в единое целое мир двух слепых рискует оказаться гремучей смесью.
- Что ты имеешь в виду?
- Наверное, это чистая математика. Когда темно одному, рядом может оказаться человек, который подарит свет. А вот темнота в квадрате…
- По-твоему получается, свет одному из нас может подарить только зрячий? – Искренне удивился Павел. – А как же любовь? Ведь говорят, любовь зла, полюбишь и…
- Я слышала об этом, но давай не будем пока говорить о любви. Мы слишком мало знаем друг друга.
Спор на скользкую тему прервал Борис:
- Я так и знал, что вы здесь. Матушка настоятельница просила разыскать вас. Аграфене плохо. Просит посмотреть.
Дородная Аграфена почувствовала недомогание накануне вечером. К утру боли в животе стали невыносимыми, поднялась температура. Когда монахиня не вышла к утренней молитве, за ней послали и нашли скрюченной от боли на полу кельи.
Павел тщательно осмотрел больную. Особенно ему не понравился ее живот:
- Я не могу утверждать, но мне кажется, у нее аппендицит. Нужна срочная госпитализация.
Под вечер к  монастырю подъехала машина «скорой помощи». Врач осмотрела монахиню, распорядилась готовить носилки и связалась по рации с больницей:
- Готовьте операционную. Больная очень плоха.
Уже возле машины врач спросила настоятельницу, кто посоветовал вызвать медиков. Монахиня позвала Павла.
- Как вы узнали, что у нее аппендицит? Вы врач?
- Нет, я почувствовал болезнь руками.
- Вам надо учиться. Не многие с такой точностью диагностируют руками.
- Я уже где-то слышал это, - Павел разозлился. – Но если вы не заметили, я слеп как крот.
- Рекомендую собрать информацию о Кисловодске. Там есть медицинский колледж для слепых и слабовидящих, готовит массажистов. Попробуйте начать с этого.
Шум мотора машины «скорой помощи» стих за поворотом, а Павел еще долго стоял и размышлял.
- Я, кажется, знаю, какое будущее нас ожидает, - сказал он Марии. – После Кисловодска оно будет блестящим.
Девушка слышала разговор с врачом, а потому не сильно удивилась:
- Ты действительно думаешь, что у нас получится?
- Безусловно!
                Кара небесная
Гроза, разыгравшаяся с утра, не прекращалась весь день. Свинцовые тучи, сошедшие с гор, заволокли небо и накрыли все вокруг. Из окон монастыря можно было разглядеть только ближнее подворье.
Вся живность попряталась. Кошки нашли пристанище в кельях монашек. Собаки не спешили покидать хозяйственные постройки. Козы и овцы молча топтались в крытом загоне.
- В такую погоду хороший хозяин думает не только о животных, но и о себе, - Борис с тоской смотрел в свинцовое небо. – А мы зачем-то вещи собираем. Может, стоит повременить с отъездом?
- При необходимости так и сделаем. Но ты же не хуже меня знаешь, в Кисловодске через несколько дней начинаются вступительные экзамены. Мы не можем опоздать.
- Твой отец будет недоволен.
- Я знаю, но ждать нет времени. Это не моя прихоть. Так сложились обстоятельства. Хорошо еще вовремя узнали о сроках вступительных экзаменов.
После совета врача «скорой помощи» Павел попросил Бориса найти в Интернете номер телефона колледжа в Кисловодске.
Приятный женский голос сообщил, что приемная комиссия уже осуществляет прием документов. Для Павла и Марии, по просьбе монахинь, готовы были предоставить небольшую отсрочку. Но только не больше недели, чтобы молодые люди смогли уладить необходимые формальности и успели добраться в Кисловодск.
- Если мы сегодня или завтра не выедем, можем не успеть. Терять год не входит в мои планы, - Павел продолжал упаковывать вещи в дорожную сумку. – А гроза, кажется, стихает. Так что вызовем такси к монастырю. Дорога не успеет раскиснуть.
Диспетчер не сразу согласилась принять вызов:
- В такое время суток и по дождю машина будет не скоро.
- А мы не торопим, - успокоил ее Павел. – Главное, чтобы она пришла. Нам до ночи необходимо попасть на железнодорожный вокзал.
Молодой человек еще не забыл: из Симферополя поезд в Кисловодск отправлялся за полночь. Надеялся он и на то, что расписание не сильно изменилось.
«А внезапный отъезд будет даже к лучшему, - размышлял Павел. -  Если допустить активность боевиков Кредитора, отъезд в такую погоду окажется для них неожиданностью. Вряд ли именно сегодня придет в голову перекрывать аэропорт и железнодорожный вокзал».
Но надеждам молодого человека не суждено было сбыться.  Ливень не прекращался ни на минуту, сменяясь иногда грозой и молниями.
Вызванное такси не смогло проехать горной дорогой. Диспетчер сообщила, что машина ожидает в трех километрах от монастыря, на проселочной дороге, покрытой гравием. И просила поторопиться:  таксомотор должен вернуться в парк в 24 часа.
Борис был не в восторге от затеи друга и не разделял его оптимизма. Но оставлять его с Марией без помощи не мог себе позволить. Звонок Максиму Сергеевичу ничего не дал. Отец не смог уговорить сына подождать.
Молодые люди надели дождевики, резиновые сапоги и, попрощавшись с гостеприимными монахинями, отправились в неблизкий путь. Под проливным дождем предстояло пройти около четырех километров.
Через час начало темнеть. Борис все время сверялся с картой, опасаясь сбиться с пути. Но избежать этого не удалось. В конце концов, он сообразил, что самая  короткая дорога, выбранная им, не выведет к перевалу. В темноте появился небольшой лес.
- Я предупреждал, наша вылазка в это время и по такой погоде небезопасна, - заволновался он. – Сейчас вижу, напрасно поддался на уговоры. Это авантюра чистой воды. Вы разве не слышали, в такую погоду лучше в горах и рядом с ними не показываться? Бывают очень опасные молнии.
- Не рассказывай сказки, мы не дети.
- А это никакие и не сказки. В этом году было несколько случаев со смертельным исходом. Такие же идиоты поперлись в горы, двоих убило молнией.
- Перестань скулить, и без того тошно, - разозлился Павел. – Наверное, те люди были грешниками. Или просто плохими людьми. Бабушка мне много о таком говорила.
А через несколько минут, когда стало очевидно, что заблудились и не могут найти дорогу к перевалу, добавил:
- Раз нет других вариантов, поворачиваем обратно. Ночевать под открытым небом действительно нельзя.
По своим же следам возвращаться было проще. Но дорогу с каждой минутой размывало все больше и больше. Идти стало трудней, ноги увязали в глине и песке. Борису приходилось напрягаться, чтобы разглядеть свои же отметины, сделанные недавно.
Обратная дорога заняла больше времени. К монастырю вернулись, когда во многих окнах уже погас свет.
- А вот и наши юные следопыты, - услышали молодые люди у монастырской стены. – А ты говорил, надо отправляться на их поиски. Сами пришли, голубчики.
Борис включил фонарик и направил на говорившего.
- Что еще за глупости, а ну выключи!
В следующее мгновение руку пронзила дикая боль, и она повисла как плеть. Фонарик упал под ноги в грязь и погас.
- Я предупреждал, нам не нужна лишняя подсветка, - прошипел тот же грубый голос. – Думай, прежде чем делать.
- Да я хотел только…, - начал было Борис, охая от боли.
В это время треснул гром. Ноги от неожиданности подогнулись, а голова вжалась в плечи. Но в свете молнии Борис успел разглядеть двух амбалов, которых уже видел в Черноморском.
- Кролик, нам нужен только музыкант, - Малыш махнул, показывая на остальных. – А эти пусть катятся ко всем чертям, не трогайте их. Нам лишний шум не нужен.
Мария вдруг сорвалась с места и с криком «помогите» бросилась к монастырю.
- Вот дура! Успокой ее, - распорядился Малыш. – А ты, слепой, стой и не дергайся.
Кролик в два прыжка настиг Марию и ударил по голове чем-то тяжелым. Девушка как подкошенная со стоном повалилась в лужу из воды и грязи.
Борис стоял и не спешил делать резких движений, чтобы не разделить участь Марии. Он дождался, когда амбалы Малыша увели Павла к «Хаммеру», раскорячившемуся возле въезда в монастырский двор. Машина взревела мощным мотором и медленно поползла в ночь.
Борис вытер платком лицо девушки, и Мария пришла в себя:
- Где Павел? Его увезли?
- Да, я ничего не мог поделать. Их было трое.
- Звони срочно Максиму Сергеевичу и буди монахинь!
- Это уже бесполезно, - Борис достал мобильник и направился в монастырь. – В такой темноте боевиков Кредитора нам не найти.
В это время в салоне «Хаммера»  разгорелся спор. Амбалы не могли решить, что предпринять: пережидать грозу или прорываться на внедорожнике, который начинал пробуксовывать на размытой дороге.
- Идиот, не отвлекайся, следи за дорогой, - орал Малыш на Шпунца. – И включи фары на крыше, тебе что, дополнительное освещение помешает в такой темноте?!
- Не хочу привлекать внимание.
- Чье внимание, кретин? – Зашелся в крике Малыш. – В такую погоду до перевала ни души!
В этот момент раздался скрежет, «Хаммер» вздрогнул и остановился.
- Что еще произошло? – Малыш отвесил Шпунцу ощутимую оплеуху. – Иди разбирайся, зрячий ты наш!
Через несколько минут водитель доложил, что вездеход получил ощутимое повреждение от столкновения со скалой.
- Кретин, я же говорил включить дополнительное освещение! – Бригадир с кулаками набросился на Шпунца. – Что теперь делать?
Павел воспользовался тем, что на него перестали обращать пристальное внимание, и выбрался из салона незамеченным. Но уйти далеко не удалось. В десяти метрах от «Хаммера» его настиг Кролик и свалил в грязь:
- И куда ты собрался, музыкант? А ну лежать, если в машине не сидится!
Оказавшись лицом в луже, Павел ощутил, как липкая жидкость проникла под дождевик. Молодой человек сделал попытку подняться, но Кролик еще сильней вдавил голову в грязевую лужу. Дышать стало нечем.
- Достал ты уже, бегать за тобой надоело, легче придушить, - амбал еще сильнее надавил на голову.
В глазах пошли синие круги. Павел дернулся, но силы были слишком неравны. Кролик всей тяжестью тела держал голову.
Вдруг раздался треск. Небо словно раскололось пополам, перечеркнутое зигзагообразной молнией.
Тело амбала обмякло и завалилось набок, рядом с Павлом. Молодой человек, хватая воздух ртом, медленно поднялся. Он ничего не соображал, кроме того, что Кролик остался лежать там, где только что был сам. И тело лежало совсем  неподвижно.
- Ах ты, сука! - Заорал кто-то совсем рядом. – Ты зачем Кролика завалил?
Павел почувствовал на горле чьи-то крепкие пальцы. Они начали сжиматься.
- Я не…, - хрипел Павел, но слова застревали где-то глубоко-глубоко.
Молния второй раз располосовала небо. Раздался треск и вопль второго боевика Кредитора. Его тело упало рядом с телом Кролика.
- Шпунц, Кролик! – Орал кто-то рядом. – Идиоты, вы где? Почему молчите?
Павел медленно отполз от грязевой лужи, ставшей могилой боевикам Кредитора.
- Вы че здесь разлеглись, козлы, делать нечего? – Это уже совсем близко и опасно. – А чего не дышите?  Приколоться решили?
И следом раздался дикий вопль:
- Музыкант, сука, ты где? Я тебя сейчас на куски рвать буду!
Павел оглянулся на голос и увидел Малыша. Он, пошатываясь, шел на него с перекошенным от злости лицом. В руках был нож. Замах, Павел инстинктивно присел, и лезвие прошло совсем рядом с головой. Боевик много сил вложил в удар, по инерции сделал несколько шагов, не удержался  и упал.
- А ты не так прост, гад, как кажешься! – Малыш тяжело поднялся и схватился за нож. – Я-то думал, калека, а ты…
Павел успел отскочить на несколько шагов. Удивляться тому, что внезапно вернулось зрение, было некогда. Боевик для него по-прежнему представлял реальную опасность.
- Молись, музыкант, я тебя убивать буду. Медленно и мучительно, - Малыш сказал это спокойно и даже как будто буднично.
Павел, не спуская с него глаз, воздел руки к небу и прочел молитву, услышанную в монастыре. А еще он вспомнил, ее когда-то произносила Пелагея и говорила, что с ее помощью можно спасти жизнь.
В этот момент небо вновь с треском разверзлось. Прямо на глазах росчерк молнии пронзил грудь Малыша. Тело упало в братскую могилу боевиков Кредитора.
Павлу удалось спасти себе жизнь. Его глаза безумно блестели, а руки тряслись…
                Все дороги ведут в…
В игровом зале казино было сильно накурено. Все посетители считали своим долгом раскурить трубку или крепкую сигарету. Азартные игры требовали подкрепления в виде никотина и алкоголя.
Кредитор поморщился. В молодости сигаретный дым для него не был помехой. С возрастом же стал остро реагировать на табак. Вот и на этот раз в горле запершило, на глаза навернулись слезы.
- Нежный ты стал, Кредитор, прямо как кисейная барышня, - собеседник положил жетоны на зеленое сукно.
И обращаясь к крупье, добавил:
- Три на тринадцатое.
- Ставки сделаны, ставок больше нет, - юноша с бабочкой под горлом напоминал робота.
Закрутилась рулетка, шарик запрыгал. Взгляды играющих были прикованы к этому прыгающему кусочку, от которого зависело настроение и разовое благополучие или его отсутствие.
- На вот, почитай, пока я играю. Мои ребятки специально для тебя привезли, - Монах, а именно так звали собеседника Кредитора, протянул газетную вырезку.
По просьбе Кредитора, потерявшего недавно связь с одной из своих бригад в Крыму, местный авторитет Монах  помогал в розыске братков.
Кредитор развернул газетную вырезку «Крымского курьера» за 6 августа. В глаза бросилась фотография «Хаммера».
«Вчера в районе перевала нашли тела трех неизвестных мужчин. Их личности установить пока не удалось. По данным нашего источника в правоохранительных органах, компания приехала на пикник. Но разыгравшаяся непогода застала их врасплох. По первоначальным данным,  мужчины  пренебрегли элементарными мерами безопасности и были поражены молнией».
- Ну и как тебе чтиво? – Монах оставил рулетку и расположился за одним столиком с Кредитором.
- Бред какой-то. А где фотки погибших? Если это мои люди, ни на какой пикник они не собирались.
- Ясень пень, не собирались, - подтвердил Монах. – Мои все проверили. Это твои погибли, можешь не сомневаться. Фотки я тебе позже покажу, за отдельную плату.
- Не мелочись, я тебе и так заплатил прилично.
- Нынче информация дорого стоит. Но для тебя сделаю исключение, так сказать за прошлые твои заслуги.
- Не мельтеши, говори по делу, если удалось что-то узнать.
Монах пригубил бокал с красным вином, посмаковал глоток во рту и не спеша прглотил.
- Может, попробуешь? Наше Крымское по-прежнему славится.
- Я тебе говорил, завязал, - Кредитор поудобнее устроился в кресле, ожидая подробный отчет. – Давай о деле. Кто и за что убил моих людей?
- Ты, наверное, плохо читал заметку в рубрике «Происшествия». Заметь, не в рубрике «Криминальная хроника».
- Что ты хочешь этим сказать?
- Только то, что сказал.- Монах опять пригубил вино. – Их действительно никто не убивал, не сводил с ними счеты. Их убила непогода, а вернее молния.
- Что, одна и всех троих разом?
- А вот об этом история умалчивает. Но мои люди подозревают, что не одна. Молний в тот день было много.
- Бред, этого не может быть. Они не развлекаться приехали.
- Это точно. Мои выяснили, ребятки несколько дней паслись возле монастыря, кого-то отслеживали, - Монах пристально смотрел на Кредитора. – Что за тема, может, расскажешь? Это не из-за того парнишки, с которым ты в Черноморском нашумел?
Кредитор скривился, как от зубной боли.
- И на перевале ты его упустил, так?
- Если знаешь, зачем спрашиваешь, - разозлился Кредитор.
- А затем, что твои шустрые ребятишки нашли его в монастыре, где он прожил около двух месяцев. Нашли и даже взяли. Есть достоверная информация, что в ту роковую ночь он был вместе с ними в «Хаммере».
- Что ты хочешь этим сказать?
- Только то, что говорю. Был да сплыл. А они остались лежать.
- Он же инвалид, слепой. – Кредитор набычился. – Ему в одиночку не справиться с тремя боевиками.
- А я и не говорю, что он с ними справился, - разозлился уже Монах. – Ты меня, наверное, плохо слушаешь. Я в самом начале сказал, что их никто не убивал. Они погибли по собственной дурости, у меня другого объяснения нет. А почему с ними был музыкант и как ему удалось уйти – это уже твоя головная боль.
- Ладно, спасибо! – Кредитор поднялся из-за стола и направился к выходу. – Бывай. Если потребуется моя помощь, ты знаешь, где меня найти.
- Постой, я еще не все сказал, - Монах поднялся вслед за вором в законе. – Твой музыкант уехал десять дней назад в Кисловодск.
-Это верная информация?
- Точнее не бывает. И еще тебе будет интересно, - Монах достал и разложил на столе несколько фотографий.
Кредитор увидел Максима Сергеевича с какой-то девушкой в аэропорту. А рядом стоял парень, кажется, Борис. Он также мелькал в Черноморском.
- Может, тебе будет интересно. Эти молодые люди жили с музыкантом в монастыре. Девушка слепая, как и Павел. Три дня назад адвокат отправил ее в Индию.
- А Борис?
- Наш местный поэт остался в городе.
- Где могу его найти?
- Я знал, что ты захочешь с ним встретиться, - Монах улыбнулся. – Он в соседней комнате и готов к общению.
Через несколько минут Кредитор знал о планах адвоката. Вернее о части, касающейся ближайшего будущего Павла.
                Путь к успеху
Молодой человек поправил солнцезащитные очки, сползшие на нос. Сквозь темные стекла было удобно рассматривать людей, которые уже два часа ходили за ним по пятам. И даже скрывать это не пытались.
«А зачем? Они же уверены, что я слепой, - размышлял Павел. – Хотя, с другой стороны, Кредитор мог подослать и более сообразительных. Эти вообще умом не блещут. И где Кредитор таких находит?».
Музыкант решил, что поступил правильно, скрыв свое прозрение.
Ранняя весна, наступившая в Кисловодске, порадовала первым снежком и теплым, ярким солнышком. Снег искрился и переливался всеми цветами радуги. Павел еще раз поправил очки, чтобы получше рассмотреть красоту искрящегося на ветках снега.
Насладившись красотой курортного парка, молодой человек направился обратно, постукивая перед собой тросточкой. Люди уступали дорогу, кто-то помогал перейти через дугообразный мост.
Павел еще раз оценил свои преимущества в обществе зрячих. Вначале воспользовался этим на вступительных экзаменах, когда на ощупь надо было определить по экспонатам части человеческого тела. Этим Павел сполна восполнил пробелы в своих знаниях анатомии.
Потом, правда, дал себе обещание не пользоваться тайным преимуществом зрячего. Все дальнейшие успехи объяснялись исключительно способностями, которые он в себе открывал.
Как-то раз сосед по комнате в общежитии Игорь предложил в свободное время подработать массажистом.
- Разве тебе деньги не нужны? – Убеждал он дать объявление в местной газете.
«Да не особо, - подумал Павел, - мне больше практика необходима». А вслух произнес:
- Сомневаюсь, что кто-то в Кисловодске клюнет на двух начинающих специалистов, которые массаж толком делать не умеют.
- А мы цены обозначим смешные, к нам и потянутся.
Первые звонки доказали правоту Игоря. Люди клюнули на дешевизну. Но только если его напарника на повторные сеансы больше не приглашали, у Павла все дни на неделю вперед были расписаны. Одна пожилая дама абонировала его на два месяца.
- Руки у тебя золотые, - убеждала она молодого человека во время очередного сеанса. – В вашем колледже много талантливых ребят, я всегда пользуюсь их услугами. Но давно не видела таких способных, как ты. Тебе стоит задуматься об индивидуальной деятельности. Люди в очередь станут.
- Спасибо на добром слове, но мне еще два года учиться, - Павел не научился скрывать смущение и покраснел. – Рано строить планы на будущее.
- А вот и нет. Думаешь, я просто так обращаюсь к тебе? Да после твоего массажа человеком себя почувствовала. Раньше разогнуться было проблемой. Теперь о болях в пояснице совсем забыла, на мужичков поглядывать начала. Ты подумай, у тебя действительно талант. Им пользоваться надо.
Преподаватели в колледже были не столь щедры на комплименты. Но и они отмечали Павла как самого перспективного студента на курсе. Недавно старший преподаватель отделения медицинского массажа Николай Петрович включил его в группу третьекурсников, проходящих практику в санатории «Россия».
- Не дрейфь, - напутствовал он молодого человека, - тебе это пойдет на пользу. Ты давно опередил сокурсников, пора переходить на другой уровень.
- Вы действительно так считаете?
- Ты не красна девица, чтобы я глазки тебе строил и под юбку заглядывал.
- А как же учеба, оценки, зачеты и экзамены? – Павел все еще сомневался. - Ведь практика в санаторно-курортных учреждениях длится не один  месяц.
- Это уже моя забота, - отрубил Николай Петрович. – Ты главное не подведи.
И Павел не подвел. Уже через месяц в колледж пришел лестный отзыв о первокурснике Павлове. А в приватной беседе начальник санатория внутренних войск посоветовал эффективнее использовать потенциал перспективного специалиста:
- После нескольких сеансов о нем молва уже идет. Отдыхающие хотят попасть только к нему. Говорят, время сеанса вашего студента течет по-другому, плавно и незаметно. Он умеет расслабить и погрузить в транс, еще не уложив на кушетку.
Вскоре декан Михаил Пантелеевич предложил Павлову принять участие в чемпионате России по СПА-массажу:
- Думаю, в Краснодаре ты произведешь фурор. Это позволит экстерном зачислить тебя на выпускной курс. Тебе по силам за полтора года освоить всю программу нашего колледжа.
Работа кисловодских массажистов была высоко оценена членами жюри. А Павлова отметили дипломом победителя и сертификатом в финал международного чемпионата по СПА-массажу.
В одной из местных газет Павел с удивлением прочел о себе: «Синтез хромотерапии, пассивной арт-терапии и комбинированных техник массажа, показанных Павловым, впечатляет. Оригинальность методики и уровень техники массажа студента Кисловодского медицинского колледжа были приятным и неожиданным открытием для многих членов жюри чемпионата России по СПА-массажу».
Михаил  Пантелеевич не скрывал восхищения:
- Я знал, я верил, что так и будет. Поздравляю. Документы о зачислении на третий курс подготовлены. С завтрашнего дня начинаешь заниматься по новой программе вместе со старшекурсниками. Это тебе поможет лучше подготовится к международному чемпионату. Через полгода о тебе и в Москве заговорят.
…Павел продолжал рассматривать снег сквозь темные стекла солнцезащитных очков, когда зазвонил мобильный.
- Привет, милая! – Сказал он в трубку. – Рад слышать, что у тебя все хорошо. У меня тоже…
Молодой человек с удовольствием вслушивался в милый щебет.
- Ты не представляешь, как здесь красиво! – Мария пыталась передать свои эмоции. -  У меня дух захватывает. Я не вижу гор, восхода солнца. Но все это чувствую и теперь понимаю людей, которые, побывав в Тибете хотя бы раз, возвращаются сюда снова и снова.
- Я еще не был там, но стремлюсь, дорогая! Однако приехать хочу с именем, чтобы монахи признали меня и раскрыли свои секреты.
- Павел, я скучаю, мне тебя не хватает.
- Потерпи, милая, уже недолго осталось, - молодой человек нажал на кнопку отбоя и заметил, как подобрались его преследователи.
«Интересно, когда им надоест следить? И сколько времени у меня осталось до их активизации?». - Подумал Павел.
                Полюбовный договор
- Кредитор, музыкант в Москву собрался, - один из амбалов достал мобильный, как только Павел зашел в общежитие.
- Откуда такой вывод, Пузырь? – Вор в законе пребывал в благодушном настроении.- Вы там на курорте случайно не перегрелись с Хамелеоном на солнышке?
- Обижаешь, шеф, здесь снег выпал как зимой.
- Не мельтеши, толкуй по делу, - голос Кредитора окреп. – Вы только из Краснодара вернулись. А теперь в Москву собираетесь?
- И я о том же, - подхватил Пузырь. – Может, в Москве его и возьмем? Все спокойней на своей территории.
- А когда планируете столичную прописку оформлять?
- Через пять месяцев.
- Нет, такие сроки меня не устраивают. Музыкант нужен раньше.
«Вернее, массажист», -  мысленно поправил себя.
С осени прошлого года, как только убедился, что Павел крепко осел в Кисловодске,  Кредитор пристально следил за его судьбой. Упорство, с которым слепой осваивал азы нового ремесла, вызывало восхищение.
- Он действительно нашумел в Краснодаре?
- Шеф, не то слово! Члены жюри кипятком… исходили. И за особые успехи путевку на международный чемпионат оформили, который осенью в Москве пройдет.
На том конце провода повисла тишина. Слышно было, как скрипит любимое Кредитором кресло-качалка. Амбалы не мешали мыслительному процессу босса.
- У него действительно большая клиентская база в Кисловодске?
- Люди из других городов на прием записываются, - Пузырь для важности надул щеки. – Хамелеон недавно к нему пробился.  Тот ему руками диагноз поставил и порекомендовал…хи-хи…простату не переохлаждать. А как без этого? Это издержки нашей профессии.
- Вы там точно перегрелись, - посуровел Кредитор. – Я не разрешал вступать в контакт с объектом. Или забыли, что стало с Малышом и его бригадой?
- Шеф, но это ж, говорят, молния была.
- Говорят, что в Москве кур доят.
- Вы серьезно?
- Более чем. Я бы на вашем месте был с ним поосторожней. Мало ли что, - Кредитор припугнул «шестерок», чтоб инициативу не проявляли. – Не спускайте с него глаз, отслеживайте каждый контакт. Я завтра вылетаю.
- А что с адвокатом делать?
- Он опять в Кисловодске?
- Из Краснодара приехал с нами. Сына пасет по полной программе, ни на шаг не отпускает.
- Не трогайте, он мне больше не нужен. А с музыкантом я сам разберусь. Вы, главное, не упустите его.
На следующий день, когда самолет нырнул в белые облака, Кредитор откинул спинку кресла и задумался.
Прошло больше года, как его сын Антон попал под колеса автомобиля и находится в инвалидном кресле. Ни один высококлассный специалист с мировым именем так и не сумел помочь.
«Я долго мечтал о мести, - размышлял Кредитор. - Сын врага моими стараниями ослеп, а я не испытываю радости. И вот теперь появляется призрачный шанс, которым необходимо воспользоваться».
В аэропорту Минеральных Вод вора встречали Хамелеон и Пузырь.
- Вы клинические идиоты, - разозлился Кредитор. – Я же приказал глаз не спускать с музыканта. А вы что наделали?
- Мы тебя встречать поехали.
- А он где? – С тайной надеждой, что ситуация под контролем, спросил вор. – Надеюсь, в надежном месте?
- Более чем, шеф, - Пузырь расплылся в улыбке. – У него прием, людей записано немерено. К нашему возвращению вряд ли освободится.  На всякий случай мы заняли очередь.
Кредитор позеленел от злости:
- Совсем охренели, что ли? Вы предлагаете пойти к нему на прием?
- Нам это показалось не самым худшим вариантом, - обиделся Хамелеон. – Потом заберем его с собой. Никто и пикнуть не посмеет.  Все знают, что его часто возят к непростым людям.
Кредитор стиснул зубы и отвернулся к окну, за которым проплывали унылые скалистые пейзажи. До самого Кисловодска вор не проронил больше ни слова.
Перед кабинетом, где принимал Павлов, не было ни души. Вор вытаращился на боевиков, втянувших от страха головы в плечи.
- Ничего не понимаю, - прошептал Хамелеон, пятясь от Кредитора. – Тут же еще недавно…
- Что все это значит, мне может кто-нибудь объяснить?
- Заходи, Кредитор, негоже тут топтаться, - из кабинета выглянул адвокат. - Все объяснения потом.
Лицо вора вытянулось, кулаки налились свинцом.
- Не ждал меня увидеть, - Максим Сергеевич улыбнулся уголками губ. – А мы тебя ждали. Не сегодня, так завтра.
- Зачем? - Кредитор решительно шагнул в кабинет, делая знак боевикам оставаться в коридоре.
- Хочется поскорее узнать о твоем предложении, - из-за ширмы вышел Павел.
Молодой человек снял солнцезащитные очки с темными стеклами и бросил в урну.
- Да, Кредитор, ты правильно понял, я уже не слепой, - Павел вплотную подошел к вору. – И не тот музыкант, которого ты еще недавно гонял. Я кое-чего достиг, и ты об этом отлично знаешь. Иначе бы не пришел сюда.
- А вы не боитесь, что после нашего разговора навсегда останетесь в этой комнате?  Стоит мне подать знак, и вас по стенке размажут.
- Кто, твои «шестерки»? – Павел пожал плечами. – Может, они и сына твоего лечить будут? Ты же из-за Антона приехал, так что не надо нас пугать. Мы тебе живыми нужны.
Кредитор устало опустился на кушетку рядом с ширмой:
- Все так, правильно рассчитано. Мне нет пользы от вашей смерти. Но где гарантия, что ты действительно сможешь поставить Антона на ноги?
- А вот гарантий давать я не собираюсь, это не в моих правилах. Но попробовать можно 
                Вместо эпилога: шесть месяцев спустя
Тропа вьется вдоль небольшой речушки, плавно устремляясь то вверх, то вниз, преодолевая каменистые склоны и осыпи. Слева, круто вверх, возвышаются отвесные склоны.
- Если устали, можно передохнуть, - Павел сбавил шаг, наблюдая за Марией, которая осторожно переставляла ноги.
- Не надо издеваться, - простонал Антон, сидя в инвалидном кресле. – Ты специально взял меня на эту прогулку, чтобы насладиться своим превосходством?
Павел сделал вид, что не услышал.  Закрепил стояночный тормоз коляски и обнял Марию:
- Если б ты могла видеть, как здесь красиво. Мы словно в облаках!
- Я тебе верю. И однажды смогу прозреть, как и ты, - девушка теснее прижалась к молодому человеку.
- Может, ты объяснишь, почему именно в Тибете решил взяться лечить меня? – Агрессия Антона улеглась по мере созерцания окружающих красот.
- С древнейших времен загадочный Тибет притягивал умы ученых, мистиков и романтиков со всего мира. Но из-за труднодоступности и странной политики тибетских и китайских правителей эти места несколько столетий были закрыты для туристов. И только в 1984 году Тибет открыли для посещений. Моя бабушка Пелагея говорила, настоящий целитель обязан побывать здесь. Вот я и решил последовать совету.
- Наверное, ты прав. – Мария поддержала Павла. – Тибет хранит множество тайн и загадок. Они бесконечны. И даже самым терпеливым искателям открывается лишь малая доля непознанного.
- О чем же молчат посвященные? Какие знания охраняют тибетские монахи? – Антон поддался магии разговора. – В чем секрет тибетской медицины, который ты пытаешься познать почти полгода?
- Если учесть, что первые исторические сведения о тибетской медицине относятся к седьмому веку нашей эры, то полгода моей учебы это ничто. - Павел крепче обнял дрожащую на ветру Марию. – Существует много легенд возникновения медицины. Мне нравится о Брахме, одном из трех высших богов, считающимся первым целителем.
Молодой человек, не слыша возражений, продолжил:
- Легенда относится к тому времени, когда люди жили вечно, не болели и обходились только духовной пищей. Но однажды человек съел вещество, похожее на мед, и у него случилось несварение. На его жалобы Брахма рекомендовал выпить кипяченую воду, после чего человек исцелился.
- Красиво, конечно, но меня водой не вылечишь, - Антон опять скис. – Да и вообще, можно ли мне помочь? Ты почти два месяца занимаешься со мной, а где результат?
Павел отстранился от Марии:
- А это мы сейчас выясним.
С этими словами внук Пелагеи толкнул коляску. Антон не удержался и свалился на каменистую тропинку, сильно ударившись коленями.
На глаза навернулись слезы. Было больно и обидно. Не того он ожидал от массажиста.
- За что? – Вырвалось у него.
В тот же миг Антон прикусил язык, чтобы еще раз не показать слабость и беспомощность.
Собрав волю в кулак, молодой человек лег на живот, оперся на руки и подтянул колени. Все внимание сосредоточил на ногах, которые вдруг налились свинцом.
По лбу градом катился пот.  Но он не замечал этого. Как и того, что Павел с лихорадочным блеском в глазах наблюдал за его попытками.
Антон оттолкнулся от земли и встал на колено, потом на другое. Поколебавшись, схватился за валявшуюся рядом коляску, оперся на нее и встал.
Ноги подогнулись под тяжестью собственного тела, но выдержали. Антон сделал несколько шагов и упал в подставленную Павлом коляску.
…Вскоре Антон уже ходил самостоятельно по тропинке вдоль речушки. А еще через месяц на свадьбу Павла и Марии в Москве собрались родственники и друзья. В качестве подарка Кредитор презентовал спортбек «Ауди» последней модели.
В медовый месяц молодожены отправились в Тибет, где монахи открыли Павлу древние трактаты возвращения зрения.

               


Владимир Ягозинский