Колобок-некросадист

     Чикатило очень не хотел умирать. Он родился в XI веке, но к сорока годам был пойман и повешен. Переродился в XIII, но тут же был убит крестоносцами. В XIV веке его не раз жгла инквизиция, но он рождался снова и снова… А мир развивался, совершенствуя орудия убийства и Чикотиле всё меньше и меньше хотелось покидать его.
В начале великой Османской войны, он сам понял, что рождаться бессмысленно, но его так и пёрло из матки, хотя он упорно лез обратно. Конечно, вскоре турки наткнули его на шампуры. И вот наступил 1699 год.
     Впервые в жизни Чикатилу вели на гильятину. Он рычал и гавкал на публику, но она лишь ржала ему в лицо. Он медленно поднялся на деревянную сцену, поклонился и положил шею под острое лезвие. Монах в чёрном, спел колыбельную и занес зубило. Чик! И всё!!!
Чикатило думал родиться снова прямо на площади, но не тут-то было: хитрые англичане скормили его тело крокодилам, закапав на кладбище лишь одну голову.
     Рождаться без туловища смысла не было. Он мысленно гулял по землям, пока извращённое воображение не занесло его в Россию. Там он надолго застрял в Сибири.          
     Шли годы. Закончилась Первая мировая, пахло убийствами Второй… Развивались компьютерные технологии… И вдруг, о чудо! В глухих сибирских лесах бабушка с дедушкой испекли колобок.
     Они упорно предохранялись, и за восемьдесят лет у них не родился ни один (!) ребёнок. Сегодня у них был очередной праздник в честь хорошего секса без залёта, и они решили поприкалываться.
     - Давай я испеку такую хрень, каким бы был наш сын, если бы он родился! - усмехнулась бабушка, замесив тесто. Аккуратно вылепив маленькую фигурку мальчика, она воткнула в него шесть маленьких иголочек и показала деду. Тот заржал и поцеловал бабку в лоб:
     - Но он ведь знает, что у такой умной женщины как ты, моя королева, он НИКОГДА не родится! (ловким движением пальца дед вогнал нос мальчика в череп).
     - Тебе нравится твой не родившийся сын? - спросила бабка. - Посмотри, какая у него слаженная фигурка, глазки - как живые, профиль - твой, а осанка - моя!
     - Супер! - сказал дед и нежно взял мальчика на руки. - Ты представляешь, сколько бы геморроя было, если б он родился!!? Вырос бы, стал девок в дом водить, иметь их на печи, и мешать нам спать… Но когда он такой маленький, сделан из теста и скоро сдохнет, он мне нравится больше!
     - А представляешь, сколько бы он ссал и срал, как бы орал и плакал, пока бы был младенцем! - согласилась бабка. И они с дедом снова упали на кровать в бурном порыве страсти и радости, от того что их пронесло с зачатием.
      Через час бабка встала, накинула халат и подошла к столу:
     - Ой дед! Тут же наш сыночек!
     - А я совсем забыл! - мотнул ***м дед. - Ну давай пожарим и съёдим его.
     - Давай! - сказала бабка и стала поправлять ему фигуру. - Смотри, какой он стройный, статный, какие нежные юношеские пальчики, как у тебя в молодости, какой лобик и ушки!
     - Да! - умилился дед. - Давай оторвём ему ручки!
     - Ради тебя, всё что угодно, - и бабка резко выломала мальчику предплечья. - Так давай, может, и ногу заодно оторвём!? (бабка дернула на колено).
     - Гы-гы-гы! - заржал дед.

  Мальчик без рук и колена выглядел убого.
  - Смотри, каким бы уродом был наш сын, если бы родился! - сказал дед и стукнул ему кулаком в рыло.
  - Ай! Нихрена не получается!!! - заорала бабака и стала бить туловище мальчика скалкой, пока оно не распласталось в тонкую струйку пергамента и не сползло на пол.
  – Ой… - растеряно сказала бабка, - ну ладно… Хорошо хоть голова осталась…

  - Да! Хорошо что мы предохраняемся… - произнес дед, задумчиво вертя в пальцах круглую хрень с глазами, ушами, ртом и анальным отверстием. - Ну давай обрумянем его в огне и наконец-то съедим. Там хоть мясо внутри?
  - Кончено! С салом!
  - Шалом! - сказал дед и снова обнял бабку за талию.

    Мальчик-шарик жарился долго. Дед с бабкой выпили по чарке самогона и закусили луком.
  - Ну что с обедом!?
  - Да ну всё в баню… - сказала бабка, убедившись, что тесто ещё сыровато. - Давай закажем пиццу и пива. А там и наш праздничный кекс подоспеет!
  Дед загадочно улыбнулся, понимая двусмысленность сказанной бабкой фразы.
Пицца прибыла только через полчаса. Бабка и дед открыли пиво и стали весело болтать о сельском хозяйстве.

  - А вот и наш сыночек испёкся! - ехидно заржала бабка, открыв через 20 минут печь. - Ух, ты какой!
    Со сковородки на старожилов смотрела румяная круглая рожица с выбитым зубом и курносым носиком.
  - А как похож-то на нас! - не удержался дед.
  - Да? - сказала бабка, - а мне он, почему-то напоминает Бен Ладана…
  - Да оставь ты свои эротические фантазии, - если уж на то пошло, то он напоминает треугольный кружочек, - сказал дед. - Посмотри, у него глаза твоего цвета…
  - А как же мы его назовём-то!? - озадачилась бабка. - Его же надо будет поминать, а без имени это делать очень сложно...
  - Кол в жопу!!! - ответил дед.
  - Ну это как-то не эстетично! - ответила бабка, да и именин таких нет…
  - В жопу кол! - перебирал варианты дед, но больше ему на ум ничего не приходило.
  - Ну тогда лучше уж, «Кол в трахею», мы ж ему голову отфигачили… - задумалась бабушка.
  - Кол в мозг? А!? Может так!?
  - Но это не правда! - замотала головой бабушка, - все поймут, что имя мифическое. - Тогда лучше «Кол в туловище!»
  - Кол в бок! Точно! - замахал руками дед. - Ты ведь ему скалкой по боку въебашила, и тогда у него тело от головы отлетело!
  - Ла-лэй-ла-ли-ла-ла, тело-летело! - запела, умилённая рифмой, бабушка. - Дед у нас поэт! (и она погладила сыночка по темечку).
  - КОЛ В БОК! Так ведь он и получился! Хорошее имя! И главное правдивое! - обрадовался дед.
  - Конечно, если совсем правдиво, то «скалка в бок», но это имя больше подходит для девочки. Пожалуй ты, дед, прав! - согласилась старушка. - Кол в бок!

    На том и порешили. Бабка с дедом поставили Колвбока на окошко остудиться, а сами пошли разогреться в спальню. Дед медленно снял с бабки стринги, а та зубами стянула с него трусы. Под стрингами у бабки надето ничего не было, её влажная возбуждённая кожа манила загадочным блеском. Дед поцеловал её пальцы, прошёл губами по руке к шее и поставил страстный засос около ушка. Потом бабка сняла кожаный лифчик, и её большие прямоугольные груди легли деду на ступни.
    Она лизала неумолимо, жестоко, страстно, доводя деда до безумия своим маленьким язычком, и большой глубокой глоткой. У бабки не было зубов, а потому в части минета равных ей тоже не было.
    Сначала она целовала его промежность, потом медленно поднималась вверх и облизывала яички. Она заглатывала их снова и снова, левой рукой гладя деда по ягодицам. Он хватал её за седые волосы и правил её головой. Быстрее, быстрее… ещё быстрее… Проходили часы, прежде, чем сладкое чувство экстаза отпускало деда, оно было мощнее чувства ревматизма, а потому свою бабку он был готов любить вечно. А она, тем, временем, как ни в чём не бывало, садилась на него сверху и скакала, как на диком жеребце, забыв о годах, революциях, войнах…
    Дед вспоминал, как в их дом прибежал посыльный с новостями о том, что царя убили, и власть переходит к народу! Но он читал газету, не переставая иметь в это время свою возлюбленную, а та хваталась за железные прутья кровати и на 200 градусов раздвигала ноги, без стеснения показывая коммунизму ****У! (Как он любил это!). Компьютер он тоже изучал, не замедляя ритма любви. И сегодня, спустя восемьдесят лет брака, он не переставал делать ЭТО, с частотой 120 килобитов в минуту. Он мог часами тянуть её за позвоночник, наслаждаясь её криками и мольбами…
    Они раком ходили на выборы, раком возвращались с ГУЛАГа, раком просыпались и засыпали, раком ездили в Милан за сибирскими шубами. Они любили друг друга везде и сегодня, готовясь к старости, потихоньку развивали в себе страсть к некрофилии… Бабка выписывала научные журналы на эту тему, а дед уже два раза пытался дрочить на кладбище…

   - Дедка! - вдруг прервала акт бабка, - А ты не думаешь, что мы как-то не серьёзно отнеслись к выбору имени нашему сыночку!? Как-то не думая выбрали первое, что пришло на ум.
   - А как мы его назвали? - попросил напомнить дед.
   - Да то ли Мозгоёб, то ли Калаёб… Блин, сама не помню.
   - Колоёб!!! - вспомнил дед.
   - Да нет, там что-то другое было… - глубокомысленно произнесла бабка, - что-то со скалкой или скакалкой связано…
   - Скалка в бок, Скалаёб… Может, «Скалалаз», в честь фильма?
   - Да нет же, - замотала руками бабушка. - Колвбок!
   - Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок! Колвбок… - забубнил дед, пытаясь запомнить имя.

     Бабка достала из-под кровати чистый паспорт и печать.
   - Так! - сказала она. - Я вот всё думаю… Как же его назвать, чтобы запомнить легко было… (она посмотрела на греющийся на солнышке кусок теста) Может просто Кекс?
   - Просто кекс - у нас в спальне, а этого надо назвать любя, именем собственным…- ответил дед.
   - Но как… - задумалась бабка, - Виссарионом, может… Или лучше Иосифом, в честь деда?
   - Да что ты заморачиваешься, будь проще! - бросил между делом дед, полностью увлеченный разбором мобильника. - Колвбок отлично запоминается. Если забудешь - вспомни как снесла ему тело…
   КОЛВБОК аккуратно вписала бабка в графу паспорта на иврите. Дата рождения 00.00.00, выдан в сибирском РОВД, 00.00.00, Ленинским указом…
  – Он такой маленький, беззащитный… - вспомнил дед новоиспечённого сына.
  - Да, - ответила бабка, одевая паспорт в обложку, - поэтому мы оформим на него ипотеку!

  - Эх, видел бы нас с тобой сейчас Володька Ульянов, жалко он уехал! - и дед снова повалил бабку на спину, приготовясь вставить ей между ног палец большой ноги…
По комнате понеслись вздохи любви, как вдруг над головами возлюбленных подпрыгнул маленький кусочек батона и прибил деда мозгами к плинтусу. Изнасиловав тело мёртвой бабки, батон снял повязку ниндзя и свету открылось новое лицо Великого Чекатилло. Подлетев к зеркалу он посмотрел на круглую булочную физиономию и прошептал:
  -  Я знал, что найду достойную вместимость, для своей отрубленной головы! Я жил, жив, и буду жить!!!
     Чикатило схватил паспорт и направился к двери. Открыв первую страницу, он ещё в сенцах остановился и задумался…
  - Колоёб…!!?? Что за странное имя… Да что это!? К-О-Л-В-Б-О-К! - прочитал он по слогам. - А! Колвбок! Колвбок!? Не менее странно…
Чикотила достал гусиное перо и аккуратненько обвёл буковку В.
  - КОЛОБОК! - прочёл он медленно. - Ну так ещё куда ни шло… И никто не догадается что я дитя насилия, никаких колов в бок, а тем более в другие места…
    Чекотилло подправил дату рождения, срок действия документа и дату выдачи, и весело направился к двери.

  - А я бабушку убил, а я дедушку убил! - звонко пел он, катясь по тропинке. Благо было лето и батону не грозило стать сухарём. Солнце грело нежно, щебетали птички! Законы тайги были оптимальны для этого верзилы, и он ничуточку не расстраивался, что не летит в Майами. «Первым делом устроюсь дружинником, ловить самого себя!» ; думал он. ; «Гадалки уже разлили подсолнечное масло, нагадав, что я рожусь Колвбоком, а я Кол;бок! ВЕЛИКИЙ ГРОЗНЫЙ К-О-Л-О-Б-О-О-О-О-К!!! Я родился, обойдя все твои хитрости! Ах, как ты завизжала «Бля, я же предохранялась! Как он мог обойти беременность и родиться всё равно!», обращался он к памяти старушки, которая успела это выкрикнуть перед тем как умерла.
Но жажда крови, насилия и убийства уже подступала к горлу Колобка, он нервно осматривался по сторонам, ища жертву.

   Первым подлетел простодушный голубь. Наивно клюнув кусок Колобка, он тут же получил ножом в пах и с жестоко перерезанным горлом рухнул на землю.
   - ebatь не буду… - подумал Колобок. Но всё равно выебал (даже не поняв, как это получилось), и закопал перья в ближайший муравейник.
   - Oh, no! – пела, продолжая путь, выпечка, – how the world can be so, SO, SO, SO, SO, SO-o-o-o-ouo-ouo-ou, cru-u-u-e-l…
   Глухая тайга спокойно дышала истоками жизни. Зелень радовала глаза, ползали букашки, куковала кукушка… У подножья вековых елей тихо журча текла нефть. То там, то здесь вспыхивал ярким пламенем струящийся из всех щелей газ.
   Второй к Колобку подлетела ворона. Она спикировала с неба и клюнула Колобка в лобок. Потом она взвилась в небо и спикировала ещё раз. На этот раз ей удалось вырвать глаз. Она опустилась совсем низко и начала, что есть мочи клевать бедную булку, но та вытащила нунчаки и набила ей мору так, что птица потеряла не только зрение, но и слух.
   Вскочив на умирающую птицу, батон стал шарить у той по карманам.
   - Кто ты? - спросила ворона.
   -Меня зовут Коллонтай! - сказал пирог.
   - Я тебя потом съем… - прошептала ворона и сдохла.

  В складках её перьев Колобок нашел золотые часы Вашингтона, серебряную пулю для убийства вампиров и платиновую карточку центрального сибирского банка.

   - А я бабушку убил, а я дедушку убил, а я голубя убил и ворону замочил! - пел Колобок продолжая путь по дорожке.
   - Чекатило-***илло! - кричали ему с сосен пьяные попугаи, прилетевшие в лес туристами на летние каникулы (они давно прочитали в Интернете, что Колобок - новое воплощение великого маньяка). - Чекатило-***ло! –подкалывали они его.
   - А я бабушку убил, а я дедушку убил, а я голубя убил и вас замочу! - злился на них Колобок, но попугаи только ржали и срали ему на голову.

  Вдруг в конце дорожки показался волк. Он шёл, понуро опустив голову, и тер лапой булькающий от голода живот. Увидев булку, он оживился:
   - Ты куда идёшь? - спросил он Колобка.
   -  А я бабушку убил, а я дедушку убил, а я голубя убил, и ворону замочил! - ответил Колобок.
   - Я тебя съем, сумасшедшая булка! - устало сказал волк и прижал Колобка лапой.
Но Колобок ловким приёмом выкрутил волку локоть и завязал обе лапы за спиной.
«Эх, зря я всё-таки те грибы ел, совсем уже xy..ня какая-то мерещится» - подумал волк, идя на спине, - «лучше терпеть голод…»
   Колобок между тем очистил осиновый кол и со всего размаху вогнал волку в жопу.
   - Ой!Ой! - закричал Волк. - Почему ты это делаешь?
   Причину своих действий колобок объяснить не мог. Он ещё не ожил, когда бабка с дедкой придумывали ему имя и действия типа «кол в жопу» вытекали из глубокого подсознания малыша.
   - Прости! - сказал Колобок. - Я люблю животных, просто я очень злой…
   Колобок откусил немного волка и вытирая со рта кровь улыбнулся. …
   
    Вечерело… Закончив все издевательства, Колобок разобрал Волка по частям и развесил их по деревьям, написав на каждом кровью: «Это сделал я, ваш добрый дедушка Ленин. Будите знать, как в Сибирь ссылать».
    Переночевав в муравейнике (Колобок любил боль), булка встала на рассвете и снова покатилась по дорожке, весело напевая свою песенку. Голубь ему казался уже таким пустяком, по сравнению со всем остальным, а потому, опустив события с голубем, он пел:
   - А я бабушку убил, а я дедушку убил, и ворону я убил, ну а волка РАЗОДРАЛ! Oh, yeah! А я бабушку убил, а я дедушку убил…
   - Убей меня! - вдруг послышалось с низу.
   Колобок заглянул в яму и увидел подбитую лань. Истекая кровью она жалобно смотрела на Колобка и умоляла -- «убей!».
   - А я бабушку убил, а я дедушку убил, и ворону я убил, а тебя я не убью! - и Колобок весело поскакал дальше. Ему очень хотелось найти тех, кто подбил животное. Он прислушивался к звукам леса своими дырами от ушей и ехидно улыбался.
   Вдруг с ели молниеносно спустилась белка, схватила желтый кусок батона и понесла вверх. Не успел Колобок опомниться, как оказался в дупле старого дуба, а вокруг лежали сушеные грибочки, яблоки, груши и апельсины.
   – Вот незадача!? – почесал лысину хлеб, раскладывая сухофрукты. Под горой запасов он нашел три маленьких скелета. «Это что!?» – прошептал хлеб… – «Похоже, на трёх наивных мышек… Маньяк на маньяка нарвался!» – испуганно прошептал Чекатило. – «Странная штука, эта жизнь…». Он стал усиленно обдумывать сложившуюся ситуацию, но сердце так стучало в груди, что мысли слипались в кусок мокрого теста…
                …

   Вечерело. Через маленькую щелку дупла начали проглядывать  крошечные звезды.
«Что за игру она затеяла? Почему так долго здесь держит!?» – раскладывал в уме Колобок.   
   – «Что она со мной сделает!? Проткнет ещё одну дырку во мне!? Проткнет дырку и трахнет меня в неё? А потом!? Потом оторвет руки… Но у меня же нет рук! Тогда… Тогда заточит своими острыми быстрыми зубками… И от меня останется лишь маленький круглый скелетик… Да, я бы так и сделал. Точно. Мне писец!».
     Луна медленно выплыла из-за туч. Ухнула злая ночная сова, похожая на кота. Пискнул енот.  И вот по стволу зашуршали когтистые лапы. Колобок прижался к земле и нервно засунул себе в рот орех. Белка тащила что-то тяжелое. Оно зловеще скрипело по дереву и два раза срывалось вместе с белкой обратно на землю. Но на третий раз, ей, видимо, удалось дотащить предмет и в дупле показались контуры чего-то округлого. «Она закатает меня в бочку!» – испугано зашептал Колобок. – «Она будет бить меня по голове тяжелой кувалдой, тыкать в новую дырку, а потом замаринует в бочке! Фу, как воняет!».
   Тяжелый предмет никак не пролазил в дупло. Белка сопела и настойчиво пихала его с извне. Вход в дупло потрескивал и сопротивлялся. Натертые края скрипели как при полировке.
   – Ать! – наконец взвизгнула белка, и на дно дупла выкатился огромный меховой мяч вместе с белкой. Тяжелым предметом оказалась белкина жопа.
                …
   – Фу! Докатила! – вздохнула белочка и легла на спину. – Нафига я жру этих жирных червей в гостях у крота, от них же только полнеешь, а ещё это сало… Но зато он подрыл ход под китайскую стену и мы можем выходить через него прямо в погреба с японским саке!!!».
    В окно дупла тем временем выплыл круглый диск луны, он медленно осветил стены, потолок, а затем и шершавый пол, устланный обивкой самолета с надписью Made in China.
Белочка зачарованно посмотрела на небо, моргнула густыми ресничками и, подскочив будто Ниндзя, зависла на потолке. Затем, сделав тройное сальто, она спустилась вниз и принялась пересчитывать запасы.
   – Фть, фть, фть – напевала она. – Вот мои грибочки, вот мои орешки, никому вас не отдам, потому что я Ван Дам!!!
     Луна тем временем медленно уходила из окошка, и вот её последний мягкий сонный луч оборвался размытой тенькой. 
   – Xy...як! – крикнул Колобок и ебнул белку сзади по голове сучком. Но белка не потеряла сознание, а только тупо заржала и стала танцевать Сиртаки.
   – Эй, что с тобой!? – удивился Колобок.
   – Ой, говорящая булка! – белка икнула и то ли смеясь, то ли плача, прыгнула на потолок.
   – Я не булка… Я … реинкарнация Чикатило! – обиделся хлеб и стал грызть сушеное яблоко.
   – Зря я ем эти грибы… – забормотала себе под нос белка. – Так этот хлеб сожрет все мои запасы. Ну да… После того, как я однажды угостила этими грибами крота, он прозрел и два с половиной часа ржал над тем, как я выгляжу. А ещё тот кот… М-да… Пора завязывать. Но они ведь такие прикольные! Но, да. Пора. Да пора… Если уже хлеб заговорил, то пора… А то возомню себя саблезубой белкой и начну жрать китайцев. Мы и так в их погребах дебоширим и на стенах пишем «пьяные русские звери не сдаются»… Да и у русских шампиньоны мне тырить хватит (походу они снова в Голландию за саженцами мотались)…
   – Ты убьешь меня, коллега!? – спросил тем временем Колобок.
   – Убью!? – прошептала белка. – Свят-свят… – перекрестилась она. – Всё, вообще жрать завязываю. – Ты свободна, булка, – лети на волю…
   – Ты кинешь меня с этого кедра!? – вскрикнул Колобок и задрожал так, что дуб содрогнулся вместе с корнями.
   Белка помотала головой, ударила себя по щекам и спросила:
   – Убью!? Скину!? А… почему ты мне это предлагаешь, ты что – извращенец!?
Колобок стер с себя какашку на которую наступил пока общался с белочкой и, умывшись припасенной в листике росой, испуганно прижался к стене.
   – Извращенец, да?! – продолжала белка. – Откуда такие мысли! Убить, кинуть! Может, тебя ещё и выебать!? Ваще хлеб пошел, вот поколение!
   – Хм… – задумался Колобок. – Ну если ты так хочешь, то можешь конечно и выебать, но у меня встает только когда я душу…
   – Извращенец! – белка подняла губу и плюнула Колобку в лоб.
   – Да ты не лучше!! – крикнул он.
   – Это ещё почему!?
   – Ты даже скелеты не выбрасываешь, дура! Всё дупло воняет уже.
   – Скелеты!?
   – Под зимними запасами я нашёл два скелета молодых мышек… – Колобок нахмурил брови и выставил на белку указательный палец.
   – Мышек… – белка почесала под ухом и тихо задумалась.
   – Да! Мышек! Стерва! Ты мочишь мышей!
   – Мышей!? – белка всё больше озадачивалась. А! – вдруг спрыгнула она на пол. – Хи-хи! Эти скелеты, что валяются под орехами!?
   –  Они самые! – пробурчал Колобок.
   – Так это не мыши… – ласково улыбнулась белочка. – Я никогда не обижала бедных мышек, да и вообще я очень добрая!
   – Добрая!? А чьи ж это скелеты!? – удивился Колобок.
   – Это бельчата.
   – Что!? – озадачился хлеб (таких странных маньяков он ещё не видал).
   – Ну, видишь ли, – пояснила белочка, – Каждый год я рожаю бельчонка… Но так как их отцы бросают меня и совсем не хотят детей, я, осознавая, что не смогу их прокормить одна, душу их сразу после родов… Это гуманнее, чем заставлять их голодать… Я не злая, я просто не хочу быть матерью-одиночкой. Это всего лишь бельчата, я спасаю их от мук…
   – А чё скелеты не выбрасываешь!?
   – Я просто забываю всё-время, у меня столько дел… – взглянула на него белочка из-под пушистых ресничек. 
   – Так ты добрая!? – обрадовался Колобок. – Ты не маньячка!?
   – Конечно, не маньячка! – снова улыбнулась белочка,-- я просто красивый зверек!
   – Ну тогда понимаю… – вздохнул хлеб. – Точно не маньячка!? Я коллег уважаю… Точно, обычная белка!?
   – Да! – улыбнулась белочка. – Я не маньяк…

                …

      Белочку Колобок закопал под сосной, на стволе которой затем выцарапал «Здесь был Ленин».
      Дорога была длинной, ручьи журчали сквозь чащу залитую ярким солнцем, где-то впереди в малиннике рычал медведь.
      «Мишка!» – захлопал в ладоши Хлеб. Перепрыгнув речушку, он увидел шевелящийся и крехтящий малинник. Осторожно подкатившись к кустам, Колобок раздвинул листья и засунул в заросли голову.
     – Ты кто!? – подскочил от неожиданности копашащийся там медведь.
     – Я Че…чи... ка...ти... Я Колобок! – ответил хлеб. – Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл, вот катился по тропинке и к тебе, медведь, пришёл!
     – Вот и катись отсюда дальше! – ответил медведь и снова спрятался в кусты.
     - А что ты там делаешь, миша!? – спросила булка.
     – Какаю!
     – Правда!?
     – Ты что, совсем дурак!? Конечно нет! Я рою нору кота! – ответил медведь.
     – Нору кота!? А что такие бывают!? – удивился хлеб. – А зачем!?
     – Да не кота, а КРОТА, просто я картавлю! – ответил Мишка. – Не отвлекай!
Медведь снова наклонился и затеребил лапами землю.
     – Ты играешь в крота!? – спросил Колобок.
     – Ты что, дурак, что ли!? – рыкнул медведь.
     – Ты устал быть медведем и решил теперь быть кротом?!
     – Да пошёл ты на x,y,й! Крот подрыл ход к моей жопе и пока я был в зимней спячке они дружно развлекались всем семейством используя меня как резиновую бабу…!
     – М-да…
     – Вот.
     – Обидно… – не нашел, что иного на это сказать Колобок.
     – А ещё они сделали мой задний проход продолжением своего хода и стали воровать у меня малину прямо из желудка!
     – Ничё себе!
     – Да. Я сначала думал, что жопа у мя болит от мёда. Я даже поменял регион его добычи и сувался исключительно к домашним пчелам на пасеках… Но жопа всё равно болела, пока я не застукал кротов за сием гнусным занятием, поставив будильник на один из холодных февральский вечеров!
     – И что!?
     – Что, что… – расстроился медведь. – Просыпаюсь, а меня в жопу кроты имеют…
     – Ну Ты им задал!?
     – Куда там! Одного лапой только успел накрыть, другие же дружно попрыгали в подземные ходы и ушли.
     – Понятно.
     – Но самое обидное, что так как кроты слепые, они не все имeли меня в жопу, некоторые путали и ебашили прямо в глаз, ухо и все остальные места, которые казались им похожими на анальное отверстие... Когда я проснулся, они тоже этого не видели, так как слепые. Но так как я неуклюжий, то пока бил лапами, они ещё успели поебать, а потом часа два искали свою нору.
     – И ты успел убить лишь только ОДНОГО крота?! – удивился Колобок.
     – Да, – вздохнул медведь. – Я очень неуклюжий, а они очень маленькие.
     – М-да… – задумался Колобок. – Ты нашел их нору только сейчас?
     – Да, вот рою их путь пока не догоню их в подземных ходах.
     – Но ты ж очень большой, тебе будет трудно двигаться под землей… – заметил Колобок.
     – А что делать!? Месть – теперь цель моей жизни!

     – А хочешь… А хочешь я прыгну туда и замочу всех кротов! – сообразил Чекатило.
     – Ты?
     – Да, я быстро прокачусь по их норкам!
     – Но я бы хотел убить их сам… Это личное, понимаешь? – поднял на него грустные глаза медведь.
     – А я притащу тебе их полумёртвые трупы и ты будешь e*a*ь их до тех пор, пока они на передохнут!
     – Давай! – улыбнулся мишка. – Давай! Давай!!! – медведь облизнулся и достал  x..y...й.
     – Готовься! – крикнул Колобок и прыгнул в тоннель. – Я выведу их за малинником, а ты будь наготове! – донеслось до Медведя глухое эхо.

                …

    Путь был неблизок. Света не было, в рот постоянно попадала земля. Третий день Колобок ходил побольшому исключительно черноземом, один раз через него прошла змея, но цель туманила его зрачки и вот… до него донёсся слабый звук. Колобок взбодрился и ускорил шаг.

– Хм, ты уверен, что ежик подозревает, что его ебут!? – шептал высоким баритоном крот в норке в конце туннеля.
– Да! Он стал сворачиваться восьмеркой! – отвечал ему глухой бас. – Теперь к нему не подкопаться во время спячки!
– Тогда давай пока e**ь хомяка, он всё равно слабый и его можно трахать даже когда он не спит, если схватить за щёки! А когда ёж подумает, что всё обошлось, пророем к нему и выебем за все зимы!
– Да! Но что с медведем!? Он ищет нас с самой весны!
– Проспался и ищет!?
– Давай, пока он копает, пророем к нему сзади и незаметно трахнем!
– Давай!

Но только кроты собрались на выход в разъеме появился Колобок!
– Ты кто!? – удивились кроты.
Схватив Колобка, они выкатили его на середину норы и стали ощупывать со всех сторон.
– Куда его e*a*ь!? Куда его e*a*ь!? – то и дело переговаривались они. Скоро подошло ещё пару кротов и Колобка уже ощупывало и вертело 16 маленьких лапок.
– Да стойте вы! – вырвался наконец-то он. – Я Чекатил… Я КОЛОБОК! Я выпечка, а не секс игрушка!
– Выпечка!? – удивились кроты.
– Так это хлеб! – крикнул высокий бас. – Его не e***ь, его ЖРАТЬ  надо!
Кроты хотели кинуться на Колобка, но тот ловко подскочил и дал одному кроту в лоб так, что тот вылетел на поверхность земли.
– Ой, хлеб дерется! – испугались звери. – Его просто так не выебешь! И не съешь! Он ещё и маленький и удаленький!
– А кто заказывал выпечку? – вдруг спросил высокий бас.
– Я не заказывал…– ответил кто-то в темноте.
– Я тоже…
– И я…
– Ой, кто это!?
– Да я, ещё один крот!
– А….
– И я не заказывал…
– И я…
– Но если я не заказывал, тогда кто!?
– Но если я не заказывал, тогда кто!?
– Но если я не заказывал, тогда кто!?
– Но если я не заказывал, тогда кто!? – понеслось по норе.
– Да заткнитесь вы, тупые твари! Меня вам прислал медведь! – крикнул Колобок.
– Медведь?! – удивились кроты.
– Медведь!!? – раздалось в темноте.
– Медведь!?
– Медведь!?
– Медведь!?
– Медведь!? Так значит ему понравилось!?
– Говорил же я, что медведь пидор! А где цветы? Почему только выпечка!
– Ура! Так побежали e*a*ь медведя! – и через секунду в темноте раздалось топание четырнадцати маленьких лапок.
– Отставить! – крикнул Колобок. – Он не заказывал секса!
– А он сам тебя испек? – спросил один из кротов.
– А почему ты разговариваешь? – вставил другой. – Ты с канабисом? Это медведь так испек!? Весело!
– Да нет! – сказал хлеб. – Меня бабка одна испекла… Руками… Я от неё ушел, пришел к медведю, и он послал меня к вам, чтоб я передал, что он дарит вас своей медведице поразвлекаться! Заказывает вас на три часа!
– А чем платит?
– Малиной, мёдом и патронами! Он у людей отобрал! Хотите!?
– Конечно, хотим! – облизнулись кроты. – А где медведица?
– А ща покажу! – ответил хлеб.
– Побежали, побежали, побежали! – затопали лапками выстроившиеся в цепочку кроты.
– Айда, за мной, братва! – крикнул Колобок и поскакал на верхний ход.
– Ура! Ура! – кричали кроты. – Мы песенку поём! Ура! Ура! К медведице идём!
– А можно я e*a*ь медведицу не буду… – тихо запищал в конце толпы маленький пушистый кротчёнок. – Я устал, и хочу спать!
– А чем же ты тогда займешься? – ответил в темноте ему отец.
– Я буду строить домик из глины…
– Ну ладно! – ответил папа. – Но вот тебе на всякий случай гондон, если в норку кто-нибудь залезет!

Веселая толпа кротов с хлебом во главе теперь ещё быстрее понеслась по туннелям. На поверхность Колобок выскочил первым и поманил поджидающего в кустах медведя. Как только кроты стали выскакивать по одному, медведь оглушал их ударом лапы, а Чекатило складывал стопкой под ель.
И вот беззащитные кроты лежали на пне попой кверху. Тщательно оттрахивая, медведь поочередно складывал их обратно в нору. Убивать кротов он не хотел, потому что очень любил животных, но Колобок не мог жить без убийств, а потому, когда медведь отвлекся, он затащил одного крота за ель и написав ему на попе «здесь был Ленин» задушил телефонным проводом.

– Ха-ха! – крикнул медведь, справившись с последним кротом. – Теперь я им отомстил! Но мне не легче, ведь мне всё равно жить с этим позором… – медведь сел на землю и зарыдал.
– А хочешь, я тебя убью, и тебе не придётся жить с позором!? – сжалился Колобок.
– Да? – задумался медведь. – Точно! Убей меня!
– Ok!
– А ты правда меня убьешь? Не обманешь?
– Правда! – улыбнулся Колобок.
– Только чур труп не e*a*ь!
– Ладно, – вздохнул хлеб, – как скажешь!
Схватив огромную дубину Колобок стал колотить медведя по голове, но тот упорно не дох.
– Подожди, я её на пень положу! – после часовых побоев вздохнул медведь, – Так будет легче череп разломать…
Но на пне череп всё равно не трескался. У медведя даже не пошла кровь, хоть морда уже была плоской и нос расползься на пол лица.
– Уф, что делать, что делать… – сопел мишка.
– Стой! – вдруг осенило Колобка. – Я же знаю китайский способ!
– Какой!?
– А ща увидишь!
Колобок нарвал еловых иголок и стал втыкать их медведю в смертельные точки. Немного повыв и поругавшись матом, медведь, наконец-то, сдох.
 
– Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, и от волка я ушёл, а ворону задушил!– напевал Колобок, дальше катясь по тропинке. Он уже думал о том, где взять повязку дружинника, чтоб вместе со всеми ловить Чикатило. Россия была такой большой страной, сто двадцать миллионов жителей, а вместе со всеми странами Великого союза – 286,7 миллионов человек!
– Это ж сколько убивать можно! Всю жизнь!!!! – размышлял в слух Колобок. – А если не хватит – рвану в Китай! Там их больше миллиарда! – Колобок довольно подпрыгнул. – Правда, китайцев мочить скучно, они ведь все на одно лицо! Даже если я перетрахаю миллион баб, ощущение будет, что с одной пыхтел весь год… Так какой смысл! Убивать одну и ту же бабу весь год! Вот бы в России так…  Хм… женился на одной многоразовой жертве и убивай, и убивай…

Вскоре на дорожку выскочил заяц.
– Ты кто? – спросил он, смешно картавя.
– Я - Колобок, ты что не слышал, я пел песенку!? У тебя ведь такие большие уши!
– Я не вслушивался, а про что там?
– Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, от медведя я ушел, и от волка я ушел…
– А от меня не уйдешь! – сказал пушистый зайчик и прыгнул на Колобка. – Я люблю хлеб!
Зайчик открыл пасть и проглотил булку. Но Колобок тут же выкатился через жопу и нежно отрезал зайчику пушистый хвостик.
– Ой! – пискнул заяц. – Больно!
– Да ладно тебе! Ты ж шкуру сбрасывать умеешь! – засмеялся Колобок.
– Да ладно!? – удивился заяц. – А ж заяц, а не ящерица!
– Просто ты не попадал в экстремальные ситуации! – ответил Колобок. – Когда за зайцем несется собака, волк или лиса, стоит острым зубам схватить тебя за бок, ты отбросишь кусок шкуры и побежишь дальше!
– Правда!?
– А тебе мама не рассказывала?
– Мама бросила нас, когда нам был месяц, из-за домашнего кролика и теперь она живёт в садовом товариществе…
– Ладно, давай покажу как шкуру снимать! – крикнул Колобок и стал стаскивать с зайца скальп.   
Заяц только недоуменно пыхтел и пятился.
– Не больно? – спросил Колобок размахивая перед зайцем его же скальпом.
– Нет, – ответил заяц.
– Ну давай тогда ещё и шубу снимем. – сказал Колобок и стал вспарывать зайца с боку. Но не успел он дойти и до середины как сверху спикировала лиса и проглотила зайца целиком.
– Уф! Наконец-то догнала! – вздохнула она и потирая живот легла на траву.
– А зачем было так зверски глотать его!? – спросил Колобок.
– Да задралась я уже гоняться за их семейством. Только укушу – они кусок кожи сбросят и дальше бегут. Я поняла, что уж если есть зайца, то целиком глотать.
– А я только хотел снять с него шубу. Тогда ты бы смогла его укусить, и ему нечего бы было отбрасывать!
– Ай, фигня! – отмахнулась Лиса. – Всё это суета сует…
– Куда она суёт… – пожал плечами Колобок. И недоумённо взглянув на Лису уже было покатился дальше.
– Подожди! – вдруг крикнула лиса.
– Что! – остановился хлеб.
– Сядь мне на лицо, пожалуйста!
– Что прям на лицо, прям этим местом?
– Да! – улыбнулась лисичка.
– Ну ладно, – ответил Колобок и подкатившись к лисе, уселся ей на лицо. – А можно я тебя ногами по морде ещё ударю?!
– Ну ладно, – согласилась лиса.
Колобок врезал ей в глаз и довольно заурчал. Лиса тяжело дышала, заяц никак не переваривался, живот растянулся так, что она даже не могла перевернуться.
– Что!? Тяжело тебе!? – спросил Колобок. – Как же можно быть такой ненасытной и проглотить такого большого зайца целиком!
– Угу, – только постанывала Лиса. – Ать! – вдруг крикнула она и раскрыв пасть проглотила целиком и Колобка. Из желудка он уже выбраться не смог, потому что там его сразу же сгрыз заяц.

                ***

      Теперь Чикатило родится нескоро, в селе Яблочное Великописаревского района Харьковской области УССР… И его всю жизнь будет преследовать генетическая память о том, как его однажды съела Лиса…
      Вот цитата из Википедии: «В 1944 году Чикатило пошёл в первый класс. Когда в 1946 году начался голод, он не выходил из дома, опасаясь, что его могут поймать и съесть: мать рассказывала ему, что во время голода его старшего брата Степана якобы похитили и съели. Также существует версия о том, что старшего брата съели сами родители во время голода.».
      Так что сказки сказками, а мораль сей басни такова: «Съесть вас может кто угодно и где угодно! Так что не садитесь никому на лицо, даже если вас очень просят!»