Верю, что Ты есть - фанфик к Метро2033

Не может быть, чтобы до сих пор никто туда не ходил. Но ни один человек еще не рассказывал об этом. Ведь первое, куда смотрит сталкер с Боровицкой – это гнездо на крыше храма Христа Спасителя. А куда смотреть-то? Великая Библиотека, чтоб она провалилась, изучена вдоль и поперек, к Кремлю голову не повернешь, Сергей и сам каждый раз первым делом искал взглядом хозяина ночного неба, успокаивался, только если обнаруживал его в гнезде. Тьфу, пакость какая! А самого храма не замечал, помнил, что он есть где-то за домами, смотрел – и не видел. Почему с некоторых пор появилась уверенность, что он должен дойти туда? Да еще и уверенность в том, что дойдет.
Он сошел с ума. Будь сейчас рядом с ним хоть кто-нибудь, так бы и сказал.
Комбез есть, оружие с положенным сталкеру боекомплектом при нем. Что еще ему нужно? Сергей осторожно разглядывал из-под ладони, чтобы не попали в поле зрения кремлевские звезды, гигантские деревья Александровского сада. Какой-то невидимый рубеж, проходящий по Большому Каменному мосту, разделил мертвые и черные скелеты вдоль Моховой и ядовито-зеленые джунгли у подножия кирпичной стены. Не то что подойти, смотреть-то на них страшно! Да и незачем, ничего полезного там не найдешь. Широки улицы, как маленькая площадь, и то, что раньше называлось живописным видом, теперь превратилось в опасное место. Только упавшие на мостовую колонны дома Пашкова служили слабым прикрытием для пробирающегося в сторону Волхонки человека. Куски камня рассыпались, когда-то были белыми, а теперь потемнели, как руины античного храма. Храм… Нет, не к олимпийским богам он в гости собрался. Зачем? Не наши они. В три прыжка преодолев Знаменку, он нырнул во дворик у входа в бывшую картинную галерею. Дальше-то куда? Из-под мертвого куста под согнутым фонарным столбом Сергей разглядывал громадное гнездо вместо золоченого купола. Гнездо на крыше... Господи, неужели и это существо тоже Ты сотворил? Как испытание для нас… Люди забрались под землю, только там и можно жить теперь. Выжить, а не жить. Сергей хотел бы знать, чем заслужил такую жизнь. Да только с этим вопросом обращаться надо не в храм, а в кое-какое другое учреждение. Вон оно, за красной зубчатой стеной! Там когда-то, наверное, знали что делают. Мутанты чертовы – уже тогда они были, только выглядели еще, как люди. И главнокомандующий, нажимавший кнопки в «ядерном чемоданчике» – главный мутант, прости Господи…
Как добираться? Можно потихоньку проползти через задворки невысоких зданий, добраться до музея, а там до храма – рукой подать. Здесь белое пятно на карте, и раньше мало кто знал, что находится за этими красивыми фасадами в маленьких двориках, отгороженных решетками, запертыми на замок, и шлагбаумами с обязательным охранником. А уж теперь… Может быть, никого и ничего, мертвая зона. Может, и твари кишмя кишат. Одно хорошо: ничего крупное там не поселится. И развернуться негде, да и с птеродактилем территорию делить – себе дороже выйдет. Рискнуть? Сергей чуть не расхохотался в полный голос, ему ли думать о риске? Опаснее того, что он затеял, может быть только поход в одиночку в Великую Библиотеку. Первый шаг был сделан, достигнута какая-то мелкая промежуточная цель: он перешел Знаменку. Стало спокойнее, ведь если весь путь поделить на такие маленькие интервалы, он покажется короче. Ну или хотя бы порядку больше будет. Набор маленьких задач уже выглядит не так устрашающе, как одна большая и невыполнимая. Почему ж невыполнимая? Господи, мы не только веру в Тебя потеряли, да и в себя перестали верить. Настолько всё вокруг против нас! Лишний шаг ступить боимся. В одном сплошном страхе живем, Господи. Света не видим. В темноте живем, в темноте умираем. Особенно мы, сталкеры. Наверх ходим, как чужие. Город людьми построен, а теперь и носа не высунешь. Мутанты хозяйничают. Непорядок это, Господи.
Сергей задумался, как эту мысль получше высказать… Почему-то форма, в которой он должен изложить свои мысли, показалась не менее важной, чем содержание. Куда же он собрался, он и говорить-то как следует не умеет. Не научился. Ничего, дорога длинная, и слова нужные придут. Не пойдет он дворами. Опасно, ни убежать, ни спрятаться. А стрелять придется – и не прицелишься, просто не успеешь.
Мост был почему-то свободен от машин, как будто мутанты кремлевские себе отходные пути готовили, да не успели. Кто ж теперь знает? И куда ехать-то в этом направлении? Они ведь все по Знаменке летали с «ведерками» синими на крышах. Сергей оглянулся: так и есть, на многих машинах болтались на проводах пластмассовые цилиндрики уже неопределенного цвета. Не вечна власть земная… Ну, хватит злорадствовать, с такими мыслями в храм не идут. А с какими? Проползая через кусты на четвереньках, он еще пытался решить для себя, зачем туда идет. Надо! Вот и всё.

Многие машины на Волхонке оказались сплющены, будто на них сверху рояль сбросили, как в старых мультиках. Охотничьи владения гада летучего! Сергей осторожно шел вдоль стены, поглядывая вверх. Оборванные троллейбусные провода были разбросаны по улице, видно, здорово мешали крылатому хищнику развернуться… Шорох внутри дома насторожил, сталкер едва успел отскочить от окна, как оттуда высунулась морда твари и щелкнула длинными челюстями, не дотянувшись немного до добычи. Шагнув с тротуара, Сергей потерял опору под ногами, но до земли не долетел, упал спиной вперед, глухо стукнувшись бронежилетом о бампер. Голова монстра некоторое время покачалась из стороны в сторону и опять исчезла в темных недрах строения. Сталкер неподвижно лежал на капоте автомобиля и не мог отдышаться. Как ему в голову пришло пойти одному?! Нет, он тут не один… За ним наблюдают. Он давно научился чувствовать чужое присутствие. Чужое, нечеловеческое: сверлящий спину почти разумный ненавидящий взгляд библиотекаря или холодный и оценивающий – четвероногого хищника. Нападать или пусть живет? Господи, спас ты меня! Значит, не зря пошел, не зря послушался, когда душа попросилась в этот поход. Ни за чем ведь иду. Рассказать кому – не поверят. Не может быть, Господи, чтоб я один был, многие к тебе ходили в храм. Христос Спаситель… Наверное, другие люди и слова нужные знали. Господи, ты точно есть! Хотя бы для того, чтобы было, кому на жизнь пожаловаться. Все ты видишь… А я еще разок расскажу. Вот только доберусь, не так много мне пройти осталось.
Что-то промелькнуло в свете фонаря, Сергей не обманывал себя: кто-то промелькнул. Оружие и без того было под рукой, уж чего-чего, а к нападению хищника он всегда готов. Господи, я и сам ведь в зверя обратился, только что не ем убитых мутантов…
Зеленые точки зрачков отсвечивали за колесом автомобиля, Сергей топнул ногой, пытаясь спугнуть мелкую живность, но на стук ботинка высунулись еще полдюжины пар любопытных глаз. Стая. Так охотятся падальщики, он понимал, что добычей для них пока не является, но и почетный эскорт в виде группы этих звероящеров ему не нужен. Впрочем, и вреда пока никакого. Только звуки, которые они издавали, переговариваясь, неприятно царапали слух: визжали они, как недорезанные поросята. Сейчас на эти сигналы прибежит кто-то покрупнее, а мелкота и остатками его обеда не побрезгует. Сергей быстрым шагом продвигался вперед, лавируя между ржавыми корпусами машин, пригнувшись, надеялся, что еще не все твари на этой улице оповещены о его присутствии. Падальщики перебегали под днищами вслед за ним и радостно вопили. «Кушать подано» в вольном переводе... Вот только кому?
Устройство противогаза не способствует периферийному зрению, но у сталкера половину органов чувств заменяет интуиция. Бросок вправо выглядел бы глупо, если б было кому смотреть, но Сергей понял, что свернул с пути не напрасно: сверху как будто метнули копье, пробив крыло автомобиля, около которого он только что стоял. Он замер на месте, наблюдая, как не то жало, не то язык втянулся обратно в небольшое тельце твари, угнездившейся на столбе. Надо же, а на вид простой фонарь, теперь начали мимикрировать и под творения рук человеческих... Прогрессируют, гады. Почетный караул падальщиков исполнил что-то похожее на печальное хоровое пение. Хрен вам, после шести часов есть вредно.

Вот они, старые стены, уже утратившие свою белизну, даже без куполов храм производил внушительное впечатление. Вот только с какой стороны лучше подобраться? С подземного паркинга? Или поискать служебный вход? С парадного заходить как-то не с руки: птеродактиля нигде не наблюдается, но появиться он может в любой момент. Кто ж теперь хозяин этого храма, Господи? Ты или эта зверюга? Поселился он тут, как аист на крыше, а для Тебя и он – тварь живая. Всё местами поменялось, демоны адские поверху ходят, а человек под землю закопался. Я это, кажется, упоминал, только вопрос уж очень наболевший... Знаю, что никого Ты не наказывал, сами люди это всё устроили. А среди оставшихся нет уже ни правых, ни виноватых, все перемешались. Вот умрут последние старики, и помнить никто не будет, что люди по-другому жили. Про солнце и голубое небо и рассказать будет некому. А может, и не надо рассказывать? Все равно не увидим уже.
Пока Сергей раздумывал, огромная тень спикировала в гнездо, он не успел заметить, принес ли птеродактиль добычу или вернулся обстановку проверить. Ясно только, что двигаться с места сейчас было бы неосмотрительно. А мелкие твари расселись за его спиной полукругом на безопасном расстоянии и верещали громче обычного, Сергей матюкнулся, ни отогнать ни пристрелить их, оставаясь незамеченным для летучего хищника, было совершенно невозможно, и они продолжали сигналить о его местоположении не хуже «маячка». Не дожидаясь, когда хищник полюбопытствует, кто и зачем так шумит внизу, он пополз вдоль низкой каменной ограды по периметру храма. Через главный вход дороги нет, надо зайти с другой стороны. Памятник царю Александру, конечно, лежал на ступенях, как последнее укрытие для сталкера. Дальше простиралось открытое пространство, совсем небольшое, но и это слишком опасно. Сергей посчитал приблизительное количество шагов до ближайшей канавы, и все же продолжил путь, придерживаясь такого удобного и привычного каменного ограждения. Слева поблескивала гладь Москвы-реки, в черной воде не наблюдалось ничего живого, река казалась прежней, совсем не изменившейся. Но лучше не проверять. Сергей ступил на первую ступеньку лестницы под Патриаршим мостом, серая громада храма хорошо просматривалась на фоне уже светлеющего неба, видны были потускневшие бронзовые горельефы и окна-арки. Он медленно поднимался наверх, стараясь слиться с густой тенью моста, но когда до площадки оставалось всего несколько шагов, серая тень на крыше вдруг расправила крылья и спланировала вниз. На лету схватить добычу с узкой лестницы хищник не смог, неуклюже приземлился на короткие ноги, и удар крыла опрокинул Сергея на спину, пришлось пересчитать все ступени снова, кувыркаясь обратно к набережной. Выпрямиться было уже некогда, сильная боль в колене мешала как следует наступить на ногу, улепетывать пришлось на всех четырех конечностях. Первая дверь оказалась закрытой, Сергей толкнул другую и оказался в трапезной. Вывеска с этой надписью валялась на земле, но и без лишних пояснений можно было догадаться, куда он попал.
Левая нога не слушалась, он с трудом встал, опираясь на длинный стол, покрытый запыленной скатертью. С улицы доносились протяжные вопли разочарованного хищника, оставшегося без добычи. Сергею сейчас тоже хотелось высказать откровенно, что он думает по поводу твари, которая сторожит храм не хуже привратника... Но сдержался, вряд ли в этом помещении кто-то себе мог позволять в прошлом подобные выражения. Он присел на лавку, чтобы подумать, с раненой ногой не побродишь бесцельно по лабиринтам, придется сократить путь, насколько возможно. Логика подсказывала ему, что трапезная должна соединяться с кухней, а уж там и до подвоза продуктов недалеко, наверняка есть выход и на парковку и в другие помещения. На первый этаж он все-таки попал, теперь надо искать путь наверх. Поводил фонарем по дальней стене и обнаружил дверь. Отдохнуть бы сейчас, да некогда.
Плохо я помню Священное Писание, Господи, плохо читал, только самое интересно выбирал: про сотворение мира, про заповеди, да всем известное откровение Иоанна Богослова. Про звезду-полынь и саранчу из дыма. Еще помню про Содом и Гоморру, как на города обрушился гнев господень в виде огня и серы. Раньше страшнее оружия и представить себе нельзя было. Не нашлось в городах и десяти праведников. А теперь на что огонь очистительный направился? Правильно, опять на города. Да не на Содом, который по нашим масштабам чуть больше деревни, а на мегаполисы. Неужели и в них десяти не нашлось? Не мне судить...
Открыв дверь с наклеенной картинкой, изображающей движущегося человечка, он обнаружил, что дошел до паркинга. То ли где-то дверью ошибся, то ли не соединялась кухня с храмовыми помещениями... Не зря, наверное, вход с улицы сделали. Сверху уже проникал бледный свет сквозь окна у подножия храма. Сероватые столбы света с кружащимися в них пылинками помогали определить границы строения, Сергей сообразил, где он находится. Свет погас на секунду и вновь появился: не дремлет птеродактиль, наверх пути нет. Должны быть еще какие-то входы, не может быть, чтоб священники только в ворота ходили вместе с прихожанами. Левой ноге доверия по-прежнему не было, он похромал через парковку, сам не зная куда, надеясь, что выйдет хоть куда-нибудь... И остановился, он опять был не один.
По тому, как шевельнулась машина неподалеку, Сергей понял, что хищник нешуточных размеров, перевел «калаш» на стрельбу очередями. Одной пулей такого только разозлишь, а удрать теперь не получится... Господи, помоги, не дай погибнуть, когда цель так близко! Обидно будет, я ж почти дошел. И умереть не так страшно, просто глупость какая-то получится. Фонарь осветил дверь с надписью «служебный вход», если она окажется открытой, это будет истинным чудом. Сталкер побежал, приволакивая ногу, не обращая внимания на боль, позади слышалось рычание и грохот сдвигаемых с места автомобилей. Оглядываться не было времени, он видел перед собой только дверную ручку, надавил на нее... И ввалился внутрь. Спасибо, Господи! Сергей вцепился в перила лестницы, пополз наверх, стараясь оказаться сейчас как можно дальше от входа, чтобы не достал неизвестный хищник. Но тот даже не сделал попытки войти. Прыгая на одной ноге, сталкер упрямо поднимался по лестнице, еще не зная, куда она выведет. Главное – наверх, а там уже проще будет. Фонарь был ему больше не нужен, предрассветный сумрак постепенно светлел, четче обозначились границы громадного помещения и стены невообразимой высоты.
Он стоял на пороге, каждый звук порождал эхо, любой шорох разносился по залу и взлетал под купол. Темные своды надежно хранили святое место. Никого. Просто его не ждали, но в храме, наверное, непрошеных гостей не бывает. Сергей, прихрамывая, сделал несколько шагов вперед и снова остановился.
- Здравствуй… Я хотел очень многое Тебе рассказать.