Я слышу... - фанфик к метро2033

***
Люди удивляются, почему я трогаю мраморные плитки руками, а я слушаю... Я точно знаю, что за ними, тут рядом, совсем недалеко! В нескольких метрах. Мертвые. Они зовут меня.
Раньше здесь было кладбище... Я чувствую его за мраморной стеной, вижу кости, завернутые в истлевшие саваны, они лежат глубоко в земле, спрессованные сгнившими досками гробов, придавленные многотонным слоем земли. Мертвые. А мы, еще живые, обосновались совсем рядом с ними. Почему люди их не слышат? Эти голоса – они повсюду. Я слышу их... И только их – я давно потеряла слух. С некоторых пор я слышу шепот, он неразборчивый, голоса заглушают друг друга. Ни слова нельзя выделить среди постоянно шелестящего звука.
Вот и еще один... Я не понимаю, как это объяснить, но я знаю – еще один ушел из этого мира. Я чувствую, шепот стал чуть громче, еле уловимо громче... Их становится больше. Больше, чем нас. Их число давно превзошло живых. Бесплотные тени обступают со всех сторон, хорошо, что я еще могу различать живых и мертвых. Станция переполнена людьми, но это мне только кажется. Когда-нибудь я услышу, что вы говорите... Уже скоро.
Маленький шрам на виске – память об обвале от взрыва, который отобрал у меня мир звуков. Несколько месяцев в полной тишине, а потом я начала видеть и слышать нечто, недоступное другим. Я не рассказываю об этом – перестала говорить. Нет, я не немая! Я стала забывать, как звучат слова, я слышу только шепот... Бессвязный и бессмысленный. Но я его слышу, и, после полного безмолвия, он кажется мне музыкой.

***
Человек, одетый в ганзейский серый камуфляж, казалось, скучал на этой грязноватой и нищей станции. Прислонившись спиной к колонне и полузакрыв глаза, он отдыхал с дороги. Как будто можно было сильно притомиться на мотодрезине. Утомило безделье и ожидание, а скрасить свой досуг тут было совершенно нечем. Скука и серость. За час он успел пересчитать обитателей станции, запомнить основные маршруты их перемещений и виды работ. При должной наблюдательности и жизненном опыте это было нетрудно. Вот только назначения одного человека он до сих пор понять не мог.
- Слушай, а это что за девчонка?
Семен давно наблюдал за странной девушкой, она почему-то привлекала внимание. Наконец, спросил у местного жителя о ней, уж очень интересный экземпляр...
- Это Вика. – Парень тепло улыбнулся, глядя на нее, но совсем не так, как если бы смотрел на женщину. Скорее, как на маленького ребенка... Семен подумал, что в этой улыбке больше жалости, чем расположения. – Она всегда такая.
- Местная дурочка?
- Нет! Она нормальная, просто не слышит ничего.
Не слышит? Семен мог бы поклясться, что она все слышит, и даже больше, чем остальные. Она прислушивается... С трудом отвернувшись от совершенно неземного, рассеянного взгляда девушки поверх его головы, он направился в «гостиницу».

***
Они тоже видят меня... Пытаются что-то мне сказать. Но я не понимаю. Еще не понимаю. Впрочем, один из них не похож на бестелесный силуэт, я даже вижу его лицо... Красивые черные глаза, несколько прядей челки спадают на лоб, под обычной мешковатой одеждой жителя метро угадывается тренированное тело воина или сталкера. Он такой... непрозрачный. Погиб совсем недавно? Еще не успел слиться с сероватой дымкой, которая со временем поглощает всех остальных. Почти реален. Кто ты? И что ты хочешь мне сказать? Новые люди пришли на станцию. Ты о чем-то предупреждаешь меня, указывая на них...

***
- Где тебя черти носят? – Недовольный тон начальства вернул Семена на грешную землю. – Я же сказал: с местными общаться по минимуму, выходить только на разведку. Сбор информации – и только. Чего ты там не видел?!
Семен пожал плечами. Достало уже это безвылазное сидение в «комнате» в арке, всех достало! Весь небольшой отряд в пять человек. На его взгляд, для осуществления задуманного им следовало бы наоборот больше общаться с местным населением, а не кучковаться отдельно с видом мрачных чужаков. Такие вызывают больше подозрения. И командир прав: труднее будет убить того, с кем уже успел познакомиться, узнать имя и даже посидеть за столиком в станционной столовой. Но это кому как... Семена такие тонкости не волновали. Он привык убивать, не сомневаясь и не рефлексируя. Цель оправдывает средства – гениально сказано! А цель – большой склад боеприпасов на плохо охраняемой станции. Ну, действительно, зачем им такое богатство, если они и оборону организовать не умеют? Выживает сильнейший. Слабые вымрут. Естественный отбор.

***
Не понимаю! Ты хочешь, чтобы я поверила, что эти гости принесли какую-то опасность?! Почему я должна тебе верить? Кто ты такой, вообще? Ты умер, а хочешь управлять живыми!! Прости, не хотела тебя обидеть... Ты не желал мне зла.

***
Семену пришлось сосредоточить все свое внимание на клочке бумаги перед командиром группы. Квадратики и стрелки были нарисованы местами неправильно, но спорить со Старшим он не стал. Схема не чертеж, и так понятно...
- Пока «номер два» размещает заряд взрывчатки под дверью, остальные находятся на боевых позициях. Ровно в час ночи подъезжает дрезина, и погрузка боеприпасов уже не наша забота. Мы прикрываем. Потом организованно грузимся на транспорт, если вдруг кто-то из вас останется в живых...
Семен недовольно поморщился: черный юмор Старшего порядком надоел, но нормально шутить этот шаболовский бандюк уже разучился. Разве что похабщину какую-то нес... Все они были солдатами в прошлом, поэтому группе не сложно было притвориться отрядом ганзейцев, боевая задача которого разглашению не подлежит, ну а документы им нарисовали настоящие умельцы. Дело стоило того, чтобы рисковать.

***
Призрачный сталкер ушел. Но ненадолго. Он привел с собой других... Их так много! Целая толпа собралась у дверей в арку, они смотрят на меня... Что они хотят сказать? Что эти люди виновны в их смерти? Разве могут пять человек сотворить такое? Тут старики и дети... Жертвами какой войны они могли стать? Это не война. Надо было не одну станцию уничтожить, чтобы собрать вокруг себя столько теней... Как эти солдаты могут теперь жить? В шепчущем звуке я различаю плач, он такой громкий, что мне кажется, даже они должны услышать! Но они не слышат ничего. Это не я, это они глухи. А мертвые говорят правду. Даже если я поверю вам, что я могу сделать? Эти люди внушают мне страх. И он не имеет отношения к вашему предупреждению. Я чувствую, они опасны... Один из них пытается притвориться обычным человеком. Он не обманет меня. Я вижу его глаза. На его руках кровь, я чувствую. А если я не права?...

***
Семен стоял за спиной Старшего, пришлось вспомнить строевую подготовку, чтобы достоверно изобразить военного. Теперь уже только изобразить: в бандитском сообществе железная субординация, но внешних атрибутов вроде «смирно» перед начальством уже ни от кого не требуется. Стал забывать... Нельзя выходить из образа: не шнырять глазами по сторонам, не засовывать руки в карманы, смотреть прямо перед собой или в затылок командиру. Пока тот, тоже со знанием дела, почесывая шею, натертую воротником, вкручивает начальнику станции легенду о том, что их отряду придется задержаться тут до утра. А выдвигаться они будут, образно говоря, с рассветом. Да, «рассвет» ждет эту станцию намного раньше... Небольшой компактный взрыв, горящие палатки и огонь автоматов.

***
Голоса звучат в голове... Почему же я не слышу живых?! Мне так хочется знать, о чем говорят эти люди. Мне нужно это знать! Жизнь жителей станции под угрозой, мне кажется, что многие из наших уже становятся похожими на вас... Я начинаю видеть будущее? Или окончательно сошла с ума? Раньше галлюцинации не мешали мне жить, были просто развлечением для неслышащего человека. Теперь это не просто картинка... Она оживает, становится частью реальности. Моей реальности. Но ведь я не знаю никакой другой. Можно ли доверять моим чувствам?

***
Семен представил многочисленные «цинки» с патронами. Через несколько часов они сменят хозяина, и шаболовская группировка получит боезапас или финансы. На выбор. Начальник станции согласился с их присутствием до утра, «спектакль» был окончен, Семен шел сзади Старшего, никто сейчас не распознал бы в двух деловито шагающих военных «авторитета» и боевика... Никто. Кроме этой девушки. Семен чувствовал ее взгляд, всей кожей чувствовал, она что-то знает. Даже попытался лицо вспомнить: не встречал ли раньше? Нет, не встречал. Эти глаза он запомнил бы. Больше ничего примечательного в ней и не было.

***
Я не понимаю вас! Но верю вам. Эти люди пришли, чтобы причинить нам зло, принесли с собой смерть. Я вижу ее в глазах этого человека. Зачем я смотрела на него? Он что-то чувствует. Мои мысли. Мы как-то связаны... Один взгляд – и я увидела это. Он тоже. Мой полупрозрачный спутник оглядывается, недоволен, что я отвлекаюсь, зовет меня куда-то. Даже его я не слышу. Как жаль.

***
Теперь можно было позволить себе отдых. Даже необходимо перед ночной «операцией», но Семен не мог уснуть. Почему-то начал вспоминать лица людей, которых убил, заменяя, впрочем, это слово, начиная с военной службы в Полисе «ликвидацией», и заканчивая «мочиловом» на Шаболовской. Это все она виновата! Вика, кажется... Если бы он не думал о ней, не вспоминал бы мучительно, где видел раньше, то это не вызвало бы сейчас... Нет, не муки совести, еще чего не хватало. Но как же стало погано на душе, во всяком случае, спать совершенно расхотелось.

***
Я иду за тобой, иду! На блокпост... Зачем? Что я должна сделать? Рассказать им, что может произойти несчастье? Нет, ты хочешь чего-то другого, не разговоров, а действий. Бойцы улыбаются мне, тебя не видят. Сколько же вас в тоннеле! И почему я так редко прихожу сюда? Здесь намного интереснее, чем на станции. Еще один голос зазвучал вместе с другими... Скоро и мой присоединится к ним, вот только, кто будет его слушать? Есть ли еще такие люди, как я? Мой проводник уверенно указывает на ящик с боеприпасами, запускаю туда руку, никто не смотрит на меня. Наощупь вынимаю холодный шарик гранаты... Правильно, только этим оружием я и могу воспользоваться. Один раз. Так и должно быть. Почему-то думаю о том незнакомце – он может мне помешать.

***
Его интуиция кричала об опасности в полный голос, а он лежал себе на койке, заложив руки за голову, и думал о всякой ерунде. Семен уже не мог вспомнить, когда последний раз, думая о девушке, вспоминал ее глаза, а не другие части тела. С чего это его развезло в такую сентиментальность? И почему у него сейчас возникло ощущение, что он шел сюда всю свою жизнь? Должен был непременно оказаться здесь. И встретить кое-кого... Судьба, предопределенность – чушь собачья и дерьмо на палочке! Человек в своей жизни всё решает сам, разве что... Девчонка никак не выходила из головы. И с этим он ничего не мог поделать. Как это называется, когда не можешь не думать о ком-то? Это называется блажь и придурь! Всё. Хватит с него. Никто не будет диктовать ему правила игры. Даже Старший. Но сейчас возникало ощущение, что игра уже давно идет без его участия, а он только наблюдает со стороны, как всё вот-вот закончится его поражением. Зря он ушел из Полиса, соблазнившись легким заработком. Зря связался с «шаболовскими», когда мог оставаться вольнонаемным. И зря пришел сюда. Что здесь за проклятое место, вдруг накрыло какой-то волной безысходности? Он готов. К чему? Давно ждал. Заждался уже, когда кто-нибудь напомнит ему, кем он был и кем стал теперь. Не хватало только этой Вики. Что происходит? Он увидел себя таким, каким представлялся ей: не солдатом Ганзы, каким его видели остальные, а источником опасности. И ей безразлично, какая форма на нем надета, и есть ли на ней знаки различия, которые вроде как узаконили бы совершенные убийства. Он убивал и в армейской форме и в штатском. Разницы как-то тоже не прочувствовал... Надо было слушать Старшего и не шляться по станции. Взаимодействие с местными до добра не доводит. Кто ж знал? Почему она не встретилась ему раньше? Не хотелось уже ничего, не нужны никакие патроны и оружие, наигрался в эти игры. Что с ним происходит? Но если их боевая операция закончится удачно, девчонка погибнет. Почему-то эта мысль причиняла боль. Не жалел никого из местных, только ее. Рассказал бы ему кто такую чушь раньше – не поверил бы. Так как же это называется, когда не можешь не думать о человеке?

***
Одни верят в рай и ад, другие думают, что после смерти ничего нет. Я не думаю, а знаю, вижу собственными глазами, что ждет меня. Скоро. Уходи, призрак! Я сделаю всё, что нужно. Ты используешь меня в своих целях, но я не против. Уже не можешь сделать ничего собственными руками, для этого тебе нужна я? Не хочу! Но если я не сделаю этого, наша станция превратится в обитель серых теней. И кладбище, отделенное от нас мраморной стеной, продолжится и за ее пределами. Как близко мы к нему... Уже под землей, не хватает только самой малости – умереть. Но до этого срока многим из нас еще далеко, их день еще не настал. А мне осталось всего несколько шагов. Если меня не остановят. Хочу ли я этого? Уже нет. Пусть только они откроют дверь... Он откроет. Я знаю, что это будет именно он.

***
- Семен, кто-то стоит у двери. Проверь.
Он с иронией отметил, что Старший не так спокоен, как кажется, хоть и уверен в своих силах и в своих подчиненных. Но всегда остается возможность какой-то случайной помехи. Семен совершенно не удивился, увидев Вику. А может быть, действительно, время пришло? Он сделал всё, что разрешено было кем-то. А того, что требовалось от него сейчас, он сделать уже не сможет... Невозможно сделать больно ей... Не думал он о задании, с самого начала не думал, просто мистика какая-то! Необъяснимо, но и не хотелось сейчас искать объяснения. Просто надо один раз сделать по-своему, не оглядываясь на остальных, не ждать приказа. Тем более, приказ он уже получил: шагнул навстречу девушке, чтобы никто не увидел гранату в ее руке. Вот так и закончится всё: быстро и в хорошей компании. Последний бой получился какой-то странный, проигран, не начавшись...

***
Как тихо стало. Они замолчали. Где же вы, когда мне так нужна ваша поддержка? Шепот прекратился, ни один звук не нарушает тишины, они ждут. Я смотрю ему в глаза. Мы уйдем вместе, он это знает. Выдергиваю чеку гранаты, колечко остается в руке, я чувствую, как тяжелый шарик упал на пол и покатился... Человек не двигается, не пытается помешать мне. Почему?! Я с трудом выговариваю это слово вслух, совсем отвыкла. Секунды проходят, как часы, я жду, у нас мало времени, но он молчит - я все равно не услышу ответа. Яркая вспышка... Ты здесь, солдат? Не оставляй меня одну, проводи меня, мне страшно.