Недоразумение

В нашей конторе трудяга один появился. Кокой себя назвал. В рабочий воз впрягся быстро, потянул его исправно. Все бы ничего, да нутро у меня уж больно к другим подозрительное. Другой раз и сам не рад.

В общем, вынужден был я добровольно разобраться – откуда у Коки что. Стал за ним ходить, наблюдать, выводы делать. Такие, например.

Ежели Коке надо двумя пальцами воспользоваться, то он после этого обязательно еще и носовой платок достанет. И по второму разу ту же самую процедуру уже, так сказать, начисто, произведет.

Приметная женщина, допустим, в вагон зашла, а места ей нету. Что же, вы думаете, делает Кока? Отворачивается, как принято, и смотрит в окно задумчивым взором? Ни в коем случае. Он сразу же подхватывается и решительно освобождает ей место рядом с собой.

Ну, а уж когда Кока зевает, так тут уж вовсе смотреть неудобно: до того он деликатненько ладошкой глаза прикрывает.

Прям как кокнутый, в самом деле. Цирлих-манирлих.

Поглядеть, так и мужик вроде ничего: в работе хваток, на выдумки горазд, палец ему в рот не клади. И вот – на тебе.

А дело-то, выяснилось, как валенок простое: Кока до нас, оказывается, в некоем тридесятом царстве длинные инвалютные рубли зашибал. Там и поднабрался. Но, видно, не совсем. Не успел – слишком быстро его местное население раскусило. Оно-то к нашему простому обращению непривычное и потому категорически завозражало. Вот он оттуда к нам раньше срока и эмигрировал.

Узнали мы про это – сразу к нему потеплели: эка беда, с кем не бывает! Упрекнули, конечно:

-- Надо ж было сразу сказать!

Пошутили, а как же:

-- Что, брат Кока, то, что у нас за экстру идет, там, у них, так даже и на третий сорт не тянет?

Но и успокоили:

-- Ничего, это у тебя скоро пройдет и рецидивов не будет!

И в самом деле, к концу квартала – какие уж тут подозрения! -- был наш Кока свой в доску среди своих.