Отпрыск

30 лїпня 871 годъ. Ладожский лес.

Небо затянулось черными тучами, которые тут и там с грохотом разрывали яркие молнии, а уже через несколько минут начал накрапывать дождик, переросший в скором времени в сильный ливень. Ветер навалился на деревья, срывая с них листья и ломая ветки. Лесное зверье спешило укрыться по своим норам. Начинался шторм.
- Что жишь так не вовремя этот дождь начался…
- Да, и укрыться нехде, - вторил высокому мужчине в черном плаще с глубоким капюшоном, скрывающим черты лица, рыжий парнишка лет шестнадцати.
- Ни че, ща до ели доберемся, под лапы спрячемся и переждем малость дождец.
Добрая ель попалась путникам лишь спустя пол часа. Те изрядно вымокли, но разбушевавшаяся погода, которая разгневалась еще больше, заставила людей незамедлительно укрыться под широко разросшимся деревом.
- Эдак мы и заполночь до Яра не доберемся, - сказал парнишка, снимая с себя промокшую куртку.
- Доберемся, Оль, доберемся. Нам еще верст тридесять и Яр покажется, - ответил человек в черном, - ливень скор стихнет.
- А что если Горлат нас опередит…
- Не опередит, - перебил парня его спутник, - если бы опередил, то мы были бы уже мертвы. Он позади остался и врятли продолжает путь также споро как и мы.
- Тебе лучше знать, ведь это ты его уложил. – пожал плечами рыжий.
- Вздремну я пока, - не обратил внимания тот на последние слова парня, - и тебе советую.
Человек в плаще натянул капюшон еще глубже на голову, лег на бок и затих. Ольмир отвернулся в другую сторону и стал разглядывать нависшую над ним мохнатую лапу ели. Хвойный запах баюкал и успокаивал. Незаметно для себя, парень уснул.

Проснулся Ольмир когда уже изрядно стемнело. Ливень стих, но дождь продолжал мерно стучать по размокшей земле. Его спутник уже проснулся и успел достать из небольшого узелка, кусок копченого мяса, который он честно разделил на две половины.
- Вовремя встал, - сказал он парню, протягивая мясо и кусок зачерствевшей лепешки, - поедим и в путь. У нас пара часов осталась.
- Успеем?
- Успеем, коли больше остановок делать не будем. – ответил тот, проглатывая последний кусок нехитрого ужина и вытирая руки о грязный, засаленный край своего плаща.
Парнишка быстро доел свою долю и, запив все это кислым вином, из небольшого кожаного бурдюка, путники двинулись дальше в глубь леса.
Через верст десять лес оборвался, уступив место неширокой, но длинной просеке. Где-то впереди мелькал задорный огонек.
- Подойдем? – указал Ольмир в сторону далекого костра.
- Нет, - ответил его спутник, - опасно. Стороной пройдем, по краю, вдоль ручья.
- Ладонинцы, - ответил мужчина на немой вопрос парня, - не привечают они таких как я. Тут до Ладони рукой подать, знать у костра могут охотники ладожские быть. Нам к ним нельзя, коли хочешь целым до Яра добраться.
Парень кивнул и пошел следом за своим высоким спутником. Чтобы случайно не нарваться на какого-нибудь охотника, пришлось снова уйти под сень леса и двигаться вдоль небольшого ручейка, который заглушал своим звоном тяжелую поступь, окованных сталью нормандских сапог, в которые был обут мужчина. Костер, что теперь находился по правое плечо путников, становился все ближе и вскоре они с ним поравнялись. Возле него никого не оказалось и это насторожило спутника Ольмира, шедшего впереди в пяти шагах от парня. Пришлось замедлить шаг.
- Что-то не так? – шепотом спросил парнишка.
- Возможно… - так же ответил мужчина и тут же осекся.
Позади раздался шорох, а затем их обступили пять человек в коричневых плащах. Раздался лязг металла, и в путников уперлось пять лезвий. Тут из-за дерева вышел еще один человек. Это был настоящий громила. Он был на голову выше спутника Ольмира и в два раза шире в плечах. А еще он заметно хромал на левую ногу. Этот великан подошел к человеку в черном плаще. Глянув мельком на рыжего парня, который весь съежился под невидимым взглядом здоровяка, ибо его голову тоже скрывал капюшон, он снова вперился взглядом в его спутника.
- Ну здравствуй, Рагн. – сказал он низким гудящим голосом, от которого заметно занервничали даже его помощники и скинул с головы капюшон, открывая взору людей испещренное шрамами лицо. – Вот мы и снова встретились…
- Правда ситуация изменилась. - ответил ему мужчина в плаще.
- Да, это ты верно подметил, - ухмыльнулся здоровяк, - ситуация в корне изменилась.
- Что ты хочешь, Горлат?
- Ну, ты знаешь что, - ответил тот и снова глянул на парня, - нам нужен мальчишка, ну и… взять реванш.
- В прошлый раз, - указал здоровяк на свою хромую ногу, - ты оставил мне подарочек и я не прочь отплатить тебе тем же.
- Что же, - хмыкнул Рагн, - коли одолеешь меня, парень твой…
Тут он резко выхватил из под полы плаща полуторный меч и мгновенно проткнул им в грудь, стоявшего рядом воина, а затем рубанул по шее второго, не ожидавшего такого поворота событий, и все это в доли секунды.
- Беги! – успел он выдохнуть рыжему парнишке и снова обернулся к врагам, которые приготовились к схватке.
Ольмир тут же бросился в лес, не оборачиваясь и не разбирая дороги. Позади слышались крики и звон металла. То были звуки смерти…

19 лїпня 871 годъ. Княжий детинец.

В думской светелке стоял разноголосый шум. Княжеские думцы спорили и кричали хуже годовалых дитять. А спорить было о чем. Жена княжеская вот-вот должна была разрешиться от беременности. И это после стольких лет пустоцвета. Поговаривали она разменяла четвертый десяток, а тут такое диво. Князь Славор с самого просинца, как закончилось торжище, не находил себе места. И это понятно. Ведь если у него родится мальчик, законный наследник престола, то ему придется делать что-то со своим юным бастардом, которому недавно исполнилось шестнадцать. А ведь до того как княжна забеременела, он считал своего, рожденного на стороне, сына своим преемником. Теперь перед князем стоял тяжелый выбор, от которого многое зависело. С одной стороны, если он выберет на свое место новорожденного наследника, то его старшему сыну придется уйти. Но что если он затаит обиду и вернется в скором времени чтобы убить своего брата и вернуть престол? Тут и до смуты недалеко. А ежели оставить его княжить, то вдруг, когда младший вырастет, то не согласится с решением отца. Как так, бастард княжит, а ему, законному наследнику шиш с маслом. И опять межусобица. Оставалось еще масса вариантов, но надеясь лишь на них, недолго и прогадать. Конечно все может разрешиться само собой, если княжна родит девочку. Но что если все будет наоборот. Такие тревожные мысли не отпускали и княжескую челядь, ведь они тоже могли попасть под раздачу.
- Отправить его на дальнюю засеку, - кричал бородатый думец с раскрасневшимся лицом, - пущай там тешиться!
- А коли воротится? – вопрошал молодой думец.
- А коль воротится, - отвечал другой, - по хриву ему столбом и в яму отхожую!
Разразился громкий нестройный смех. Тут в светелку вошел князь и все разом утихли. Тот как всегда был хмур и молчалив. Прошествовав до своего места, он сел и воззрился на своих советников тяжелым взглядом.
- Что, други, поутихли? – изогнул бровь Славор, медленно переводя взгляд с одного притихшего думца на другого.
Каждый под его взглядом пытался спрятаться за спиной другого.
- Что так дружно обсуждали-то? – снова вопрошал он. – Дело какое обозначилось?
- Думаем на торжище новые ряды выставить, - взял слово один из старших думцев, - чтобы, так сказать гостей больше умещалось, и казна, значит, больше пополнялась…
- Так торжище-то в студне, - напомнил князь, - а счас на дворе липень.
- Ну так это… - замялся тот.
- Ох, темните мужички! – хитро прищурился князь. – Не о том вы горевали. Ну да ладно. О другой беде я вас собрал.
Нависла тишина. Князь поднялся и стал прохаживаться вдоль права ряда.
- Ладонинцы опять отказываются платить… - медленно промолвил он, словно пробуя каждое слово на вкус, - а все потому, что опять эти варвары из-за моря сделали на них набег. Пожгли пару деревень и потешились в Ладони. Приезжал отрядчий. Они требуют выстроить крепостницу на озере, а ин но платить не станут. Чудь белесая…
Князь остановился на полушаге и повернулся лицом к столу. Думцы сидели, почесывая бороды и боясь поднять взор на властителя.
- Что думаете, соловы мои? – вопросил он. – Как быть, по вашему?
- За чем нам потраты такие, - снова подал голос старшой думец, - энто надо в Ладонь дружинку справить, пущай правду там наведет. Это ежели кого венеды убояться больше должны, варягов, али князя?! То-то они в миг опомнютси, как против воли княжеской идти.
- Бояться… - призадумался Славор, - бояться надо…
- Княже… - подал голос другой думец, старик с мудрыми глазами, которого не очень жаловали остальные, редко считаясь с его мнением, но зато любимый самим князем. – Власть-то, она ведь не токмо на страхе строится. Коли считаться с народом, то и он за мудрые решения полюбит властителя. А коли пугать, да унижать люд, то недолго и потерять подданных. Глядишь и смута где шевельнется.
- Что же ты предлагаешь, Доброслав? –поднял вопрос князь.
- Надобно так сделать, - ответил старец, - отправить в Ладонь дружину, дабы от набегов люд она берегла, а ладонинцы пущай для дружинничков сруб поставят, да кормят их. Так по чести будет.
-  А что, - улыбнулся Славогор, - мысль хорошая! И помог и потрат много не сделал. Что ж, так и сделаем.
Князь рукой поманил своего посыльного.
- Отправляйся на постоялый, - приказал он, - найдешь отрядчего из Ладони, передашь ему что я отправлю к ним отряд дружинников для охраны и чтоб сруб моим людям поставили, да кормили пока они им службу нести будут. И пущай он опромятсь домой едет, передаст всем мою волю.
- Слушаюсь, - ответил посыльный и хотел уже было удалиться, но князь его остановил.
- И вот еще. После того как передашь мои слова, найди Вакулу и вели ему немедля ко мне явиться.
Молча кивнув, парень кинулся исполнять поручения.
- И все-таки, нужно что-то делать с этими рыжими варварами. - промолвил он, после того как посыльный исчез за дверьми, и снова сел во главе стола. – Что хоть и вправду строй эту крепостицу. Не по морю же за ними гоняться. Наши-то суденышки, что ни говори, не чета ихним драккарам.
- А коли запретить им торговать на зимнем торже, - высказал свое мнение младшой думец, сидящий в самом конце ряда, - они одумаются и боле нападать не станут…
- Хех, скорее наоборот, - усмехнулся другой, постарше, - обозлятся и чаще нападать станут. Это ж совсем невыгода будет. Мы им торговать запретим, а они дальше воровать, да убивать будут, так к тому же и товаров ихних лишимся, которые они каждый год на ярмарку нам привозят.
- Верно говоришь, - согласился князь под общий шум людских возгласов.
Тут в светелку влетела запыхавшаяся девица, помощница повитухи, и тут же замерла на месте, завидев хмурого князя.
- Батюшка, - прохрипела она, обращаясь к нему, - княжна рожает…